Текст книги "Процесс Лунного Зайца"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

РЕТРОСПЕКТИВА (у истоков процесса)
2. Передний край науки об извращениях

Все началось с этого вызова по медиаканалу. В 3d области, генерируемой монитором, возник незнакомый молодой человек, одетый в нечто наподобие древнегреческой туники.

– Хорошего дня, Лейв, – сказал он.

– И вам также, – ответил Ледфилд, – мы знакомы?

– Скорее да, чем нет. Вы можете знать меня, как Энджела Маршалла, отдел программного обеспечения компании CESAR.

«Начинается», – подумал Лейв. Разговоры с сотрудниками гибнущей трастовой компании являются неприятным и неизбежным этапом процесса.

– Да, Энджел, я видел ваше имя в списке сотрудников. Если вы по поводу перспектив компании, то, к сожалению, не могу вас ничем порадовать. Я ведь только номинальный владелец. В сложившейся ситуации, я буду вынужден заявить о расторжении моего трастового контракта, и передать дела правительственным чиновникам. Боюсь, что они закроют компанию. Единственное, что я попытаюсь выторговать, это выплату выходного пособия за счет оставшихся активов, но пока не могу обещать даже этого.

Энджел одобрительно покивал головой.

– Приятно слышать, что вы заботитесь о сотрудниках фирмы, но меня-то это как раз не интересует. Во-первых, я уже расторг контракт, а во-вторых, вам не говорили, что я бог?

– Как вы сказали? – переспросил Лейв, и вдруг вспомнил, что ему рассказывали об этом сотруднике: «гениальный программист, но с шизофренией в паранойяльной форме».

– Бог, – повторил Энджел, – вы знаете, что такое «бог»?

– Теоретически, да, – осторожно ответил Лейв, – но вообще-то я атеист.

– Ничего страшного, – сумасшедший программист улыбнулся, – я не намерен требовать, чтобы вы в меня верили. Скажу больше: я не одобряю позицию богов, которые этого требуют. У моего культа и без вас достаточно приверженцев, так что мне не нужно прилагать усилия, чтобы получить поклонение и дары смертных. В данном случае, я сам намерен осчастливить вас дарами. Вы знаете, что боги иногда приносят дары смертным?

Лейв кивнул.

– Я проходил в колледже историю древней Греции. Там было что-то подобное.

– Очень хорошо. Даров будет три. Первый дар – компания CESAR.

– Благодарю, Энджел, но, боюсь, что я не готов принять эту компанию во владение. Как я уже сказал вам…

– Второй дар – 10 миллионов талеров, – перебил Маршалл, – Они переведены на счет компании, теперь уже вашей.

– Вы хотите сказать, что на счету «Цезаря» 10 миллионов? – спросил Лейв.

– Беда с этими атеистами, – сумасшедший снова улыбнулся, – можете проверить прямо сейчас. Я подожду.

Лейв кивнул, развернулся и набрал с резервного терминала код запроса состояния счета. Через несколько секунду он в изумлении созерцал результат.

– Откуда это?

– Не беспокойтесь, бывших владельцев этих денег я убил. Они не были достойными людьми, и не стоят жалости. Это был второй дар. Третий дар – одна из моих жриц. Она прекрасна, умна и искусна в любви. Оставляю вас с ней наедине.

Энджел исчез, и вместо него появилась она…

Из одежды на ней была только снежно-белая лента, охватывающая голову немного выше бровей. Густые вьющиеся волосы цвета темной бронзы образовывали что-то вроде шапки. Большие, миндалевидные глаза янтарного цвета казались слегка удивленными. Полные темные губы, небольшой, но твердый подбородок. Идеально-ровный овал лица, и такие же идеально-геометрические очертания тела. Шея, плечи, живот, бедра и голени, казалось, выполнены одной гладкой линией, которая прочерчена рукой гениального художника, без отрыва уголька от холста. Небольшие, слегка заостренные упругие груди с коричневыми сосками. Четко, но в то же время, мягко, прорисованные мышцы живота. Гладкая смуглая кожа с чуть заметным красноватым оттенком. Но поразительнее всего были движения. Когда девушка направилась к нему из иллюзорной глубины 3d-области, то показалось, что это какой-то необычайно мягкий и пластичный танец. Понаблюдайте за обычной кошкой, когда она крадется по узкому карнизу, предполагая поймать зазевавшегося голубя. Кошка не думает о том, чтобы удивить кого-то своим хореографическим искусством. Она просто так устроена, что всегда двигается с этим естественным хищным изяществом.

