Текст книги "По следам исчезнувшей России"

Автор книги: Александр Музафаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

Сама больница под его руководством расширялась и превратилась в современное по тем временам лечебное заведение. В документах сохранился отчет Корчевского уездного земства о ремонте и перестройке больницы, произведенных в 1894 году:

Корчевским земством – для земской больницы в г. Корчеве возведены здания: 1) для мужского и хирургического отделений, 3) для женского отделения, 3) сифилитического, 4) заразного мужского, 5) заразного женского, 6) построены баня и прачечная, 7) больничный сарай и 8) кладовая и погреб. Кроме того, здание старой женской больницы приспособленной для больничной аптеки, а при старой мужской больнице выстроен сарай. Расход на все упомянутые постройки и переделки, а равно на ремонт зданий выразился в сумме 19 306 рублей 84 коп. ^{16}

В 1929 году старый врач умер. Весь город провожал его до кладбища. А дело всей его жизни, больница, которую он возглавлял и обустраивал более полувека, была снесена в 1936 году. Тогда же было сровнено с землей и городское кладбище у Казанской Церкви, и ничего ныне не напоминает в бывшем Корчевском уезде о человеке, который многотрудно и самоотверженно спасал жизни его жителей.

Фото 25.Выйдем на городскую набережную. Не Преображенскую, где мы уже были, а Соборную, начинающуюся от западной границы города. В начале улицы мы видим невысокую деревянную ограду, с изящной аркой для входа. За оградой возвышается красивая деревянная беседка и аккуратно посаженные деревья. Перед нами второе после бульвара место отдыха горожан – сад «Альфа». Сад был создан на общественных началах. Здесь не только гуляли, но и просвещались – в саду часто устраивали публичные лекции, чтения, демонстрации простейших научных опытов. Русская публика начала минувшего века стремилась к знаниям. Не всем удавалось получить регулярное образование, поэтому и были так популярны всяческие курсы и открытые лекции. Эту тягу к знаниям поддерживало и общество и, в какой-то мере, правительство, читать открытые лекции или вести просветительские курсы не считали для себя зазорным профессора лучших университетов России. Скорее всего, в Корчеве открытые образовательные занятия вели преподаватели местных учебных заведений, но, возможно, были гости из Твери и даже из столицы.

Фото 26.Выйдем из тенистого сада и пойдем по набережной в сторону центра. Среди деревянных домов наше внимание привлечет небольшой одноэтажный, но с мезонинном каменный дом. Его строители думали не только о прочности и комфорте, но и о красоте, гармоничности. Красноту кирпича стен подчеркивают белая штукатурка цоколя, белые детали вокруг окон, готические башенки по углам фасада – детали вроде бы мелкие, но очень гармонично формирующие облик постройки.

Узнаете? Это дом купцов Рождественских, единственное строение из виденного нами, что переживет гибель города...

Приближаемся к собору, и до нашего слуха доносится басовитый гудок. Люди устремляются к пристани, но не к той, с которой мы начали нашу прогулку, а к плавучему дебаркадеру, украшенному белой башенкой. От собора к пристани ведут несколько лестниц и пологий спуск для телег.

Фото 27.А вот и он. Шлепая плицами колес, к городу приближается пароход «Глинка» общества «Самолет». Взойдем по сходням на его борт и бросим последний взгляд на Корчеву, какой сохранили ее для нас старые фотографии.

УЕЗДНАЯ СТАРИНА

Плывет по Волге пароход, дымит труба, шлепают плицы колес по воде, вот и Корчева скрылась за поворотом. Бегут по берегам земли Корчевского уезда. Большую часть этих берегов сейчас увидеть нельзя, и многое, что на них располагалось, – тоже. Вместе с Корчевой ушло на дно Иваньковского водохранилища 110 сельских населенных пунктов. Так что нынешний Конаковский район Тверской области – наследник Корчевского Тверской губернии сильно отличается от своего предшественника. Поэтому рассказ об уезде, который возник вместе с Корчевой, будет уместен на этих страницах. Сразу оговоримся – мы не будем писать о двух крупнейших селах уезда – Кимрах и Кузнецове (ставшем ныне городом Конаково). Во-первых, история этих мест достаточно широко освещена в краеведческой литературе и путеводителях, а, во-вторых, они заслуживают отдельного и отнюдь не краткого рассказа, который уведет нас сильно в сторону от истории затопленного города.

