Текст книги "Кикимора и другие (Сказки-притчи)"
Автор книги: Александр Богаделин
Жанры:
Детская фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
– Одиночество учит сути вещей…. – начал Пшелты.
– …ибо суть их тоже одиночество, – продолжил Щасвернус. – Знаю, вчера менестрель распевал.[197]197
Знаю, вчера менестрель распевал. Менестрель распевал песню на стихи Иосифа Бродского.
Одиночество учит сути вещей, ибо суть их тожеодиночество. Кожа спины благодарна кожеспинки кресла за чувство прохлады. Вдали рука наподлокотнике деревенеет. Дубовый лоскпокрывает костяшки суставов. Мозгбьется, как льдинка о край стакана. («Колыбельная Трескового мыса». Часть 3)
[Закрыть]
– Ты как это понимаешь?
– Одиночество приходит, когда я совсем один, – начал рассуждать Щасвернус. – И оно должно меня научить. Правда, не понятно чему.
– Постижению сути вещей.
– Которое тоже одиночество?
– Наверное, – неуверенно предположил Пшелты.
– А как ты думаешь, когда наступает это постижение?
– Ну, допустим, если тебе уже все равно – кувшин наполовину полон или наполовину пуст.
– А, понял, – обрадовался Щасвернус, – и при мысли о пустоте ощущаешь вдруг свет ниоткуда.[198]198
…и при мысли о пустоте ощущаешь вдруг свет ниоткуда. Щасвернус вспомнил фрагмент другого стихотворения Иосифа Бродского – «24 декабря 1971 года»:
Пустота. Но при мысли о нейвидишь вдруг как бы свет ниоткуда…
[Закрыть]
– Угу, – подтвердил Пшелты, – и, сидя на красивом холме, видишь сны о чем-то большем.[199]199
…сидя на красивом холме, видишь сны о чем-то большем. А Пшелты явно любит песни раннего «Аквариума».
[Закрыть]
– А еще, когда…
НОВЫЕ МИФОЛОЖКИСобрались как-то духи лесные совет держать. Водяной речки-невелички пожаловался, что совсем жития от смертных не стало.
Раньше как было. В деревеньке, что на берегу стояла, народ как повсюду жил. Землепашествовал окрест, лес в меру рубил и рыбу для ухи иль праздника какого налавливал. Но взбрело в голову заграбастому одному сетей понаставить да в град престольный на базар улов свозить. Другим сразу завидно стало, и быстро речушка вся неводами перегорожена оказалась. А как рыба на нерест пошла, так еще и крючья острые по дну разбросали. И часто осетр или щука на них брюхом напарывались.
Водяной, как и полагается, вразумлять народ принялся. Весной воды столько напустил, что полдеревни затопило, а потом дождей еще на поля наслал. Так что посевы ихние на корню все сгнили. Только смертные после этого еще пуще рыбу вылавливать принялись и даже мальков назад отпускать перестали.
А еще Емеля Водяного приметил, когда тот, щукою обернувшись, меж сетей пробирался, да за жабры на берег и выволок. За колдовство обещанное назад только и отпустил. Но стар уж Водяной был ведра за него до дому таскать да печь по деревне двигать.
Духи, конечно, возмущаться начали, ногами и копытами топать, а потом Пшелты с Щасвернусом разобраться поручили. Мол, они в общении со смертными опытные самые.
* * *
Пришли черт с бесом на речку. Водяного под корягой нашли, а тот ни жив, ни мертв – в иле отлеживается. Надорвался, говорит, сани Емелины в лес и обратно с дровами таская.
Пожалели Пшелты с Щасвернусом старика и безобразия эти прекратить обещали.
Первым делом решили они дощечки на берегу расставить: «Рыбу ловить в реке запрещается». Но народ над стараниями их посмеялся только, а через день-другой и вовсе деревяшки по огородам растащил.
Духи тогда слух по деревне пустили, мол, рыба в реке вся сплошь отравлена и солитером заражена. Но и это не проняло. Мужики внутренности как выпустят, так выкидывают сразу, а оставшееся в кадки заваливают и в трех водах отмачивают.
* * *
Поняли черт с бесом – без государева указа никак им не справиться. Людьми обернулись и в град престольный направились. А как до места добрались, злата и серебра кому надо отсыпали, да словечко кого надо замолвить попросили. Так и стали Пшелты с Щасвернусом советниками царскими.