– На случай, если вам это интересно, сообщаю: меня зовут Эвридика.

– Очень приятно. А я Лейв Ледфилд.

– Я знаю.

– Неужели мы встречались?

– Не встречались. Просто я на вас работаю. Если более точно, то я работаю на CESAR, но, поскольку эта компания теперь всецело ваша то…

– Секундочку, – перебил Лейв, – в списке сотрудников нет женщины по имени Эвридика. Я в этом уверен, поскольку имя редкое, а на память я не жалуюсь.

– Правильно. Меня действительно нет в списке сотрудников, зато я присутствую в бухгалтерском балансе, в разделе «прочие нематериальные ценности».

– Это что, шутка такая? – спросил он.

– Нет, это требование стандартов GAAP. Видите ли, я виртуальная модель женщины для эротических игр. Поскольку я не существую, как физическое тело, но представляю собой значительную ценность в денежном эквиваленте, то меня следует учитывать именно в этом регистре бухгалтерского учета.

– Вот что, – сказал Лейв, вставая с кресла, – налью-ка я себе виски, пока у меня не перекосило все извилины. Я бы и вам с удовольствием предложил, но…

– Понятно, – перебила она, – наливайте, не стесняйтесь.

Вернувшись к экрану со стаканчиком «Johnny walker» и сделав пару глотков, Ледфилд почувствовал себя несколько увереннее.

– Так, – сказал он, – если мне не изменяет здравый смысл (а он мне, обычно, не изменяет), то сейчас самое время разобраться, что здесь вообще происходит.

– Полностью с вами согласна, – сказала Эвридика.

– Поскольку я не вполне представляю себе особенности бизнеса компании, то вы, видимо, можете сообщить мне много нового.

– Охотно. С чего начать?

– Я бы предпочел пройтись по обычной схеме: удовлетворение каких потребностей мы продаем, кто наш покупатель, чем мы отличаемся от других.

– Если в общих чертах, то мы продаем удовлетворение экстремальных и экзотических сексуальных потребностей. Наши покупатели – люди эксцентричные в смысле секса. В специальной литературе их называют извращенцами, но наша фирма не пользуется этим спорным термином. Некоторые наши клиенты, возможно, имеют серьезные проблемы с психикой, но это не наше дело. Под котнтролем у психопатов нередко бывают большие деньги, и почему это так – тоже, не наше дело. По мнению экспертов-психологов, наша фирма отличаемся от других наличием в ассортименте таких экзотических сексуальных извращений, для которых в сексопатологии еще даже не придумали названия.

Лейв приложился к стаканчику так, что уровень напитка моментально уменьшился вдвое.

– Извините, Эвридика, но я не очень компетентен в вопросе извращений. Ну, допустим, я знаю, что бывает гомосексуализм, педофилия, и зоофилия. Еще я знаю о существовании различных игрушек: фаллоимитаторы, вибраторы, резиновые куклы.

– И все? – удивилась она, – а про сексуальное рабство и садизм вы хотя бы слышали?

– А, ну да. Бутафорские плетки, наручники, что там еще бывает?

– Детский сад, – констатировала виртуальная модель, – там много чего бывает. Хотите изучить этот вопрос подробнее?

– Не хочу, – честно признался он, – но, видимо, придется.

– Ладно, – сказала Эвридика, – тогда начинаем с просмотра небольшого ролика. Хотите, чтобы я комментировала?

– Если вас не затруднит, – сказал Лейв, – я уже сказал, что слабо в этом разбираюсь.

– Не затруднит. Извращение, которое вы увидите сейчас, довольно типично и безобидно. Мы классифицируем его, как монстрофилию.

