Текст книги "Гротенберг. Песнь старого города (СИ)"

Автор книги: Александр Деворс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Асари был бы «рад» послушать её откровения, но не в таком положении, и не сейчас, и он прикрыл глаза. Рассвет уже окрашивал крыши зданий напротив в яркий, золотой свет. Это было прекрасно, подумал юноша, чувствуя, как его сознание молит, чтобы отключиться.

Однако сонный морок спал, едва он услышал полный боли и отчаяния крик. Он раздавался с улицы. Душераздирающий, многоголосый, смешанный со скрежетом металла. Тяжёлые цепи рухнули вниз, а с ними и этот странный «кокон». Упал, и разбился, словно был из стекла. Асари нашёл в себе силы подняться, и подойти осторожно к окну. Нога неприятно ныла – кажется, растянул сухожилия и не почувствовал, и он искренне надеялся, что это единственная рана, которую он не почувствовал. Адреналин спал.

Жрица не удостоила его взглядом, уже тихо рыдая в ладони. Её тело трясло.

К улице уже приближались солдаты. Стражи это, или служители храма – Асари было ровным счётом наплевать, но он осторожно перелез через окошко, и кое-как подбежал к расколовшемуся кокону, разгребая металлические обломки, чтобы увидеть то, что он и ожидал. Сегель полусидел в «сердце» конструкции. Совершенно в беспамятстве, с ужасными ожогами от металла. Рану в груди тоже, кажется, что прижгли. Одежда была лишь жалким подобием обносков, едва не рассыпаясь на куски, пока Асари его вытаскивал, шипя от боли, и ругаясь под нос. Вытащил, бросая на дороге, и сам рухнул рядом, потому, как ноги подкосились, а руки трясло от напряжения.

И что теперь делать с ним, с самим собой? Асари чувствовал себя потерянно. Он, сидя посреди обломков, с бездыханным товарищем – а товарищем ли теперь? – видел другую картину. Картину прошлого. Мальчишка, сидящий в крови собственных родных. Мечущийся, не понимающий что произошло, от одного тела к другому, пытаясь растолкать, чтобы те проснулись. Ведь такого же не может быть! Они были такие тёплые…

Сердце в груди сжалось от воспоминания, и он словно в трансе осмотрелся, пытаясь найти памятные клинки, и кинулся к ним, сбиваясь с шага, рухнул, и с досадой обнаружил, что лезвия испорчены. Придётся идти к кузнецу... после заставил себя встать снова, чтобы забросить Сегеля на плечо, однако тут же пришлось скрываться за обломком. Стражники сновали туда-сюда, вместе со жрецами.

– Сюда! – Крикнул один из них, видимо, подметив жрицу. Асари выдохнул, взгромоздив Сегеля за спиной. Со своей металлической рукой он был убийственно тяжёл. Придётся протащиться через полгорода до Нерла. Хоть бы тот помог. Хоть бы он, черт возьми, вообще знал, что теперь делать!

Асари явно затрясло, но теперь уже не от напряжения, а от страха. Страх неизвестности прокатился холодной волной по всему телу. Что ему делать теперь?

8

Утро. День третий

После ночи у Асари скопилось множество вопросов. Он тащил всю дорогу к университету Сегеля на спине, колеблясь между убийством потенциально опасного спутника, и помощью. Пожалуй, он давно не был с кем-то в команде, пожалуй, он впервые почувствовал, что не справится. Он устал, и более того, боялся. Бой с обращенным Сегелем вымотал его, а резервы все еще оставались на мели. Что противопоставить тому, кто одной волной сметает твои силы? Тому, кто может обернуть твоё оружие против самого тебя?

Плечо ныло всё больше с каждым шагом, но хоть кровотечения не наблюдалось.

Утренний Гротенберг далеко не спешил просыпаться, к его счастью. Туман вязко наполнял узкие улочки, укрывая его от ненужных глаз. Может, боги решили посмеяться над ним, или поиграть, и сейчас из тумана вынырнут стражники, или жрецы, и он им ничего не сможет сделать. Ни с такими ранами, не с такой истощённостью. Не чувствовал он себя на земле в безопасности. Смотрел на карнизы и крыши с тоской. Там, на высоте, твой враг лишь ты сам, и тебя никто не достанет, хотя бы потому, что люди летать не умеют, лишь он уникален.

Однако никого не было. Он был абсолютно один. Возможно, удачно попал под смены патрулей.

Давно он не ощущал себя «просто человеком». Это пугало. Возможно, он и впрямь слишком зависит от теней и магии, от того, что позволяло ему достигать своего в мановение руки. Этого просто было недостаточно, чтобы вырвать окончательную победу. Ему нужен был этот мужчина, его силы, опыт, удачливость.

Однако он теперь – ненадёжный союзник. Может, и впрямь стоило бы перерезать ему глотку, пока он не подает признаков жизни. Все зараженные обращаются после заката, а на дневном свете это просто человек. Станет ли он обращаться теперь каждую ночь, как другие? Вопросы, вопросы! И узнает он ответы на них в любом случае, только, быть может, уже к вечеру.

Более того, его пугала сама мысль, что Сегель, наделенный чёрный магией, должен был быть здоровым. Так почему он тоже теперь… нет, самая ужасная мысль была в том, что Асари боялся того, что и он может быть заражен. Все эти годы он тешил себя мыслью, что их бережет Вакант от проклятия. Более того, он не раз получал тяжёлые травмы, но ни одна из них не была летальной.

– Как думаешь, – очередной раз, поправив на плече Сегеля, зашипел от боли, и уставился в тень, отбрасываемую на стену, – что мне делать?

Тень долгое время не отвечала. Асари глубоко вдохнул, закрывая глаза.

– Спрашивай наставника. Моё мнение ты знаешь. – Глухо раздался голос. Раздавался он так, словно говорящий был под толщей воды. Далеко-далеко. Асари прислушался, пытаясь услышать ещё что-то, но тень не могла пробиться. Конечно же, ему необходима для нормального существования его энергия.

Оставалось только идти, надеясь, что Нерл ему поможет. Посоветует что-то. Убедит склониться к верному ответу. Вопрос в том, знал ли и сам алхимик этот ответ?

Алхимик встретил эту новость с не меньшим удивлением, чем Асари в момент трансформации. Они положили раненого Сегеля на кровать, и встревоженный Нерл стал вычерчивать мелом на половицах руны вокруг нее. Меры предостороженности – сказал он. Половина на полу, вторая половина – на стене. Так, словно идеальный обруч переломили пополам, раскидав символы по внешнему и внутреннему кругам.

После этого темноволосый подтащил инструменты: крюки, отвертки, веревки – все, чтобы разобрать протез мужчины.

Выглядел парень паршиво: множественные ожоги от раскаленного металла, срастающиеся прямо на глазах ткани и мышцы, подгоняемые нечеловеческой регенерацией всех просвещенных. Асари заметил и старые шрамы. Так выглядели те, кого не единожды пытали. Алхимик наносил мазь на самые серьезные из ран, и что-то шептал себе под нос.

– Может, он и не владеет магией. Узел в этой руке. – Заключил через время Нерл, рассматривая раскрытые частицы руки: металл, на тонком основании, имитирующем кости. Разобранные струны, имитирующие связки, время от времени подергивались, словно нервная система проверяла раз за разом наличие руки. Он указал отверткой на шарнир, соединённый напрямую с кистью руки, и оттуда в руку, где по поверхности металла были выгравированы руны. – Первозданный вид, искаженный магией. Не похоже, что он сам вырезал нужные символы. Вероятно, это вмешательство извне. – Он просмотрел и вновь опустил множество линз, через которые рассматривал руны, натягивая маленькие круглые очки. – Да, никаких лишних срезов. Словно приложили острый штамп. Наслоение металла, словно попытка имитации мышечной ткани. Подвижные механизмы. Я бы сказал, что это совершенство, но это в Его духе.

– Слушай, – Асари массировал виски, пытаясь справиться с головной болью, возрастающей от усталости и отсутствия сна, – он обратится снова?

– Вполне возможно. – Легко ответил ему мужчина. Асари помрачнел. Теперь его взгляд скользил между Нерлом и Сегелем. – Благословение каждый раз влияет по-разному на носителя. – Продолжал алхимик. – Зависит от того, чего именно желал мальчик, когда обращался за помощью к божествам. И чем заплатил, чтобы получить желаемое. Тем более, есть вероятность, что он подхватил проклятие раньше, чем открыл в себе талант к магии.

– Если проще: никаких гарантий, что это не повторится, у нас нет. – Асари медленно вдохнул, нащупывая рукоять кинжала на поясе. – Думаю, тогда безопаснее просто облегчить его страдания. Тем более… – Закрыв глаза, он вспомнил, в каком ужасе был Сегель, когда они зашли в их дом. Вероятно, эта ночь убила его надежды на лучшее.

Нерл бросил взгляд через плечо.

– Тогда как ты будешь справляться с герцогиней? Единственное оружие, – он махнул в сторону клинка Пустоты, – и тебя убивает, как и чудовищ.

– Я могу просто использовать его, когда доберусь до нее. Один удар в сердце – этого достаточно. Думаю, это я смогу перенести.

Теперь алхимик повернулся к нему, улыбнувшись.

– По-моему, неоправданный риск. До Мейнард нужно еще добраться.

– При этом, – вскинулся парень, – ты мне предлагаешь вести с собой того, кто, вероятно, может просто так обратиться в тварь? Это не менее глупо! Мы не могли ему сделать ничего! Он просто убьет меня в следующий раз, потому что в этот раз нас спас только рассвет!

Нерл выслушал его гнев спокойно, чуть сдвинув очки, чтобы потереть переносицу.

– Не кричи. – В голосе зазвучали стальные нотки. – У тебя не так и много шансов. Может этот мальчик – твой счастливый билет по возвращению Гротенберга. Может, Вакант знает, что ты не справишься, а у него, – он указал на Сегеля. Небольшой самоцвет в его протезе все еще мерцал, – есть не оплаченные долги. Или у него есть своя цель во всем этом представлении.

– Я почти о нем ничего не знаю. Разговоры о чужом прошлом влекут за собой разговоры о моем. Ты же знаешь.

Асари наблюдал за тем, как Нерл поднялся, и взял со стойки свою любимую трубку, набивая ее каким-то песком. Белое пламя заискрилось само собой, и он махнул рукой ему.

– Тебе надо отдохнуть. Возьми с полки зелье, и иди спать. Я подумаю до ночи, что делать с нашим дорогим другом. Как минимум, я могу выдавать ему лекарства, чтобы сдержать болезнь. Пожалуй, это пока единственная идея, которая у меня есть на данный момент. Тем более, сегодня на ноги он уж точно не поднимется. Обращение потрепало его явно... хм, странно…

– Нерл, дело в том, что обращение на этом не завершилось. – Асари подошёл к алхимику. – Он был будто... – тот пытался показать руками, – ну знаешь, как в коконе. Подобие «Железной девы». И мне казалось, что что-то внутри него есть, что ещё должно измениться. Это как целый энергетический узел, который втягивал в себя всё, что вокруг есть. Магию черную втягивал.

Нерл выдохнул сизый дымок, и откинулся назад. Он пристально смотрел на Асари, и юноша этот взгляд знал. Чувствовал, как он пронизывает насквозь, как невидимые потоки силы проходят через плоть. После алхимик поднялся, и, отложив трубку, заставил мага присесть. Теперь он пристально рассматривал плечо.

Едва Асари повторил всё, что происходило на рассвете, вывод сделан был неутешительный: силы будут восстанавливаться долго. Конечно, у Асари всегда был другой путь. Путь крови, который его вел долгое время, с помощью которого он вышел в зенит своих способностей, но сейчас просто-напросто не было времени на ритуалы. На мольбы Ваканту их также не оставалось.

Поэтому, общим решением обойтись решили магическим лечением, и настойками. Это, конечно, не вернёт весь потенциал, но и этого будет достаточно. По крайней мере, Асари на это надеялся. Нерл лишь качал головой, подмечая, что зря Черный Кинжал полагается только на магию. Что будет, когда они убьют Мэйнард? Ему ведь предстоит другая миссия, и его поклонение Ваканту будет в значительной степени мешать юноше.

В любом случае, Асари, смотря с кушетки в стеклянный потолок, и слыша шепот Нерла, чувствуя, как слова обретают форму, и вливаются в раны, заставляя тело восстанавливаться искусственно быстро, размышлял о том, как много времени в своё время он провел здесь. На этом самом месте. На миг ему почудилось, что он всё ещё мальчишка, едва бежавший из Замка. Он помнил, как в первые дни, сигил Ваканта выжигал спину, сливаясь с его сутью.

Асари закрыл глаза. Ему нужен отдых, как и сказал Нерл. Старый алхимик по своей сути был не меньшим мясником, чем другие существа в городе, но он хотя бы не лгал ему. Нерл всегда отвечал, что ложь бессмысленна, и не уклонялся от прямых вопросов.

Сон тягуче наваливался на него.

А ещё Нерл никогда не отказывал ему в помощи. Так забавно, всегда думал Асари, но почему-то ему помогали те, кто был аутсайдером среди своих. Нерл, Вакант... Сегель также не тянет на того, кто бы легко вписывался в общество. И снова он чувствовал, что не понимает, как должен воспринимать обращение Сегеля. Страх неизвестности отступил, уступая место озадаченности. Может он справиться самостоятельно, без Сегеля? Часть его, упертая и самоуверенная, считала, что да. Однако предчувствие говорило, что не стоит идти на поводу у эго.

– Асари? – Голос алхимика вывел его из задумчивой дремоты. Или транса. Маг приоткрыл глаза, покосившись на собеседника. – Поспи. На свежую голову будешь размышлять о том, что тебе делать.

Асари позволил себе кратко усмехнуться. Ну, конечно же. Кто, если не он мог уловить ход его мыслей? «Хорошо» – только и прошептал Асари. Настойки начинали действовать, словно обволакивая его мягким покрывалом, успокаивая. Так успокаивает чтение у камина. Забавно, отметил Асари, он уже давно не сидел так у камина, чтобы засыпать перед ним в кресле, подтянув под себя ноги. Нет, это воспоминания мальчишки, который уже мертв давно, все эти годы.

Как он провалился в сон – даже не заметил.

9

Вечер. День третий

Центральная площадь. Новый Гротенберг

Асари любил особенную ночную прохладу в этой части города. Ветер, дувший с моря, приносил солёную влагу с запахом водорослей. И пусть почти всегда бросал его в дрожь, но неизменно был ему приятен. Юноше никогда не доводилось ходить на кораблях в плавание, потому что в детстве их всегда от этого отгораживали, а после его жизнь превратилась в бега, и если он и попадал на судно, то лишь когда те отстаивались в порту, выполнив очередной кровавый заказ. Мог бы уплыть, сказали бы многие, но так далеко бежать Асари не собирался. Нет, он убегал так, чтобы иметь возможность вернуться. Даже под тяжестью всех этих лет Асари помнил о том, что произошло десять лет назад, а о том, что случилось по его же вине – и говорить не стоило.

Сначала мелкий воришка, затем член банды, затем наёмный убийца, освоившийся со своими способностями, и приносящий жертвы Ваканту – всё это в небольшой период жизни.

Сейчас для заказов уже не оставалось времени. Юнец знал, что его агент, подбрасывающий ему работенку, ищет его по всем злачным местечкам города, но сейчас нельзя было тратить драгоценное время. Стоило бы его предупредить, конечно, но он и сам не понимал, отчего так поступал. Была в том своеобразная издёвка над тем, кто столько лет держал его на крючке. Скользя по карнизам, Асари радовался тому, что чувствует себя свободным. Снова. Магия ещё восстановилась не до конца, да и само тело также напоминало о событиях ночи. Однако голова была чиста. Развеялось впечатление от ужаса рассвета, от того, чем стал Сегель.

«Отправляйся на разведку, я о нем позабочусь» – сказал Нерл вечером. Сегель застонал от боли на койке, попытался выгнуться, и даже ослабший Асари мог уловить, как сгущается вокруг него тьма, но заклинание сдерживало его обращение. Тогда у Черного Кинжала вновь промелькнула мысль просто избавить парня от страданий. Только на миг возникла крамольная мысль, но эти сомнения развеял алхимик – «скоро он очнется, и мы поговорим с ним с глазу на глаз» – сказал старый чудак. Пожалуй, если бы он не верил настолько Нерлу, то сейчас не бился в сомнениях.

«На всё воля богов» – наконец подумал Асари. Не любил он вверять свою судьбу в руки этих бездушных наблюдателей, как многие люди, но теперь уж ничего не поделаешь.

Сейчас, потянувшись, Асари обнаружил себя уже на подступе к площади. Здесь приходилось уже жаться в тени – уж слишком много жрецов расхаживало, а жрицы оттачивали ритуал призыва. С площади разливалось прекрасное многоголосое пение. Молитвы возносили верховные жрецы и жрицы. Пространство словно пульсировало от тех слов, что они распевали. Асари был почти уверен, что даже без магии, слова наделялись силой. Слишком древние обычаи и ритуалы задействованы, чтобы в руках простого человека стать силой, а духовники располагали и знаниями. Тожество уже завтра, подумал мальчишка, и чувствовал неуловимо, что что-то не так в этой формуле. В этих песнях. Слова? Он припомнил слова Пути, и, подобравшись ближе, словно змея, стал слушать, прижимаясь к влажному карнизу.

Нет, слова те же, подумал он, тогда что же? Тон? Да-да-да! Здесь-то и кроется искажение! Но для чего дотошным церковникам...

Асари позволил себе ухмыльнуться, а после и вовсе кратко рассмеяться над собственной глупостью. Ну, конечно! Верховные Жрецы так просто не упустят возможность избавиться от Мэйнард! Пока народ ищет подвох в возобновлении торжества, Церковь ищет оружие, чтобы избавиться от главной еретички! Ни для кого не секрет, что после смерти основателя Ордена, новая Верховная определила Мэйнард как главную виновницу чумы. Хоть в чем-то она была права. Только вот сил у ордена Летании добраться до некромантки не было никаких. Игра у них была равна.

Асари это прекрасно знал. Узнали и жрецы, попытавшиеся войти в замок, но так и не вернувшиеся. В след за ними и послы из Торока отправились в замок. И отчего-то Асари сомневался, что после третьего визита уже стольких солдат, соседний монарх так просто оставит форпост. Быть может, попытается завоевать, отобрать автономию. Пожалуй, это ещё худший исход, если он не справится. А он не может справиться, потому что совершенно не понимает – он сейчас пусть и не пешка, а более значимая фигура, но в чужой игре. О, сколько душ принесет глупый король для Мэйнард на блюде!

Не быть этому! Асари снова чуть огляделся, всё более и более снижаясь с высоты к улицам. Многолюдно для ночи всё-таки. И очень-очень опасно. Даже монстры здесь старались явно не появляться. Либо, подумал тут же юноша, всех монстров в эту ночь обезвреживали сразу же, как те появлялись. В этом стоило убедиться, едва вдохнул воздух поглубже. Смрад канав перебивался тяжелым запахом крови. Перевалившись через конёк очередной крыши, он вгляделся в темные переулки. Вот они... пригвозженые к стенам зачарованными копьями.

Если новая Жрица готовит ловушку – это надо использовать. У него есть два весомых преимущества, если Мэйнард и впрямь появится на площади на рассвете. Первое: она покинет свой маленький мирок, в который она обратила замок, а значит, у неё останется лишь её магия, а не неиссякаемый источник для жизни. Но на это есть второе преимущество: поскольку Церковь готовит переворот – по крайней мере, именно это Асари и казалось – вероятно, они смогут помешать герцогине использовать свои силы! Помнил Асари фонари, исписанные знаками Риел. Помнил, как хорошо они действуют и на него. Надо проверить!

Теперь мальчишка пробежался по карнизам, и понимал, что, не зажженные фонари и впрямь неприметно расставлены по площади. Их радиус был небольшой, и более того они должны гореть, чтобы поле работало. Только вот, чем тщательнее он вглядывался в площадь, тем больше бледнел: их было огромное количество, несчётное множество. Когда знаешь, что искать, легко цепляешь кубообразные объекты.

Теперь определённо нужно будет искать обзорную точку. Для него такое количество рассеивателей было бы неприятно, но если он правильно рассчитает с прыжком... да, у него все получится – тут же вторил самоуверенный голос. Ха! Даже без Сегеля!

Она будет уязвима завтра днем, если посмеет появиться на площади!

Его тень отделилась, и села на краю крыши.

– Уверен, что стоит так рисковать, Рэм? – Голос двойника был частично искажен, как и любых порождений Пустоты. – Мы не можем знать наверняка, появится ли она самолично на площади. Может, она пришлет марионетку, может, кого подставного. Если она решила, наконец, выйти из замка – жди беды, друг мой. Может, за столько лет Мэйни освоила магию Ваканта настолько, что игры жриц окажутся для неё досадной мелочью...

– Не нагнетай. – Поморщился Асари, и перемахнул на другую крышу. Ему было неприятно напоминание о несовершенстве собственного плана. Очень хотелось верить в безупречность. Тень последовала за ним. Наёмник спустился на аккуратный каменный балкончик, а с него – на ещё один карниз. Ниже и ниже, стараясь поменьше полагаться на раненые конечности.

Мимо прошёл патруль, и пришлось затаиться. Вечером делать это было чем дальше, тем проще. Тьма накрывала Гротенберг всё сильнее и сильнее. Фонарщики парой зажигали фонари, продвигаясь к площади, но их неяркий свет плохо разгонял темноту. Переулки от того казались теперь черными провалами. Свет зажигался в домах, столь же бледный, как эти несчастные фонари. Асари видел и тени людей, там, в теплых домах за зашторенными окнами. Вечерний прием эликсира. У многих в семьях были обращенные, и так они сдерживались.

Нерл очень сильно помог городу в своё время. Сначала с первой чумой, около десяти лет назад, а теперь с проклятием. Поистине удивительный человек.

– Что ты планируешь делать? – Полюбопытствовала Тень, обрывая его размышления.

– Наблюдать, составлять маршрут, оценить рунные начертания, их себе зарисовать, и принести Нерлу. – Тут же шепотом отозвался Асари, приземляясь на землю. Допельгангер последовал его примеру, разве что совершенно бесшумно.

Площадь была самой громоздкой частью Гротенберга. Её построили не так и давно, относительно самой крепости, и ранее на этом месте располагались другие дома, пострадавшие во времена последней осады. Асари, разумеется, те времена никак не мог застать, и знал лишь из рассказов дедушки о том, как это место выглядело ранее, да видел старые карты.

Теперь расчищенная площадка выделялась колоннами, где центральная сцена была приподнята над основой, и падала в колодец в центре. Конечно же, сейчас он был открыт. Только на время Торжества, поскольку колодец связывался с потусторонним миром, и им же охранялся. Сколько бы мальчишки не пытались на нем рисовать краской или чем-то ещё, не пытались забрасывать всякой дрянью, пока не видят взрослые – всё одно как будто бы тот поглощал всё без остатка самими стенками. Божества не наказывали детей за их глупости. Несмотря ни на что.

Асари передёрнул плечами от воспоминаний детства, отмахнулся.

Разумеется, и все подношения божествам приносились сюда. Асари сильно сомневался, что их на самом деле принимали там, в мире Потустороннем, но традиции свои никто нарушать не собирался, щедро благодаря богов – неизвестно настолько залужено – за проявленную благосклонность. Однако последние годы много чего изменили – подношений стало меньше, ведь божества не защитили их от сумасшедшей правительницы. Подъем веры на заре болезни и последней чумы, и резкий её спад – вот так легко завоевать и потерять веру людей.

– Смотри, – Тень указала на порт, который наполнился огнями. Асари вскочил снова наверх. Мягким переносом преодолевая несколько крыш, он оказался на верхотуре одного из шпилей, неприятно поморщившись от боли в ноге, – квартовержцы желают видеть празднество в честь их божеств.

– Глупо. – Выдохнул мальчишка. Он вглядывался в мерцающую от водяныхотражений тьму. Там, к порту, причаливали корабли.

– Глупо. – Словно эхо подтвердил Ираса. – О, сколько жизней уйдет безумной ведьме, если мы не справимся! – Покачал головой он, и, обходя по краю крыши, глядел на прибывающий народ, бодро и весело топавший в город.

– Если этой ночью на них ещё и нападут...

– Эпидемия разве может распространиться? – Перебил его Тень, оглянувшись через плечо.

Асари пожал плечами. Почему они решили, что это проклятие работает только в Гротенберге? Кто говорил, что оно не может быть вне его? Кто говорил, что пока герцогиня «жива», она не сможет таким образом расширить сферу своего влияния? Проклятие... Асари потёр виски, понимая, что если он продолжит развивать эту мысль, ничего хорошего в выводах не будет.

– Сосредоточимся на рассветной церемонии. – Предложил Асари, вновь перенесясь вниз.

Тут он огляделся, и присмотрел себе нужную личину. Шаг, другой. Навстречу ему следует мужчина. Среднего роста, плечистый. Вероятно, простой рабочий. Недовольный тем, что в ночь нужно выходить, помогая приготовиться к празднеству, потому что считает, что это может подвергнуть их всех опасности. Недоверчиво поглядывает на стражников, но с благоговением смотрит на жрецов, оцепивших центральные улицы.

Тут Асари потянулся к его лицу, словно снимая маску, и, уже проходя мимо, провел рукой по своему лицу. Магия покалывала кожу, накладывая иллюзию. К сожалению, удостовериться в том, насколько прочно она сидит на нём, сам юноша не мог сказать: твоё сознание слишком хорошо знает, как ты выглядишь, слишком точно, чтобы его можно было обмануть магией.

Теперь можно и осмотреться получше. Набросив на голову капюшон, и расправив полы плаща, можно свободно идти по улицам.

Ночной Гротенберг был прекрасен хотя бы и потому, что удивительным образом выстраивал баланс между тьмой и светом. Отдаляясь в темноту, Асари уже не слышал отрывков Пути Просветления – основной молитвы в Верховной песне о трех божествах. Был ещё один куплет, о пути Ваканта и его низвержении в Бездну, однако первая часть была убрана в последствие. За свои мистические свойства. В отличие от остальных куплетов, путь Ваканта, действительно мог ввергнуть в транс, а более чувствительных погрузить в сон, в мир Потусторонний, а то и вовсе в затерянный Раскол, где обитал Вакант.

Теперь, шествуя по темным улочкам, Асари слышал именно эти два куплета. Культ Ваканта за последние пять лет переживал подъем. Этой мысли он усмехнулся. Конечно, легенда о нем, о Черном Кинжале, несущем смерть на заказ, проливая кровь ради темного божества, разумеется, породила не только страх перед ним, но и заставила людей обратиться с мольбами к Ваканту. Ведь, если Отверженный дал силу Черному Кинжалу, быть может, он дарует свою силу и другим.

Конечно, это было глупо.

Вакант не разбрасывался своими дарами просто так. Его магия черная, от того и плату берёт жизнью. Твоей ли, или твоего врага – решать тебе, разумеется, но от того, сколько ты готов платить, зависит и то, насколько велик будет дар. Многие просто не готовы столько заплатить. Многие люди страшатся своих желаний. Ты можешь сколь угодно желать крыльев птицы, но едва ли сам пойдешь для этого отрезать крылья сотне других. Так и здесь. Если ты просишь отмщения, ты сам станешь духом мести. Если ты хочешь сбежать, ты станешь подобным ветру. Если просишь защиты... В голове темноволосого тут же вспыхнул образ черного рыцаря. Может, вот чего просил Сегель у Ваканта? Он покачал головой. Нет, не только. Дело явно не только в этом.

