355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Авенариус » История Словакии » Текст книги (страница 8)
История Словакии
  • Текст добавлен: 21 октября 2016, 21:02

Текст книги "История Словакии"


Автор книги: Александр Авенариус


Соавторы: Ян Штайнхубель,Элена Маннова,Роман Холец,Ян Лукачка,Даниела Двожакова,Любомир Липтак,Давид Даниэль,Иван Мрва,Эва Ковальска,Бланка Брезовакова

Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 40 страниц)

4.5. Изменения в социальной структуре

В XIII в. произошли изменения и в социальной сфере. Ведущим общественным слоем стало дворянство. Наряду со старинным родовым дворянством сюда входили королевские сервиенты и иобагионы (воины) и сравнительно большое число замковых иобагионов (воинов), которые за служение правящей династии получили земельную собственность. С формально-правовой стороны дворянство должно было составлять единую группу с одинаковыми правами. Однако в зависимости от размера собственности во владении и служебного положения дворянство уже в то время делилось на высшее дворянство (баронов), к которому принадлежали обладатели крупнейших земельных владений и сановники, и среднее дворянство, состоявшее из многочисленных потомков старинных дворянских фамилий и наиболее заслуженных сервиентов, которые обычно занимали выборные должности в столичной администрации; к мелкому дворянству относились потомки замковых и королевских иобагионов, которые получили символическую земельную собственность в размере от 1 до 2-х «поплужья» (30—60 га). На уровне высшего дворянства находились и церковные прелаты (епископы, пресвитеры и аббаты крупных монастырей).

Из несвободных слоев раннесредневекового общества (замковых людей, удворников и части сервов) в течение XIII в. образовался класс феодально-зависимых людей, которые имели право свободного выхода из имения при условии, что они выполнили все обязательства перед землевладельцем. В тот период большинство зависимого населения составляли крестьяне, которые вели хозяйство на поместных землях. Численность лично зависимых крестьян практически ограничивалась работниками (батраками) и работницами на земле, на которой хозяйственной деятельностью управлял сам землевладелец. За право пользования земельным угодьем лично зависимые крестьяне были обязаны отчислять короне налог с обмена монет (доход монетного двора, или так называемый камеральный налог). При короле Андрее II встречается уже всеобщий государственный налог под названием колекта, который первоначально был чрезвычайным военным налогом и постепенно превращался в регулярный. Церкви зависимые крестьяне должны были платить десятину от урожая и от приплода крупного рогатого скота и овец. Лично зависимые крестьяне были обложены и барщиной. Королевские лично зависимые крестьяне были обязаны содержать в порядке дороги, строить укрепления королевских замков и следить за состоянием королевских усадеб. Частновладельческие крестьяне светских и церковных земельных магнатов должны были платить натуральный оброк, работать на вотчинной земле и содержать в порядке резиденцию магната. В случае надобности они были обязаны со своей упряжкой ходить в так называемый дальний извоз.

Особую группу населения составляли госпиты. В преобладающем большинстве это были новопоселенцы из зарубежных стран, которые имели право действовать сообразно нормам своего отечества. Но к категории госпитов принадлежали и коренные жители, которые переселились в имения короля или магната, а в некоторых случаях и старопоселенцы, которым при определенных обстоятельствах был присвоен статус госпитов. Госпиты из зарубежных стран селились здесь прежде всего в привилегированных городах и становились мещанами. Однако госпиты оседали и в деревнях и по сравнению с местными зависимыми крестьянами жили в гораздо более благоприятных условиях. Как правило, уже при устройстве на жительство для них были точно определены их права и обязанности, в которые землевладелец не мог самочинно вносить изменения. Госпиты имели право распоряжаться своим имуществом и могли свободно менять место жительства. Госпиты как особый социальный слой по своему положению находились между полноправным дворянством и зависимой категорией населения.

