Текст книги "НеТемный 5 (СИ)"

Автор книги: Александр Изотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Глава 28

После полёта и свиста ветра в ушах здесь показалось очень тихо. Меня встретил ровный, едва слышный гул, исходящий из далёких недр, где играли какие-то отсветы.

Я постоял некоторое время, собираясь с мыслями. Жёлтый туман клубился за спиной, и мои освободившиеся от его влияния чакры словно вздохнули от облегчения.

Первый зал, который я уже лицезрел в видениях сумасшедшего дружинника, был огромным. И усеянным трупами… Кутень скалился, обнюхивая их.

Тут были и изменённые упыри, и обычные дружинники, всё в тех же роскошных доспехах, выданным Левоном. Советник не скупился на броню своих воинов, но против Агаты им это не помогло…

Я осторожно ступал, перешагивая мертвецов, и пытался представить, как произошла битва. Судя по телам дружинников и упырей, они упали в один момент, когда попытались обратиться. Просто кто-то успел, а кому-то Агата Ясная не дала даже и на это времени.

Склонившись над одним из дружинников, я коснулся его топорищем. Лишь смутные образы, потому что душа уже покинула тело. «Бежит с клинком, в лицо бьёт снег. Потом у него перехватывает дыхание от холода, а следом наступают темнота и тишина».

На ощупь плоть бедняги показалась податливой, даже немного водянистой. Явно была переморожена.

Ох, и сильна Дочь Луны! Меня даже стала распирать неожиданная гордость… Магистр убила их одним махом, просто мгновенно заморозив жидкости внутри их тел. Разве такое бывает? Тем более, учитывая то, что защищены воины были довольно неплохо?

– Бывает, бывает, – сказал я сам себе, поджав губы, – На пороге смерти всё бывает.

Я знал, о чём говорил. Такие силы магистр просто так тратить бы не стала – управление чужими телами и душами это уже тёмная магия. Надеюсь, ей помогла Морката…

В пещере чувствовался запах Тьмы. Нет, не тот аромат детской сумрачности, которым сквозил Левон и его предшественники, которых я убил… Они были порабощены Тьмой, но сами ей повелевать даже не могли, разумом не вышли.

Так будет пахнуть от Кутеня, когда он станет взрослым и матёрым цербером. Так могло бы пахнуть от Первого Жреца, который мог сам рождать Тьму, не призывая её.

Так могло пахнуть и от Бездны… Смердящий свет! Неужели мой призыв Тьмы помог ей вернуться так быстро?

Именно поэтому я надеялся, что Агате помогла Морката. Великая богиня Луны и Холода, как жена Хморока, тоже имела доступ ко Тьме – можно даже сказать, что сейчас она была заместителем своего мужа на севере.

Мои кулаки сжались. Переступая трупы, я поспешил дальше. Эхо шагов отражалось от стен, и стук сердца даже слегка оглушал, отдавая в ушах, словно бьющие где-то вдалеке барабаны.

Я двигался туда, где своды пещеры сужались, к зияющему впереди проходу, из которого сквозило одновременно и жаром, и холодом… Точнее, иногда тёплый ветер бросал в лицо моросящую взвесь, словно растаявшие снежинки.

Кутень, брезгливо обнюхав трупы, поспешил за мной, скользя тенью на корявых стенах.

Потолок здесь был намного ниже, поэтому иногда приходилось пригибаться. Отсветы глубинного жара, пробивающиеся из мелких трещин в полу и стенах, явно имели магическую природу, освещая путь получше любого факела.

Я вышел в новый широкий зал и замер, уловив краем глаза знакомый женский силуэт сбоку. Сердце часто забилось от волнения, когда я резко обернулся, но руки всё равно приготовили топорище для защиты. Это могла быть и не Агата…

Рядом никого не было, кроме светлого чистого силуэта на измазанной сажей стене. Какой-то шутник специально так отмыл скалу, ровно выводя женские изгибы, одетые в платье?

Я тронул контуры, так напоминающие Агату. Даже некоторые локоны, будто взвившиеся от ветра, проглядывались в рисунке. Странно…

Сзади послышалось от Кутеня:

– Там-там-там!

Его тень возилась сбоку на другой стене, и я, заинтересованный, подошёл. Кутень материализовался рядом со мной, а на стене почему-то остался его тёмный неподвижный силуэт.