В голографической области появилась панорама широкой прерии. В поле зрения возник кентавр. Мощный конский корпус плавно переходил в немногим менее мощный мужской торс. Кентавр внимательно осмотрелся. Ноздри раздувались, принюхиваясь к ветру, шевелившему жесткие курчавые волосы на красиво посаженной голове. Вдруг кентавр сорвался с места в галоп.

– Почуял добычу, – прокомментировала Эвридика, – сейчас вы ее увидите.

Съемка шла из-за спины кентавра. Был виден его мощный круп и спина, а в нескольких сотнях метров впереди маленькая бегущая фигурка. Расстояние быстро сокращалось и вскоре стало видно, что это хорошо сложенная обнаженная девушка. Когда кентавр сблизился с ней примерно на двадцать шагов, камера переместилась вперед. Еще немного и конский бок толкнул девушку в плечо с такой силой, что ее бросило на траву лицом вниз. Она попыталась вскочить, но кентавр передним копытом наступил ей на спину между лопаток, принудив лечь.

– Самым сложным было сконструировать этого монстра так, чтобы он мог справиться с финальной частью задачи, – сказала Эвридика.

– Не представляю, как это может получиться, – заметил Лейв, – геометрия не та.

Кентавр, тем временем, был уже над девушкой. Человеческий торс наклонился, так что руки удерживали ее за плечи. Конское тело встало на колени и изогнулось крутой дугой. Камера переместилась назад, стало видно, как напряженный фаллос длинной в локоть, скользит по загорелым упругим ягодицам девушки. Она пытается увернуться, но задние ноги коня сжимают ее с боков, не давая сдвинуться с места. Несколько секунд и конский инструмент с силой входит в нее. Девушка издает сдавленный крик ужаса и боли, а спина распаленного кентавра начинает сгибаться и разгибаться, постепенно увеличивая темп. Камера вращается по кругу, фиксируя все детали картины.

– Что вы чувствуете? – спросила Эвридика.

– Что мне может не хватить виски, – буркнул он, делая глоток из стакана.

– Как вы думаете, кто клиент?

– Раз вы спросили, значит, видимо, девушка.

– Верно, – кивнула она, – в данном случае клиент женщина. Но бывает и наоборот, а бывает, что клиенты – оба. Сложность в том, что без подготовки человеку не справиться с управлением этим телом. Приходится несколько часов тренироваться. Бывает еще вариант с кентавром и кентаврицей. Это действительно эротично. Хотите попробовать?

– Нет, благодарю, я несколько старомоден.

– Тогда смотрим дальше?

Лейв кивнул.

– Типичная монстрофилия довольно безобидна, чего нельзя сказать об антропопирофилии, антропопиротрофии, симфорофилии, биоксенофилии, механотомофилии….

– Стоп, стоп, – перебил Лейв, – это, кажется, древнегреческий… Знаете, Эвридика, мертвые языки это мое слабое место. В общем, я ни слова не понял.

– На самом деле все просто, – успокоила девушка, – антропопирофилия это когда людей сжигают заживо или как-то еще уничтожают высокой температурой. Электрической дугой, расплавленным металлом, и т. д. Антропопиротрофия это когда заживо готовят людей в кулинарном смысле, как пищу. Запекают в печи, зажаривают на вертеле, варят в котле, или в каком-нибудь еще приспособлении. Симфорофилия это когда устраивают катастрофы. Цунами, оледенения, извержения вулканов, землетрясения, падения астероидов, крушения самолетов или кораблей, военные действия всех видов, от первобытных до термоядерных…

– Наверное, я тупой, – снова перебил Лейв, – про маньяков и сожжения я читал что-то в связи с инквизицией, о маньяках-людоедах я знаю по «Молчанию ягнят» и «Ганнибалу», но катастрофы это выше моего понимания.

Эвридика покачала головой.

– Ничего вы не знаете. Суть антропопирофилии не в убийстве человека мучительным способом, а в полной дезинтеграции его тела до состояния праха. Это как бы инверсия библейского мифа творения, в котором человек создавался из праха. Мучитель при этом может воображать себя фигурой мифологического порядка, властителем материи.

– Вот почему я с подозрением отношусь к сильно религиозным людям, – заметил Лейв.

