Текст книги "НеТемный 5 (СИ)"

Автор книги: Александр Изотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Глава 3

Кутень, к счастью, вернулся чуть раньше, чем мы окончательно заблудились. Под урчание Бам-бама вынырнув из Тьмы, цербер протянул мне клочок бумаги.

Улыбаясь, что для меня это уже плёвое дело, я вызвал огонёк на кончике пальца и медленно, но всё же прочитал, что Анфим скоро явится.

«Жди нас возле Драконовой Арки, что под горой Сиянова Благодать».

– Сиянова Благодать, ну надо же, – хмыкнул я, чувствуя, что прохорова «Сиська» как-то с этим связана.

А вот слово «нас» меня немного насторожило. В таких делах огласка будет лишней.

Я попросил у дюжинника захватить мне подходящую бронь, и мне было важно, чтоб Анфим понял – его брату грозит настоящая опасность. Но не менее важно, чтобы он сообразил, что из Моредара не надо гнать целую сотню воинов Яроша.

Поэтому я, прикрыв глаза, несколько мгновений слушал свои ощущения, пытаясь понять, что ещё содержит в себе бумага, помимо каракулей. Тревога, страх, задумчивость, злость… Есть ли тут ложь?

Повинуясь наитию, я показал записку парнишке. Медоёж понюхал протянутый листок и фыркнул.

– Я не умею читать, – с грустью ответил Лука, но я покачал пальцем.

Сначала приложил руку к груди, потом показал вверх. Ох, как непривычно быть таким праведным учителем.

– Слушай сердце. Что говорит тебе Древо?

– А оно говорит⁈ – пацан уставился в черноту деревьев над нами.

– Просто скажи, что ты чувствуешь. Это записка от человека, которому я хочу доверять.

Это тоже было частью тренировки, пусть глубокой ночью я и не ждал каких-то прорывов от пацана. Хотя, что я знаю про Лиственный Свет?

Лука всё-таки взял клочок бумаги, покрутил его, понюхал, только на вкус не попробовал. Потом пожал плечами, с недоверием глядя на меня.

Я понял, что он раздумывает, стоит ли озвучивать свои бредовые мысли.

– Рассказывай всё, – потребовал я, – Полностью свои ощущения.

– Это, ну-у-у… Как бы… Я просто почему-то вдруг вспомнил жизнь в Солебреге. Отвлёкся, наверное. Извините.

– Всё. Мне. Рассказывай, – пришлось поднажать, чтобы Лука понял, что я не шучу.

Сбиваясь, мальчишка рассказал, что они частенько таскали записки от стражников. То к начальнику, то к жёнам, а иногда даже к любовницам. В общем, передавали весточки.

Кстати, почившему Сидору это было удобно – так он был в курсе о делах в городской страже, и всегда знал, у кого какие слабые места. А если же пацан не умел читать, по пути он показывал записку старшему.

На таких поручениях можно было хорошенько заработать, и пацаны предпочитали крутиться так, чтобы всегда быть на виду. У одного из стражников был тяжело болен сын, и в один из тёмных вечеров у него случился приступ лихорадки.

Луке пришлось бежать передавать записку городскому целителю, который, как назло, оказался на другом конце города. Можно было и словами передать, но там было сложное название целебной мази, которая закончилась у стражника.

– И вот я… – Лука заволновался, теребя в пальцах листок, – Ну, как бы…

– Записка дарит тебе похожие ощущения?

– Я просто тогда видел, как тряслись руки у стражника, как он умолял меня поторопиться… Не угрожал, как обычно, что выдерет меня прутом, а умолял, – мальчишка передал мне записку обратно, – Вот я о нём и вспомнил. И запах даже как будто солебрежский почуял, и всхлипы стражника услышал. Он плакал тогда и злился на самого себя.

Я прищурился. К моему сожалению, я этого практически не почуял, лишь отголоски, но чувствительность Луки мне понравилась. Талант паладина, который прячется в нём, нашёл выход, как показать мальчишке образы, и подобрал самое подходящее воспоминание.

– Это хорошо? – спросил Лука.

– И хорошо, и плохо. Хорошо, потому что я тоже почуял кое-что, а значит, автор записки не лгал. Когда люди лгут, они спокойны.

– А почему плохо?

