Текст книги "Последний торпедоносец"

Автор книги: Александр Мартвнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

Вместе они и ненавидели. Неосознанно ненавидели. В семьях эту ненависть в детях подогревали – тоже неосознанно, надо сказать. Да и это не очень-то было нужно: мальчишки и девчонки росли среди развалин мира, величие которого представлялось им блестящим и лишённым всяких недостатков, особенно в сравнении с окружавшей их реальностью. Может быть, они даже идеализировали прошлое. А в настоящем были унижение их народов, безработица – и даже то, что во многих семьях взрослые зарабатывали очень неплохо, не помогало примириться. Разве это дело, когда капитан первого ранга поёт на пляже, а физик-электронщик (именно этим занимался в прошлом отец Борьки Шакуро!)содержит кафе? Хорошие деньги не заменяли сбывшейся мечты, это ребята поняли рано. Но сделать ничего не могли – ну, разве что, сами не сползли в унылую гадость, как это произошло с большинством их ровесников.

По крайней мере, им казалось, что они ничего не могут сделать. До той поры, когда в их жизни появился Старик.

Стариком в станице называли полусумасшедшего рыбака Трофима Кротких. Его знали ещё отцы ребят и девчонок, и уже в те времена он казался стариком. За какие-то прошлые дела он получал пенсию, но почти всё время пропадал на море. Отец Дениса, рассказавший сыну о «Шторме» (практически всё!), как-то проговорился и о том, что двадцать лет назад пионеры пытались ближе познакомиться с Трофимом Кротких. Им казалось – да нет, они были почти уверены! – что Старик знает какую-то тайну. Может быть, даже тайну неуловимых катеров…

Денис, любивший слушать рассказы отца, на этот раз мысленно отмахнулся.

А зря…

… В середине ветреного, безумно морозного февраля Денис стоял около моря – ждал отца, вместе с отцом Борьки выгружавшего со старой лайбы купленные по дешёвке титановые трубы (летом пригодятся). Он хотел помочь, но отец отмахнулся – поморозишься. Денис обиделся. И отошёл на ветер.

В сером море тянулись два корабля – черно-белых, неожиданно ярких, но в то же время сумрачных. Всё побережье знало, что нескончаемым потоком идут в кавказские горы оружие, деньги, подрывная литература, взрывчатка, наркотики из Турции. Корабли были турецкие. Они шли разгружаться в Анапе. На пограничной заставе поблёскивали стёкла бинокуляров – оттуда тоже видели корабли, знали о них и, наверное, стискивали сейчас кулаки в бессильной ярости. Самой страшной ярости, выжигающей человека до серого пепла… Наверное, и с палубы этих кораблей смотрели на берег и тягуче выпевали «аллаакбаар…» умывая лица ладонями и грезя о временах, которые скоро вернутся – когда Анапа была турецкой крепостью, когда Ставрополь будет называться Аллахкала…

– Сволочи, – прошептал Денис и бросил в море камень, поддев его носком тёплого ботинка.

Потом повернулся и увидел Старика.

Трофим Кротких смотрел на мальчишку загадочным взглядом запавших глаз на худом, тёмном, словно сожжённом изнутри лице, прорезанном глубокими морщинами…

* * *

– В общем, он показал мне эту базу, – Денис передёрнул плечами, допил остатки

чая и погладил рукой борт катера – крутой борт из дельта-древесины, плода конструкторской мысли Империи, пережившей десятилетия. И саму Империю. – Он правда был последний с этой базы. Тогда, в концлагере, он выбрался. Сам не помнил, как. Выжил. Но от всего слегка помешался. Ему всё казалось, что война вот-вот опять будет. Ну и он берёг эту базу. На будущее, понимаешь?

– И вы… – чай в кружке Игоря давно остыл, по коже бегал холодок, но не от пещерной температуры. – И вы…

– Мы стали воевать, – сурово сказал Денис. – Потренировались, да мы, в принципе, знали, что и как, там просто. И начали выходить на конвои. Как моряки тогда. У нас, конечно, не очень умело получается, но всё же…

Он встал. Игорь тоже поднялся, не спуская глаз со своего ровесника. Сказал тихо:

– Вы сумасшедшие… Зачем ты мне это рассказал-то?

– Потому что ты сын своего отца и это судьба, – сказал Денис, не сводя своих внимательных глаз с Игоря. – потому что ты радист, а нам нужен радист. Ты должен исправить то, что он сделал тогда. Исполнить клятву… – он посмотрел на спокойную воду и процитировал: – "… бороться с ложью, несправедливостью, подлостью, где бы я их не встретил и какое бы обличье они не приняли… сражаться с врагами нашей Родины, как бы сильны они не были…»

– Да это просто слова такие! – крикнул Игорь. – Слова! Понимаешь?!

– Нет, – спокойно возразил Денис. – Это не слова. Это клятва.

– Давай так, – сказал Игорь. – Я отдам вам все бумаги. Я никому ничего не скажу. Честное слово. И всё. Потому что это сумасшествие. Понимаешь ты это или нет – но это сумасшествие. Это дело для взрослых людей. Для профессионалов. Для тех, кому за это…

… платят, – закончил Денис. Снова погладил борт. – Вот только кто им платит? И за что?

– Слушай, – Игорь от страха стал злым. – Я таких, как вы, видал дополна. В Москве. Вы чокнутые. Чокнутые нацболы. В конце концов вас…

… поймают, убьют, посадят… – кивнул Денис. Игорь крикнул:

– Не смей за меня договаривать!!!

– Просто это очень легко, ясно же, что ты скажешь, – пожал плечами Денис. – А выслушивать это снова не очень хочется. Знаешь, Игорь, я тебе уже говорил, что в людях не ошибаюсь. И отлично понимаю, что тебе страшно.

– Да пошёл ты!.. – заорал Игорь. – Отстань от меня!

Денис прислонился лбом к борту катера. Игорь стоял, тяжело дыша. Наконец, Денис тоскливо сказал:

– Дураки, дураки… Слепые дураки… Нас убивают, нас каждую минуту убивают по всей России. А вы всё чего-то боитесь, на кого-то надеетесь… Не свернёшь… А нас же много, нас пока много, если бы каждый… – он резко повернулся к Игорю. – Уходи. Не нужны нам никакие бумаги. Ничего не нужно от тебя. И ты не бойся. Никто тебя не тронет… Можешь с Наташкой гулять, девчонки-то ничего не знают… Только в переулок за магазином не ходи.

– П… почему? – от неожиданности Игорь заморгал.

– Там живёт дядя Антон, – сказал Денис. – С сыном. За ними моя мама и ещё несколько женщин ухаживают. Дядя Антон же слепой, а Вовик маленький. Сами не справляются… Да и не хотят они ничего. Просто сидят на лавочке возле калитки… и всё. Вот уже два месяца.

Игорь понимал, что не надо спрашивать. Не надо говорить. Надо просто уйти. Но против воли спросил тихо:

– Это… те? Которых турки… на дороге?

– Уходи, – попросил Денис. Не приказал, а именно попросил. – Там автобус будет…

Игорь повернулся и пошёл по причалу.