Текст книги "Процесс Лунного Зайца"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Неизвестная.: Дальше мы активировали дубли. Это, был заранее предусмотренный запасной вариант на случай гибели астронавтов. Мы, операторы, о нем не знали, нам сообщили, только когда случилось это несчастье.

Корр.: Кибер-дубли, имитирующие живых астронавтов?

Неизвестная.: Да. Но перед этим, операторская группа была сокращена до минимума.

Корр.: И скольким операторов знают о реальной ситуации?

Неизвестная.: Я боюсь об этом думать. Возможно, в живых осталась я одна.

* Напоминаем: это была новость дня: ситуация с лунной миссией АГАС. Мы будем информировать вас о развитии событий. Оставайтесь с нами.

…

Оззи задумчиво зачерпнула ложкой густой нежно-зеленый суп-пюре с фигурными кусочками белого сыра.

– Я ничего не хочу сказать, но это очень похоже на болото с кувшинками.

– На вкус оно гораздо лучше, – заверил Ледфилд, – Не смотри, а лучше пробуй.

– Под твою ответственность, – предупредила она, и… – О, черт! Действительно, очень неплохо… Лейв, а что ты думаешь про эту лунную историю?

– Мне кажется, Оззи, эта история устроена примерно так, – он постучал ложечкой по «Башне Брахмы», круглому овощному пирогу, с дизайном как у слоеного торта.

– Упс… – произнесла она, с нескрываемым подозрением рассматривая «Башню», – Ты хочешь сказать, что это многоплановая афера?

– Да. И, к тому же, многоцелевая.

– Похоже, – согласилась Оззи, – Все одно к одному. И этот твой процесс, сваливший христианских консерваторов, и эта история с лунным экипажем. И там и там квази-личности, кибер-дубли, верно?

– И это тоже, – сказал Ледфилд, – Но, есть и более странные совпадения. Холлторп на процессе, и Холлторп в теме с террористом и прототипом маленькой атомной бомбы.

– И предыдущая история с террористом, во время процесса, – напомнила она, – Как ты думаешь, Лейв, то что у нас с тобой, это тоже кем-то спланированное? Кому-то было удобнее что-то провернуть, и он устроил так, что мы…

– Оззи, остановись, – он ласково погладил ее затылок и почесал за ухом.

– Мурр… Я остановилась.

– Паранойя это как шахматы, – пояснил Ледфилд, – Увлекательное интеллектуальное хобби, которым, однако, желательно заниматься в меру, чтобы не перегрузить мозг.

ПАЗЗЛ СКЛАДЫВАЕТСЯ
34. Математические основы космической политэкономии

Этот участок в субурбе площадью примерно треть гектара был окружен очень густой, плотной живой изгородью в полтора человеческих роста, состоящей из кустарника с длинными и острыми колючками. Наметанный глаз Яна различил в глубине живой изгороди тусклый блеск армейской колючей проволоки. Хороший сюрприз для того наивного человека, который поверит, что для проникновения на участок надо лишь преодолеть полосу колючей растительности. Ага! Держи карман шире…

Ян подошел к воротам и ткнул пальцем в кнопку вызова. Где-то в глубине участка прозвенел мелодичный звоночек. Около полминуты ничего не происходило, а потом калитка в воротах призывно открылась. Ян не заставил себя ждать и шагнул вперед.

– Привет! – радостно воскликнула симпатичная, загорелая до цвета темной бронзы девчонка-тинэйджер, одетая только в радужные трусики размером приблизительно с карманный блокнот, – Вы Ян, верно?

– Да. А вы…?

– Ага! – девушка хлопнула в ладоши, – Я сейчас угадаю, что вы думаете. О, черт! Эта персона не опознается на множестве домочадцев Дориана Чизвика. Кто же она?

– Допустим, вы угадали. И кто же вы?

– Я – Лолли, моего фото еще нет в вашем шпионском досье. Если вам интересно, то я girlfriend сына Дориана. Старшего сына, понятное дело.

– Почему понятное? – спросил он.

– Потому, что его младшему сыну десять лет. Рановато для секса, верно?

