Текст книги "По следам исчезнувшей России"

Автор книги: Александр Музафаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Было решено усиленными темпами превратить малороссов, а также попавших под раздачу русских жителей Слободской Украины и Новороссии в украинцев. Для начала было запрещено самоназвание малоросс, (также как и великоросс, а вот белоруса почему-то оставили). Далее по всей территории новообразованной республики было введено обязательное изучение украинского языка и его использование в делопроизводстве. Если до революции изучение этого языка и его распространение было делом малочисленных интеллигентских обществ, то теперь на это была брошена вся мощная машина госаппарата. Изучению украинского языка уделялось большое внимание весь советский период. Достаточно сказать, что в советское время тираж литературы, выходящей на украинском языке, более чем в два раза превосходил таковой в нынешней самостийной Украине. В 1945 году УССР наряду с Белоруссией стала членом ООН (а Россия – не стала), в 1955 году к ее территории был присоединен Крымский полуостров. В итоге к моменту распада Союза Украина представляла собой развитое, имеющее перспективы государство, населенное… украинским народом, существование которого теперь нельзя отрицать. Если человеку в течение 70 лет говорить, что он украинец, если три поколения подряд в обязательном порядке учили украинский язык, то чему удивляться, что новый народ возник.

Западная Украина попала под власть восстановленной после Первой мировой войны Польши. Причем по итогам советско-польских войн к новому государству отошла значительная территория Волынской губернии, не входившей никогда в состав Царства Польского. В отличие от Австро-Венгерской империи, проводившей гибкую национальную политику, власти Польской республики взяли курс на создание мононациональго государства и проводили на своих восточных землях политику полонизации населения. В этих условиях украинство приобрело особое значение для местного населения как парадигма, защищающая собственную идентичность от растворения в польском народе. Русофильство в этих землях исчезло почти полностью, во-первых, сказывались результаты австрийских репрессий, во-вторых, его остатки преследовались польскими властями куда жестче, чем даже украинство, и, в-третьих, после уничтожения русского национального государства и появления на его месте Советского Союза, сама идея русофильства теряла смысл.

Отношения западноукраинских национальных организаций и советской Украины были сложными. С одной стороны, советские спецслужбы стремились использовать их в борьбе с польским государством, которое в СССР вплоть до середины 30-х годов считали одним из наиболее вероятных противников. С другой стороны, украинские националисты были настроены в целом антисоветски, что и привело к конфликту. В 1938 году чекистами был убит лидер националистов Коновалец. Во время войны украинскую карту пытались разыграть немцы, но с ограниченным успехом. После вхождения Западной Украины в состав СССР советская власть повела жесткую борьбу против украинства западного извода, которое, в свою очередь, истолковало это как русскую оккупацию.

Таким образом, на Украине присутствуют два типа украинской идеи – советский, ведущий свое начало от киевских просветителей, и западный, имеющий свои истоки в Австро-Венгрии. При всех разногласиях между ними, и Львов и Киев стоят на позиции украинства, защищают интересы украинского народа (историю которого склонны удревнять, что обычно для молодых народов) и строят национальное государство.

А что же русские? Несмотря на украинизацию, проводившуюся со всей мощью советского государства, значительное количество малороссов смогли сохранить свою русскую идентичность. К ним необходимо добавить тех русских, которые переселились на Украину в советское время и не успели украинизироваться. По официальным украинским данным, русские составляют 17,8% населения республики (на 2001 год), и эти данные следует считать заниженными.

За окном темнело, чуть позвякивала в опустевшем стакане ложечка, поезд приближался к границе, которую незримо строили все 70 лет советской власти. Толком выспаться ночью не удалось – в первом часу в вагон вошли российские пограничники и таможенники, а через 40 минут на следующей станции поезд посетили их украинские коллеги. Много времени формальности не занимают, но вся эта двойная побудка посреди теплой летней ночи, эти фуражки с форменными кокардами показывают всю абсурдность итогов советской национальной политики. Сейчас, когда всю Европу от Бреста Литовского до Бреста атлантического можно проехать, не предъявляя никому документов и не видя ни одной форменной фуражки, вся эта пограничная суета на дороге по которой 300 лет не было никакой границы, выглядит особенно нелепой…

Утром я вышел подышать свежим воздухом на станции Казатин. Внимание проезжающих привлекает большое здание вокзала, который считается одним из самых старых и самых красивых вокзалов Украины. Он был построен в 1888 – 1889 гг. по проекту архитектора В.И. Куликовского. Руководил строительством инженер Александр Васильевич Кобелев.

