Текст книги "Кикимора и другие (Сказки-притчи)"

Автор книги: Александр Богаделин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

ЛЕСНОЙ ИНТЕРНЕТ

После очередного похода в город Щасвернус отловил Пшелты.

– Слышал, смертные быструю связь изобрели. Надо и нам такое же сделать.

– А зачем? – не понял Пшелты.

Но Щасвернус только махнул рукой, роясь в куче исписанных листочков.

– Главное – это правила. Я тут где-то записал, – черт наконец-то нашел нужный листок.

– Вот. Порядок обмена подарками, – прочитал он. – Если Леший захочет послать Водяному корзину шишек….

– Шишек? – недоуменно переспросил Пшелты. – А зачем они ему?

– Это пример такой, – стал терять терпение Щасвернус. – Он должен дать ей название: «Подарок для водяного», вызвать зайца и отправить его по тропинке…

Черт посмотрел план.

– …номер 11. А если вдруг движение по ней будет невозможно, то заяц должен перейти на тропинку номер 9.

– А не проще самому дойти? – ехидно поинтересовался Пшелты.

– Можно и самому, – не замечая подвоха, продолжил черт. – Это называется «Гостевой визит». Будем записывать, кто и сколько раз к кому наведывался, а лучшему выдадим табличку.

– И только? – продолжил ехидничать бес.

– А что, мало? – задумался Щасвернус, но сразу же переключился на другое. – И еще я придумал почту. Там главное правило: «кому» пишется в нижнем правом углу, а «от кого» – в верхнем левом…

– А текст можно совсем не писать, – продолжил Пшелты, но черта уже было не остановить.

– Только не совсем понятно, зачем нужен какой-то…, – Щасвернус долго искал нужную запись, – серв…, серве…, – никак он не мог прочесть. – Сервис, по-моему.

– Чтобы о днях рождения напоминать, – не задумываясь, ответил бес.

– А что, идея! – обрадовался Щасвернус. – В прошлый раз про маленького Иго-го чуть-чуть не забыли.

– Тогда уж и поздравительные листочки должны быть.

Щасвернус подозрительно посмотрел на друга.

– А ты откуда знаешь?

– Догадался, – невозмутимо ответил тот. – Мудрено все это.

– Ничего, привыкнешь, – успокоил его черт.

* * *

Пшелты еще досматривал третий утренний сон, когда в его носу кто-то осторожно пощекотал. Чуть не чихнув, он раскрыл левый глаз и увидел перед собой свисающий на тонкой паутинке ивовый листочек.

– Привет, засоня! Пора вставать! Щасвернус. – Было написано на нем.

Правила требовали немедленного ответа.

Так и не раскрыв второй глаз, он пошарил вокруг и, найдя такой же маленький листочек, быстро нацарапал на нем:

– Привет! Я уже давно встал. Пшелты.

Паучок, прикрепив его к спине, сразу же выбежал в окно.

А Пшелты с чувством выполненного долга перевернулся на другой бок и опять заснул.

ПРИМЕТЫ

– Ты в приметы веришь? – спросил Пшелты у Щасвернуса.

– А как же, – ответил черт.

– Вот, к примеру, Кот Баюн дорогу перешел. Это к чему?

– Тут дело тонкое, – начал объяснять Щасвернус. – Все от его настроения зависит.

– Как это? – не понял Пшелты.

– Если он не в духе был и с черной шерстью перешел, то беды не миновать. А, ежели сметанки вкусной поел, и рыжим заделался, то точно к удаче.

– А я его вчера полосатым видел, – не унимался бес.

– Тогда что угодно случиться может, – не задумываясь, ответил Щасвернус. – Но надо еще коэффициент поправочный вводить.

Поглядев на ничего непонимающего Пшелты, черт принялся объяснять.

– Ширину тропинки разделить на длину шагов по ней Кота и умножить на силу приметы.

– Больно мудрено, – протянул бес. – А может попроще чего есть? Я слышал, медведь встретится – это к богатству.

– Ага. И его количество прямо пропорционально расстоянию между вами и обратно пропорционально скорости косолапого.

Пшелты выразительно посмотрел на друга.

– Хорошо, есть совсем простые, – начал оправдываться тот. – Если желудь на тебя упадет, иль лешего, задом-наперед идущего встретишь, то точно к удаче. Но вероятность соответствия желаемому событию лежит в пределах пятидесяти процентов.

– А если я тебя встречу, – решил поиздеваться Пшелты.

