Текст книги "Кикимора и другие (Сказки-притчи)"

Автор книги: Александр Богаделин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Александр Богаделин
Кикимора и другие. Сказки-притчи

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ И ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Лес Заповедный – территория, выделенная Велесом (богом земной природы) в отдельный хозяйствующий субъект и населенная множеством разнообразных духов.

Лес дремучий – соседний, по отношению к Заповедному, лес. Место обитания Соловья-Разбойника, а впоследствии его детей.

Духи лесные – лешие, водяные, черти, кикиморы и прочие обитатели Заповедного леса. Кроме них в тексте упоминаются Духи деревенские и полевые – домовые, опять же кикиморы, банники, овинники, полевицы и пр.

Велес – бог, главный управляющий всей земной жизни. Старается, по мере сил и возможностей, поддерживать гармонию, в чем ему сильно мешают духи, смертные, Змеи летучие и прочие существа, а также катаклизмы и стихийные бедствия.

Баба Яга – скрытая богиня и мать летучих Змеев. Мастер дзен Заповедного леса.

Бес Федор – главный смотритель Заповедного леса. Основная задача – поддержание размеренной жизни местных духов.

Леший Тихон – в отличие от беса Федора, заботится о природе и живности на вверенной ему территории.

Кикимора – некогда провинциальный дух, решивший покорить Заповедный лес. Замужество удается с четвертой попытки. Однако в дальнейшем начинает ценить и другие стороны жизни. Мать троих детей и успешная бизнес-вумен.

Черт Стас – эволюционирует от черта, витающего в облаках, до Главного Распорядителя Празднеств и ученика Иосифа. Устроитель лесного Рыцарского турнира. В итоге – муж Кикиморы.

Змей Горыныч – сын Бабы Яги, младший из летучих Змеев. В отличие от собратьев, имеет всего три головы. Отсутствие консенсуса между головами порождает множество проблем у него самого и окружающих.

Соловей-Разбойник – внук Бабы Яги, сын Змея Горыныча. Неказистый малый с буйным характером, за что неизбежно и поплатился.

Дети Соловья-Разбойника – трое полудухов-полусмертных. Гремучая смесь генов, с одной стороны, затруднила контакты с Духами лесными, но с другой, способствовала проявлению специфических предпринимательских способностей.

Златогорка – младшая дочь Соловья-Разбойника. Любительница экстремального туризма с непредсказуемыми последствиями.

Леший Серафим – на свое горе влюбляется в Златогорку. Именно это способствует проявлению его скрытого дара.

Водяной Константин – добрый самаритянин. И тем счастлив.

Марфа – дочь Водяного с дальних болот. Есть еще женщины в Заповедных лесах. И бизнес Кикиморы поддержит, и в холод небесный пойдет.

Кот Баюн – главный мурлыка Заповедного леса. Известен своими красочными повествованиями. Иногда выполняет мелкие поручения Бабы Яги.

Змий Огненный – известный ловелас, по неосторожности отведавший напиток мудрости. Что из этого получилось, лучше прочитать в его персональной сказке.

Василиса Прекрасная – сестра Василисы Премудрой, лучшей выпускницы Школы Велеса. Одна из жен Огненного Змия. Впоследствии, главный кутюрье мира духов.

Созерцатели – бродячие духи, смущающие местных обывателей своим образом жизни и проповедями. Учение в определенной степени созвучно взглядам Велеса на предназначение духов и их место в природе.

Ний (по некоторым версиям Вий) – управляющий подземным Пеклом. Неординарная личность, последовательно воплощающая в жизнь свои идеологические воззрения.

Иосиф – черт подземного мира. Автор учения о милосердном отношении к страдающим душам, за что и поплатился собственной жизнью. Учитель черта Стаса.

Спиридон и Авдотья – домовые подворья Воеводы. Основная задача – охранять жизнь обитателей дома и приходить на помощь в критических ситуациях. С чем они блестяще и справляются.

Воевода – предводитель князевой дружины. Близость местожительства к Заповедному лесу приводит к неизбежным контактам с его обитателями.

Князь Владимир и его сын – в их владениях находится Заповедный лес и близлежащая к нему местность. Наивно полагают, что это дает им право вмешиваться в жизнь духов.

Гаральд – викинг, изгнанный дядей из своего королевства. Встреча с Бабой Ягой помогает ему выполнить свое предназначение. Впоследствии женится на дочери Воеводы – Елизавете.

