Текст книги "Сумерки Эрафии"

Автор книги: Александр Бауров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Вопрос застал Моандора врасплох. Нойон обернулся и посмотрел на Дракиса с нескрываемым подозрением. У моргула дрогнуло сердце. Дракису на миг послышался нарастающий вой сгорающих заживо. Он явно разозлил учителя. Моргулу на миг стало страшно.

– Нет, ты преувеличиваешь, – с усмешкой ответил нойон, – этого не может быть! Я бы точно знал о таких действиях. Ты еще веришь в мою осведомленность?! – Блестящей перчаткой белой кожи он почесал кончик носа.

– Конечно, повелитель, я никогда не сомневался в вашем праве первым получать всю информацию. Ведь это власть!

– Молодец, ты прекрасно запомнил первый урок. Сейчас никто ничего не знает. Поэтому мы с тобой в том же положении, что и остальные, и можем играть свободно. Сейчас, например, сообщив, что летим в Агону, мы направимся совсем в другое место.

– Куда? – озадаченно спросил Дракис.

– В Терминас, в наш центр некротических изысканий. К Тамикзалле. Ты лично был ей представлен?

– Нет, только в группе других моргулов. Как я понял, ее желания по-прежнему во многом схожи с людскими. Видимо, я просто не в ее вкусе, потому и не имел чести познакомиться с ней ближе.

– Это поправимо. – Нойон улыбнулся узкими желтоватыми губами. Мне надо кое-что обсудить с ней до совета. Тебе же – получить новый образец и подготовить его.

– Для моего таталийского дела?

– Нашего дела. И не только для него, если ее некромастера нас не подведут, то это будет не просто агент-тактик, а что-то удивительное. Главное было найти нужный материал, и мне это удалось.

– Безусловно, мастер. Но я не понимаю, что может быть совершеннее, чем преданные нам и делу Хайда люди из внешнего мира?

При словах о «деле Хайда» нойон поморщился.

– Ну это просто люди. Они могут ровно столько, сколько им позволяют обстоятельства. Они полезны как своим ничтожеством, так и силой. Их можно купить, запугать, обмануть. Думаешь, это умеем делать только мы? Эльфам и Белому Кругу нелегко их вычислить, зато, будучи уличенными, они всегда нас предают. Новый агент будет почти незаметен и достаточно вооружен, чтобы, не прибегая к магии, защищать себя.

– А могут ли некроманты создать что-то, что не смогут контролировать?

– Это невозможно. Я имею дело с живыми и мертвыми. Поверь, живые бесконечно опаснее. Нет ничего непредсказуемее и опаснее ребенка, играющего в песочнице. Ведь любой из них может вырасти великим героем. Поэтому маги и предпочитают отработанный материал. Мы – нойоны, истлевшие тела и души. Арагонцы работают с металлом и камнем. Всего слишком много. Не отвлекай меня.

Дракис прикусил язык и молча смотрел в окно все оставшееся время. Час спустя из-за моря на северо-востоке показалась кромка берега. Затем холмы, покрытые жутковатым коричневым лесом, и толстые кряжистые башни некротической цитадели Терминаса. Лишь когда дракон-дух завис над местной аэроплощадкой, Моандор вышел из оцепенения. Широкая гладкая крыша одной из пяти башен отражала заходивший розовый диск малой Луны.

Правильный пятиугольник цитадели, каждое ребро в пять стадиев. Каждый кирпич этих массивных стен, каждый тысячепудовый блок был полит п о том сотен тысяч рабов, что раньше жили на южной окраине материка. Множество племен тысячелетие назад были отмечены «дланью Хайда», и среди них появились те, кто мог поднимать мертвых из могил, расщеплять камни, плавить металл и переноситься на расстояние одной лишь силой мысли, – уже спустя много лет их стали называть нойонами. Все жители к югу от Вулканической гряды были со временем обессмерчены и стали костяком их первой армии. Моандор хорошо помнил серо-черные колонны, шествующие на север. Теперь все будет иначе. Теперь он правит потоком, а не плывет вместе с ним. Моргул пока не понимает многого, а то, что понимает, пугает его. Но, в отличие от Синката, у Дракиса нет никакой личной мотивации, кроме тщеславия. Это и объясняло его выбор в пользу бывшего надзирателя.

