Текст книги "Поединок спецслужб. Перезагрузка отменяется"

Автор книги: Александр Витковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 32 страниц)

РАЗВЕДЧИК НА ВСЕ ВРЕМЕНА

Мировая история разведки не знает личности более легендарной, чем Ким Филби

Анекдот в тему

На партбюро в КГБ СССР молодого сотрудника принимают в коммунистическую партию.

–Что будет, – спрашивает его секретарь парткома,– когда основной вопрос борьбы двух систем «кто кого?» будет окончательно решен в нашу пользу, и во всем мире социализм одержит пологую, убедительную и окончательную победу над капитализмом?

–Тогда на повестку дня будет поставлен новый вопрос: «кого, куда и на какой срок сажать будем?» – не задумываясь, отвечает молодой чекист.

23 января 1963 года из Бейрута внезапно исчез бывший сотрудник Сикрет интеллидженс сервис (СИС – английская разведка) Гарольд Адриан Рассел Филби, работавший в Ливане корреспондентом двух влиятельных английских изданий – «Обсервер» и «Экономист». Может быть, исчезновение журналиста – не самая большая новость даже для колонки криминальной хроники, но разведчик!.. Тем более, что Филби не был рядовым сотрудником спецслужб. Многие годы он занимал весьма влиятельные должности в секретном ведомстве Ее Величества, а потому и скандал назревал весьма нешуточный.

Утром Филби вышел из дома и, как обычно, направился в отель «Нормандия», чтобы забрать поступившую за сутки корреспонденцию. Впереди у него был хлопотный день журналиста-международника, а вечером, в 20.00, его вместе с женой Элеонорой ждали на ужин к первому секретарю английского посольства в Ливане Глену Бальфуру.

Около 17.00 журналист позвонил домой и через своего младшего сына, тринадцатилетнею Гарри, предупредил супругу, чтобы она не дожидалась его, а к условленному времени сама приехала к Бальфуру. Там они и встретятся.

Придя на протокольный прием, Элеонора с удивлением узнала, что мужа еще нет. Не пришел он и через четверть часа, и через полчаса, и через час... Задолго до окончания ужина раздосадованная дама покинула посольскую виллу. Но и дома Филби не оказалось. Не появился он ни через день, ни через два, ни через неделю... Журналист просто исчез. Затем от него было несколько телеграмм из Каира и других городов Ближнего Востока, которые, впрочем, не прояснили ситуацию.

В полном недоумении был и резидент СИС в Ливане. Вскоре всерьез забеспокоились и сотрудники лондонской редакции «Обсервера». Ответы из официальных учреждений на их тревожные запросы были туманны и расплывчаты. Когда скрывать сенсацию стало уже невозможно, в номере «Обсервера» за 3 марта 1963 года появилась заметка об исчезновении сотрудника редакции. В ответном заявлении МИДа от 29 марта Эдвард Хит официально сообщил, что полученные из Бейрута и Каира ответы на запрос в отношении Кима Филби не внесли никакой ясности в суть происходящих событий, и о месте его нахождения ничего не известно.

И только через пять месяцев Англия узнала правду. Сенсационная новость, повергшая страну в состояние шока, пришла из-за железного занавеса. Обратный адрес – Советский Союз. 30 июня 1963 года официальный печатный орган Советов народных депутатов газета «Известия» сообщила о том, что британский подданный Филби обратился в соответствующие инстанции Советского Союза и официально попросил в СССР политическое убежище.

Так был реализован план но выводу агента советской разведки из Бейрута в Москву. Да, тридцать лет Ким Филби был не только высокопоставленным сотрудником СИС, но и секретным сотрудником Первого главного управления (внешняя разведка) КГБ СССР. Профессионалы из ЦРУ и СИС до сих пор гадают, каким образом Филби (в секретных документах советской разведки он значился под псевдонимом Том) оказался в Советском Союзе. Мне эту тайну раскрыли два человека, которые имели прямое отношение к событиям тех дней: Владимир Ефимович Семичастный – в то время он возглавлял Комитет государственной безопасности Советского Союза, и ветеран Первого главного управления (разведка) КГБ СССР Василий Алексеевич Дождалев – разработчик операции по выводу нашего агента и один из непосредственных участников се реализации.