В особом положении находились и евреи, которые жили в наиболее значительных городах или в непосредственной близости от них. Они занимались главным образом торговлей, ремеслом и финансовыми операциями. Наиболее состоятельные из них наряду с измаильтянами часто брали на откуп сбор королевских доходов. В торговле они обладали теми же правами, что и прочие жители данного города. Официально им было запрещено иметь земельную собственность, но они могли держать ее в виде залога до тех пор, пока ее настоящий владелец не вернет взятую ссуду и высокие проценты. Несмотря на некоторые льготы, евреи временами подвергались гонениям со стороны правящих слоев и городского населения. Самые большие еврейские общины были в Нитре, Братиславе и Трнаве. Во главе них стояли собственные еврейские старосты.


4.6. Завершение церковной организации, образование и художественная культура

В течение XIII в. было завершено строительство церковной организации, которая впоследствии с незначительными изменениями просуществовала до конца средневековья. К старинным церковным институтам в начале XIII в. добавился объединенный (коллегиальный плюс кафедральный) капитул св. Мартина в Спише. Увеличилось количество приходов, а новые церкви в принципе строились посреди более или менее крупных поселений. Возникло и много новых монастырей. К наиболее значительным принадлежали пресвитерии премонстрантов в Шагах и в Турце, при них существовал институт удостоверения документов. Новый бенедиктинский монастырь появился на Скалке близ Тренчина. С конца 30-х гг. на территории Словакии один за другим начали возникать и монастыри нищенствующих орденов. Францисканцы обосновались в Братиславе, Трнаве, Нитре и в Левоче. К ним добавились доминиканцы в Банской Штявнице и в Кошицах. Кроме них, в Словакии нашли приют и рыцарские ордена в Хмелёве, Трнаве и Тренчине, цистерцианцы – в Спишском Штявнике, антонианцы – в Спишских Дравцах и картузианцы – на Скале прибежища близ Летановец. Женские монастыри (клариски) имелись в Братиславе и Трнаве.

В XIII в. повышался и образовательный уровень общества. Известно, что в те времена уже давно существовали школы при важнейших церковных институтах – капитулах, которые находились в Братиславе, в Нитре и в Спишском Подградье. Имелись школы и при наиболее значительных монастырях (Зобор, Гронски Бенядик, Ясов), а во второй половине XIII в. – наверняка и в наиболее значительных средневековых городах (Братислава, Трнава, Банска Штявница, Кошице). Основу учебной программы в этих школах составляло чтение, счет, церковное пение и письмо. Школы при церковных институтах ставили своей целью воспитание из молодежи будущих священнослужителей. Городские школы, напротив, носили более практический характер. С середины XIII в. получил широкое распространение институт удостоверения подлинности документов, действовавший при капитулах и значительных монастырях и имевший подлинные печати. Институт удостоверения документов выполнял публично-нотариальные функции (Нитра, Братислава, Спишска Капитула, Зобор, Гронски Бенядик, Лелес, Ясов, Шаги, Турьец).

В XIII в. началось вытеснение традиционного романского стиля новым, готическим. В начальной фазе этого процесса в середине XIII в. на романских зданиях появляются готические детали, а позже строятся и целиком готические здания. Главной отличительной чертой их архитектурных форм является ярко выраженная вертикаль pi стрельчатая арка. Готический стиль, кроме культового зодчества, проявился и в светских зданиях, в архитектуре замков и городском домостроении. В готическом стиле строились главным образом наиболее значительные церковные институты и новые городские приходские церкви и монастыри. В сельской местности встречаются более скромные здания или всего лишь перестроенные старинные романские церкви. Памятников живописи и скульптуры этого периода сохранилось сравнительно мало. Всю вторую половину XIII в. еще на исходе романский стиль, а настенная живопись часто отмечена печатью провинциализма. В скульптуре смена стиля начинает сказываться в большей проработанности фигур. Это отчетливо видно, например, на фигуре Мадонны из Дунайской Лужной. От этого периода осталось и относительно много изделий художественных ремесел, которые свидетельствуют о зрелости и искусности золотых дел мастеров, литейщиков, чеканщиков и кузнецов. Со второй половины XIII в. возрастает и производство мелких украшений из прессованного серебряного или бронзового листа, которые выпускались в массовом порядке с помощью форм. Вершинные произведения архитектуры и изобразительного искусства на территории Словакии создавались под непосредственным влиянием художественно более развитых областей, особенно южногерманской. Влияние Италии в настенной живописи начинает проявляться только на рубеже XIII—XIV вв.