Надоумили они первым делом правителя поголовьем рыбьим озаботиться и департамент специальный создать. Вот, думают, будут мужи государевы денно и нощно следить, чтоб никто больше меры отведенной рыбы не вылавливал. Только выяснилось вскоре, что смотрящие сами браконьерством занялись и мужикам деревенским во всем потворствуют.
Прогнали их взашей и других поставили. Но по-прежнему Водяной жаловался, что жизни от смертных совсем никакой нет.
Задумались крепко черт с бесом, как с заданием духов лесных справиться. А тут из-за моря царь ихний в гости пожаловал, и ну давай царя-батюшку попрекать. Мол, деспотия у тебя в землях тридевятых. Народ забитый – слова сказать не может. То ли дело у нас, каждые пять годков нового правителя выбирают, и каждый говорить может, чего надумает.
А царь-батюшка давно уж хотел окно в земли заморские прорубить и дочку с сыновьями на обучение туда отправить.
– Вот, – думает, – выборы не проведу, накроются медным тазом замыслы мои великие.
* * *
Стали народу объяснять, что теперь царь-батюшка не по наследному праву у них будет, а по выборному. И все как один должны голос свой за него отдать. Но посланники заморские быстро пыл остудили. Кандидатов, говорят, минимум двое надобно.
Царь к советникам бросился. А те и предлагают Емелю в соперники взять. И вроде бы двое получается – и опасности никакой.
Царь-батюшка идею одобрил и действовать повелел. Но видят черт с бесом, ежели все по-старому оставить, то не только рыба в реках исчезнет, но и живность в лесах переведется.
И тут Щасвернус и предлагает:
– А давай Емелю царем сделаем.
– А чем он лучше-то? – удивился Пшелты.
– В том-то и дело, что ничем, – объяснил бес. – Но зато во всем нас слушаться будет.
* * *
Как выборы объявили, посланники заморские нахваливать царя-батюшку принялись. А тот и рад-радешенек, что и корону сохранить сможет, и с землями заморскими сравняется.
Только не знал он, что Пшелты с Щасвернусом чертей городских и деревенских созвали и велели им народ подбивать, чтоб за Емелю голосовали.
Вот так Емеля новым царем и заделался. Как узнал он, что теперь самый главный в землях тридевятых, и все приказы его немедля исполняются, повелел для себя кафтан красный да шапку соболью сшить. А еще кормить по три раза на дню и в баню раз в неделю водить. И как отдал распоряжения все, залез на печь свою любимую, что в царские палаты перенесли, и беспокоить не велел больше.
* * *
Народ, власти над собой не чуя, тащить все подряд принялся. Откуда ни возьмись, разбойников вдруг развелось множество и ни пройти ни проехать возможности никакой не стало. А еще царь-батюшка, недовольством бывших подданных воспользовавшись, сети заговора плести начал и силой корону себе возвратить захотел.
Поняли Пшелты с Щасвернусом, что делать срочно что-нибудь надобно. Народ Емелю за правителя не признает, анекдоты обидные складывает. Да и Леший, видя, что лес подчистую изводить начали, лично обещал разобраться.
Известно давно, когда подопрет сильно, мысли мудрые сразу в голову приходят. Порешили горе-советники одним махом и авторитет Емелин поднять и обещание, Водяному данное, выполнить.
Первым делом правителю новоиспеченному родословную подправили и щуку-волшебницу в матушки произвели. В селениях покрупнее, памятников на площадях центральных наставили – Емеля на скамеечке сидит, думу государеву думает, иль беседы умные с советниками ведет. А в деревнях – санями-самоходами да ведрами, что сами домой шли, ограничились.
День, когда Емеля с Водяным повстречался, праздником объявили. Народ хождения к рекам и прудам устраивал и матушку Емели-царя славословил. А еще тому, кто больше всего мальков вырастит да в реки отпустит, награду великую положили. Так что, как указ вышел, вылов щуки и прочей рыбы сверх меры запрещающий, народ с пониманием отнесся и безо всяких надзирателей выполнял неукоснительно.
Следом десятину государеву ввели. Отдал её и, ежели дело твое не супротив порядка положенного и отношений человеческих, ни в чем ограничений не будет.
Народ, своим умом зажив, богатеть потихоньку начал, и сторонники царя-батюшки бывшего стали от него один за другим отходить. Задумался тот о жизни своей, да и ушел по землям тридевятым странствовать. Так что, как срок выборов новых подоспел, да вновь ему царствование предлагать начали, отказываться принялся.
– Не главное это в жизни для меня нынче, – сказывает.
Но черту с бесом в теле человеческом давно уже ходить надоело. А потому объяснили они ему, что обязанность это у него теперь – не только о душе собственной заботиться, но и благе подданных своих.