– Да потому что нам надо, чтобы пишущий был спокоен, и не натворил дел, – вздохнул я.

Ни один царь не потерпит открытой войны между своими дворцовыми, какой бы высокий чин они не занимали. Скрытно деритесь, сколько хотите, но чтобы подданные этого не видели. Надеюсь, Анфим это понимал.

Кутень заметно устал, ведь такое длительное путешествие с запиской, пусть и через Тьму, отняло у него много сил. А мне он нужен будет там, в имении Левона, поэтому я отправил цербера восстанавливаться внутрь топорища.

Но перед этим Кутень поднялся повыше, чтобы запечатлеть наш дальнейший путь… М-да-а-а. В такую безлунную ночь особо понятнее не стало, но зато я определил, где ярко-пылающий ночными фонарями Моредар и в какой стороне море. Оказывается, мы взяли уже сильно в сторону.

Кутень разглядел далеко впереди мерцающие огоньки, а значит, там должны быть люди. А рядом с людьми всегда находится дорога.

В общем, уверенным шагом я взял чуть подправленный курс, продолжая коварно атаковать мальчишку шальными ветками, а заодно возобновив свои тренировки с открывшимся воздушным источником. Метаемые мной вихри подарили мне чувство дежавю, и срочно требовалось проверить одну вещь…

* * *

Мы действительно вышли на дорогу, на небольшую придорожную площадку с прилавками для торговли, где висели на длинных жердях несколько магических фонариков.

В такое время там был только один старенький сторож, сидящий на жиденькой табуретке. Охранять на рынке было нечего, кроме пустых деревянных прилавков, да и у самого сторожа была только тросточка да кувшин воды. Видимо, чтобы и у него самого нечего было украсть.

Представившись Зосимой, он без вопросов показал нам дорогу до Драконовой Арки.

– Это туда, к Сиське прям, – махнул он рукой.

– К Сияновой Благодати? – поправил я, – Это же гора?

Тот засмеялся, погрозив мне пальцем.

– Эх, да я стар уже для таких… ну, этих ваших пошлостей. Она самая, ага.

Как я и думал, в этой части гор все тропинки вели к Моредарской магической зоне, но старик сразу, не стесняясь, назвал нас полоумными. Кто туда попрётся в глухую ночь?

Его даже наличие с нами медоежа не удивляло. Ну или, близорукий, он в темноте особо и не разглядел, что за ёжоконь это фырчит.

– А не боитесь вы, дед Зосима, сидеть тут один? – спросил я, стараясь настроить ворчливого собеседника.

За несколько километров до Моредара тут не было ни единой души. Звезды на небе заволокло тучками, и сейчас вокруг, казалось, царила абсолютная тьма. Только маленькие фонарики на жердочках пытались с ней бороться.

– Чегой-то ты мне «выкаешь»? Чай не вельможа какой. Это пусть пацанёнок вон «выкает», а ты, я вижу, как бы не больше моего пожил.

Я усмехнулся. Больно уж прозорливый дед попался.

И он явно был рад наконец почесать языком:

– Чего мне бояться-то? Видит Яриус, я своё пожил… Вот, на лекарство для внученьки тут подрабатываю, охраняю. Она у меня, наверное, такая же, как и пацанёнок твой.

– А что вы охраняете, дедушка Зосима? – спросил Лука.

– Так если какой хлыщ придёт, чары безденежные наложит, оберег от покупателей подбросит? Магия, она знаешь, какая бывает?

Я только усмехнулся. Тут старик был прав, магия – она всякая бывает.

На самом деле, пустые прилавки и вправду источали тонкий аромат магии. На них явно продавались, помимо обычных товаров, магические травы и артефакты, а это всегда оставляло след.

Лука из любопытства направил медоежа в сторону, и зверь начал осторожно обнюхивать лавочки. Видимо, они тоже решили поискать какие-нибудь чары.

– Успею заработать, хорошо, – продолжал старик, – А не успею, с Яриуса-то там и спрошу, – он потряс палкой, пригрозив небу.

– Грозен, грозен, – усмехнулся я, – И что, говоришь, много нас тут таких полоумных ночью носится?

– Ой, да вас таких тут… – старичок, пригубив воды из кувшина, только отмахнулся.

– Кареты были?