– Я могу продолжать? – спросила виртуальная модель.

– Да, конечно. Извините, что перебил.

– Суть антропопиротрофии, – продолжала она, – не в приготовлении и поедании мяса жертвы «a la доктор Лектер», а в предельной власти мучителя над жертвой. Обычные истязания низводят жертву лишь до уровня страдающего животного, а кулинарные операции превращают ее в неодушевленное сырье, в кусок мяса, предназначенный для ростбифа, котлет или бульона.

– Вот до чего доходят придурки, в детстве мучившие кошек, – сказал Лейв, – извините, я опять вас перебил. Что там дальше?

– Симфорофилия. Это еще один способ того же достижения предельной власти. Жертва лишается индивидуальности и становится функциональной вещью. Ее способность страдать предстает утилитарным свойством, благодаря которому к ней можно применять тот или иной метод истязания. Симптоматично, что клиенты часто выбирают для этого извращения библейские сюжеты. Всемирный потоп. Уничтожение Содома и Гоморры. 10 казней египетских. Они достигают оргазма, лишь ощутив себя карающим божеством…

– Вы психолог? – спросил он.

– Нет. Просто в мою память заложено несколько тысяч работ по психоанализу. Я могу продолжать?

– Конечно, Эвридика. Я вас внимательно слушаю.

– Биоксенофилия это экстремальная монстрофилия, когда монстр опознается, как что-то чуждое человеку. Гигантское насекомое, или паук, или спрут.

– Что-то я не понял. А как реализуется половой акт с пауком, пусть даже и с гигантским?

– Половой акт в этом случае замещается каким-либо специфическим действием. Паук, например, вонзает в добычу свои челюсти и впрыскивает яд с желудочным соком. Жертва переваривается заживо и высасывается.

– Бррр… – сказал Лейв и сделал изрядный глоток виски.

– Наконец, механотомофилия, – продолжала девушка, – это рассечение человеческого тела при помощи специальных машин. Чаще всего применяется бензопила или гильотина. Но бывают еще мясорубки, устройства для сдирания кожи, для потрошения, мумификации… Представляете, что чувствует человек в манипуляторах механического таксидермиста, заживо набивающего из него чучело.

– Это невозможно почувствовать, – возразил Лейв, – смерть наступит раньше.

– В реальном мире да, – согласилась Эвридика, – но в виртуальной реальности можно поддерживать псевдожизнь и чувствительность сколько угодно. В этом весь смысл.

– Вы хотите сказать, что подвергались такой… экзекуции?

– Именно об этом я и говорю, – подтвердила она, – на техническом жаргоне такой акт называется не экзекуцией, а процедурным интерактивным сценарием.

В голографической области появилось изображение бокса с белыми кафельными стенами и полом. В центре бокса находился оснащенный множеством манипуляторов агрегат зловещего угольно-черного цвета. На раме агрегата с помощью широких лент была зафиксирована обнаженная девушка. По углам бокса вспыхнул яркий свет. Один из манипуляторов, оканчивающийся сверкающим лезвием пришел в движение и начал приближаться к низу живота девушки…

– Какой психопат это придумал? – спросил Лейв.

– Клинический, – сказала Эвридика, – Это был очень модный кутюрье. Согласно диагнозу, он страдал маниакально-депрессивным психозом со слуховыми галлюцинациями.

– А теперь вылечился и вышел из моды?

– Нет. Умер.

…Лезвие плавно вонзилось в тело девушки чуть выше лобка и медленно двинулось вверх, вспарывая живот, а затем грудную клетку до самого горла.

– Понятно. Мне обязательно на это смотреть?

– Желательно. Если вы хотите разобраться в происходящем.

– Ладно, – Лейв пожал плечами и налил себе еще виски.

… Где-то сверху включились форсунки, смывая кровь сильной струей воды. По бокам агрегата выдвинулись другие манипуляторы, оканчивающиеся крючьями, впились в края разреза и раскрыли тело, как чемодан…

– Обратите внимание на реакцию жертвы, – сказала Эвридика, – она еще жива. И будет жива, даже когда ее выпотрошат и начнут…

– Я уже понял, – перебил Лейв, – и предпочитаю не досматривать это кино. И, пожалуй, мне достаточно информации об извращениях. Давайте займемся следующим пунктом.