Собственно, и сам город Казатин возник благодаря железной дороге. В 1868 году началось сооружение Киево-Балтской железной дороги. Одной из ее станций и стал Казатин, основанный на месте, которое внес в качества пая в строительство дороги предприниматель Марьян Васютинский. При станции быстро возник поселок, который в 1874 году получил права заштатного города Бердичевского уезда. Здесь сходились линии, идущие из Киева к Одессе и из него же на Волынь и далее на Брест-Литовский. Это пересечение привело и к расширению станции, и к процветанию новообразованного города.

В начале XX века в Казатине проживало 3,5 тыс. человек; в нем была православная церковь, две еврейские молельни, железнодорожное депо, техническое железнодорожное училище, школа, больница, аптеки. А также были мельницы, кузницы, столярни; шапочные, сапожные и бондарские мастерские, кирпичный завод и питейные лавки; но четвергам проводились еженедельные базары.

Было приятно увидеть, что в ходе идущего ремонта зданию вокзала умело возвращают его первоначальный облик, в том числе и надписи с русскими ятями. Всего одна буква, павшая жертвой революции, стала символом памяти о прошлом.

Повод для поездки в Луцк представителей российских научных и общественных организаций был необычным. В 20 верстах от города в селе Переспа в 95-ю годовщину Брусиловского прорыва состоялись закладка памятника местному уроженцу герою Первой мировой войны Корнею Назарчуку и открытие Музея Первой мировой войны.

Чтобы читатель понял уникальность этого события, напомним, что в Российской Федерации ни одного такого музея нет. В этой войне приняли участие более 15 миллионов подданных Российской империи, наша армия не только терпела поражения, но и одерживала блестящие победы. Но ни одного Музея Первой мировой войны в России нет! В селе Переспа Волынской области Украины есть, а во всей России нет. Хотя на полях сражений Великой войны погибли смертью храбрых два миллиона русских, памятники в России можно пересчитать по пальцам.

И второе удивительно в этом памятнике – он поставлен без всякого участия государства силами местных жителей и Русского культурного центра имени B.C. Черномырдина в Луцке. Да, на открытии закладной доски выступили и российский дипломат, представитель Россотрудничества и представитель губернатора области, но они – лишь гости, а настоящие хозяева – принаряженные волынские крестьяне и маленькая женщина – Ольга Георгиевна Саган – руководитель русской общины Луцка. Со ступеней школы – импровизированной трибуны – звучат речи. Чиновники говорят приличествующие случаю слова, а потом слово берет внук героя Иван Назарчук – пожилой, но еще крепкий мужик, явно больше привыкший работать руками, чем произносить речи. Из его слов предстает образ героя молодого парня из волынской глубинки, попавшего после призыва в один из самых прославленных русских полков – лейб-гвардии Семеновский. Первая мировая застала Корнея Назарчука в чине унтер-офицера полковой команды пеших разведчиков. Воевал бравый унтер умело – четыре Георгиевских креста тому подтверждение. Впрочем, о своих подвигах он мало рассказывал внуку. Для Ивана Назарчука его дед Корней не герой далекой войны, а справедливый и мудрый глава семейства, образец честности «ни разу не врал, всегда то что есть говорил» и мудрости. Внук помнит, как дед внимательно читал газеты, а потом доходчиво разъяснял домашним и соседом, чего следует ждать от тех или иных решений власти…

Настоятель Никольского храма протоиерей отец Михаил служит молебен, а после него говорит короткую проповедь о том, как важно помнить свою историю и своих предков, тем более таких добрых христиан, как Корней Назарчук.

Наступает торжественный момент – глава сельской администрации и внук героя снимают с закладной доски белую ткань, русские дипломаты возлагают венки, местные жители – цветы. Трогательно выглядят дети из местной школы с букетами полевых цветов в руках…

Символично, что закладная доска герою Первой мировой поставлена на постаменте, на котором еще недавно стояла статуя человека, запятнавшего себя сотрудничеством с врагом во время войны, подписавшего «похабный» Брестский мир, заложившего основы раскола единой России на нынешние независимые государства. Памятники не просто являются символами прошлого, но и примерами для будущих поколений, и полный георгиевский кавалер Корней Назарчук – куда лучший пример для своих земляков, чем «вождь мирового пролетариата».