Тут Моандор почувствовал астральное прикосновение истинной.Среди нойонов были и женщины. Если их можно было так называть. Родившись когда-то в этом плотском облике, бессмертныев разное время и по разным причинам отказались сменить его на более мужественный вид, а потом просто потеряли к этому интерес. Все, кроме Тамикзаллы. Управляя некротическим центром, она еще во время первых опытов по воздействию стааха на рассудок, поняла, что в глубинах удовольствий, в перепадах настроения и пресыщении плоти можно познать нечтоупущенное всеми остальными членами Темного Круга. Потому об устраиваемых ею время от времени оргиях ходили легенды, тлетворно действовавшие на обслугу и учеников истинных нойонов. Большинство же членов Совета полагало, что у каждого могут быть свои слабые и сильные стороны. В среде бессмертных никто не питал иллюзий о морали друг друга.

Астрально приветствовав третьего по статусу члена Темного Совета, Тамикзалла сообщила, что будет ждать его в зале сторожевых картин той самой башни, где они приземлялись.

Сквозь темно-красную дымку Дракису был слышен их разговор, истинные не скрывались. Он чувствовал, что хозяйка ждет совета от его ментора.

Покинув дракона-духа, нойон, Дракис и сопровождавшие личи отправились к небольшой круглой надстройке в центре башни. Здесь скрывалась просторная лифтовая шахта, принимавшая два десятка платформ со всех концов комплекса. Встав на нужную платформу, нойон со свитой исчезли в чреве гигантского сооружения.

Через пять минут они были в зале, на стенах которого отображалась картина, передаваемая астральными глазами, патрулировавшими окрестности. Одна из стен с глухим шелестом отъехала в сторону, и из освещенного негасимыми факелами прохода появилась женщина поразительной красоты. Узкий правильный нос, черные глаза, ярко очерченные брови и густые черные волосы с вплетенной в них серебристой нитью – они собирались в пучок и затем растекались за спиной. Пышная грудь, тонкая талия, притягательные, сильные бедра. Она была оплетена черным с серебристыми вкраплениями доспехом, казавшимся легким, как шелк и шифон самых дорогих платьев при эрафийском дворе. За ней следовал рыцарь смерти, несший неведомую моргулу замысловатую металлическую конструкцию.

Пораженный красотой женщины-нойона, Дракис скромно отошел за спину сверкавшего белыми парадными одеждами Моандора. Нойоны приветствовали друг друга, вскинув руки и произнеся: «Смерть – путь к жизни!» Затем рука об руку они прошли в туннель. Рыцарь смерти и моргул двинулись следом за жутковатой парой.

Они шли уже достаточно долго, и Дракиса сильно утомило путешествие к недосягаемой и непонятной цели. Он думал о таталийском после, который ждал его в Шедоукипе, городе обессмерченных. Думал о важнейшей операции влияния, которую ему доверили нойон-воин Нагаш и его учитель. Это было его первое столь серьезное задание, за которое спросят всем Темным Советом. Моргул думал о правительстве Таталии, но роскошные бедра идущей впереди Тамикзаллы все же сбивали его с мыслей и заставляли лишний раз оправлять одежду. Демоница! И как ей это удается? Я же проходил не одно испытание, и меня не могут соблазнить плотью, это я могу соблазнить, но не меня. А у нее получается… Как? Это какие-то чары…

Тут коридор расширился и стал напоминать гигантскую подземную галерею вроде легендарных подгорных городов авлийских гномов под озером Тетис. Они находились где-то под центральным куполом, что был зажат между пятью приземистыми башнями Терминаса. И вот, сливаясь с другими, коридоры образовали огромный зал, пространство которого не уступало площадке на крыше башни. Множество слуг Тамикзаллы сновали вокруг. Тут было чему поразиться: под сводом витали облачка зеленоватых тел призраков. Зомби, скелеты-воины и обессмерченные ученики-аколиты спешили по своим делам. В присутствии истинных все останавливалось, замирало, и, лишь отдав должные знаки их положению, все вновь приходили в движение.