Асари вспоминал. О, сколько крови он пролил в то время, когда пытался добраться до Мэйнард! До всей верхушки узурпаторов, и свергнуть их. Теперь это не играло ровным счетом никакого значения.

Мимо проходил ещё один отряд жрецов. Инстинктивно Асари двинулся ближе к стенам, но фонарь в руке жреца замерцал, и мужчина оглянулся. Взглядами они не пересеклись, потому, как юноша тут же скользнул в неприметный переулок. Черт. Черт-черт-черт! Кто-то всё же его заметил: он слышал тихие шаги позади. Они держались на дистанции, но не уступали ему. Только он стал собирать в себе силы, как вдруг...

– Асари. – Знакомый женский голос.

Асари обернулся, смотря на девушку. Та жрица, с которой за прошлую ночь они успели побывать и врагами, и союзниками. Он снял с лица маску инакинул поверх его фарфорового слепка, закрепленного на поясе. Интуитивно рука метнулась к кинжалу, но жрица тут же вскинула миролюбиво руки.

– Я хочу поговорить. – Дождавшись разрешения, та осторожно двинулась в сторону юноши, держа руки всё ещё поднятыми. С тревогой вглядываясь в свет улиц позади, он всё ещё, показательно, держал руку на клинке. – Меня зовут Сиола. Мы так и не представились друг другу там, вчера... – она внимательно оглядела его. – Значит, правду говорят: на тебе раны заживают столь быстро, что ты можешь убить множество людей, быть распоротым, как кур на разделочной доске, и притом на следующий день без ран снова выйти на кровавую охоту.

Взгляд Асари стал снисходительным.

– Не преувеличивай. Можешь опустить руки... – Юноша запахнул плащ. – Тебя-то я, как вижу, тоже с прошлой ночи подлечили.

– Боец из меня будет некудышный, если ты об этом. – Покачала Сиола головой. – А что с Сегелем? Он...

– Жив. – Прервал её Асари, и тут же дополнил. – Пока жив. Сильно пострадал после обращения.

Тут Сиола подняла взгляд к небу, смотря на то, как затягивается небо темными облаками, через которые не видно стало звезды. Асари видел, какой вопрос у неё просится наружу, но она его не задает.

Улицы понемногу «умирали», чтобы отдать себя во власть зла. Мгновение затишья вот-вот кончится. Расползались по домам последние мирные жители. Принимали эликсир те проклятые, у которых хватало средств на снадобье Нерла. Где-то там, вдали, был слышен вой – кто-то обращался, вырываясь на улицы Гротенберга. За этим последовали и другие вопли. Однако сейчас они казались совершенно призрачными, максимально отдаленными. Вслед за воем проклятых, слышны были крики офицеров стражи, и жрецов.

– Что ты планируешь делать завтра?

– А ты планируешь донести на меня другим жрицам?

Сиола побледнела, и даже отступила чуть назад, покачав головой, снимая шлем. Под ним не было диадемы.

– Нет. Ни в коем случае... ты мне должен. Дважды. Поэтому я хочу знать, что произошло, разве... разве Сэм не один из вас? Неужто Проклятый вас не бережет?

– Бережет. – Насупился Асари. Правда, после прошлой ночи он и сам в этом сомневаться стал. Может, и не бережет. Может, ему просто так везло. – Мне кажется, что дело было не в том, что Сегель наделен был даром Ваканта. Дело в чем-то другом. Но сейчас... сейчас дело в другом. Я планирую завтра убить герцогиню Мэйнард. Чего бы мне это не стоило. Эта ведьма выберется из своей цитадели зла, и у неё не должно быть никакой магической подпитки.

– Элеонора планирует выжигать магию по всей площади во время выступления Лиоры.

Как давно он не слышал простого, смертного, имени герцогини, подумал Асари. Уже столько лет, сколько пытался до неё добраться.

– Значит, я был прав. – Кивнул Асари, и повернулся в сторону площади. – Знаешь, это даже на руку. Никто не ждет появления божеств, как и прошедшие десятилетия, так что можно будет просто воспользоваться церемонией. Это на руку и вам, и нам.

– Пока будут петь строки из Пути – фонари будут заряжены силой под завязку.