Текст книги "НеТемный 5 (СИ)"

Автор книги: Александр Изотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Глава 21

Когда магия воздуха заструилась по нарощенным контурам, пробивая себе новый путь, боль едва не выкинула меня обратно в материальный мир. Ведь «огненное яйцо» тоже работало, и по этим же контурам устремилась и часть огненной стихии…

Но я вытерпел, старательно проверяя, всё ли в порядке. Да, воздух уже находился на втором ранге, и теперь мне нужно было использовать его чаще и сильнее, часто смешивая со стихией огня.

В то же время, если пережму этим самым огнём, могу повредить энергетические контуры… Потому как мне нужна Агата, чтобы провести инициацию на следующий, третий ранг.

Так-то Агата Ясная была моим капризом, ведь поднятие ранга мог сделать любой магистр. Любой, кому я полностью доверяю свою жизнь. Остаётся Агата…

А бард не в счёт, его магия… эээ… кхм… в общем, хрень это непонятная, а не магия.

Поэтому только Агата.

* * *

С этой мыслью я открыл глаза. Как тут темно-то…

Не сразу я понял, что окружающий нас купол полностью накрыт елозящими по нему шишками. Многие уже обгорели и дымили, обсыпая магическую грань углём, но тоже продолжали скрести шипами.

Что удивительно, должно было вонять горящими дровами, но пахло всё-так же, мясом с овощами.

– Громада? – передо мной возникло бледное лицо Виола, – Громада, наконец-то! – его голос был плохо слышен в оглушительном скрежете, – Я уже ненавижу запечённую дыню!!!

Снова собирая свою личность по кусочкам, я ответил не сразу. Посмотрел сначала на руки – теперь это были мощные, мозолистые ладони бросса, которые наверняка могли превратить тонкую кисть Всеволода в кисель.

Правда, и мысли мои теперь были такие же… Мощные, занимающие чуть ли не весь мозг, но в основном короткие и рваные. Хотя от Всеволода мне досталась тяга к логике.

Я поджал губы… Сам факт, что мы находимся в запретном лесу, на всех картах перечёркнутом красным, говорит о моей особой, бросской логике.

Лука и Бам-бам, как ни странно, просто спали. Медоёж накрыл лапами мальчишку и прижал его к своему мягкому брюху. Это вызвало у меня улыбку – кажется, эти двое доверяли мне даже больше, чем я сам.

Кутень со скучающим видом сидел у границы магии, порыкивая время от времени на скрипящие по магическому барьеру шипы.

– Громада! – Виол тряхнул меня за плечо, – Не молчи, слёзы тебе в печень!

– Как смеешь так говорить со мной, грязь⁈ Знаешь ли ты, кто перед тобой?

– Эээ… – бард испуганно отпрянул, – Я… То есть…

– Шутка! – я улыбнулся во все тридцать два бросских зуба и встал, – Я и сам-то не знаю.

– Да чтоб… да ослиный ты крик!

– Не шуми.

– Два часа, Малуш! Ты два часа так просидел!

– Два… – я поперхнулся и, прикрыв глаза, вгляделся в свои контуры.

Столько времени держать такую магию я бы не смог. Тем более, по моим ощущениям прошло не больше пяти минут… Ох уж эти боги с их фокусами!

Но сильнее меня беспокоило другое… Креона! Если я прав, и она снова использовала магию душевного холода, чтобы спастись от шишек, то уже может быть поздно.

Зарычав, я оттолкнул Виола и двинулся вперёд. Возмущённый крик барда потонул в грохоте – это мой защитный купол не просто исчез, а взорвался, разметав по лесу стаю проклятых тварей. Интуитивно добавив в магию воздушные вихри, я получил взрывную волну, дробящую этих существ на мелкие древесные кусочки.

Бам-бам, уже проснувшийся, подхватил за шкирку сонного Луку и, закинув его на плечи, поспешил за мной. Кутень замелькал между стволами, добивая подранков. Виол же, подняв чуть выше лютню, потянул струну, и наши ноги снова заработали быстрее прежнего.

Под сапогами захрустели дымящиеся угли. Сколько ж мы тут их нажгли-то?

Из-за стволов иногда вылетали новые твари, но я рассекал их на половинки простым движением руки. Пока их так мало, это не составляло проблемы… Видимо, основную массу шишек мы всё-таки сожгли.