Но сначала—о главном герое событий, которые повергли в изумление весь Старый и Новый Свет, вызвали бурю публикаций в прессе и скандал в высших эшелонах власти Туманного Альбиона.

Сегодня аналитики спецслужб всего мира сходятся во мнении, что полковник Первого главного управления КГБ СССР Ким Филби был лучшим советским агентом XX века. Он прошел едва ли не все ступени карьерного роста в британской разведке. Его кандидатуру даже рассматривали в качестве возможного претендента на пост руководителя святая святых английских спецслужб – Сикрет интеллидженс сервис. В 1967 году, спустя несколько лет после побега, когда в Англии, а затем и в США были преданы гласности некоторые материалы расследования, а также сведения об истинной роли нашего разведчика, бывший сотрудник ЦРУ Коуплэнд, хорошо знавший Филби по совместной работе, с горечью отметил: «Деятельность Кима Филби в качестве офицера связи между СИС и ЦРУ привела к тому, что все чрезвычайно обширные усилия западных разведок в период с 1944 по 1951 год были абсолютно безрезультатными. Было бы лучше, если бы мы вообще ничего не делали...» А заслуженный английский разведчик и выдающийся писатель Грэм Грин так отзывался о своем приятеле по работе в СИС: «Когда Филби достиг вершины своей карьеры, любая инициатива разведок Запада против Советского Союза была заранее обречена на провал».

* * *

В первый день 1912 года в Индии, в семье молодого британского сотрудника колониальной администрации, появился на свет мальчик– Гарольд Рассел Филби. Родители – Дора и Гарри Сен-Джон Филби, сами того не ведая, словно напророчили своему малышу судьбу разведчика, дав ему прозвище Ким, которое закрепилось за ним на всю оставшуюся жизнь. История возникновения этого имени понятна и незатейлива. «Ким»—один из лучших романов английского писателя Редьярда Киплинга – был написан в 1901 году. Его главный герой – юный английский разведчик, выросший среди индусов и помогавший британской военной разведке. В 1907 году Киплинг стал первым англичанином, получившим Нобелевскую премию в области литературы. Конечно, проживая в Индии, семья молодого аристократа сэра Джона Филби, впоследствии крупнейшего знатока арабского Востока, члена Королевского географического общества, пэра Англии, человека просвещенного, хотя и экстравагантного, с упоением читала книги «индийского цикла» своего знаменитого писателя-соотечественника.

До шести лет мальчик жил вместе с родителями в Индии, и хинди был для нею таким же родным языком, как и английский.

В Европе едва закончилась Первая мировая война, как Ким едет на незнакомую ему родину, где в городке Кемберли графства Суррей живет его бабушка. Под присмотром старой аристократки, воспитанной на идеалах доброй старой Англии еще викторианских времен, мальчик осваивает азы домашнего образования. Суровые наставления бабушки в стиле «не играй с этими нищими детьми, они грязные, и ты можешь от них что-нибудь подцепить» лишили Кима самой большой радости детства – общения со сверстниками. И он находит других друзей. Ими становятся книги и... географические карты, по которым он прокладывает маршруты своих воображаемых детских путешествий.

Классическое среднее образование подросток получает в Вестминстере, в одной из девяти старейших привилегированных частных школ для мальчиков, куда он поступил в 1925 году. В прошлом эту же школу окончил и Гарри Сен-Джон Филби. Здесь отпрыск из аристократической семьи не только успешно учится, по и, как отец, активно занимается спортом – футболом и регби.

В семнадцать лет, с отличием окончив школу, Ким Филби поступает в знаменитый Тринити-колледж в Кембридже. В девятнадцать, когда юношеский максимализм обостренно реагирует на социальную несправедливость окружающего мира, Ким увлекается идеями социализма. «Богатым слишком долго чертовски хорошо живется, а бедным – чертовски плохо, и пора все это поменять», – таково его кредо. Он становится активным участником кружка социалистов Кембриджского университета и даже отвечает за общественную кассу.

