Текст книги "Последний торпедоносец"

Автор книги: Александр Мартвнов

Глава 4
КОМПАНИЯ СТАРОГО ЭЛЛИНГА(1)

Пропадают всюду дети

ВВП наш не в ответе.

Вымирают скопом люди

ВВП нам хрен на блюде.

Рушится, горит вокруг

ВВП наш слеп и глух.

Телебашня обгорела

ВВП какое дело?

Пятиклашки пиво пьют,

Шестиклассниц продают.

Для героев, не бандитов,

Двери тюрем всех открыты.

"Леший".

На пляже они провалялись до вечера, пока солнце не начало спускаться к морю – всё ниже и ниже, незаметно, но в то же время неуклонно. Игорь страшно захотел есть и прямо в этом признался, перебирая собранную коллекцию – несколько гильз, обломки греческих сосудовамфор, какие-то симпатичные гальки. Он сперва боялся, что Наташка будет смеяться, но она отнеслась к его сборам совершенно равнодушно. Зато в ответ на слова Игоря о том, что он хочет лопать, призналась, что тоже очень проголодалась.

– Пойдём назад? – предложил Игорь. Ему не хотелось уходить, если честно, и Наташка это явно почувствовала.

– Можно и назад… – протянула она. Помолчала и предложила: – А хочешь, пойдём тут в одно место? Там точно накормят. И ещё посидим в хорошей компании. Сейчас как раз время.

– М? – Игорь подтянул к себе шорты. – Слушай, не думай, что я боюсь. Но я не хочу придти домой избитым. Для тебя эта компания, может, хорошая, а для меня…

– Да ты же со мной придёшь, – без насмешки ответила Наташка, натягивая майку. – Тут недалеко. А потом все вместе домой пойдём. Я тебе точно говорю, там хорошие ребята. Все наши. В смысле, все свои. Ну ты что, два месяца будешь только со мной водиться?

Вообщето точно, подумал Игорь. И, решив не обижаться, хотя слова и прозвучали, пожалуй, немного насмешливо, пожал плечами:

– Ну, пошли… Куда бы мне это распихать?

– Да брось, – отмахнулась Наташка, – ещё наберёшь, если что.

* * *

Песню Игорь услышал издалека, ещё не видя, кто и где поёт. Впрочем, кто – было ясно, под простенький бряк гитары девчоночий голос напевал весело:

1. Крытый ангар для кораблей или дирижаблей, их стоянки, ремонта и т. д.

 
– Я у дэвушька юной бил ночью в гостях.
Утром еду дамой я на тачка сваей,
Как всэгда забиваю дэжюрный косяк,
Чтоби ехать мне било чутьчуть веселей
Ай, косяк мой, косяк! Косячок анаши!
Я адын дакурил, забиваю другой,
Вдруг сержант из ГАИ тармазит мой машин:
Памаги, дарагой! Памаги, дарагой!
Гаварит – паламался савсэм наш матор!
Датащи до поста, а иначе – каюк!
Атвэчаю – канэшна, какой разгавор?
Прицэпляйтэ к мой Вольво ви свой развалюх!
 

– Это что за фольклор? – удивился Игорь, слегка сбавляя ход. Наташка, карабкавшаяся впереди по тропинке, отмахнулась:

– А, это Зойка поёт… Чуствуешь, шашлыком пахнет?

Игорь принюхался. Ветер пах дымом. Это точно. Но шашлыком – не поймёшь.

– И они прицэпились ко мне, ишаки! – продолжала девчонка. Слышно стало, как кто-то смеётся, но попрежнему не было видно ничего и никого, отчего всё приобретало некий загадочный оттенок.

 
– Пятьдэсят километров мой Вольво пошёл.
И уже пэрэстал я считать косяки,
Ай, кумар харашё! Ай, кумар харашё!
И когда у мине замутился мазги,
Я о дэвушька вспомниль, моей красате!
Оглянулся назад – о, Аллах, памаги!
Вай, менты на хвасте! Вай, менты на хвасте!
Я прибавиль газку, но они не отсталь
Значит – точьно за мною пагоня спишат!
И я скорость уже дагоняю до ста
И с сабой у мине килограмм анаша!
 