– Громада, а они… – вдруг подал голос бард, – А разве можно тебе их убивать?

– Не думаю, что к растениям это относится… Тем более, разумом от них совсем не пахнет.

– Да, от них пахнет яблоками, – зевая, подал голос Лука.

Миновав голову окаменевшего дракона, разорванную корнями огромной сосны, мы устремились по просеке. Тут ледяной ветер, дующий с тёмной прогалины впереди, чувствовался особенно хорошо.

Бард заволновался:

– Почему так холодно? Видит Маюн, не к добру это…

Холод тут и вправду был дикий. Он лез под доспехи ледяными щупальцами, заставляя покрыться мурашками даже дубовую бросскую кожу. Ветер стал бросать в лицо хлопья снега, которым были уже покрыты земля и все деревья вокруг. Зато исчезли атакующие нас шишки…

– Неуж-ж-жели эт-то всё Креон-на⁈ – Виол, стуча зубами, ошарашенно оглядывался, – Когда она с-стала т-так с-сильна?

– Она и не стала, – со злостью ответил я, – Ты тоже наверняка можешь спеть «последнюю песнь»?

– П-последнюю?

– Да. Которая заберёт побольше врагов, но убьёт тебя. Ведь можешь?

– Я всё ж-же предп-почитаю… – начал было Виол, но осёкся и уже совсем другим взглядом, – Ох, Маюна мне в печень! Креона…

Становилось всё холоднее и холоднее. Стиснув зубы, я всё же вызвал лёгкий огненный купол, стараясь оградить нас от мороза. С магией приходилось быть осторожным, но, к счастью, это было довольно слабое заклинание, и оно практически не напрягало контуры. Правда, и согреть толком не могло.

Ладно хоть церберу этот холод был практически нипочём, хотя время от времени тот возвращался под купол будто бы согреться. Кромешный силуэт Кутеня в этот момент поблёскивал вмерзшим прямо во Тьму инеем.

Ледяной и снежный ветер шипел, натыкаясь на границы моего купола, и бросал нам в лицо уже растаявшую влагу, от чего стало ещё холоднее. Это напомнило мне, как я в Солебреге вытаскивал Агату из-под купола, которым она закрылась от Ефима. Там была такая же метель…

Вот только магистр Агата Ясная умела использовать душевный холод и так балансировать на грани, что оставалась и живой, и недоступной. Креона же была лишь старшей алтарницей, и для неё такая магия являлась путешествием в один конец.

Даже бард, проникнувшийся серьёзностью ситуации, молчал.

Очень скоро мы наткнулись на целый отряд дружинников, уже присыпанных снегом. Их не спасли зачарованные доспехи, и восемь тел просто валялись, скрючившись кто как перед тем, как замёрзнуть. Некоторые явно пытались обратиться в упырей, но холод не делал между ними разницы.

Зато, отследив направление, куда они все так героически пытались доползти, я понял, где Креона.

Ступив под тень огромных деревьев, мы начали обходить целые россыпи замёрзших хищных шишек. Некоторые из них ещё пытались двигаться, но они рассыпались в лёд от лёгкого пинка. Лес тоже сделал попытку добраться до чародейки холода…

Мы остановились перед тёмным оврагом, откуда росло несколько исполинских елей. Из-за темноты и бушующей там снежной бури не было видно дна.

Купол «огненного яйца» затрепетал, едва коснулся края оврага. Внизу было так холодно, что даже огонь заклинания грозился погаснуть.

Цербер нырнул вниз, чтобы через несколько мгновений показать мне чародейку… До самого дна он дойти не смог, почуяв, что теряет возможность двигаться, но успел увидеть внизу наплывы льда, будто кто-то плеснул воды на плетение корней. Внутри этой глыбы на фоне синего света маячили линии корней, а среди них силуэт девушки… С облегчением я понял, что, если есть свет, значит, душа ещё не вся вымерзла.

Кутень вполз под купол, тяжело дыша и еле передвигая лапы. Маловат пока ещё мой цербер, чтобы спускаться в самое сердце холода.

– Ттам-ттам-ттам, – Кутень выкашлял облачка инея.

– Вижу, – сказал я, задумчиво глядя на снежную пропасть.

