Текст книги "Солдат (СИ)"

Автор книги: Александр Башибузук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Ваня все сидел, сил не осталось даже на слова, а ноги и руки перестали слушаться.

А потом, жалобно охнула медсестра Хусаинова:

– Мамочки, как же так… Валентина Сергеевна…

Ваня скрипнул зубами, встал, грубо оттолкнул какого-то бойца, подошел к броневику и заглянул в открытую дверь, в которой зияла дыра с рваными краям размером с детский кулак.

Валентина Сергеевна Суворова, врач-окулист, самая пожилая из медиков, лежала на полу в кузове в луже крови. На ее простом, все еще симпатичном лице застыла легкая улыбка, проломившая броню пуля из противотанкового ружья, почти оторвала ей плечо вместе с рукой.

Почти ничего не соображая от дикого горя, Иван откинул клапан кобуры, выхватил «Вальтер» и резко развернулся к красноармейцам.

Его тут же завалили на землю и вырвали пистолет из руки.

– Да кто ж знал, – громко зашептал на ухо тот самый сержант. – Да кто ж знал, не горячись, парень, не надо, не губи себя…

Глава 12

– Да что тут думать, все ясно, не подчинение в военное время, нападение на командный состав, причинение телесных повреждений – с головой хватит для приговора. Товарищ военный юрист второго ранга, пишите решение трибунала.

Пожилой мужчина абсолютно гражданского вида, несмотря на гимнастерку и две «шпалы» в петлицах, неспешно поправил пенсне на одутловатом лице и занудным голосом сообщил:

– Простите, товарищ военный инженер второго ранга, собственно, решение трибунала подразумевает наличие оного трибунала, а также, проведения предварительного следствия.

– Опустим бюрократию! – подтянутый мужчина, тоже с двумя «шпалами» на петлицах и с шикарным фингалом под глазом, решительно прихлопнул ладонью по столу. – Я приказываю вам, товарищ военный юрист второго ранга.

– Вы не можете приказывать мне, товарищ военный инженер второго ранга, – военный юрист снял пенсне и устало помассировал переносицу.

– Что? – вспылил инженер. – Вы предлагаете оставить его без наказания? Я доложу командарму о вашем отказе, товарищ военный юрист второго ранга!

Военный юрист безразлично пожал плечами.

– Ваше право, товарищ военный инженер второго ранга. Но я не собираюсь нарушать закон по вашей прихоти. Есть утвержденный состав военно-полевого трибунала армии, бригады, в конце концов – дивизии. Соберите любой из этих трибуналов, мы проведем расследование и вынесем приговор.

– Да где же я их возьму? – раздраженно заорал подполковник. – Вы сами не видите, что вокруг творится?

– В таком случае, следует назначить приказом командира подразделения новый состав военно-полевого трибунала, – невозмутимо ответил капитан. – Закон, товарищ военный инженер второго ранга, не дышло, которым, можно воротить по своему усмотрению.

Ваня поднял голову и нехотя, презрительно бросил:

– Да идите вы все нахер…

После того, как выяснилось, что Валентину Сергеевну убили свои, Иван пошел в разнос. Слишком сильной оказалась обида и злость. К счастью, выстрелить из пистолета ему не дали, но когда отпустили… В общем, под горячую руку попался вот этот военный инженер. Он сдуру принялся орать на Ваню, дернул его за воротник, а когда Иван его послал подальше – толкнул, в итоге получил по морде. Дальнейшие события пошли очень прогнозировано. Ивана скрутили, после чего инженер где-то чудом нашел военного юриста и потребовал у того устроить трибунал.

Ваня абсолютно безучастно наблюдал над потугами инженера подвести его под расстрел. Ему было глубоко плевать, мало того, он сам не мог дождаться, когда ему, наконец, пустят пулю в затылок, резонно предполагая, что после смерти опять окажется в своем времени.

– Что ты сказал, сволочь? – инженер подскочил к Ивану и схватил его за грудки. – Я тебя сам в расход пущу.

– Прочь! – вдруг послышался ледяной голос военврача второго ранга Елистратовой. Дверь брякнула, в землянку вошла Варвара Сергеевна. Уже в юбке, аккуратно причесанная и с орденом «Красного знамени» на гимнастерке.