Давай сюда, – Наташка протянула Игорю руку. – Давай, не кобенься, а то сыграешь. Тут раньше дорога была, потом обвалилась… шагай!

Игорь перешагнул с карниза на карниз (это и были остатки тропы) и увидел спуск вниз, опять же к морю, где в ярких алых лучах заката прямо в воде стоял металлический ангар. Слева и справа от него, на суше, тоже располагались какие-то небольшие здания; от моря была отсечена молом с волноломами удобная лагуна. В ней на мелководье боком лежали два небольших судна. Игорь подумал бы даже, что это какой-то работающий научный объект, но быстро увидел пустые окна без стёкол, ржавчину, трещины и прочие приметы запустения.

 
– А они все за мной, вай, какой паразит!
 

– звучало с берега.

 
Неужэли у них больше мощность движка?
И уже в микрофон мне кричат – ТАРМАЗИ!
И включают мигалка (на ста сорока)
Все к абочина жмутся у нас на пути
Я сто сэмдесят выжаль и понял – баран!
Так же ведь никогда мне от них не уйти,
Я папробую их заматать по дворам!
И шарахался в стороны с визгом народ,
Вай, какие вадитель в милиций пашли!
Раз пятьсот не вписались они в паварот,
Все падъезды, заборы и урны снэсли!
 

На песке – а тут был именно песок, не галька, как на других пляжах – горел костёр, большой, не похожий на шашлычный, если честно. Возле него – на длинных обрубках брёвен – сидели человек с дюжину мальчишек и девчонок. Гитар было две, но слушали все одну из девчонок – наверное, эту самую Зою:

 
– И отстали они на чэтвертом часу.
Вай, каво захатэли дагнать по дворам?
Я косяк забиваю, машин тармажу,
Вихажу из салона сменить номера.
Вдруг смотрю – что такой? Как будто би хвост
У машина моей вирасталь из зада!
Присмотрэлся получьше – да это же трос!
Ржавый бампер на нем, вай, какая беда!
И надолго прощай, мой радимый кишлак,
Здравствуй, северный город, проклятый Инта!
Здравствуй, черствый сухарь и халодный барак…
Вот и дэлай дабро этим подлым ментам!(1)
 

Смех, аплодисменты. Солнце мешало Игорю точнее разглядеть, сколько там кого, на пляже. А Наташка тем временем крикнула, замахав рукой:

– Эй-э-эй, мы здесь!

Все сразу обернулись. И Игорь вновь ощутил то же неприятное чувство – словно его поймали в прожекторные перекрестья. Но отступать было теперь совсем поздно. И, приняв беззаботный вид, он начал спускаться следом за Наташкой.

Ещё на полпути Игорь узнал сразу нескольких человек. Вопервых, узнал всех тех троих мальчишек, с которыми встретился впервые свои часы пребывания в станице, около указателя. Вовторых, узнал того кудрявого, которого видел на пляже – и другого пляжного знакомого, он пел с хиппарёмгитаристом. Девчонка с гитарой была похожа на кудрявого, очень, только волосы подлиннее и лицо помягче; скорее всего – сестра. Ещё тут были трое незнакомых мальчишек: один – задумчивый, с прищуренными внимательными глазами и стрижкойкаре светлых волос; другой – черноволосый и чернобровый красавчик, но не кавказец, а какой-то другой; третий – обычный, как разношенная кроссовка. И ещё три девчонки. Одна – очень красивая, черноволосая, со странноватыми глазами; другая – коротко стриженая и высокая; третья – тоже обычная, но с хорошей такой косой.