Во время предвыборной кампании 1931 года Ким активно поддерживает лейбористов и выступает против фашизма, который нарождается в Италии и Германии. Но рабочая партия потерпела сокрушительный провал на парламентских выборах, а премьер-министр Рамсей Макдональд, чтобы сохранить за собой пост председателя правительства, переметнулся в лагерь консерваторов. Ким расценил это как предательство и трусость, но не как крушение своих политических убеждений и надежд. В поисках идеала он обращается к лозунгам первой в мире страны социализма.

1933 год стал поворотным в его жизни. 30 января Гитлер провозглашается рейхсканцлером, и когда Филби приезжает в Германию на пасхальные каникулы, то становится свидетелем антикоммунистического террора, который охватил страну после поджога Рейхстага 27 февраля. В июне того же года Филби с отличием оканчивает университет. В его кармане – аттестат одного из лучших английских вузов, а в голове – идеи Маркса и Ленина.

Диплом Кембриджа в области экономики, знание трех иностранных языков и перспектива работы в солидном государственном учреждении за два фунта в неделю – для начала не самые плохие стартовые возможности. Но карьера госчиновника не устраивала молодого аристократа-коммуниста. С рекомендательным письмом своего преподавателя по марксистской экономике Филби едет в Париж, где участники коммунистической группы выводят его на своих единомышленников, работающих в австрийском подполье. Так он становится связником Коминтерна и австрийских социалистов, выполняет функции курьера между Веной, Прагой, Будапештом. А родственники на его родине полагали, что в Австрии Ким изучает немецкий язык.

В Вене Филби живет в доме скромных чиновников, польских евреев по происхождению—Исраэля и Гизеллы Кольман, обосновавшихся в Австрии еще до Первой мировой войны. Здесь он знакомится с их дочерью, молодой коммунисткой Литци (Алиса) Фридман. В составе интернациональной левой группы, куда кроме Литци Фридман входил венгерский коммунист Петер Габор и еще несколько человек, он помогает бежать за границу австрийским коммунистам и социалистам, которым грозит арест. Вместе е австрийскими левыми в 1934 году участвует в февральском вооруженном восстании в Вене. Но одной из версий, именно Литци Фридман и Петер Габор стали тем звеном, которое вывело на Кима Филби советскую разведку.

Первым, кто обратил внимание на молодого, прокоммунистически настроенного англичанина, был советский разведчик-нелегал, этнический венгр и бывший католический священник Теодор Малый (Май). Именно в Австрии и начался процесс изучения Кима Филби в качестве возможного кандидата на вербовку. Сбор характеризующих сведений, проверка на конкретных поручениях позволили Малому разглядеть во вчерашнем выпускнике Кембриджа задатки будущего разведчика. Судя по всему, здесь же с Кимом знакомится и сотрудник Иностранного отдела Главного управления государственной безопасности НКВД СССР, разведчик-нелегал, по происхождению австрийский еврей Арнольд Дейч – оперативный псевдоним Ланг.

24 февраля 1934 года Филби женится на Литци. Возможно, между молодыми людьми и были какие-то взаимные чувства, но, судя по всему, это был скорее формальный, «гражданский» брак (для Литци это было уже второе замужество), который позволял австрийской коммунистке вместе с мужем-иностранцем покинуть страну на законных основаниях. Но только в мае, после окончательного поражения февральского восстания в Вене, когда полиция и армия расстреляли из пушек несколько жилых кварталов, правительство разгромило профсоюзы и организации социалистов, а во дворе Верховного суда Австрии были повешены девять лидеров-социалистов, молодая пара уезжает в Англию, где вскоре оформляет развод.

Практически сразу после возвращения на родину с Кимом от имени советской разведки устанавливает конспиративный контакт и уже официально предлагает негласное сотрудничество Арнольд Дейч. Не колеблясь ни секунды, Филби дает согласие. Так состоялась его вербовка на идейно-политической основе без какого-либо финансового закрепления факта сотрудничества.