Степан, сын Пафнутия – варщик сурьи, напитка, дающего жизненные силы смертным и духам.

А также еще около сотни персонажей, которым не хватило текста для демонстрации своей значимости.

ПРИТЧА

И приступили духи к нему, и вопрошали строго:

– Кто более достоин в книге твоей первым быть?

Ответил им автор на то:

– Труд сей завершен нынче. И каждый из вас в час назначенный появиться должен.

Но нашлись, как всегда, местом своим недовольные. А иные и вовсе грозились из книги уйти.

Опечалился автор, на споры их глядучи. Путь для читателя давно уж проложен был. Да и не могут все главы, дружине подобно, в шеренгу одну выстроиться.

И спросил он Бабу Ягу, в сторонке молча стоявшую, что же делать ему тогда.

– Жили два зайца, – Старая ему отвечает. – Умный да Веселый. И пришлось им как-то чрез болото топкое перебираться. Умный с кочки на кочку строго по порядку прыгает. А Веселый немного косоват был – то в одну сторону подастся, то в другую сиганет. А то и вовсе назад понесется.

Но как допрыгал Умный до земли твердой, так сразу рядом с ним и Веселый опустился. Видать, в какую сторону не иди, все едино будет.

Возрадовался автор, слово заветное услышав, и расставил в конце главы каждой указатели особые. Может, кому с духами полюбившимися подольше побыть захочется. Вот и будет он, зайцу Веселому подобно, по книге всей за жизнью их следовать.

Успокоились духи после этого и по главам своим разошлись. Отведенные роли повторить да гостей долгожданных дожидаться.

ПУТЬ ВЕСЕЛОГО ЗАЙЦА

Часть 1. Кикимора и другие

Глава 1. СОЛОВЕЙ-РАЗБОЙНИК

Если вправо от леса Заповедного пойти вдоль речки невеликой да через овражек по тропочке петляющей перейти – попадешь в лес дремучий. Лес дремучий, непроходимый. Стоял он себе и стоял. Живность кой-какая водилась, даже пара ручьев меж ив и берез петляла, а так больше ничего интересного в нем не было.

Да и не ходил туда никто. Разве что Леший Авдей по долгу службы заглядывал. Но и он старался побыстрей дела свои сделать и в лес Заповедный воротиться – неуютно ему было во владениях своих.

И вот однажды, как раз после Купалы, раздался оттуда свист пронзительный. Да не обычный свист, а противный такой, что аж лешие в ответ завыли яростно, а черти из омута повыскакивали и бежать, куда глаза глядят, собрались. Хорошо, что Омутник дома оказался. Назад всех под воду загнал и наверх строго-настрого высовываться запретил. Одна Баба Яга по свисту тому внучка своего – Соловья, признала.[1]1
  Одна Баба Яга по свисту тому внучка своего – Соловья, признала. Соловей-Разбойник – в былинах всегда выступает как отрицательный герой, поражающий своих врагов страшным свистом. О жизни этого персонажа достоверно известно только то, что местом его жительства было гнездо на высоком дубе, он сильно мешал движению в сторону Киева и был побежден Ильей Муромцем.
  Дополнительные изыскания в архивах и восстановление генеалогического дерева Соловья позволяют с высокой долей уверенности утверждать, что отцом его является Змей Горыныч, а бабушкой – Баба Яга.


[Закрыть] Видать, надоело ему у папки-Горыныча жить, вот и решил отдельно обустроиться.

А вскоре он и сам с бабушкой поздороваться заявился. И узнала Яга тогда, что кличут его теперь Соловьем-Разбойником, и лес дремучий он вотчиной своей объявил.

Сама-то Яга давно уж по лесам шастать перестала.[2]2
  Сама-то Яга давно уж по лесам шастать перестала. Баба Яга – излюбленный персонаж русских народных сказок. Однако мало кто знает, что когда-то она была небесной богиней – Ясуней, женой Велеса – бога земной природы.
  Оказывается, и на небесах бушуют нешуточные страсти. Встретив властителя подземного мира – Чернобога, Ясуня влюбилась в него. Скрытно, оборачиваясь двумя змеями, любовники встречались на земле. И вскоре богиня снесла четыре яйца, из которых появились на свет трех, шести, девяти и двенадцатиглавые змеи.
  Расплата за содеянное не заставила себя долго ждать. Ясуня была изгнана с небес на землю сторожить границу между живым и мертвым мирами. И лишена молодильных яблок, что весьма пагубно отразилось на ее внешности, превратив в Бабу Ягу.
  Излюбленное средство передвижения – летающая ступа.


[Закрыть] С незапамятных времен поселилась она на опушке леса Заповедного. С духами местными дружбу водила. И они ее, Старую, не забывали – часто ввечеру сказания древние послушать собиралися иль совета испросить.

Яга, правда, никому о внуке не сказала, а он все никак утихомириться не мог. Чуть полночь наступит, залезет на вершину дуба векового, что посреди дремучего леса стоял, и ну свистеть начинает.

Надоело Омутнику чертей по всей округе собирать[3]3
  Надоело Омутнику чертей по всей округе собирать… Омутник – дух, обитающий в речных и озерных заводях, ближайший родственник и помощник Водяного. Присматривает за чертями, у которых тихие омуты являются излюбленным местом обитания. Перед людьми появляется в облике утопленника, пугая своим устрашающим видом. Особенно любит устраивать такие спектакли в полдень или после заката солнца.


[Закрыть], и решил пожаловаться он Федору – бесу главному леса Заповедного. Чтоб меры тот обязательно принял и свист ненавистный прекратил. Да Федор уж и сам собрался дремучести соседние проведать, разузнать, что к чему, и порядок навести. Так всё одно к одному и вышло.

* * *

Федор первым делом к Лешему Авдею заглянул, предупредить, что во владения его пойти хочет. Но Лешачиха сказала, что деревья тот поваленные убрать отправился, и как появится – сразу же все и передаст.

Вдвоем – оно, конечно, сподручнее было бы, но делать нечего, пришлось одному путь держать.

Ох, уж как ругал Федор Лешего, через завалы и буреломы продираясь, что так запустил тот хозяйство свое. Видать для вида на опушке почистит, а внутрь и не заглядывает совсем.

Рано ли, поздно ли, но добрался он до дуба векового. А Соловей-Разбойник давно уж гостя непрошенного учуял и, на ветке сидя, дожидается.

Видит Федор – смертный, в латы забранный, мертвым под деревом лежит, а над ним мужичок кривоногий на ветке желуди пощелкивает.

– Ты кто таков будешь? – начал на него бес наступать. Но сразу понял, с ходу здесь вряд ли чего получится. В мужичке том сила великая чувствовалась.

– А кто надо, тот и буду, – спрыгнул Соловей вниз и стал перед Федором прохаживаться.

Тут и Леший Авдей подоспел. Как увидел он мертвяка, земле не преданного, так тут же на Разбойника и набросился.

– Ты почто лес поганишь, чудо окаянное? За что смертного погубил?

– Не кипятись, – Федор его остановил. – Наш постоялец новый порядки свои завести хочет.

– Правильно говоришь, – в ответ мужичок проскрипел. – А зовут меня Соловей-Разбойник, и лес этот вотчиной моей будет. Кто сунется сюда без спросу – вмиг погублю, косточки по оврагам разбросаю, а душу к Чернобогу в пещеры огненные отправлю.[4]4
  …а душу к Чернобогу в пещеры огненные отправлю. Чернобог – божество подземного мира у древних славян, воплощение подземного мрака, повелитель тьмы (Пекла). Обычно изображается закованным в броню с лицом, исполненным ярости. Главная его задача – следить за мучениями человеческих душ.
  Нам будет более интересен его помощник и управляющий подземным миром – Ний (Вий).


[Закрыть]

Хоть и непорядок был, но пришлось Федору с Авдеем смертного под деревом оставить и назад идти не солоно хлебавши.

– Всегда мне так, – причитал Леший обратной дорогой, – то лес дремучий достанется, то разбойник-свистун поселится.

– Может, утрясется все, – утешал его бес. – Посвистит и перестанет.

Но что-то подсказывало ему, что еще долго им соседа своего терпеть придется.

– Тебе-то хорошо, – не унимался Леший, – посмотрел и пошел, а мне вон убирать за ним надо, и неизвестно чего еще отчебучить он может.

* * *

Как Леший с бесом восвояси ушли, повеселел Соловей сразу. Брата своего – Змея летучего, свистнул и на поле ратное отправился. Набрал в мешок костей, голов лошадиных, да доспехов боевых, а как к вотчине своей подлетел, стал все вниз сбрасывать. С тех пор повелась молва вокруг, что полегло в дремучестях народу не меряно, и гиблым то место считается.

А Соловью только это и надобно. Меньше ходить будут – жизнь спокойнее.

Но безобразничать он совсем стал. Свистом противным и днем теперь баловался. Птицы иные, заслышав его, замертво падали, а звери от страха во все стороны разбегались. Лешие потом полдня по лесам соседним шастали, домой всех возвращая.

И решили духи всем миром на Соловья-Разбойника идти. Только перед тем собрались у Бабы Яги посоветоваться.

Бабке внучка своего жалко стало, но и хлопот он всем премного доставлял. Уговорила она духов повременить немного, пока чего-нибудь не придумает.

А тут как раз забрела в лес Заповедный баба одна стервозная – Чернавкой прозывалась. За характер несносный выгнали её смертные от себя, так она прямиком к Бабе Яге и направилась.

– Научи, – говорит, – колдовству всякому, – сразу и выпалила. И хоть страшна Яга для рода человеческого, глазом даже не моргнула.

– А на что тебе, милая, колдовству-то учиться? Аль обидел кто?

– Обидел, бабушка, еще как обидел! – Чернавка аж ногой топнула. – Свести всех в могилу хочу!

– Ты таких дел натворишь, что потом полвека расхлебывать будем. Одной Мокоше нить жизненную прерывать позволено.[5]5
  Одной Мокоше нить жизненную прерывать позволено. У всех народов были богини, прядущие нити судьбы. Это и греческие мойры, и германские норны, и хеттские богини подземного мира. У славян главной пряхой является Мокошь. Она живет в небесном Ирии и владеет Книгой Судеб, где отмечено все, что случится с обитателями этого мира. Не только люди, но и всемогущие боги трепещут перед ней. Если нить оборвется, то человек или бог умирает.
  Узелок, завязанный Мокошью на судьбе, ведет к серьезным жизненным испытаниям. Но и он появляется там не случайно, а согласно предопределению младших сестер богини – Доли и Недоли.


[Закрыть] Но так и быть, возьму я тебя в ученицы.

Обрадовалась девица, что с обидчиками своими поквитаться сможет, только Яга и говорит:

– Но в начале испытание пройти должна будешь. Коли выдержишь – быть тебе ведьмой, а ежели сплохуешь – назад ни с чем возворотишься.

– Согласная я на всё, говори скорее.

– Иж, нетерпеливая какая.

А у Бабы Яги давно план созрел. Решила она, что Соловушке остепениться пора и жену найти подходящую. А там, глядишь, про свист свой забудет и к делу какому-нибудь пристроится.

– Пойдешь замуж за Соловья, внука моего, что в соседнем лесу живет!

– Это свистит который? А учиться когда ж?

– Недалече путь, приходить будешь, – успокоила ее Старая. – Пойдем, провожу, а то заплутаешь, не ровен час.

* * *

Пока Чернавка в кустах ждала, уговаривала Яга внука непутевого. Только тот ни в какую вольницу свою на жизнь со смертной менять не хотел. Не знаем, что уж наобещала ему Старая, но только согласился он, в конце концов, и на поляну с дуба своего спустился. Фыркнула девица поначалу, что с таким неказистым и кривоногим быть вместе придется, только желание ведьмой стать пересилило. Так и осталась она в лесу дремучем вместе с Соловьем-Разбойником жить.

Свист теперь реже раздаваться стал. И успокоились понемногу духи леса Заповедного, да и Яга им о переменах поведала.

А вскоре треск и стук пошел из чащи дремучей. Леший Авдей сказывал, мол, заставила смертная суженого своего дворец строить, и теперь не до свисту ему – то фундамент кладет, то сруб ставит. Только кости да черепа запретил ей в лесу трогать, но из них уж и так весь дух к тому времени повыветрился. Так что благоверная его и согласилася.

Но история Соловья-Разбойника на этом не закончилась. И много чего еще в жизни его случилося.

Но здесь уж другая сказка начинается.

А этой конец пришел.

Особо нетерпеливые могут сразу к главе третьей отправиться и «Продолжение истории Соловья-Разбойника» послушать.

Ну а ежели узнать хочется, кто же папка с мамкой Соловья-Разбойника были, то путь через следующую главу лежит – «Как Змей Горыныч к девам смертным летал».

Глава 2. КАК ЗМЕЙ ГОРЫНЫЧ К ДЕВАМ СМЕРТНЫМ ЛЕТАЛ

С незапамятных времен поселился в лесу Заповедном Кот Баюн – мурлыка известный.[6]6
  …поселился в лесу Заповедном Кот Баюн – мурлыка известный. Среди множества волшебных птиц и зверей Кот Баюн занимает особое место. О многих событиях из жизни духов известно только благодаря его красочным повествованиям.
  На смертных мурлыканье Кота навевает непреодолимую дрему, постепенно переходящую в здоровый сон со сновидениями.


[Закрыть] Лапками мягкими ступает неслышно. Ушки остренькие кисточками увенчаны. А глазищи ночью, как волчьи, горят. Только нрава он кошачьего был. Рыбку со сметаной любил и часто в деревни соседние наведывался.

Облюбовал Кот себе дуб великий, что посреди леса стоял. Бывало, на ветке разляжется, лапой за ухом почешет и сказ свой поведет. Любили духи истории его слушать и часто вкруг дуба того собиралися. А иногда и в гости к себе приглашали, вкусностями всякими попотчевать да о временах стародавних порасспрашивать.

Но больше всего нравилось Коту к Бабе Яге наведываться. Старая завсегда сметанки свежей в погребе для него держала.

* * *

Как свист из дремучестей соседних раздался, Баюн сам не свой стал. Только начнет сказ свой сказывать, шерсть дыбом поднимется и средь ветвей спрятаться норовит. А повесть эта все время о Змее Горыныче была.

Подумали духи, видно, испугался мурлыка сильно, и успокаивать принялись. Мол, недолго ему мучиться осталось. Собрались они всем миром на Разбойника соседского идти и свист его злобный прекратить. Только Кот вдруг отговаривать их бросился и с Бабой Ягой сперва посоветоваться упросил.

Старая лешим с чертями повременить немного велела, а тут и Чернавка – баба смертная, в лесу объявилася. Больно хотелось ей ведьмой стать да с обидчиками своими поквитаться. Вот и надумала Яга внучка-Соловья на ней оженить.

Узнали вскоре духи лесные, что остепенился Разбойник соседский, и успокоились малость. Тогда и решился Кот историю свою до конца рассказать. Только строго-настрого наказал Бабе Яге ничего не говорить и у дуба ввечеру тайно собираться.

Разлегся Кот на веточке нижней и сказ о Змее Горыныче повел.[7]7
  …и сказ о Змее Горыныче повел. Как появился на свет Змеи – смотри комментарий 2 к предыдущей главе. Младший – трехглавый уродился самым непутевым, доставляющим массу хлопот и Бабе Яге, и своим братьям. Способность оборачиваться человеком сблизила Горыныча со смертными, что не лучшим образом отразилось на его характере.


[Закрыть]

За лесами дальними, дремучими, горы высокие лежат. Вершинами снежными в небеса самые упираются. И облюбовал их с незапамятных времен Змей летучий. Пещеру средь хребтов горных присмотрел и поселился в ней одиноко.

Был он самым младшим среди братьев своих и всего три головы имел. Шестиглавый Змей горы двигал да землю тряс, девятиглавый – деревья с корнем вырывал да завалы лесные устраивал, а двенадцатиглавый – старший самый, ветрами буйными повелевал.[8]8
  Шестиглавый Змей горы двигал да землю тряс, девятиглавый – деревья с корнем вырывал да завалы лесные устраивал, а двенадцатиглавый – старший самый, ветрами буйными повелевал. Братья Змея Горыныча мало соприкасались с людьми напрямую. Они заведовали разрушительными крайностями стихий – землетрясениями, смерчами, наводнениями. И даже не подчинялись богу земной природы – Велесу.


[Закрыть]

Пробовали братья Горыныча к делу тоже пристроить – пожары на земле раздувать. Только ленив тот больно оказался, и часто огонь без присмотра леса да деревни больше надобности всякой пожирал. Боги этим, ох как, недовольны были.

От гнева небесного подальше, поставили трехглавого радугой заведовать. И дело не хитрое, и на виду завсегда. Как солнышко после дождичка сквозь тучи пробиваться начнет, напьется Змей из рек и озер воды немерено и на небе дорогой разноцветной разляжется.[9]9
  …напьется Змей из рек и озер воды немерено и на небе дорогой разноцветной разляжется. Радугу наши предки представляли в виде змея, который высасывает воду из рек, озер, колодцев и перекачивает ее на небо. Иногда, правда, с водой прихватывались рыбы и лягушки, выпадавшие на землю вместе с дождем.
  Славяне верили, что на концах радуги были подвешены котелки с древними золотыми монетами, а беременная женщина, пройдя под ней, могла сменить пол ребенка.
  Радуга всегда считалась символом плодородия и изобилия. Её ласково называли «богатка» и по ширине полос гадали об урожае.


[Закрыть] А как выльется всё из него, опять в пещеру летит.

Хоть и не благородных кровей Горыныч был, но ежели шкуру сбросит, молодцем статным оборачивается. И повадился он в виде таком в города к девам смертным шастать.

Раз вспомнил – давно на окраину княжества русского не летал. В глухомани той, по слухам, девы дюже красивые водились. Но далече земли пограничные оказалися. Пока Змей крыльями воздух месил, аж взмок весь.

Подлетел к городу, шкуру в лесу спрятал и пошел красавиц местных высматривать. Но потом от него за версту несло. Девы, как дух его крепкий учуют, носы позажимают и сбежать норовят.

Только вдовица одна посчитала, что и такой молодец ей сгодится. В дом к себе привела и баню сразу затопить велела. И так Змея вениками отхлестала да пемзой отскребла, что пот из него весь выгнала.

Банник сразу в молодце духа летучего признал.[10]10
  Банник сразу в молодце духа летучего признал. В жизни славян баня всегда занимала очень важное место. В ней не только мылись и парились, но и лечили людей от болезней, принимали роды, оставляли умирающего.
  Непререкаемым хозяином бани считался Банник. Этот дух мог оборачиваться человеком, кошкой, собакой, веником и строго следил за соблюдением правил и обрядов. Нельзя, к примеру, топить баню и ходить в нее на праздники, на Святки и особенно в полночь. Мыться в «третий пар» (третью смену), а во «второй пар» мыться одному.
  Перед уходом из бани Баннику обязательно оставляли подарок.


[Закрыть]

– Ты бы лучше от бабы этой ноги уносил, – Горынычу советует. – Муж её от жизни семейной на войну сбежал и голову свою в битве сложил.

– Передюжим, – Змей ему отвечает. – И не таких на веку долгом видывали.

Но шкуру к Баннику перенес всё-таки. Чтоб в случае чего под рукой завсегда была.

А вдовица тем временем водой холодной молодца окатила, квасом хлебным напоила и в дом повела. Наелся Горыныч яств сытных до отвала, медовухи напился да с устатку за столом и уснул.

Делать нечего, пристроила вдовица его на лавке, а сама спать в горницу отправилась. Наутро разбудила ласково, водицы умыться подала и опять потчевать принялась.

Понравилась Горынычу жизнь новая. Хоть и не красавица суженая его была, но телесами пышная. Как обнимешь, есть за что рукам подержаться. Думает, поживу немного, а потом еще кого-нибудь себе присмотрю.

* * *

Как после дождичка в третий раз радуга на небесах не показалася, бросились Змеи брата младшего искать. Ищут, ищут, нигде найти не могут. Пришлось старшему ветрами быстрыми оборачиваться и во все стороны земли русской лететь.

Увидел Горыныча на подворье вдовьем и вихрями вкруг него закружил. Назад вернуться требует. Смертные, мол, радугу столько времени на небе не видели. Каков урожай будет, предсказать не могут.

А Горыныч отнекивается. Подумаешь, говорит, землепашцам да пасечникам гадать не на чем. Потерпят малость, прилечу скоро.

Так и вернулся брат его ни с чем.

* * *

Надоело вдовице вскорости молодца своего кормить да ублажать, и погнала она работать его.

Змей поартачился, конечно. Только нравиться ему стала и баба эта, и жизнь сытная. Так что пришлось в поле идти – землю пахать.

Вот под солнцем палящим плетется за быком сонным, плуг ровно держать старается. В один конец поля прошел, назад возвернулся и чувствует, надоело ему занятие это. Слепней жалящих свистнул и велел им быка взад-вперед гонять, а сам под куст ракитовый спать завалился.

В полдень вдова обед ему принесла. Видит, бык сам по себе ходит, а молодец её в тенечке храпит. Разозлилась страшно и с кулаками на Змея набросилась. Только от слова ласкового и успокоилась, да и то не сразу.

Ночью, как заснули все, порешил Горыныч с полем ненавистным разделаться. У Банника шкуру забрал, Змеем летучим обернулся да когтями все его и перепахал. Наутро повел суженую работу сделанную показать. А та опять недовольна чем-то. Мол, куски земли одни вывороченные лежат, и вновь переделывать все заставила.

Плюнул Змей в сердцах. Пусть сама, говорит, ежели хочет, перепахивает.

Весь день вдова на него злая ходила. А вечером репы постной только дала и к себе не подпустила.

Понял Горыныч, что сбегать пора, и в баню отправился. А Банник ему и говорит:

– Братец твой недавно прилетал и шкуру с собой забрал.

Так и пришлось Змею горемычному и поле пахать, и стог метать, и колодец заросший чистить. За день так умается, что как только голову на подушку кладет, засыпает сразу. Так что, как брат двенадцатиглавый в следующий раз появился, с радостью в шкуру змеиную влез и назад к пещере своей полетел.

* * *

Пошла у Горыныча жизнь своим чередом. То на небе лежит, то по девкам смертным шастает. О вдовице пышнотелой уж и позабыл давно, да только судьба его о ней не забыла. После землепашества почитай три года минуло, и появился у пещеры горной Банник с мальчиком на руках.

Как родила вдовица по весне, сразу он в младенце природу духовскую узрел. Оберегал малыша как мог. Думал, может, обойдется еще все. Но к году третьему стали в мальце способности папкины просыпаться. Вот и решил тогда дух домашний, от греха подальше, к отцу его отнести. А то смертные и уморить малыша за такое могут.

Братья, прослышав о том, Горыныча оженить срочно порешили, пока он породу змеиную окончательно перепортить не успел. И змеиху дородную в жены ему подыскали. Та, правда, летать совсем не умела, но дело это наживное было. Коль лет десяток звона колокольного не слышать, крылья, глядишь, и сами отрастут.[11]11
  Коль лет десяток звона колокольного не слышать, крылья, глядишь, и сами отрастут. По поверьям славян, летающий змей может происходить и от обычной змеи. Для этого та должна жить в местах, где не слышно ни человеческого голоса, ни церковного звона. И по прошествии сорока (по некоторым версиям – ста) лет, у нее сами собой вырастут крылья.


[Закрыть]

Первенец Горыныча быстро в пещере папкиной освоился и жену его за мамку родную признал. Вырос из него мужичок кривоногенький. И хоть не умел он летать, зато свистом своим на всю округу прославился. Птицы, заслышав его, замертво падали, а звери бежать врассыпную бросались. И прозвал отец его за это Соловушкой.

А вскоре у него братики с сестричками появилися. Были они, как папка, Змеями летучими, но верховенство брата старшего сразу приняли.

* * *

Переглянулись духи лесные после слов услышанных. Ясно им стало, кто это в лесу дремучем под боком у них поселился.

А Баюн дальше сказ свой повел.

Наскучила вскоре Горынычу жизнь семейная. И стал он потихоньку от жены к смертным летать. Дошли до него как-то слухи, что краше дочери княжеской на всей земле русской девы нет. Надумал Змей во что бы то ни стало соблазнить её. Дождался, пока та в сад княжеский одна погулять выйдет, из-за дерева молодцем появился и заговорить хотел. А дева, как незнакомца увидела, сразу в крик бросилась. Стражники тут же понабежали, секирами острыми размахивают.

Пришлось Горынычу Змеем оборачиваться и ноги побыстрей уносить. Благо, шкура недалече, за яблоней лежала. Но решил он зачем-то дочь княжескую с собой прихватить.[12]12
  Но решил он зачем-то дочь княжескую с собой прихватить. Мысли Змея Горыныча не отличались особой оригинальностью. Еще в былине «Добрыня и Змей» зафиксировано похищение им Забавы – племянницы князя Владимира. Правда, тогда он все-таки донес деву до своей пещеры, создав тем самым множество неудобств её освободителям.
  Редко, но случалось, когда похищенные царевны влюблялись в своего похитителя (см. например, сказку «Иван – купеческий сын»).


[Закрыть] Летит и думает, куда же ему с девой этой деваться-то? Домой отнести – жена скандалить начнет, и пред детьми неудобно. А в лесу спрятать, так братья все равно найдут. И так, говорят, род змеиный опозорил.

Приземлился Горыныч у лесочка ближайшего и с пленницей своей переговорить захотел. Может, сменит она гнев на милость, и по ночам наведываться тайно разрешит. Только дева, как подхватил он её, чувств сразу лишилася, да так в себя и не приходила больше. Вот и пришлось Змею одному в горы свои возвращаться.

Князь, не медля, дружину на поиски снарядил. Та и нашла дочь его вскорости, и во дворец доставила. Заперли ее за семью замками, а чтоб безобразие такое впредь не допускать, награду великую положили. Тому, кто Змеюгу летучую поймает и дев воровать навсегда отучит, в жены дочь княжескую отдадут и половину земель в придачу.

Много охотников сразу выискалось награду заветную получить, только нигде Горыныча сыскать не могли. Решил он пока переждать малость и носа из гор не показывал.

Но Данила-богатырь самый хитрый оказался. Девицу, на княжну похожую, нашел, в одежды дорогие вырядил и в поле чистом гулять заставил. А сам в кустах схоронился, Змея дожидается.

День девица по полю ходит, другой. Не летит никто.

– Надоело, – говорит. – Не хочу больше зазря мучаться.

Пришлось Даниле приданое большое ей пообещать, коль дело их выгорит.

Через неделю подумал Змей, что уж верно забыли все о проделке его, и решил еще разок в град престольный наведаться. Как увидел он дочь княжескую, средь полей гуляющую, глазам своим не поверил. Видать, понравился он ей все-таки, коль одна его дожидается.

Притормозил Горыныч, но приземляться не стал. Кругами над полем летает, стражников в кустах высматривает. Но никого сверху разглядеть не смог и за лесочком небольшим на землю спустился. Шкуру змеиную сбросил и молодцем перед девой предстал. Тут Данила-богатырь сеть на него и набросил. Только не учел он, что Змей в образе человечьем силы недюжинной был. Стал Горыныч сеть плетеную прямо руками рвать. Но Данила на то меч свой достал и размахивать им начал.

Еще больше Змей на обидчика своего разозлился. Веревки с себя сбросил, деревцо молодое вывернул и давай богатыря по полю гонять. Тот, от молодца рассвирепевшего улепетывая, в ногах ненароком запутался да на землю со всего размаху и грохнулся. Видит, пришибет сейчас мужик дубиной своей и меч с перепугу вперед выставил. Горыныч на него со всего маху и налетел.

Смотрит Данила, помирает молодец. Только кто ж поверит ему, что Змей это летучий. Может, и не он вовсе, а так, мужик из леса погулять вышел. Скажут, прибил неизвестно кого, а полкняжества с дочерью впридачу получить хочет.

Раздумывал богатырь пока, тучи на небе собираться начали. Почернело кругом, и вихри быстрые по полю закружили. Того и гляди, с собой унесут. А как кончилось все, исчез мужик, как будто и не было его. То брат Горыныча, давно уж за ним присматривающий, тело его забрал.

И понес он его со шкурой вместе к богине, что мамкой всем им приходилася. Запричитала та над сыночком своим непутевым и сразу за водицей мертвой да живой бросилась. Только как оживлять Змея – задумалась. Коли в образе человечьем воскресить, до конца дней своих ходить так и будет. Вот и пришлось шкуру змеиную прямо к телу его пришивать.

Полили Змея водицей мертвой – рана от меча затянулася. А после водицы живой Горыныч, на радость всем, глаза открыл. Только шкуру свою он теперь сбрасывать уж не мог. Да и с головами у него после этого…

Заверещал вдруг Баюн благим голосом и духов всех перепугал. То Баба Яга незаметно к дубу подкралася и за ухо Кота прихватила.

– Ты почто о Горыныче небылицы всякие сказываешь, – строго так спрашивает.

– Подумаешь, – Кот ей в ответ. – Приукрасил для складности малость.

А сам у ног ее трется, в глаза просительно заглядывает. Любила его Яга, потому и прощала проделки мелкие. Поворчала Старая для вида и в избушку к себе сметанкой потчевать повела.

* * *

Долго духи лесные еще о сказе Баюна судачили. И порешили, наконец. Ежели хочет Соловей отдельно от всех жить, не водиться ни с кем – воля его. Не трогает никого – и то ладно.

А что затворничество свое охраняет и ловушек в лесу понаделал, так главное, чтоб Леший Авдей не жаловался. А тот уж давно дальше опушки во владения свои не заглядывал и доволен всем был.

Век долог, много еще чего случиться может. Глядишь, и образуется все.

Но здесь уж другая сказка начинается.

А этой конец пришел.

Кто историю Горыныча до конца дослушать хочет, тому путь в главу девятнадцатую лежит – «Как Змей Горыныч сиянием оборотился».

А дальше нас продолжение истории Соловья-Разбойника дожидается.