– Кто вы такая? – гневно заорал инженер, не отпуская Ивана. – И какого черта вам надо?

– Военврач второго ранга Елистратова, – сухо процедила Варвара Сергеевна. – Прошу вас представиться, товарищ военный инженер второго ранга.

Инженер бросил Ивана, смерил врачиху презрительным взглядом и гневно бросил:

– Военный инженер второго ранга Мотовилин. А теперь прошу покинуть помещение военно-полевого трибунала.

– Данное помещение пока не является помещением военно-полевого трибунала, – немедленно сообщил юрист, аккуратно протирая стекла пенсне ветошкой.

Варвара Сергеевна криво усмехнулась, шагнула к инженеру вплотную и язвительно поинтересовалась:

– Прошу сообщить, на каком основании, вы занимаетесь пытками и издевательствами, товарищ военный инженер второго ранга? Вам напомнить приказ Наркома обороны, товарища Сталина «О фактах подмены воспитательной работы репрессиями»?

Военный юрист, удивленно смотря на Варвару Сергеевну, уважительно покивал.

– Не лезьте не в свое дело!!! – брызгая слюной заорал Мотовилин.

– Рот закройте… – сухо бросила Елистратова, наступая на инженера. – Нос не дорос на меня орать. Вы знаете, что этот мальчик сделал? Нет? Так я вам подскажу. Он сначала подбил несколько танков в одиночку, потом лично обезвредил немецкого диверсанта, затем отбил у фашистов бронемашину, вывез восемь военных медиков из-под самого носа у немцев и доставил к своим. А эти свои, взяли и убили одного из этих медиков – военврача третьего ранга Суворову. А что сделали вы, кроме того, что драпали от немцев? Я вас слушаю! Отвечать!!!

– Я не обязан перед вами отчитываться… – инженер шаг за шагом отступал от Варвары Сергеевны, пока не уткнулся спиной в стенку.

Неподалеку шарахнуло несколько взрывов, сквозь бревна потолка посыпалась земля.

Мотовилин инстинктивно пригнулся и закрыл голову рукой. Елистратова даже не пошевелилась и презрительно хмыкнула.

– Он совершил преступление и будет за него наказан! – зарычал Мотовилин.

– А ведь вы его первым ударили, – спокойно заявила Елистратова. – Тому есть свидетели. И я позабочусь, чтобы об этом факте узнало вышестоящее командование.

В этот момент, опять брякнула дверь и в землянке появились новые люди.

Ваня сидел, уткнувшись взглядом в пол и заметил только припорошенные пылью хромовые сапоги. Личность их хозяина его абсолютно не интересовала, так же, как и стычка Елистратовой с Мотовилиным.

Но когда послышался голос майора госбезопасности Черного, он голову все-таки поднял. Но не из надежды, а скорее от досады, потому что резонно сообразил, что быстрый расстрел и отправка в свое время могут отодвинуться на неопределенное время. А еще, ему очень хотелось набить морду гебешнику, за жуткую подставу с врачихами.

За спиной майора стояли лейтенант Селиверстов и старшина Науменко. Старшина подмигнул Ване и тут же состроил каменную рожу.

– Что здесь происходит? – спокойно поинтересовался Черный.

Мотовилин встрепенулся, но его опередил военный юрист.

– Военный юрист второго ранга Лещенко. Военный прокурор триста двадцать седьмой стрелковой дивизии. Военный инженер второго ранга Мотовилин, пригласил меня, чтобы провести заседание военно-полевого трибунала. При моем отказе, в связи с невозможность проведения в установленных рамках законности, пытался меня принудить…

– Что? – взревел инженер. – Я никого не принуждал!

– Принуждал, принуждал, – Елистратова опять окинула Мотовилина уничижающим взглядом. – А еще, он первый ударил красноармейца Куприна, чему есть свидетели. А потом, лично избивал его здесь, связанным.

Инженер покраснел как рак и запыхтел.

– Вот как… – озабоченно хмыкнул Черный. – И что же совершил красноармеец Куприн, товарищ военный юрист второго ранга?

– Со слов военного инженера Мотовилина, – со скорбным вздохом ответил юрист, – Красноармеец Куприн его ударил. Я при инциденте не присутствовал, свидетелей не опрашивал, так что, увы, подтвердить или опровергнуть слова товарища инженера второго ранга не могу.