III. Словакия в развитом средневековье

1. Политический кризис в начале XIV века
1.1. Кандидаты на венгерский трон

Рубеж XIII—XIV вв. застал Словакию, которая в то время была неотъемлемой составной частью Венгерского королевства, в крайне неблагоприятной ситуации. 14 января 1301 со смертью Андрея III от удара мечом прервалась династия Арпадов, основателей венгерского государства, и кандидата на венгерский трон надо было искать в иностранной державе. Сам факт смерти правителя и приход новой династии не должен был бы повлечь за собой драматических событий, если бы внутренняя обстановка в стране хоть в какой-то мере отличалась стабильностью. Смерть короля Андрея III всего лишь обнажила пресловутую верхушку айсберга накопившихся венгерских внутриполитических проблем, корни которых уходят еще в период правления его предшественника Ладислава IV (1272—1290). Своим эксцентричным поведением и склонностью к языческим обычаям король Ладислав IV, прозванный Половцем (Куном), способствовал тому, что венгерские магнаты, пользуясь своим высоким положением на местах, постепенно забирали власть в свои руки, тем самым и на политическом уровне извлекая выгоды из своих растущих земельных богатств.

Дело в том, что в Венгрии уже со второй половины XIII в. королевские владения таяли, постепенно переходя в руки магнатов. В средневековье же земельная собственность означала не просто недвижимое имущество, но власть над людьми, которые на ней жили. В прямую зависимость к магнатам попадали прежде лично свободные королевские сервиенты, иобагионы и замковые люди, которые были пользователями, а частично и собственниками небольших земельных владений. Так со временем рождался институт фамилиаритета как особая венгерская форма ленных отношений (вассалитета). Владельцы сравнительно небольшой земельной собственности – назовем их средним и мелким дворянством – сначала становятся членами «фамилии» (военных отрядов) магната добровольно, ища у него защиты и пропитания. Взамен они оказывают магнату различные услуги, будь то военная сфера, содержание в надлежащем порядке его имущества или исполнение судебных правомочий. Но в таком виде фамилиаритет мог действовать лишь при наличии твердой центральной власти – правителя, способного противостоять сепаратистским устремлениям магнатов.

На совести вышеупомянутого Ладислава IV был такой упадок центральной власти и королевского достоинства, что магнаты не чувствовали себя связанными прежними неписаными договорами и старались в максимальной мере воспользоваться, а вернее сказать – злоупотребить всеми доступными средствами – владениями, фамилиаритетом и высоким положением на местах – для усиления личной власти. Им это удавалось и во времена правления преемника Ладислава – Андрея III Венецианца (1290—1301). Его попытки нормализовать обстановку и укрепить власть короля магнаты не поддержали, таким образом, предпринятое Андреем III правовое урегулирование – на тот период сравнительно прогрессивное, – которое в случае реализации могло стать залогом развития сословного общества в Венгрии, осталось только на бумаге. Текст правового урегулирования дает возможность уяснить состояние общественной жизни в тот период. Магнаты не довольствовались только родовыми владениями, а старались соединить по большей части разрозненную земельную собственность в компактную территорию под единоличной властью в ущерб королю, мелким дворянам, церкви и городам. Самым подходящим средством для этого служил высший пост в той или иной области страны, которым легко можно было злоупотребить в случае судебных имущественных споров и который позволял контролировать жизнь во вверенной области. Политический потенциал магнатов возрос благодаря тому, что в их руках находились многочисленные замки. В Венгрии действовал тот же неписаный закон, что и в остальных европейских странах: в чьих руках замок, у того и власть. Здесь были сосредоточены военная сила и управление округом, сюда же стекались доходы в натуральном или денежном выражении. А людские ресурсы, с помощью которых можно было осуществить создание державы, предоставлял вышеназванный институт фамилиаритета. Но теперь речь шла уже не о добровольном вхождении в него, а о принудительном. Происходило нечто парадоксальное, когда мелкие дворяне вступали в фамилию магнатов в поисках защиты у тех же, кто представлял для них наибольшую угрозу. Одновременно с этим процессом ведущая группа магнатов, для обозначения которых принят специальный термин – олигархия, постоянно сужалась, пока наконец не свелась примерно к десятку лиц, которые поделили страну следующим образом. Магнаты из рода Кёсеги реализовали свои властные амбиции в Задунавье и Славонии, Ласло (Ладислав) из рода Канов – в Трансильвании, Борша Голы – в Затисье, Юрай Шубин – в Далмации, Хорватии и Боснии. Территория современной Словакии стала объектом экспансии двух магнатов – Матуша Чака Тренчинского на западе и Омодея Абы на востоке.