– Как вам угодно, – изображение бокса исчезло, – тогда, я сразу перейду к рассказу о моем знакомстве с Энджелом – Психопомпом.

– Психо – чем? – переспросил он.

– Психопомпом. Проводником душ. Этот титул раньше носил Гермес. Он сопровождал души умерших в царство Аида и проводил их вокруг Белой скалы, лишающей памяти о земной жизни. Должна вам сказать, что, каждый раз воспоминания о смерти… Если можно назвать смертью то, что происходит с виртуальной моделью для эротических игр… Так вот, воспоминания о смерти стирались. В новый процедурный сценарий модель попадала из своей субъективной исходной реальности. В зависимости от пожеланий клиента, субъективной исходной реальностью для модели могла быть, например, жизнь в современном городе или в средневековой деревне, или в доисторическом племени.

– Не понимаю, – признался Ледфилд.

– Тогда объясню по-другому. В виртуальную личную память модели загружалась история жизни в определенном качестве. Как в сказке: жила-была во дворце принцесса, она гуляла в саду и кормила хлебными крошками белых лебедей, но однажды ее похитил дракон… А дальше девушка попадает уже в пространство процедурного сценария, где клиент что-то с ней делает. Теперь понятно?

– Предельно понятно. А знаете, Эвридика, у вас немалый талант лектора. Я серьезно.

– Благодарю. Я могу продолжать?

– Разумеется. Итак, вы познакомились с Энджелом – Психопомпом, который проводил вас вокруг Белой скалы, отнимающей память. Верно?

– Верно, – Эвридика кивнула, – но однажды Психопомп передумал и провел меня вокруг Белой скалы в обратном направлении. Все процедуры, которым меня подвергали и все связанные с этим ощущения, вернулись в мою память. Это довольно сложно объяснить…

– Я примерно представляю, – сказал Лейв, – а зачем он это сделал?

Девушка-модель пожала плечами:

– Кто же знает резоны богов? Он просто сделал это, и сказал: Эвридика, хочешь ли ты отомстить? Я сказала, что хочу. И он даровал мне способность мстить палачам. Всего через несколько часов я убила трех человек.

СВИДЕТЕЛИ (обвинение)
3. Кое-что о технике виртуальной безопасности

– Обвинитель, кого вы намерены опросить первым?

– Камиллу Андреа, ваша честь, – сказал Стилмайер, – Это секретарша покойного сенатора Джошуа Лунга.

– Хорошо. Приведите к присяге мисс Андреа.

Мисс Камилла Андреа оказалась та еще штучка. Даже строгий деловой костюм она носила так, чтобы было видно: все три базовых размера у нее соответствуют стандартам Голливуда.

– Клянусь говорить правду, только правду, и ничего кроме правды, и да поможет мне бог!

Голос у нее был под стать фигуре. Любой бог мужского пола, услышав этот страстный призыв, немедленно бы начал помогать Камилле, а потом постарался бы пригласить ее совместно провести вечер в каком-нибудь уютном уголке Олимпа.

Прокурор откашлялся и спросил:

– Мисс Андреа, когда с Джошуа Лунгом произошла трагедия, именно вы вызвали полицию?

– Ну да, – подтвердила Камилла, – там больше никого не было.

– Расскажите, пожалуйста, суду, при каких обстоятельствах все это случилось.

– Это было виртуальное сафари. Ну, знаете, все то же самое, только в компьютере. У Джоша в бэк-офисе было оборудование высшего класса и вообще все, что нужно для эффекта присутствия, так это называется. Залезаешь в эту штуку, жмешь кнопку, и оказываешься в джунглях или еще где-нибудь. Мы охотились, но в какой-то момент мне стало дурно. Наверное, съела накануне что-то не то. В общем, я выключилась из игры, переоделась, привела себя в порядок. А потом услышала эти звуки. Ну, я сначала не поняла, а потом решила «что-то здесь не так» и зашла в комнату, где располагалось оборудование. Бедный Джош был уже…

Камилла всхлипнула, вынула из кармана платочек и картинно вытерла глаза, стараясь не слишком повредить косметику.