Нойоны могли достигнуть своей цели, переносясь туда силой мысли. Но у них было время для того, чтобы по пути обсудить многие проблемы помимо трагедии на Зейлоте.

– И все умерли? Смесь с камнем аройя не восстановила действие стааха? – интересовался Моандор.

– Да. Люди рвались, просили еще порцию, все как обычно, но результат… как-то грязнее, в этот раз рассудок сохранялся намного дольше. Они пытались выторговать жизнь друг друга в обмен на горстку стааха, угрожали…

– Это, увы, трагично, а не смешно. Сколько сейчас вы производите?

– Хватит на пятьсот особей в год, не больше. У Стракера дела еще хуже, что бы он ни говорил на совете. С таким оборотом нам нечего и думать соваться в Эрафию! Обессмертить никого не удастся, лучше голод, как предложил Нагаш! – Демоница поправила серебряную нить, оплетавшую роскошные локоны.

– В этот раз все будет иначе…

Дракис заслушался и в тот же миг чуть не запнулся о камень, мелькнувший в темноте под ногами.

– Проклятие!

Никто из нойонов без необходимости не тратил ни капли магической силы, постоянно увеличивая свои потенциальные возможности, и они, спокойно беседуя, шли дальше. Дракис был в ярости, оттого что в столь огромном хозяйстве Тамикзаллы отсутствует телепортер.

Ему также казался смешным огромный указатель, прикрепленный на стене туннеля, в который зашли истинные, покинув центральный зал. Огневое упорство, зачатие силовое, зачатие ментальное, отбор материала – все стрелки указывали вперед. «Для аколитов надписи на эрафийском, значит, большинство оттуда. Хм, пожалуй, скоро таталийцы займут их место». Проходя мимо зала отбора материалов, он услышал подозрительные стоны. Все слухи, связанные с именем Тамикзаллы, всколыхнулись в его памяти, и, чуть отстав от своего господина, Дракис на мгновение проник астральным взором за стены и плотные массивные двери.

На десятках каменных столов под ярким светло-голубым светом лежали живые мужчины и женщины в возрасте от совсем юных до, наверное, тридцати лет. Их обнаженные тела в области талии были оплетены какой-то зеленой, шевелящейся жгутиками и щупальцами желеобразной массой. То одно, то другое тело скрючивалось в судорогах. Они пытались избавиться от присосавшихся к ним желеобразных паразитов. Некоторые сильно кричали и были активнее других. Между рядами ходил стражник-лич с жезлом наперевес и аккуратно притапливал вырвавшиеся из липучки руки жертв обратно в удерживающее их месиво. Два человеческих тела, серые и вспухшие, вроде набитых соломой кулей, валялись в углу в нелепых, неестественных позах.

Да, нелегкая у Тамикзаллы работа – из такой кучи человеческого сора выдавливать что-то полезное. Дракис не подозревал о том, что он сам чудом избежал отправки сюда, когда его история попалась в списке множества других на глаза Моандору тридцать лет назад. Но отставать от своего ментора было верхом неуважения. Вернувшись к реальности, Дракис бросился за нойонами и сопровождавшим их рыцарем смерти. Нойоны вошли в зал боевых испытаний. Он даже расслышал окончание их разговора и сказанные в реальность слова Тамикзаллы:

– Сокращение добычи желтого стааха это не меньшая проблема, чем то, что произошло с Сумеречными. Это опасность для нашей веры! Дело Хайда рассыплется в прах, и люди увидят все в ином свете…

– Понимаю. Конечно, я помогу, чем смогу. Пока же, увы, не всесилен…

– У тебя хватит времени после всего этого?

– Для тебя да! – Бессмертные улыбнулись друг другу, как самые обычные люди.

– Кому ты перепоручишь мой новый образец?

– Ученику. Вот, кстати, и он!

– Моргул Дракис. – Вошедший вежливо поклонился. – Прошу меня простить, я немного отвлекся.

– Какой любознательный у тебя ученик, Дракис, – произнесла она имя нараспев, будто это доставляло ей удовольствие. Женщина-нойон улыбнулась, и моргулу показалось, что он увидел мелькнувший на губах раздвоенный язык.

– Не соврати его, он мне нужен еще некоторое время, – усмехнулся Моандор. – Проходи, – указал он моргулу, – увидишь, с чем придется иметь дело.

Все вместе они вошли внутрь. Комната казалась маленькой, но Дракис понял, что это всего лишь наблюдательная часть. Перед ними за огромными стеклянными стенами причудливой формы скрывался сам зал. Сбоку перед стааховым экраном сидел надзирающий лич. Он приветствовал хозяйку Терминаса. Гости прошли к экрану, лич рапортовал, что к последнему испытанию все готово. Оба нойона присели в выплывшие прямо из стены прозрачные стеклянные кресла, от которых поднимался леденящий пар. Вся свита замерла у экранов, а нойоны наблюдали картину в астрале.

Зал испытаний был поделен лестницами и стенами на три секции. На втором этаже в последней секции внутри силового поля лежал какой-то свиток. Не успел Дракис все рассмотреть, как лич тут же начал рассказывать о предстоящем испытании.

– Цель, которую мы назвали «охота и смерть», – полное применение всех возможностей господина Т. Он должен проникнуть в хорошо укрепленный комплекс с минимальными потерями для себя и не спровоцировать вызов подкрепления. Раскрыть секрет силового поля, взять свиток и вернуться в точку выхода. Против него играют полсотни стражей, скелеты-воины, личи, рыцари смерти. Есть ряд безвыходных ловушек, равносильных попаданию под магический удар эльфа-друида высшего дана.

– Ну, проси уже этого молодца! – прервал задерживающего их лича Моандор.

– Ввести испытуемого! – рявкнул тот в звуковой желоб. Дракис смотрел на экран, ожидая увидеть какую-то очередную жуть.

Справа открылись стальные створки, и в сопровождении шести скелетов-воинов появился закованный в цепи молодой человек около тридцати лет.

– Сейчас, – указала Тамикзалла.

Процессия остановилась. Пленник крикнул шедшему рядом скелету-воину: «А ну, живо развяжи меня!» Каким бы это странным ни казалось, но скелет на миг замер, затем вытащил из-за пояса ключи и раскрыл замок на цепях. Остальные стражи тупо уставились на командующего. Тот в ответ на новый приказ человека бесстрастно отдал тому свой меч. Рыцарь устремился ко входу из второй секции, вбежав в небольшой закуток, где за столом сидел лич. Он явно удивился и хотел уже поднять тревогу. Человек ударом меча раскроил стеклянную стену, отделявшую его от лича, бросился на того, и из его правой руки ударили светло-голубые разряды, подобные короткой молнии. Лич разжал пальцы и, не дотянувшись до боевого жезла, бессильно сполз на пол.

Тем временем конвой пришел в себя, и скелеты-воины рванулись к двери. Первый из них, как на копье, был насажен на вырванный из рук лича жезл. Второй был сбит ударом ноги, третий поражен мечом. Получив лишь несколько царапин, человек почти покончил с конвоем, как тут его оружие переломилось у рукоятки. Метнув ее в оставшегося противника, он уклонился от выпада и смог вцепиться в горло правой рукой. Скелет беспомощно забился и остался лежать вместе с остальными стражами. Вернувшись на второй этаж и без шума пройдя по битому стеклу, человек спустился вниз. Там его ждали солдаты нежити. Еще на лестнице человек начал шептать заклятие на языке нойонов и вскоре собрал полтора десятка солдат в небольшой комнатушке. Хлопнула дверь, и зачарованные солдаты нежити остались в одиночестве. Рыцарь запер их на тяжелый засов, под который всунул жезлы, отобранные у костяных великанов.

За следующими дверями его ждали рыцари смерти, закованная в тяжелые доспехи элита нойонской армии. В руках у них переливались искрящимся огнем алебарды. Рыцари оказались невосприимчивы к уговорам и чарам. Блеснули лезвия, и герой испытания был вынужден спасаться бегством. Запирая за собой двери, он бросился назад, но эти препятствия не могли задержать лучших солдат-нойонов. Человек быстро оказался загнан в маленькую комнатку около выхода.

– Вот хитрец, – рассмеялся Моандор.

– Он давно заметил ловушку, но заманил в нее других, – указала Тамикзалла.

Стоящий у стены лич поднес на серебристом подносе золотую чашу с каким-то красным отваром. Тамикзалла опустила в него палец и облизнула, после чего по всему ее телу прошла дрожь сладкой истомы. Взгляд больших темных глаз остановился на Моандоре, но глава разведки остался неподвижен, а сидящий рядом Дракис только повел плечами.

Тем временем герой оказался в отчаянном положении. Двое закованных в латы широкоплечих воинов с блистающими широкими алебардами загнали его в угол. Как только рыцари смерти приблизились на расстояние удара, их первый же выпад вспорол стену и привел в действие тайный механизм. На уровне пояса со всех стен полетели посеребренные арбалетные стрелы. Удары были настолько сильны, что преодолели даже прочные доспехи элиты армии нежити. Истекая черной кровью, рыцари повалились на колени. Человек, перед этим ловко растянувшийся по полу, схватил выпавшую алебарду одного из поверженных рыцарей и ловким ударом обезглавил противников. Широкое орудие с заколдованным лезвием на длинном древке позволило ему безбоязненно двинуться дальше. Рассеивая скелетов и изрубая на куски нерасторопных личей, он подобрался к свитку и спустя минуту медитации смог отключить защитное поле.

Несколько освободившихся от чар солдат нежити уже устремились к нему, пробивая дверь копьями и мечами. Человек взял свиток. Парой ударов он раскроил деревянные перекрытия и спрыгнул на первый этаж. Здесь, у самых ворот, его ждал рыцарь смерти. Это был последний раунд маленькой игры. Бежать было некуда, и время его истекало.

– Если он не успевает, считается, что противник поднял тревогу, – прокомментировал ситуацию лич. Расположившиеся в прозрачных креслах нойоны переглянулись. Тамикзалла о чем-то шутила в астрале.

Удар, еще удар. Казалось, лишь чудо спасает человека от гибели. С жутким звоном сталкивались их орудия, и искры сыпались в разные стороны. Рыцарь смерти наносил непосильные для отражения удары. Рукоять алебарды треснула, это оружие не подходило человеку из-за малого роста. Он упал, прокатился по полу, попытался поразить противника разрядом из правой руки, но броня черного гиганта все отразила, и тут оружие некроманта по рукоять ушло в доски пола. Уже получивший несколько ранений, человек смог выхватить из сапога какую-то зеленую липучку и метнул ее, попав в шлем монстра. Тот заревел, но еще старался освободить оружие, хотя мог расправиться с обидчиком голыми руками. Человек стремительно бросился к дверям выхода и в прыжке, пригибаясь, вылетел вон. В третьем секторе раздался взрыв, и голову рыцаря смерти разорвало на клочки. Израненный воин вместе со свитком выпал из-за железной двери прямо перед удивленными лицами гостей.

– Это отменный солдат, – заметил Дракис, – и при всем этом никакого астрального следа, никакой магии.

– Это главное, – поддержала его Тамикзалла, – дар внушения и гипноз, которым он обладает, скорее механическое свойство: сочетание мимики и манипуляции вниманием, а не магия. Это его важнейшая особенность. В нем нет индризи. Даже Белый маг, смотря на него, не заподозрит, что мы касались его разума. Если, конечно, наш герой сам себя не выдаст.

– А он не умрет? По-моему, рана в области шеи очень тяжела. Смотри, как струится кровь!

– Уже мертвый не может умереть снова, это ведь некромантия. Новый уровень, некромантия без следов, – хвасталась демоница.

Моандор и Тамикзалла поднялись, их ждал готовый дракон-дух, и они собирались прибыть на Совет вовремя.

Еще какое-то время они обсуждали проблему истощения залежей породы желтого стааха.

– А что делать мне, владыка? – несколько растерянно спросил Дракис, наблюдая, как личи уносят героя дня, который уже не мог стоять на ногах.

– Отправь этот экземпляр на сороковой аванпост. Пусть на обратном пути присоединится к твоему таталийцу. Если вы, конечно, обо всем договоритесь.

– Я могу приступать, владыка?!

– Да, я не держу тебя!

Нойоны удалились. Дракис видел, как серые сапоги «экземпляра» смешно цеплялись за каждый выступ камней на полу. Моргул разглядел записи на развороте пергамента, оставленные у экрана старшим личем, исчезнувшим вслед за своей госпожой.

«Михаэль Торнтон, двадцать девять лет».Также был указан магический пароль, активирующий в нем новую личность, созданную, как значилось в тексте со всеми пожеланиями и поправками, внесенными лично главой разведки владыкой Моандором.

Серьезный персонаж, такого сразу на несколько дел посылают. Именно сейчас, после этого взрыва. Это так важно? Неужели началось? Мысли моргула пустились бешеным галопом. От возбуждения он испытал незнакомое чувство голода. Но ему хотелось не пищи, а силы, хотелось жутко, до ломоты в костяшках пальцев. Он ведь всего пару дней назад принимал свою дозу?! Трясущимися руками моргул стянул с пояса и развязал небольшой мешочек. Опустил туда палец и сразу засунул порошок в рот под губу. Деревеневшее лицо начало отпускать.

– О Хайд. – Он выругался на эрафийском диалекте.

Блаженство – вечная жизнь так проста. Моргул обессиленно опустился в кресло, оставив мешочек рядом с бумагами лича. Мысли еще пребывали в смятении, но вдруг ему открылось объяснение происшедшему, и он едва не закричал от радости.

Ну конечно! Они что-то серьезно изменят на этом Совете. Нойоны-воины будут действовать, и Моандор явно на их стороне. Наконец-то! Десять лет ожидания! Скоро, скоро грядет час расплаты. В его памяти вставали стены далекого монастыря на центральной эрафийской равнине. Бритые послушники ордена. Отдаленный шепот читающего молитвенник. Равносторонние кресты, нашитые у сердца. Мрачный иконостас, массивные витражи и вонь нужников в пристройках. Скоро, совсем скоро он, Дракис, вернется, чтобы воздать им по заслугам!

Западная Эрафия, Александрет,

6 путь Лун, 987 год н. э.

Ивору Итону было очень больно. Все тело ныло так, как будто его пропустили через десяток мельничных жерновов. Он очнулся, и первое, что увидел, была морда собаки, обнюхивавшей его лицо. Хотелось крикнуть, но на зубах был песок, какие-то засохшие водоросли. Поперхнувшись и отплевавшись, эльф постарался встать на ноги. Нижняя часть туловища была закопана в непонятно откуда взявшийся песок. Волосы, мокрые, спутанные, жутко грязные, так и лезли в глаза. Вокруг валялись мелкие доски и щепки, мусор, песок, прибрежная тина и дорожная грязь. Рядом подошвой кверху торчали чьи-то сапоги, чуть дальше – рука со скрюченными пальцами, порванная шляпа…

Где я, как я здесь очутился? Память начала возвращаться к нему. Эльф понял, что лежит в песочной куче посреди бывшей улицы большого города. У соседних домов были выбиты оконные рамы, косяки и двери, будто рукой титана, были сорваны крыши или разрушены сразу несколько этажей.

Наконец он вспомнил, как прорывался сквозь толпу рабочих, моряков, стражей и все-таки попал на борт корабля, идущего на север. Магия и чары открыли ему дорогу. Еще час от силы, и они выйдут в море… И вдруг похожее на гриб огненное облако поднялось из-за горизонта. Он видел гигантскую волну, катящуюся через океан, и не менее страшную, рвущую все на своем пути волну в астрале. Когда астральная волна настигла Ивора, от боли он потерял сознание. Следом подошло цунами и смело порт вместе со всей западной окраиной города.

Он вспомнил о нойоне, гнавшемся за ним всю последнюю неделю, и, прощупав изодранную в лоскуты мокрую и соленую одежду, понял – на шее не было кулона.