С точки зрения теории и практики спецслужб, это был довольно странный вербовочный подход. Вчерашний выпускник Кембриджа не обладал никакими оперативными возможностями, которые могли бы заинтересовать советскую разведку. Он не был допущен к секретным сведениям, не располагал солидными связями среди английской политической, финансовой, научной или военной элиты. У него не было ничего, кроме великолепных знаний, эрудиции, принадлежности к потомственному аристократическому роду и... марксистского мировоззрения. Он даже не имел работы, поскольку из-за левых убеждений ему отказали в приеме на госслужбу. Но советская разведка прекрасно знала, что 70, а то и 80 процентов английской государственной и политической элиты формируется из выпускников Кембриджа и Оксфорда. Поэтому Филби, получивший при вербовке псевдоним Том, был агентом па перспективу. А пока его главной задачей стало поступление па работу и продвижение вверх по политической и служебно-карьерной лестнице. Однако прежде всего нужно было «избавиться от социалистического прошлого» Филби, компрометирующего его в глазах чопорного английского истеблишмента. Избавиться внешне, но не внутренне...

В последующие два года контактов с Арнольдом Дейчем, которого, следуя жестким требованиям конспирации, Ким знал как Отго, агент Том практически не получал никаких заданий. (По другим сведениям, вскоре после вербовки Ким Филби был передан на связь советскому резиденту-нелегалу Александру Михайловичу Орлову – он же Лев Лазаревич Никольский, он же Игорь Константинович Берг, а настоящее имя разведчика – Лев (Лейба) Лазаревич Фельбинг, который с середины июля 1934 года до конца октября 1935 года работал в Англии под прикрытием представителя «Америкэн рефриджерейтор компани, лтд.».)

Пожалуй, единственное, в чем мог быть полезен молодой агент кураторам московского Центра, так это в подборе, изучении, проверке и перепроверке перспективных кандидатов на вербовку из своего окружения. Конечно, прежде всего, он обратил внимание на прокоммунистически настроенных студентов Кембриджа, которых знал лично – Гая Берджеса, Энтони Бланта и других однокашников и выпускников. Все они отличались безупречной родословной с точки зрения высшего английского общества, глубокими знаниями, полученными за годы учебы в университете, и хорошими перспективами карьерного роста.

Гай Берджесс – сын офицера Королевского военно-морского флота – был одним из самых преуспевающих в исторических науках студентов Кембриджа. Общительный, самоуверенный, красивый, интеллектуально развитый, он имел широкий круг друзей, и многие не без оснований полагали, что его ждет блестящее будущее большого ученого. А он увлекся марксизмом, считая, что современное буржуазное английское общество нужно не усовершенствовать, а в корне изменить. От политической теории он перешел к практике, организовав забастовку официантов Кембриджа, а чуть позже – еще и водителей автобусов. Идеалы социализма полностью овладели Берджессом после посещения им Советского Союза в 1934 году. А ярым антифашистом он стал в Германии, когда 30 июня того же года ему пришлось стать свидетелем «кровавой чистки». В ту знаменитую «ночь длинных ножей» Гитлер за несколько часов физически уничтожил около тысячи своих бывших единомышленников из люмпенизированной «народной армии» своего друга и соратника Эрнста Рема. Не миновал расправы и сам глава штурмовиков—Рем был арестован эсэсовцами в баварском курортном городке Бад-Виезее и через два дня застрелен в одиночной камере тюрьмы Штадельхейм.

Энтони Блант, другой однокашник Филби, родился в семье авторитетного священника англиканской церкви, служившего одно время капелланом британского посольства в Париже. Преподобный Артур Вон Стенли Блапт обладал большими связями среди элиты английского общества. Когда он умер (в это время Энтони учился на третьем курсе университета) жена короля Георга V королева Мария направила вдове усопшего личное письмо с изъявлением чувства глубокого соболезнования.

С детства увлечениями Бланта стали живопись, литература, искусство. А возникшее в юности презрение к буржуазным условностям в студенческие годы обернулось интересом к марксизму. В 1930 году oн оканчивает Кембридж. В 1933 году, во время научной работы в Риме – столице фашистской Италии, – его марксистские увлечения приобретают ярко выраженную антинацистскую окраску. Убежденным коммунистом он становится в 1935 году, после посещения Советского Союза. Но, вернувшись домой, он умело скрывает свои идеологические убеждения.

Конечно, Филби предполагал, что кое-кто из людей, названных им своему куратору Арнольду Дейчу, мог быть так же. как и оп, завербован советской внешней разведкой. Убедиться в правильности своих догадок Филби смог чуть позднее, когда в 1934 году Берджесс сообщил ему о своем решении нелегально сотрудничать с советской разведкой, а в 1941 году о своей работе на русских Киму рассказал Блант.

