Текст книги "Следователь и Демон (СИ)"
Автор книги: Александр Александров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)
– Так это правда, что...
– Что целая бригада колдунов-очкариков ищет нам подходящие пары? Да, это правда, дьявол раздери. А спросишь, почему это мне в жены положена вот эта вот рыбачка из Греции, так делают умные лица и начинают: «генетическая комбинация», «наследственные типы по Моргане-Крамеру», «теневые гены», «светлые гены» – хрен пойми, что за бред... Квадриптих давно спалили, а дело его живет и процветает.
– Однако же династия...
– Да, да, династия! Мой прадед помер, когда ему было сто семьдесят, мой дед, благослови Небо его плешь, до сих пор портит девок, мой отец выглядит на сорок, да и я вот... Короли ничем не болеют, на нас все заживает как на собаках, мы очень быстро всему учимся, и, надо полагать, эти колдунишки в белых халатах знают, что делают. Только мне от этого не легче. Как король я все понимаю и одобряю, но как человек... – Фунтик горестно махнул рукой. – К черту. Наливайте.
...Бом-бом! Два часа ночи.
– Фигаро, а... ик! ...А этот дру... драугир... Он ведь меня не через чувство вины достает... Вот, помню... ик!.. влюбился я как-то в одну женщину...
– М-м-м... Не надо... Государственная тайна...
– А, ну да...
– Но, может быть, и через любовь. Скорее всего, да.
– А... Он чего добивается? Может... ик!... может, его в штат к себе взять? Натравливать на всяких сволочей...
– Да клал он с прибором на ваш штаб... Он вас просто метит, как собака столб. Вот двинете вы кони от нервного истощения, а он этот выброс энергии ак... ик... уку... аккумулирует... Жрет он так, короче говоря.
– Это мы еще посмотрим, кто из нас первый двинет... От истощения...
Бом-бом-бом! Три часа.
– Фигаро? Вы это... дрыхнете?
– М-м-м-м...
– Я, кажется, тоже... Дров в камин подбросить, что ли?...
– Угум...
– Сейчас... Минуточку... Да подвиньтесь вы...
– Угу...
...Следователь уже не помнил того, как личная стража короля подняла его с диванчика и аккуратно перетащила в гостевую комнату. До самого утра он мирно похрапывал, дрыгая во сне ножкой и улыбаясь – ему снилось что-то хорошее.
...За стеной слева от него метался во сне, комкая постель, Малефруа.
...Утро выдалось солнечным и очень теплым.
Следователь, фыркая от удовольствия, умывался, забравшись с головой в уличный рукомойник, прибитый к столбу около флигеля. Он сопел, яростно тер лицо куском ароматного французского мыла, отдувался и вообще всячески выражал свое удовлетворение процессом.
«Дукат» – самый дорогой из существующих в мире коньяков (исключая коллекционные экземпляры), не оставил и следа похмелья. Возможно, думал Фигаро, этим и объяснялась его цена. Более того: следователь чувствовал себя бодрым, веселым и готовым к подвигам.
Усадив Гастона за гостевые книги, любезно предоставленные Малефруа, он справился насчет затребованных им вчера материалов. Узнав, что нужные ему бумаги еще не прибыли, Фигаро с легким сердцем натянул сапоги, закинул на спину ружье и отправился на прогулку. У него, в случае чего, было железное оправдание: как следователю ДДД ему нужно было изучить эфирные искажения в месте предполагаемого обитания драугира.
Эфир сегодня утром колебался в совершенно блаженном режиме: растрепанное солнце ярко светило в безоблачном небе, теплый ветерок нежно трепал волосы, а сизая дымка, поднимавшаяся над болотистыми низинами, пахла чем-то таинственным и чудесным, от чего хотелось сесть на яхту и уплыть к далеким неизведанным берегам.
Ну, или хотя бы, перекусить где-нибудь на природе.
Следователь весело шагал по склону холма, насвистывая легкомысленный мотивчик и лихо отмахивая рукавом. Он был в очень хорошем настроении и собирался полной мерой вкусить прелестей дикой природы Черных Прудов. Даже въедливый Артур сегодня, казалось, растерял большую часть своей желчности; призрак, став почти прозрачным, кружил вокруг Фигаро, то и дело отпуская ценные замечания по поводу утиной охоты.