– Будь я проклят, – прошептал он. – Будь я проклят!!! – Яростный крик потряс улицу, заставив дворовых собак в ужасе шарахнуться в сторону.

Бежать из Фолии, пройти сквозь сто засад, уйти от самого нойона, чтобы вот так вот глупо, из-за какого-то землетрясения все потерять. Все, что они узнали, многолетняя работа фолийского отделения разведки эльфов. Все доказательства того, что бессмертные владыки юга снова готовят вторжение, вторжение новое, жестокое, страшное, – все это пропало. Между ребрами будто пробежала молния, и он повалился на песок, бормоча заклятия исцеления. Наверняка сломана кость, и не в одном месте. Обессиленный эльф перевернулся на спину и тихо застонал от боли и разочарования.

Западная Эрафия,

Замок Харлхорст,

то же время

Рейнхард стоял на балконе центральной башни и внимательно смотрел в зеленую даль уходящих на запад лесов. Ветер приносил оттуда облака и влажную свежесть моря. Между деревьями вились три дороги. Одна сворачивала к югу, две другие шли на запад. Солнечный свет падал из-за спины, отбрасывая все укорачивающиеся утренние тени. Супруга дневного светила – Большая белая Луна – катилась к земле. Где-то в замке гудел боевой рог. Трубили на восточной стене. Ну что там еще? Рейнхард вернулся в обеденный зал. Двое стражей подле дверей приветствовали его. Они ждали приказов усталого, невыспавшегося хозяина.

Генерал действительно не спал всю ночь. Вестей из Александрета или столицы не было. Ни хороших, ни плохих новостей, ничего. Однако многие посланные им в дозор люди не вернулись – это указывало на катастрофу. Утром после долгих раздумий генерал пришел к окончательному выводу – все провалилось, и теперь надо ждать не гонцов, а армию возмездия. Всю ночь с запада дул ужасный ветер, просто ураган. Он с корнем вырывал деревья, сносил крыши в близлежащих деревнях. Крестьяне меж собой говорили о гневе Велеса.

Беда, рассуждал кавалер ордена всех святых. Теперь только два пути. Первый – позорно бежать в уезды, как предлагает Гхондр. Поднимать восстание либо тихо, как мышь, ждать смерти, смерти для себя и позора для родственников. Эдрик Грифонхат благороден, он не будет шантажировать и разорять весь род, но придворные… В них у Рейнхарда сомнения не было. Инхам Ростерд, Нордвуды, Бэдивер и многие другие постараются сделать все, чтобы обогатиться за счет имущества предателей, покушавшихся на законного монарха. Второй путь – биться и любой ценой удержать замок. Король принесет огонь, но тем самым только поможет зажечь факел дворянского недовольства.

Утром он разослал в Энроф, Клекстон и Ситодар посланцев с сообщениями для дворянских собраний этих городов. В них был призыв к неповиновению королю и мести за безвинно убитых в Харлхорсте, призыв сплотиться ради восстановления Империи Солнца. Рейнхард не верил, что после случившегося король пойдет с ним на переговоры. Рыцарь повалился в кресло, отхлебнул вина и взялся за жареную утку, только что принесенную слугой. Дверь в зал открылась, и в проеме между стражами появился его старый боевой товарищ, комендант замка Нагиль.

– В чем дело, Генри? – устало спросил Рейнхард, по всему его телу разливалось живительное тепло, он больше всего хотел, чтобы сейчас весь этот мир вместе с королем и заговором, который он столь опрометчиво возглавил, провалился в тартарары.

– По восточной дороге с энрофского тракта к замку движется конный отряд. До трех сотен всадников под знаменами гвардии. Над замком пролетели несколько грифонов.

Рейнхард отбросил утиную ногу и бессильно откинулся на спинку кресла.

– Мне готовиться к осаде? Люди на взводе, нужно объяснить им, что будет дальше!

– Да, без сомнения, Генри. Через час доложите мне о готовности войск к осаде.

– Мы и наш гарнизон точно никуда не уходим из замка? – Голос Нагиля дрогнул.