Судя по всему, Отто (Арнольд Дейч) завербовал Берджесса в мае 1934 года, а Бланта – в 1935 году, когда тот вернулся из недолгой поездки в СССР. Одно можно сказать точно: все кандидаты добровольно согласились на конспиративное сотрудничество по идейным мотивам – без использования компрометирующих материалов и какого-либо давления со стороны советской разведки.

Следуя отработанной Отто (или А.М. Орловым) линии поведения, выпускник Кембриджа Ким Филби устроился на работу в либеральный ежемесячный журнал «Обзор обзоров» и, благодаря своей эрудиции и глубоким знаниям, стал заместителем редактора этого издания. Вскоре талантливый журналист по поручению своего куратора из советской разведки вступает в англо-германское товарищество и занимает пост редактора его печатного органа, носившего весьма пронацистский характер. Умело маскируя свои коммунистические убеждения, Ким знакомится и даже несколько раз встречается с немецким послом в Великобритании, будущим министром иностранных дел Третьего рейха Иоахимом фон Риббентропом. Благодаря его протекции он часто бывает в Берлине, по роду своей дея тельности активно посещает Министерство пропаганды Геббельса и Министерство иностранных дел, где знакомится с влиятельными людьми Рейха. Так Филби впервые получает доступ к сведениям, которые всерьез интересуют советскую разведку.

В июле 1936 года генерал Франсиско Франко поднял фашистский мятеж против республиканского правительства Испании, и в стране началась гражданская война. Филби узнал об этом, находясь в Берлине. В феврале 1937 года он отправляется на Пиренейский полуостров освещать ход военных действий в английской прессе со стороны франкистских мятежников. В качестве нештатного военного корреспондента газеты «Ивнинг стандарт», а с июля – еще и спецкорра лондонской «Таймс», он работает при штабе генерала Франко.

В Испании конспиративную связь с Филби восстанавливает Александр Орлов, который с сентября 1936 года под прикрытием должности атташе по политическим вопросам советского полпредства в Испании работает в Мадриде резидентом НКВД и главным советником но внутренней безопасности и контрразведке при республиканском правительстве. Достоверно не известно, как осуществлялись контакты резидента с агентом, но ясно одно: связь действовала четко, быстро и эффективно. И, судя по всему, Филби еще никогда не подвергался такому риску. Ведь информацию приходилось передавать и получать через линию фронта.

Некоторые американские и английские разведчики до сих пор уверены в том, что именно Филби был одним из тех «красных шпионов», которых советская разведка направила в Испанию под видом журналистов, чтобы физически уничтожать Франко. Версия возникла спустя несколько лет после окончания гражданской войны в Испании, когда в 1940 году предатель из НКВД Вальтер Кривицкий рассказал сотрудникам английской разведки, что по команде Ежова лондонская резидентура будто бы направила в Испанию двух агентов под прикрытием журналистской работы с заданием физически устранить генерала Франко. Но в разгар Второй мировой войны, когда Англия на пределе своих возможностей мобилизовала все силы, чтобы отразить готовившийся десант вермахта через Ла-Манш, у разведки не было времени, да и возможностей, на проверку истории четырехлетней давности, рассказанной советским перебежчиком. А потому и клубок событий тех лет остался не распутанным, что, вероятно, и спасло Кима Филби от возможной расшифровки, а может быть, и провала.

По понятным причинам сотрудники Службы внешней разведки, даже сейчас, спустя семь с липшим десятков лет после тех событий, не комментируют подобные заявления. Однако непредвзятый анализ ситуации свидетельствует о том, что Филби, работавший во франкистской Испании под псевдонимом Сынок, не был агентом-боевиком. У него имелась как минимум одна, а по другим источникам, – две стопроцентные возможности покончить с каудильо. Но он не сделал этого, поскольку перед ним стояли другие задачи. Например, хоть и косвенное, но все же участие в обеспечении стратегической секретной операции по переправке испанского золотого запаса в Советскую Россию.