– Все зависит от…. – начал Щасвернус.

– Хватит, я понял! – завопил бес. – Давай лучше о русалках поговорим.

ТАТАПОТАМ

– Только бы не иго-го, только бы не иго-го, – думал Щасвернус, продираясь сквозь заросли орешника. Каждый раз, встречая маленького пони, он совершенно не представлял, о чем с ним нужно говорить.

Но как только черт выбрался на поляну, неизбежное, уже поджидало его у края тропинки.

– Привет! – поздоровался Щасвернус с жующим траву пони. – Какая сегодня прекрасная погода!

– Ты находишь? – иго-го посмотрел на небо, по которому проплывало несколько облаков.

– Да, конечно, – поспешил заверить его черт.

«О желудях мы говорили в прошлый раз, о кузнечиках в позапрошлый…», – лихорадочно вспоминал Щасвернус.

– А… – начал было он фразу, но, не придумав продолжения, умолк.

– Что? – поинтересовался пони.

– А я вчера видел Татапотама, – выпалил черт.

– И что он делал?

– Ничего, – Щасвернус попытался представить, как мог бы выглядеть зверь с таким странным именем. – Просто щипал траву.

– А он кусается? – почему-то спросил иго-го.

– Не знаю, но, судя по клыкам, вполне может это сделать, – зачем-то для убедительности добавил черт. – Так что, будь поосторожней! – предупредил он пони, стремительно удаляясь по тропинке.

* * *

– Вы слышали, иго-го видел Татапотама. У него огромные клыки, длинный хвост и два больших уха, – поведала мышка сове, случайно услышанный разговор черта и пони.

– Татапотам чуть не съел бедного иго-го, – поделилась немного глуховатая сова новостью с сорокой, а та уже разнесла её по всему лесу, от себя добавив, что хотя чудовище и притворяется травоядным, но не прочь закусить парой волков и медведей.

Ничего не подозревающий Щасвернус отправился навестить дальних родственников, а, вернувшись через пару дней назад, сразу же решил зайти к своему другу Пшелты. Но перед домом беса возвышалась целая баррикада из поваленных деревьев.

– Стой, ты кто? – раздалось с той стороны завала.

– Пшелты, ты чего, белены объелся? – удивился черт. – Это же я, Щасвернус.

– Докажи, – неожиданно потребовал бес. – Может быть ты Татапотам, притворяющийся Щасвернусом.

– Кто, кто? – не сразу понял черт.

– Ужасный Татапотам, поедающий лесных духов, – прокричал из своего укрытия Пшелты.

До черта стало что-то доходить, и он усердно принялся перечислять совместные с бесом проделки.

– А что я сказал, забравшись на самое высокое в лесу дерево? – не унимался Пшелты.

– Вообще-то ты кричал: «Снимите меня отсюда!».

– Щасвернус! – радостно воскликнул Пшелты, выбираясь из своего укрытия. – Как я рад, что ты наконец-то пришел! А ты не видел Татапотама?

– По-моему, он уже давно ушел, – успокоил его черт. – Я наткнулся на его следы за три леса отсюда.

– Правда! – обрадовался бес и сразу же побежал поделиться прекрасной новостью с другими лесными обитателями.

ЛЕСНОЕ ОБЖ

– Переходим к следующему вопросу повестки нашего собрания, – Леший заглянул в исписанные кленовые листочки. – Поступило заявление от козы с просьбой обучить ее детишек основам безопасности и жизнедеятельности. В качестве вознаграждения полагается три ведра молока. Кто возьмется?

– Надо Щасвернусу поручить, – предложил Водяной, вспомнив свои мучения с лимериками.

– Не, я не справлюсь, – хотел было увильнуть черт, но духи его возражений даже слушать не стали. Так что пришлось Щасвернусу и Пшелты, который сразу помочь вызвался, в деревню идти.

Очень беспокоилась коза, что волки заблудившегося козленка съесть могут, потому и попросила духов учителя прислать. Чтоб рассказал семерым ее несмышленышам, куда ходить не следует да чего в лесу остерегаться.

А то недавно младшенький взял и гулять один убежал. Хорошо, что Леший по дороге встретился и назад привел, а то б остались рожки да ножки от сыночка любимого.

Пшелты с Щасвернусом сразу за дело принялись и решили для начала лекцию детишкам прочитать. Но быстро сообразили, что мало из этого толку получится. В одно ухо слово у них влетает и сразу через другое наружу просится, совсем в голове не задерживаясь. Тут пример яркий требовался.