С лёгкой огненной магией туда не спустишься, а сильную использовать нельзя. Есть, конечно, вариант с оглушительным призывом к Тьме, но я чуял, что тогда тут же на огонёк заглянет и Бездна. А она наверняка будет такой злой, что потратит весь свой предел, чтобы просто убить меня.

Смердящий свет, как же недооценил я Креону… точнее, её хладнокровие. Наверняка без вмешательства богини тут не обошлось.

Глядя вниз, я понимал, что у меня нет даже малейшей идеи, как добраться до чародейки. А скатиться вниз ледышкой, чтобы навечно застыть, глядя на «ненаглядную хладочару» – это к барду.

– У тебя, кстати, нет какой-нибудь согревающей песни? – спросил я дрожащего барда.

– Без д-доброй чарки вина я такую с-спеть не с-смогу, – отчеканил тот и вдруг повернул голову, – Кто там?

Тут же зарычал Кутень, передавая мне, что он тоже слышит чью-то ругань. И этот кто-то не очень довольный находился с другой стороны оврага.

«Северная шлюха, гори ваш Хладоград адским огнём!!!» – голос показался мне отдалённо знакомым.

– Левон? – удивлённо глянул на меня Виол, – Ну точно, Левон…

Я расплылся в такой улыбке, что чуть не порвал губы. Обожаю, когда не только у меня что-то идёт не по плану.

Вариант с призывом к Тьме окончательно отпадает. Рядом Тёмный Жрец, и если я неосторожно верну Бездну в наш мир, она столько силы в этого Левона вкачает, что тот весь лес под корень сгрызёт.

А пока это просто вампир, есть шанс с ним пободаться…

– Ну, Левон, так Левон! – я потянул барда за собой и кивнул Бам-баму тоже двигаться. Кажется, у меня теперь есть достойный преемник на право «скатиться вниз ледышкой».

Обойти овраг было не так-то просто. Он оказался довольно протяжённым и, как назло, магия Креоны заполняла его до краёв со всех сторон.

Уже скоро мы заметили впереди всполохи света, будто кто-то разжёг костёр. Блики отражались на кронах деревьев сверху и в мельтешащих снежинках, и не сразу я понял, почему так.

Когда мы подошли к оврагу с другого края, силуэт Левона, окружённого пламенем, маячил уже где-то внизу. Оказалось, что Кровавый пытался спуститься в овраг примерно в такой же огненной сфере, как и моя, только мощнее в десятки раз.

«Чтоб тебя Яриус сжёг, дрянь Моркатова!» – долетело сквозь чуть потеплевшую метель.

Обугленные стволы вокруг уже снова оказались залеплены снегом, и буря бушевала с прежней яростью. Но даже сквозь ветер я чувствовал, с какой мощью сжигает свои запасы сил Левон.

Виол приготовил лютню, грозно сдвинув брови. Лука тоже слез с Бам-бама, перехватив покрепче молот. Кутень приготовился сорваться вниз, чтобы вгрызться советнику в спину, но я остановил его.

– Вот это уже другое дело, – сказал я и… снова плюхнулся на задницу, скрестив ноги.

– Громада, опять⁈ – бард удивлённо опустил лютню, – Снова медитация?

– Нет, – я отмахнулся, – Давайте просто подождём.

Глава 22

Пришлось всё-таки кратко посвятить спутников в мои планы, потому что справиться с магистром моих способностей могло не хватить. Если честно, всех наших способностей могло не хватить, но об этом я умолчал.

Я уже однажды сражался с опустошённой Агатой, но тогда мне хотя бы можно было напрягать контуры до предела. А значит, помощь требовалась и от барда, и от мальчишки, и даже от медоежа с цербером. О чём я всех и поставил в известность, расписав их роли…

Всё остальное время мы просто ждали.

– Говоришь, ему надо пройти в какую-то огненную пещеру? – недоверчиво переспросил меня Виол.

Я кивнул. Сквозь бурю и шторм нам всем было видно, как Левон героически покоряет морозный ад, порождённый душой Креоны. Это было трудно, и магистр выжигал дотла все защитные артефакты и свои накопленные силы…

– И, выпив кровь Креоны, он получит невосприимчивость к огню? Громада, но он же огненный маг, он и так должен быть невосприимчив.

– Видимо, от огня в пещере даже огненного мага спасёт только противоположная стихия, – я пожал плечами, – Слишком сильное пламя.