В те годы в мадридских хранилищах государственного банка Испании хранились золотые монеты и слитки на сумму 783 миллиона долларов. В мире это был четвертый по величине национальный золотой запас. После франкистского путча часть этих денег—примерно 155 миллионов долларов – была переправлена в августе 1936 года республиканским правительством во Францию для оплаты военных закупок—танков и самолетов для борьбы с фашистскими мятежниками. Остальные деньги, упакованные в 7900 ящиков, были тайно перевезены в район Картахены, где под усиленным вооруженным конвоем (впрочем, охранники ничего не знали о содержании крепко заколоченных и опечатанных ящиков) спрятаны в огромной пещере.

Осенью 1936 года, когда при поддержке фашистской Германии мятежники вели активные наступательные бои, республиканское правительство решило передать все золото на хранение в Советский Союз.

Сталин лично поручил Александру Орлову тайно обеспечить отправку испанского золотого запаса в СССР. Для этого было решено использовать четыре корабля советского торгового флота—«Кубань», «Волголес», «КИМ» («Коммунистический интернационал молодежи») и «Нева», которые только что доставили в Картахену советскую военную технику для испанских патриотов.

Под охраной советских танкистов Орлов организовал доставку секретного груза из пещеры в порт Картахены и его перевалку на советские суда.

В это время Филби получил сведения о том, что генералу Франко известно о работах в порту Картахены и каудильо принял решение бомбить порт, а в случае выхода советских кораблей в Средиземное море – захватить их силами своего флота. Вся операция но отправке золота оказалась на грани провала.

По каналу экстренной связи Филби срочно отправил полученную информацию Орлову. Используя весь свой авторитет и влияние, советский разведчик добился того, чтобы неприступность неба над Картахеной обеспечили советские летчики и пилоты-республиканцы, а также зенитная артиллерия. Это в значительной степени снизило интенсивность бомбежки порта в те четыре дня, когда советские моряки грузили в трюмы своих судов тяжелые ящики с неизвестным содержимым.

Но предстояла и не менее важная задача – обеспечить безопасность каравана в территориальных водах Испании. И Орлов добивается того, чтобы боевые корабли республиканского военно-морского флота на некотором расстоянии, дабы избежать лишних подозрений, сопровождали советские суда, пока они не покинут опасный район. При этом каждый капитан испанского корабля получил строго секретный пакет, который должен был вскрыть только в случае критической ситуации. Текст этих документов также был составлен Орловым.

Предосторожность оказалась не лишней.

Вскоре после выхода из порта радиостанция судна «Кубань», которое вышло в плавание на сутки раньше всего каравана, отправила в эфир сигнал «SOS». Франкистский дредноут встал на пути советского сухогруза с требованием затушить дизеля и допустить на борт вооруженную команду для досмотра и ареста грузов, хранившихся в трюмах.

Выполняя инструкцию секретного пакета, капитан одного из кораблей охранения с расчехленными и готовыми к бою орудиями уже через четверть часа на всех нарах прибыл к месту инцидента. Повинуясь приказу, подтвержденному для большей убедительности демонстрацией готовой к бою корабельной артиллерии, фашисты ретировались.

