Текст книги "Казанскй треугольник (СИ)"

Автор книги: Александр Аввакумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

– Ты хорошо знаешь Москву?

Артур понял с полуслова, что имеет в виду Максим, и утвердительно кивнул. Они вместе пошли к машине.

В машине, попивая пиво, Артур рассказал Максиму, как попал в милицию. Он приехал в Москву три года назад. Раньше жил в Ереване, закончил техникум. В армию его не забрали, дали отсрочку, потому что он единственный кормилец у матери. Когда мать умерла, он остался один. Родных в Армении не было, и он решил уехать и поискать удачу на стороне. Единственным родственником, который помог ему, был дядя, который пять лет живет в Москве. Дядя – большой человек в Министерстве легкой промышленности СССР. Он не стал возражать против приезда племянника.

Продав в Ереване двухкомнатную квартиру, Артур приехал в Москву. Город поразил его многолюдьем, обилием машин и бешеным ритмом жизни. Дядя помог приобрести комнату на окраине, устроил водителем такси в автопарк. Работа водителя быстро научила Артура разбираться в людях. Он мог с первого взгляда определить социальный статус пассажира, с кого можно содрать побольше, а с кого не возьмешь и чаевых.

Он, как любой московский таксист, предпочитал обслуживать приезжих, плохо знавших Москву. Иногда он возил их кругами минут по двадцать. Эти простые финты позволяли ему всегда выполнять план. Руководство его ценило не только за выполнение плана, но и за безотказность, готовность заменить товарища в любое время дня и ночи.

Месяц назад он попал в аварию и разбил машину. Другого бы уволили, но директор только предложил уйти в отпуск, пока автомобиль отремонтируют.

Вчера он провожал товарища из Еревана. Они посидели в привокзальном ресторане и за разговорами совсем захмелели. Уже на перроне Артуру приспичило, и, как назло, два туалета подряд были закрыты. И он по-простому пристроился за углом.

Тут его и повязали.

Пока он возмущался несправедливостью, поезд друга ушел. Его самого увели в отдел и закрыли.

* * *

Они выехали на Ленинградский проспект и остановились около универмага «Весна». Магазин был огромным, не в пример Казанскому ЦУМу. Последний явно уступал не только в размерах, но и в ассортименте.

В отделе мужской одежды Максим без особого труда подобрал себе недорогой импортный костюм и черное демисезонное пальто и переоделся в примерочной кабинке. Вся одежда сидела хорошо. Старую он засунул в пакет и оставил прямо в примерочной. Единственное, что теперь портило внешность, – это синяк.

Побродив еще и прикупив рубашку для смены, новые друзья направились в небольшое кафе недалеко магазина, в котором от души поели.

Никаких планов по реализации мехов у Максима не было, и что теперь делать, он не знал. Денег оставалось немного – только на обратную дорогу.

– Слушай, Артур! Откровенность за откровенность, – начал Максим. И рассказал о своих приключениях в столице, о попытке ограбить его, о предателе Сергее.

– Поехали ко мне? – предложил тот. – Я живу один, ты не помешаешь. Я договорюсь с дядей, он, наверное, поможет.

«А что я теряю? Меха в камере хранения, денег не так уж много. Да и Артур вроде неплохой, не похож на преступника», – недолго размышлял Максим и согласился.

Артур соскочил со стула и побежал к телефону-автомату, который висел в вестибюле. Ему удалась созвониться с родственником и договориться встретиться в три часа дня.

Времени до встречи было достаточно, и они поехали к Артуру.

Квартира была маленькой, отсутствие женской руки чувствовалось во всем. Найдя в аптечке бодягу, Максим натер свой синяк. Его примеру последовал и Артур.

В час дня они выехали в сторону центра. Максим постоянно поворачивал не туда и проскакивал нужные повороты. Не выдержали оба, и за руль сел Артур. Он знал каждый закоулок и вел очень уверенно, Максим даже позавидовал. Через час они стояли у автостоянки министерства. Обилие дорогих автомобилей шокировало Максима – он ходил вдоль шикарных машин, рассматривая салоны через стекло. До этого ему не приходилось видеть такого скопления, многих марок он просто не знал, а о цене и говорить нечего.