Емеля за указ о пожизненном кафтане да кормежке трехразовой царские полномочья досрочно с себя сложил и бывшего царя-батюшку исполняющим обязанности правителя назначил. А сам назад в деревню родимую жить отправился.
Пришлось царю-батюшке опять в ярмо прежнее впрягаться. Но мудрый он теперь стал и больше о благе земель тридевятых думал, чем о благополучии собственном.
Давно уже Пшелты с Щасвернусом родственников дальних проведать собирались, только вот повода подходящего все не было. А тут как раз двоюродная сестра троюродного брата замуж собралась.
Вот бредут они через лес дремучий, о жизни меж собой переговаривают, небесами ясными любуются. Но только за дуб вековой повернули, сразу в стену высокую уперлись и ворота наглухо запертые. На стук призывный калитка небольшая отворилась и вышел оттуда стражник необычный. Как рыцарь средневековый, весь в латы железные одетый.
Забрало поднял и говорит:
– Дальше пропустить никак не могу. Мор в этих землях свирепствует, а посему карантин строжайший введен.
Прикинули черт с бесом, что если назад возвращаться да королевство это стороной обходить, крюк приличный получается. И хотели уж мимо стража железного невидимыми проскользнуть. Но проголодались они к тому времени сильно, а тут от ворот недалече харчевня покосившаяся стояла.
Там и повстречался друзьям шустрый малый с двумя тюками, сарафанами да штанами набитыми. Слово за слово выяснили вскоре черт с бесом, что тот тоже в королевство путь держит. И за обещание тюк один донести согласился он Пшелты с Щасвернусом тропами окольными до самого града престольного сопроводить.
Интересно черту с бесом стало. Духи местные ни о каких болезнях не ведали. Чего же это такое за забором высоким укрыть хотят?
Двинулись они в путь. А как через болото топкое перебрались, привал небольшой устроили. Тут и решился проводник их о напасти многолетней рассказать.
* * *
У местного короля с королевой долго детей не было. Очень они горевали по этому поводу. И когда королева наконец-то родила прелестную дочку, счастливый отец созвал на пышный пир всех своих подданных.
Быстроногие гонцы обошли каждый дом, приглашая всех на городскую площадь, где были накрыты праздничные столы. Только к старой колдунье никто так и не отважился заглянуть. Поговаривали, что, обидевшись, она запросто могла превратить в жабу или воробья. А характер у старухи в последнее время совсем испортился.
Пир уже был в самом разгаре, когда вдруг, громко стуча клюкой по каменной мостовой, на площади появилась колдунья. Король пригласил ее за праздничный стол, но та прямиком направилась к колыбели принцессы. Все знали, что она может предсказывать будущее, и вокруг воцарилась мертвая тишина.
– Скажи нам, старая женщина, – вежливо обратился к ней король. – Будет ли наша дочь умна и красива? И что ждет её в жизни?
– Она уколет веретеном палец и уснет вечным сном, – прошамкала беззубым ртом старуха и тут же исчезла.
От такого ужасного предсказания все гости затрепетали, а некоторые дамы даже не могли удержаться от слез.
* * *
Напуганный предсказанием король приказал сжечь все веретена, а заодно челноки и ткацкие станки.
Подданные поначалу с пониманием отнеслись к указу правителя. Латали и перешивали старую одежду, а родители из юбок и рубах кроили платьица и штанишки своим детям.
Но время шло, принцесса превратилась в прекрасную девочку, а одежда все больше и больше стала походить на лохмотья, которые уже не могла спасти очередная заплатка. Даже у кафтана короля пришлось отрезать истершиеся на локтях рукава и сшить из них теплые носки.
Модельеры тут же изобрели новую моду. И все придворные, а за ними и горожане облачились в лоскутные платья и камзолы. В домах появились лоскутные одеяла, скатерти и даже шторы. Но, чтобы не было стыдно перед другими королевствами, на всех дорогах выставили дозоры с приказом никого не впускать и не выпускать. А в оправдание придумали легенду, будто в этих землях свирепствует страшная смертельная болезнь.
Но, как всегда, нашлись смельчаки, которые тайными тропами ходили в соседние земли и приносили оттуда новые штаны и сарафаны. Местные мастера научились истирать их камнями и так искусно вырезать прорехи, что вскоре они мало чем отличались от одежды горожан.