А мы идем к музею. Он совсем рядом, только перейти дорогу, по которой то промчится автомобиль, то прокатится тележка, запряженная низкорослой лошадкой.

На обочине дороги – кафе «Шинок», которое, как сообщает вывеска, было открыто в 1906 году. Интерьер кафе напоминает музей: по стенам развешаны заботливо вставленные в застекленные рамки документы и старые фотографии, в нишах и на специальных полках собраны старинные предметы – утюги, посуда, прялки, швейные машинки и т.д. Собраны с любовью. Виден не просто труд талантливого дизайнера по интерьеру, но и особое отношение хозяина к истории.

Документы разные, многие из них относятся к периоду пребывания Переспы в составе Луцкого уезда Волынской губернии. Вот, например, свидетельство об окончании церковно-приходской школы, выданное в 1913 году. В этот год вся Россия торжественно праздновала трехсотлетие династии Романовых, а потому документ по кругу украшен царскими портретами.

А вот документ куда более важный – Выпись из протокола сельского схода на котором крестьяне согласились с планом, выполненным по их заказу Луцкой уездной землеустроительной комиссии о разбивке общинной земли на хуторские участки. Так на Волыни осуществлялась знаменитая Столыпинская реформа.

Но оставим кафе и пройдем в сам музей. Для размещения его экспозиции владелец кафе и активный сотрудник Русского культурного центра Владимир Шевчук выстроил специальное здание, в форме старинной ветряной мельницы. Основу экспозиции составляют предметы, найденные во время раскопок или полевых работ на местах сражений в Галиции. Здесь дважды прокатывался фронт – в 1915 и 1916 годах, и земля буквально насыщена железом.

Первый зал открывает портрет местного героя, Корнея Назарчука. Перед нами бравый унтер в парадной форме Лейб-гвардии Семеновского полка с полным георгиевским бантом на груди. Видно, что, служа в старейшем полку русской гвардии, бывший волынский крестьянин, что называется «пообтесался» – модная столичная прическа, аккуратно подбритые усики, отлично сидящий мундир.

На стенах – стальные, подернутые ржавчиной каски – немецкие штальхельмы, и русские системы Андриана.

Винтовки, обоймы, почти комплектный пулемет «максим», стоявший на вооружении русской армии, – тело пулемета, щиток, колесо от станка, коробка для ленты…

В следующем зале – хозяйственные принадлежности и личные вещи – фляжки, машинки для стрижки, бритвы. На отдельном столике – осколки снарядов и латунные взрыватели.

Каждый экспонат снабжен отдельной табличкой с очень хорошим описанием. Тут же фотографии времен войны, схемы, карты.

А вот редкая находка – личные документы – «записная книжка «Душа солдата», принадлежавшая рядовому 2-го отделения 4-го взвода 5-й роты 44-го Сибирского стрелкового полка, Николай Васильевич Червонный. Рядом с именем – порыжевшее от времени пятно. Судя по дате на обложке, владелец этой книжки был призван в армию в 1912 году, а в первое лето войны погиб за Веру, Царя и Отечество. Призыв «Страха не страшусь, Смерти не боюсь, Лягу за Царя, за Русь!» он исполнил до конца. Этот полк входил в состав 11-й Сибирской стрелковой дивизии, что в мирное время располагалась в далеком отсюда Омске. В музее родного города, хранятся письма сибиряков, посланные из действующей армии, в которых есть и такие строки – «Стоим мы на передней позиции и держим злейшего нашего врага, который хотел нас сглотнуть, но Господь Бог не допустил, подавился» ^{116} .

Музей не рассказывает о сражениях, не описывает стратегию армий или тактику войск. Он дает ощущение прикосновения к истории. Вот заржавевший наган, личное оружие офицера или унтер-офицера Российской императорской армии. Чья рука сжимала его в последнем бою?

Это наша история, – говорит Владимир Шевчук. – 4 миллиона уроженцев малороссийских губерний сражались в рядах русской армии. 300 тысяч украинцев было мобилизовано в армию Австро-Венгрии. Поэтому официальный Киев считает эту войну гражданской для украинцев. Что же, может, определенная доля истины в этом утверждении есть. Но для местных жителей «своими» в той войне были солдаты в зеленых гимнастерках. Такие, как местный уроженец Корней Назарчук или сибиряк Николай Червонный.