Смерть как-никак признанного правителя, отмеченного нимбом святости династии-»основательницы», стала сигналом для лихорадочной борьбы, выражаясь фигурально, за «место под солнцем». Однако олигархия, вопреки сепаратистским устремлениям и ограничению королевской власти, не была готова отменить институт королевства и короля, который пустил глубокие корни в сознании всего населения. Несмотря на противоправную деятельность, она всегда старалась сделать ее легитимной, придавала большое значение высшим постам в областях страны, а это, однако, означало, что она не в силах отказаться от традиционной модели королевства и пойти своей дорогой, не заботясь о последствиях, с этим связанных. Ей нужен был такой правитель, который готов делиться с нею властью и не мешать ей на завоеванных ею позициях. С такими соображениями она приступала к выбору нового короля. Проблема состояла в том, что магнаты не смогли сойтись на таком кандидате, который был бы приемлем для всех.

Хотя годы со дня смерти Андрея III до окончательной коронации Карла Роберта в 1310 г. принято парадоксально обозначать как период interregna (без короля), в действительности же в этот сравнительно короткий временной отрезок в Венгрии сменились целых три короля. В то время как большинство магнатов вынесли решение в пользу кандидатуры из Чехии в лице Вацлава, единственного сына чешского короля Вацлава II, южновенгерские магнаты поддержали Карла Роберта из Анжуйской династии. Формально оба кандидата имели равные права. И у Карла Роберта, и у Вацлава в жилах текла кровь Арпадов, а их матери были даже сестрами, дочерьми Рудольфа Габсбурга, первого германского короля этой династии. Но главным было не это. Настоящая причина, почему большинство магнатов высказались за Вацлава, была весьма прозаичной. Его кандидатура на венгерский престол для чешских Пржемысловичей была скорее делом престижа и давала им возможность добавить блеска династии в ряду центральноевропейских стран. По расчетам магнатов, Вацлав как наследник чешской и польской короны будет вынужден больше заниматься делами этих королевств, а титул венгерского короля станет более или менее формальным придатком. Действительная власть над страной должна была по-прежнему остаться в их руках.

Что касается второго кандидата, Карла Роберта Анжуйского, то тут ситуация была сложнее. За его кандидатурой стояли прежде всего неаполитанский двор и папская курия. Эти были крайне заинтересованы в том, чтобы Карл Роберт утвердился в Венгрии и не помышлял претендовать в будущем на неаполитанский престол, который ему по праву первородства должен был достаться после смерти теперешнего короля Карла II Кривого. Хотя за Карлом Робертом стояли южно-венгерские магнаты Шубичи и, благодаря ловкой дипломатии папской курии, он получил поддержку венгерской церкви, для остальной части общества он был всего лишь ставленником, которого она не собиралась признавать.

Более удачливый Вацлав, который при коронации принял имя Ладислав V, вскоре, однако, оказался перед лицом суровой действительности. Как только он раздал из и так скромного королевского владения, что мог, – конкретно Матушу Чаку он без колебаний пожаловал в 1302 г. целых два комитата, Нитру и Тренчин, чем легализовал его свершившиеся к тому времени присвоения на этой территории, – всякая заинтересованность в нем для дальнейшего сотрудничества тут же отпала. Чешский король Вацлав II был не настолько наивен, чтобы не разглядеть истинные интересы венгерских магнатов, но тот факт, что его сын за неполных три года оказался в совершенной изоляции и не имел никакой власти в стране, заставил его принять решительные меры. В 1304 г. он лично отправился в Венгрию, чтобы постараться исправить обстановку. Его план не удался, и под угрозой нападения на чешское королевство со стороны австрийских Габсбургов он был вынужден спешно уехать из страны вместе с сыном и королевскими регалиями (инсигниями). В его отъезде была замешана папская курия, которой удалось привлечь Альбрехта Габсбурга к союзу с Карлом Робертом и приурочить к нужному моменту нападение на Чешское королевство. С его отъездом борьба за венгерский трон не прекратилась. В 1305 г. в Венгрии появился новый кандидат – Оттон Баварский с короной св.Стефана, которую ему отдали вместе с правом на трон чешские Пржемысловичи. Несмотря на коронацию, признания он не добился, и через два года, проведенных им от начала до конца в Трансильвании, ему пришлось весьма бесславно оставить страну. Поскольку оба претендента, как Вацлав, так и Оттон, были с самого начала ставленниками венгерских магнатов, которые не были заинтересованы в конструктивном сотрудничестве, а лишь преследовали своекорыстные интересы, их правление было обречено на провал.