– А другая, которая наставница… как её… Агата Ясная? Где она? Если Креона сбежала, почему Левон преследует только её? Видит Маюн, кровь магистра и кровь послушницы различаются по силе…

Виол аж вытянул уши, ожидая, что я отвечу. В прошлый раз он уловил какую-то разницу в моём голосе, и сразу смекнул, что к Агате я питаю особые чувства, ученические… Вот же чувствительный засранец!

К счастью, то самое тепло в душе, которое я испытывал по отношению к Ясной, подсказывало, что с ней пока что всё в порядке. Ну, насколько может быть порядок в третьей магической зоне.

Быть может, именно Агата разгадала планы Тёмного Жреца и каким-то образом помогла сбежать Креоне. Надо отдать должное, Агата Ясная нашла уже второго Тёмного…

– Вижу, отвлёк я тебя вопросом об Агате, – хитро подмигнул Виол.

– Левон – вампир, – ответил я, – Существо, подвластное Магии Крови, у которой свои особые законы. И кровь девственницы, пусть и обычной послушницы, гораздо сильнее крови магистра.

– Дев… – Виол аж поперхнулся и до скрипа обнял лютню, – Девственница⁈ О-о-о-о…

Судя по всему, эта новость сразу выбила все лишние мысли из его головы. Вот ведь вестник озабоченности, на девках помешанный.

Виол, задумчиво прищурившись, тут же забарабанил пальцами по лютне. Судя по лёгкому румянцу на его ушах, он явно пытался что-то придумать… Что-то, что позволит ему спуститься вниз, быстро и героически лишить Креону… кхм… кровь Креоны девственных свойств… и расхохотаться в лицо растерянному Левону Кровавому.

– Громада, а вот ты уверен, что твой план…

Я перебил его:

– Думаю, если ты сейчас спустишься к чародейке, то статуя Виола Сладкопесенного навсегда украсит это место.

Бард усмехнулся:

– Ну, зато композиция получится весьма романтичная… Кстати, почему ты думаешь, что он не укусит её там?

– Потому что ему надо будет сохранить приобретённую силу до самой пещеры, вампиры быстро пережигают выпитую кровь. Он и так много сил потратит, пока доберётся… Как видишь, он и так уже все артефакты пожёг, чтоб спуститься вниз.

И вправду, огненный шар, видимый нам сквозь бурю, время от времени вдруг меня оттенок, а то и вовсе приобретал чуть другую форму. Левону было бы глупо тратить всю собственную силу, но и другого выхода у него нет.

– А что за действенность у Креоны? – вдруг спросил Лука, который всё это время слушал наш разговор, – Он что, боится, что её магия так сильно действует?

Мы с Виолом, переглянувшись, оба поперхнулись и едва не прыснули со смеху. Пришлось кивнуть, потому что сейчас был не лучший момент объяснять мальчишке взрослые вещи.

Лука как раз вытянул молот за границы «огненного яйца» и, вернув его обратно, восторженно соскреб иней с железной головы.

– Да-а-а, вот это действенность!

– Именно так, – сказал Виол, потом ткнул пальцем, – Кажется, он возвращается.

Да, всполохи огненной сферы Левона стали приближаться. И, судя по вспыхивающим силуэтам, он и вправду тащил Креону наверх.

Конечно, у меня были вопросы, каким образом Тёмный Жрец смог прикоснуться к чародейке, но я вполне мог и сам на них ответить. Навряд ли он тратил на это собственные силы, а скорее всего нацепил на Креону особо сильный артефакт. Ну, можно сказать ему только спасибо за это…

«Сраная хладоградка, все заготовки мне пожгла!!!» – слух Кутеня донёс до меня ругань Левона.

– Он ругается, что… – начал было бард, но я поднял руку, вставая.

– Начали.

Бард тут же тронул лютню, извлекая едва слышный звук, и я почувствовал, как звуки снежной бури чуть приглушились, будто на нас лёг ещё какой-то купол… Виол обещал, что эта магия подарит нам пару мгновений прежде, чем магистр нас заметит.

Вот вихрящаяся метель превратилась в дождь, а потом из стены ветра показались языки пламени. Левон, всё такой же бледный и тонкошеий, всё ещё нас не видел – голодными глазами он таращился на Креону, лежащую на его руках.