* * *
Народ роптал, но терпел. Из уст в уста передавалась легенда, что старая ведьма, скрывавшаяся от гнева короля на дальних болотах, успела спрятать последнее веретено и принцесса вот-вот должна уколоться. Свобода казалась такой близкой.
Но шли годы, и когда ничего не подозревающей девочке исполнилось двенадцать, колдунья умерла, а с ней умерла и последняя надежда.
На стенах домов каждую ночь стали появляться написанные углем призывы: «Уколись!», «Хотим новой одежды!» и даже «Долой короля!». Ранним утром целая команда стражников счищала и замазывала крамольные надписи, но на следующий день они появлялись вновь.
* * *
Вот такую безрадостную картину застали Пшелты и Щасвернус, добравшись до престольного града. Добрый малый напоследок подарил им пару истертых штанов и курточек, так что теперь они могли свободно ходить по улицам, не привлекая к себе внимания.
И тут Щасвернуса посетила гениальная мысль. Если нельзя горожан одеть в новые одежды, то пусть хотя бы гордятся старыми.
– А разве такое бывает? – удивился Пшелты.
– У нас будет, – успокоил его черт.
* * *
На следующее утро перед дворцом короля появились два прекрасно одетых незнакомца. Казалось уже чудом, что они незамеченными добрались до престольного града, и король незамедлительно захотел познакомиться с ними.
Как легко догадаться, это были Пшелты и Щасвернус.
Преставившись главными модельерами дома «Щасверче», они рассказали его величеству о чудесной ткани, сотканной заморскими искусниками. Кроме необыкновенно красивого рисунка и расцветки, она обладала удивительным свойством – ее могли видеть только умные и образованные люди. А в подтверждении своих слов продемонстрировали свои великолепные одежды.
«Теперь понятно, почему они добрались незамеченными до самого дворца, – догадался король. – На их пути попадались одни невежды. Но мне-то бояться нечего, я же вижу их прекрасные одеяния».
И он с легкостью согласился на предложение черта и беса обменять несколько подвод замечательной материи на такое же количество подвод угля, издавна добываемого в этих землях.
* * *
Глашатаи на каждом углу зачитывали королевский указ. Его величество, видя бедственное положение своих подданных, закупил множество добротных тканей для пошива одежды всем желающим. И только глупцы не видят их красоту и великолепие.
А вскоре в ворота старой заброшенной фабрики, выделенной черту и бесу под мастерскую, въехало множество подвод, якобы груженных великолепными материалами.
На самом деле подводы были совершенно пустые, и Пшелты очень сомневался, что им удастся обмануть целое королевство. Но ради благородной цели стоило попробовать.
Согнанные со всех городов и деревень портные, у которых в последние годы совсем не было работы, усердно делали вид, что шьют заказанные наряды. А горожане, чтоб не казаться невеждами, примеряли их, рассматривая себя в зеркале и нахваливая цвет и покрой.
Для поддержания всеобщего энтузиазма Пшелты и Щасвернус предложили королю прошествовать по улицам города в новых одеждах.
– Неужели я настолько глуп? – с ужасом думал каждый, глядя на искреннее восхищение платьем короля своих соседей, и немедленно присоединялся ко всеобщему хору одобрения.
Но тут неожиданно какой-то мальчик крикнул, что король одет в старые лохмотья. Сначала на него все зашикали, но вот другой мальчик закричал то же самое, и еще один, и еще. А вскоре уже вся площадь стала шушукаться и черт с бесом поняли, что их гениальная затея безнадежно провалилась.
* * *
Народ совсем было приуныл, но тут наконец-то случилось долгожданное чудо. Принцесса укололась кем-то подброшенным веретеном старой ведьмы и незамедлительно заснула вечным сном. Предсказание сбылось.
Три дня подданные честно скорбели, соблюдая траур, а потом бросились вовсю ткать полотно и шить настоящую новую одежду. Безутешный король, узнав об этом, только махнул рукой. На улицах снова зазвучала музыка. Каждый хотел похвастаться своей обновкой и от радости тут же пускался в пляс.
В дозорах отпала необходимость, и в королевство вновь стали приезжать зарубежные гости. Однажды принц из дальних земель увидел спящую красавицу и сразу же влюбился в нее. Тайно прокравшись ночью в ее покои, он не удержался и поцеловал девушку. И, о чудо, принцесса проснулась!
Хотя, по правде говоря, в этом не было ничего удивительного. Ну нельзя же всерьез полагать, что от укола каким-то веретеном можно уснуть вечным сном.
* * *
На веселую свадьбу, помня обидевшуюся колдунью, король пригласил всех своих подданных, даже из самых отдаленных уголков.