Для начала – немного статистики. Площадь уезда в 1910 году составляла 3810,9 тыс. квадратных верст, население – 143,8 тыс. человек, к 1913 году – 152,3 тыс. человек – т.е. с естественным приростом все было в порядке. Вообще время правления последнего русского Государя было временем стремительного роста населения страны. Если в 1897 году в Российской империи проживало 129 миллионов человек, то к 1915 году их число возросло до 179 миллионов. Такой стремительный рост численности населения, сопровождавшийся к тому же ростом благосостояния и уровня образования, стал возможен благодаря тщательно продуманной и энергичной политике, соединившей усилия власти и общества. Посмотрим, как это происходило на уровне одного уезда.

Куда пойти лечиться?

В начале XIX века в селах Корческого уезда не было ни одного врача или фельдшера. Лечились по старинке народными средствами. Крестьяне помещичьих сел могли обратиться за помощью к своему помещику, а тот в силу своих познаний и умений мог такую помощь оказать. Об этом аспекте крепостного права редко пишут в учебниках, но он довольно часто упоминается в мемуарах, записках и т.д. Упоминается между делом – помещик или его жена оказывает медицинскую помощь крестьянам, ведь это же его крестьяне, и кто как не помещик заинтересован в том, чтобы они были здоровы и сильны?

Впрочем, большой помощи в усадьбе при всей доброжелательности ее владельца крестьяне получить не могли. Помещик располагал ограниченным запасом лекарств, и еще более ограниченными медицинскими познаниями. В лучшем случае, в усадьбе была книга по самолечению вроде «Полного и всеобъемлющего домашнего лечебника» доктора Г. Бухана, воспетая С.Т. Аксаковым в «Семейной хронике» [10]10
  Эта книга, состоящая из 4-х толстых томов, выдержала в XVIII и начале XIX вв. несколько изданий, наиболее многотиражное вышло в 1809 году. Кстати, полное ее название звучало так:
  Полный и всеобщий домашний лечебник, Сочиненный как для предохранения здравия надежнейшими средствами, так и для пользования болезней всякаго рода, с показанием причин, признаков, а наипаче распознавательных, гнезда, оборотов, усилия и исхода оных; лекарств как повсюду пред глазами нашими находящихся, так и продаваемых в аптеках; наименования оных как российскими, так и латинскими словами; доброты, времени, употребления, количества приема, образа приема, и других нужных обстоятельств, в пользу всякаго человека, в каком бы он ни был состоянии, чине, роде жизни, и в каких бы ни находился болезнях.


[Закрыть]. Сами помещики находились почти в таком же положении, правда, в отличие от крестьян, они могли обратиться в уездный город, где действовала больница при тюремном замке, или отправиться еще дальше – в губернский город и даже в столицу. Впрочем, такое путешествие было далеко не всем по средствам.

Наиболее прогрессивные и заботливые помещики шли еще дальше и основывали в своих имениях больницы для крестьян, вплоть до Земской реформы 1869 года других больниц в сельской местности не было. Конечно, создание собственного лечебного заведения было делом затратным и было по карману только наиболее богатым помещикам. В Корчевском уезде известна только одна такая больница в усадьбе Шубино, недалеко от села Печетово. Усадьба и село принадлежали знаменитому в российской истории роду Голенищевых-Кутузовых. Их предком был некий «муж честен» Гаврила, что выехал в XIII веке из прусской земли в Новгород, где поступил в службу к великому князю Александру Ярославичу Невскому. Правнук прусского эмигранта Александр носил прозвище Кутуз, происходящее, по мнению некоторых историков, от тюркского «кутур» – бешеный, видимо, боярин отличался вспыльчивым нравом. Его внук Василий Ананиевич был новгородским наместником в конце XV века и носил прозвище Голенище. Именно он стал родоначальником рода Голенищевых-Кутузовых, наиболее знаменитым представителем которого в русской истории является Светлейший Князь Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов Смоленский – победитель Наполеона в великом 1812 году.

Усадьба Шубино принадлежала его семиюродному дяде Павлу Васильевичу Голенищеву-Кутузову. Он тоже прославил свое имя в 1812 году. Участвовал в сражении при Островно, где был ранен, после чего вернулся в Петербург. По распоряжению Императора Александра I собрал из ямщиков Тверской и Новгородской губерний Ямской конный полк. После пленения французами генерала Ф.Ф. Винценгероде занял его место и успешно действовал против неприятеля.

В 1813-м отважно сражался под Люценом, Бауценом, Дрезденом и Кульмом, за отличия был пожалован 15 сентября 1813 г. в генерал-лейтенанты. За храбрость, проявленную в сражении под Лейпцигом, был награждён золотой саблей с алмазами. Участвовал в кампании 1814 г. и после взятия Парижа был отправлен Императором в Санкт-Петербург с донесением о занятии французской столицы.

Впоследствии он возглавлял систему военно-учебных заведений России, был генерал-губернатором Санкт-Петербурга, членом Государственного Совета. В 1832 был удостоен графского титула, который носили и все его потомки [11]11
  В бытность свою Петербургским обер-полицмейстером, Павел Васильевич разработал первый проект камер предварительного содержания при полицейских участках, которые в народе прозвали «кутузками», и сие слово употребляется и в наше время.


[Закрыть].

Сельцо Шубино и несколько окрестных сел, в народе после этого стали именовать «кутузовскими», Павел Васильевич приобрел в 1806 году, незадолго до того, как вышел в отставку. Впрочем, отставка продолжалась недолго, в 1810 году будущий граф на государственной службе, но приобретенное имение с тех пор пользовалось его особенной заботой. После окончания Наполеоновских войн основная служба генерала протекала в Санкт-Петербурге, где он и проводил большую часть времени. Однако каждое лето он хоть и ненадолго, но приезжал в свою корчевскую вотчину.

В 1819 году Павел Васильевич подал тверскому архиерею Филарету прошение о строительстве нового храма в селе Печетово (рядом с Шубино), так как старый уже не вмещал всех молящихся. Разрешение было дано, и строительство началось. Но собранных генералом и его соседями средств на сооружение задуманного грандиозного храма (за образец проекта был взят Преображенский гвардейский собор в Санкт-Петербурге) не хватило, и строительство остановилось на три года. Потом генерала изыскал где-то недостающие средства, и к 1835 году величественный храм с двумя колокольнями и большим куполом был освящен ^{17} .[*]

  ^{[* Храм был закрыт в 30 годы. Судьба его последних служителей была трагической:}

^{Священник Моисей Васильевич Пузыревич родился в январе 1890 г. в селе Торгаи нынешней Днепропетровской области в Украине. Служил в храме регентом и псаломщиком, являлся участником Первой мировой войны. После 1917 г. служил псаломщиком, диаконом, священником в ряде храмов. В первой половине 1930х годов стал настоятелем Димитриевского храма в селе Печетове. В январе епархиальный архиерей назначает Моисея Пузыревича благочинным Горицкого округа. В конце 1937 г. священник был арестован по обвинению в антисоветской деятельности. 27 декабря 1937 г. по решению тройки УНКВД по Калининской области Моисей Пузыревич приговорен к расстрелу. Спустя два дня приговор был приведен в исполнение. Реабилитирован о. Моисей Пузыревич 14 июня 1989 г.}

^{Диакон Михаил Иванович Щербаков родился в 1888 г. Духовного образования не имел. В 1908 г. выдержал экзамен на звание сельского учителя. Работал в Николо-Ямской и Староникитской начальных школах Корчевского уезда. В 1910 г. епархиальным архиереем направлен псаломщиком церкви села Покровское на Озере Корчевского уезда (ныне Кимрский район). Затем несколько лет служил в одном из храмов Тверского уезда. В 1918 г. М. Щербаков был рукоположен в сан диакона и перемещен в Печетовский храм. С начала 1930-х годов он дважды приговаривался судом к трем годам высылки. В конце 1937 г. М. Щербаков по обвинению в антисоветской агитации был арестован; тройкой УНКВД по Калининской области (ныне Тверская область) приговорен к высшей мере наказания. 15 февраля 1938 г. в Твери он был расстрелян. В 1989 г. Тверским областным судом Михаил Щербаков реабилитирован.}

^{Ныне у храма установлен крест в память невинно пострадавшего священнослужителя. (Коркунов В.И. Храм в Печетове)]}

Генерал был заботливым помещиком. Рачительный хозяин, он считал, что благосостояние крестьян является основой успешного хозяйства имения и благополучия владельца, поэтому не скупился на помощь своим людям. В окрестных селах по сию пору стоят старые кирпичные дома, которые строил граф для своих крестьян, Именно он и построил в селе Шубино лечебницу, в которой поселяне могли получить хоть какую-то медицинскую помощь.

Заслуженный воин и умелый администратор Павел Васильевич Голенищев-Кутузов умер в 1843 году и был погребен близ построенного им храма. В 1960-х годах склеп Голенищевых был взломан и разграблен. Лишь в начале нашего столетия неравнодушные люди отыскали отброшенные грабителями надгробные плиты графа и его супруги и привели захоронение в относительный порядок [12]12
  Заметный след в истории корчевской земли оставили и потомки П.В. Голенищева-Кутузова. Его сын Аркадий с серебряной медалью окончил в 1828 году Царскосельский лицей. Сенатор, был товарищем министра статс-секретаря Царства Польского. Умер в Варшаве 18 мая 1859 года, Похоронен в родовом склепе в Печетово, могила уничтожена в 60-е годы. Известно, что он проводил важные работы по благоустройству имения и окрестных сел, привлекая для этого польских специалистов.
  Его сын, Арсений Аркадьевич (1848 – 1913), был известным писателем и поэтом, занимал ряд важных государственных постов. Был видным публицистом консервативного направления и пользовался большим уважением последнего русского Государя.


[Закрыть].

После падения крепостного права доходы помещиков значительно упали, многие созданные ими для крестьян учреждения – больницы, аптеки, школы – либо закрылись, либо перешли в ведение Земства.

Шубинская лечебница в 1869 году стала первой земской больницей в Корчевском уезде. Как уже известно читателю, в 1873 году уездная земская больница открывается в Корчеве.

Почти в то же время Шубинская больница переводится в крупное село Горицы, являющееся волостным центром. Если посмотреть на карту, то сразу становится понятно, что Горицы являлись наиболее удобным населенным пунктом в северной, заволжской части уезда, в то время как южная обслуживалась больницей в Корчеве. В Шубине на прежнем месте создается фельдшерский пункт.

В 1892 – 1893 гг. больница в Горицах значительно расширяется и модернизируется. Строятся новые лечебные корпуса, аптека, жилые помещения для врачей и фельдшеров.

В 1880 году открывается третья земская больница в селе Городня, находящемся на западной окраине уезда, на Московско-Петербургском тракте. Эта больница считалась лучшей сельской больницей в губернии.

В 1907 году открывается еще одна больница в селе Стоянцы, а чуть ранее – больница при фаянсовой фабрике в Кузнецово.

Если сравнить абсолютные цифры, то если в 1895 году в уезде было три больницы, в которых работали 4 дипломированных врача, то к 1916 году больниц было 6 (в два раза больше), а врачей – 13 (в три раза больше).

С другой стороны, уровень обеспеченности медицинской помощью оставался недостаточным. На каждого врача приходилось примерно по 11 700 жителей, что было значительно меньше, чем в среднем по России (1 врач на 5140 человек), не говоря уже о ведущих странах Европы. И даже весьма высокий профессиональный уровень русских врачей того времени не мог вполне компенсировать этот недостаток. Поэтому руководители уездного земства строили новые планы на будущее. Начало было положено – на территории уезда возникла сеть медицинских учреждений, которая позволяла жителям всех его местностей обращаться за помощью.

Свет учения

Вторая половина XIX – начало XX века – это время невероятно быстрого развития образования в Российской империи. Достаточно сказать, что время правления последнего русского Государя было открыто больше учебных заведений, чем за всю предшествующую историю страны.

По данным первой общероссийской переписи населения 1897 года, в Корчевском уезде грамотными были 42,6% мужчин и 14,94% женщин. Это заметно выше, чем по стране в целом (30% и 13% соответственно). По уровню грамотности Корчевский уезд входил в четверку лучших в Тверской губернии, а по женской грамотности – и вовсе лидировал. Уездному земству (одному из самых небогатых в губернии) было чем гордиться.

Первым учебным заведением в Корчеве стало открытое в 1808 году приходское училище, которое помещалось в небольшой сторожке при деревянной еще Спасо-Преображенской церкви. Первым учителем стал дьячок этого храма Герасим Петров.

Первые школы вне города были открыты в начале 40-х годов XIX века в селе Стоянцы и Селиховской волости. Примечательно, что их создателями и первыми учителями выступили сельские священники. Вот и верь после этого пропагандистским рассказам о «темном и косном» духовенстве.

В 1871 году Горицкий волостной сход принял решение об открытии сразу трех училищ в селах Красное, Русилово и Горицы ^{18} . Простая строка в краеведческой книге, но сколько в ней заложено смысла, сели подумать. Сейчас одной из проблем России является массовое закрытие школ в сельской местности. Государству невыгодно содержать школы, в которых учится менее 40 человек, а в каком селе найдешь сейчас столько ребятишек? Но когда в селе закрывают школу – дети там тем более не появятся. Вот подают местные жители прошения в разные инстанции от губернатора до президента страны, чтобы оставили им школу, куда еще их родители учиться ходили. Из высоких начальственных кабинетов те прошения спускают в соответствующие инстанции, а там строчат под копирку ответы – «нет оснований согласно таким-то решениям».

А полтора века назад подданные русского царя могли решать такие проблемы сами. Собрались, обсудили так и эдак, где построить школу, ввели местный налог на ее содержание (полномочия такие у схода были) и открыли... А государство? А государство поддерживало такие начинания, но не деньгами (хотя иногда и деньгами тоже), а печатанием учебников и тетрадей, обучением учителей, поощрением оных, а также и лучших учеников. Вот опыт, который бы сейчас был бы очень полезен для общества. С одной стороны, не оглядываясь на государство, решать свои проблемы, а с другой, для государства – не мешать обществу. Хотя бы не мешать.

В 1894 году в Корчевском уезде было 80 начальных училищ (56 земских, 11 церковно-приходских и 13 школ грамоты [13]13
  Школами грамоты в Российской империи называли начальные училища, основанные по инициативе и на средства частных лиц (помещиков, меценатов, богатых крестьян – были и такие). Вплоть до конца XIX века они не входили в систему государственного или земского образования и де-юре не признавались государством. Они были узаконены в 1891 году циркуляром министра народного просвещения барона Александра Павловича Николаи (циркуляр 1881 года вступил в силу в 1891-м). Согласно этому документу, опека над школами грамоты поручалась Священному синоду, что привело к их объединению с церковно-приходскими школами.


[Закрыть]). По этому показателю уезд занимал 10-е место в губернии. Через 15 лет число училищ возросло более чем в полтора раза до 129 (86 земских, 38 церковно-приходских и 3 школы грамоты), но место в губернии осталось по-прежнему оставалось 10-м – в других уездах тоже не сидели сложа руки!

Другим средством развития грамотности и образования населения было создание доступной сети библиотек. В начале XX века Российская империя переживала настоящий книгоиздательский бум. В 1913 году «отсталая и неграмотная» Российская империя выпустила 34 тыс. наименований книг, суммарным тиражом 119 млн. экземпляров, занимая по этим показателям второе место в мире после Германии. Однако Германия обеспечила себе первое место за счет того, что германские издательства и типографии примерно на треть были загружены выпуском литературы на русском языке по заказу российских книжных компаний.

Общая стоимость русских изданий в 1913 году составила 39 млн. рублей. Наибольшим спросом на рынке пользовались учебные пособия, народные издания, календари-справочники. Годовой тираж учебных пособий составил 22,6 млн. экземпляров, народных изданий – 21,6 млн. экз., календарей – 13,7 млн. экз. При этом учебников было выпущено более 2760 наименований ^{19} . Первое место учебных пособий не случайно – в стране, переходившей к всеобщей грамотности населения, развивавшей все формы и виды образования, потребность в них была колоссальной.

В Корчевском уезде было создано 13 народных библиотек и библиотек-читален, не считая книжных собраний при учебных заведениях. Располагались они в уездном центре и наиболее крупных селах, волостных центрах. Отдельная библиотека для рабочих была создана при фаянсовой фабрике Кузнецова.

Книги в Корчеве не только читали, но и печатали сами. В 1866 году в городе была основана первая типография, она переходила от владельца к владельцу, пока не была в 1886 году выкуплена земской управой. В ней печатались объявления, городские документы, а также небольшие брошюры на важные для земства темы. Например, о необходимости соблюдений правил санитарной гигиены с подробным, но простым изъяснением оных. Видимо, эта книжка была отпечатана в 1891 году, когда уезд посетила эпидемия холеры.

Уездное земство прокладывало дороги, заводило собственную почту (чьи марки сейчас являются раритетом и предметом охоты коллекционеров), заботилось о развитии агрокультуры и животноводства. В общем, решало все проблемы, которые возникали в уезде и волновали его жителей. Решало само, без обращения в Петербург к министрам или государю. Решало на собственные, пусть и небольшие, но свои средства, пользовалось уважением и доверием жителей. Да, многие проблемы решались постепенно и очень не скоро, малыми шагами. Малыми, но прочными. Основанные корчевским уездным земством больницы работают по сию пору. Кроме одной – уездной больницы в Корчеве.

И еще одно – ни разу в документах о деятельности уездного земства не встречались слова – упразднить, закрыть. Сельский сход мог открыть школу, земцы могли построить больницу, но никогда им не приходило в голову закрыть уже реально работающее учреждение. Не ставился вопрос об экономической целесообразности, о нормах, о распределении. Все было просто – школа нужна, и есть кому ее содержать – значит, школа будет. Вот в этом и отличие от нашего времени – возможность решать свои проблемы самим, которая была у подданных русского царя, но которой много меньше у граждан демократической Российской Федерации.