– ...на подсадную весной приманивать неэффективно. И вообще сейчас бьют только селезней. Так, во всяком случае, было раньше. Шлепнешь утку – штраф... Но вас-то, ясен пень, никто штрафовать не будет – ишь, с королями пьянствует... Так вот: охотиться лучше всего с хорошей псиной...
Вскоре Фигаро заметил, что довольно далеко отошел от главной дороги, соединяющей лесничество с «Аллеями». Но его это не особо взволновало: заблудиться в этих местах мог только слепой. К тому же место, где он, неожиданно для себя, оказался, было очень милым: справа глубокий темный пруд, слева – маленькие живописные полянки, на которых уже зеленела нежная весенняя трава. Он обошел огромное дерево, много лет назад поваленное бурей, прошлепал по небольшой низине, залитой талой водой и вдруг...
Впереди местность резко распахивалась широким пустырем: до самого пруда, к темной воде которого льнули низкие ивы, не было ни кустов, ни даже травы – только голая земля. Тут когда-то пустили пал; крошки серого пепла еще виднелись среди комьев влажной земли. А у самой воды, на берегу...
Высокая темная фигура. Черные волосы, черное платье, черная лента в волосах.
Фигаро задушено вздохнул, подобрался, собирая силу для колдовского удара, но вовремя остановился. Кем бы ни был Черный Менестрель, вряд ли он одевался в охотничий костюм от Карины Крузейро.
Тем более, в женский.
...Девушке на берегу было, от силы, лет двадцать. Ее темно-каштановые волосы, поначалу показавшиеся следователю черными, были довольно коротко – до плеч – острижены и убраны под аккуратный беретик, который Фигаро, в нервной горячке, принял за широкую ленту. Лишь несколько непослушных прядей торчали на затылке, чуть касаясь высокого бархатного воротника.
Девушка резко взмахнула рукой и по воде, щелкая, запрыгало что-то маленькое и светлое.
– Один, два, три, четыре... – принялась считать незнакомка. Голос у нее был очень приятный, но высокий, почти детский.
– Восемь, – сказал следователь, подходя к кромке воды (призрак предусмотрительно куда-то упорхнул, но Фигаро был уверен, что старый склочник внимательно наблюдает за ним).
– Девять! – девушка обернулась и весело погрозила Фигаро пальцем. – Первый раз тоже считается. А то б он просто утонул.
– О... – следователь огляделся. – А откуда у вас голыши? Ну, эти плоские камушки? На берегу их нет.
– А я их с собой взяла, – девушка засмеялась. – Они в фонтане лежат, а для чего – непонятно... Вот, держите.
Она протянула Фигаро широкий плоский камень молочно-белого цвета с редкими розовыми вкраплениями. Следователь хмыкнул, но камень взял, и, лихо, по-пиратски, гикнув, швырнул его в воду.
– Один, два...
– Три, четыре...
– Пять... Десять... Ого! Двенадцать! – Девушка уважительно присвистнула. – Да вы профессионал! – Она протянула руку, с которой предварительно сорвала тонкую черную перчатку. – Лиза.
– Просто Лиза? – Фигаро, улыбаясь, пожал тонкую девичью ладонь.
– Просто Лиза, – она решительно кивнула головой.
– Ну, тогда я – просто Фигаро.
Она опять засмеялась.
– Ну, вы скажете: «просто Фигаро»! О вас уже вся округа знает. Вы следователь ДДД, охотник на нечисть.
– Ну, – следователь усмехнулся, – сейчас я охотник на уток. Я в отпуске.
– У вас бывает отпуск?
– Я... – Следователь растерялся. – Ну, я стою перед вами с ружьем и до места ближайшего потенциального расследования, надеюсь, верст двести... А почему вы думаете, что я не могу быть в отпуске?
– Нет, почему. Верю. Но вы живете в одной усадьбе с Фунтиком. А вокруг Их Величеств работа, кажется, образуется из воздуха.
– М-м-м... Знаете, вы не так уж далеки от истины... Ну, ладно, допустим, я – охотник на нечисть. А вы?
Лиза тряхнула головой, и длинная челка вывалилась из-под бархатного беретика, смешно прикрыв глаза.
– Я историк.
– В ваши-то годы?!
Она хихикнула.