А Пшелты и Щасвернус с чувством выполненного долга продолжили свой путь к двоюродной сестре троюродного брата.
– Слушай, а что такое истина? – неожиданно спросил Пшелты у Щасвернуса.
Черт недоуменно уставился на друга.
– Истина, я спрашиваю, чего такое?
– Это… – начал было Щасвернус и надолго впал в задумчивость.
– Это когда правильно, – наконец выдал он.
– Весьма глубокомысленно, – ехидно прокомментировал Пшелты.
– Ну и нечего приставать с глупыми вопросами, – обиделся черт и отправился собирать орехи.
* * *
Но разговор Пшелты и Щасвернуса получил неожиданное продолжение.
Покинув Лоскутное королевство, друзья неспешно двигались в направлении двоюродной сестры троюродного брата. И надо же такому случиться, в придорожной харчевне им повстречался Грустный Принц.
Расстроенный юноша одиноко сидел с кружкой крепкого эля и, глядя в окно, печально вздыхал.
Как вскоре выяснилось, надумав жениться, он отправился на поиски настоящей принцессы. Но, объездив с десяток королевств, так и не смог найти свою возлюбленную.
– Простите, – осторожно поинтересовался Пшелты, – а каким собственно критериям должна отвечать истинная принцесса?
– Она должна быть такая, такая… – Принц мечтательно закатил глаза и уставился в потолок. – Как Венера или Елена Троянская. И с родинкой.
– Комплекс Вайгентштейна, – прокомментировал черт.
– Отягощенный депрессивной меланхолией, – добавил бес.
– Мне кажется, мы сможем вам помочь, – вкрадчивым голосом продолжил Щасвернус. – Видите ли, ваш случай не единичен и уже встречался в нашей практике. Не так давно к нам обратилась матушка молодого королевича. И поверьте, сейчас он абсолютно счастлив.
– Расскажите, расскажите быстрее, как это у вас получилось, – нетерпеливо потребовал юноша.
– Вам нужен универсальный определитель настоящих принцесс!
– А разве такой существует? – удивился Принц.
– Ну конечно же, – заверил его черт. – Десять золотых монет и он ваш.
Получив причитающуюся сумму, Щасвернус ловким движением достал из-под стола изящную шкатулку. Внутри ее на атласной подушке лежала средних размеров горошина.
– Какой необычный жемчуг? – удивился юноша.
– Ну что вы, – поспешил заверить его черт. – Это плод Pisum formosum семейства бобовых.
– И как он действует?
– Вот здесь, – Щасвернус указал на несколько исписанных листочков, – имеется подробная инструкция.
– А вы меня не обманываете? – засомневался Принц.
– Как можно, – Щасвернус искренне изобразил обиду. – Это не в наших правилах. И кроме того, в случае неудачи мы полностью возвратим ваши деньги.
Юноша немного успокоился, но продолжал с интересом рассматривать шкатулку и ее содержимое.
– Но что мне все-таки с этим делать?
– Рекомендую отдать вашей матушке, – посоветовал черт. – Она все устроит наилучшим образом.
– Так просто, – обрадовался Принц и, сразу повеселев, вскочил на коня и умчался в неизвестном направлении.
* * *
– Значит, определитель, – наступал Пшелты на Щасвернуса. – Значит, через сорок перин почувствует горошину. Бесстыжий обманщик!
– Отнюдь, – ничуть не смутившись, парировал черт. – Сам посуди, кто лучше всего знает, что нужно нашему Принцу?
– Уж точно не он, – задумался Пшелты.
– Вот именно, – Щасвернус убрал полученные монеты в карман. – А у Королевы как раз на примете есть подходящая девушка. И даже родинку мы ей сейчас сделаем.
– Но как она пройдет это дурацкое испытание?
– Думаю без проблем. Что-то мне подсказывает, что в верхней перине будет зашито с десяток приличных булыжников.
– А если Королева не догадается? – не отставал бес.
– А инструкции для чего пишутся? – Щасвернус расплатился за обед и направился к выходу их харчевни.
* * *
– Не нравится мне это, – догнал друга Пшелты. – Бедная девушка должна всю ночь спать на жестких камнях.
– Ну, заснуть у ней вряд ли получится. Зато потом всю жизнь будет радоваться.
– И то верно, – неохотно согласился бес. – Но все равно на обратном пути зайдем. Вдруг придется возвращать деньги.
– Договорились, – охотно согласился Щасвернус, и два друга, весело насвистывая, продолжили свой путь.