– Нет, никуда не уйдем. Мы заставим короля отступить и покажем всему миру наш героизм. Увидишь, даже далекие арагонские старцы перестанут изображать отрешенных святош и покарают его за жестокость. Пойми, Нагиль, нам не победить в открытом бою, но мы можем биться отчаянно. Нам хватит запасов, чтобы пережить длительную осаду. Люди узнают об этом по всей Эрафии. Это как жертва, понимаешь? Всесожжение! Как было принято у людей юга еще в стародавние времена, до нойонов. Там цари, отправив положенный срок, сами восходили на костер. Мы выиграем в любом случае. Или погибнем, или вознесемся. Велес призовет нас в свои чертоги!

С лица коменданта схлынула краска. Он выпрямился, взял под козырек и, щелкнув каблуками, вышел.

– Ну вот и началось. – Рейнхард доел утку, допил вино и решил отправиться осмотреть сторожевую стену. Тут в двери ворвался потный, красный и задыхающийся казначей Гхондр.

– Ты слышал, что они перекрыли восточную и южные дороги?!

– Да успокойся, тебя хватит удар от быстрой ходьбы.

– Я бежал к тебе! Что ты собираешься делать? Ты ведь не всерьез говорил об обороне? Нужно уходить! Ко мне вчера приехал верный человек из Энрофа, загнал двух лошадей. Предателем оказался Катберт. Я так и думал, что архиепископ заблуждается на его счет. Хитрый старый Грифонхат обвел Лоинса вокруг пальца. Теперь вместе с Инхамом они хватают предателей и всех, на кого показывают уже схваченные без разбору и жалости. Наш трусливый святоша канцлер обратился в карающий меч правосудия!

Гхондр хотел засмеяться, но у него вышло лишь истеричное повизгивание.

– Хаарт, говорят, повесился в заточении при загадочных обстоятельствах. Рууд бежал, нам следует поступить, как он! – продолжал казначей.

– И стать трусами и подлецами, не отвечающими ни за свои слова, ни за дела?!

– Ты, безумец, погубишь себя и своих людей! У короля целая армия и помощь эльфийская, их не одолеть!

– Мы можем бороться и снискать славу героев или погибнуть в безвестности, затравленные королевскими ищейками. Что ты выберешь? – Рейнхард встал.

– С королем можно договориться. У меня есть верный человек во дворце. Если он не даст мне бежать в Фолию, его дочь Эльзу отравят!

– Ты всю жизнь действовал, как подонок, и хочешь творить еще большую подлость, скрываясь у меня за спиной?

– А заговор с целью убить короля – это высокоморально? Что, Лоинс от имени святой церкви уже отпустил тебе все грехи?! – Гхондр яростно стукнул по столу кулаками, и стакан Рейнхарда перевернулся, покатился и со звоном упал на каменный пол.

– Это борьба не за себя, но за все наше рыцарское сословие, которое хотят оскорбить и унизить, следуя эльфийским советам и нашептываниям наших влиятельных торгашей! Ты хоть бы раз подумал о чем-то кроме денег! Мне наплевать было на этих крестьян, хотят – пускай валят, все равно они безграмотны, и пока таковы, это просто тупое стадо. Важно положение рыцарства, наши мечты об Империи Солнца. О том, чтобы маги снова жили среди нас и делились своими знаниями! Это великая и благородная цель, которую сложно запятнать, и все же я никогда не стал бы прикрываться жизнью заложника – беззащитной девушки, почти ребенка!

– Ты врешь и, кажется, не в себе! Не будет никакой твоей империи, нет ее уже пятьсот лет, и никогда не будет, потому что они прекрасно устроились там на севере! Мы для них куклы, а ты хочешь, чтобы кукловод сел с тобой за один стол? Говоришь, что я прячусь у тебя за спиной? Что ж, выпусти меня из замка, и я уйду по северной дороге. Это единственный шанс поступить разумно. Скоро и его не будет!

– Нет, тварь! – Рейнхард рванулся из-за стола, в ярости он был похож на раненого медведя. – Ты не сбежишь, останешься здесь, если надо, то навсегда! Стража!