Поэтому для Тёмного Жреца оказалось неожиданностью, когда Креона вдруг мягко перетекла в руки к огромному броссу… Который, сказав вежливое «спасибо», просто воткнул магистру таранный удар ногой в грудь.

Левон в полёте оскалился, сфера вокруг него вдруг потемнела, но тут вампир с воем закрылся от вспыхнувшего сбоку ослепительного света. В этот же момент нырнувший вниз Кутень открыл портал во Тьму прямо за спиной летящего магистра…

Что было дальше, я уже не видел. Потому что, развернувшись, побежал так быстро, как только мог. Впереди скакал огромная задница Бам-бама, который уже уносил Луку и барда от этого страшного оврага. Креона в моих руках не дышала и была как лёд, но я видел, что на её шее горит ярким пламенем какой-то артефакт.

Я ни на секунду не забывал, что Левон – магистр. И что он – Тёмный Жрец. Да ещё и вампир.

Да, смердящий свет, на нашей стороне была неожиданность, но теперь мы получили очень злого магистра, Тёмного Жреца, да ещё и вампира. И, признаться, мне теперь хищные шишки, желающие воткнуть своё семя в любого путника, казались гораздо безобиднее.

– Что дальше, громада? – прокричал бард, подпрыгивающий впереди на сложенных иголках медоежа, – Как будем сражаться?

– Какое, на хрен, сражаться⁈ – прохрипел я, прижимая ледяную Креону и чувствуя, как невидимые тиски сковывают мне грудь, – Бежим!!!

– Отличный план, варвар! – с застывшей улыбкой Виол лихорадочно забренчал на лютне, отчего мои ноги налились силой.

Мою грудь так и сжимали невидимые пальцы. Не может быть! Этот доходяга овладел Тёмной Аурой⁈ Не может быть…

Ты знаешь, что может, Всеволод. Ведь ты почувствовал в момент удара, что Левон успел коснуться тебя Тёмной Аурой, чтобы наложить печать…

«Стой!» – тёмный леденящий призыв возник в моей голове, – «Именем настоящей Повелительницы Тьмы, умри!»

Вот тут я расхохотался, чувствуя, что меня отпустило. Он даже не смог толком наложить печать… То есть, наверняка Бездна не открыла ему всех секретов, а убивать собственной тёмной волей этот дилетант ещё не умеет.

Бездна же… А Бездна пока что далеко, и очень занята.

Рядом возник Кутень и, выплюнув человеческую кисть, протявкал:

– Хлам-хлам-хлам!

Мельком я оценил, что он цел, и значит, во Тьме Левон не смог его достать. Зато потерял руку… Ох, как же он зол! Наверняка он очень зол.

«УМРИ-И-И-И!»

В ответ я расхохотался и, сконцентрировавшись, хлёстко ответил:

«Грязь, твоя Бездна тебе не поможет…»

Было слегка непривычно снова пользоваться тёмной связью, но я не усердствовал, так как рисковать не хотел. Я подозревал, что моя связь с Тьмой может помочь Бездне быстрее вернуться, а помогать ей я не собирался.

Была у этого способа общения между Тёмными Жрецами одна особенность. Здесь нельзя лгать, потому что собеседник почувствует любую мельчайшую недоговорённость.

Поэтому, когда до Левона вдруг дошло, что я сказал правду насчёт Бездны, мой разум заполнил резонирующий визг.

«КТО ТЫ ТАКОЙ⁈»

Если бы Левон не был вестником тупости, а я не обладал опытом Всеволода и бросской невосприимчивостью, это печать меня давно бы убила. Но я уже перехватил контроль и спокойно ответил:

«Бросс Малуш».

«Именем Бездны… Сожги тебя Яриус, не получается! НО КА-А-АК⁈..»

О да-а-а, Всеволод Десятый всегда умел довести врагов до белого каления, когда злость отрубала им последние крохи разума. Тем более, у вампиров вообще плохо с самоконтролем.

«КА-А-А-АК⁈»

«Как глупца», – медленно отчеканил я, – «Как вестника бескрайней тупости…».

Всё.

Кажется, у Левона, судя по нарастающему в моей голове вою, стали полыхать все чакры, и в особенности нижняя. Но я не стал дожидаться, когда он выжжет мне мозги своей истерикой, поэтому простым усилием разрушил печать.