– Ударил? – Черный строго посмотрел на Ваню. – Подобное недопустимо.

Мотовилин воспрял прямо на глазах и злорадно зыркнул на Варвару Сергеевну.

– Взять… – сухо приказал майор Науменко и Селиверстову, а потом обратился к инженеру. – Мы проведем дознание, товарищ военный инженер второго ранга и примем соответствующие выводы.

– Не сомневаюсь, товарищ майор госбезопасности! – гордо отчеканил Мотовилин.

Ваню вздернули на ноги и вывели из землянки.

– Ну ты и даешь, Шустрый… – восхищенно хмыкнул лейтенант, придерживая Ваню за локоть.

– Артист! – хохотнул старшина. – Это же надо, спиздить броневик у германцев, а потом набить рожу начальнику химзащиты дивизии. Как есть, Артист. Может сменим погоняло ему?

Ваня подумал, а не послать ли ему еще и этих деятелей, но потом отказался от затеи.

Не умолкавшая последние дни сплошная орудийная канонада, разделилась на несколько очагов, где-то неподалеку шел стрелковый бой.

Командный пункт бригады был весь изрыт воронками и уже мало напоминал собой, собственно, командный пункт. Да и самого личного состава, практически не было видно.

Правда Ваня мельком заметил, что возле входа в одну из землянок стоят несколько автоматчиков и предположил, что там внутри находится командный состав.

Но его повели гораздо дальше, за пределы расположения и привели к полинявшей санитарной палатке.

– Ванечка!!! – навстречу бросилась военфельдшер Курицына, но смутилась при виде ухмыляющихся лейтенанта со старшиной и застыла, не добежав пары метров.

– Ладно, Шустрый, – Селиверстов перехватил ножом веревки на запястьях Ивана. – Чуть позже еще увидимся.

– Не переживай хлопчик, вещички твои мы уже прихватили, – шепнул Науменко и подтолкнул Ваню к Маше. – Забирайте своего зазнобу, товарищ военфельдшер.

Старшина с лейтенантом потопали назад, а Ваня так и остался стоять, растерянно таращась на Курицыну.

Из палатки выскочили остальные подопечные медики, взял Ваню под белы руки и потащили внутрь.

Поднялся жуткая суета, женщины смеялись и причитали одновременно, впрочем, не забывая раздевать Ивана.

Ваня вообще перестал что-либо понимать и отдался на волю божью.

Шум мгновенно стих, когда в палатку вошла Варвара Сергеевна. Военврач вошла и без церемоний принялась осматривать Ивана, словно сцены с трибуналом не было вовсе.

– Скула – оставляем как есть… – деловито командовала она, – плечо – воспаление, снимаем швы – чистим, ставим дренаж, заново накладываем, спина… спина – сильный ушиб, кровоизлияние, скорее всего, рикошет – вещмешок смягчил. Ребра… дышите Куприн, глубже… скорее, надломы, без рентгена точней не определишь. Курицына – давящую повязку…

Ваня за последнее время так устал, что ему хотелось всего три вещи – чтобы от него отстали врачихи, потом поесть и заснуть.

Первое желание исполнилось примерно через полчаса – медики передали его обратно в руки старшины и лейтенанта.

Второе чуть позже – в блиндаже, куда его отвели, Науменко сунул ему котелок, наполовину заполненный кашкой-размазней из нескольких видов круп, обильно сдобренной тушенкой.

– Ешь хлопче, ешь… – старшина сел напротив на перевернутое ведро. – Силы тебе еще понадобятся.

Ваня молча протянул ему котелок.

Науменко мотнул головой и грубо буркнул:

– Ешь, сказал. Оружье твое – вона, на лавке. Остальное – тоже. Револьверт – я зарядил, еще десяток патронов к нему в сидор закинул. Провиант что там был – успели слямзить. Я подкинул немного консервов, пакет соли и галет. Но это все – больше провианта нет. Вообще – нет. Ни у кого нет. А патронов у тебя и так хватает.

Ваня опустил ложку и тихо спросил:

– А где Симон и Ботаник?

У старшины дернулась скула.

– Симон сейчас с Алексеичем, скоро придут, а Ботаник… нету больше Ботаника… Когда отходили, попали под минометный обстрел. Миху, помнишь пограничника, здорового пулеметчика? Он остался прикрывать, что с ним не знаю, может выйдет, парень фартовый, а Сеня с нами…

Ваня не нашелся что сказать. Он уже видел все ужасы войны и даже немного притерпелся к ним, но терять близких, а парней с спецгруппы он считал своими близкими, оказалось очень больно и страшно.

Иван помолчал и начал рассказывать:

– Когда выводил медиков, ко мне прибился санинструктор, ну тот, которому я по морде дал в санбате. Считал его конченной гнидой… – Иван вкратце рассказал, как Салманов подорвал себя и гитлеровцев. – Вот так… а я же не дал ему гранату, но он все равно смог…

– Н-да… – крякнул старшина. – Жизнь такая штука, хлопчик. Знавал я одного, золотой парень, последнее отдаст. Поговоришь с ним, душой отходишь. Умел человеков к себе расположить. Так он сам сдался немчуре и вывел на группу. Сам сдался, понимаешь? Едва ушли тогда. Ладно, я понимаю, если бы обида на власть была, так нет, родом из голытьбы последней, советская власть его человеком сделала. Люди мерзкие, скользкие и очень сложные создания. Понять их трудно, а порой невозможно. Даже гнида может оказаться больше человеком, чем самый распрекрасный душа-парень.

– А ты, Михалыч? – Иван отставил котелок.

– А что я, хлопчик? – Науменко вздернул бровь.

– Ты почему не сдаешься?

– Вот это ты спросил… – старшина хмыкнул. – Тебе часом еще раз по кумполу не зарядили? Но ладно, скажу честно. Я своего никогда и никому не отдам. А вот это все мое… – он широко раскрыл руки. – Деревца, водичка, земелька, воздух. Все это мои предки своей кровушкой проливали. Буду грызть вору глотку, сдохну сам, но не отдам. И без разницы, какая сейчас власть. Понял, дурашка?

– Понял, – пристыженно буркнул Ваня.

– Это твое, – старшина показал на снаряжение, сложенное грудой на лавке. – Обмундирование не новое, но чистое, бельишко с портянками тоже сменишь. Маскхалата – увы, нового нет, так что перебьешься. Сапоги тоже. Вымоешься – переоденешься. Все это, так сказать, за прежние заслуги. Увидимся мы с тобой еще или нет – не знаю, слишком сильно ты налажал. А сейчас я пойду, а ты останься – пиздюлей будешь получать. Оно без свидетелей приятственней.

Старшина вышел, а вместо него в землянке появился Черный.

Ваня на автомате вскочил и больно саданулся головой об потолок.

Майор прошел мимо него, словно не заметив, сел на лавку, помедлил немного и спокойно спросил.

– Вы, наверное, думаете, красноармеец Куприн, что работники госбезопасности только и занимаются, что подтирают задницы сопливым засранцам? Смею вас уверить, это далеко не так… – он презрительно хмыкнул и резко задал вопрос. – Как ты думаешь, щенок, зачем я тебе поручил вывести медиков?..

Ваня смолчал, хотя на языке вертелось с десяток ответов.

Черный досадливо поморщился и продолжил с каменным лицом:

– Да, вокруг творится сплошной ужас, но это не повод не делать свою работу. Моя работа, в том числе, видеть потенциал в людях. Поверь, я умею это делать очень хорошо. Мне показалось, что у тебя просто гигантский потенциал. И ты можешь принести Родине большую пользу. Не мне – Родине. Твоей Родине – красноармеец Куприн. Порой один человек бывает полезней целой дивизии. Я поверил в тебя. Но, ты, все, изговнял. Все, абсолютно все. Без мозгов, сила, ловкость и отвага – ничего не стоят. Огранка бриллианта очень кропотливое занятие, и до того времени, как отколется последний кусочек, ювелир не знает, что получится. В твоем случае, моя работа закончилась, почти не начавшись…

На что отец Ивана был мастер на выволочки, но Черный оказался просто виртуозом. Ваня, в буквальном смысле слова, почувствовал, как его мозги выворачивают на изнанку. Такого стыда, он не испытывал никогда в жизни. Чувство презрения к самому себе, казалось, начало уже сочится из ушей…

– Ты брак, бракованный товар, ты обманка и пустышка и не стоишь внимания, мне жаль, что я потратил на тебя свое время… – безразличное презрение в голосе майор достигло наивысшей точки, он встал, пошел к двери и уже на пороге небрежно бросил: – Забирай свои вещи и пошел вон, чтобы глаза мои тебя не видели…

– Простите… – вырвалось у Ивана. – Простите, товарищ майор госбезопасности…

«Что ты несешь? – взвыл прежний Ваня в его голове. – Идиот! Да пошли ты его нахрен. Вали куда подальше! Какое-то чмо в погонах будет тебе указывать? Да кто он такой?»

Иван стиснул зубы, диким усилием воли подавил бунт в мозгах и решительно повторил:

– Простите, товарищ майор госбезопасности. Я постараюсь оправдать ваше доверие.

Черный резко обернулся.

– Постараешься?

Ваня выдохнул и твердо отчеканил.

– Я сделаю все, чтобы оправдать ваше доверие, товарищ майор госбезопасности!!!

Майор Черный устало качнул головой.

– Я многое могу простить, красноармеец Куприн, но только не глупость…

Глава 13

– Но в вашем случае… – продолжил Черный, – но в вашем случае, красноармеец Куприн, глупость, скорее всего синоним молодости, а не отдельная личностная характеристика. А значит, есть шанс…

И ушел, оставив Ваню одного.

Иван растерялся. Сильно растерялся.

Во время выволочки, он интуитивно почувствовал, сейчас совсем не тот случай, когда надо показывать свой гонор. Что-то внутри подсказывало, что это очередная хитрая проверка и правильней будет не демонстрировать свою упоротость, а показать понимание своей вины и способность смиряться. А тут на тебе… взял и ушел. Хоть бы словечком обмолвился, что дальше?

Очень захотелось двинуть кулаком в стену или, хотя бы, выругаться вслух. Но и сейчас, Иван сумел сдержаться себя. А вопящего и беснующегося «мажора» внутри себя заставил замолчать.

Постоял несколько секунд, подошел к лавке с обмундированием и спокойно начал одеваться.

Позади раздался шорох. Иван сделал вид, что ничего не слышит.

– Не спеши, Шустрый, – рядом присел лейтенант Селиверстов.

Ваня спокойно положил портянку на лавку и молча замер.

– Ты молодец, на самом деле, Ваня, – лейтенант уважительно кивнул. – Очень правильно ты себя повел. Я думал, что ты сорвешься. А вот Михалыч, наоборот, верил в тебя. Молодец, ничего не скажешь. Борисович умеет за душу взять, ох как умеет.

– А если бы сорвался?

Селиверстов с каменным лицом молча пожал плечами, и Иван сразу понял, что ждало его дальше в таком случае.

Он немного подумал и спокойно спросил у лейтенанта.

– И долго меня будут проверять?

– Всю жизнь, Ваня, всю жизнь, – очень серьезно ответил Селиверстов.

– А оно мне надо? – хмыкнул Иван.

– Это ты уже сам думай, – пожал плечами лейтенант. – К себе в группу, я тебя хоть сейчас заберу и Черный не будет возражать. Многие вопросы сами по себе снимутся. Но что-то мне мнится, Борисыч в тебе видит не мой уровень. Я бы постарался его не разочаровывать. Он умеет видеть в людях то, что они сами о себе не знают. Но даже я чувствую, что ты очень непростой паренек.

– Бывает выше? Я о уровне.

– Бывает гораздо выше, Ваня, гораздо, поверь, – улыбнулся Селиверстов. – Я – что, я и мне подобные – простые «волкодавы». Только дай команду «фас», будем грызть пока не загрызем.

Ваня подумал, что быть «волкодавом» не так уж плохо. Во всяком случае – гораздо проще, чем проходить гребаные непонятные проверки.

– Но это пока лишний разговор… – отрезал лейтенант. – Черного ты уже не увидишь, все что тебе потребуется, расскажу я. Но чуть позже, а сейчас пошли… полью тебе… там Михалыч для тебе пару ведер теплой воды припас. Знаешь, что главное для бойца? Чистые яйца, вот что! С чистыми яйцами и подыхать веселей.

«Теплой» вода была только номинально, зато присутствовал кусок едва мылящегося мыла. Основательной помойки устроить себе не получилось, но, все равно, ощущение себя чистым было сродни сексуальному наслаждению.

В виду скудности растительности на физиономии, для того, чтобы принять благообразный уставной вид, хватило всего пары взмахов острого как бритва тесака. А шевелюру на голове Вани, сбрил лично Селиверстов.

А после того, как Иван оделся и экипировался, он принялся за инструктаж.

– Котел окончательно захлопнулся, завтра утром здесь будут немцы, – сухо сообщил лейтенант. – Руководством армии принято решение выходить к своим. Но ты пойдешь сам, вне отряда.

– Сам? – Ваня с трудом сдержал глупую улыбку. Он подсознательно ждал очередной пакости от долбаного гебешника, но такая задача оказалась для него полной неожиданность.

Селиверстов вместо ответа расстелил на ящике карту.

– Сейчас собирается кулак из остатков подразделений, завтра будет совершена еще одна попытка, в очередной раз прорвать окружение. Следом пойдет руководство армией. Но у тебя, как я говорил, своя задача. Твой маршрут… – лейтенант очертил кривую линию тупой стороной карандаша. – Смотри внимательно, вот так обогнешь озеро Ильмень и пойдешь к Старой Руссе. Выходить будешь примерно здесь. Срок выхода – середина-конец августа. Крайний случай – начало сентября. Это важно, выйти в установленный срок.

Ваня про себя обреченно ругнулся, так как уже прекрасно понимал, что пройти по тылам такое расстояние в одиночку и выжить, практически невозможно.

И невольно буркнул:

– А если не выйду в срок?

Лейтенант опять проигнорировал вопрос.

– Во время движения… – он посмотрел на Ваню, сделал паузу и резко бросил, – задачи будешь выбирать сам себе. На период следования к точке выхода, ты сам себе командир. Но запомни, просто дойти и выйти к своим – мало. Постарайся принести пользу Родине, но что делать и как делать, решай сам, по своему усмотрению. Вот в этом районе расположены партизанские отряды. Можешь пойти на контакт с ними, но только в случае крайней необходимости. И теперь главное – после перехода фронта, найдешь любого работника госбезопасности и передашь ему эти слова…

Иван внимательно слушал Селиверстова и одновременно ломал голову, пытаясь найти хотя бы один положительный момент для себя.

И он его все-таки нашел.

«Да я же становлюсь свободным! – обрадовался Иван. – Никаких командиров, никаких сбрендивших гебешников. Иди куда хочу и делай что хочу. Что мне мешает добраться до Финляндии, к примеру? А оттуда – да куда угодно, весь мир передо мной!!! В жопу войну, в жопу фашистов и коммунистов!!!»

Но только Ваня подумал об этом, ему сразу стало очень стыдно. Перед глазами чередой прошли люди, которых он успел увидеть. Умирающий Жан Жаныч, однорукий лейтенант с наганом, останки Салманова, улыбка на лице мертвой Валентины Сергеевны и еще лица десятков людей, живых и мертвых.

– Ты меня слушаешь? – резко задал вопрос Селиверстов. – Пойми, через час ты уйдешь, инструктажи некому будет проводить. Соберись! Теперь о расположении немецких подразделений…

– Конечно…

Разговор закончился под утро.

Ваня выбрал момент и быстро поинтересовался:

– А тебя… то есть, вас, тоже так же проверяли? Ну… иди туда, не знаю куда, делай то, не знаю, что.

– Нет, – коротко ответил лейтенант. – Не так. Но это было тоже сложно. А что до тебя, я тоже сразу не понял, нахрена это надо Черному. Но потом сообразил. Ты в глобальных рамках ничего не стоишь. Убьют – никто не заметит. Одним больше – одним меньше, какая разница – тут тысячи ежедневно гинут. В прорыве ты тоже ничем особо помочь не сможешь. Ты простая пешка. Пропадешь – не жалко. Но если выполнишь эту, на первый взгляд, совершенно ненужную и тупую свою миссию – сразу вырастешь в цене. Понял? Ничего, скоро поймешь.

Ваня машинально кивнул, хотя замысел гебешника так и остался для него очень смутным.

Селиверстов глянул на часы и спокойно скомандовал:

– Тебе пора. Пошли, я проведу через посты.

После чего, не оглядываясь, вышел из землянки.

Иван забросил туго набитый вещмешок на плечо, взял автомат, помедлил мгновение и пошел за ним.

– Ну что, с богом… – проводив Ваню, лейтенант крепко пожал ему руку. – Дальше сам. Верю, что у тебя получится. Если что-то хочешь спросить – спрашивай сейчас.

Ваня ляпнул даже, не успев подумать.

– А вы? Что с вами дальше будет?

Селиверстов улыбнулся и смолчал.

Ваня неожиданно вспомнил о медиках.

– А что с женщинами? Куда они? Кто их поведет?

Лейтенант пожал плечами.

– Будут выходить со всеми. Никто не будет создавать им дополнительные условия. Смысла нет, потому что они не имеют особой практической ценности, а если бы имели, ресурсов – тоже нет. Ты что, не понял? Им просто повезло. Тебя приставили к ним только для проверки. Твоей проверки. Ты свое задание выполнил, на этом все. Война жестокая штука, Ваня. Приходится уметь считать.

– Все я понял, – зло буркнул себе под нос Иван, развернулся и пошел в лес.

Рассвет уже окрасил верхушки деревьев, остро пахло лесом, канонада стихла и было слышно, как шелестит листва под легким ветерком.

Ваня невольно подумал, что все закончилась, но сложенные в рядок трупы в полузаваленной траншее живо рассеяли наваждение.

– Простите… – одними губами прошептал Ваня и побрел дальше.

Очень скоро он наткнулся на жуткий бурелом, но перед тем как лезть в него, сел на сваленную ветром лесину и достал карту. Селиверстов указал лишь несколько контрольных точек и место выхода, остальной маршрут пришлось составлять самому.

Поломав себе голову, Ваня для начала решил идти к деревне со смешным названием Туховежи, но не по дороге, на которой можно было наткнуться на немцев, а напрямую.

Бурелом задержал его на целый час, но только Ваня облегченно вздохнул, началось сплошное болото. Побродив по берегу, Иван было собрался искать другой путь, но случайно обнаружил трухлявые шесты, обозначавшие давно скрывшуюся гать.

Но несмотря на дорогу, ноги сразу промокли, настроение точно так же быстро испортилось.

– Просто вернуться мало… – бурчал злой как собака Иван. – Уроды гебешные. Мне что, самому выиграть за вас войну? Что значит, «мало»? Походя разбить пару дивизий, поймать Гитлера и привести его на поводке? Или взять самому Берлин? Нашли себе лоха, уроды. Да пошли вы в жопу. Одно хорошо, ебальников ваших мерзких не вижу. Финляндия, только Финляндия. Бля…

Оступившись, он рухнул в воду, каким-то чудом успев поднять автомат. Если бы ему попался сейчас кто-нибудь из командирского состава, а еще лучше, парочка гебешников, Иван без раздумий отправил бы из на тот свет.

Но, как назло, никто не попадался. Даже птички куда-то попрятались. Окружающая действительно напоминала какую-то жуткую русскую сказку. Обросшие бородами мха корявые деревья, жуткий смрад гнили с сыростью и мерзкий туман над бочажинами. Для полной аутентичности не хватало только Лешего и избушки Бабы Яги.

Иван использовал все известные ему матюги, а потом брел молча, так как злость уже нельзя было выразить словами.

Канонада зазвучала с новой силой, ряска, тина заколыхались в такт залпам. Прикинув, что там творится, Иван в первый раз порадовался, что бредет сейчас по болоту, а не прорывается с остальными.

– Тут я хоть сам решаю, что делать и куда идти… – вслух рассуждал он. – А там? Там полная жопа – дали команду – хочешь не хочешь – вперед. Черный, конечно, козел редкостный, но… нет, все-таки без «но». Козел и есть козел…

Болото казалось нескончаемым, но где-то через час, Ваня все-таки вышел на пологий берег островка, но только сел на пенек передохнуть и выжать портянки, как заметил в зарослях багульника смазанное движение.

– Сука… – Иван выхватил из кобуры Вальтер и присел.

Ветерок донес непонятное бормотание.

У Вани мелькнула мысль свалить подальше, но лезть обратно в болото не хотелось.

Заставив себя сделать десяток шагов, Ваня различил у чахлой березы сгорбленную фигуру в замызганной советской шинели, без ремня и хлястика. Над поднятым воротником торчали нечесаные бурые космы волос.

– Бубу-бу, всех найду, бубу-бу, всех найду… – монотонно бурчал неизвестный.

– Слетел с катушек… – догадался Ваня и ласково позвал найденыша. – Не бойся, я свой, не трону тебя. Слышишь? Иди сюда…

Что с ним делать, он не знал, но, инстинкт самосохранения подсказывал, что оставлять за спиной умалишенного не стоит.

Под сапогом Ивана неожиданно хрустнула веточка, человек вздрогнул, короткими дерганными шажками отбежал к следующему дереву и опять завел свой монотонный речитатив.

– Бубу-бу, всех найду, бубу-бу, всех найду-уу…

– Да не бойся ты… – Ваня нашарил в кармане кусочек немецкой галеты и протянул сумасшедшему. – Смотри, что у меня есть. Вкусная!

– Бу-бу-бу, найду… – бормотание стало спокойней и тише. Свихнувший быстро зыркнул на Ивана и снова отвернулся.

Ваня сделал еще несколько шагов; в нос ударил дикий смрад давно немытого тела и тухлятины.

Пересилив себя, он снова позвал неизвестного:

– Тише, спокойней, не бойся, я тебя не трону…

– Бу-бу-бу… – сумасшедший присел и закрыл голову локтем.

– Как тебя зовут… – Иван медленно подошел к нему. – Меня – Ваня…

Неизвестный странно замолчал, а потом, с обезьяньей ловкостью, распластавшись в воздухе, прыгнул на Ивана, сшиб его с ног, а потом, навалился всем телом и занес длинный, ножевидный ржавый штык.

– Не дада-а-ам, мое… – потрескавшиеся, синие губы растянулись в жуткой ухмылке, обнажив черные пеньки зубов. – Мое-е-е!!!

Сухо треснул выстрел, Ваня оттолкнул сумасшедшего и, быстро отталкиваясь ногами, отполз от него на несколько метров.

Неизвестный замер, но уже через секунду дернулся и пополз на локтях к Ване.

– Су-у-у-уки, фашистские… – тихо хрипел он, пуская изо рта розовые слюни. – Найду-у-уу, всех найду-уу и съем… за Сережу…

Покрытое струпьями черное лицо кривилось в страшной гримасе, а пустые глаза смотрели сквозь Ивана.

– Блядь!!! – с перепугу выругался Ваня, немного поколебался, прицелился и нажал на спусковой крючок.

Вальтер громко бабахнул, над островком пронеслось эхо, во лбу сумасшедшего появилась аккуратная дырочка, а из затылка выплеснулся алый фонтанчик.

Неизвестный ткнулся головой в мох и застыл.

– Блядь, блядь… – Ваня быстро встал и, держа на прицеле неизвестного, отскочил еще дальше.

Он прекрасно понимал, что с простреленной головой сумасшедший уже ничем не сможет навредить ему, но совершенно иррациональный страх не давал собраться и напрочь забивал разум.

Наконец, взяв себя в руки, Ваня осторожно подошел и перевернул ногой тело неизвестного.

Под шинелью обнаружилась почти истлевшая форма, на сохранившейся петлице поблескивал одинокий кубик и эмблемка с двумя скрещенными винтовками.

– Ф-фух… – Ваня с силой провел ладонью по лицу, покрутил головой и наткнулся взглядом на воткнутую в землю ржавую винтовку СВТ* с обломанным прикладом.

Подойдя к винтовке, Иван сразу же зажал рот и нос – из ямы под корнями дерева невыносимо несло смрадом тухлятины.

Заметив там белеющую человеческую кость в ошметках человеческого мяса, Ваня отбежал в сторону, сорвал с пояса флягу и влил в себя несколько больших глотков воды.

Осматривать логово сумасшедшего сразу расхотелось, но заметив около винтовки торчавший из мха краешек командирской сумки, Иван все-таки вернулся, схватил ее и ушел к самому краю островка.

В сумке нашелся лишь только блокнот со слипшимися страничками из тонкой бумаги и обернутая в целлофан фотография.

С фотографии смотрела полная, молодая женщина в простеньком белом платье. На обратной стороне просматривалась едва различимая надпись: «Моему любимому Сашеньке от Валечки…».