– Не, какие кареты, – тут он замялся, – Они ж пешком ходят. Хотя не… Один был на лошади! Молодой, сразу видно, одни бабы на уме, он же с балалайкой был.

Старик явно описал Виола. Значит, и Креона, и Феокрит проехали туда ещё засветло, когда рынок был наполнен, и сторожа ещё не было.

– Все беды из-за баб, попомни мои слова. Поначитаются всякого, а мы потом только ходим, косточки собираем.

– Косточки?

– Ну да, горе-послушники за Белоцветом в такую глухую ночь идут. Учиться не хотят, им сразу в магистры воздуха надо, – старик только досадливо махнул, – Это цветок такой… Только я тебе о нём уже рассказал, и его не найдёшь.

Я лишь улыбнулся, поняв, что Белоцвет – это тот же Огнецвет, только для магов воздуха. Это хорошо, что Лука отъехал… Значит, у нам был шанс найти этот цветок.

– А где он растёт, не знаешь?

– Ну, ты ж ещё молодой, ну поживи ещё! – старик понял, что меня не переубедить, и только махнул рукой, – Нет, не буду грех на душу брать, а то ещё с меня Яриус спросит.

* * *

Как ни странно, путь до арки ничем не запомнился. Только темнота и дорога, поднимающаяся в гору. Даже под Солебрегом было оживлённее…

Пару раз я слышал чей-то вой, кто-то шуршал в придорожных зарослях, но никакое зверьё на нас не нападало. Да и попробовало бы оно, с таким-то охранником.

Медоёж то и дело топорщил иглы, рыча в сторону кустов, и Луке пришлось с него слезть. Седло уже не выдерживало острых шипов.

На Драконьей Арке был изображён, естественно, дракон. Всё, как полагается – зубастая пасть, гребень на спине, крылья, лапы и мощный хвост. Время уже изрядно потрепало фигуру, но величие, которое пытался пережать скульптор, до сих пор чувствовалось. И я так подозревал, что если дракон тут присутствует, значит, он живёт и в самой магической зоне.

Мне всё же стало не по себе… Я знал по древним трактатам, что могут драконы. Удивляло, почему Моредар до сих пор целый.

Оставалось надеяться, что они либо мелкие и безобидные, либо обитают в такой глубине магической зоны, где даже Левон не додумался бы построить своё имение.

Кстати, стражников тут не обнаружилось. Ну, для нас же и лучше.

– Ждём, – сказал я, усаживаясь прямо на землю.

– Господин Малуш… – начал было Лука, но я прижал палец к губам:

– Тс-с-с.

Мальчишка, вздохнув, замолчал и продолжил заниматься с молотом, а я закрыл глаза.

Всё же кое-что я нащупал в этой самой Магии Воздуха, которая, как оказалось, так похожа на Магию Тьмы. Может, поэтому Тёмные Жрецы в этом мире, которые мне попадались, были магами воздуха?

* * *

Тьма – это стихия, противоположная Свету.

Никто, даже архимаг Магии Тьмы, не может сказать, что же именно такое Тьма. Её нельзя пощупать, ощутить её вес, и нельзя увидеть, но это совершенно не мешает тёмному вихрю разрубать орды врагов.

Тьма слабее, чем Свет, и ни один Тёмный Маг не будет с этим спорить. Ведь стоит только упасть солнечному лучу, как Тьма исчезает – Свет легко взрезает её, словно раскалённый нож кусок масла.

Но во Вселенной, мерцающей крохами Света, царит и властвует Тьма. Стоит исчезнуть Свету, и Тьма возникает мгновенно, заполняет собой освещённые мгновение назад уголки.

Свет – это борьба, и вечно она продолжаться не может. Мы, Тёмные, всегда это знали, и просто стояли в уголке, зная, что придёт наше время…

Кхм! Что-то я отвлёкся, тренируя эту треклятую Воздушную Ауру. Да, именно так можно назвать то, что я открыл, занимаясь с воздушным источником.

Оказалось, воздух имел сходные свойства с Тьмой. А Тьмой, кстати, мне вообще пользоваться нельзя, если я хочу освободить свою душу – Бездна мне сегодня на это прекрасно намекнула.

Воздух тоже везде присутствовал, и тоже старался заполнить любое освободившееся пространство.