Его отвлек Артур. На ступеньках министерства их ждал солидный мужчина. Он сделал несколько шагов вниз и дождался, когда парни подойдут к нему. С Артуром они крепко пожали друг другу руки и обнялись.

Артур говорил с ним с большим уважением, можно сказать, с раболепством.

«Да он похож на Джо Дассена!» – подумал Максим. У мужчины были красивые и ухоженные волосы, слегка подернутые сединой, которая только подчеркивала природную черноту.

Артур с дядей отошли в сторону и заговорили по-армянски. А когда вернулись, дядя серьезно глянул на Максима и, видимо, в чем-то убедившись, протянул ему холеную руку. На безымянном пальце левой руки разноцветными огнями сверкал большой перстень. Максим плохо разбирался в ювелирных изделиях, но не заметить такого кольца не мог. Мужчина улыбнулся:

– Меня зовут сложно для русского языка. Друзья называют меня Борисом Константиновичем.

– Марков Максим, – представился Максим.

Артур отошел в сторону и, сев на очищенную от снега скамейку, остался ждать, а они с Борисом Константиновичем побрели вдоль аллеи.

– Расскажите мне, Максим, о мехах. Откуда они? – начал Борис Константинович бархатным голосом. – Врать не надо. Я не прокурор и не милиционер. Насколько вы будете откровенны, настолько можете рассчитывать на мою помощь. Я втемную не играю, запомните это, молодой человек.

Максим повторил свою московскую историю и сообщил, что в камере хранения находятся мешки с пушниной, которые он может предъявить в любое время.

Борис Константинович внимательно слушал его и лишь иногда уточнял:

– Сколько ты хочешь?

Максим назвал цену и посмотрел в глаза собеседнику. Он рассчитывал, что тот начнет торговаться. Однако Борис Константинович и бровью не повел:

– Сейчас вы с Артуром поедете к моей знакомой. Она известный специалист. Через ее руки прошли тонны пушнины, она все оценит. Заберете ее и съездите в камеру хранения. Если меха хорошие – получишь свои деньги.

Он подозвал Артура, что-то сказал ему и, вежливо распрощавшись, исчез за дверьми министерства.

* * *

Товарищи поехали в сторону Кутузовского проспекта. Ехали долго, дважды застревали в пробках. Артур остановился около одной из многоэтажек. К ним подошла женщина средних лет. Увидев ее, Артур выскочил из машины и галантно открыл дверь. Она села на заднее сиденье, и они тронулись к Казанскому вокзалу.

Максим, наученный горьким опытом, не стал доставать все мешки сразу, а вынес для начала один. Они отошли в сторону и, убедившись, что за ними никто не наблюдает, начали было раскрывать мешок.

– Здесь смотреть не будем, – командным голосом произнесла дама. – Тащите в машину.

Там она уже рассматривала каждую шкурку. Мяла, нюхала. По ее лицу Максим понял, что она довольна. На осмотр ушло около часа. Парень вскоре принес и весь груз. Процедура осмотра полностью повторилась, только заняла еще больше времени. Товар был действительно очень хорошим.

– Кажется, все, – произнесла она. – Теперь едем на старый адрес.

С мехами в багажнике они подъехали к ее дому. Дама вышла и попросила подождать. Вскоре она вернулась. Села на заднее сиденье и молча передала Максиму сверток. Он включил освещение и развернул пакет. Там находились деньги, а вернее, пачки двадцатипятирублевых купюр. Они были перетянуты банковской лентой и выглядели абсолютно новыми, словно сошедшими с печатного станка. Максим захотел засунуть деньги обратно в сверток, но женщина настояла, чтобы он пересчитал при ней.

– Не спеши, деньги любят счет! – произнесла она и, отвернувшись, стала смотреть в окно.

Закончив считать и убедившись, что названная сумма в наличии, по ее просьбе парни повезли даму к знакомой. Артур не стал переспрашивать адрес, по всей вероятности, знал.

Не доезжая до станции метро «Сокольники», Артур остановился. К ним подошли три молодых кавказца. Поздоровавшись с Артуром, они забрали мешки и молча ушли. Вслед за ними из машины вышла женщина и, сказав что-то Артуру на родном языке, направилась в другую сторону.

Максим был очень рад этой сделке и предложил Артуру обмыть ее. По рекомендации Артура отмечать решили в «Праге». По дороге Максим положил деньги на свой счет в Сбербанке.

Девушка-кассир была удивлена такой кучей денег. Видя ее замешательство, Максим улыбнулся и пошутил:

– Вот такие деньги мы зарабатываем в стройотрядах. Если хотите, можете поехать с нами на следующий год. Нам красивые девушки нужны. Выйдя из банка, он обратил внимание на ювелирный магазин.

– Зайдем? – предложил Максим.

В магазине было много народу, за золотом стояли большие очереди.

– Странно, говорят у народа нет денег, магазины пусты, а здесь не протолкнешься! Словно весь Союз собрался в одном магазине, – шепнул Максим, оглядывая очереди. А он думал, что только в Казани люди сходили с ума, покупая золото и хрусталь!

Толкаясь, они пробились к отделу скупки золотого лома и других ценностей. Максим достал из-за пазухи шкатулку и протянул ее скупщику.

Глаза скупщика округлились и, казалось, лопнут от удивления. Бисеринки пота покрыли его лицо. Он что-то бормотал, но сухой язык с трудом ворочался во рту.

– Откуда у вас эта вещица? – поинтересовался ювелир. – Желаете продать?

Максим придал голосу уверенность и громко заявил, что о продаже не может быть и речи, ему просто необходимо оценить шкатулку. Мастер сообщил, что вещица эта очень дорогая и старая. Сколько она может стоить, он назвать не берется, но как минимум – три «Волги».

– Вы знаете, подобную вещицу у вас может купить лишь Эрмитаж или какой-либо другой музей с мировым именем, – произнес ювелир и с завистью посмотрел на молодого человека.

Максим вышел из магазина потрясенный. Они с Артуром вернулись домой, поставили машину, потом поймали такси и поехали в ресторан. Максим почти не пил, потому что рано утром собирался выехать в Казань.

Утром друзья позавтракали, обменялись адресами и телефонами и Максим сел в машину. У подъезда стоял его новый друг, с которым так неожиданно его связала судьба. Глядя на заспанное лицо Артура, Максим вышел из машины, достал магнитофон, отобранный у Сергея, и передал Артуру. Увидев магнитофон, Артур все понял, и улыбка растеклась по его лицу.

Максим направился на объездную дорогу, которая должна была привести его в Казань.

* * *

Светлана сидела дома и ждала свою подругу Веру Штольц, которой обещала достать меха на шубу. Светлана больше не хотела рисковать и встречаться где-то в городе или кафе – там так много любопытных ушей, и поэтому попросила ее приехать к ней.

Несмотря на оговоренное время, Вера не приезжала. Светлана стала волноваться – за подругой не замечалось опозданий. Она сняла телефонную трубку и стала звонить ей домой, но там никто не отвечал. Молчание телефона еще больше взволновало Свету. Она металась от окна к окну, пытаясь разглядеть знакомую фигуру. Стало темнеть, но Веры не было.

Звонок в дверь был настолько громким, что она от неожиданности вздрогнула. Света посмотрела в глазок. На пороге стояла Вера и мило улыбалась. Светлана открыла дверь, Вера на минуту всем своим телом закрыла проем. Она была полноватой женщиной, отчего сильно переживала. Она перепробовала десятки различных диет, но они не помогали. Честно сказать, ни одну из них она не выдержала до конца.

Раздевшись в прихожей, Вера прошла в зал. Она раньше не бывала в квартире Светланы, встречались, как правило, в кафе или ресторанах, и подруга с нескрываемым любопытством разглядывала квартиру.

Вера была поражена как размерами, так и внутренним убранством. Она моментально оценила импортный телевизор с огромным экраном, сбоку от телевизора – видеомагнитофон, который привел ее в восторг. Дальше – импортный магнитофон! Поймав ее завистливый взгляд, Света отметила, что все эти вещи достал муж. Кем является муж, Вера, конечно, знала, но раньше не верила, что это позволяет жить так! После спальни и зала они прошли на кухню.

Кухня вызвала у Веры новый приступ зависти. Там все сверкало чистотой, хромированные детали импортного интерьера в очередной раз ввергли Веру в эстетический шок. Она чувствовала себя плебейкой, оказавшись во дворце короля. Ее поразило все, от посуды до серебряных ложек, лежащих на столе.

Вера считала, что сама она живет совсем неплохо. У нее было все необходимое, чтобы считать, что жизнь вполне удалась. Недаром умные люди говорят, что все познается в сравнении – сейчас она поняла это!

Светлана пригласила ее за стол и разлила по чашкам кофе. На улице было темно и холодно, ветер стучал сухой веткой по стеклу, как бы напоминая о прошедшем лете.

Они сидели, пили кофе и вели свой женский разговор. Вера не сидела, а ерзала на стуле. Ей не терпелось увидеть то, зачем она пришла.

Наконец, Светлана вынесла небольшой холщевый мешочек, в котором, как догадалась Вера, были меха. Светлана развязала тесемку и достала несколько шкурок. Вера, в очередной раз не скрывая восхищения, стала рассматривать их и ощупывать.

Только теперь она поняла, почему такую цену заломила Света. Предложенный товар стоил тех денег.

Вера не могла сидеть на месте. В ее голове уже созрел эскиз, по которому она собиралась шить шубу. Она расплатилась и в прямом смысле слова убежала домой.

* * *

Света осталась одна. Устроившись в кресле, она задумалась. Ее мучило любопытство. Да, она знала, что нехорошо лазить по чужим вещам, но так хотелось узнать, что делал муж вечером в их спальне!

А дело было так. Вечером она неожиданно вошла в спальню и застала мужа, стоящим на коленях. Он пытался закрыть отверстие в полу дощечками от паркета. Наконец, ему удалось это сделать, и он поднял глаза. Увидев, ее, входящую в спальню, он не на шутку испугался. Она сделала вид, что ничего не заметила, взяла книгу и молча вышла.

Сейчас она была одна дома, и никто не мешал ей утолить ее любопытство. Светлана пошла в спальню, отогнула угол ковра и стала внимательно рассматривать паркет. Она попыталась поднять дощечку, которую пытался вставить в паз муж, но дощечка не поддавалась. Она намертво сидела в своем пазу.

– Черт, почему она не поднимается? Я ведь вчера видела, что именно эта дощечка лежала в стороне. Я не могла ошибиться!

Она уже решила прекратить все попытки, боясь оставить на ней следы. Намучившись, она стала подниматься с колен и уперлась рукой в пол. Раздался звук, похожий на щелчок дверной задвижки.

«Что это?» – подумала она и вновь потянула дощечку. И та легко вышла из паза.

В полу был хорошо оборудованный тайник. Сердце Светланы выскакивало из груди. Она опустила руку в паз и почувствовала на дне тайника сверток, осторожно достала его и тут же развернула.

То, что она увидела, повергло ее в шок. В свертке было около тридцати золотых монет царской чеканки, два старинных золотых перстня с большими изумрудами и немелкими бриллиантами по бокам.

Чтобы лучше разглядеть все, она включила свет и поднесла перстни к лампе. Игра света в этих удивительных камнях околдовала ее. Она долго смотрела на них и не могла оторвать взгляда.

«Вот это тайник! Откуда у него такое богатство, и почему он прячет ценности от меня? Неужели боится? Да, боится, потому что добыты нечестным путем!» – она положила перстни на место. Ей вдруг захотелось помыть руки.

В свертке еще находились две сберегательные книжки, открытые на предъявителя. Она открыла их, на каждой было по сорок пять тысяч рублей. Последний взнос в сумме десяти тысяч был сделан вчера.

Светлана аккуратно сложила все в сверток и вернула в тайник. Она сидела на полу и чувствовала себя опустошенной, никакой радости от находки не испытывая.

Чувство неподдельного возмущения переполняло ее. Она и раньше догадывалась, что муж в последнее время перестал с ней делиться, стал замкнутым и скрытным.

«Да, не думала я, что он прячет от меня сбережения. По всей вероятности, хочет сохранить ценности только для себя в случае развода», – подумала она. Действительно, имея такую заначку, он всегда мог рассчитывать на себя, даже в случае расторжения брака. И не только с ней, но и с любой другой женщиной. «Подлец! Подлец!»

Она аккуратно закрыла дощечкой отверстие в полу, нажала на нее и услышала, как вновь щелкнул замочек. Она брезгливо помыла руки и налила себе чаю, чтобы как-то успокоиться.

* * *

Максим накануне своего отъезда в Москву заглянул к ней днем. Они обменялись лишь парой слов, и он уехал. Настроение было испорчено. Еще утром она так рассчитывала на Максима, что он заедет за ней, и они весь день проведут вдвоем, и вдруг он уезжает!

Она села в любимое кресло, поджав озябшие ноги. Только сейчас она поняла, что ей очень не хватало Максима. В последние дни он вдруг стал для нее так же необходим, как необходимо солнце для всего живого. Или как воздух – без него Светлане нечем было дышать.

И сейчас, мысленно разговаривая с ним, она гладила его волосы. Светлана закрыла глаза и вдруг почувствовала необъяснимую тяжесть внизу живота. Эта тяжесть медленно поднималась все выше и выше, пока женщина не почувствовала, что не владеет своим телом и разумом. Она сидела в кресле и боялась пошевелить рукой, ей не хотелось терять эти ощущения. Она представила, как впивается своими разгоряченными губами в его губы. Что происходило с ней дальше, она помнит плохо. Все кружилось перед глазами, тело словно потеряло вес и медленно парило в воздухе.

Открыв глаза, пытаясь восстановить дыхание, она встала и направилась к плите. Пока вода в кастрюле нагревалась, женщина разбирала сумку с продуктами. А потом вновь уселась в кресло. Необъяснимая легкость по-прежнему растекалась по всему ее телу. Разум продолжал упорно бороться с нахлынувшими чувствами, настойчиво напоминая, что она замужем, что у нее законный муж и то, что она делает, – просто предательство. Чувства твердили совсем иное – ну и пусть, пусть, пусть! Ты любишь его, и это главнее всего на свете!

«А может, это не любовь? Может, похоть? – немного успокоившись и приведя в порядок чувства, Светлана решила: – Пусть похоть, пусть что другое, это все равно лучшее в ее жизни за последние пять лет!»

Она прибралась в комнатах и стала готовить ужин. Покончив с этим занятием, она села в кресло ждать. Ждать мужа. Он пришел, как всегда, слегка выпивший. Ни слова не говоря, он пошел в спальню переодеваться.

Сергей Иванович ужинал без аппетита, было видно, что есть он не хочет и только чувство обязанности заставляет его глотать пищу. Поковырявшись для приличия вилкой в тарелке, он отодвинул еду.

– Не нравится ужин? – спросила жена.

Ермишкин не ответил и посмотрел на нее так, словно видел в первый раз. Женщины всегда чувствуют подобные взгляды мужчин, которые как бы заново оценивают, словно сравнивают с кем-то.

В чью пользу было это сравнение – Светлане было все равно. Она поняла, что человек, которого она любила, неожиданно стал для нее совершенно чужим и безразличным.

Его манера держать вилку и нож в руках показалась ей в тот момент до того смешной, что вызвала непроизвольную улыбку. Заметив это, Сергей Иванович встал из-за стола, ушел к себе и уселся перед телевизором. Шли новости, и генеральный секретарь ЦК КПСС Горбачев под одобрительные крики из зала распекал на съезде Ельцина. Веки Ермишкина налились свинцом, и он потихоньку заснул.

Проснулся от сигнала телевизора – вещание закончилось. В спальне свет ночника освещал спящую фигуру жены. Сон снял с ее лица напряжение, и оно было прекрасным. Однако ее красота уже не пьянила его, никакого желания он не испытывал, глядя на ее оголенные колени и плечи. Стараясь не разбудить, он откинул свое одеяло и аккуратно прилег.

****

Я сидел у себя в кабинете. Минут десять назад я провел оперативку с личным составом отдела. Несмотря на то что отдел работал из последних сил, оперативная обстановка в республике оставалась сложной. Повсеместно отмечался рост имущественных преступлений. Сотрудники отдела не вылезали из командировок, но реально повлиять на обстановку не могли.

Вот уже около месяца длилось мое противостояние с заместителем начальника управления Носовым. Вызвав меня вчера вечером, Носов потребовал объяснений в связи ростом имущественных преступлений в республике.

Я в этот день был свидетелем, как министр попросил его как руководителя управления уголовного розыска объяснить причину этого роста. Я внимательно наблюдал за картиной, было очень любопытно, что ответит Носов. Он тяжело поднялся со стула и начал плести какую-то ахинею. Министр слушал минуты три, а затем резко прервал на полуслове. В тот момент Носов был подобен школьнику, который не выучил урок, но изо всех пытается что-то сказать.

Видя, что его ответ не только не устраивает министра, но и вызывает скептические улыбки других руководителей министерства, Носов покраснел и стал заикаться.

Не получив вразумительного ответа, министр поднял меня.

– Что вы можете сказать по этой проблеме? Она, наверное, вам ближе, чем Носову? Вы ведь не первый год работаете в министерстве, в уголовном розыске, и должны свободно ориентироваться в этой проблеме, – произнес министр и недобро взглянул на меня.

Мой доклад длился чуть более десяти минут. По всей вероятности, мне удалось довести до сведения присутствующих, что несмотря на значительный рост преступлений, которые имели под собой в основном социальное значение, сотрудниками уголовного розыска было раскрыто значительно больше преступлений исходя из абсолютных цифр. Зная цифры и свободно оперируя ими, я сыпал и сыпал.

– Может, ты и прав, – резюмировал министр. – Мы, как статисты, отталкиваемся лишь от цифр, забывая учитывать политическую и социальную составляющие преступности. Я, пожалуй, соглашусь с вами, товарищ Абрамов! Последнее штатное расписание вашего отдела, да и уголовных розысков в районах было утверждено еще лет десять назад. Тогда еще никто и не думал, что будет перестройка и у нас появятся кооператоры и буржуазия.

– Как вы заметили, Виктор Павлович, нагрузка на одного сотрудника уголовного розыска только за последний год выросла на двести восемьдесят процентов, а ваш прогноз на конец года вообще меня потряс. Спасибо за доклад. Мы сделаем правильные выводы, не сомневайтесь.

Я сел и достал носовой платок.

Носов смотрел на меня, как солдат на вошь. Его взгляд не сулил ничего хорошего.

Вечером в своем кабинете он позволил себе то, чего не мог позволить вчера на совещании, – обвинил меня в том, что я специально так хорошо и аргументированно доложил министру, чтобы унизить его, Носова, в глазах руководителей министерства.

Я пытался что-то объяснить, но он не слышал. Не давая мне вставить ни слова, он говорил, все больше и больше распаляясь.

Пришлось стоять и слушать. Многое я тогда узнал о себе! Он говорил долго и, лишь заметив, что я его уже не слушаю, приказал подготовить развернутую аналитическую справку по этой проблеме. Плюхнувшись в кресло и махнув рукой, мне дали понять, что разговор окончен.

* * *

Я шел по коридору и, словно идиот, улыбался.

«Да, милый мой, вот ты и подставился под министра, – думал я. – Владение обстановкой в республике, умение анализировать цифры, ситуацию и делать выводы наследственным путем не передаются! Можно получить должность и звезды, но опыт в сыске по блату не получишь!»

Поравнявшись с кабинетом начальника управления, я увидел, что дверь открылась и показался Юрий Васильевич Костин. Он пригласил меня зайти.

– Давай, присаживайся, – он показал на стул. – Молодец! Министр тобой доволен. Четко сегодня отрапортовал, я даже не ожидал такой прыти.

Юрий Васильевич достал сигарету и закурил. Голубой дым повис над его головой:

– Ты знаешь, у меня есть родственник – председатель исполкома в Апастовском районе. Вот он сегодня мне звонит и жалуется, что местная милиция мышей совсем не ловит. В районе рост краж из магазинов и складов, а они ни одной не могут раскрыть. Ты понимаешь, это вопрос политический. Люди должны быть уверены, что милиция может раскрыть любое преступление и наказать преступника. Когда вера народа пропадает, пропадает и вера в государство. Займись этим вопросом! – закончил он.

Задача, поставленная начальником, была предельно ясной. Я сообщил ему о приказе его заместителя о подготовке для него аналитической справки по проблеме имущественных преступлений. Улыбнувшись краешком рта, шеф сообщил мне, что решит эту задачу сам.

* * *

Утром следующего дня мы втроем – я, Юрий Зимин и Василий Романов – сидели у меня в кабинете и пили чай. Вызванная оперативная машина нашего отдела где-то задерживалась.

Я снял трубку и позвонил дежурному по МВД:

– Привет, Николай! Разыщи нашу машину, пожалуйста. Сидим уже полчаса, ждем, а ее все нет. Пусть свяжется и доложит о причинах задержки. Минуты через две раздался телефонный звонок – звонил водитель. Его сообщение повергло меня в шок. Машина стояла уже более часа у плавательного бассейна завода «Оргсинтез» и ждала заместителя начальника управления Носова, который в это время купался. Как долго еще будет плавать Носов – водитель не знал.

Мне не оставалось ничего другого, как доложить об этом начальнику управления. Узнав, что руководитель исполкома будет ждать нас в десять утра, и мы можем опоздать из-за отсутствия машины, он дал команду ехать в район на его служебном автомобиле.

Прибыв на место, я отправился в райком партии, где встретился с первым секретарем райкома и ожидавшим меня председателем исполкома. Переговорив с ним, я отправился в отдел милиции. Отдел размещался в одноэтажном старом здании с обшарпанными стенами и покосившимися дверями.

Постучав в дверь, я вошел в кабинет начальника отдела. Там стоял полумрак. Маленькие окна были наполовину закрыты шторами, и солнечный свет едва пробивался сквозь них. Стены кабинета были обиты деревянными рейками, покрытыми морилкой и лаком.

Начальник отдела явно не ждал бригады из УУР МВД и был немного удивлен и напуган. Он как-то неестественно поднялся из-за стола и протянул мне свою пухлую руку. Мне интуитивно не нравились люди с безвольными и потными руки, а интуиция, как я уже говорил, редко подводила меня.

Начальник милиции суетился, убирал в шкаф какие-то вещи со стульев. Освободив стулья, он предложил мне чай, и я, чтобы разрядить неловкую ситуацию, согласился.

Попивая чаек из красивых импортных чашек, начальник милиции мне подробно рассказал, что они уже полтора месяца пытаются поймать группу воров, которая, используя автомобиль, регулярно, а точнее, раз в неделю совершает кражи из магазинов и складов. Преступники забирают практически все, вплоть до спичек. С его слов, банда не местная, но хорошо информирована и, как правило, грабит лишь те магазины, в которых был завоз, а охраны нет.

Силами отдела они пытались выставлять засады и заслоны, но преступники каждый раз умудряются уйти.

Вечером я собрал весь состав отдела милиции и попросил каждого высказать свои соображения по этим преступлениям. Я надеялся услышать что-то новое, о чем не рассказал начальник. Они вставали по очереди и высказывали свои соображения. Многие из них вызывали улыбку не только у меня, но и у собственных коллег.

Оставалось выслушать еще двоих. Я кивнул, и с места поднялся милиционер в звании сержанта. Он был маленького роста и очень худой. Заметив мой оценивающий взгляд, он смутился и начал докладывать, что, находясь в заслоне, они с напарником, которого сегодня нет из-за болезни, увидели выезжающую из деревни машину. Они вышли на дорогу и попытались остановить ее. Время было около двух часов ночи, и машина, не сбавляя скорости, промчалась мимо них. Они на своей машине стали преследовать, догнали и увидели выходящих из нее работников милиции! Те представились и предъявили удостоверения. Осматривать машину они не стали и отпустили. Ни номера автомобиля, ни фамилии сотрудников не записали.

Это был ключевой момент нашей встречи. Распустив сотрудников, я попросил остаться этого сержанта.

* * *

Мы еще долго сидели с ним. Составили фоторобот этих «работников». Существенной деталью стало то, что оба милиционера обратили внимание на машину. Она не имела специальной окраски и была абсолютно новой.

Оставшись в кабинете один, я в тот же вечер доложил начальнику управления свои соображения. Я не исключал того, что в совершении этих преступлений могут быть замешаны работники милиции. Начальник разрешил мне оставить в районе Романова, а мне и Зимину велел вернуться в Казань.

Мы вернулись и приступили к отработке версии о причастности милиционеров к преступлениям в районе. Более десяти суток усиленной работы реальных результатов не дали. Зимин заметно похудел. Его воспаленные глаза свидетельствовали о безмерной усталости.

Наша работа была автономной, без дополнительных сил и средств – мы опасались, что наша версия может дойти до преступников, и те затаятся.

Проверка всех районных отделов милиции также не дала результатов – новой машины не было ни у кого. Зато кражи из магазинов и складов заволжской зоны продолжались регулярно. Чувствуя свою безнаказанность, преступники наглели и открыто бросали нам вызов.

* * *

Сотрудник управления уголовного розыска Юрий Зимин медленно шел по улице Лобачевского в сторону МВД, размышляя о чем-то своем. За прошедшие две недели ему ни разу не удалось выспаться. Устало усмехаясь, он думал, что научится спать стоя, как лошадь.

Вдруг рядом с ним, свистя протекторами, резко остановилась машина. От неожиданности Зимин отскочил. У машины опустилось правое стекло, оттуда появилось улыбающееся лицо. Зимин узнал начальника приемника-распределителя МВД для несовершеннолетних правонарушителей. Тот вышел из машины, долго тряс руку Зимину и предложил поехать к нему на работу:

– Ты знаешь, у меня к тебе предложение, и я бы хотел его обсудить. Садись, не ломайся, долго не задержу.

Говорили они действительно недолго. Начальник предложил вернуться обратно в приемник-распределитель на должность заместителя, но Зимин тактично отказался – работа в уголовном розыске настолько его увлекла, что он уже не представлял себе жизнь без нее.

Юрий вышел на улицу, достал сигареты и закурил. Внимание Зимина привлек УАЗик, по описанию точно соответствовавший машине, которую они безуспешно искали. Юрий подошел поближе и стал рассматривать. Он не сразу заметил, как к нему подошел водитель. Это был молодой мужчина в возрасте двадцати пяти лет и, судя по всему, работавший здесь, в приемнике.

– Что, машину ни разу не видел? Ходишь тут кругами, делать нечего?

Вопросы явно не требовали ответа, и Юрий ушел.

Он просто летел по Ярмарочной площади! Такая удача! Кто бы мог подумать! О том, что это была именно та машина, Зимин ни на секунду не сомневался. Фоторобот одного из преступников мало чем отличался от физиономии водителя. Охотничий азарт гнал Зимина в МВД. Чуть не бегом он поднялся на третий этаж министерства и ворвался ко мне в кабинет.