– Да, пожалуй, – согласился контрразведчик. Окидывая взглядом участок, обильно заросший чем-то хвойным, видимо, вечнозеленым. То ли карликовой сосной, то ли гигантским можжевельником, – А где сам доктор Чизвик?

– Значит, так, – сказала она, – Держите курс прямо вот на то дерево с развилкой.

– И что дальше? – спросил он, глядя туда, куда показала девушка.

– Дойдете до туда, и посмотрите налево. Увидите очень длинный балкон на толстой ножке, вокруг которой винтовая лестница. Вы по ней поднимитесь, и одно из двух.

– Мне хотелось бы увидеть доктора Чизвика, – напомнил Ян.

– Так, слушайте, я про это и рассказываю. Вот. Одно из двух. Или на этом балконе в шезлонге лежит тот, кто вам нужен, и читает журнал, или там лежит только журнал.

– Понятно. А какие мои действия во втором случае?

– Во втором случае, вам надо подождать, пока Дориан вернется из сортира.

– Спасибо, Лолли, – Ян отвесил ей церемонный поклон, – вы все отлично объяснили.

…

По инструкции девушки-тинэйджера контрразведчик легко нашел этот балкон очень длинный, торчащий, как обрубленный мост, из циклопической кучи лиан, покрытых почему-то не листьями, а иголками, как елка. Понятно было, что хвойные лианы покрывают, дом, но, собственно, от дома наблюдались лишь отдельные детали. Угол фасада. Водосточная труба. Окно. И балкон – мост с опорой, обвитой узкой винтовой лестницей, напоминающей корабельный трап, грубо смятый и скрученный в штопор.

Поднявшись по трапу, Ян увидел Чизвика. Математик-менеджер, одетый, по случаю теплой погоды, только в клетчатые шорты (правда, широченные), дремал в легком пластиковом шезлонге, приведенном в почти горизонтальное положение. Журнал «Фундаментальные проблемы человеко-машинной социологии» лижал у него на лице, играя роль большого солнцезащитного козырька. Контрразведчик моментально сделал некоторые выводы. Поскольку Дориан Чизвик по прозвищу «бульдозер» не относился к типу людей, которым свойственно поспать часок перед ужином, его неурочный сон был вызван, вероятно, усталостью, накопившейся за несколько предыдущих суток.

– Как дела в Гондурасе, мистер Чизвик? – негромко спросил Ян.

– А? – мгновенно отозвался «бульдозер», убирая с лица журнал.

– Извините, что разбудил вас, мистер Чизвик, но мы договаривались о встрече…

– Разумеется, Ян, разумеется… – Чизвик принял сидячее положение и почесал свое аккуратное брюшко, – И называйте меня просто Дориан, договорились?

– Договорились. Вам удобнее поговорить здесь, или…

– Здесь, – перебил математик, – Хотите кофе, Ян?

– С удовольствием.

Чизвик кивнул и крикнул изо всех сил.

– Рони! Тебя не слишком затруднит организовать кофе мне и сэру разведчику?

– Контрразведчику, – тихо поправил Ян.

– Извини, Рони! – снова крикнул Чизвик, – Не разведчику, а контрразведчику!

– А что, есть принципиальная разница? – послышался бархатный женский голос.

– Спроси у Дикса, – ответил математик, – Он играет в эти компьютерные шпионские квесты и точно знает, чем одни отличаются от других.

– ОК, – лаконично ответил тот же женский голос.

Дориан-бульдозер несколько секунд послушал тишину и повернулся к Яну.

– Мне послышалось, или вы произнесли слово «Гондурас», когда будили меня?

– Вам не послышалось. Это был психологический прием, извините за откровенность.

– Тест на тревожное слово? – предположил математик.

– Да. И тест дал положительный результат, еще раз извините за откровенность.

– Что вы все время извиняетесь? – проворчал Чизвик, – это просто ваша работа. Вы ее делаете. «Ничего личного», как выражаются в структурах, подобных вашей.

– Тогда, – сказал Ян, – если вы не возражаете, я расскажу одну историю.

– Не возражаю. Я люблю интересные истории.