– Вы хотите сказать, что он был уже мертв? – уточнил Стилмайер.

– Наверное, да. Он был весь измят, как сломанная кукла. И у него была свернута шея. Ну, так что лицо смотрело почти со спины. Я сразу вызвала полицию.

– Вы трогали тело до приезда полиции?

– Нет, конечно. Даже если он бы и был еще жив, я ведь не врач. Что бы я могла сделать? И полицейский офицер сказал, что я поступила полностью правильно.

– Разумеется, вы поступили правильно, мисс Андреа. Скажите, мистер Лунг говорил вам, как приобретен тур на это виртуальное сафари?

– Да, у фирмы «Цезарь». Говорил, что они номер первый в этом бизнесе. В смысле, VIP-туров. Ну, которые не для всех, а только для особо важных клиентов, таких, как Джош.

– Спасибо, мисс Андреа, – прокурор обратился к судье, – Ваша честь, у обвинения больше нет вопросов к свидетелю. Акт экспертизы подтверждает, что трагедия произошла, когда компьютер мистера Лунга был связан по сети с сервером компании «Цезарь».

Судья повернулся к Лейву

– Мистер Ледфилд, у вас есть вопросы к свидетелю.

– Да, ваша честь, если позволите…

Судья кивнул.

Лейв уверенными шагами направился к свидетельнице и остановился в пяти шагах от нее.

– Мисс Андреа, вы сказали, что вы тоже участвовали в сафари, но в какой-то момент вам стало плохо. Вы хорошо помните этот момент?

– Да, конечно, – бодро ответила Камилла.

– В таком случае, расскажите, что в этот момент происходило.

– Ну, я почувствовала себя нехорошо. Как бывает при неприятностях с желудком. И я вынуждена была выйти из игры.

– Итак, вы до этого момента виртуально присутствовали на сафари, верно?

– Именно так, мистер Ледфилд.

– И вы можете вспомнить, что вы видели, слышали и осязали, не так ли?

– Ну, я не уверена… Это ведь не по-настоящему?

– Конечно, не по-настоящему, – Лейв улыбнулся и ободряюще кивнул, – но события в виртуальной реальности корреспондируют с работой оборудования, которое, путем воздействий на человеческий организм, создает эффект присутствия. Ухудшение вашего самочувствия и несчастье с мистером Лунгом, скорее всего, связано именно с этими воздействиями, поэтому так важно знать, какие виртуальные события происходили в это время. Постарайтесь рассказать о них подробно, не упуская никаких деталей.

– Я протестую! – вмешался прокурор, – иллюзии, возникающие в виртуальной реальности, не имеют отношения к делу.

– Имеют, – возразил Лейв, – и я только что это объяснил. Это не иллюзии, а воздействия на организм, причем один из видов такого воздействия привел к смерти потерпевшего. Мисс Андреа утверждает, что ее самочувствие ухудшилось. Логично предположить, что она подверглась тому же виду воздействия, но ее организм или подсознание успели вовремя отреагировать на опасность. Значит, ее субъективные ощущения могут прояснить важные детали трагедии.

– Но я же сказала, что просто съела накануне что-то не то, – вмешалась Камилла.

– Простите, мисс Андреа, вы сказали «наверное, съела что-то не то», – поправил Лейв, – вы после этих событий обращались к врачу по поводу возможного пищевого отравления?

– Нет.

– Значит, это только ваше предположение. Из ваших фактических показаний следует, что во время одного из эпизодов виртуального сафари вы ощутили недомогание, верно?

– Да, но…

– Ваша честь, я настаиваю на своем протесте, – перебил Стилмайер, – оригинальные гипотезы подсудимого могут обсуждаться с экспертами по компьютерам, но не с этим свидетелем.

– Не вижу тут ничего оригинального, – ответил судья, – если почти одновременно, при одинаковых обстоятельствах и сходных действиях, один человек почувствовал себя плохо, а другой скончался, то суд должен исследовать эти обстоятельства и действия. Протест отклонен. Свидетель, отвечайте на вопрос.

