Текст книги "Баобаб маленького принца (СИ)"
Автор книги: Александр Розов
Жанры:
Космическая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
– Я не помешаю?
– Ни капли! – отозвалась Лилу и, обращаясь к Кевину, сообщила, – Через полчаса будет последняя ночь, и ты можешь снять просто до хрена экзотики. Мы как раз там пройдем нижний протонный радиационный пояс. При включении магнитной защиты получится иллюминация наподобие местного полярного сияния, только ярче. Готовься.
– А почему последняя ночь? – спросил он.
– Потому, что на втором и следующих витках мы уже не будем попадать в тень Земли. Орбита Бифроста средневысотная и сильно наклонена к эклиптике, поэтому там вечный полдень. А наш асплейн приближается к нему по спирали в плоскости его орбиты.
– Прибытие на стыковочную позицию у Бифроста через 210 минут, – добавил Шого.
– Адски круто! – обрадовался Кевин, – А правда ли что Бифрост, это мост богов на языке викингов?
Хорти иронично фыркнула и сообщила наставительным тоном:
– Нет и не было никакого языка викингов. Викинги не этнос, а бизнес.
– Морской разбой, – припечатала Лилу.
– Так вот, – продолжила Хорти, – в развлекательных книжках викингов отождествляют с древними норвежцами, но среди них было больше шведов и датчан. Самые знаменитые викинги были исландцы, которые лишь наполовину скандинавы, а наполовину кельты.
– Вот, чертова хрень! – Кевин покачал головой, – Надо же, как все запутано. А все-таки Бифрост это что?
– Это качающийся путь на старо-исландском. Тогда считалось, что это подвесной мост, построенный между мирами всяческих богов и демонов. Будто бы ночью он виден, как Млечный путь, а днем – как радуга… – тут Хорти задумалась и продолжила, – если так получилось, что у нас урок эрудиции, то, может, объясните про свингер-шахматы.
Лилу отвлеклась от мерцающих экранов на пульте и сообщила:
– Это шахматы для четверых, изобретение Йорма и Наф. Весь набор фигур как в обычных шахматах, и расставляются так же, но наборов четыре: белые и черные, красные и синие. Игра идет на 100-клеточной доске, иначе такая расстановка не поместилась бы. Дальше правила почти как в обычных шахматах, как если бы шли две параллельные игры: белые против черных, красные против синих. Одна партия вдоль доски, другая поперек доски. Ходы делаются по кругу: белые, красные, черные, синие. Также нюанс: занятые клетки. Белые и черные не могут ходить своими фигурами – на клетку, уже занятую какой-либо красной или синей фигурой. И наоборот тоже.
– А съесть фигуру из чужой пары цветов что, тоже нельзя? – спросила Хорти.
– Нельзя, – подтвердила Лилу, – это как бы нейтральное препятствие.
– Еще нюанс, – добавил Шого, – в обычных шахматах пат считается как ничья, а тут как проигрыш того, у кого нет хода.
– Так, а что после того, как одну из партий кто-то выиграл?
– Дальше варианты ветвятся. Можно просто объявить параллельную партию ничьей, и закончить на этом. Но интереснее убрать с доски фигуры проигравшего, и заморозить фигуры выигравшего до конца параллельной партии. Когда она закончится, то фигуры проигравшего убираются с доски, а фигуры первого победителя размораживаются. На доске происходит сражение двух победителей.
– Прикольно, – оценила Хорти.
– Вообще-то, – призналась Лилу, – игра пока неустойчива, там еще много вариантов.
Хорти покивала в знак понимания, и озвучила тезис:
– Так или иначе, это, опять-таки, интеллектуальное развлечение, а не физическое.
– Было бы интеллектуальное… – Лилу хмыкнула, – …Если бы Йорм и Наф не придумали дополнительно к игре еще камасутру с роботом, и не сделали эту камасутру ставками.
– Ставками как в блэкджеке? – задала уточняющий вопрос Хорти.
– Ага! – Лилу щелкнула пальцами.