Вся эта компания внимательно разглядывала именно Игоря – Наташкато уже уселась на бревно и о чёмто разговаривала с черноволосой. Игорь заметил, что шашлык тут и правда жарится, и его много. Просто отгребли часть углей между несколькими кирпичами и часто положили длинные шампуры…

– А, старый знакомый, – подоброму сказал Сенька, Игорь запомнил, как зовут Наташкиного брата и узнал его сразу. Кстати, тот мальчишка, из кафе, и другой, похожий на черепашку, тоже кивнули – хотя и молча, но дружелюбно. А вот кудрявый рассматривал Игоря не оченьто приязненно. Нет. Не так. Просто – изучающе. И примерно так же смотрел рыжеватый певец с пляжа. – Ну, садись, чего ты?

– Садисьсадись, – Наташка отвлеклась и похлопала по бревну рядом с собой, но сама тут же снова отвлеклась на разговор.

Игорь сел. В принципе, деваться ему было теперь некуда. А в голову пришла неприятная и даже страшноватая мысль: если эта компания занимается чем-то противозаконным (а это вполне возможно, раз у них тут нормальной работы нет!), то его, Игоря, поведение вполне может показаться очень подозрительным: подошёл тогда, вчера, а сегодня – сидел в кафе, попался на пляже, теперь припёрся на явно "их место" с девчонкой из их же компании… Могут не просто избить. Могут прикончить и кинуть в море. И всё.

– Семён, – брат Наташки протянул руку.

1. Приношу искренние извинения автору стихов – он мне неизвестен, а сам текст взят мною с форума сайта www. rne. org.

– Игорь, – Игорь пожал её и огляделся. Главное, начать… И точно – ледок треснул.

– Сашко, – представился похожий на черепашку.

– Борька, – сразу за ним назвался мальчишка из кафе.

– Алексей, – кивнул подстриженный «каре».

– Настя, – назвалась та, что с косой. Её коротко стриженая соседка протянула руку, как мальчишка:

– Софья.

– Званко, – тоже пожал руку "обычный, как разношенная кроссовка". Имя, вот что у него оказалось необычным. Впрочем, у черноволосого красавчика оно тоже было ого:

– Генчо, – назвался он.

– Татьяна, – представилась Наташкина собеседница. И Игорь увидел, что не так с её глазами – у них был кошачий разрез, вертикальный! Мороз по коже…

– Зоя, – наклонила голову гитаристка. И посмотрела на похожего на неё мальчишку. Тот тоже кивнул:

– Николай.

Оставался рыжеватый певец.

– Денис, – сказал он. И улыбнулся, поворачиваясь к черноволосому: – Шашлык готов?

* * *

 
– Белая гвардия. Белый снег.
Белая музыка революций.
Белая женщина. Нервный смех.
Белого платья слегка коснуться.
Белой рукой распахнуть окно, белого света в нём не видя…
Белое выпить до дна вино, в красную улицу в белом выйти…
 

Странная была песня. Грустнаягрустная. Но Николай пел её так, словно… Нет, Игорь не мог найти слов. Да и не искал. Он просто сидел, поставив подбородок на сцепленные в замок руки (локти – на коленях) и смотрел, как искры улетают, улетают куда-то и становятся звёздами… А потом вздрогнул – Николая перебила Зоя:

 
– Когда ты вернёшься – всё будет иначе,
И нам бы узнать друг друга…
Когда ты вернёшься – а я не жена
И даже не подруга…
Когда ты вернёшься ко мне,
Так безумно тебя любившей в прошлом…
Когда ты вернёшься – увидишь, что жребий
Давно и не нами брошен…
 

Но почему так грустно?! Игорь вздрогнул – Наташка привалилась к плечу, как будто делала это сто раз до этого вечера…

– Сизые сумерки прошлых лет робко крадутся по переулкам… – пел Николай: В этом окне еле брезжит свет, ноты истрёпаны, звуки гулки…

 
Тонкие пальцы срывают аккорд – нам не простят безрассудного дара…
Бьются в решётку стальных ворот пять океанов земного шара…
Красный трамвай простучал в ночи. Красный закат догорел в бокале.
Красныекрасные кумачи с красных деревьев на землю упали…
… Я не ждала тебя в октябре, перебила его Зоя: – Виделись сны, я листала сонник…
Красные лошади на заре били копытами о подоконник…
 

 
Когда ты вернёшься – всё будет иначе,
И нам бы узнать друг друга…
Когда ты вернёшься – а я не жена
И даже не подруга…
Когда ты вернёшься
Вернёшься в наш город обетованный…
Когда ты вернёшься Такой невозможный и такой желанный…
 

– Спасибо, Зой, – почему-то сказал Денис. – Ого, скоро полночь… Ну что, ещё посидим или пошли?