Уже 6 ноября 1936 года испанское золото было доставлено в Одессу, а затем – специальным эшелоном—в Москву [1]1
  Контакты Филби с Александром Орловым вполне могли завершиться провалом агентурной карьеры молодого англичанина. Причина – репрессивная политика Сталина, которая коснулась и сотрудников внешней разведки. Под благовидным предлогом многие из них отзывались из-за границы и попадали на Лубянку... в качестве обвиняемых в предательстве и сотрудничестве с зарубежными спецслужбами. А.М. Орлов оказался под подозрением в связи с растратой крупной суммы казенных денег, которые получал на содержание резидентуры. В конце апреля 1938 года И.В. Сталин будто бы лично отдал распоряжение Ежову в течение месяца вернуть резидента из Испании и арестовать его. В крайнем случае – уничтожить.
  Вскоре А.М. Орлов получает из Москвы секретную шифртелеграмму с приказом срочно выехать вместе с семьей в Антверпен для встречи на борту советского парохода «Свирь» с представителем Центра С.М.Шпигельгласом и возвращения на Родину. Причина такого срочного отъезда – поступившие сведения о намерении французских спецслужб похитить советского разведчика.
  А.М.Орлов не поверил ни шифровке, пи указанной в пей причине выезда. До него уже доходили слухи о безвозвратных отзывах его коллег из других стран. Однако, приняв иезуитские правила игры, где на кон была поставлена его жизнь, жизнь жены и больной дочери, он 15 мая информирует Центр о том, что через десять дней приедет в Антверпен. Но в указанный срок он так и не вышел на контакт с московским связником в мировом центре обработки и продажи бриллиантов. Захватив 60 тысяч долларов из кассы резидентуры, Орлов вместе с женой, Рожнецкой Марией Владиславовной, и дочерью Вероникой перебрался во Францию, а затем в Канаду и США, где до конца своих дней – он умер в 1973 году – жил в Кливленде под именем Игоря Константиновича Берга и занимался преподавательской деятельностью.
  Узнав об исчезновении испанского резидента, Сталин рвал и метал. Еще бы, сбежал не простой оперработник, а награжденный орденами Ленина и Красного Знамени майор госбезопасности. В то время это специальное звание офицера НКВД приравнивалось к комбригу Красной армии, сейчас – к генерал-майору.
  Но в СССР осталась мать Л.М. Орлова. Опасаясь за ее жизнь, генерал-разведчик в 1938 году пишет письмо лично Сталину, в котором обещает выдать американцам всю известную ему агентуру советской разведки, если с его матерью что-то случится. Сталину было хорошо известно, какими сведениями обладал Орлов. Это была широко разветвленная сеть, накрывавшая едва ли не всю Западную Европу. И вождь оставил в покое и Орлова, и всех его родственников. А бывший резидент сохранил в тайне имена практически всех известных ему агентов, в том числе Филби, и кадровых разведчиков.
  В 1953 году, после смерти Сталина, беглец-разведчик опубликовал в нескольких номерах журнала «Лайф» серию очерков, которые стали основой изданной в этом же году в Нью-Йорке книги «Тайная история сталинских преступлений» – Orlov A. The Secret History of Stalin's Crimes. Выход в свет этой книги привел в ярость директора ФБР Гувера. Шеф всемогущего ведомства пс мог поверить, что в США на протяжении пятнадцати лет совершенно легально жил генерал советской разведки. На допросах в ФБР Орлов скупо рассказал лишь о тех своих бывших коллегах, кто уже давно умер или вернулся в СССР. Имена агентов Кембриджской пятерки и многих других источников секретной информации он не назвал.
  Именно этот факт послужил основанием того, что в 1964 году с А.М. Орлова были сняты обвинения в измене Родине. А незадолго до этого, в 1962 году в издательстве Мичиганского университета вышла вторая книга Орлова «Пособие по контрразведке и ведению партизанской войны» (Orlov A. A Handbook of Intelligence and Guerilla Warfare.)


[Закрыть]. Впрочем, некоторые ветераны советской разведки подвергают большому сомнению причастность Филби к операции по переправке в Москву испанского золота. У них один, но весьма весомый аргумент. Как мог агент советской разведки участвовать в этих событиях, происходивших осенью 1936 года, если в Испании Сынок появился несколько месяцев спустя после окончания всей операции – в феврале 1937 года?!

Однако история с золотом не ставит под сомнение другие факты работы Филби в охваченной пламенем гражданской войны Испании.

Вот и история знакомства Филби с Франко началась, как и многие события на войне, с нелепой случайности. В один из дней декабря 1937 года Ким вместе с тремя коллегами-журналистами из различных изданий попал под обстрел артиллерии республиканцев. Снарядом, разорвавшимся рядом с машиной, в которой ехали газетчики, были смертельно ранены все пассажиры, И только Филби, благодаря счастливой случайности, остался жив. Он получил легкое ранение в голову и вскоре оказался в медпункте франкистов.

2 марта 1938 года за проявленное мужество генерал Франко лично награждает Кима Филби орденом «Красный крест за боевые заслуга». Это и была та самая ситуация, которая могла стать фатальной для каудильо, если бы Филби имел задание его уничтожить.

С тех пор «случай с английским газетчиком, которого наградил сам Франко», сделал Филби весьма известной личностью среди мятежных офицеров и открыл перед ним многие штабные двери. И это притом, что всего лишь несколько месяцев назад Сынок просто чудом избежал провала.