– Тогда слушайте. Недавно с Бермудских островов на юго-запад, по направлению к Саргассову морю вышла яхта, арендованная четырьмя туристами с Турецкого Кипра. Туристы, как мы сейчас знаем, собирались совершить некую сделку, но по дороге их подрезала боевая мини-субмарина Океанийского блока, и тихо метнула им на палубу гранату с нервно-паралитическим газом. Быстрая смерть. Потом, экипаж субмарины поднялся на борт яхты, сбросил трупы за борт, а саму яхту утопил, предварительно присвоив золотые слитки, принадлежавшие убитым туристам.

– Это документальная история или авантюрный роман? – спросил Чизвик.

– Пусть это будет пиратский квест, – сказал контрразведчик, – Итак, мини-субмарина пришла на маленький саргассовый остров, где пираты ждали покупателя на некую специфическую добычу. Пиратам было все равно, кто привезет оговоренную сумму золотом. Совершив обмен, пираты пошли своей дорогой, а мини-субмарина – своей. Собственный запас хода у нее слишком мал, чтобы добраться до дома, поэтому она отправилась искать попутный корабль-носитель, чтобы прицепиться к его днищу. Носителем был выбран скоростной трансокеанский лайнер Лиссабон (Португалия) – Пуэрто-Кортес (Гондурас). Немного не доходя до Пуэрто-Кортес, мини-субмарина отцепилась от лайнера и ушла к гондурасским островам Бахиа. Чудесное место, зона свободного туризма. Дайвинг, яхтинг, рыбалка, и авиа-экскурсии в континентальный Гондурас к загадочным пирамидам майя. Большая часть авиа-предприятий, это просто ватаги парней с дешевыми подержанными любительскими гидропланами. Полиция, конечно, гоняет их, но не особенно сильно. Ведь они, хоть и не платят налогов и не соблюдают некоторых правил, но по-своему способствуют развитию национального туризма. В пестроте этих ватаг можно затеряться, взять не вполне легальный груз, и перебросить его по воздуху куда-нибудь в джунгли уже на континенте. Этим активно пользуются кокаиновые бароны и спецслужбы некоторых стран. Казалось бы, задача дальнейшего транспортировки пиратской добычи банальна. Мини-субмарину можно поставить на авто-прицеп, как лодку, накрыть брезентом и за смешные деньги отдать какому-нибудь местному жителю на хранение. Это не вызовет никаких подозрений, поскольку многие туристы именно так хранят свои лодки. Экипаж мини-субмарины внешне не отличается от типичных туристов. Двое парней с рюкзаками. В одном из рюкзаков лежит пиратская добыча, но снаружи это не видно. Итак, им остается только найти своего авиатора, сесть в гидроплан и улететь в Океанию и тут: проблема…

Его рассказ был прерван появлением на балконе десятилетнего мальчишки, одетого в такие же широкие клетчатые шорты, как Дориан, только размер меньше. Мальчишка катил перед собой сервировочный столик с кофейником, чашками, и блюдом с горкой печенья необычной формы: миниатюрная композиция «череп и скрещенные кости».

– Для контрразведчика, – лаконично пояснил мальчишка, довезя столик.

– Спасибо, Дикс, – сказал Чизвик, похлопав его по плечу.

– Нет проблем, па. Чего-нибудь еще надо, или я пошел?

– Можно вопрос? – вмешался Ян.

– Ну, – произнес Чизвик-младший, глядя ему прямо в глаза

– Дикс, а ты знаешь, что это эмблема нацистов, SS «Totenkopf», из Третьего Рейха?

– Ага, – мальчишка кивнул, – А еще это эмблема нацистов из Йельского университета, которые всюду лезут. Называется «Skull and Bones». Они белые саксы баптисты. Они появились еще до Гитлера и сели на шею нормальным янки. А этот череп с костями, который на печенье, из квеста «Star-Strike», с эмблемы наших контрразведчиков. А у наших разведчиков там эмблема: кобра. А вы настоящий контрразведчик?

– Да. А ты сомневаешься?

– Ну… – Дикс подозрительно посмотрел на Яна, – Вы служебный ID покажите.

– Зачем? – спросил тот, – Я не полисмен, чтобы показывать ID со своим настоящим именем при обычном деловом разговоре.

– Ага… – Дикс подмигнул Дориану, – Все нормально, па. Он настоящий. Отвечает в точности, как в квесте. Ну, я побежал?

– Беги, умник. Спасибо за кофе с костями.

Чизвик проводил сынишку взглядом и повернулся к контрразведчику.

– В чем проблема, если вокруг летает множество небольших гидропланов?

– В том, что гидропланы и аэро-амфибии местных полулегальных авиа-перевозчиков рассчитаны на короткие рейсы. Там просто некуда летать дальше пятисот километров. Гондурас это кусочек перешейка между Карибским морем и Тихим океаном, и все. А гидроплан, способный пересечь и перешеек и шесть тысяч километров тихоокеанской акватории до Туамоту, это самолет совсем другого класса. Он выделяется. Засветка.

– Да, действительно… И как авантюристы вышли из этого положения?

– Новое… – сказал Ян, – это хорошо забытое старое. Мото-планер «Horten», летающее крыло 30-х годов прошлого века. Кстати, оно разработано в Третьем рейхе.

Контрразведчик сделал паузу, прожевал одно печенье в виде черепа со скрещенными костями, запил глотком кофе, и продолжил.

– На побережье Гондураса множество дельтапланеристов. Их летательные аппараты бывают самых разных цветов и фасонов. Есть моторные и безмоторные, с крылом из нейлона или из пластика, с простым подвесом для пилота, или с надувной лодкой в качестве поплавка, или даже с небольшой кабиной. Летающее крыло типа «Horten» выглядит для неспециалиста, как электромоторный дельтаплан с кабиной и с сильно вытянутым в размахе пластиковым крылом. На вид ничего слишком необычного. Но такой «Horten» может пролететь без дозаправки топливного элемента от Карибского побережья Гондураса до атоллов бывшей французской Полинезии в Тихом Океане. Правда, для этого потребуется чуть более суток, зато никто ничего не заметит. Мы сообразили, что к чему, но поздно. «Horten» уже успел прилететь на Мангарева. Как выражаются в таких случаях ваши океанийские друзья: «Ищи канака в море».

Чизвик недрогнувшей рукой долил кофе в чашечки и поинтересовался.

– Вы, видимо, намекаете на то, что я работаю вице-директором Центра инноваций Тихоокеанского телекоммуникационного консорциума?

– Да, и не только на это. Я очень внимательно смотрел записи дела Ледфилда. Если говорить начистоту, сначала я заподозрил только его. У него фирма на Токелау, и он неплохо сотрудничает с тамошней полицией. Но потом я обратил внимание на вас и просуммировал. Вы сотрудничаете с Ледфилдом. Вы топ-менеджер Тихоокеанского консорциума. И у вас замечательные отношения с авиа-клубом «Улай и Митчелл». Я отметил вашу приятельскую пикировку с Джоанной Ши, подругой Митчелла, и навел справки. Сантос Улай – муж вашей приемной дочери Мэгги и отчим ее ребенка…

– Не совсем, – перебил Чизвик, – Мэгги сошлась с Сантосом, когда Клайву было всего полгода, и живут так, на два дома, по-юниорски. А Сантос для Клайва просто папа.

– Да, – Ян кивнул, – Тогда папа это точнее. Идем дальше. Ледфилд, тоже в отличных отношениях с авиа-клубом. Фирма Ледфилда очень помогла Джоанне Ши, а также бывшему летчику береговой охраны Кэсси Тойтену, кличка Сплэш. Тойтен – лидер пиратской шайки, которая на Саргассах продала некий предмет океанийцам. На мой взгляд, здесь слишком много совпадений, чтобы считать их случайными.

– Что у вас еще в рукаве? – добродушно спросил математик.

– У вас постиндустриальные анархо-синдикалистские взгляды. Как у океанийцев.

– Чушь, Ян. Это взгляды почти у 10 процентов избирателей у нас в стране. Что еще?

Контрразведчик сделал еще глоток кофе и произнес.

