Текст книги "НеТемный 5 (СИ)"

Автор книги: Александр Изотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

А вот бежать и тащить меня в самое сердце холода, где скрывается Агата… это был уже мой приказ. И когда до ослеплённой Бездны дошло, что исчадие Тьмы в один прыжок покрыло большое расстояние, её первым растерянным приказом было отпустить добычу.

Кутень выплюнул меня, хорошенько приложив о скалу. Но мы оба уже были во власти ледяных паров, которые струились между скалами. И цербер, на глазах покрываясь инеем, даже попытался изобразить улыбку:

– Сам-сам-са… – и втянулся внутрь топорища, отправленный туда моим неожиданным приказом. Там он будет в безопасности.

– Молодец, Кутень, – улыбнулся я.

Моё бросское тело, подогретое близостью тёмного цербера, продержалось на холоде чуть дольше.

Я обернулся и уставился в пропасть. Меня откинуло на край какой-то бездонной дыры ровной круглой формы, оказавшейся среди скал. И чуть ниже в этой яме бушевала непроглядная ледяная буря… Совсем как в том овраге, где скрывалась Креона.

Где-то там, на дне пропасти, Агата. А мне надо лишь чуть-чуть сдвинуться.

– Глупец!!! – до меня донеслась усиленная ледяным воздухом ярость Бездны, – Неужели думаешь, она поможет тебе⁈

Ага, кричи, кричи. Что-то ты сюда не спешишь, как я погляжу.

Я подумал было призвать Тьму, чтобы добавить огня в крови, но она не отозвалась. Послышался хохот Бездны:

– Не в этот раз! Всё, как ты и хотел… Сдохнешь рядом с ней!

Ха, да эта дрянь банально ревнует.

Моё тело уже потихоньку деревенело, и я с надеждой глянул на Губитель Древа в правой руке. По крайней мере, она меня теперь слушается.

А, может, получится с помощью Губителя ещё кое-что? Хочу сдвинуться! Ну совсем немного. Ну же!

Мне даже стало обидно… Хморок, вестник упрямства, хоть бы ты помог!

Вялые, уже замороженные мысли еле ворочались внутри, пока я рассматривал топорище… Все контуры порвал, чакры повредил, весь изранен… И вот так обломаться у самого края⁈

Уже будто во сне я наблюдал, как из топорища появляется Огнецвет. Он плыл к моему лицу будто бы по воздуху, хотя я понимал, что его вытащил Кутень… Цветок трепетал на магическом холоде, грозясь потухнуть.

И пока этого не произошло, я последним усилием воли втянул его внутрь. Огненная волна прокатилась по жилам, даруя на мгновение тепло… и силы сдвинуться вперёд, чтобы нырнуть в пропасть.

В такой лютый мороз, что мои мысли… сразу… же…

Глава 30

Замороженные мысли имеют свойство течь медленно. Не просто медленно, а о-о-о-очень ме-е-е-едленно. Секунды растягиваются в часы… минуты в целые дни…

Я падал в ледяную вечность, улыбался и просто думал.

Теперь-то меня точно можно назвать вестником тугодумия… Спасало то, что мысли варвара и так не отличались особой скоростью. Ведь я догадался о самом важном только здесь, перед лицом смертельной опасности, а мог бы и раньше.

Чтобы спасти Агату, я больше не мог жалеть свои магические контуры. Эта была простая мысль, но в то же время необыкновенно сложная.

Да, я лишил себя шансов стать сильнее… Быть может, мне теперь не удастся сохранить даже рассудок, и мы с Анфимом и Лихом будем вечно скакать по магической зоне вместе.

Но другого пути не было. Что это, снова жертва?

Да-а-а…

В играх с бессмертными только так. Та простая истина, что для смертного что-то может быть важнее, чем хрупкая и короткая жизнь, непостижима для богов. И именно поэтому «жертва», о которой говорил тогда Отец-Небо, ломает границы между мирами.

Я даже почувствовал, как моя душа будто бы отрывается от тела. Затрепетала на ветру, будто кусок полотнища, цепляясь последними контурами и разлетаясь под порывами.