Найти её было несложно, для бросского тела она воспринималась, как зудящая царапина на теле. При этом и разрушил я её всё тем же бросским огнём, даже не пришлось призывать ко Тьме – некоторые вещи у меня происходили интуитивно. Я скорее потратил больше усилий, оставляя печать целой.

Ну, а теперь… Ну а теперь за нами гонится очень злой вампир, Тёмный Жрец и магистр. Я лопатками чувствовал давление нарастающей тёмной ярости за спиной.

Так как Креона на моих руках просто полыхала холодом, я не заметил, что мы уже выбежали из замороженной зоны. Вокруг замелькали стволы сосен и скалы причудливых форм.

Взволнованный рык Кутеня и скрежет среди деревьев сразу напомнили мне, что у нас есть и ещё одна проблема. Да ну в расщелину эту шишечью грязь, а про них совсем забыл!

Когда мимо нас пролетела одна шишка, а потом ещё, которая чуть не снесла барда со спины медоежа, Виол в панике закричал:

– Громада, что делать⁈

– Да я почём знаю⁈ – вырвалось у меня. Видимо, часть своей истеричной злости Левон оставил и мне.

Что может сделать бросс, которому нельзя колдовать? Бежать дальше, быстрее, сильнее…

Среди стволов замелькали проклятые шишки, и некоторые пытались напасть даже на цербера. Но тот чуял, что тёмному существу от них тоже грозит опасность, и уворачивался от них, не решаясь на равный бой.

– Я знаю, что делать! – вдруг донёсся голос Луки, сидящего на загривке, – Помолимся Древу!

Я чуть не завыл от бессилия. Не, так-то хорошая идея, конечно… Потом, когда наши души прорастут молодыми соснами, они быстрее попадут к этому самому Вечному Древу.

Из-за спины Виола засиял свет – это загорелся высоко поднятый молот мальчишки. Ох, да в Бездну это всё… И чего я злюсь так? Всё равно остаётся только бежать…

– Древо… – просипел я, решив поддержать Луку.

– Древо-о-о-о!!! – бард ударил по струнам, даже привстав на колено, но тут же завалился на спину, чудом не слетев на землю.

Неожиданно что-то изменилось. Шишки перестали не то, чтобы падать. Они приобрели общее направление движения, и их цель явно находилась за нашей спиной.

Легче нам не стало, потому что теперь пришлось уворачиваться от шишек, просто спешащих навстречу. Кричащего Виола мотало на спине медоежа, как отвисшие чакры старой ведьмы, а мне же вообще пришлось творить чудеса бросской акробатики.

Всё бы ничего, но я пытался уберечь Креону от ударов о стволы деревьев, и мне пришлось встретить их спиной… ау!.. и плечом… да чтоб ваше Небо!.. и даже лбом… во-о-оу…

Поняв, что несколько секунд я бежал посреди деревьев, скал и хищных шишек, едва не потеряв сознание и мотаясь, как пьяный, я весь взмок от волнения. Так, ладно, потом я точно поблагодарю… или Небо, или Древо, хрен знает кого!

А может, это Хморок помог? Ну да, мы же в одной команде. А, ну тогда нормально, бежим дальше…

Сзади послышался грохот, под тёмными кронами деревьев разнёсся леденящий вой. Несколько раз земля чуть не ушла из-под ног, так её трясло.

А потом… а потом лес вдруг кончился, и мы выбежали на ослепительный солнечный свет. Зажмурившись, я пробежал ещё несколько шагов и упал на колени. Ноги просто отказывались дальше бежать, и им было просто наплевать на мои приказы.

Где-то впереди тяжело хрипел медоёж. В щёку меня лизнул цербер, подсказывая, что мы выбежали из леса, и что там творится что-то душераздирающее…

– Маюна мне в печень, бу-а-а-а, – сквозь застилающий глаза пот я увидел, как Виол свалился со спины медоежа, и его стошнило прямо в пыль, – Меня взболтало, как Сияновы сиськи на празднике богов… Как хорошо, что Креона не видит этого.

– А я ж говорил, просто помолиться надо, – донёсся довольный голос Луки.

Я растянулся в улыбке, бережно опустив Креону на землю и пытаясь разглядеть, а куда мы вообще вышли.