Текст книги "НеТемный 5 (СИ)"

Автор книги: Александр Изотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Глава 9

Из открывшихся ворот вышел внушительный отряд воинов, насчитывающий не меньше двадцати клинков. На них была моредарская броня, мало отличавшаяся от солебрежской – блестящие чешуйки на кожаных доспехах чуть светились игривым зачарованным серебром.

Как раз над морем где-то в стороне начала заниматься заря, и в этих предрассветных сумерках красота начищенных доспехов отливала по-особенному.

У кнеза Солебрега, судя по всему, на такие чары и полировку денег не водилось, а вот Нереусу Моредарскому приходилось поддерживать, так сказать, статус. В любом случае, для нас это было плохо – Нереус оснащал свою дружину по последнему слову магии, поэтому битва даже с таким отрядом была для нас серьёзным вызовом.

Отряд уверенно двигался в нашу сторону, выстроившись боевым квадратом и позволяя себя получше рассмотреть.

– Вот же сволочи, – вырвалось у Анфима.

– Что не так?

– Это же из нашей Ярошевой сотни… Предатели, мать их обнимать! – дюжинник сплюнул, – Те, которых советник забрал, якобы чтобы самолично наказать. Как видишь, никто не казнён.

Я пожал плечами, разглядывая мерцающий в сумерках отряд. Царь, наверное, был бы в ярости, узнай он, в каких тёмных делах использует его воинов советник Левон Багровый.

А впрочем, сообщи сейчас кто об этом, что бы сделал Нереус? Отозвал бы и наказал? Они все преступники, прекрасно знают об этом, и никто не послушается… Да и я так-то не совсем ещё в законе, и то, что со мной Анфим, ещё ничего не значит.

Возможно, Нереусу было бы даже удобнее, если б всё происходящее осталось в магической зоне. Вот только как он потом собирался бы справляться с Левоном?

Я поморщился. Очень, очень недальновидный правитель этот Нереус…

До крепости от наших скал было не меньше двух сотен шагов, и когда дружина дошла до середины пути, воины остановились.

В отряде явно выделялся командир, его броня была не в пример тяжелее, чем у других – литые наплечники надёжно поджимали голову, тоже спрятанную в глухой шлем. Чешуйки на его броне отливали немного и золотом, и ещё какими-то фиолетовыми чарами. В руках он держал длинный двуручный клинок, тоже искрящийся от магии.

Я даже на мгновение напрягся, подумав было, что это паладин. Тем более, даже здесь чувствовалось, как сквозь защитный фон крепости пробиваются отголоски чар, наложенных на отряд. Да уж, зарядил их Левон по самые верхние чакры!

Впрочем, это было не единственное, что приносил к нам ветер… Анфим нервно принюхался.

– Чеснок?

Он тряхнул головой, будто пытаясь сбросить наваждение. Наверняка подумал, что мы оторвали воинов от какой-нибудь трапезы, где они уплетали баранину с чесночком…

Я растянулся в улыбке. Где-то во Тьме наверняка в истерике бьётся Бездна, которой я подложил такую свинью в самом начале моего пути. Ну а что, не только она может обманывать – в эту игру можно играть и вдвоём.

Зато я понял, что на самом деле думает Левон Багровый, который наверняка сейчас чешет изо всех сил по горным тропкам. Для него я – злой рок из пророчества Бездны, и нет ему спасения, если только он сам не обретёт настоящую силу. Возможно, он даже прибывающего из Лучевии в Моредар Шана Куо так не испугался, как меня…

Смердящий свет, а пророчество обо мне возымело даже большее действие, чем я ожидал! Ну наверняка же они все слышали об Ефиме из Солебрега? И о Вайкуле, хоть тот и был мелкой сошкой для прикрытия Тёмного Жречества? Слышали, что их больше нет, и что там замешан бросс…

Получается, Шан Куо, дядя Дайю, когда прослышит, что я в Моредаре, тоже будет убегать так, что только пятки сверкать будут?

– Так что делаем? – нервно спросил у меня Анфим, переглядываясь с Агаром.

– Ждём, – спокойно ответил я, больше поглядывая не на дружину, а на небо над морем.

Они с древесником были опытными бойцами, и прекрасно знали, что шансов против обученной дружины у нас немного. Тем более, за спинами воинов наверняка пряталась парочка магов.

– Ты ждёшь утра? – дюжинник кашлянул, – Бросс, нам солнце будет светить в глаза. Так себе преимущество.

Я пожал плечами.

– Всё равно ждём.

Сзади в унисон зарычали Кутень с Бам-бамом, когда командир отряда вышел вперёд и поднял клинок.

– Бросский воин! – его голос, явно усиленный каким-то артефактом, разнёсся над пустырём.

Я только сейчас заметил, что со стороны моря не было слышно шума прибоя, хотя, когда мы сюда двигались, слышали его. Значит, над крепостью ещё и чары тишины…

– Ты встал на пути великого Левона Кровавого, – продолжал вещать воин, – Это могучий колдун, его сила не измерима твоим скудным разумом…

– А хорошо складывает, – хмыкнул Анфим, – Это Лексий, десятник из нашей сотни. Как приоделся-то… тьфу, предатель!

– … но, помимо невообразимой силы, он имеет необъятную мудрость…

Моя улыбка растягивалась всё шире и шире. Просто теперь стало ясно, что этот Лексий, к нашему огромному счастью, не шибко умный.

– … постигает такие вершины магии, которые тебе, броссу, и не снились…

Потому что Кутень уже успел подняться повыше и обследовать все скалы сбоку от нас, где он так и не нашёл никаких скрытых отрядов. А если б десятник обладал хоть каким-то умом, то он уже давно разложил бы козыри по округе.

А иначе зачем весь этот цирк с проникновенной речью? Неужели просто для того, чтобы я, бросский тугодумный варвар, и вправду проникся?

Кстати, Кутень тоже полюбовался выглядывающим из-за горизонта светилом. Как его тут называют? Око Яриуса? Ну, вот братец нам и поможет.

– … ведь эти доспехи, зачарованные великим господином, могут выдержать зубы Гранитного Медведя! А этот клинок, закалённый, кстати, в твоих горах, и усиленный господином, легко может пробить его шкуру! И это лишь малая доля могущества…

Кутень вернулся, пролаяв мне в ухо:

– Срам-срам-срам.

Я облегчённо выдохнул, понимая, что моя догадка подтвердилась. Нет, это выступление – никакая не уловка, чтобы нас отвлечь.

Десятник, надев зачарованный доспех и вооружившись магическим мечом, просто поверил в себя. Да ещё натеревшись чесноком, да с такой дружиной за спиной…

– Ты чего лыбишься, твою мать? – Анфим уставился на меня. Он уже обвешал пальцы заклинаниями и был готов в любую секунду кинуться в бой.

Я не ответил, от удовольствия прикрыв глаза и слегка покачивая топорищем. Словно дирижёр императорского оркестра, я ловил чарующие ритмы глупости, разлетающейся над пустырём.

– … но сердце могучего господина исполнено не только всемогуществом, но и справедливостью! Поэтому магистр Левон Багровый дарует тебе шанс…

О, да, грязь! Вестник небесной тупости! Говори, вещай, напитывай себя ещё большим идиотизмом, кусок ты хорловой падали.

– … но если же ты не согласишься, – на этих словах десятник Лексий опустил меч и усталым воинским движением снял шлем.

Это оказался черноволосый южанин, только довольно бледный, словно он все дни проводил под этим шлемом. Окинув насмешливым взглядом скалы, за которыми мы прятались, он что-то достал из-за пазухи.

Усиленное Кутенем зрение услужливо показало мне, что это какая-то склянка. А усиленные Всеволодом Десятым мозги заботливо подсказали, что это наверняка яд упыря.