Это произошло через несколько недель после приезда Филби в Испанию.

Однажды к нему в комнату ворвались франкисты, заломили руки и приволокли в свой штаб. Едва ли не всех журналистов мятежники считали коммунистами и в общении с ними особо не церемонились. Вот и сейчас, после проверки документов и формального допроса «кто? откуда? куда? и зачем?» предстоял придирчивый личный досмотр. А у Кима в заднем кармане брюк лежала скатанная в маленькую тугую трубочку тоненькая полоска папиросной бумага с шифром советской подпольной резидентуры... Если мятежники найдут ее, а это неизбежно при тщательном обыске, вряд ли задержанный доживет до утра.

Решение пришло мгновенно. В ответ на команду вывернуть все карманы журналист выхватывает из пиджака портмоне и швыряет его на дальний край стола. Все трое солдат, находившихся в комнате, инстинктивно бросаются за бумажником, чтобы поймать его, не дав свалиться со столешницы на пол. Таким образом, на какую-то секунду все конвоиры повернулись к Филби спиной. Но этого мгновения ему хватило, чтобы вытащить из брючного кармана бумажку с шифром и... проглотить ее. Естественно, обыск не дал никаких результатов, и через некоторое время английского журналиста отпустили восвояси.

Все эти месяцы, которые наш разведчик провел в Испании, в английской печати регулярно публиковались его статьи и комментарии с театра военных действий. А в Москву уходила ценная информация с боевых позиций франкистов о военно-политических планах мятежников, контактах между Гитлером, Муссолини и Франко, дислокации и вооружении войск каудильо, ситуации на территории, которую контролируют мятежники. И на каждой информации стояла подпись советского разведчика—псевдоним Сынок. В Москве к нему начинают относиться как к особо ценному закордонному источнику военнополитической информации. В это же время на молодого военного корреспондента «Таймс» выходит и английская разведка.

В июле 1939 года, после падения Мадрида и победы Франко, Филби покидает Испанию и переезжает на север Франции. Здесь он становится военным корреспондентом газеты «Таймс» в штаб-квартире английской армии в Аррасе. Но не прошло и двух месяцев, как в Европе полыхнула Вторая мировая война. Под мощным напором гитлеровской армады одно за другим капитулируют государства Старого Света. Филби готов передавать в Центр важную информацию военнополитического характера, но после сдачи Парижа, в неразберихе и суматохе активных боевых действий, потеряна связь с представителем советской разведки. Марк Дейч – первый оперработник, на связи у которого находился Филби – был схвачен фашистами в Вене, где он занимался нелегальной разведкой, и был казнен в 1942 году. Судя по всему, фашисты так и не догадались, что перед ними – советский разведчик-нелегал. Его уничтожили как еврея-антифашиста.

А незадолго до этого в Советском Союзе жернова репрессий уже перемалывали в лагерную пыль тысячи советских граждан, подминая под себя и многих чекистов. Летом 1937 года в Москву срочно отозван Теодор Малый и в конце того же года расстрелян как враг народа, предатель и бывший католический священник. Не помогли ни заслуги перед страной, ни авторитет у руководства НКВД, ни даже личная благодарность Сталина, которую совсем недавно получил разведчик.

В июне 1940 года, когда Франция капитулировала, а английские войска были срочно эвакуированы с континента, военкор Филби возвращается в Англию. Чтобы восстановить связь со своим куратором из советской разведки, он обращается за помощью к однокашнику по Кембриджу Дональду Маклину. В университете они не были близко знакомы и в тридцатые годы встретились только один раз. Но от своих друзей Филби знал о симпатиях этого высокого смуглого парня к идеям марксизма и в первые месяцы контактов с советской разведкой вполне мог порекомендовать его в качестве кандидата па вербовку Арнольду Дейчу.

Дональд Маклин был из семьи адвоката и политика-либерала шотландского происхождения. С экономической теорией Маркса он познакомился еще в школе и стал убежденным марксистом уже на первом курсе университета. Поэтому сейчас, спустя несколько лег, Ким не без оснований предполагал, что Маклин мог сотрудничать с советской разведкой и способен помочь восстановить связь с кем-либо из нелегальной резидентуры Кремля в Англии.