– Контракт на создание параллельного internet, – сказал контрразведчик, – Инфосети, технически не зависящей от общего мирового центра, вне зоны контроля легальных международных институтов. Проект «Moanet», от слова «Moana» которое на языке канаков означает «Океан». Контракт, заключенный с правительством Меганезии.

– Опять чушь, – проворчал Чизвик, – Меганезия, или Сахул распалась на Австралию и Новую Гвинею во времена динозавров. Вряд ли у динозавров было правительство.

– Вы о чем? – удивился Ян.

– О последнем осколке Гондваны, разумеется. А вы о чем?

– Я говорю о военно-политическом блоке океанийских экстремистов-нелегалов.

– Хм. Вы намекаете на наш контракт с правительством Кирибати?

– С непризнанным правительством Кирибати, входящим в состав блока Меганезия.

– А с кем нам работать? – ехидно спросил Чизвик, – Другого правительства там нет, я специально летал туда и проверял. Мы работаем с тем, которое есть. Теперь я скажу несколько слов об эестремизме. Экстремизмом являлась ситуация с монополией сети «Internet» в роли всемирной паутины, и наличие в ней «Комитета Семи», с ключами перезагрузки. Этакий тоталитарный Дамоклов меч над сетевой инфосферой. Как нам известно из литературы, тоталитаризм это наихудший из всех видов экстремизма. А разработанный нами проект «Moanet», разрушающий эту монополию, соотетственно, следует считать антиэкстремистским и всячески поддерживать. Разве не так?

– Вы умный человек, Дориан, – со вздохом, произнес Ян, – И вы отлично знаете, с кем фактически вы имели дело в Кирибати. Давайте говорить по существу, ладно?

Чизвик многозначительно поднял палец к уже темнеющему вечернему небу.

– Золотые слова! Поговорим по существу. Наши южные соседи решили, по секрету, передать своим знакомым исламским экстремистам, турецким киприотам, прототип военного устройства. По сговору с нашими спецслужбами, нашу армию выставили растяпой, по вине которой прототип вывезен с базы Альянса и продан упомянутым экстремистам. Потом другие, анархистские экстремисты убили тех экстремистов и завладели этим устройством. Кто виноват? По-моему, никто, а как по-вашему?

– Разумеется, – сказал контрразведчик, – никто не собирается устраивать судебное расследование этого инцидента, а тем более, предъявлять вам какие-то обвинения. Я рассказал эту историю, чтобы задать два вопроса. Первый: зачем вы это сделали? И второй: что, по-вашему, произойдет дальше с известным вам военным устройством?

– Пункт первый тривиален, – ответил математик, – В силу обстоятельств, я оказался персоной, решающей, какой из групп экстремистов отдать «Nuker». Одна из групп отвратительна, а другая в чем-то даже симпатична. Я бы предпочел не отдавать эту опасную игрушку никому, но в меню было только два блюда, и я выбрал второе.

– Дориан, а зачем вы вообще вмешались в то, в чем вы не понимаете?

– Невмешательство означало бы выбор первого блюда. А понимание… Спорно, Ян.

Ян тяжело вздохнул и прикурил сигарету.

– Нет, Дориан, это бесспорно. Это вопрос контроля. Океанийских ультра никто не контролирует. Они гуляют сами по себе, и одному черту известно, что взбредет в их анархистские головы. А турецких киприотов контролирует Турция, которая, входит в дружественный нам Альянс. Ваш идеализм вывел опасное оружие из-под контроля.

– Контроль, – буркнул Чизвик, – В Университете Лодис, что в Йоркшире в Британии, стране-участнице Альянса, в кафе больше не делают фирменную яичницу с беконом, чтобы не оскорблять свининой студентов-мусульман из Пакистана и Турции.

– Вы так обиделись на мусульман за бекон, что помогли канакам-анархистам убить и ограбить группу турков, и получить новый класс дешевых ядерных мини-зарядов?

– Выбор был: одно из двух, – напомнил математик, – и дело не в беконе. Я активно ненавижу любое новое средневековье, исламское или христианское, без разницы.