Он был и вокруг мальчишки с Бам-бамом, и я мог поклясться Бездной, что не только видел их и слышал, что чуял носом их запах… Не только ощущал задницей толчки от тяжёлого медоежа.

Я чувствовал их ещё чем-то. И если бы я раньше не владел Тёмной Аурой, то даже не понял бы, в какой стороне искать ответ.

Закрыв глаза, я ощущал неясные очертания мальчишки и медоежа… Силуэт каменной арки… Заросли вокруг… Дорогу.

Воздух вдруг стал содрогаться, его что-то забеспокоило, и мне передалось это ощущение. Одновременно с этим зарычал Бам-бам, и я открыл глаза.

Мы с Лукой услышали шаги ещё через несколько минут, и я понял, что Воздушная Аура и вправду работает. И что она даже чувствительнее, чем слух у медоежа. Над этим точно стоит поработать.

– Мать-перемать! – появившись из ночи, воскликнул Анфим, – Бросс, ты и вправду живой⁈

С ним пришло ещё четверо, и, судя по трепещущим в темноте силуэтам в мантиях, это тоже были маги.

Глава 4

Я ответил не сразу, продолжая сидеть. Закрыв глаза, я несколько мгновений рассматривал, как Воздушная Аура рисует мне их очертания. Одно дело тренироваться, разглядывая привычных мальчишку с Бам-бамом, и совершенно другое – боевых магов, которых я ещё толком не видел.

Да, точность Ауры оставляет желать лучшего. Силуэты размывались, и ночной ветерок всё время сносил моё видение в сторону – вот я пытаюсь задержать воздушный взгляд на людях, но через мгновения вижу деревья и кусты. Приходилось делать поправку на ветер, всё время корректируя взгляд. А что, если попробовать уцепиться воздухом за них, слегка уплотнив Ауру?

Послышался слегка возмущённый ропот, и я открыл глаза. Интуиция подсказывала, что у меня что-то получилось, но магам это не понравилось.

– Эй, это чего? – один из них, в изумрудной одежде, удивлённо посмотрел на мерцающий браслет, висящий у него на запястье.

– Бросс Малуш, – взволнованно спросил Анфим, – Мы можем тебе доверять?

Я улыбнулся самой что ни на есть милой бросской улыбкой. От неё двое магов даже сделали шаг назад, в нерешительности подняв руки и раздумывая, стоит ли уже применять боевые печати.

Отлично, просто отлично. Ох, смердящий свет, если артефакт того изумрудного и вправду среагировал на мою Ауру, то это огромный шаг вперёд.

Одеты они были в походные мантии, до колен. В руках двоих, в жёлтой одежде, виднелись короткие боевые посохи, ещё один одет в голубое, как и Анфим, а в руке держит жезл. Сам дюжинник и изумрудный маг были безоружны.

– Так-с, бросс, – Анфим всё же держался чуть поодаль, – То, что ты жив и здоров, ещё можно объяснить…

Я лишь потёр подбородок, кивая его словам. Значит, Феокрит даже от брата скрыл, что спрятал меня? А впрочем, неудивительно, если учесть, что именно в покоях Анфима его попытались отравить.

– Но вот что за исчадие ада принесло мне записку? – продолжил Анфим и покачал пальцем, – А я ведь знал, что там, в поле, ты был не один.

– Ты про него? – спросил я, вызывая Кутеня на белый свет. Ну, то есть, в тёмную ночь.

Цербер выскользнул из топорища, мягко встав на кромешно-чёрные лапы и с глухим рычанием обнажив клыки. Он мог и не вставать на дорогу, Кутеню наплевать на притяжение земли, но так было эффектнее – видно было лишь горящие в ночи фиолетовые глаза и блестящие белые клыки.

А ведь подрос мой щенок-то, или это от ярости он так увеличился – передо мной стоял зверь размером с матёрого волка.

– Мать-перемать, – только и вымолвил Анфим, – Так вот ты какой…

Остальные отступили ещё и стали перешёптываться в замешательстве. Видимо, картина с сидящим броссом, вооружённым топорищем, и чёрным псом перед ним кое-что им напомнила. Я даже услышал сдавленный шёпот: «Хмарок⁈»

Но вот цербер обернулся, клацнув пастью, и прогавкал:

– Ням-ням-ням, – и с его зубов слетел скромный кусочек сожранного шелкопряда.