– Ничего нового под Солнцем! – встрял Кевин, который, оказывается, не только снимал красоты космоса, но и прислушивался к разговору в кабине, – Помните, робот Бендер в «Футураме» говорил: я построю свой лунный модуль, с блэкджеком и шлюхами.
– Что такое «Футурама»? – спросил Шого.
– Это гениальный НФ-мультсериал из конца прошлого века. Я так думаю: каждому, кто занимается освоением космоса, надо посмотреть хотя бы первый сезон.
– Ночь через двадцать… – объявила Лилу, боковым зрением отслеживая навигационный монитор, … – пятнадцать… десять… пять…
– Я, вообще-то, наготове, – произнес Кевин, и тут вокруг асплейна сгустилась темнота с яркими крошечными бусинками звезда. Чуть позже темнота сменилась разноцветными призрачными языками пламени. Не настоящего пламени, а оптической части излучения быстрых протонов радиационного пояса, перехватываемых магнитной защитой.
…
24. Плевок верблюда и другие грубые игры космической экспансии.
Бифрост на круговой сильно наклоненной орбите радиусом 15 тысяч километров, или примерно 9 тысяч километров от поверхности Земли, делала полный оборот за 5 часов. Половину времени оборота можно было наблюдать Землю, как тусклый голубой серп, охватывающий ночную сторону. Простым глазом не разглядеть огни городов с такого расстояния, но Юлиан Зайз хотел разглядеть нечто иное, и у него получилось. На фоне черноты земной ночи тускло переливалось холодное пламя вокруг летящего асплейна. Точнее: свечение плазмы, закрученной силовыми линиями магнитной защиты. Можно плавать в невесомости около выпуклого панорамного иллюминатора и наблюдать, как разгорается огромный будто призрачный факел – в тысячу раз больше размеров самого атмосферно-космического самолета…
…Тут, на орбитанции Бифрост, большинство модулей и переходов были точно того же фасона, что на дальне-космическом корабле «Алкйона». Сферы диаметром 6 метров и широкие трубы круглого сечения с продольными трапами внутри. Шутники говорили: космическая архитектура заимствована у проверенной веками схемы канализационных колодцев и коллекторов…
…Юлиан так погрузился в эстетику этого зрелища, что даже не заметил приближения робота-шримпоида: композитной машинки, похожей на креветку-боксера, но размером примерно с ротвейлера (не считая длинных рабочих лап с клешнями). За эту пару лап с клешнями, отдаленно напоминающими боксерские перчатки, и за свою типичную позу, ассоциирующуюся с боксерской стойкой – реальная морская креветка Stenopus hispidus получила неофициальное название «боксер». Шримпоид прошел через люк, медленно проплыл по воздуху поперек обзорного модуля и затем изящно затормозил, упершись клешнями в оргстекло панорамного иллюминатора.
– Что случилось, Нэби? – отреагировал консультант по ЯД, теперь заметив этого кибер-персонажа, вторгшегося в почти медитативное одиночество, и прочитав имя на щитке корпуса (раскрашенного веселым ломаным узором в синюю и оранжевую полоску).
– Ничего не случилось, Юлиан. Но сейчас ночь по локальному времени, и ты не спишь. Согласно правилу, я при обходе должен спросить: хорошо ли ты себя чувствуешь?
– Я в порядке. А что, я единственный не сплю на орбитанции?
– Ты не единственный. Еще не спит Йорм, он на вахте.
– Ясно. И как у него дела?
– У Йорма без происшествий. Йорм передал: если ты спросишь про него, то он будет рад видеть тебя на командном мостике для общения и выпивки.
– Он там что, один?
– Он не один. Согласно правилу на вахте не менее чем два человека или человек и робот. Сейчас на вахте человек Йорм и робот Уаджи.
– Ясно. Передай Йорму: я приду туда через несколько минут.
– Да, Юлиан. Я передам. Будут ли еще приказы или пожелания?
– Нет. Продолжай обход, Нэби.
– Тогда хорошей ночи, Юлиан.