– Ладно, – Ян вздохнул, – черт с ним. Меня больше интересует второй вопрос.

– Вас интересует мое мнение о дальнейшей судьбе этого устройства? Я думаю, что океанийцы разберут его на детали, попробуют еще немного упростить и удешевить, растиражируют его в каком-то количестве экземпляров и, если возникнет угроза их экономике, покажут его возможности, как оружия сдерживания. Только и всего.

– Только и всего, – эхом отозвался Ян, – Спасибо, я услышал ваше мнение. Как вы смотрите на то, чтобы сменить тему… Я не слишком вас задерживаю?

Чизвик улыбнулся и отрицательно покачал головой.

– Ничуть. Все равно, я сегодня решил бездельничать. Что вы предлагаете обсудить?

– Тема такая, – сказал контрразведчик, – Вы в курсе, что «Селенатор» вчера поздно вечером отправился в обратный путь к Земле?

– Да, я смотрел новости. Как я понял, ближайшей ночью «Селенатор» состыкуется с роботизированной орбитальной станцией «Транс-Хаб». Астронавты, если они есть, перейдут на станцию, возьмут ракетоплан и улетят на аэродром Бербэй в Арктике.

– Так точно, – Ян кивнул, – А пока «Селенатор» летит, руководство АГАС все глубже погружается в дерьмо. Евро-TV и TV Большого южного брата уже дает в эфир такие репортажи, будто Алан Ортус и Вальтер Инсберг сидят на скамье подсудимых. И это только начало. Завтра в наш парламентский комитет по технологии привезут девушку, которая, якобы, работала оператором в АГАС и знает всю историю от момента гибели астронавтов и решения о сокрытии этого факта и до позавчерашнего дня. Слушать ее приедет генеральный прокурор, и какой-то бонза из комиссии ООН по безопасности космоса. Меня очень удивляет, что Ортус и Инсберг ничего не делают, чтобы как-то выскочить из этой крысоловки. Мне бы хотелось услышать мнение со стороны.

– Я лишь поверхностно знаю ситуацию, – заметил математик.

Контрразведчик повертел в пальцах сигарету и чуть заметно пожал плечами.

– Иногда знание деталей мешает общей оценке. За деревьями не видно леса…

– Если вам интересна моя общая оценка, – сказал Чизвик, – то я считаю, что проект «Эратосфен» вообще не мог состояться. Бюджет проекта достаточен для миссии с роботами, но не с людьми, тем более, с шестерыми. Когда вся эта история всплыла в прессе, я посмотрел публикации о бюджете, и подумал, что в итоговой сумме просто потерян разряд. По оплошности не дописали ноль перед точкой.

– Вы хотите сказать, – медленно произнес Ян, – что бюджет миссии должен был быть больше на порядок?

– В общем, да. Человек в космосе это дорогое удовольствие. Ему необходима вода, и воздух, комфортная температура, и защита от радиации, и куча всего еще, а иначе он ломается. Конечно, человек это хорошая штука, но если мало денег, то робот лучше.

– Гм… Это как-то не укладывается в голове. Людей отправили на Луну на несколько месяцев, хотя бюджета явно не хватало. Но люди на третий день погибли, и поэтому, бюджета хватило. Получается, что они и должны были погибнуть.

– Странно, – согласился Чизвик, – а эти парни, Ортус и Инсберг, они не психопаты?

– Нет, – Ян покачал головой, – Ортуса я не очень близко знаю, но он не производит впечатления маньяка или чего-то такого. А с Инсбергом я работал много раз в самых неожиданных ситуациях, и он так нормален, что можно позавидовать.

Чизвик аккуратно ухватил свой нос кончиками пальцев и сосредоточенно покрутил сначала по часовой стрелке, а потом против.

– Я вижу только два объяснения этой странности. Или эти парни вдруг спятили, что маловероятно, или мы с вами не видим какого-то простого, но элегантного решения.

– Дайте подумать, – сосредоточенно произнес контрразведчик, – Я вышел на info о нештатном состоянии проекта, когда оказалось, что «Эратосфен» не получает того снабжения, которое нужно для жизнедеятельности людей. Теперь я понимаю, что снабжение даже не было заложено в бюджет проекта. Вернее, оно было заложено с заведомым допущением, что живые люди очень быстро исчезнут со станции.

