Текст книги "Подкова на счастье"

Автор книги: Александр Мартынов

26. ИМЕНА

Уже несколько долгих минут Тимка смотрел в высокое и жаркое дневное августовское небо. Во всём теле была какая-то слабость, голова кружилась и он не мог даже повернуть её, хотя нестерпимо горело правое плечо и он очень хотел взглянуть, что же там такое?

– Вставай, Колохорт, – услышал он. Отхлынула слабость, Тимка пружинисто поднялся на ноги, с изумлением оглядываясь вокруг, словно новорождённый.

Кто-то успел натянуть на него кожаные штаны и сапоги. По периметру площадки над водопадом (он опять тут!) стояли двенадцать человек. Всех их Тимка знал и раньше. Но сейчас каждый из них держал в правой руке штандарт на копейном древке. И сейчас Тимке откуда-то были известны другие их имена.

Не те, что бездумно дали им при рождении. Не те, которые они взяли в Светлояре. И даже не те прозвищаклички, которыми часто тут называли друг друга.

Иные имена. Они отпечатались в памяти Тимки…

Первенцев Игорь – Богодар Найдёнов Станислав – Рысич

Найдёнова Олеся – Сварга Рыжов Владислав – Солонь

Рыжов Ярослав – Яроврат Смехова Звенислава – Маричка

Тишкова Мила – Вайга Светлов Владимир – Радинец

Зимний Олег – Велесовик Пришлый Борис – Остинец

Бесик Славомир – Знич Улыбышев Радослав – Ведаман

И он – Бондарев Тим.

Колохорт.

Тимка посмотрел на своё плечо. Там, в окружении трав и зверей, сплетавшихся друг с другом, катился его знак – навечно с ним…

– Возьми, – сказал Вячеслав Тимофеевич, протягивая Тиму на руках полотнище штандарта – с тем же знаком. – Возьми и будь достоин.

Перед лицом друга и врага. Перед лицом предков и потомков. Будешь ли достоин?

– Да, – коротко, ясным голосом отозвался Тимка, принимая и разворачивая ткань.

– Именем Перуна?

– Именем Перуна, – твёрдо сказал Тим. И покосился на своё бедро.

Там была только тонкая белая ниточка шрама. И всё…

Тимка обвёл взглядом лица друзей, как бы узнавая и запоминая их заново. Может быть, это и было так… А когда он закончил обводить их глазами, получая в ответ на свой взгляд – их, такие же честные и прямые – послышался голос.

Пел Олег. Пел Зима. Пел Велесовик…

 
– Правду вижу в этом мире я.
Ночь притихла осторожная
Ты спросил мечту мою: и взяла твои слова,
– А за мной придет валькирия, фонари зажгла тревожные
если я умру в бою? одичалая Москва,
продолжалась оккупация,
Русь единым днем жила,
вымирающая нация
на развалинах пила…
Но среди огня и инея…
Знаю, так всегда случается в черной форме, как в броне, там, где нужно Свет сберечь,
– А за мной придет валькирия? – вдруг герой в толпе является,
Повторил ты в тишине. как в золе булатный меч.
Будут песни и предания,
и славянская весна.
Эта жизнь – не ожидание,
дело воина – война.
Из высокой бездны Ирия,
из сияющего сна,
за тобой придет валькирия!
Только верь: придёт она! (1)…
 

… Я должна тебе кое-что показать, – Олеся положила руку на плечо Тимке. – Пошли, тебе надо это увидеть.

В Светлояре было почти пусто – все на работах, только с кухни раздавались голоса и смех дежурных. Тимка легко поднялся следом за старшей девчонкой в картинную галерею. Он уже знал, что это помещение служит ей одновременно и мастерской и удивился, когда девушка откинула драпировку с подрамника. Обычно она никому не показывала незаконченных картин.

Нет, стоп. Эта картина была закончена. С холста метр на метр на метр смотрел в лицо Тимке чуть улыбающийся рыжеволосый парень – раньше Тимка его никогда не видел.

1. Слова М. Струковой.

– Кто это? – спросил Тимка слегка удивлённо. Олеся, тоже смотревшая на портрет, ответила:

– Он жил тут почти четыре года. И погиб в начале весны… этой весны. Его звали, как тебя – Колохорт, – Тимка вскинул голову. Олеся достала из-за холста и протянула мальчишке газетную вырезку, запаянную в пластик. Это был кусочек одной из газет К…ска. И ниже – уже мельче:

СПЯТИВШИЙ ТИНЕЙДЖЕР

ПОДОРВАЛ ГРАНАТАМИ КАФЕ

И УБИЛ В ПЕРЕСТРЕЛКЕ ТРОИХ БОЙЦОВ ОМОНа!

ОПОЗНАТЬ СУМАСШЕДШЕГО

НЕ УДАЛОСЬ,

НО НЕСОМНЕННО,

ЧТО ОН СВЯЗАН

С

НЕОНАЦИСТАМИ!

– У него была девчонка в К…ске, как у тебя, – тихо сказала Олеся. – Он собирался её сюда перевезти. Но она была не беспризорная, никак не решалась – семья, всё такое… И не успел. Её схватили какие-то кавказцы, когда она шла из школы. Изнасиловали, потом зарезали. А родителям пригрозили, что убьют её младшего брата… Они, конечно, уделались и уехали из города… Это зимой было, когда Олег только-только появился. Игорь… – Олеся кивнула на холст, – он тоже Игорь был – сперва ничего. А в апреле поехал в Омск… ну, по делам. И оттуда – в К…ск. У него были пять гранат. РГД. И «макар» с двумя обоймами. Четыре гранаты он кинул в кафе, где эта дрянь собиралась. Там потом больше двадцати трупов по кускам укомплектовали…

– Погоди! – вырвалось у Тимки. – Я что-то такое по НТВ слышал…

– Говорили, и не только там… Мы потом долго спорили, почему он не ушёл. Я думаю, что он и не собирался. Его окружили на законсервированной стройке. Пригнали ОМОН. Предлагали сдаться. Потом закидали стройку этими подлыми гранатами с газом, оружием трусов – они же знать не знали, что газ на нас не действует, если мобилизоваться. Троих он уложил наповал. Уложил бы больше, но они были в жилетах. Потом выбросил пистолет и взорвал гранату у себя перед лицом. Его так изувечило, что даже возраст определили только приблизительно… В конце мая мы его эксгумировали потихоньку, перевезли сюда и сожгли, как положено. Вот так, – она отобрала вырезку и спрятала её. – А по всем документам – он просто сбежал из детского дома семейного типа. За счастьем подался… – Олеся опустила драпировку. – Вот такое имя тебе досталось, Тим. Мне кажется, он был бы доволен.