После отъезда Оттона Баварского единственным потомком Арпадов на венгерской земле остался Карл Роберт Анжуйский. В отличие от своих не столь удачливых собратьев Вацлава и Оттона, он и в это смутное время сумел наращивать свое преимущественное право. Европа бурно переживала процессы, которые не могли не затронуть даже венгерскую олигархию, вынудив ее так или иначе на них реагировать: конфликт папства с французским королевством и стремление любой ценой сохранить свои позиции. Именно в Венгрии папство угадало шанс для себя. Последовательная поддержка Карла Роберта преследовала единственную цель – удержать его как можно дальше от Неаполя. Италия была страной, терзаемой внутренними конфликтами, и папа нуждался в поддержке испытанного бойца Роберта Неаполитанского, чтобы суметь справиться с опасностью, а не 12-летнего отрока, который только-только вырос из детских забав. Полагаясь на искусную дипломатию и прежде всего благодаря детальному знанию внутриполитической ситуации в Венгрии, о которой ей докладывали папские легаты, курия знала, кто составляет оппозицию магнатам, и предпринимала соответствующие шаги. Папские легаты Бокассини и Джентиле, точно так же, как в наше время участники мирных переговоров, прощупывали почву и искали потенциальных союзников. Хорошее знание обстановки проявилось и в том, что хотя Карл Роберт в 1307 г. добился формального признания венгерским дворянством на государственном совете в Ракоше, легат неустанно работал над тем, чтобы ввести в стан приверженцев короля и Матуша Чака – самого могущественного магната страны.

Тем самым он лишь подчеркнул важность позиции Матуша и прежде всего значимость его роли в общевенгерском масштабе. То обстоятельство, что он создавал свою державу на территории теперешней Словакии, некоторым историкам XIX в. послужило основанием для мифологизации его личности как словацкого князя, который был заинтересован в создании словацкого государства. Проецировать политические идеи и представления XIX в. на эпоху средневековья современная словацкая историография считает заблуждением. С другой стороны, разобраться в личности Матуша Чака Тренчинского и детально рассмотреть его образ действий – значит получить ключ к пониманию того, чем жила территория Словакии в данный период.

В высшие сферы политики он вошел еще при правлении Андрея III, и благодаря хорошему происхождению и личным данным ему постепенно удалось подняться на высшую ступень тогдашней социальной лестницы, которую представлял собой пост палатина. Поскольку, в отличие от других магнатов, ему досталось не слишком большое родовое имение, он с самого начала своей карьеры старался его увеличить. Если не удавалось сделать это посредством купли или обмена, он без зазрения совести не останавливался перед тем, чтобы злоупотребить высоким положением в крае и присвоить собственность путем махинации или даже просто силой. По всей вероятности, именно он был инициатором выбора Вацлава венгерским королем. В награду ему в 1302 г. были пожалованы Нитранская и Тренчинская жупы вместе с замком Бойнице. Они стали основой его державы вместе с так называемым орлиным гнездом на Тренчинском замке. Здесь он окружил себя сановниками, которые носили те же звания, что и сановники королевского двора. Его палатином был Фелициан Зах. У него был и собственный казначей, и в своих владениях он назначал жупанов и кастелянов.