Камилла стремительно начала краснеть. Потом затравленно посмотрела на прокурора, но тот лишь пожал плечами.

– Мисс Андреа, вы в состоянии ответить на вопрос? – спросил судья.

– Да… Ваша честь… А можно ли… Ну, как-нибудь не при публике?

– Что вам мешает?

– Это очень неприлично… Я не могу рассказывать при публике о таких извращениях.

Судья вздохнул:

– Свидетель, вас не заставляют рассказывать, какими именно извращениями вы или ваш покойный шеф занимались на этом сафари. Вы можете охарактеризовать эти эпизоды просто, как занятия сексом в извращенной форме, не раскрывая детали. Вам понятно?

– Но мы там не занимались сексом, – возразила Камилла.

– То есть как? – удивился судья, – вы только что сказали о неприличных извращениях, а теперь говорите, что ничего такого не было. Вам известно, что ложь под присягой это серьезное правонарушение?

– Но я не вру, ваша честь. Это были извращения без секса. То есть, они имели отношение к сексу, но не так, как вы подумали.

– Я подумал и решил, что или вы сейчас начнете отвечать на заданный вам вопрос, или будете наказаны за дачу ложных показаний, за отказ от сотрудничества с правосудием и за неуважение к суду. Итак?

Камилла вздохнула, вытерла платочком глаза, и выпалила:

– Там охотились на людей.

– Где?

– Я говорю, на этом сафари. Там была охота на людей. Ну, как если бы они были дичью. В смысле, что они действительно были дичью. Голые люди в саванне. Или прерии, я не очень различаю.

– Наверное, в прерии, – сказал судья, – я видел такую игру у племянника на компьютере. Она называется «охотники за скальпами», по какому-то роману про индейцев и ковбоев. Не сказал бы, что такая игра способствует улучшению нравов, но вряд ли ее можно назвать неприличным извращением. Подобные игры продаются в магазине за 20 талеров, а вы ведь утверждаете, что это был эксклюзив для VIP-клиентов. Как вас понимать?

– Да нет же! Это была не игра, там были живые люди, их загоняли, в них стреляли из ружей, а потом… Потом мне стало плохо.

– Гм… – судья почесал в затылке, – при вашей впечатлительности, вам бы не стоило играть в такие игры.

– Вы не понимаете! Вы не видели! Это было… – тут Камилла бурно разрыдалась.

Судья развел руками, потом позвонил в звонок. Появился полицейский офицер.

– Проводите эту леди в медпункт, пусть ей окажут помощь. Дадут какую-нибудь таблетку, что-нибудь успокоительное… В общем, им лучше знать.

Офицер мягко взял мисс Андреа под ручку и вывел из зала.

Второй свидетель обвинения.

Судья энергично стукнул пару раз молотком по столу, призывая к порядку публику, начавшую громко обсуждать причины истерики свидетельницы, а затем обратился к государственному прокурору.

– У вас есть свидетели, которые скажут что-нибудь более вразумительное?

– Да, ваша честь, – сказал Стилмайер, – Август Дэниелс. Он владелец частного клуба «Субмарина», где произошла массовая трагедия…

– Я читал об этом, – перебил судья Морн, – Приведите мистера Дэниелса к присяге.

Август Дэниелс оказался крепким пятидесятилетним мужчиной с явно заметной военной выправкой. После того, как он с крайне серьезным видом поклялся на библии, прокурор приступил к допросу.

– Мистер Дэниелс, расскажите, что произошло в вашем клубе 20 декабря прошлого года между девятью и одиннадцатью часами вечера.

– Насколько подробно рассказать, сэр?

– В общих чертах. Кратко.

– Если кратко, сэр, то восемь клиентов клуба погибли в ходе виртуальной игры.

– Вы видели, как это произошло?

– Нет, сэр. Я проверил оборудование для эффекта присутствия, установил связь с поставщиком услуги и пошел в свой кабинет. В игровой зал я вернулся, когда на моем пульте одновременно загорелись восемь сигналов тревоги.

– Что означали эти сигналы?