– Можно и пойти… – лениво сказал Сенька.

– Искупаемся давайте, – предложила Наташка. – А потом пойдём.

Предложение вызвало общее оживление. Посбрасывав весьма лёгкую одежду, все без лишних разговоров устремились в воду.

До этого Игорь ни разу не купался ночью. Вода была тёплой, почти неощутимой, она выталкивала тело наверх. Берег казался далёким, огонь костра отодвинулся, но это не пугало. Впрочем, Игорь, в отличие от местных не до такой степени обожал море и первым вернулся к костру. Тем более, что Наташка куда-то отплыла и не находилась. Остальные продолжали бултыхаться и вопить.

Хотя – нет. Сенька тоже вышел из воды и, сев на бревно, подмигнул Игорю. Помотал волосами. Передвинул футляр с дорогой цифровой видеокамерой, лежавший среди одежды – просто так, низачем.

– А что тут было? – Игорь указал через плечо на ангар. – Стоянка какая-то или что ещё?

– Эллинг научной базы, – пояснил Сенька. – Ангар для экранопланов(1), это такие аппараты летательные, их сейчас нет, не строят больше… А теперь тут обретается наша банда. Штабквартира и всё такое прочее. Тут много по побережью таких брошенных мест – стоянки, базы, причалы…

– Чем занимаетесь? – в упор спросил Игорь. Сенька пожал плечами:

– Выживаем, как придётся… Вместе сподручней, да и просто веселей… Смотри, дельфины приплыли! – он вскочил и указал в море вытянутой рукой.

Действительно, Игорь различил среди купающихся фосфоресцирующие стремительные силуэты (вопли усилились) и порадовался, что успел выйти. Конечно, она знал, что дельфины добрые и почти разумные… но плавать рядом с двухметровым существом в ночном море – увольте. А Сенька наоборот – вскочил и бегом бросился в воду. Игорь проводил его глазами и увидел, что из моря выходит Денис. Ему что-то крикнули в спину, он отмахнулся со смехом, подфутболил в море песок, крутнулся на месте и двинулся к костру.

– Ещё купаться будешь?! – крикнули из воды.

– Не! – Денис отмахнулся на ходу.

Он подошёл и остановился у огня. Мокрый, в узких красных плавках, медного отлива волосы налипли на лоб, лицо решительное и даже где-то властное. Денис облизывал губы, щурил глаза и смеялся.

Игорь не верил своим глазам. Как тогда, на скале, но уже по другой причине. Он смотрел на Дениса – смотрел на какуюто секунду дольше, чем было надо, прежде чем понял, что надо отвернуться как можно скорее. Но когда отвёл глаза – то и сам понимал, что уже поздно.

Узнал не только он.

Его – тоже узнали.

Денис, всё ещё улыбаясь, сел рядом. Сцепил руки на колене. Улыбка стала не то чтобы грустной, но – печальной. И он негромко спросил Игоря:

– Ну и как нам быть?

1. Сверхскоростной аппарат, позволяющий передвигаться над поверхностью как воды, так и суши, со скоростями до 300 км/ч. Дешевле и экономичней как авиации, так и судов морского флота. В 80х годах ХХ века в нашей стране были построены многочисленные экспериментальные образцы, но после распада СССР они были заброшены, технологии – проданы на Запад, работы – прекращены. Сейчас экранопланы готовятся к производству несколькими зарубежными фирмами, пользующимся русскими разработками.