Робот-шримпоид аккуратно оттолкнулся клешнями от иллюминатора, проплыл обратно через обзорный модуль и геометрически-точно вписался в люк. Юлиан поглядел на уже тускнеющее далекое световое шоу вокруг орбитального самолета в тени Земли, а затем задумался о функциях роботов-шримпоидов на орбитанции Бифрост. Их конструкция адаптирована так, чтобы роботы могли собирать таких же роботов из россыпи деталей. Баскервильский принцип, в разработке которого Юлиан участвовал (и теперь умеренно гордился своей ролью в Баскервильской Робототехнической революции). До тотальных результатов революции пока далеко – хотя Фанни Шо утверждает, что через год любые материальные проекты будут делаться исходя, прежде всего, из возможности роботов выполнять все производственные операции. Или, хотя бы, все кроме т.н. человеческого эксклюзива – пока неустранимого из-за слабости искусственного квази-интеллекта. Ее гипотеза, пожалуй, слишком оптимистична по срокам, но верна по тренду. Хитом года стали ксверги (роботы – универсальные астероидные рудокопы). Полноценные ксверги существуют пока лишь в планах-графиках фирм-разработчиков, но модели-прототипы созданы и теперь всесторонне тестируются на орбитанции Бифрост. Это и есть роботы-шримпоиды. Которым администрация зачем-то присвоила имена египетских фараонов. Хорошо, что не подряд по списку, где встречаются такие шедевры, как Ментухотеп или Неферкаухор, а только короткие, вроде Нэби и Уаджи…
… Уаджи… Сразу вспомнилось обещание прийти через несколько минут на командный мостик, где сейчас держат вахту человек Йорм и робот Уаджи. Неудобно задерживаться, когда сам передал сообщение про несколько минут. Юлиан напоследок еще попытался разглядеть летящий асплейн, но безуспешно. Радиацонный пояс был пройден, свечение погасло, а крошечный угловой размер самого асплейна с такого расстояния не оставлял шансов. Консультант по ЯД хмыкнул, оттолкнулся от поручня, и поплыл к люку. Трюк робота-шримпоида не удалось повторить – вместо точного попадания в люк, Юлиан на финише оказался в метре от цели, так что ему пришлось схватиться за поручень и, уже зафиксировавшись там, забрасывать тело через проем люка – в трубу. Дальше – проще: легонько отталкиваясь руками от перекладин трапа внутри трубы, доплыть до главного перекрестка, повернуть в другую трубу, и насладиться свободным падением по радиусу вращения орбитанции. Центростремительное ускорение тут возрастало практически от нуля – до 0.8 метра на секунду-квадрат (половины лунной гравитации). Ближе к финишу пришлось слегка притормозить падение, касаясь перекладин трапа, и снизить скорость перед прилетом в сетку-настил верхнего яруса командного мостика.
Все-таки шлепок получился ощутимый, на что немедленно отреагировал робот Уаджи, находившийся у периметра яруса, рядом с операторскими креслами. Он подпрыгнул с разворотом на 180 градусов, растопырил клешни в готовности к действию, и спросил:
– Юлиан, ты не ушибся?
– Нет, Уаджи, я в порядке… Салют, Йорм.
– Салют! – весело отозвался худенький мальчишка-тинэйджер, одетый в шорты и майку с фотопринтом какой-то старой команды symphonic metal. Затем, поворачиваясь вместе с креслом, мальчишка добавил, – Не хочу быть занудой, но инструкция категорически не рекомендует…
– …Свободное падение в радиальных переходах! – договорил Юлиан, – Посыпаю мозги пеплом, и выношу себе строгий выговор с занесением в те же мозги.
– Если я верно помню идиому, – глубокомысленно произнес Йорм, – то пеплом посыпают голову, а не мозги. В любом случае, на Бифросте не вдруг найдешь пепел. Давай лучше садись рядом и насладись коктейлем-флипом «плевок верблюда».
– Как-как ты это назвал? – переспросил консультант по ЯД.
– «Плевок верблюда», – артистично-невозмутимо повторил вахтенный, нажав кнопку на корпусе дринк-комбайна, установленного слева от контрольного пульта, – рецепт этого инновационного свинства мне сообщили полтора часа назад Зенон и Ликэ с «Алкйоны». Точнее, они сообщили это 4 часа назад, но они сейчас недалеко от орбиты Урана, время добегания электромагнитного сигнала составляет примерно 150 минут.
– Йорм, я что-то не понял. Для флипа нужно сырое яйцо, темное пиво, ром, и сахар. Все, кроме последнего, вроде не должны находиться на орбитанции. Особенно сырое яйцо.
– Верно, Юлиан, но в том и инновация, что этот флип безалкогольный и безяичный.
– Гм… Тогда какой это, на фиг, флип?
– Через минуту узнаешь… Уаджи!
– Слушаю, Йорм.
– Распредели напиток из комбайна в две чашки.
– Выполняю, – сказал робот, и заработал клешнями.
Через минуту на столике около пульта стояли две прозрачные чашки с бежевой мутной жидкостью, украшенной шапкой грязно-белой пены. И, как полагается флипу, это было горячим: над шапками колыхался чуть заметный пар.
– Ты-то сам уже пробовал? – подозрительно спросил Юлиан.
– Я не рискнул в одиночку, – признался Йорм.
– У-упс… Это что: намек на идею уступить мне честь первого плевка… Точнее: глотка первого плевка… В смысле первого глотка «Плевка верблюда»?
– Видишь, я на вахте, а инструкция категорически не рекомендует вахтенному офицеру совершать необычные действия с бортовой техникой или со своим организмом.
– Вот какая ты жопа, – не особо сердито прокомментировал консультант по ЯД и, смело подняв чашку, совершил пробный глоток.
– И как это на вкус? – тут же полюбопытствовал вахтенный.
– Примерно так же, как называется.
– Что? Неужели так плохо?
– Йорм, разве я сказал, будто плохо? Наоборот, отлично. В Тунисе на партнерской верфи Баскервиль-холл есть проблема: защита обшивки из трансгенного древовидного хвоща от разрушительного морского обрастания. Моллюски-древоточцы, известные под названием корабельные черви…
– …Подожди, Юлиан! Мы же вроде о флипе говорим.
Консультант по ЯД утвердительно кивнул и постучал пальцем по чашке.
– Именно о нем! Идеальное решение! Пропитать обшивку этим флипом, и корабельные черви отскочат в ужасе при малейшем контакте.
– Ты прикалываешься! – уверенно заявил Йорм.
– Вроде того, – Юлиан подмигнул и сделал еще глоток, – вкусный флип, кстати.
– Ты жирный тролль! – произнеся это, Йорм тоже глотнул «плевка верблюда».
– Вовсе я не жирный, разве что по меркам персонажей с эльфийским экстерьером.
– Ну… Тут не поспорить. С экстерьером случилось странное. Неф и я провалились до 11 биологических лет под действием векторика и после этого, вроде, двинулись взрослеть. Прошло 6 лет, но разве мы сейчас похож на 17-летние организмы?
– Скорее на 14-летние, – сообщил Юлиан свое впечатление, – но, может, это нормально. Скорость взросления после векторика не обязательно должна быть такой, как в случае обычного взросления, хотя, я чисто интуитивно рассуждаю.
– Верно! – Йорм кивнул, – Эксперты по биопанку предупреждали, что скорость окажется несколько ниже, тем более, что кроме отката возраста была еще инверсия пола. Но есть нюанс: в первый год скорость взросления была даже выше обычной, но на втором году снизилась, затем еще… Динамика похожа на стремление к асимптоте около 15 лет. Это, кстати, не только у нас. У экипажа «Алкйоны» тоже, хотя у них не было инверсии пола. Биопанки теряются в догадках, и пристают с тестами. Любопытство их терзает.
– А вы с Неф что, соглашаетесь или посылаете на…?
– Чаще соглашаемся. Вдруг тесты покажут что-то важное для Зенона и Ликэ?
Юлиан снова кивнул и сделал глоток флипа. Йорм последовал его примеру и добавил: … – Правда, иногда к тестам добавляются дурацкие опросники.
– В каком смысле дурацкие?
– В разном. Например, вопрос: оцените по шкале от плюс 5 до минус 5 сравнительные свойства вашего секса до генной векторизации и теперь.
– А что тут дурацкого? – удивился Юлиан, – Секс это важный компонент жизни.
– Конечно важный! – Йорм фыркнул, – Но как сравнивать, если до векторизации Неф была мужчиной, а я был женщиной?
– Ах да… Это я не сообразил.
– В общем, мутная история получилась, – заключил Йорм, допил флип и спросил, – Что ты думаешь о шуме в земном олигархарии по поводу пророчества джамблей?
– В чем-чем?
– В олигархарии. Ну, по аналогии: бывает дендрарий, бывает серпентарий…
– …ОК, я уловил семантику. Но лучше спросить у Аслауг, она астрофизик.
– Юлиан, я ведь спрашиваю не про объективное в пророчестве джамблей, а про реакцию олигархария. Это не астрофизика и это не ксенобиология. Это психология влиятельных долбоящеров, которые почему-то начали шумно грызть тему и пихаться вокруг нее.
– А! Понятно. Тогда мой ответ будет через декаду.
– Почему именно через декаду?
– Потому, что через декаду на площадке «Infernollam» в Портофино анонсирован brain-battle на эту тему в формате два на два с соответствующими участниками.
Йорм весело оскалился и жизнерадостно потер руки.
– Ого! На площадке у Габи Витали бывает интересно. А кто с кем сразится?
– На одной стороне Маркус Хейнхайм, гендиректор MOXXI и кто-то из инвесторов. На другой стороне персоны из Давосского форума и Бильдербергского клуба, как я понял.
– Два министра тайного мирового правительства? – иронично переспросил Йорм.
– Какое там, – Юлиан пренебрежительно фыркнул, – эти шайки даже до Вандалического кризиса не умели править, а теперь и вовсе стали клоунами на денежных сундуках.
– Не умели, – согласился Йорм, – однако, руль крутили.
Этот маленький политологический диспут мог бы продолжиться, но тут на командный мостик вплыл капитан Фред Йошида (он же – кэп Йода) и, еще не коснувшись ногами палубы, произнес:
– Посторонние разговоры слышу я. Регламент выполнять должен вахтенный офицер. А особенно важно это шаттл-асплейн на подходе когда.
– Да кэп, это понятно, – отреагировал Йорм, – хотя, я мониторю ситуацию и у нас более получаса до захода асплейна в сектор стыковочного маневрирования.
– Кэп, если я тут мешаю… – начал Юлиан, но Фред останавливающим жестом вскинул ладонь.
– Не мешаешь ты. Пользу можешь принести здесь находясь.
– Тогда, кэп, командуй, что мне делать, – сказал консультант по ЯД.
…
ИЮЛЬ
25. Дриады-киллеры, сломанный миропорядок, и эффект джамблей.
Габи Витали прошлась по центру студии своим фирменным упругим шагом и выдала в телекамеру выразительную зубастую улыбку.
– Леди и джентльмены! Сегодня необычный brain-battle: не один на один, а двое на двое. Красный угол: мистер Лим Дже-Гу, президент Трицентричной Комиссии Азия – Европа – Северная Америка и мистер Йохан Роордорф, секретарь Совета Будущего Всемирного Экономического Форума. Синий угол: принц Самир бин Хафиз аль-Муала, министр инноваций эмирата Умм-эль-Кювайн и мистер Маркус Хейнхайм, гендиректор Средиземноморской организации внеземных исследований и разведки, MOXXI. Тема встречи на ринге: астероидная угроза. Казалось бы: ничего нового. Программы по обнаружению сближающихся астероидов функционируют с XX века. В инфосфере пик тревоги пришелся на 2004 год. Тогда 5-километровый астероид Таутатис пролетел на расстоянии 4 радиуса Лунной орбиты. Тогда же через медиа распространился ложный прогноз о неминуемом падении 300-метрового астероида Апофис в 2029-м. Уточнение прогноза показало: Апофис пролетит на расстоянии 1/10 Лунной орбиты, что реально и произошло – многие астрономы-любители наблюдали это космическое шоу. С тех пор прогнозы стали точнее, так что получены данные об угрозах на сотни лет вперед. Хотя главную роль в новом пике беспокойства сыграло пророчество джамблей, из которого косвенно следует, что люди, как вид исчезнут менее, чем через миллион лет. Наиболее вероятной причиной такого исчезновения, считается удар астероида… На этом пункте лучше передать слово Маркусу Хейнхайму, как специалисту… Маркус?
Гендиректор MOXXI, известный под прозвищем «принц Флоризель» поправил сначала микрофон, затем воротничок модельной рубашки, и сообщил:
– Наш консорциум не специализируются на астероидах, но у нас есть одно астероидное направление: внеземная добыча руды и других минералов. Два из ансамбля астероидов, включенных в нашу тему, значатся также в листе угроз Земле. Это Дарума и Элагабал. Угрозу в ближайшие 200 лет представляют еще несколько крупных астероидов: Бенну, Таутатис, Апофис, и Хумбаба. Но сейчас я хотел бы привлечь ваше внимание к мелким астероидам, размером от 50 до 100 метров. Их несколько тысяч на линиях сближения с Землей, и пик угрозы удара – последняя четверть XXII века. Астероидный дождь, если называть по аналогии с периодическими метеоритными дождями, такими как Леониды. Поток Леониды возник при распаде кометы Темпля-Туттля, у него период 33 года. Тот астероидный поток, о котором мы говорим, возник при распаде тела неизвестного типа впервые встретившегося с Землей около 13 тысяч лет назад. От серии ударов случилось оледенение Дриаса, а астероидный поток приобрел периодичность примерно 900 лет. Последняя его встреча с Землей была в XIII веке. Ее последствия известны как Малый Ледниковый период. До этого в IV веке была встреча, также вызвавшая похолодание, и разрушившая аграрный базис поздней Античности. Я попрошу мисс Витали вывести на студийный экран иллюстрацию всех таких встреч и экстремальных исторических событий, связанных с ними…
Подождав, когда Габи Витали даст картинку на экран, Маркус Хейнхайм продолжил:
– Астероидный поток Дриады был открыт группой китайских астрономов летом 2021. Впрочем, они не занялись объяснением аномального роста угрозы малых астероидных ударов в XXII веке, а лишь констатировали таковой. Как я уже говорил, эти астероиды имеют типовой размер от 50 до 100 метров, что соответствует примерно Тунгусскому метеориту или, в пересчете на разрушительную силу, водородной бомбе 20 мегатонн в тротиловом эквиваленте. Радиус сплошных разрушений составляет 25 километров. На семинарах обычно задают вопрос: почему в античных и средневековых летописях нет упоминаний о событиях, похожих на массированную термоядерную бомбардировку? Просто: население Земли тогда было около трети миллиарда, и обитало на компактных пятнах территории, удобных для примитивного аграрного хозяйства, причем со слабой коммуникацией даже в пределах своих стран. А рассказы из-за пределов были смесью реальности и мифов о монстрах и супергероях. Но оставим прошлое археологам. Наша ситуация относится к обозримому будущему. Если крупные астероиды вроде Дарумы и Таутатиса это как пуля из мушкета, выпущенная наугад, то поток Дриады это как заряд картечи залпом из двустволки. Не следует надеяться, что вся картечь пролетит мимо. Я попрошу мисс Витали вывести на студийный экран иллюстрацию к альянс-программе «Марафон Дриад»…
Снова сделав паузу, пока телеведущая меняла картинку на экране, гендиректор MOXXI затем прокомментировал:
– Принцип следующий: альянс-программа развивается преимущественно на средства от частных инвесторов. Общая цель: до конца столетия построить орбитальный комплекс, который может перехватить любые объекты массой до миллиона тонн, пролетающие со скоростью до 20 километров в секунду на дистанции менее двух радиусов орбиты Луны. Частные цели инвесторов: использовать нарабатываемые технологии в своем бизнесе. Я предлагаю заинтересованным лицам задавать вопросы в чате MOXXI. У меня пока все.
– Прекрасно! – Габи похлопала в ладоши, – Проблема ясна и нам хватит времени, чтобы найти решение. Так считает команда в синем углу. А какое мнение в красном углу?
Лим Дже-Гу и Йохан Роордорф переглянулись и президент Трицентричной Комиссии сделал едва заметный жест, означавший уступку первого слова напарнику. Роордорф поднялся из кресла и подошел к студийному экрану.
– Тем, кто интересуется правом, знакомо выражение «Nemo judex in propria causa». Оно сформулировано в кодексе Юстиниана VI века и значит, что никто не может выступать судьей в деле, по которому имеет личный интерес. У обоих джентльменов в синем углу имеется очевидный интерес в оценке астероидной угрозы. Чем выше будет оценка, тем больше инвесторских ресурсов привлечет альянс-программа, где ключевую роль играет MOXXI, а монетизацией, точнее токенизаций отношений инвесторов управляет стартап Stellarex из Умм-эль-Кювайна. Поэтому осмотрительность требует проявлять разумное сомнение в объективности данных, представленных из синего угла. Астероидная угроза существует, однако было бы большой ошибкой ставить ее в приоритет без достаточных доказательств. Астероидный поток Дриады – лишь гипотеза. Между тем, человеческой цивилизации угрожает ряд доказанных факторов. Масштабное отвлечение инвестиций в альянс-программу, предложенную из синего угла, усилит эти факторы. Такое не следует допускать. Это не только мое мнение, но и мнение экспертов.
– Мистер Роордорф, а если кратко: что такое приоритетная угроза? – спросила Габи, – Я полагаю, это интересует наших зрителей.
– Если кратко – ответил он, – то приоритетная угроза: разрушение миропорядка на всех уровнях, от планетарного до регионального, этнического и отраслевого. Из-за эгоизма некоторых людей и групп, прерывается контроль распространения новых технологий и расширения производств. Это ведет к исчерпанию планетарных ресурсов, к деградации экосистем, и к попаданию новых видов оружия в руки экстремистов. Стали очевидными экономические и демографические диспропорции, дефицит витальных благ в отсталых странах. Соответственно: нищета на грани голода, локальные эпидемии, которые грозят перерасти в пандемии, и локальные войны, которые грозят перерасти в международный терроризм. Так миропорядок еще ослабевает и угрозы растут с каждым шагом. Такова ситуация, и без поворота к лучшему, человечество может не дожить до XXII века. Вот почему мы против фокусировки усилий на отражении нескорых космических угроз до реализации дорожной карты выхода из кризиса, в котором оказалось человечество.
Габи Витали изящно изобразила японский поклон, и произнесла:
– Благодарю мистер Роордорф. Теперь синий угол может ответить на это объяснение.
– Возможно, я не понимаю чего-то важного, – произнес Самир бин Хафиз, поднялся из кресла и выверенным движением разгладил длинную снежно-белую рубашку-камис, предотвращая появление неэстетичных складок, – возможно, существует неочевидная причина, по которой глобальные институты, включая ООН, Римский клуб, Всемирный Экономический Форум, Трицентричную Комиссию, оказались в таком тупике. Хотя их возможности были колоссальными, по крайней мере, четверть века – с момента распада Советского военного блока и до начала сползания в Гибридную Мировую войну. Когда сползание началось, в запасе было почти десятилетие, но эти институты предпочли не замечать очевидной угрозы, и заниматься странными вещами, напоминающими битву рыцаря Печального образа с ветряными мельницами. И лишь когда в Европе запылали города, на которые рушились тысячи снарядов и авиабомб – лишь тогда эти институты констатировали: что-то неправильное происходит в мире. Затем, после войны, будто не замечая, что глобальный ландшафт поломан до неузнаваемости, прилежно делался вид, будто Устойчивое будущее строится по плану, разве что немного отстает от графика. И только Вандалический кризис прервал этот косплей по Сервантесу. Когда докладчик от Совета Будущего при ВЭФ сетует на разрушение миропорядка и прерывание контроля, хочется спросить: что же конструктивного сделано за период, когда миропорядок был и контроль осуществлялся? Где прекрасные плоды, выращенные благодаря этому?
– Может, не надо раскручивать тут тему вины за старые ошибки? – вмешался президент Трицентричной Комиссии.
– Может, не надо, – флегматично произнес принц Самир, – но хотелось бы знать: какие выводы сделаны из старых ошибок, и чем новая стратегия отличается от старой? Мне не удалось заметить обновления стратегии в тезисах мистера Роордорфа.
– Я должен спросить, мистер аль-Муала: это что, какой-то обидный намек?
– Это не намек, мистер Лим, а предложение отказаться от мистического имиджа ваших клубов, который ассоциируется у публики с мировым заговором против человечества. Вероятно, вам знакома такая конспирология. В ваших интересах стать более открытой группой. Сетевая реакция публики на теракты Руди-Улиткофила в год Вандалического кризиса, и на ливийские проскрипции в прошлом году, это индикатор плохого PR. Мне кажется, есть резон что-то поменять, не дожидаясь третьего раза.
Телеведущая, чувствуя, что становится слишком горячо, поспешила вмешаться:
– Джентльмены, по-моему, нам надо вспомнить, что мы все стремимся к благим целям, поэтому разногласия в путях не должны становиться источниками конфликта…
– Разумеется, не должны, – подержал Йохан Роордорф, – замечание мистера аль-Муала сформулировано довольно жестко, однако, названные реакции публики имели место, и следует учитывать это. В протоколах Секретариата ООН периода Гибридной Мировой войны говорится: порядок нарушен, и его восстановление возможно лишь через новый общественный договор в каждой демократической стране. Договор между народом, как источником легитимной власти и правительством, как институтом осуществления этой власти в интересах народа. Первый шаг к такому договору – восстановление доверия. А первый шаг к доверию – открытость. Причем открытость всех сторон. Мне кажется, что сейчас хорошее место и время показать пример открытости со стороны синего угла. Мы слышали оттуда острую критику итога деятельности международных институтов, но не слышали конкретных замечаний к стратегии. Допустим, замечаний много, но можно ли услышать главное замечание? Что вы на это скажете?
Самир бин Хафиз вернулся в кресло, а Маркус Хейнхайм подошел к экрану, на котором осталась иллюстрация к альянс-программе «Марафон Дриад».
– Вы хотите услышать главное замечание. Их два, оба главные: отношение к человеку и отношение к технологиям. Они взаимосвязаны. В моем архиве есть обзор прогнозов по технологиям, выпущенный MIT в 1970-м. Тогда уже были первые роботы, инфосети, и серийные компьютеры. И в этом обзоре есть тезис: через 50 лет кибернетика освободит людей от 80% работы. 50 лет прошли, и на ВЭФ 2020 года, было заявлено: кибернетика является угрозой, поскольку заменяет работников, и люди становятся ненужными. Это более отвратительный принцип, чем те, что были осуждены в Нюрнберге и Токио после Второй Мировой войны. Но на площадке ВЭФ это было принято благосклонно, и стало тиражироваться через медиа, вместе с рассуждениями о том, куда лучше девать лишних людей. Тогда же на полях ВЭФ обсуждались технологии, расширяющие биологический потенциал человека. И если в обзоре 1970-го биологический потенциал человека назван недопустимо-низким, а задача устранить старение объявлена ключевой, то на ВЭФ 2020 задача повернулась наоборот. Объявлено было: если люди научатся жить хотя бы вдвое дольше, то нарушат сложившийся порядок. Идея сменить порядок даже не обсуждалась. Наоборот, человеку и технологиям отводилась роли инструментов исключительно для поддержания старого порядка любой ценой и вопреки здравому смыслу. Эта доктрина называется: «устойчивое развитие», она направлена против материального прогресса и против материального благополучия людей. В общих интересах чтобы она исчезла.
– К чему эти марксистские проповеди? – перебил Лим Дже-Гу.
– Вам, быть может, ни к чему, – Хейнхайм улыбнулся, – вы из Южной Кореи, флагмана Азиатских Тигров XX века, где и в XXI веке все превосходно… Или нет?