Коза каждый день пастись уходила, чтоб молока к вечеру нагулять, а козлятам дома оставаться велела и не открывать никому. Вот и решили черт с бесом проверить, как они требование мамкино выполняют.

* * *

Первым делом Пшелты с Щасвернусом к шкуре волчьей, что от истории с Красной Шапочкой осталась, спереди карман большой пришили. Влез Щасвернус в нее и к дому козы отправился.

 
– Козлятушки, ребятушки.
Ваша мама пришла,
Молочка принесла,
 

– пропел он условленную песенку. Только не очень у него с пением получилось. Не поверили ему и дверь не открыли.

Пришлось Пшелты шкуру на себя примеривать. У него с музыкальным слухом гораздо лучше дела обстояли.

Выглянули козлята в окошко – перед дверью кто-то в плаще длинном стоит. Вроде на маму похоже, но все равно сомнения берут.

– Волк это, – младшенький говорит. – Не надо дверь открывать.

А старший ему в ответ:

– Никакой это не волк. Это мама нам молочка принесла, – и смело щеколду вбок сдвинул.

Ворвался Пшелты в дом и стал козлят в мешок на животе засовывать. Одного, другого, третьего… шестого. Пока по дому бегал, из-под стола да из шкафа малышню вытаскивая, со счета сбился и подумал, что всех словил. А маленький самый, как волка увидал, сразу в печку спрятался. Там и сидел, пока тот не ушел.

Как и договаривались, добрался Пшелты с ношей тяжелой до ближайшего дуба и в тенечке улегся. Козлята в кармане толкаются, копытцами в бок норовят лягнуть, но терпеть приходится.

Вернулась мама-коза, а дома погром стоит и только младшенький один бегает. Запричитала она понарошку, слезы горькие полила, а потом ножницы большие взяла и пошла детишек своих выручать.

Бес, под дубом расположившись, вид делал, что спит, и даже похрапывал временами. Разрезала коза мешок, к шкуре волка пришитый, потихоньку козлят наружу вытащила и наутек с ними бросилась.

Но до дома добравшись, ругать детишек не стала и убираться заставила. Старший терпел, терпел и не выдержал. Подбежал к мамке, в шерсть мягкую уткнулся и разревелся вовсю.

– Никогда больше, – говорит, – дверь открывать незнакомцам не буду.

За ним и остальные к козе бросились. Прощение просят и слушаться во всем обещают.

Обняла коза детишек своих, приголубила каждого, а потом за стол усадила, молочком вкусным потчевать.

Но песенку про бабушку и козлика ее серенького разучить все-таки заставила.

ПРИЛОЖЕНИЕ
ЖИВОЙ МИР СЛАВЯНСКОЙ ПРИРОДЫ

1. От праязычества к язычеству

Первые люди, еще имеющие слабо развитую речь и не обремененные социокультурной средой, были частью природы. Они не противопоставляли себя ей и довольствовались в большинстве случаев дарованными плодами и фруктами, добытым мясом и естественным кровом в горных пещерах. Камень, дерево воспринимались просто как объекты внешней среды, как данность, из которой можно было иногда сотворить что-нибудь полезное для своего быта или охоты.

С возникновением развитой речи и поименованием окружающей среды, появляется возможность создавать абстракции, одухотворяющие предметы и явления. Начинается процесс осмысления природы через проецирование на неё самого человека.

Прежде всего, человек может быть живым или мертвым, и разница между этими состояниями связывалась с присутствием в теле особой субстанции – «духа». Поэтому нет ничего странного в том, что у окружающих предметов тоже появились «души». Но пока они не были отделены от своих носителей, и их присутствие или отсутствие было синонимично понятиям живой – мертвый.

Дальнейшее развитие этого процесса связано с выделением «духов» в отдельную субстанцию и их персонификацией в виде различных антропоморфных и зооморфных образов. Перенесение на них принципов устройства человеческого общества привело к возникновению определенной иерархии. Во главе встали боги, отвечающие за природные стихии и общее мироустройство. Появились божества более низкого порядка – духи, нимфы, сатиры, отвечающие либо за какое-то природное явление, либо за определенную местность. Возникли полубоги, герои, мифические животные и т. д., а также целый класс людей, выступающих в качестве посредников между богами, духами и обыкновенными смертными. Сформировалось мировоззрение, именуемое ныне язычеством.