Русские люди

Вечером мы беседуем с Ольгой Георгиевной и ее коллегами в неформальной обстановке. Разговор заходит о положении русских на современной Украине и о деятельности русских организаций. Слушая ее простые незамысловатые рассказы, испытываешь то чувство гордости и восхищения, то чувство жгучего стыда. Восхищаешься тем, сколько делают эти люди, чтобы здесь, на Волыни, сохранялся русский язык и русская культура. Делают бескорыстно из уважения к русской истории и памяти о России. Нет, это не маргиналы бессребреники, это вполне успешные люди, состоявшиеся, как принято говорить нынче, на профессиональном и деловом поприще. Свою деятельность они осуществляют сами, на свои небольшие средства, практически не получая никакой поддержки от современного Российского государства. И вот тут начинаешь краснеть от стыда. Потому, что Российская Федерация не оказывает практически никакой поддержки русским организациям Украины.

И дело тут не в деньгах. Да, в России сейчас сложная экономическая обстановка, но не так уж много денег требуется тут. Польша и Румыния куда беднее нашей страны, но последовательно проводят политику поддержки своих соотечественников за рубежом. Для российских же дипломатов русские организации – скорее досадная помеха, мешающая договариваться с местными элитами. Парадоксально, – говорит Ольга Георгиевна, – но при правлении Тимошенко нам работалось легче, БЮТ не трогал нас, опасаясь скандала с Россией, а российское посольство хотя бы не мешало. Партия Регионов (которая у нас считается пророссийской, на самом же деле является выразителем украинства советского извода. – А.М.), имея нормальные отношения с Москвой, душит нас тихими руками, а российское посольство вставляет палки в колеса. Им нужно, чтобы мы не мешали Регионам…

Позиция российского МИДа в отношении русского населения сопредельных стран – вечный больной вопрос. Нельзя сказать, что среди дипломатов вообще нет людей, неравнодушных к проблемам русских, такие люди есть. Но что они могут сделать, если Российское государство не принимает на себя обязательства по защите русских, как это делает большинство из национальных государств мира. Ненормальность ситуации заключается еще и в том, что отказ от защиты русских интересов сильно ограничивает (это еще мягко сказано) возможности дипломатов по защите интересов России как государства. Руководителям русских общин за границей порой приходится просто умолять российских дипломатов посетить то или иное мероприятие, чтобы показать неравнодушие России и ее присутствие на этом пространстве. Зато польские, румынские, венгерские дипломаты рыщут по той же Украине, защищая интересы своих народов. В том же Луцке было недавно открыто новое большое и современное здание польского консульства – старое стало слишком тесным. А вот российского диппредставительства в городе, который более века входил в состав нашей страны, нет.

Есть только созданный доброй волей местных русских Русский культурный центр. Почему культурный? Потому, что когда национальный вопрос крайне запутан, когда социальные проблемы обострены. именно культура является той основой, которая позволяет бесконфликтно объединить людей. Русская культура позволяет дистанцироваться от советчины, которую на Волыни, мягко говоря, не жалуют. «Мы защищаем культуру Пушкина и Достоевского, а не Маяковского или Фадеева», – сказал мне один из сотрудников центра. От великой русской культуры перекидывается мостик и к истории – к стране, в которой эта культура родилась..

– Я украинка, – говорит Ольга Георгиевна, – но я всегда говорю, что наши земли более века были в составе Российской империи, и это было отнюдь не худшее время в истории Волыни. Отсюда и деятельность РКЦ по увековечению памяти героев Первой мировой войны. Австрийцы, ветры, поляки нашли свои воинские кладбища и ухаживали за ними, и только могилы русских солдат оставались заброшенными.

Память об ушедшей империи сдерживает порой даже радикальных украинских националистов. После провозглашения независимости Украины, городской совет Луцка предпринял кампанию по переименованию улиц города, с карты которого мгновенно исчезло все советское (на окраине, правда, неведомым образом уцелела улица Тухачевского), Под горячую руку свидомые радикалы хотели и улицу Пушкина переименовать. Остановила их подкрепленная соответствующими документами информация, что имя великого поэта было присвоено улице еще в 1899 году решением Луцкой городской думы.