Ох, прости, Агата, я пытался…

Вот полотнище души трепыхнулось последний раз, отрываясь от ставшего уже родным тела. Прощай, Малуш, упрямый ты вестник наивности!

И тут же я почувствовал, как меня подхватывает незримая рука, огромная и тёмная. Бездна всё-таки достала меня и требует своей доли от моей души? Нет, я почему-то не чувствую её смрада…

Ну надо же, Всеволод, для тебя уже и Бездна воняет? А как же «смердящий свет?»

Хм-м-м… А может, это Отец-Небо? Нет, слишком мрачные ощущения.

– Смертный, хватит уже мечтать, – раздался насмешливый голос Хморока, – Тебе вроде бы уже говорили, что в этом и заключается твоя сделка с Небом. Он не придёт, поэтому сам, всё сам…

Чувствуя, как сильные божественные руки снова запихивают в тело мою разорванную в клочья душу, я немного усомнился в его словах. А разве это не считается за божественную помощь?

– А нападение Бездны не является вмешательством? – в ответ на мою мысль усмехнулся Хморок, которого я так и не видел.

Тем более, где я его должен был увидеть? Я всё так и летел в тёмном колодце, ничего не чувствуя, кроме холода.

Про Бездну, кстати, Хморок хорошо подметил. Она меня чуть не убила голыми божественными руками, а Отец-Небо будто бы плевал на это.

– Смертный, недотёмный ты жрец, когда вдруг ты стал таким наивным? Игра продолжается до тех пор, пока хотя бы один игрок соблюдает правила. Не думай, что Отец-Небо спокойно смотрит на все твои злоключения…

Странно было слышать это от тёмного бога. Как бы там ни было, в любом мире собака пишется через «о», и тёмные силы являются тёмными… То, что Хморок, бог мрака и смерти, защищает этот мира от вторжения Бездны, до сиз пор было для меня парадоксом.

– Ты верно подметил, что я – бог смерти. И кое-что могу, ха-ха-ха! – хохот Хморока резонировал от стен вокруг, а его руки грубо сшивали мою душу из лоскутов обратно.

«Что-то ты ничего не мог, пока Бездна меня убивала наверху», – со злостью подумал я, наконец собрав свои мысли в кучу. Упаковка души обратно в тело прошла успешно, и я даже снова почувствовал боль от холода.

– Я хоть и бессмертный, но не самоубийца, чтобы лезть на высшую богиню, – Хморок снова засмеялся, – Но ты здорово придумал, решив умереть на глазах этой сумасшедшей. Я ещё не видел, чтобы так возвращали свою душу обратно.

Именно в этот момент я вдруг понял, что именно было не так с моими ощущениями. Словно надорвалась ниточка, до этого связывавшая меня с Повелительницей Тьмы.

Свобода… Вот это чувство. Свобода!

– Дурень, ещё ничего не закончилось. Агату свою вытаскивай… – голос Хморока будто бы угасал, – Ах, эти сладкие воспоминания.

Что он имел в виду?

* * *

Я открыл глаза.

Снова вокруг только ночь и лютая метель, которая рядом со мной превращается в дождь. Снег под моими голыми ногами тает, дыша паром.

Где-то сверху сквозь бурю пробивается свет луны, и она кажется огромным внимательным зрачком… Богиня Морката тоже тут, и следит за своей жрицей.

Почему я ещё не замёрз, для меня было секретом, но чувствую, что без Хморока тут не обошлось. Моя собственная магия тут не работала, будто бы я был самым обычным человеком.

Я почувствовал на себе ещё чей-то взгляд. Подняв топорище, закрутился, пытаясь понять, откуда угроза.

Смертельный удар пришёлся в спину, но мне удалось вывернуться в последний момент. Я успел заметить лишь сверкнувший клинок – длинный, прозрачный, – и мелькнувший силуэт.

И снова удар… Словно метель вдруг оформилась в силуэт, который взмахнул клинком, и снова развеялась снежинками.

Подставив топорище, я едва успел парировать атаку, и тут же мне пришлось приседать, чтобы не пропустить такую же в спину. Прозрачное лезвие всё же задело мне ребро, и я, зашипев от боли, тут же атаковал в ответ.