Ах ты ж грязь, моё богатство так и пожирает!

Медоёж, который всё это время стоял в темноте позади меня, вдруг поскакал вперёд с возмущённым рёвом. Испуганно охнул Лука, сидевший на его шее.

Оказалось, маги даже не заметили сначала огромную колючую зверину, приняв её за часть ночного ландшафта. Но уже в следующий момент вспыхнули огненные залпы, слетая с их посохов.

Как назло, Кутень тут же сорвался вперёд, чтобы по привычке вонзить зубы в горло противника и защитить Бам-бама. Поэтому я успел только крикнуть церберу:

– Стоять!

Время будто замедлилось, пока я, взвившись с земли, летел вперёд… Так далеко я до этого не прыгал!

Вот мальчишка взмахивает молотком, перехватывая первый огненный плевок, и тонет во вспышке. Я же успеваю перехватить только второй огненный шар, оказавшись перед медоежом, уже окутанный «огненным яйцом».

Раздаётся грохот взорвавшихся пучков огня, в мой огненный щит врезается ещё и запоздавший вихрь от мага с жезлом. В следующее мгновение я привычным усилием расширяю щит, выдвинув вперёд, а затем посылаю его во врагов как таран. Словно прозрачная волна метнулась по дороге, поднимая ворох пыли. Кстати, почему прозрачная?

Анфим, пригнувшись и скрестив руки перед лицом, проскользил назад, упираясь пятками в землю. Отлетели трое его соратников, кувыркнувшись по дороге, и остался стоять только изумрудный. Точнее, на его месте возник густой плетень из веток, будто высокий кокон обернулся вокруг человека, и на нём даже появились листья и цветы.

Я сразу оглянулся, готовясь увидеть страшное – всё-таки в мальчишку попал боевой залп огненного мага!

Но целый и невредимый Лука улыбался, сидя на шее Бам-бама и показывая мне молот, который слабо сиял и толком ещё не погас. Сам медоёж фыркал и пытался проморгаться, явно ослеплённый вспышками. Да ещё удивлённо дёргал лапой, оплетённой непонятно откуда выросшим корнем.

– Вот так, господин Малуш? – спросил довольный пацан, махнув перед собой молотом, – Я как ветки в лесу отбивал, прям так же и попробовал.

Передо мной снова возник цербер со взъерошенным загривком, рыча и скалясь в сторону магов, но я так и не позволил ему атаковать.

Анфим опустил руки и потряс ими, будто их отсушило принятым ударом. Его соратники, сбитые с ног, стали ползать в пыли в поисках разлетевшегося оружия, кто-то опять выставил найденный посох, но дюжинник сразу вскинул руку:

– Стоять! – потом спросил меня, – Ведь «стоять» же, так, бросс Малуш?

– Именно так, – я кивнул и отправил кромешного пса в лес полетать да немного разведать. Пусть там себе шелкопрядов поищет.

Анфим, сомневаясь пару секунд, всё же подошёл ближе и протянул руку. Я пожал её, чувствуя вибрацию от стихии воздуха, заряженной для боя.

– Я не перестаю удивляться, – кивнул дюжинник, расплываясь в улыбке, – И, ладно, пусть существует чёрная псина, пусть существует этот медоёж… Мальчишка с тобой, смотрю, тоже с талантом. Но как, мать его перемать, ты применил магию не своего ранга?

– Огнецвет съел, – я пожал плечами, – Отсюда и огненный щит. Я старался не обжечь, и поэтому…

– Я не про огонь. Ты воздухом ударил, бросс – Анфим перебил меня, потом обернулся, – А вы пропустили, олухи! Так что считайте, что вашего дюжинника уже убили.

– Наставник, но мы же… – они начали было оправдываться, но дюжинник отмахнулся, чтоб замолчали.

Всё же Анфиму удалось выбить меня из равновесия. Смердящий свет, то есть как я воздухом ударил? Пока изумлялся, что так легко переместился из сидячего положения на несколько метров, я, оказывается, ещё успел и воздухом долбануть.

– Я же помню, что только-только открыл тебе воздушный источник. Либо ты отмечен богами, либо ты талантище, каких мало, видит Яриус!