– Если это попытка сделать комплимент, то она странная, скажу я вам. Не знаешь, обижаться на вас или заливаться краской.
– Залейтесь краской. Я хочу посмотреть, как это у вас получится.
Она комично надула щеки, изображая предельное напряжение тела и духа.
– Вот, кажется, получилось...
– Нет, не получилось.
– Вот так всегда... Но я старше, чем вам кажется. И историк я всего только начинающий, к тому же, довольно узкий специалист. В основном, Первая реформация и Большой Раскол, хотя по Средним векам тоже могу пройтись.
– Давайте лучше пройдемся по берегу.
– Отличная мысль! – девушка восторженно захлопала в ладоши. – Проводите меня до дороги.
– С удовольствием... А где вы остановились?
– В «Старых Кленах». Это там... – она махнула рукой в сторону низких холмов на севере. – Довольно далеко отсюда, но я люблю гулять... Заходите как-нибудь в гости, когда отмучаетесь с Фунтиком.
– А откуда вы знаете... – Фигаро прикусил язык, но было уже поздно.
– Ага! – Лиза торжествующе взмахнула в воздухе беретиком. – Да здравствую я! Я же говорила, что у вас с королем какое-то дело. А, значит, вы не в отпуске, а просто сбежали пострелять уток.
Следователь, против воли, покраснел.
– Я...
– Да наплюйте. Вы все правильно сделали. Государственные дела – скучная штука... Хотя вы же гоняете колдунов и всяких... – она помахала рукой – всяких монстров. Так что у вас работа не такая уж и скучная.
– О, и не говорите... Кстати, а может быть я провожу здесь расследование, а?
Она сделала большие глаза.
– В этих болотах есть что-то интересное? Ой, расскажите, прошу вас!
– Я, ну... – начал было следователь, но тут Лиза неожиданно рванула его за рукав, увлекая в заросли высоких камышей.
– Эй!..
– Тихо! Прячьтесь!
– У меня, кажется, сапог протекает... Ну вот, точно протекает...
– Глядите вон туда! На склоне холма, чуть дальше просеки...
Фигаро, сощурившись, присмотрелся туда, куда указывала девушка.
– А... У вас хорошее зрение!.. Вон тот тип в зеленом сюртуке?
– Вы отсюда видите, что он зеленый? Тогда у вас зрение получше моего... Это Клерамбо, этот занудный скрипач.
И точно: на той стороне пруда, шагов за триста от их укрытия, по покатому склону шагал Астор Клерамбо, размахивая длинной прогулочной тростью. Музыкант явно куда-то спешил и совершенно точно не успел заметить Фигаро и Лизу.
– Куда это он чешет? – пробормотал следователь. – Хоть бы сапоги надел; изгваздается же с ног до головы...
– Не важно. Хорошо, что он нас не видел. – Лиза поежилась. – Он странный.
– Клерамбо? Он не странный, он просто дурак.
– О нет, Фигаро, вы не правы. Он не дурак. Но он очень хорошо притворяется дураком.
– Почему вы так решили?
Лиза вздохнула.
– Он ездит сюда уже года три подряд. Весной и осенью, каждый сезон. Бродит по холмам, по болотам... Я пару раз говорила с ним. Он разговаривает как напыщенный псих, но иногда забывается и тогда сразу становится видно, что он – просто притвора. К тому же, довольно сообразительный и хитрый... Он утверждает, что в этих местах живет призрак, охраняющий несметные сокровища и что нужно лишь знать правильное слово, чтобы заставить открыть его свою тайну... Бред, короче говоря.
– Призрак, значит... – почти пропел Фигаро. – Сокровища... Вот оно как...
– Я же говорю – чушь. Даже я знаю, что призраки сокровища не сторожат. Этим занимаются живые мертвецы.
– Ну, строго говоря, вы правы, однако если зона локальных манифестаций призрака находится где-то рядом с пиратским сундуком – а такое вполне возможно, учитывая, как пираты любят резать глотки – то призрак будет витать у сундука.
– Пираты? В этих болотах?
– Ну, это же просто пример...
Лиза засмеялась.
– Фигаро, в этих краях, действительно, есть пара курганов. Но их разграбили еще до Первой Реформации. А эти болота были когда-то большим озером, но оно не было судоходным. Здесь не было военных театров, через эти места не ходили торговые караваны, тут даже разбойников в лесах никогда не водилось, можете себе представить? Даже пятьсот лет назад это были охотничьи земли местных аристократов, а они, особенно после Раскола, еле сводили концы с концами. Знаете: титулов много, а денег мало. Откуда здесь взяться кладам?.. Клерамбо врет как сивый мерин; просто у него... м-м-м... легенда такая. Он изображает психа, и истории у него тоже должны быть немного того... – она покрутила пальцем у виска. – Ну, идем. А то и вправду ногам мокро...
Они выбрались из камышей, поднялись на склон и следователь увидел широкую грунтовую дорогу, ведущую к узкому мосту, переброшенному через пруд там, где берега сжимали темные воды узким корсетом. Дальше дорога, петляя, шла на север, исчезая под черной полосой далекого леса.
– Вот мы и пришли. – Лиза протянула Фигаро руку. – Дальше я сама. Спасибо за прогулку, господин следователь... Вы, кстати, завтра будете в этих местах?
– Не исключено, – Фигаро улыбнулся.
– Приходите во второй половине дня. Я часто тут гуляю.
– О! Ну, разумеется... Я...
– А это, похоже, за вами. – Лиза подняла руку и указала на южный холм.
Фигаро обернулся.
По дороге, разбрасывая комья грязи, неслось керосиновое ландо: шикарный «XLS-Mersedes» с откидной крышей. Фигаро подумал, что немецкая самоходка смотрится на разбитой грунтовой дороге как балерина на лесоповале; казалось, что прыгающий по кочкам хрупкий механизм вот-вот развалится на части.
Лиза помахала следователю рукой и исчезла в зарослях терновника на противоположной стороне дороги. Фигаро усмехнулся, помахал в ответ, достал трубку и принялся ее набивать, ожидая, когда ландо взберется на холм и гадая, способно ли несчастное устройство на такой подвиг в принципе.
У него получилось. Ландо, стреляя двигателем, остановилось и следователь увидел, что за баранкой сидит одетый в зеленый охотничий костюм Малефруа.
– Фигаро! – заорал он, размахивая руками, – слава всем силам, я вас нашел! Забирайтесь сюда быстрее!
Следователь, вскарабкавшись по ажурным ступенькам, пыхтя и отдуваясь, втиснулся на узкое переднее сиденье.
– Что случилось? – проворчал он, пытаясь умостить ноги так, чтобы колени не закрывали уши. – В усадьбе пожар?
Малефруа сдал назад, лихо развернул ландо и дернул рычаг газа. Машина, жалобно заскрипев, понеслась вниз по склону.
– Пропал Штернберг. Его никто не видел с самого утра... Вы, кстати, не видели?
– Нет, – покачал головой следователь, чувствуя смутную тревогу, – не видел. Я, правда, видел музыканта...
– Клерамбо я и сам видел, – отмахнулся хозяин «Аллей». – И охрана короля тоже. Он отправился на прогулку или что-то в этом роде. А Штернберг не покидал усадьбы... Держитесь за поручень, Фигаро. Сейчас будет трясти...
Во дворе усадьбы, в беседке, потемневшей от времени и явно нуждавшейся в покраске, их уже ждали. Король и министр о чем-то оживленно спорили; мадам Воронцова, кутаясь в черную шаль, сидела в уголке с книжкой на коленях. Немного поодаль нервно курили папиросы два неприметных господина в штатском – личная охрана Фунтика.
Когда ландо Малефруа выехало на подъездную дорожку, все тут же выбежали навстречу. «Почетный эскорт», подумал следователь. «Не хватает красной дорожки и оркестра».
– Господа и дамы, – сказал он, спрыгивая на землю, – что за паника? Генерал не объявлялся?
– Нет, – нервно тряхнул головой министр, – пока не было.
– А вы уверены, что он не покидал дом?
– Фигаро, я вас умоляю. – Король закатил глаза. – Мои люди следят за усадьбой круглые сутки. – Штернберг не выходил... Или вышел так, что его умудрились не заметить. В этом случае кто-то будет иметь очень бледный вид...
– Вы все осмотрели?
– Кухня, флигель, помещения прислуги, кабинет Малефруа – его нигде нет.
– А гостевые комнаты?
– Что, простите?.. А, я понял... Нет, у себя в комнате генерала тоже нет.
– А в других?
– Я, признаться... – король покраснел.
– Ясно, – вздохнул Фигаро. – Идем, господа. Мне понадобятся ключи от ваших... хм... номеров.
– Не думаете же вы, – Мари Воронцова пожала плечами, – что генерал спрятался у меня под кроватью?
– Нет, мадам, – следователь покачал головой, – это вряд ли. Но если вы обыскали все остальное... Хотя остается, если я правильно понял, еще и чердак.
– На чердаке я тоже смотрел, – сказал Фунтик. – У них там, кстати, стоит чучело настоящего медведя!.. Черта с два теперь выйду в лес без ружья...
– Пусто, – сказал Фигаро, осматривая свою комнату. – И даже убрано.
– Это потому что вы не заперли дверь, – кивнул Малефруа. – Прислуга считает это распоряжением к уборке.
– А, вот оно что... Госпожа Мари?
– У меня никого нет. И тоже, кстати, убирали.
– У меня тоже пусто, – король подошел, вертя ключ на пальце. – И у музыканта никого; он вообще оставил дверь нараспашку.
– Господа! – Рамбо подошел, озадаченно потирая лоб, – моя комната заперта!
– Ну так откройте.
– Вы не поняли, – терпеливо покачал головой министр. – Я не запирал ее. Но сейчас двери закрыты на замок. И я не могу его открыть – ключ я оставил в скважине с той стороны.
– Может, дверь захлопнул сквозняк?
– Исключено, – покачал головой Малефруа. – То есть, сквозняк, конечно, мог захлопнуть дверь, но здешние замки не запираются сами по себе – только вручную.
– А ну-ка... – Фигаро подошел к двери комнаты министра и присел на корточки. – Да, все верно – ключ в замке с той стороны... – Он встал, одернул плащ и повернулся к хозяину усадьбы. – Клод, у вас есть запасной ключ?
– Нет, – покачал головой тот, – но у меня есть универсал. Он отпирает здесь все двери.
– Отлично! – Следователь постучал в дверь. – Господин генерал!.. Штернберг! Вы там? Открывайте!
Тишина.
– Ждите здесь.
Фигаро сбегал в свою комнату и вернулся с извлеченным из саквояжа кожаным тубусом на застежках. Открыл его – в свете газовых рожков тускло сверкнули отмычки – достал длинный тонкий щуп и, немного посопев у замка, вытолкнул ключ из скважины. Взял у Малефруа универсал, похожий на хитрый слесарный инструмент, вставил его в замок, повернул... и дверь не сдвинулась с места.
– Что за черт... Ага, вот оно что: заперто с той стороны на крючок... Минуточку...
Еще несколько манипуляций со щупом, и крючок выскочил из петли. Дверь открылась, и...
– О бо-о-оже-е-е... – Мари Воронцова задушено всхлипнула, пряча лицо в складках королевского пиджака. Фунтик обнял ее, скорее рефлекторно, чем в попытке утешить; лицо короля было бледнее штукатурки.
В комнате на полу, вцепившись руками в ковер, лицом вниз лежал генерал Штернберг. Большое алое пятно, расплывшееся под его грузным телом и валявшийся в паре дюймов от правой руки генерала пистолет не оставляли ни малейших сомнений – оказывать первую помощь уже поздно.
– Никому не входить! – Фигаро резко взмахнул рукой. – И никому не выходить из коридора!.. Клод, когда я закончу предварительный осмотр, вы немедленно телеграфируете в старгородскую жандармерию. А пока что...
Следователь вошел в комнату, мягко, точно кот, ступая по пушистому ковровому ворсу, одним движением запястья наколдовал свет и склонился над телом.
– Так... Камин еще теплый, но еле-еле... Трупное окоченение... угу... Его убили часов семь-восемь назад, еще до восхода солнца. Точнее сказать не могу.
– Убили? – Малефруа выглядел озадаченным. – А как тогда убийца запер дверь изнутри?
– Пока не знаю. Но это точно не самоубийство. – Фигаро аккуратно перевернул тело на спину. – Ну да, совершенно точно. Выстрел в сердце. Военные, как правило, стреляются в голову... Но не в этом суть. Края раны не обожжены, на рубахе нет следов пороха. Стреляли не в упор, хотя и с близкого расстояния.
– Откуда вы знаете? – нервно спросил министр.
– Комната небольшая. А убийца должен был находиться в комнате. То есть, не далее, чем за десять шагов от генерала... Но выстрел все равно хорош. Я бы сказал, снайперский... Господа, у кого из вас при себе есть оружие?
– Я не ношу с собой. – Король развел руками. – Да и смысл?
– Я тоже. – Малефруа кивнул. – Но в комнате наверху у меня есть винтовка...
– Это не винтовочная пуля. Успокойтесь, Клод.
– Я тоже без оружия, – министр сглотнул. – А зря, наверное.
Мари Воронцова пожала плечами, открыла сумочку из крокодиловой кожи и извлекла на свет револьвер с коротким толстым стволом.
Следователь присвистнул.
– «Беретта»? Пятизарядный?
– Я ношу его с собой для самообороны. Никогда раньше не пользовалась.
– Хм... А стрелять-то вы умеете?
Она кивнула.
– Раз в неделю я хожу в тир господина Борна. У меня пятый разряд по стендовой стрельбе.
Министр присвистнул.
– Пятый? Это вы, стало быть, мышь за пятьдесят шагов прихлопните?
– Я никогда не стреляла по живому существу. – Мари всхлипнула. – Так что, наверно, зря ношу оружие вообще.
Следователь подошел к ней и аккуратно взял из рук пистолет. Откинул барабан, осмотрел капсюли – все патроны были на месте – и понюхал ствол.
– Из этого давно не стреляли... Если вообще когда-либо стреляли... Я вам верю. Но вернемся к убитому.
Он подошел к телу, вытащил из кармана платок и бережно поднял оружие, лежавшее на ковре.
– Заба-а-а-авно... Весьма забавно! Это немецкий «Вальтер-SST», армейский. Исключительно мягкая отдача, очень точный и очень-очень тихий... Та-а-ак... Ствол перфорирован, очевидно, в кустарных условиях. Таким образом, получился как бы дополнительный глушитель... И, судя по размеру входного отверстия пули, это как раз и есть орудие убийства. – Следователь вздохнул. – Жаль, очень жаль...
– Почему жаль? – Король заинтересованно рассматривал пистолет в руках Фигаро, не заходя, впрочем, в комнату.
– Да потому что «ствол», скорее всего, трофейный. Номер не вытравлен, но, зуб даю, он нам не поможет.
– Минуточку... – Это была мадам Воронцова. Ее бледное, напряженное лицо комично сморщилось; она из всех сил старалась не смотреть на тело генерала. – Я прошу прощения, господин следователь...
– Я вас слушаю, мадам.
– Там, – она указала пальцем в стену, – моя комната. Сегодня ночью... точнее, уже утром – было около половины шестого, я проснулась... Я очень чутко сплю из-за... ну...
– Из-за кошмаров, – кивнул Фигаро. – Я понимаю.
– Да... Так вот, мне показалось, что меня разбудил какой-то звук. Что-то вроде удара деревяшкой по столу – бамс! – Она резко махнула кулачком, словно ударяя по чему-то невидимому.
– Вам показалось, или вы в этом уверены? – голос следователя был мягким, но в глазах явно читался скепсис.
– Мне могло показаться, не спорю. Но вот то, что я услышала потом, мне точно не показалось. Я уверена, что кто-то несколько раз хлопнул дверью этой комнаты. Как будто вошел и сразу же вышел.
– Хм... – Фигаро немного подумал. – Вы услышали хлопки двери сразу, как только проснулись?
– Нет, – она покачала головой, – минут через пять после этого. Тогда я не обратила на это внимания. Мало ли, вдруг кому-то среди ночи понадобилось в уборную...
– Эм... – Рамбо пожал плечами. – Я, действительно, выходил ночью из комнаты... И, да, – я выходил именно в уборную. – Он развел руками. – Извините, что разбудил. Вот только никого в моей комнате тогда не было.
– Кстати, – Фигаро поднял палец, – а почему вообще генерал мог перед смертью зайти в вашу комнату?
– Понятия не имею. – Министр нервно дернул подбородком. – Может, он просто ошибся дверью?
– Ошибся? – Фигаро хмыкнул. – Комната генерала в самом начале коридора, у лестницы. Ваша комната – в конце коридора. Не представляю, как можно было ошибиться.
– Вы намекаете, что... – Рамбо медленно стал наливаться дурной кровью.
– Спокойно, господа! – Следователь поднял руки. – Спокойно! Позвольте прояснить ситуацию: в усадьбе убили человека. При этом алиби нет ни у кого из присутствующих здесь, даже у меня. Однако из нас всех, как это ни прискорбно, проще всего арестовать именно меня, следователя ДДД. Все остальные либо чересчур знатны, либо слишком богаты... Извините, но будем называть вещи своими именами... Поэтому я нахожусь в очень щекотливой ситуации...
– Фигаро, – король криво усмехнулся, – послушайте. Арестовать, допустим, меня вам, действительно, было бы проблематично. Не уверен, что это вообще возможно, между нами говоря... Но суть в том, что я не убивал генерала. Потому что занимался тем же, что и вы – дрых у себя в комнате, нажравшись как свинья.
Следователь покраснел.
– Скажу больше: если бы генерал чем-то мне досадил, я бы не стал в него стрелять, как в дешевом водевиле, а просто телеграфировал кому надо, и Штернберг исчез бы с горизонта. Просто, как расколоть орех. Но он не был мне интересен, вот в чем дело. Я вообще не представляю, кто мог бы желать смерти генерала; в последние годы он был просто ходячим памятником. Принимал парады, именовал крейсера, светился на свадьбах у знати – короче говоря, заслуженный герой на пенсии.
– А шантаж?
– Шантаж? – Король потер подбородок. – Не знаю, не знаю... Даже если бы у Штернберга были какие-нибудь компрометирующие материалы – в чем я, кстати, сомневаюсь, – зачем бы ему их вообще использовать? Шантажируют ведь ради денег и преференций, а того и другого у старика было в избытке... Но я это, собственно, к чему: если вы найдете убийцу, я могу обещать вам в присутствии свидетелей, что ему не помогут ни деньги ни положение в обществе. Представьте мне доказательства, и преступник отправится под суд.
– Благодарю вас, Ваше Величество, – следователь поклонился, – буду иметь в виду... Сейчас вы все можете быть свободны, но я бы... кхм... я бы попросил вас не покидать дом... И, да, – когда появится Клерамбо, немедленно отправьте его ко мне.
...Когда все ушли, Фигаро аккуратно запер дверь на ключ и принялся методично обыскивать комнату. Призрак немедленно проявился и тут же принялся нарезать в воздухе круги, с любопытством разглядывая тело генерала.
– Фигаро, да что вы, в самом деле, как какой-нибудь сельский жандарм! – Артур оживленно жестикулировал, задевая хрустальные подвески на люстре, которые при этом музыкально позвякивали. – Допросите этого жмурика, да и дело с концом!
– Знойная идея, – следователь поцокал языком. – К сожалению, все военные чины имеющие допуск к государственным тайнам защищены от посмертного допроса.
– Логично, – призрак одобрительно кивнул, – поддерживаю! Я сам так делал... Ну, тогда давайте соберем эфирный проектор второго типа – я знаю как – и восстановим картину преступления.
– Тоже идея на миллион империалов. Вот только где я возьму кристалл кварца весом в пять килограммов? И как я его отполирую? И откуда мне выписать вольфрамовые электроды и корундовые коннектора?.. Ну ладно, допустим, Их Величество мне все доставит. Но мы ведь говорим о постройке Обсерватора. Меня утопят в здешнем болоте без суда и следствия.
– Фи! Какой-то у вас в государстве оголтелый тоталитаризм!
– А при Квадриптихе Мерлина был сплошной либерализм и демократические выборы...
– Ладно, тут вы меня уели...
Следователь опустился на колени рядом с телом и принялся шарить по карманам покойного.
– Носовой платок. Чистый... Портсигар, почти пустой... Часы карманные, золотые. Идут... Кошель... Ого, генерал, похоже, и вправду не нуждался в деньгах!.. Пилюли от радикулита, початая упаковка... Стоп. А это что?
Следователь аккуратно вытащил из внутреннего кармана сюртука Штернберга сложенный вдвое лист бумаги. Бумага была старая, потемневшая от времени и, судя по пропитавшему ее характерному запаху сухого дерева, долгое время хранилась в ящике стола.
– Какой-то документ... «Армейский отдел снабжения, личное распоряжение. В управление железнодорожных путей КРА, ведомство ОКТ. Путевой лист номер двести два-сто пять...» Чушь какая-то. Ладно, потом разберемся... О, кстати, – а если снять с оружия отпечаток ауры?
– Пистолет стальной. А прошло уже больше шести часов.
– Черт!..
Гастон аккуратно расправил на груди белоснежную салфетку и озадаченно покачал головой.
– И, все-таки, не могу понять, Фигаро, – сказал он, – почему королевская охрана ничего не заметила?
Фигаро аккуратно снял крышку с серебряного подноса и причмокнул от восхищения.
– Рябчики! Фаршированные! С трюфелями! Я в восхищении!.. Охрана, до сего дня, в дом не заходила. Теперь будет.
– А слуги?
– Все слуги на ночь покидают усадьбу, расписываясь у охраны в ведомости и сдавая ключи. Так что это кто-то из нас, постояльцев.
...Они решили ужинать в комнате следователя. Камин, наконец, прогрел маленькое помещение и теперь от стен поднимался явный запах сырости, а высокие окна неистово потели, заливая широкие подоконники потеками воды.
– А не мог убийца уйти через окно?
– Не думаю. – Фигаро взял в руки вилку и нож. – Здесь, правда, всего-то второй этаж, но очень высокий. К тому же окно было закрыто и заперто на защелку, а запереть его можно только изнутри.
– Я как-то видел один фокус; там человек запирал дверь изнутри. Нужна веревка и такая хитрая петля...
– Знаю, знаю. Сам видел. Но там необходимо, чтобы под дверью была щель. Окна же здесь прилегают к рамам очень плотно, почти герметично. Как, кстати, и двери. Да и как бы он спустился? По веревке? А потом закрыл окно изнутри, как-то снял веревку... Нет, чушь. Королевская охрана ходит вокруг усадьбы. Окно комнаты министра попадало в их поле зрения каждые две минуты. Убийца бы просто не успел уйти.
– А, может, у него был сообщник.
– Вы опять мыслите как следователь, – Фигаро рассмеялся и сунул в рот кусок мяса. – М-м-м, эфо бофефстфенно! А тфуфеля! Ум-м-м!
– Не стану спорить... А что это? В розетке?
– Икра трески. Это надо на хлеб, а потом вот с этим соусом...
– Очень вкусно!
– А то...
Некоторое время они жевали, пыхтели и отдувались. Затем Гастон сказал:
– Но ведь тогда, если по уму, получается, что главный подозреваемый – министр?
Фигаро сразу загрустил.
– Выходит, что так. Но, во-первых, убить генерала в его комнате – идеальный способ подставить Рамбо; об этом тоже нужно помнить. Алиби-то ни у кого нет, даже у нас с вами. А во-вторых, король правильно сказал: такие господа, как тут собрались, не стреляют друг в друга из пистолетов – эдак бывает только в тех детективных романчиках, что продают на железнодорожных станциях. Если министру чем-то не угодил генерал, то он бы нанял профессионалов. И тогда Штернберга нашли бы в гостиничном номере с пачкой снотворного в руке и запиской «Прощай, жестокий мир!».
– Но это могла быть самооборона.
– Опять-таки хорошо. – Фигаро довольно кивнул. – Мы из вас еще сделаем следователя, Гастон... Вот только в комнате нет никаких следов борьбы. И если бы генерал с министром поскандалили, то наверняка перебудили бы всю усадьбу – помните, какой у Штернберга был голосина? Что твоя труба. Но – допустим. Допустим, что это была самооборона. Как вы себе это представляете? Врывается генерал к Рамбо с саблей наголо... Или нет, лучше так: размахивая револьверами...
– Оружия при нем не было?
– Нет. Его, конечно, можно и спрятать, да только почему тогда пистолет, из которого кокнули Штернберга оставили на полу? Ну не удалось бы обставить это дело как самоубийство, хоть ты тресни! Выглядит это так: ранним утром генерал за каким-то чертом заходит в комнату министра. Тот стреляет в него, неведомо как запирает дверь изнутри и отправляется... – Фигаро полистал блокнотик с показаниями – ...отправляется вниз на кухню, где требует кофе и круасан.