– А есть какие-то прямые подтверждения того, что люди погибли на третий день?

– Мне это подтвердили две ключевые фигуры, – ответил Ян, – Одного вы не знаете, а другой это Инсберг. Правда, они подтвердили, только, когда я выложил косвенные доказательства и припер их к стенке. Кстати, это было не по-товарищески. Ведь моя функция состоит в том, чтобы помочь им выбраться из этой ямы. А они темнят.

– Вы только сейчас поняли, что они темнят? – спросил Чизвик.

– Пожалуй, да, хотя подозрения, конечно…

Его перебил голос, раздавшийся сверху и сбоку.

– Па, а ты не знаешь, когда примерно будет ужин?

– Это не простой вопрос, Бэндж, – сказал математик, поднимая и поворачивая голову.

– Ну, а примерно?

– Примерно, когда Рони решит, что сегодня она внесла достаточный вклад в нео-арт.

Контрразведчик посмотрел туда же, куда и Чизвик, и увидел голый торс мальчишки тинэйджера, высунувшегося из окна третьего, мансардного этажа.

– Это наш старший, – негромко пояснил математик, – Иногда он хочет есть.

– Это нормально, – заметил Ян.

– Па, а как бы это узнать поточнее? – поинтересовался Бэндж, – Лолли тихо начинает звереть от голода, и я боюсь вспышки каннибализма.

– Что ты гонишь! – послышался возмущенный писк девчонки.

– Это я для драматического эффекта, – солидно пояснил он.

– О-го-го! – донесся с другого конца дома голос жены Дориана, – Я слышу упреки по поводу ужина! А кто-нибудь мне сказал: «Рони, милая, сделай, пожалуйста, ужин»?

– Тетя Рони, пожалуйста!!! – взвизгнула Лолли.

– Ага, так гораздо лучше. Но мне скучно готовить в одиночестве, поэтому, процесс начнется, когда на кухню делегируют волонтера, который будет, по крайней мере, развлекать меня, и поможет в действиях, не требующих особого интеллекта.

– Бэндж, давай, иди волонтером, – послышался негромкий голос Лолли.

– Почему я? – проворчал он, – Я делаю летнее домашнее задание по химии.

– Эй! – возмутилась она, – До конца лета еще как до Тимбукту, а на обеде я была волонтером, так что твоя очередь. И вообще, я пока не вернулась из интернета.

– Вот так всегда, – вздохнул Бэндж, – Ладно, сейчас я встану, надену штаны…

Чизвик снова поднял голову и крикнул:

– Лолли! Раз ты все равно торчишь в сети, глянь новости про лунный проект.

– ОК, дядя Дориан, а что надо печатать в запросе?

– Напечатай: «Фавориты Луны. АГАС».

– Так. Я напечатала…Вот… Похищена женщина, свидетель грандиозной аферы с проектом «Фавориты Луны». В похищении подозревается руководство АГАС…

– Что? – громким свистящим шепотом переспросил Ян, – Они ее похитили?!

– Вы что, вообще кино не смотрите? – искренне удивилась Лолли, – В детективах про спецслужбы это всегда так. Воруют деньги, а свидетелей закатывают под асфальт, и дождь смывает все следы. Это в европейском кино. А в голливудском кино хороший парень спасает девушку – свидетеля… Бэндж, постой, глянь, как тебе эта девчонка?

– Симпатичная, – оценил он, – И цветная. Правда, китаянка, а не негритянка, но для политкорректности тоже нормально. В Голливуде бы ее однозначно спасли.

– Там что, есть ее фото?! – воскликнул контрразведчик.

– Да. И фото из отеля, откуда ее похитили. Отбуцкали двоих частных охранников, а девушку утащили. А, может, сначала зарезали. Там огромная лужа крови на полу.

– Бэндж, – вмешался Дориан, – пожалуйста, захвати с собой какой-нибудь ноутбук.

– Я уже понял, па. Сейчас притащу…