Мои губы скривились в ответ, изображая улыбку. Вот только Яриуса мне тут и не надо.

А ведь в лесу, пока шли с Лукой, моей воздушной мощи хватало, чтобы листочки сбивать с веток. И силы Воздушной Ауры хватило бы только на то, чтобы прелести какой-нибудь колдуньи погладить.

Но чтобы снести с ног троих боевых магов⁈ Кхм, то есть, старших послушников, вторые ранги, как я вижу. Но Анфиму тоже ведь досталось, хоть он и устоял… Впрочем, я бы больше удивился, если бы четвёртый ранг не устоял, потому как атаковал его второй.

Когда я бил, усилием мысли я старался снизить жар от огненного щита, чтобы случайно не сжечь будущих союзников. И моё подсознание каким-то образом просто сменило стихии, применив для «огненного яйца» энергию воздуха.

Какая занимательная магия получается, надо будет над этим подумать… И почему-то кажется, тут мои навыки с Тёмной Аурой сработали, просто я нечаянно перекинул их на Магию Воздуха.

– А вот ты, Агар, оказался молодец. Правда, одноразовый, – усмехнулся Анфим.

Захрустели опадающие ветки. Разворошив остатки высохшего кокона, из него, охая и ахая, вылез тот самый Агар, который был в изумрудной мантии. После применения магии его татуировка тоже ярко светилась, и я понял, что это младший маг, третий ранг.

Он потирал руки и плечи, морщась от боли, потом удивлённо поднял отвалившийся от его кокона прут.

– Откуда шипы⁈ – он поскрёб затылок, – Почему шиповник?

– Может, действие магической зоны? – предположил Анфим.

– Он ещё и ядовитый!

– Ты в порядке?

– Да так, слегка онемело всё, но в настоящем бою бы точно помешало, – вздохнул Агар.

Анфим только поморщился. На его лице и так было написано, что он думал о боевых качествах этого древесного.

– Ладно, древесный, отдохни пока, – махнул дюжинник, – Твоя энергия нужна будет.

Я обернулся на Луку, тоже мысленно вопрошая: «А откуда шипы?» Мальчишка всё махал перед собой молотом, старательно тренируясь и изображая, как он смело отбивает залпы магии. Так бывает, когда вдруг пригодился какой-то приём, и сразу на радостях начинаешь его отрабатывать в десять раз старательнее.

К сожалению, навряд ли Лука смог бы сказать, откуда у древесного мага в его магии шипы появились. Медоёж, кстати, освободил лапу – его кандалы-корни тоже уже отсохли и отвалились.

Хм-м… Древесный маг? В моём мире я таких в чистом виде не встречал, только каких-нибудь полусумасшедших друидов, для которых вырастить за день кустик было магическим апогеем.

Но чтобы вот так быстро… Это сколько же энергии надо влить в эфир, чтобы мгновенно вырастить кусты⁈ Хотя, судя по тому, что они сразу погибли и высохли, не так уж и много.

Да и боевое применение этой магии под большим вопросом. Да, он перехватил лапу медоежу, но сам от атаки закрылся в коконе, из которого самому сразу и не вылезти. И на некоторое время он просто превратился в мишень для копья.

Анфим сел на землю и показал мне садиться.

– Чтоб ты понимал, бросс, – сказал он, когда я плюхнулся рядом, – В магической зоне – имение Левона Багрового. Одного из высших советников, пользующегося особым доверием царя…

– Так уж и особым?

– На нём завязано так много, – покачал головой дюжинник, – что Нереусу будет легче умолчать о распрях между советниками, чем разрешить эту проблему.

– Кто мне об этом только не говорил, – сказал я, лишний раз подтверждая свои догадки. Помощи не будет, всё делать только самим.

– И всё же… – Анфим замолчал.

– И всё же там твой брат. А ещё мои Креона и Виол.

– Виол-Виол… Виол Сладкопесенный?

– Он самый.

Анфим надолго задумался, разглядывая темноту тихого леса за драконовой аркой.

– Левон не посмеет убить ни Феокрита, ни царского сына, – он покачал головой, – Даже для такого важного человека это слишком. Много народу видело, что Феокрит направился к нему, тем более один.

– А он и не будет убивать, – ответил я.