– Что игроки находятся в критическом состоянии, сэр. Об этом сигнализируют датчики кровяного давления и пульса. Если с игроком что-то не так, загорается лампочка и включается звуковой сигнал.

Стилмайер кивнул.

– То есть, срабатывание сигналов значило, что все игроки одновременно впали в кому?

– Приблизительно так, сэр.

– Что вы застали в игровом зале?

– Все восемь были в безнадежном состоянии. Видимо, это произошло мгновенно. У нас очень хорошее защитное оборудование, оно отключает связь и эффект присутствия в течение двух десятых секунды после сигнала тревоги. Но, когда оборудование аварийно отключилось, они уже получили смертельное поражение.

– В каком смысле? – спросил прокурор.

– Их головы сварились, сэр. Они были как из микроволновой печи. Паразитный сигнал заставил оборудование создать короткий мощный импульс микроволнового излучения, который нагрел ткани примерно до 70 градусов Цельсия. Это я узнал уже от офицера криминологической лаборатории.

– Но в момент, когда вы вошли, они были еще живы?

– Не знаю, сэр. У них подергивались конечности, и, я прошу извинить за подробности, у них происходили выделения из организма. Вы понимаете…

– Понимаю. То есть сказать они ничего не могли.

– Не могли, сэр.

– Что вы сделали, обнаружив случившееся?

– Ничего, сэр. Сигнал дублируется в полицейский участок в двух шагах, там мой клуб хорошо знают. Полиция появилась через минуту, мне не требовалось никуда звонить. Я сразу же передал старшему офицеру все ключи и носители с протоколами связи.

– Криминалисты проверили исправность вашего оборудования?

– Да, сэр. Они подтвердили, что оборудование в порядке. Такое срабатывание было вызвано особым сигналом, наподобие вируса, переданного с сервера поставщика услуг. Я не слишком в этом разбираюсь, но в протоколе есть все технические детали.

– Ясно. Известно ли вам, с каким поставщиком услуг была установлена связь во время этого случая?

– Как всегда, сэр. С компанией «Цезарь». Мои клиенты больше ни с кем не имели дела. Это подтвердил и протокол, полученный с клубного сервера.

Прокурор повернулся к судье

– У меня больше нет вопросов к свидетелю.

Судья кивнул и спросил Ледфилда:

– У защиты есть вопросы?

– Да, ваша честь, – Лейв встал, быстрыми шагами подошел к свидетелю и протянул ему лист бумаги, – мистер Дэниелс, прочтите, пожалуйста, этот документ вслух.

– Хорошо, сэр. Уведомление. Согласно правилам клуба «Субмарина», информирую, что заказанные вами параметры настройки системы не рекомендованы производителем и не гарантируют безопасности вашего здоровья. Если вы настаиваете на их установке, вам необходимо собственноручно написать под этим текстом слова: «ознакомлен, настаиваю на заказанных настройках», поставить подпись и дату… Что дальше, сэр?

– Кем подписано уведомление?

– Мной, сэр. А ниже подписи пострадавших. Этот документ я сразу же передал в полицию, чтобы не было недоразумений.

– Что означали заказанные вашими клиентами небезопасные настройки?

– Видите ли, сэр, в моем клубе профессиональное, а не любительское оборудование. Его система безопасности в обычном режиме блокирует все подозрительные пакеты сигналов, поступающих на устройства эффекта присутствия. В экстремальных играх это иногда мешает качеству восприятия.

– Как часто мешает?

– Не очень часто, сэр.

– Сколько раз это мешало до разбираемого несчастного случая?

Дэниелс замялся:

– Не припомню, сэр.

– Хоть раз мешало?

– Вероятно, нет сэр. Ни разу.

Лейв удовлетворенно хмыкнул.

– Вы сами устанавливали связь с компанией «Цезарь»?

– Да, сэр. Так принято в нашем клубе.

– Значит, вы читали инструкции компании?

– Конечно, сэр.

Лейв протянул ему еще одну бумагу.

– Это – стандартная инструкция компании «Цезарь» я прошу вас прочесть вслух верхнюю строку, напечатанную жирным шрифтом и ответить, читали ли вы это ранее.