В непроглядной метели мой удар настиг противника, и мои губы даже успели оформиться в ухмылку, когда она закричала…

– Агата⁈ – я тут же отдёрнул дубину, поняв, кто сражается против меня.

Да расщелину мне в душу! Смердящий свет!

Силуэт проявился сбоку, целясь лезвием мне в висок… Клинок проскрипел по топорищу, я мягко ушёл в сторону, и в этот раз уже не отбивался.

– Агата, это я! – крикнул я, – Малуш!

Надежды на то, что в таком состоянии она вдруг вспомнит, что я такой, было мало. Может, нужно просто выдержать её натиск? Когда она выдохнется?

Словно в ответ на эти мысли метель усилилась. Снег стал валить огромными хлопьями, залепляя глаза, и следующий удар я уже пропустил, не успев полностью заблокировать.

Плечо взорвалось болью, я ощутил на коже тёплую кровь. Но мучиться мне времени не дали, потому что клинок прилетел уже с другой стороны, едва не вонзившись мне в голову.

Увернувшись, я попытался схватить силуэт, но в моих руках остался только вихрь из снега.

– Да твою ж мать! Агата!!!

Ледяное молчание атакующей меня тени было худшим наказанием. Сожри Бездна этих хладнокровных магов холода!

Снега под ногами было уже столько, что он не успевал таять от горячей бросской крови, и теперь я бултыхался по колено в снежной каше. От этого уворачиваться стало ещё сложнее…

От следующего удара мне пришлось даже нырнуть в снег. Выдыхаться Агата явно не собиралась, потому что её атаки становились всё быстрее и яростнее, как и усиливающийся ветер.

Ну, ясное дело, она же погружается в свою стихию… Вынырнув из снежной каши и вскочив на ноги, я тряхнул головой, сбрасывая жижу. Как же надоела мне вся эта магия!

– Агата, я пришёл за тобой!

Эх, если б в ответ раздался хотя бы хохот. Но нет, лишь свистящий ветер в ушах, и ледяное молчание убийцы… Я будто бы даже увидел очертания её губ, изогнутых в ухмылке.

Ну совсем как я. Кстати, о губах.

От принятого наспех решения по моей спине побежали мурашки… Точнее, от ощущения, что другого выхода и вправду нет.

Вот тень оформилась в снежный силуэт, заискрилось в свете луны отвердевшее лезвие… Оно потекло в мою сторону, целясь мне в живот, а мой взгляд был прикован к едва уловимой фигуре, державшей меч.

И я не стал уворачиваться, позволяя клинку пройти сквозь мою плоть. Боль была реальной, я чувствовал, как лезвие скребёт о моё ребро, но сам рванул вперёд…

Моя рука уже захватила воздух, потому что едва ощутимая талия быстро развеялась. Но вот мои губы… да, я почувствовал на миг ледяное прикосновение… И это были её губы.

В следующий миг я упал на колени, чувствуя, как лезвие внутри меня исчезло. Вот только сквозная рана осталась, и это было серьёзно. Схватившись за живот, я посмотрел на окровавленную руку.

Вокруг всё так же бушевала метель, заставляя меня щуриться. Ладно хоть тень теперь не атакует… Где я сейчас был, в реальности или в видении, разницы не было – рана всё равно настоящая.

– Ну же… – процедил я сквозь зубы, – Агата, проснись! Это я…

– Зачем ты это сделал?

Её голос был совсем рядом, но никого не было видно. Хотя ветер заметно стих…

И всё же я не смог признаться ей. Когда я последний раз испытывал этот странный, ни на что не похожий страх сказать вроде бы такие простые слова… А ведь Всеволод забыл, что такое страх.

В следующий же миг прямо передо мной оказались голубые, едва ли не горящие зрачки. Любви в них не было, зато пылал гнев.

– Это моя тюрьма! – прошипела Агата, вцепившись в мои плечи острыми ногтями, – Уходи!

Я скривился, то ли от боли, то ли в ухмылке, потом кивнул назад.

– У тебя там дела, – прошептал я, – Креона… тоже того… и только ты сможешь…

В голубых зрачках заплескался страх.

– Креона жива⁈

– Да… И если ты не поспе…

Договорить я не успел, потому что голубые зрачки вдруг вспыхнули, заполнив собой всё пространство, и моё сознание, кажется, в них и потонуло.

* * *

Открыть глаза меня заставила интуиция. А так бы и остался лежать, умирая от колотой раны под рёбрами.

Со стоном перевернувшись на живот, я тут же отполз назад, чуть не свалившись в пропасть. Та самая дыра, в которую я упал до этого, теперь не дышала холодом, а была обычной тёмной ямой.

– Агата! – взволнованно прошептал я, оборачиваясь.

Найти её оказалось легко – из пропасти в пещеру выгибался длинный ледяной язык, воткнувшийся в ближайшую скалу. И внутри льда, распластавшись по каменной поверхности, виднелся искажённый силуэт чародейки…

Кое-как вскочив на ноги, я подлетел к ледяной ловушке, со всего маху ударив кулаками. Где моё топорище⁈ Меня тут же охватил гнев от осознания того, что Губитель мог остаться на дне пропасти.

Не так я себе представлял спасение Агаты, ох не так… Боль в рёбрах скрутила меня, бросив обратно на колени.

Я снова приложился ко льду. А если магию огня⁈ Ничего… Ну да, я же покалечил себе контуры!

А если Тьму⁈ Тут же я привычным усилием мысленно призвал… Расщелину мне в душу! Не отзывается! Вообще не слышит!

Недолго думая, я даже начал грызть лёд зубами. Потому, выругавшись на самого себя, схватил ближайший камень и стал долбить им. Крепкий, зараза, хорошо наколдовала!

– Хморок, помогай! – зарычал я, в последний раз обрушивая камень на ледяную ловушку.

Бедный валун рассыпался в моих руках, а я снова упал на четвереньки. Крови из раны вытекло уже много, и перед моими глазами замелькали искорки… Ещё чуть-чуть, и я тоже прилягу здесь, рядом с Агатой.

«Я и не думал, что, получив обратно Губитель, ты вдруг растеряешь все мозги», – насмешливый голос Хморока прокатился по мне ледяным отрезвляющим душем.

Губитель⁈ Какой, на хрен… погоди…

Медленно выдохнув, я вернул себе самообладание. Даже стало стыдно за такой взрыв эмоций, но горячему броссу это было простительно.

Собравшись с силами, я кое-как сел, подобрал под себя ноги, закрыл глаза. Если Губитель Древа – оружие бога, то его невозможно потерять.

Первым делом я подумал о Белом Камне. Если я разгадал его действие, то я его нашёл. Мне даже не пришлось ничего воображать… Открыв глаза, я посмотрел на белый камушек в моих пальцах.

– Удобно, – буркнул я, переводя взгляд на другую руку.

В ней лежала уже не дубина, а самый настоящий топор. Массивное двустороннее лезвие, способное одним махом отрубить голову быку, тускло поблёскивало металлом во мраке пещеры.

– Так вот ты какой, Губитель Древа…

Я поднял оружие, потом приложил белый камушек к лезвию. Как и ожидалось, тот будто бы втянулся внутрь, оставшись просто белым пятном на железе. Вот и соединились камни, имеющие свойство смотреть в прошлое и будущее.

В задумчивости я поскрёб щетину на щеке. Так, а если… Опустив взгляд, я приложил лезвие к ране на животе. Что там надо подумать, чтобы исцелиться? И получится ли? Э-э-э… У Бездны заболи, у Яриуса заболи, а Малуша исцели.

Убрав топор, я поражённо уставился на гладкую кожу без единой царапины, где остались лишь потёки крови.

«Смертный, я бы на твоём месте не увлекался и мой предел бы не тратил. Ты же знаешь божественные законы».

– Без тебя знаю, – проворчал я, вставая и примериваясь к глыбе льда.

Глава 31

Работать топором приходилось аккуратно, потому что Губитель прорезал лёд как масло, и его лезвие явно не увидело бы разницу между льдом и плотью.

Покалеченные магические контуры отзывались головной болью, точные движения давались с трудом, да ещё мешали сомнения, вдруг закравшиеся в душу. Для чего это всё было, если я растерял всю силу?

Ну, спас я Агату… Сейчас она вытянет Креону из ледяного омута, потом они откроют сундук с дитём соловьиного дракона, нас отпустят, и…

И что дальше?

Что сможет калека, недомаг и недовоин, который, чтобы примериться ударом топора, тратит на это несколько секунд?

Интуиция сейчас тоже, кстати, не работала, но опыт Всеволода я ещё не растерял. И сразу понял, что это не мои мысли, и откуда дует ветер.

– Иди погрейся на солнышке, грязь, – прошептал я, тяжело дыша.

Бездна наверняка была ещё здесь, но законы мироздания никто не отнимал, она явно потратила почти весь предел… Но не сдалась, и теперь атаковала такими вот тонкими, на грани ощущения, ментальными ударами.

И, надо сказать, её магия работала… В моих глазах, залитых потом, темнело и время от времени плавали золотистые круги. Я просто устал… И самым огромным желанием было просто бросить всё и лечь спать.

Наконец освобождённая Агата выскользнула мне на руки из расколотой ледяной ловушки, и я свалился на колени, до того тяжёлой мне показалась чародейка. Нет, до того я ослабел.

Кое-как уложив её на камни, я ласково поправил серебристые волосы Агаты Ясной, с огромным удивлением читая свои чувства. Да сожри меня… кхм… Маюн! Неужели бывший Тёмный Жрец обрёл возможность любить⁈

В это чудо мне верилось с трудом. Эта способность вырезалась из души в самом начале Тёмного Пути, поэтому… Недобро заурчав, я тряхнул головой, выгоняя ненужные мысли. Пшла вон, сраная Бездна, из моей головы!

Дочь Луны не просыпалась, а я плавал между сном и явью, остро ощущая, что через несколько мгновений просто свалюсь. Поэтому, недолго думая, я просто поцеловал Агату…

Вообще, во множестве сказаний герои так спасают красавиц, чем же хуже я, обычный бросский воин?

* * *

Странное это было ощущение. Вроде бы я всё ещё видел себя в пещере, сидящим и бережно обнимающим бездыханную чародейку… Но в то же время я понимал, что это не та пещера.

Это не я…

И в моих руках не Агата.

Я был Хмороком и держал в объятиях Моркату. Серьёзно раненым Хмороком, кстати – я видел пробоины в моих доспехах и чувствовал, как утекает из меня кровь. Она струилась вокруг меня чёрными вихрями, не как жидкость, а как туман.

«Теперь ты знаешь, смертный, как я спас свою жену», – послышался шёпот Хморока, – «Спустился в самое сердце её личной преисподней, чтобы вытащить…».

При этих словах Хморок в моём видении… то есть, я… кашлянул, выплёвывая чёрный вихрь крови и, отпустив Моркату, завалился на землю. Да смердящий Свет!

Можно было и не спрашивать, зачем мне являются все эти видения. Боги, они такие, всё равно прямо не ответят.

– Хморок… вестник… ты… – просипел я, чувствуя, как на мир наплывает вечная Тьма, из которой уже нет выхода, – Как же ты сам спасся тогда?

«А я и не спасся… Она спасла».

* * *

Теперь меня носило на волнах. Я ничего не видел и не слышал, но чувствовал, как шторм таскает моё тело во все стороны, то и дело со всего маху втыкая в жёсткие борта.

– Моркатова стужь!!!

Этот голос, злой и срывающийся, доносился до меня будто сквозь вату. Странно, шторм не слышу, а голос слышу…

– Чёртов бросс! Тяжеленный… хорлова падаль!

Я узнал голос… да, злой, срывающийся… но это был её голос. Агата костерила меня на чём свет стоит, обещала убить… но…

– Да иди же ты скорее! Он гонится за нами, бросс! Очнись!!!

Агата Ясная меня тащила. Не знаю, как она это делала, но теперь я понял, что это за качка такая страшная. Это она падала под моим весом, пыталась снова встать, пыталась ещё подтащить меня.

Куда там пусть и сильной, но хрупкой чародейке…

Послышалось рычание Кутеня. Я чувствовал, как он цепко хватал мою руку пастью и тоже тащил, пытаясь помочь чародейке. К счастью, та уже не боялась цербера.

– Очнись, хорлова ты падаль!!! Давай, Сумрак, помогай… Очнись!

Очнись… Легко сказать.

Я давно открыл глаза, но всё равно ничего не видел. Да я и не мог – Тьма поглощала меня, буквально засасывала, и я чувствовал дыхание Бездны. Хитрая стерва как-то подловила меня и просто наложила на мои веки заклинание «вчерашней ночи», чтобы не дать Агате спасти меня и себя…

Кутень зарычал. Чародейка тоже едва ли не рычала, не забывая при этом ругать меня.

– Шевелись, полено ты горное!!!

Я ощутил едва заметные толчки, будто бы шаги.

Что-то нас преследует. Кто-то… Кто-то большой, горячий, и очень злой. Это его пещера, и ему очень не понравилось, что мы здесь устроили.

– Да чёртов ты бросс… Малуш! Морката, молю тебя, дай мне сил… Малуш!!!

Голос Агаты сорвался, она заплакала. Заскулил Кутень… Он мог быть сильнее, но что-то ему мешало. Бездна, мать её!

– Не могу… я… Креонушка, прости! Не могу бросить… – Агата снова рванула меня с неестественной силой, – Дав-а-а-ай, хренов ты увалень!

Неожиданно моих губ коснулись её губы… Тьма перед моими глазами подёрнулась, тут же стала растворяться. Свет? Нет, не чувствую. Просто кромешный туман отползал, будто бы его сдувает ветром.

– Ну, вот так бы и сразу… – я разлепил губы, подтянул под себя колени, попытался встать, – Сразу бы поцеловала.

– Ах ты ж… – Агата то ли обрадовалась, то ли возмутилась.

Ничего увидеть пока не получалось, но я мало того, что встал, так ещё и чародейку подхватил. Другая моя рука почувствовала клыки Кутеня.

Я сделал шаг, другой…

Оглушительный рёв раздался где-то в глубине недр, сотрясая не только стены пещеры, но и всё моё нутро. Снова меня едва не бросило на колени, но я устоял, схватившись за загривок цербера.

Холодный, будто бы желе… Цербер же исчадие Тьмы, он может быть и бесплотным, и в то же время материальным.

– О, храни нас Хморок! – послышался шёпот Агаты, прижавшейся ко мне.

«Да я-то тут чего сделаю?» – где-то в моей голове послышался растерянный голос Хморока, – «А Морката меня тогда сама вытащила».

Да уж, какое счастье, что северянка не слышит, что бормочет её растерянное божество.

Ничего не вижу… Я шёл вперёд, Агата Ясная с Кутенем попытались меня вести, но всё равно то и дело я спотыкался и задевал скалы.

Я сжал в кулак загривок цербера, будто бы пытаясь сгрести его покрепче, и попробовал соединиться с разумом. Только бы получилось…

Голова сразу затрещала, я чуть не споткнулся, навалившись на охнувшую Агату… и всё же сквозь туман я различил очертания пещеры. Значит, не всё ещё потеряно.

– Веди, Сумрак, – приказал я, все остатки воли отправляя на то, чтобы соединиться с его разумом.

Сначала мы шли, а потом побежали. Дорога вела наверх, я узнавал места, по которым спускался за Агатой.

Сначала меня удивило, что с каждым моим шагом пещера сотрясалась, а потом догадался, что это не от меня… Это наш преследователь был уже так близко, что я спиной ощутил, как из горных глубин поднимается нестерпимый жар.

Да ему даже не надо нас догонять, мы сгорим прежде. Что это за существо, я даже не хотел знать, но наверняка оно спорило на равных с соловьиным драконом.

– А-а-а-а!!! – это заорал уже я, чувствуя, как начинает лопаться кожа на спине.

Я сразу же схватил Агату в охапку, прикрывая от жара. Заработал ногами так, что едва не обогнал Кутеня. Надо же, и силы нашлись!

Новый рёв подтолкнул меня в спину вместе с испепеляющим жаром. Я хапнул раскалённого воздуха, закричал от боли, но почувствовал на груди ледяные ладони Агаты и тут же стало чуть легче.

Вот узкий проход… Позади уже трещали горные породы, потому что через пещеры продиралось существо, которому было в них тесно.

Я чувствовал, как вместе с огнём меня хлещет ещё какая-то магия… Хозяин пещеры будто бы пытался взять мои чакры под контроль, но искалеченные контуры никак не отзывались.

Это вызвало у меня дикий хохот. То есть, если бы я остался здоровым послушником огня, то эта тварь взяла бы меня под контроль⁈ Интересно, а Левон, вестник тупости, знал об этом?

Мы выскочили в ту самую пещеру, где в самом начале собирались Левон со своей дружиной. Сквозь зрение Кутеня я уже видел жёлтый туман, колеблющийся у выхода.

А ещё я видел тем же зрением Кутеня, как взбугрилась стена позади. Как зёв тоннеля, из которого мы выскочили, разорвался от напирающей силы. Как обломки откалывались и крошились, падая со стены, и из этого обвала показались невероятно огромные когти.

С потолка начали падать громадные глыбы. Нам не хватало ловкости уворачиваться, тем более эти камни трескались и раскалывались на сотни острых осколков. Вся пещера сотрясалась…

Огромная лапа, окутанная пламенем, вспорола стену пещеры и опустилась на землю. Сгребла породу, словно песок – будто существо схватилось поудобнее, чтобы подтянуть себя наверх.

Тут же какой-то очень огромный кусок прилетел мне по затылку, и я свалился, выронив Агату. Подхватить её я не успел, потому что увидел, как прямо на чародейку падает глыба, и все свои силы потратил чтобы прыгнуть, прикрывая её, и Губителем расколоть скалу… Как топор оказался в моих руках?

Удар получился, но обломками меня всё равно здорово задело, и я тяжело осел на колено. Зарычало чудище, и где-то сверху угрожающе заскрипел особо огромный кусок… Он упадёт вместе со склоном всей горы, и нас не станет.

Я додумывал эту мысль, когда перед моими глазами вспыхнул такой яркий свет, что пришлось зажмуриться. Смердящий свет!

– Господин Малуш!!!

Крик Луки показался мне чем-то невозможным. Я хотел крикнуть, что он должен срочно уходить отсюда, что сейчас мы все погибнем…

Но меня неожиданно рванула непреодолимая сила. Моя рука едва успела подхватить вскрикнувшую Агату, как мы оказались на колючей спине медоежа. Да вашу ж ежиную мать!!! Ну хоть бы подстелили чего…

– Бам-бам, гони!!! – визг мальчишки взрезал мне уши даже сквозь грохот.

Теперь я видел уже своими собственными глазами, и на мгновение мир словно бы замедлился. Я видел спину мальчишки впереди, сидящего на шее медоежа. Я чувствовал, как зверь под нами мерно вздымается, со всей дури двигаясь к выходу.

И я наблюдал, как медленно потолок пещеры оседает вниз… Мы не должны были успеть, но обиженный рёв существа, упустившего свою добычу, будто бы подтолкнул нас.

Всего один волосок отделял нас от гибели. Я увидел, как подмялись кончики игл на заднице медоежа, когда он выскакивал наружу, а потом пещеры не стало. С грохотом тяжеленные породы сложились, выплёвывая в нас тысячи осколков… Нас должны было разодрать взрывной волной, но неожиданно стихия будто бы замерла.

Острые камни, выброшенные из обвала, зависли в воздухе и медленно опустились за нашей спиной. А Бам-бам, удивлённо рыкнув, чуть приподнялся в воздухе вместе с нами и удивлённо забарахтал лапами. Лука свалился с его шеи и завис рядом, при этом совсем не испугавшись, а лишь рассмеявшись.

– Моркатова стужь, что происходит⁈ – возмутилась Агата.

Позади возмущённо рыкнул Кутень. Его всё-таки накрыло в пещере, но бесплотный цербер легко выбрался, вот только точно так же барахтался в воздухе.

Не сразу я понял, что все вместе мы плыли к соловьиному дракону. Мать терпеливо ждала перед горой, и теперь, чуть поводя огромным когтем, одним усилием мысли тащила нас к себе.