2. Славянский пантеон

Боги и устройство мира

Славянский божественный пантеон по своему составу вполне сравним с греческим.

Прародителем всего мира считался Род. Именно с его именем связаны слова – Родина, родичи, родня.

Как и во многих других мифологиях, мир славян делился на три уровня – небесный, земной и подземный. На небесах располагался Ирий – славянский рай. Под землей – Пекло. Связующим звеном между небесами, землей и Пеклом было Мировое дерево. Росло оно на острове Буяне, лежащем на краю горизонта, где сходились небесный и морской океаны.

На Буяне находился камень Алатырь, с которого началось сотворение мира. Под ним был лаз в Пекло, куда падали осужденные на мучения человеческие души. А достойные Ирия еще должны были добраться до него, карабкаясь по стволу Мирового дерева. Но не осилившие этот путь становились неприкаянными, бесплотными тенями, ищущими, но не находящими себе пристанища.

На стволе Мирового дерева роятся пчелы, делающие волшебный мед. У его корней живут змеи и бобры, а на ветвях вьют гнезда сокол, соловей и мифическая птица Див. В кроне его, сменяя друг друга, прячутся Солнце и Луна.

Сварог – бог огня, после создания мира породил всех оставшихся богов.

Лада – богиня любви и порядка, приносит лад в человеческие души.

Громовержец Перун повелевает грозовыми тучами и молниями, покровительствуя воинам.

Стрибог приводит этот мир в движение и распоряжается ветрами и ветерками.

Даждьбог – бог солнечного света, наделяющий людей богатством.

Мокошь (Макошь) – ведала судьбами богов и людей. Она и ее сестры пряли нити жизни каждого человека. Завязывая на них узелок, они насылали испытания, а обрыв их приводил к смерти. Им помогали богини Доля и Недоля, наделяя при рождении каждого ребенка своей частью удач и неудач.

На земле главным богом считался Велес – повелитель всего живого. Он был покровителем охотников и скотоводов, а также волхвов, музыкантов и поэтов.

Бывшая его жена Ясуня, на земле превратившаяся в Бабу Ягу, охраняла границу между мирами живых и мертвых. Мудрая советчица и ведунья, она лечила телесные и душевные раны, помогала юным богам и героям добраться до иного мира.

Лесные духи на зиму уходили в Пекло, спасаясь от стужи и лютых морозов, а на земле появлялся Кащей – дух зимы. Когда-то этот прекрасный юноша погиб и был воскрешен, но не получил вечной молодости и превратился в старика, который своим дыханием может заморозить всю природу.

С приходом весны Кащей уходит под землю, а на его место приходит бог весеннего солнца – Ярила и бог летнего плодородия – Купала.

Дочь Кащея – Василиса Прекрасная, кроме красоты обладает также чародейской силой и властью над природными стихиями, но является в земной мир чаще всего заколдованной (Царевна Лебедь, Царевна Лягушка).

Под землей располагалось царство грозного Чернобога. Он облачен в броню, и лицо его всегда исполнено ярости. Он оглашает все черные дела человеческих душ, и ничто и никто не могли укрыться от его взора. Управляет же Пеклом его помощник – Ний (Вий).

Славяне верили, что Чернобог и Белобог ведут книгу деяний каждого человека. Раз сделанную черную запись уже нельзя было стереть, а только обелить добрыми делами.

На суде, который вершит Ний и Стрибог, в зависимости от количества записей с той или иной стороны, душа определялась в Ирий или на вечные мучения в Пекло.

У морских просторов был свой Морской Царь. Ему подчинялись все Водяные озер и рек. А дочерью его была Василиса Премудрая.

Духи

С первого момента рождения человека его начинали охранять и оберегать, а иногда и искушать духи. Они всегда были рядом и сопровождали каждого до самой смерти.

Первым младенца встречал Банник, потому что именно в бане проходили важнейшие события в жизни славян – рождение, смерть, излечение от болезней.

Затем эстафету принимал Домовой – покровитель дома, его мифический хозяин. Считалось, что Домовыми становятся умершие первые хозяева, чьи души продолжали заботиться об обитателях построенного ими жилища.

Ближе всех к Домовому была Кикимора, дух в женском обличье. Издревле считалось, что это сама Судьба (богиня Мокашь) послала ее в отдельную семью, чтобы хранить, предостерегать, предсказывать то, что должно случиться с людьми в этом доме. Ее появление в человеческом образе предвещало смерть кого-то из домочадцев.

Урожай и благополучие семьи охранял Овинник. Он был хранителем запасов, помогавших пережить долгую холодную зиму.

И, конечно же, повсюду жили черти и бесы. Во времена творения они, как дождь, сыпались с небес на землю, попадая в селения, леса, воду, да так там и оставались жить.

Эти мелкие проказники могли заставить поплутать пьяных, подбить на азартную игру, завести в лес оркестр, возвращающийся со свадьбы, и заставить его играть до утра для увеселенья духов.

Покинув пределы своего жилища, человек попадал в поле, у которого также были свои духи – Полевик и Полевицы (Полудницы). Они охраняли посевы от беды, сглаза и порчи.

За полем шел лес, у которого тоже был свой хозяин – Леший, следящий за живностью и деревьями на вверенной ему территории. Чаще всего с ним имели дело охотники и пастухи, которым он помогал пасти скот и загонять дичь.

Рыбаки и мельники соприкасались с водными духами – Водяными, Русалками, Омутниками. Они заботились о рыбах и подводных растениях, распутывали сети, следили, чтобы в речке всегда было много воды.

Богатыри

Богатырями становились либо дети богов и смертных, либо люди, наделенные небесными дарами.

Славянская мифология сохранила образы некоторых их них.

Полкан – полуконь, получеловек («Повесть о Бове-королевиче»). Был забран в латы и в качестве оружия использовал лук и стрелы.

Волоты – исполины непомерной величины и силы. Они обладали даром неуязвимости.

Князь Славен тоже считался полубогом. Он построил целый город, который называл своим именем. Один из его сыновей – Волхв, был не только богатырем, но и великим волшебником. Его именем была названа река, и он плавал по Варяжскому (Балтийскому) морю. Волхв мог превращаться в большого змея и закрывать путь неприятелю.

Богатырь Вольга так же был наделен волшебными качествами, мог оборачиваться птицей, зверем и рыбой, и так преодолевал очень быстро огромные расстояния.

Наиболее известными героями былин являются Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович. Им выпало защищать родную землю в тяжелые времена от вражьих полчищ и чудовищ, проявляя при этом чудеса храбрости.

А Новгородский купец Садко с помощью чудесных гуслей побеждает Морского Царя и женится на его дочери.

Мифические животные

Волшебные животные в славянской мифологии выполняют множество функций.

Они приносят вести, помогают героям, переносят души умерших в иной мир.

Самый знаменитый кот – Кот Баюн, своим мурлыканьем излечивает от недугов и болезней. Он хранитель древних сказаний и защищает свою свободу, усыпляя любого, услышавшего его.

Серый волк часто спасает героя и помогает ему преодолеть препятствия на пути к цели. Иногда в этом обличье скрывается волшебник-оборотень, который в качестве наказания должен носить волчью шкуру, и помощь герою является средством возвращения его в человеческий облик.

Другими помощниками выступали кони, иногда неказистые и малого роста, например, Конек-Горбунок. Но он может говорить человеческим языком, изменить облик героя и быть верным другом на земле и под землей.

Жар-птица явилась воплощением мечты о человеческом счастье, а в небесном Ирии живут полулюди-полуптицы – Гамаюн, Сирин и Алконост.

Гамаюн приносит на землю людям добрые вести, Сирин считается птицей радости, а Алконост своими песнями навевает печаль.

3. Живой мир славянской природы

Одухотворение природы позволяло славянам жить в мире с окружающим их пространством. Они напрямую общались со своими богами и всегда помнили, что ничем нельзя зачеркнуть запись, сделанную Чернобогом, и расплата за нее будет неизбежна.

Они верили, что неразумные порубки лесов, уничтожение сверх потребности дичи может вызвать гнев Лешего, за которым последует падеж скота, гибель урожая и даже узелок на судьбе обидевшего природу. Духи были тем сдерживающим фактором, который под страхом неизбежного наказания не позволял переступать черту.

Такой подход к жизни может быть актуален и в наше время. Ответная реакция природы на деяния человека однажды может привести к его гибели. Все больше и больше человечество приходит к необходимости коммуникации с «живым» вне себя. И здесь вполне может пригодиться богатый опыт наших предков.

Речь, конечно, не идет о возрождении духов предметов и стихий. Скорее стоит говорить об осознании природы в себе и своего места в природе. Хотя существует же в Исландии министр по сношениям с эльфами, который каждый раз советуется с малым народцем при прокладке новой дороги.