Ну какую ещё силу мог пообещать этим идиотам магистр-вампир, балующийся Магией Крови?

– … то у нас есть способ показать тебе мощь нашего великого господина, – десятник жадным взглядом уставился на бутылёк, – Да-а-а, настоящая сила…

Говорил он уже тихо, явно не догоняя, что его голос всё так и разносится по округе. Магии было плевать, кричит он или шепчет – артефакт усиления голоса продолжал работать.

За спиной десятника зашелестели доспехи. Все воины, как я и думал, тоже достали такие бутыльки… Каждому не терпелось попробовать «настоящую силу».

У меня, конечно, сидел рядом двенадцатилетний козырь на случай, если они все превратятся в упырей, но и рисковать лишний раз не хотелось. Вдруг Лука не успеет сориентироваться?

Тем более Левон не за красивые глазки стал Тёмным Жрецом. Он наверняка должен был как-то учесть, что в зачарованных им доспехах будут бегать упыри. Вдруг на них защита от святых атак паладинов?

Кутень и Бам-бам, и Анфим с Агаром были отличным подспорьем в будущей битве. Вот только битва эта будет проходить на поле противника, и я подозревал, что Левон мог предусмотреть ещё что-то, кроме этого отряда идиотов.

– Так позволь же показать тебе, глупый бросский воин, что такое – великая мощь нашего господина! – Лексий поднял руку с бутыльком, и тот замерцал в рассветных лучах.

Тень от крепости всё ещё большей частью закрывала поле боя. Выпьет сейчас, и затея, родившаяся в моей шальной бросской башке, пойдёт насмарку.

Я тут же вышел из-за скалы, высоко над головой подняв дубину.

– Вот он я! – надорвалось моё горло, и полетевшее по округе эхо даже ошалело от мощи варварского голоса.

От меня не укрылось, как вздрогнули некоторые дружинники, и с каким разочарованием перевёл на меня взгляд Лексий… Даже губы по-детски надул, когда ему пришлось опустить руку с той самой «мощью». Он то рассчитывал, что я буду упрямиться, и можно будет испить зелье.

– Сидим пока тихо, и не вмешиваемся, – махнул я рукой остальным и пошёл к дружине.

– Бросс, мать-перемать, – зашипел Анфим, – Ты чего делаешь?

Из отряда чуть вперёд шагнуло четверо лучников и, положив на тетиву стрелы, нацелились в мою сторону. За спинами воинов качнулась пара посохов – значит, там и вправду спряталась пара чародеев.

А вообще, Анфим задал хороший вопрос… Надо было ответить – импровизирую.

С этой мыслью я дошёл до отряда и остановился в десяти шагах. Повесил дубину на пояс, сложил руки на груди и просто молча уставился на них.

Затем по моему мысленному приказу рядом возник цербер. Отряд испуганно зазвенел доспехами, отступив на шаг, едва они увидели кромешного волка.

– Храни нас Яриус!

Лучники сразу же нацелились на чёрную зверину. Воины замешкались, у кого-то гулко звякнул выпавший из рук бутылёк.

– Хорлова ты падаль, осторожнее!

– Не разбил, не разбил…

За спинами воинов послышался вскрик и звон упавшего посоха – какой-то недоделанный маг от страха просто плюхнулся на задницу. Возможно, он был начитанней своих соратников и вполне себе понял, какое-такое божество может разгуливать по свету с таким питомцем.

Кутень не рычал, просто слегка оскалил белые клыки, да так и сверлил взглядом зачарованную братию. По его шкуре поплыли белые искорки, и среди дружинников прокатился шёпот:

– Это он чего, Дымящегося приручил?

– А это как?

Кстати, мы с цербером оба почуяли, что дружинники не просто так выбрали эту дистанцию – какое-то заклинание как раз подрагивало магической плёнкой всего в паре шагов от нас. Я так подозревал, это была защитная Магия Крови, и довольно умелая, раз мы её сразу не увидели.

Опустив взгляд, я заметил линию из белых камушков, уходящую в обе стороны, и ухмыльнулся. Левон даже разметил для своих идиотов границы защитного заклинания.

Десятнику Лексию надоело стоять и молчать. Тем более, в одной руке он держал склянку, а в другой меч, и ей же зажал под мышкой шлем. Не очень удобная поза.

Я же мог стоять так вечно. Ну, то есть, пока солнце не поднимется достаточно высоко.

Кстати, здесь мы были пока закрыты длинной тенью от крепости. Но всего пара шагов в сторону, и можно любоваться рассветом.

– Эээ… – промычал Лексий, шмыгнув носом, – Сдавайся, бросс.

– Хорошо, – честно соврал я.

Все сразу стали переглядываться. Пара лучников даже опустила оружие, но Лексий тут же прикрикнул, чтобы с волка не спускали глаз.

Потом он, шумно выдохнув, всё-таки засунул бутылёк обратно за пазуху. От ненависти к глупому броссу, который обломал такой шанс ощутить «настоящую мощь», его бледное лицо густо покраснело. Впрочем, свою злую красную рожу он тут же и спрятал под шлемом, а потом грубо пробасил:

– Бросай дубину и иди сюда. И дружков своих тоже зови, кто у тебя там.

– Нет, – я покачал головой, – Не хочу.

– Да ты… Ты…

Десятник вскинул меч, опустил, снова вскинул. За его спиной загудели воины.

– А ну иди сюда!

Вздохнув, я протянул руку к пасти Кутеня, и все сразу притихли. Кстати, Левон сам сделал за меня половину работы – так промыл им мозги, насколько опасен «бросский воин», что они теперь любого шороха боялись.

Острейший клык легко наколол кончик пальца, а потом всего один небрежный взмах – и капелька крови летит в мерцающую плёнку.

Отряд сделал ещё один испуганный шаг назад, когда воздух между нами вдруг на мгновение вспыхнул. А это всего лишь купол, закрывающий весь замок, отреагировал на каплю крови. Ух, как хорошо.

– Что… что ты сделал⁈ – Лексий задрал голову, глядя, как в вышине купол всё ещё странно вспыхивал.

– Ничего, грязь. Проверил просто, насколько великий твой господин.

– То есть, как проверил⁈ То есть… Кто грязь⁈ Я – грязь⁈ Да ты… Ты… Да великий господин, да он… – слова у Лексия вдруг закончились, он закашлялся, а потом затряс мечом, – Не вынуждай меня, бросс!

– Ты же сказал, что сдаёшься, – вдруг крикнул кто-то обиженный.

– Да сдаюсь я, сдаюсь. Ловите меня.

Я всё же сделал эти пару шагов в сторону, выйдя на солнце. А оно поднялось уже наполовину из-за горизонта, и мягкие утренние лучи заставляли щуриться. Рядом плюхнулся на землю Кутень и недовольно заворчал на источник света – так-то он был уважаемым исчадием Тьмы.

Надо отдать должное, цербер не спускал глаз с лучников, и всегда держался чуть передо мной на случай, если придётся ловить стрелы.

Происходящая тут сцена уже начинала отдавать каким-то издевательством. Даже мои соратники выглянули из-за скал, чтоб получше рассмотреть, что вообще происходит.

Из-под шлема десятника разве что пар не пошёл, и он, лязгая наплечниками, заорал:

– Да ты охренел⁈ Нас две дюжины!!!

Я заинтересованно уставился на него, потом стал загибать пальцы.

– Так это у нас сколько получается? Дюжина – это десять или двенадцать?

Что-что, а делать коронную бросскую морду кирпичом у меня получалось отлично. Горный варвар, усиленно пытающийся посчитать, сколько против него солдат, произвёл нужное впечатление.

Лексий в истерике ткнул клинком в мою сторону:

– Вяжите его!

Я чуть не расхохотался, когда никто из его отряда и не шелохнулся. Все, как заворожённые, смотрели на тонкую линию из белых камушков, за которой я и сидел.

Да они не меня боялись… Их нижние чакры поджимались от одной только мысли о том, что надо выйти из-под защиты замка в магическую зону. Во вторую, между прочим.

Глава 10

– Значит, так, бросская шваль, – медленно, посвистывая от гнева, прошипел Лексий, – Сейчас ты встаёшь и подходишь сюда.

Он протянул назад руку, и кто-то вложил ему в неё конец цепи. Десятник махнул, послышался звон, и передо мной на землю пали кандалы.

Они, кстати, спокойно пролетели через мигнувшую пелену. От железных браслетов так и тянулась цепь, другим концом зажатая в кулаке Лексия.

Кутень зарычал и, понюхав кандалы, фыркнул. Да я и без него чуял, какой винегрет из чар там наложен. Одену – и стану как шёлковый. Они и силы высосут, и руки у меня откажут, и чакры отсохнут, и посох мужской силы отвалится…

Я уж думал, он меня и не удивит, этот Лексий. То есть, он до последнего надеется, что всё обойдётся без кровопролития?

Видимо, даже сквозь бросскую каменную личину пробилось моё изумление, но десятник понял это по-своему и великодушно пояснил:

– Одевай.

– Да, ты сдался же! – добавил кто-то.

– Но… – я лишь обречённо поднял руку, – Но ведь…

Отряд идиотов сразу загалдел, словно чайки, почуявшие рыбу.

– Да, ты обещал!

– Ты сдался!

– Всё кончено, бросс!

– А то сейчас покажем силу!

В таких случаях, даже если не веришь в богов, обязательно в них поверишь. Ну, а как ещё объяснить, что Левону Багровому, исчадию зла местных масштабов, в слуги достались такие вестники глупости?

Рядом упал ещё ошейник, огромный даже для моего Кутеня… Видимо, они его припасли для медоежа.

– А этот на шавку свою одень!

– Ай-яй-яй, – я горестно покачал головой и погладил цербера, – Кутень, как же так?

– Всё кончено, бросс!

Да, у Бездны в этом мире явные проблемы с подбором единомышленников. Едва я потянулся к цепи, как хищно оскалившийся Лексий обернул свой конец вокруг ладони, чуть выставил вперёд ногу и отвёл руку…

В его глазах так и читалась картина. «Сейчас глупый бросс застегнёт оковы, а я просто вдёрну его внутрь купола! И чего боялся великий господин⁈ Да этот варвар глупее котёнка!»

Задрожав от предвкушения, он ухватился и второй рукой за цепь. Ага, рыбка клюнула…

Ну, упускать такой улов было бы грехом, мне даже Бездна бы этого не простила. Поэтому, не трогая кандалы, я резко схватил саму цепь и, чувствуя вскипевшее в крови пламя, дёрнул на себя.

Короткий вскрик и хлопок, будто плёнка лопнула, и ошалевший десятник летит ко мне. За него сзади схватился какой-то дико заботливый дружинник, и его тоже вырвало прямо к нам.

Надо отдать должное Лексию, воином он всё же был отличным. Потому что по моему плану я должен был поймать его за шею рукой и торжественно расхохотаться в лицо… но мою наивно протянутую конечность чуть не отрубил свистнувший клинок.

Мне пришлось кувырком уйти назад, когда клинок вонзился в то место, где я только что сидел. Но вот я уже вскочил, выхватив дубину, и металл лязгнул о дерево, когда мы скрестили оружие.

– Падаль! – тяжело дыша то ли от страха, то ли от ярости, Лексий стоял передо мной, меряясь со мной силой. Чтобы не обижать обделённого мозгами воина, мне пришлось немного поддаться.

Сзади послышался рык и истошный вскрик. Десятник обернулся и выругался, когда кромешная тень утащила в сторону его соратника, да так и стала трепать, ёрзая по пустырю и поднимая пыль. Бывалый боец лишь беспомощно визжал, осознав, что его просто сейчас загрызут.

Цербер нарочно выбрал самый эффектный способ убить дружинника. Задрал, как зверь, кромсая зубами шею и всё, докуда мог дотянуться. Главное, побольше крови и мяса.

Десятник отскочил, чтобы снова принять защитную стойку. Жмурясь на один глаз от утреннего солнца, он обернулся.

Весь его отряд, воинственно приняв боевое построение… ну, в общем-то и всё. Они просто приняли боевое построение, выставили оружие, да так и стояли, корча мужественные рожицы и поглядывая на землю перед собой, на границу из камушков.

Лексий тоже смущённо смотрел на эту линию. Что-то в памяти явно подсказывало ему, что с этой стороны пытаться пройти обратно никак нельзя. Странно, почему Левон не настроил защиту так, чтобы они могли свободно ходить туда-сюда.

– Да и насрать! – вдруг выругался десятник, отбросил в сторону меч и полез за бутыльком.

Разочарованно вздохнув, я повесил дубину на пояс и… снова уселся на землю. Шаркнул гравий – это Кутень, облизнув окровавленные губы, плюхнулся рядом.

– Я говорил, человечину не жрать? – буркнул я.

– Хам-хам-хам!

Цербер возмущённо покосился в сторону, где в лучах утреннего солнца красовался обезображенный труп. Целый в плане количества, но искромсанный в плане качества. Да так, что даже мне слегка поплохело…

А уж как смотрел на тело бывшего соратника отряд. Кстати, они таращились и на меня, явно не понимая, что за сцена здесь происходит.

– Ты сдохнешь! – заорал Лексий, поднимая склянку, – Сила моего господина неизмерима! Он всемогущ! Он…

Тупой десятник орал ещё что-то, потрясая бутыльком, но я смотрел только на воинов, стоящих за границей. О-о-о, Всеволодом я умел глядеть по-разному…

Мог смотреть, как на букашек, которым суждено быть раздавленными мной. Мог смотреть, как на провинившихся собак… Или как голодный хищник на желанную добычу, это тоже производило эффект.

А мог смотреть просто как на говно… На него и наступить противно, и думаешь только о том, как бы обойти и оставить вонять за спиной.

В общем-то, последний вариант я и хотел изобразить, но бросская мимика не до конца была мне подвластна. Не знаю, что там у меня получилось, но воины шарахнулись, отступили на один шаг назад, стали испуганно переглядываться…

Надеюсь, у меня получился не хищник, который смотрит на говно, как на желанную добычу… Ну ладно, и так сойдёт. Предатели всё равно ничего так не ценят, как собственную никчёмную жизнь.

– Я – бросс Малуш, – спокойно начал я, вкладывая в свой зловещий шёпот магию воздуха, – Большинство из вас меня прекрасно помнят.

Мой голос залетал прямо им в уши, заглушая даже истеричные крики десятника и его бряцанье доспехами. Вообще, раньше я делал это магией Тьмы, проникая ей в сокровенные уголки души, но тут техника была схожей… Просто я помогал звуку распространяться по воздуху, а в качестве «уголков души» выбрал уши противника.

Так-то, если честно, в результате такого эксперимента у них могли разлететься перепонки, а то и головы. Но, во-первых, мне их было нисколько не жалко, а во-вторых, защитная пелена в теории должна была их защитить от такой опасной магии. Ну, и кстати, получилось же?

– Именно я, бросс Малуш, поломал планы вашего господина там, под Солебрегом…

Как и ожидалось, по отряду пошли шепотки про «сраного бросса, который всё тогда испортил». Я прекрасно слышал каждый шёпот.

– Если вы хотите жить, – продолжал я, – то у вас только один вариант…

– Во имя Левона Кровавого! – засипел сорванным горлом Лексий и опрокинул в себя склянку. Потом лихим броском разбил её о камни и утёр перчаткой губы.

– … у вас в крепости находится бард Виол Сладкопесенный, он же царский сын, насколько вы знаете…

Лексий подскочил ко мне, навис сверху, да так и застыл. Где-то в глубине его тела захрустели суставы, стали трещать растущие мышцы и жилы. Вздыбились губы от вырастающих клыков, на голове и загривке затопорщились волосы, превращаясь в колючую гриву. Потянулись когти из скрюченных пальцев…

Но я даже не поднял голову. Лишь Кутень порыкивал, обнажая клыки, но тоже пока не бросался.

А я говорил и говорил. О том, как я зол… Как я голоден, да и мои друзья тоже, и что нас надо накормить.

И что будет плохо, если хоть волос упадёт с головы Виола… И если они вздумают взять его в заложники, то узнают такие мучительные способы умереть, о которых они даже не слыхали.

А ещё лучше, чтобы он встретил встретил нас в крепости улыбающимся, целёхоньким, довольным и румяным…

– Румяным⁈ – вдруг вырвалось у кого-то.

Я усмехнулся, чувствуя, что Виолу это особо не понравится.

– Именно румяным. Понимаю, вы сейчас успеете убежать в крепость, закроете ворота, – со скукой рассказывал я, – Там вам в голову придут всякие нехорошие мысли. Но я пройду и сквозь эту магию, и сквозь ворота… Пройду через всех вас.

Я обвёл их взглядом, задерживаясь на каждом ровно столько, сколько нужно. В это время сверху то ли рычал, то ли хрипел обращённый Лексий, который явно не мог понять, почему не может двигаться. И почему его новое тело уже покрывается чёрной шелухой, источающей едкий дымок.

– Но вы можете остаться в живых, – продолжил я.

Дальше опять был скучное о том, что мне нужна экипировка, чтобы продолжить поход дальше, в третью магическую зону, где находится их хозяин, Левон Багровый…

И что эти бедолаги, если действительно хотят жить, должны не просто всё это собрать. Они должны меня встретить так, как не встречали своего великого господина, и если хоть чуть-чуть облажаются…

Тут я замолчал, и донеслось чьё-то робкое:

– А что тогда?

– Тогда вы узнаете, какое «иначе» будет у меня.

За это время Лексий, нависший надо мной, успел превратиться в огромного… воистину огромного упыря… Да, стоит похвалить Левона, он знает толк в ядах, даже мои люди таких мутантов не создавали.

Вот только утреннее солнце имеет особую силу. На то оно и утро, чтобы силы добра с надеждой ждали его… Будь сейчас вечер, мне бы не поздоровилось.

А так Лексий – точнее, огромный упырь, поднявший лапы – успел почернеть и обуглиться. Затем его грозная фигура стала рассыпаться, и целые куски отваливались, тут же истончаясь в невесомый прах. Лёгкий ветерок уносил его к морю, и дружинники, как заворожённые смотрели на это.

Признаться, я всё же помог ветру магией воздуха. Ну не улыбалось как-то, чтоб мне за шиворот сыпались останки десятника.

Я не шелохнулся, ни один мускул не дрогнул на моём лице. Ни разу я не покосился на упыря.

– Ваш Левон имел наглость схватить моих друзей, – подытоживая, сказал я, – Вы ещё можете выжить, а он в любом случае сдохнет. Вот так…

Я показал на море, куда унеслась последняя горсть от Лексия. Отряд синхронно повернул туда головы… Потом мой палец ткнул в сторону загрызенного:

– Ну или так.

Они тут же вытаращились на труп. Воцарилась тишина.

– Эээ… – донеслось неуверенное, – Всё?

Я встал.

– Всё, можете бежать.

Тут же Кутень вскочил, снова на мгновение увеличившись в размерах, и рыкнул так, что заколебалась вся пелена купола. Отряд был… и вот его нет, лишь топот и пыль в стороне ворот.

Остался только лёгкий запах чеснока… ну и немного запаха страха. Цербер даже фыркнул.

– Срам-срам-срам!

– И не говори, – буркнул я, махая остальным подходить, – Кутень, утащи это кровавое безобразие. Лука ещё маловат на такое смотреть.

Пока Анфим и остальные подходили, ворота заскрипели, закрываясь. Я вздохнул – видимо, намёков эти вестники тупости не понимают.

– Мать-перемать, и что за представление ты устроил? – спросил Анфим, едва подошёл.

– Хотел как лучше, – проворчал я, – А то ты прямо ничего не слышал?

То, что магу воздуха услышать разговор на таком расстоянии – раз плюнуть, мы знали оба. Поэтому дюжинник лишь пожал плечами:

– Я и говорю, что это было глупо.

Бам-бам настороженно нюхал магическую преграду, топорща иглы на загривке. Дюжинник и Агар, сложив руки на груди, воззрились на магическую защиту. Здесь была замешана не только Магия Крови, но и много чего ещё.

Лука тоже крутил головой, оценивая масштабы преграды. И это было хорошо – значит, юный паладин и вправду видит магию.

Анфим, естественно, вызвал на ладони свистящий от скорости вихрь и собрался уже бросить в купол, чтобы проверить его на прочность, но я остановил.

– Неужели ты надеешься пробить защиту магистра, мага пятого ранга? – удивлённо спросил я, – Который единственный во всём Моредаре умудрился выстроить здесь крепость…

– Ну, – Анфим смутился, – А что делать-то⁈

Покачав головой, я подозвал Бам-бама и Луку. Взял за руку мальчишку, аккуратно наколол ему палец об иголку и стряхнул на преграду. Купол тут же замерцал, причём над всей крепостью – её защитники тоже это прекрасно видели.

– Да чтоб меня Яриус поджарил! – Анфим вытаращился, – И всё⁈

– И всё…

Я не стал объяснять ему, что с одной стороны Магия Крови настолько мощная, что с ней не могут справиться даже боги. Ну, это если эти боги настолько тупые, что позволят загнать себя в такую ловушку.

А с другой стороны ломается эта магия всего лишь каплей чужой крови, которая вносит диссонанс в заклинание.

Недоверчиво глядя на меня, так же на купол смахнули кровь Анфим с Агаром. Кутень и Бам-бам рыкнули, когда я уколол и их тоже. При этом каждый раз купол мерцал, являя великое небесное знамение вестникам наивности, засевшим в крепости.

Затем мы просто шагнули вперёд и пересекли границу. Сразу исчезли шумы внешнего мира.

Из крепости донеслись истерические крики, у кого-то не выдержали нервы…

Используя зрение и чутьё Кутеня, мы двинулись к замку. Да, тут были ловушки, налепленные прямо на дорогу, но Левон явно здесь поленился, и мы спокойно их обходили.

Когда мы уже подходили к воротам, Анфим вскинул голову, оценивая неприступность стен.

– И как мы… – начал было он, но его перебил скрип открываемых створок, – Мать-перемать!

– Просто наслаждайся, – растянулся я в улыбке, когда ворота открылись и нам навстречу выскочила пара воинов, наспех напяливших на себя какие-то лакейские одежды.

– Вели-и-и-икий бросс Малу-у-уш! – нараспев, ужасно фальшивя, загорланил один.

– И его вели-и-и-икие друзья!

– Прошу-у-у-у ва-а-а-ас, ваше бросское великоле-е-е-епие!

– К столу-у-у, ваше всемогу-у-у-ущество!

– Это… – Анфим ошалело покосился на меня, – Они чего, и вправду накормят нас⁈

– Да это-то ладно, – я расхохотался, отпихивая встречающих и шагая внутрь, – Я хочу посмотреть на румяного Виола!