Почему русский культурный центр в Луцке носит имя B.C. Черномырдина? Слово Ольге Саган:

– В 2006 году мы готовились отметить 90-ю годовщину Бру-силовского прорыва в Луцке. Работали вместе почти все русские организации запада Украины, и нам было очень важно, чтобы на мероприятие приехал посол России, чтобы все поняли, что Россия не равнодушна к своей истории и русскому населению. По телефону и почте добиться ответа от посольства не удалось. И тогда я сама поехала в Киев и пробилась на прием к послу (можем только догадываться, чего ей это стоило. – А.М.). Посол ответил, что в курсе ситуации, но не может приехать в Луцк без приглашения со стороны администрации области (которая в то время контролировалась украинскими националистами и, конечно, не собиралась никого приглашать). И тогда я сказала: «Виктор Степанович, если вы не приедете в Луцк по приглашению русских общественных организаций, Россия потеряет Волынь и всю западную Украину». Сказала и вышла из кабинета.

Он приехал. Газеты писали, что Виктор Степанович более часа находился под артобстрелом во время военно-исторической реконструкции, бывшей главной частью юбилейных торжеств, но вряд ли этот обстрел холостыми снарядами был для посла России более тяжелым испытанием, чем то давление, которое ему пришлось выдержать, чтобы приехать в Луцк.

После смерти B.C. Черномырдина с разрешения российских властей и родственников Русский культурный центр в Луцке взял себе его имя, в память о достойном поступке со стороны русского дипломата.

Но если посмотреть на эту ситуацию со стороны, то не покидает ощущение какой-то ненормальности происходящего. Русские общественные организации знают, что надо сделать, чтобы Россия сохранила свое присутствие на Западной Украине, а посольство РФ в Киеве этого не знает. Ведь если бы не фантастическая энергия Ольги Саган и ее коллег, то российские дипломаты проигнорировали бы событие, посвященное 90-летию русской победы.

Вечером директор русско-украинского культурно-исторического центра «Соотечественники» в Виннице Олег Кадочников рассказывал о том, как в его городе сохраняется память о самом генерале Брусилове. Командующий войсками 8-й армии, а потом и всего Юго-Западного фронта, он более года прожил в Виннице и успел наладить хорошие отношения с его жителями. В 2006 году на доме, где проживал полководец, открылась памятная доска с барельефом героя. Отметим, что в России первый памятник генералу Брусилову появился только год спустя – в Петербурге, на пересечении Шпалерной и Таврической улиц. Сейчас центр «Соотечественники» пытается создать музей полководца в его квартире, которая в настоящее время выставлена на продажу. Цена вопроса – сорок тысяч американских долларов. Это большие деньги для небогатой в целом Западной Украины, но почему-то кажется, что русские организации в регионе, может быть, с помощью общественных организаций из самой России сумеют ее найти. А вот надежд, что эти средства выделит Российская Федерация, почти нет.

Русские общественные организации на бывших территориях Российской империи очень разные, но есть одно общее качество, присущее всем, вне зависимости от того, где они действуют – это вера в русское дело. Это не оптимизм, прекраснодушные мечтатели в таких организациях просто не появляются, никто из них не испытывает иллюзий относительно сущности нынешнего Российского государства и его политики в отношении русских за рубежом. Что дает им силы? Откуда такая воля к действию, которой так не хватает русским в самой России?

Какой же была Российская империя, что потомки ее подданных по сей день сохраняют память о ней, и эта память – чуть ли не главная сила, помогающая им защищать русские интересы…

В конце XX века в независимости Украины еще можно было сомневаться. Нет, и тогда уже существовали все признаки украинской государственности, но сами жители Украины еще не привыкли к ней. У путешественника создавалось впечатление, что все это – игра, в которую люди заигрались, и может быть, не знают, как выйти. Чего стоил украинский таможенник, который, входя в купе, доставал из кармана бумажку и медленно читал по ней – «Державна мытна сторожа Украйины». Теперь, по прошествии десятка лет, можно сказать – украинское государство состоялось. Его жители привыкли к нему и уже не воспринимают его как шутку или игру. Более того, вступило во взрослую жизнь поколение, которое не знает другого отечества, кроме Украины. Независимая Украина состоялась. Но на этих землях еще не забыли, что несколько веков они входили в состав Российской империи. И трогательно восстановленная надпись с ятями на вокзале Казатина, и Музей Первой мировой войны в селе Переспа, и сами люди, которые составляют русские культурные центры на Украине – хранители этой памяти. России и Украине еще предстоит находить общий язык друг с другом, и не только на уровне политиков, но и на уровне общества. И память об общей истории, об исчезнувшей России, на территории которой расположены современные государства, может послужить надежной основой для таких отношений.