Не сразу я догадался, что силуэт пса на стене к Кутеню не имеет никакого отношения. Потрогав камень, я потёр между пальцами жирную сажу, понюхал…

– Огненный цербер? – я покосился на Кутеня, тот утвердительно рыкнул.

– Сам-сам-сам!

– Точнее, его остатки… – сказал я, отойдя на пару шагов и оценивая размеры силуэта.

Огненный монстр, оставивший этот след, был гораздо крупнее Кутеня. Потом я обернулся на силуэт женщины…

И что же тут произошло?

Долго думать мне не пришлось, лишь в очередной раз я восхитился мощью Агаты. Судя по всему, огненный цербер, как заправский дракон, дыхнул в сторону чародейки.

Ну а та явно была не в настроении и в свою очередь показала, как надо дышать на врагов. Ответила Агата так, что огненная сущность просто погасла, оставив копоть на стене. К счастью для хладочары, цербер был существом из чистого пламени.

Пока я думал, отсветы, пробивающиеся из мелких трещин, слегка потускнели, из некоторых стал выбиваться пар. Здесь было всё ещё жарко, но редкий сквозняк чувствовался всё сильнее.

Я поспешил дальше, и всего через несколько шагов захрустел по соломе, укрывающей пол в зале. Что это, подстилка для цербера?

Кутень тявкнул, привлекая моё внимание. Склонившись и приподняв рассыпающуюся в пальцах травинку, с которой полетели лепестки, я вытаращился на самый настоящий Огнецвет. Точнее, то, что от него осталось – цветок не сиял, не полыхал, а представлял из себя просто обугленные останки.

Цербер поскрёб лапой труху, за которую любой магистр огня отдал бы всё, что у него есть… Я сгрёб несколько чёрных Огнецветов, они тут же осыпались, и мой внутренний источник огня никак на них не отреагировал.

Ноль силы. И, кажется, это тоже дело рук Агаты… Точнее, её убивающего холода.

– Как расточительно, – сказал я с укором, отряхивая ладони. Хотя мой внутренний алхимик негодовал, доказывая, что надо бы собрать всю труху и тщательно изучить. Вдруг получится выдавить хоть капельку силы?

Я отмахнулся, понимая, что с темпераментом варвара мне точно не светят годы уединения в лаборатории, и двинулся дальше.

Магистр прошла здесь, убивая вокруг всю огненную магию. В той внутренней концентрации, которой она достигла, ей наверняка было безразлично, что вокруг неё – Огнецветы или церберы. Её ледяная ярость замораживала всё.

Сзади что-то громко хлопнуло, вырывая меня из размышлений. Одна из трещин, выплюнув облачко сажи, стала свистеть струйкой пара. Следом ещё одна… Словно где-то там, глубоко внизу, происходило что-то неправильное.

Хлопнув Кутеня по холке, я кивнул двигаться. Уже войдя в эту пещеру, я отрезал себе путь к бегству. Чтобы ни происходило в недрах земли, как бы ни грозилась пещера обрушиться, у меня отсюда только один выход – через спасение Дочери Луны.

Мы спускались дальше… Пещера, где тут и там пробивались испарения, стала расширяться, стены скрыла туманная темнота, и какое-то время я видел только нависающий надо нами потолок. Ощетинившийся оплавленными наростами, потолок тоже спускался вместе с нами, будто повторяя очертания склона.

Через некоторое время я стал понимать, где прошла Агата. Её путь отмечался широкой тёмной полосой, словно магия холода убивала сам камень, пышущий жаром. В некоторых местах ярость Агаты доставала даже до потолка, о чём говорили потемневшие пятна сверху.

Нам пришлось обходить развалившуюся прямо посреди пути груду горячих камней. И когда она шевельнулась, заставив меня отпрыгнуть, я вдруг понял, что это не просто куча…

Огромный валун взглянул на меня вспыхнувшими глазами, а потом они просто погасли, оставшись каменными выбоинами. И только тут я сообразил, что это раскуроченный…

– Голем⁈ – вырвалось у меня.

Точнее, то, что от него осталось.

Качнув ногой один из дымящихся камешков, я с ревностью подумал: «А я бы справился с ним?» Даже если бы в моём распоряжении были все силы Всеволода, сражение с таким монстром могло бы стоить мне жизни. Он же огромный, как тот же дракон… Вон, весь потолок сверху ободрал, даже следы остались.

Сдвинутый мной камень покатился с треском вниз, исчезнув в тумане, и спустя несколько секунд с треском сообщил мне, что где-то там уже близко дно. Кутень сразу же сорвался туда на разведку.

Пещера начала сужаться, и вскоре я спустился вниз, где меня ожидала развилка. Впереди зияли целых два прохода, но, к счастью, долго мучиться выбором не пришлось: если левый дышал нестерпимым жаром, бросая на камни огненные всполохи, то из кромешной темноты правого проёма сквозило ледяной моросью.

Тут надо было быть идиотом, чтобы не понять, куда двинулась Агата… Я сделал шаг, а в следующий миг едва успел выставить воздушный щит, хотя уже понимал, что обречён.

Промелькнуло по стенам тоннеля отражение полыхающей фигуры. Из темноты выскочил огромный, в пять Кутеней, пёс, сотканный из голубого пламени, и рванул на меня, раскрыв пасть.

Кутень сразу же бросился наперерез, смыкая зубы на шее монстра, но почему-то пролетел сквозь его тело… Чудовище же всей массой налетело на мой щит и рассыпалось завихрениями, обдав плечо горячим воздухом. Его невесомые останки, подхваченные сквозняком, понеслись вверх и растаяли в испарениях.

Я постоял несколько мгновений, пытаясь понять произошедшее, а потом захлопал себя по плечу, сбивая пламя. Оно было горячим, но толком почему-то обжечь не могло. Пара хлопков, и последние остатки нападавшего потухли.

Если это был огненный цербер, то какой-то слабоватый… Когда он пролетал, монстра задело топорищем, и я успел ощутить обиду неразумного существа. Только обиделось оно явно не на меня.

– Срам-срам-срам, – чихнул Кутень, выплёвывая остатки голубоватого вихря. Если это когда-то и было всепожирающее пламя, то теперь оно только и могло, что согреть.

Вздохнув, я двинулся дальше в тёмный тоннель. Скорее всего, это и вправду был огненный цербер, просто смертельно раненый холодом.

* * *

Там, куда я спускался, уже ничего не напоминало о том, что это огненная пещера. Изо рта у меня вырывался пар, а ноги холодило от инея на камнях, на которых я то и дело поскальзывался.

До выхода оставалось несколько шагов, и мерцал он уже холодным голубым светом. Ау меня уже стучали зубы, напоминая мне, что если уж я не смог спуститься к Креоне в овраг, то… кхм… то какого хрена я полез к магистру⁈

– Спокойнее, вестник паники, – прошептал я сам себе, вылезая в следующую пещеру.

Она была огромна… Круглые своды поднимались в темноту, а рельефное дно было усеяно торчащими в разные стороны острыми скалами причудливых форм. Этот каменный лес будто бы поднимался к центру пещеры, и где-то за его корявыми верхушками мерцал источник того самого голубого цвета.

Я не видел этот источник, лишь видел его голубое и морозное дыхание, поднимающееся в темноту светящимися всполохами. Словно круги на воде, только это были магические волны холода.

Вниз струился ледяной пар, огибая скалы и оставляя на их боках морозные узоры. Эти языки магии холода были медленными, постепенно завоёвывая всё больше пространства, и пока не достигли того места, где я стоял.

Меня уже здорово пробирала дрожь от холода, и довольно быстро я понял, что касаться ледяных паров не стоит. И как тогда подобраться к Агате?

На всякий случай я приказал Кутеню пока туда не соваться. Меня не отпускал образ полумёртвого огненного цербера, и проверять на своём питомце истинную силу Агаты я не хотел.

Сбоку что-то захрустело, и я совершенно машинально подставил топорище… Чтобы с удивлением увидеть, как на нём сомкнулись зубы упыря. Только всего заиндевевшего, промороженного буквально насквозь, с торчащими из кожи тут и там кристаллами льда.

Он ещё попытался хватит меня когтями, но я успел перехватить лапу. Раздался треск, меня осыпало инеем, и конечность осталась в моей ладони.

– Да смердящий свет! – я сразу же вывернулся, прикладывая упыря о ближайшую скалу, и тот со звоном рассыпался, будто глыба льда.

Сзади раздались ещё шаги, я успел обернуться, но бегущий силуэт снесла чёрная тень цербера.

Вот только нападающий был не один. Сразу же забыв о холоде, я шагнул в сторону… и вовремя, потому что совсем рядом просвистел клинок.

Это был уже не упырь, а дружинник, тоже насквозь проиндевевший. Причём он так сильно махнул вооружённой конечностью, что она сама отломилась, улетев куда-то в сторону.

Ледяной воин совершенно не растерялся и, с противным хрустом открыв рот, бросился меня загрызть. Только его встретил удар моей ноги в грудь… Меня снова обдало инеем, и на всякий случай я отбил в сторону голову с разинутой пастью. Ну как отбил – она просто разлетелась вдребезги.

Тут же из-за скал хлынули ещё… С пустыми взглядами, это были и упыри, и простые дружинники.

Отбивая атаки, не наполненные никаким смыслом, я понял, что это совершенно безмозглые куклы, выставленные подсознанием Агаты на защиту «ледяного кокона», в который она себя погружала. Они гнались за ней, но попали в поставленную ловушку, и теперь сами защищали чародейку.

Ну, хотя бы драка с такими противниками хорошо меня согрела…

Удар, и упырь разлетается вдребезги. Ещё удар, и клинок ломается, а топорище продолжает движение, снося дружиннику голову. Следующего просто хватаю за шкирку и со всего маху впечатываю в скалу… Такое чувство, как будто рыхлого снеговика об стенку разбил.

Неожиданное чувство опасности заставило меня резко уйти в сторону. Взвизгнул Кутень, и я едва успел увидеть силуэт моего цербера, как он поспешно исчезает в портале Тьмы. Там, где только что схлопнулся портал, по скалам прокатилась та самая волна ледяного пламени…

Эта же волна задела и скалу, возле которой я только что наказывал дерзкого отморозка. Его останки так и остались вмороженными в камень, да обросли ещё слоем льда.

Захрустели камни, между которыми передвигалось что-то огромное. Медленно переступая, я двигался в другую сторону, чтобы неизвестный монстр не напал внезапно.

Послышалось рычание, и потом из-за камней выступил… огненный цербер. Огромный, невероятно злой, только полыхающий сине-голубым пламенем.

– Твою ж мать, Агата! – выругался я, поняв, что магистру удалось невозможное.

Она не убила цербера, а обратила его внутреннюю стихию вспять. И теперь передо мной было вполне себе живое существо, чьи глаза совершенно не были безмозглыми, как у бегающих ледяных трупов.

Оскалившись, цербер приоткрыл пасть, из которого вырвались облачка инея, и рванул ко мне.

Глава 29

Я едва успел уйти от его атаки, отпрыгивая в сторону, как мне вслед хлынула струя морозного пламени. Та скала, за которую мне удалось нырнуть, разом заиндевела.

Прыгнув за другую скалу, я услышал, как сзади с треском падает первая. Стоять на месте этот противник совершенно не позволял, и я со всех ног понёсся, лавируя между каменными исполинами.

Сзади, словно петарды на карнавале, затрещали скалы – ледяной цербер нёсся, скашивая их, словно молодые деревца. И снова волна холода, целящая мне прямо в спину, и я едва успеваю окутать себя «огненным яйцом».

Хоть я и добавил в заклинание стихию воздуха, но всё равно почуял, как напряглись все магические контуры. И одновременно с этим почувствовал, что противник невероятно близко, буквально дышит мне в лопатки…

– Смердящ!.. – и я тут же получаю сильнейший удар в спину.

Рассыпалась моя огненная защита, мой лоб встретился со скалой впереди и, к счастью, оказался крепче. Каменный отрог рассыпался вдребезги, у меня же от удара всё потемнело перед глазами.

Кувыркнувшись, словно мешок с костями, я задел по пути ещё одну скалу, ну а третья меня остановила. Выносливое бросское сознание всё же оставило меня в реальном мире, и, со стоном сползая на землю, я вытаращился на скалящегося цербера.

Вот он, похрустывая морозными когтями, сделал шаг ближе… Приоткрыл пасть, выдыхая пары холода. Мне даже показалось, что вихри инея скручиваются в руну «смерть».

– Да чтоб тебя… кха… – я поперхнулся, чувствуя на зубах привкус крови. Крепко меня приложило.

Цербер вдохнул, и все мои чакры задрожали, чувствуя, как монстр набирает из эфира силу для смертельного дыхания.

– Вот же я… – прошептал я, прикрывая глаза, – … вестник тупости.

Даже сквозь закрытые веки прекрасно виднелась синева магии цербера, а лицо ощущало, как стекленеет от мороза кожа. Но одновременно с этим я во всё астральное горло призвал Тьму, не брезгуя воспользоваться и Червонным Кольцом… Так сильно я не звал её, даже будучи Всеволодом, и бросское тело мгновенно вспыхнуло, поджигая не только кровь, но и всё вокруг.

* * *

Тьма горела… Тьма ревела бушующим красным пламенем, и я видел себя, летящим в бесконечном пространстве. Кромешная чернота вокруг, как и в прошлый раз, сменилась на огонь, и я будто бы падал в недра самого Солнца.

В этот раз, к сожалению, кроме сжигающего пламени я чувствовал ещё и боль внутри. Перенапряжённые контуры рвались под напором магии… Для такого потока требовался ранг выше, но я ничего не мог с этим поделать, и просто калечил себя.

Я ухмыльнулся, представив, что бросский воин оказался той самой костью, которой подавится ледяной цербер. Ну что ж, вот я и сделал свой выбор… И теперь либо сгорю в этой магии, либо дождусь, когда меня поглотит Бездна, чтобы снова сделать своим рабом.

Последняя мысль мне очень не понравилась. Она мне крайне не понравилась, и злость, кажется, добавила ещё ярости в пламя вокруг меня. Что мне тот ледяной цербер? От победы над ним мне ни жарко, ни холодно. А вот черноволосая стерва – та, кого я хотел бы увидеть, подавившуюся моим кулаком.

В этот момент я понял, что слышу ещё какой-то гул, быстро приближающийся, и обернулся на источник звука.

– Чтоб ты подавилась, Безд… – начал было я, но осёкся, – Агата⁈ – прошептал я, рассматривая стену синего пламени, заполнившего за моей спиной всё пространство.

Бесконечное пространство было заполнено только двумя стихиями – огонь и холод. И я, никчёмная бросская пылинка, просто парил на самой границе этих двух противоположностей.

А где-то там, в вечной метели, виднелся силуэт Дочери Луны. Она была рядом, лишь протяни руку, и одновременно так далеко. И она, закрыв глаза, тоже рвала свои магические контуры только лишь ради того, чтобы не достаться Левону Кровавому…

Агата не знала, что тот давно сделал выбор и погнался за её дочерью, Креоной. А может, знала, и теперь пыталась закупорить пещеру для Левона навсегда. Пыталась сделать всё, что в её последних силах, чтобы помешать ему и отомстить.

И вдруг я понял, что не могу ей этого позволить. Что мне наплевать на мои порванные чакры, на всю силу, которую я так долго копил… Агата не должна погибнуть.

Стиснув зубы, я попытался протянуть руку к чародейке…

– Агата!!! – прокричал я, но рёв окружающего меня пламени был в тысячи раз оглушительнее.

Что нужно⁈ Ещё больше пламени?

Я ухмыльнулся, понимая, что на самом деле ещё не достиг предела… Как же я был глуп, вестник наивности, полагая, что спасение мира будет лёгкой прогулкой. Что Отцу-Небу будет достаточно лишь раз продемонстрировать, что я готов на всё.

Как он там говорил? «Сердце подскажет?»

Я разглядел, что Агата едва заметно двигает губами… Наверняка молится своей Моркате. А чем может ей помочь её богиня, кроме как добавить магической силы? Она и сама бессильна, ведь Хморока нет рядом.

То есть… Я оскалился, отгоняя вредную мысль. Не на Хморока надо надеяться, Малуш. Только сам.

«Молитвы надо исполнять». И я стал тянуть руку к Агате с ещё большим усилием, напрягая сразу все свои источники.

Я выжигал дотла источник огня. Выдувал до хрипа источник воздуха. Бесконечно звал Тьму, прогоняя свой призыв через Кольцо, и раздувая бросское пламя, будто кузнечными мехами.

И медленно я стал приближаться к Агате… На волосок… На ладонь… Одновременно я чувствовал, как рвутся окончательно внутренние контуры, как вырвавшаяся огненная стихия обжигает моё же собственное тело.

Но мне было наплевать. Я шёл в эту пещеру не для того, чтобы спасти себя…

«Всеволод», — ледяной от сладости голос Бездны раздался в моей голове, – «Если бы ты знал, как я зла на тебя!».

* * *

Меня мгновенно выкинуло из видения, и я, проморгавшись, ошарашенно уставился в белую муть. Лишь через мгновение я осознал, что передо мной клубится пар, а потом я закричал от боли – пасть ледяного цербера сомкнулась на моей правой руке, и чудище получило в себя всю порцию бросского пламени.

Огромные когти упёрлись мне в грудь, вжимая в скалу…

– А-а-а, – я упал на колени под весом чудища, глядя на огромные зубы, проткнувшие мне предплечье. Как он не перекусил мне плечо, было загадкой…

Хотя, судя по трещинам на его зубах и вылетевшим клыкам, ледяной цербер и сам не был рад, что хватил меня пастью. Горящие глаза последний раз вспыхнули синем пламенем, а затем всё его тело потеряло очертания.

Вот был цербер, вот его тяжёлая лапа давила мне на грудь, и вдруг его силуэт развеялся вихрями снега и упал дождём на камни.

Несколько секунд я сидел, разглядывая глубокие кровоточащие раны в моей руке. Да смердящий свет!

«Всеволод, как жаль это создание. А ведь оно было живым».

Голос Бездны снова шарахнул по мозгам, словно гром. Я, отвалившись от скалы, упал на четвереньки и чуть не навернулся на раненную руку. Подобрал выпавшее топорище… Пальцы какие-то ватные, совсем не слушаются. Вскинул голову… Агата где-то там, за скалами.

Моё тело ещё горело, сквозь кожу пробивались редкие язычки пламени. Всё вокруг ещё дымилось от выброса магии, а там, где стоял ледяной цербер, клубился пар.

У меня ещё есть шанс пройти сквозь холод… И я чувствовал всем сердцем, что там, в бесконечном пространстве, смог чуть-чуть приостановить заклинание Агаты.

Просто теперь мне надо успеть.

Я попытался встать и тут же упал, навернувшись головой о камень. Все мои движения были хаотичными, ноги не слушались, и топорище снова выпало из рук.

Лишь один взгляд внутрь себя… и я увидел примерно то же самое, что видел внутри Анфима, когда тот сошёл с ума, объевшись Белоцветов. Просто порвал себе все магические чакры и необратимо перекрутил магические контуры.

Одновременно с этим нарушилась связь между разумом и телом, поэтому обыкновенная попытка встать оказалась трудным испытанием.

Сбоку что-то хлопнуло… Мельком я увидел кромешное пятно, мелькнувшее между скалами, и успел заметить, как сомкнулось чёрное зеркало. Это закрылся портал Тьмы, кого-то выпустив ко мне.

– Кутень? – прошептал я, чувствуя родной разум рядом.

Нет, не совсем родной… Мой цербер сопротивлялся, но сейчас над ним захватила контроль настоящая Повелительница Тьмы.

– Я искренне хотела дать тебе неограниченную силу, Всеволод, – голос Бездны прозвучал совсем рядом.

Зашелестели звериные лапы. Я снова попытался сгрести топорище пальцами, но левая рука не слушалась… Зато моя правая рука, неожиданно ловко сместившись к оружию, перехватила дубину.

Я ощерился.

– Ну, стерва, приготовься встре… – договорить мне не удалось, потому что моя же рука со все дури огрела меня дубиной.

Свалившись на спину и считая искры перед глазами, я уставился на вознесённое надо мной топорище. Какого⁈

В этот раз левая рука послушалась, и я всё-таки перехватил правую за запястье. Да так и задрыгался, пытаясь побороть сам себя.

И всё это под издевательский хохот Бездны… Надо мной склонился цербер, оскалив белоснежные клыки. Горящие красные глаза Кутеня внимательно следили за тем, как одна моя рука пыталась побороть другую.

– Неужели ты думал, что сможешь в одиночку противостоять мне? – голос Бездны разносился под сводами, – И всё из-за кого, Всеволод? Из-за жалкого мальчишки?

Я вспомнил о Луке, и это чуть придало сил… Но именно что чуть, потому что мои руки так и тряслись перед лицом, пытаясь пережать друг друга. Топорище то прижималось к моему лбу, то чуть отдалялось.

– Всеволод, вспомни, что говорит этот твой любимый Завет Ушедших о силе? Ну же, скажи это…

Я не ответил, продолжая бороться с непослушной рукой. Неужели всё из-за того, что я прибил цербера? Навряд ли… Просто оглушительный призыв Тьмы открыл мою душу, и Бездна воспользовалась этим.

– «Сила определяет верховенство», – звонко пропела Бездна, не дождавшись моего ответа, – «Опасаюсь тех, кто сильнее, и устрашаю тех, кто слабее». Кто сильнее, тот и правит, ведь так, Всеволод? Вспомни! Как только ты дал слабину своим чувствам, ты сразу стал слабее.

Краем глаза я заметил, как качнулась тень рядом со мной. Черноволосая Бездна была совсем близко, но почему-то не подходила. Может, боялась Хморока? Так-то ведь внутри рукояти чёрный камень, и что-то он наверняка да может…

– Ещё в том мире, Всеволод, ты допустил эту ошибку… Увидел дочь, проявил слабость – и умер! – Бездна чуть склонилась, позволив мне увидеть её лицо, – А в этом мире? Какой-то мальчишка, бродяга из захолустного городка… и вот ты уже здесь, на краю смерти. Ай-ай-ай, Всеволод, так много ошибок для моего лучшего Жреца.

Зарычал Кутень, и его тёмная слюна капнула мне на грудь. Он наступил на меня лапой, коснувшись топорища, и внутри меня пронеслись его мысли.

Цербер очень жалел, что не смог противостоять силе Бездны… Он пытался, но ведь он всего лишь дитя Тьмы, а она – Повелительница. Он сопротивлялся, но его попытки были смехотворны, и это причиняло Кутеню настоящую боль.

Он мечтал сомкнуть зубы на шее черноволосой и утащить во Тьму. Но мог обрести над собой контроль лишь на малое мгновение, которого не хватало даже на то, чтобы нырнуть в портал. Да и глупо во Тьме прятаться от Бездны…

Губитель Древа, как обычно, работал безупречно, показывая мне, о чём жалел Кутень.

– Посмотри на себя, Всеволод, – моего лба коснулся ледяной палец, – Ты же потерял себя. Десятый никогда не стал бы жертвовать собой ради кого-то…

Она, видимо, уловила какую-то мою мысль и вдруг повернула голову в ту сторону, откуда исходили волны холода.

– Ты… снова… – Бездна даже осипла от волнения, – Всё ради неё? – надо мной появились её зрачки, и чёрные губы очертились улыбкой, – А ведь ещё не всё потеряно, так? Ты уже терял любимую, и это дало мне Десятого Жреца, хитрейшего из сильнейших.

Я понял, что она замыслила что-то ужасное, и попытался схватить богиню левой рукой за волосы. Но тут же ощутил, как на моём горле сомкнулись пальцы моей же правой… Где-то рядом стукнуло выпавшее топорище.

Бездна, которую я так и не достал, выпрямилась, и её заливистый смех разлетелся эхом по пещере.

– Ведь если Отец-Небо провернул такое, почему я не могу? Слышишь, Небо⁈ В эту игру можно играть и вдвоём!

– Ты не посмеешь, – прохрипел, чуя, как это беспомощно звучит, и пытаясь разогнуть свои же пальцы.

– Ну же, Всеволод, ты пожертвуешь мне свою душу? – её голос прозвучал совсем рядом, у моего уха, – Всю! Без остатка! А она будет жить…

Повисла гробовая тишина. Хотя вокруг и так было холодно, моё сердце снова сдавили ледяные тиски… Потому что я знал, что не могу ответить этой стерве «нет».

Для меня и самого это стало откровением, ведь я Агату-то встречал лишь раз… Как же права эта черноволосая дрянь! Лишь раз прояви слабость, и начнётся череда падений.

Я тут же расслабился, положив левую руку вдоль тела. Пальцы коснулись и ощутили рукоять Губителя Древа.

Правая тут же перестала меня душить, словно взяла паузу, и голова Бездны склонилась надо мной.

– Ну же, Всеволод, всего одно слово… Ты – мой, и она будет жить.

С трудом мне удалось сдержать улыбку. Неужели Бездна думает, что Тёмный Жрец, пусть и бывший, не почует ложь?

Каждое слово Повелительницы Тьмы сквозило ложью. На самом деле она не могла распоряжаться жизнью Агаты, как бы ни хотела… Потому что Дочь Луны была свободна, ведь служила своей Моркате добровольно.

И моей жизнью Бездна больше не сможет распоряжаться. Мне бы лишь чуть-чуть сил… Обхватив топорище, я попытался им двинуть, даже приподнял, но правая рука снова угрожающе стиснула горло, прицеливаясь к кадыку.

Я так и скрючился, покачивая дубиной перед лицом усмехающейся Бездны. Одно движение, и моя собственная же рука вырвет мне кадык.

– Ради кого ты сражаешься, Всеволод? – Бездна поморщилась, – Вот у тебя в руках оружие бога, но где он сам? Неужели ты не понял, что боги этого мира просто трусливая свора?

Она вскочила, раскинула руки.

– Едва я появляюсь, как они разбегаются, словно тараканы на свету… – Бездна усмехнулась, – Какая игра слов, да, Всеволод? Ну же, где твой Хморок?

Она заглянула мне в глаза, словно выискивая там кого-то.

– Хморо-о-о-ок! Ты, трусливый бог смерти и мрака, видел рождение, но узрел гибель этого мира, и поэтому ты боишься меня!

Как бы там ни было, а её зрачки нет-нет, да с опаской поглядывали на Губитель Древа.

– Бо… бо… – попытался я вытолкнуть слова.

Бездна прислушалась, и моя правая рука чуть ослабила хватку.

– Что, Десятый? Ты согласен?

– Боишься прикоснуться, – я попытался изобразить улыбку, – к моей дубине…

Та поморщилась и встала. Брезгливо отряхнула вороное платье.

– Всеволод, упрямая ты грязь. Прими в благодарность мою последнюю мудрость… Способность видеть прошлое и будущее не всегда благо. Ты же Тёмный Жрец, и знаешь, что каждый сам делает своё будущее. Я выше тебя, Всеволод, и ты падёшь.

То ли это правая рука до искр сдавила мне горло, то ли слова «прошлое и будущее» эхом пронеслись в моей голове, но неожиданно меня озарила мысль. Из глубины памяти вспыхнули слова Хморока из видения… «Белый Камень ты найдёшь, когда поймёшь, что он делает».

Ведь Чёрный Камень – это дела прошлые. А вот Белый…

Я, стиснув зубы, процедил:

– Поднявшийся высоко…

– Что?

– … даст…

– Ааа, вон ты о чём. «Поднявшийся высоко даст длинную тень, и она упадёт на склонившего голову?» Ересь! – Бездна в ярости сплюнула, – Именно поэтому я и запретила вам Завет Ушедших. Из-за таких вот глупостей!

Я бы мог поспорить с Бездной… Ведь этот катрен был о том, что Свет уничтожит того Тёмного, кто выше и сильнее, а склонившийся выживет в его тени. Но моя мысль была о другом.

– Сумрак…

– Что?

– Свет!

Бездна успела состроить гримасу, что ей надоели мои глупости. Но мои слова предназначались не ей.

Если Кутень мог обрести контроль лишь на крохотное мгновение, то его и использовать надо было по максимуму. Белая грудка – редкое явление, и есть не что иное, как чистый Свет.

Как такое возможно у исчадия Тьмы? Я не знаю. Но Бездна успела лишь завизжать, прикрываясь от ослепляющего света.

Что богиня попытается сделать, если цербер будет сопротивляться? Правильно, усилит контроль и отдаст новый приказ. А если он чуть-чуть совпадает с моим?

Поэтому я не удивился, когда на моей руке сомкнулись челюсти рычащего Кутеня. Но это дало мне шанс коснуться его топорищем и… лишь бы получилось… лишь бы я оказался прав!.. Я переложил оружие в раненную руку и… Беги, Сумрак!

Когда вспышка света на груди цербера… или эта вспышка была от Губителя Древа? В общем, когда вспышка погасла, я уже ощущал, как моя спина сдирается о камни – с такой скоростью Кутень тащил меня сквозь скалы наверх. При этом тряс головой, пытаясь трепать меня, как добычу… Ведь это был приказ богини.