– То есть? Кхм…

– Точнее, убивать будет не он. Какая тварь в магической зоне настолько сильная, что сможет прибить магистра?

– Н-но… – Анфим снова замолчал, пытаясь выстроить цепочку, – А зачем Феокриту… ну… всё, бросс, я понял.

Дюжинник погрустнел. Смерть Феокрита на магической охоте выглядит уже не так дерзко, как война между советниками.

– Ты знаешь дорогу? – спросил я.

– Да.

– Ты поможешь?

– Напасть на царского советника⁈ Магистра огненной магии и, говорят, настоящего гения в других прикладных магиях? – голос Анфима даже стал чуть сиплым, – Он даже воздухом владеет!

Я так и прочёл в его глазах, что он до последнего надеялся на совсем другой расклад. И на что он вообще надеялся? Что он придёт к Левону, попросит отдать брата, и вместе они счастливые поедут домой⁈ Я же в записке ясно написал, что дело серьёзное.

– Помнишь, я тебя попросил спрятать заговорщика там, в постоялом дворе? – прошептал я.

Тот, поджав губы, кивнул. Хотя и было заметно, как ему не хочется соглашаться.

– Я оказался прав тогда?

– Да…

– А как я попросил десятника подкрасться и засвидетельствовать, что войско кнеза не вмешалось?

Анфим упрямо вздохнул:

– Да, кнез Павлос после этого стал шёлковый, говорят, стелется перед царём теперь… – тут он прищурился, – То есть, прав мой брат Феокрит? Ты из какого-то нового братства? Откуда ты знаешь так много?

Я даже растерялся на мгновение, не ожидая такого коварного вопроса.

– И в записке Агата предупредила, что мы не на тех думаем, не с теми боремся, – продолжил Анфим, – Кто ты, бросс?

Он держал палец на одном из браслетов под рукавом, скорее всего, зачарованном на ложь. Со вздохом я ответил:

– Я когда-то был таким же, как Левон. Как Вайкул, наместник в Солебреге. Как Ефим из маяка, если слышал о таком. Я был Тёмным Жрецом.

Анфим прислушался к ответу браслета, потом кивнул. При этом у меня сложилось чёткое ощущение, что он никогда толком и не слышал о Тёмных Жрецах.

– А сейчас ты один действуешь? Тебе слишком многое известно, даже об имении Левона вот узнал. У тебя будто бы целая сеть шпионов.

И тут он меня подловил. Скажу, что меня бог ветра проконсультировал, и кто знает, как среагирует Анфим. Некоторые маги воздуха за всю жизнь ни разу Стрибора не увидят, да и вообще любых богов, и в то же время я, пришлый северный бросс, с только-только открытым источником магии, болтаю тут с богами как близкий друг.

Нет, как с Агатой, тут не получится. Придержу-ка я пока правду о том, что я – Хморок, а то больно уж они тут нервные.

Я обернулся на мальчишку. Эх, была не была, а вдруг это правда⁈

– Мы – лиственники, – ответил я, – Шиповниковая Ветвь.

Анфим аж открыл рот. Палец с браслета он не убирал и, судя по взлетевшим к облакам бровям, какой-то ответ от артефакта он получил…

– Боевой лиственник⁈ – только и спросил он, – Как такое может быть? Вам же нельзя держать в руках оружие!

– В нашей ветви убивать нельзя, – буркнул я и кивнул за спину, – Но на это у нас есть звери.

– Мать-перемать!

В его глазах можно было многое прочесть… И мне кажется, что если бы все боги разом спустились с небес, он бы так не удивился. Но чтобы лиственники вступили в большую игру⁈ Эти блаженные чудаки, катающиеся из города в город на расписных тележках⁈

Я и сам покосился наверх. Вечное Древо, это что ж получается, мы и вправду теперь с Лукой основали отдельную боевую ветвь? Ох, чувствую, ждут меня на этом поприще проблемы…

– Ну, дюжинник? – решил додавить я, – Я, бросс Малуш, говорю тебе – хочешь спасти брата, иди за мной.

Если честно, раненый и беспомощный Анфим, как тогда в обозе, мне нравился больше. Этот был слишком уж уверенный, привыкший командовать.

Всё же дюжинник, словно преодолевая сопротивления всех богов сразу, медленно кивнул.

– Только ради брата.