После отъезда Вацлава из страны он занял выжидательную позицию и открыто не высказывался ни за Оттона, ни за Карла Роберта. У него была уйма дел с расширением своих владений в восточном направлении. Подчинив себе комитат Гонт, он готовил себе плацдарм в Новограде, который должен был стать исходным пунктом для проникновения в Гемерскую, Тековскую и Гевешскую жупы. Когда ретировался Оттон Баварский и Карл Роберт остался единственным потомком Арпадов на венгерской земле, Матуш Чак для вида вышел из состояния пассивности и после сепаратных переговоров с кардиналом Джентиле в Кекеше в 1308 г. признал Карла Роберта законным государем. За свою «верность» он взял хорошую плату. Король обязался оставить его на приобретенных им к тому времени владениях и даже присвоил ему звание казначея. Из договора можно догадаться, что Карл Роберт все еще не чувствовал себя хозяином положения. Поскольку его позиции были не настолько прочны, чтобы помериться с олигархией военной силой, он на время предпочел дипломатический путь – прибегнул к коалиционному сотрудничеству и сосредоточил внимание прежде всего на правовой кодификации своего положения. Как показали дальнейшие события, Матуш заключил договор с единственной целью. Он хотел выиграть время для увеличения своего существующего владения и укрепить его настолько, чтобы в будущем можно было давать отпор королю.

Пока кардинал Джентиле старался получить у трансильванского воеводы Ласло Кана корону св. Стефана, Матуш на правах своего звания казначея весьма энергично занимался изъятием имуществ, разворованных в прежние годы у короны. Самое интересное, что вместо того, чтобы передавать их, в духе прошедших переговоров, законному владельцу Карлу Роберту, он без всякого стеснения оставлял их себе. Географическое образование, которое впоследствии вошло в историю под названием «земля Матуша», начало приобретать четкие контуры. Граница владений Матуша весной 1311 г. на севере и западе совпадала с границами страны, на юге шла по Дунаю, но в комитате Пилиш жупе переходила на правый берег Дуная. В восточном направлении от Вишеграда граница владений тянулась дальше, примерно до южной границы комитата Новоград и проходила по соседнему комитату Хевеш. На востоке она смыкалась с границей территории Зволенского жупанства. В общей сложности 14 жуп (комитатов) – полностью или хотя бы частично – попали под контроль Матуша.

Пострадавшие дворяне, за чей счет Матуш расширял свои владения, наверняка возмущались, но у них не было средств, с помощью которых они могли бы противостоять могущественному вельможе. Иное дело церковь. В своих захватнических акциях он был настолько «объективен», что не видел никакой разницы между собственностью дворян и той, которая принадлежала церкви. Он отнимал и разорял их, не делая исключений. При данных обстоятельствах, когда до кардинала Джентиле доходили вести об аресте земель эстергомской, веспремской и нитранской церкви, – и это после того, как Матуш проигнорировал коронацию Карла Роберта в 1310 г. и не потрудился даже прислать послов, чтобы они воздали почести королю, – он без колебаний использовал последнее средство устрашения, которым располагала церковь. В мае 1311 г. он отлучил высокомерного вельможу от церкви, а на его владения наложил интердикт. Очевидно, скорее всего политическая, а не церковная сторона этого дела подстегнула Матуша развить еще более лихорадочную активность. Он не только выместил злобу опять же на владениях архиепископа эстергомского и епископа нитранского Иоанна, которых считал главными инициаторами отлучения от церкви, но на этот раз он обратил свой гнев и против самого государя и попытался овладеть Будой, где в тот момент находился король вместе со всем двором. Несмотря на то, что Матуш потерпел неудачу и подступил только к крепостным стенам города, его малая демонстрация силы достигла своей цели. С игрой в жмурки было покончено. Нападение Матуша на Буду можно расценивать как этап в политике Карла Роберта. Здесь во всей наготе предстала невозможность мирного урегулирования внутриполитической обстановки к обоюдному удовлетворению и необходимость бороться с олигархией ее же оружием – захватом замков, изъятием собственности и физическим уничтожением противников. Неудачная карательная экспедиция сторонника Карла Роберта, Дожи Дебрецени показала, что Матуш в настоящее время – слишком твердый орешек, его не раскусишь.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю