Текст книги "Процесс Лунного Зайца"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

ВЕРДИКТ
24. О пользе процедурной бюрократии

После некоторой заминки, связанной с необходимостью оказания первой помощи нескольким лицам из числа публики (остро воспринявшим иллюстрированный рассказ Эвридики Ви Два дот Один), судья Морн ударил молоточком по столу и объявил:

– Опрос свидетелей и рассмотрение материалов завершено. Присяжные удаляются в совещательную комнату для вынесения вердикта.

– Простите, ваша честь, – произнес пожилой господин, поднимаясь с места старшины присяжных, – мы что-то не поняли эти вопросы.

– Гм… – произнес судья, – Мне казалось, мистер Дансерт, что они сформулированы достаточно ясно. Но, разумеется, я готов пояснить, если вы скажете, где конкретно требуются разъяснения.

Старшина присяжных Югер Дансерт, был сейчас похож на булочника, которого неожиданно обидели необоснованным публичным обвинением в заплесневелости коржиков, а теперь интересуются у него: чем же он, собственно, недоволен.

– Еще раз, простите, ваша честь, но разъяснения требуются везде.

– Гм… – повторил Морн, – Ну, начнем с первого вопроса. Виновен ли мистер Ледфилд в том, что вовлекал потребителей в сферу опасных виртуальных услуг, и причинял им увечья или смерть, чтобы завладеть их имуществом? Что тут неясно, мистер Дансерт?

– Так ведь, ваша честь, вроде бы Ледфилд эти услуги не продавал, – заметил старшина присяжных, – Это продавал Маршалл, а Ледфилд обращался в полицию, и все такое…

– Мистер Дансерт, – размеренно произнес судья, – В деле фигурируют трое обвиняемых. Лейв Ледфилд, Энджел Маршалл и Эвридика Ви Два дот Один. Ваша задача: решить в отношении каждого из них, виновен ли он или она в упомянутом преступлении.

– Это понятно, ваша честь, – сказал Югер Дансерт, – но, если мы решим, что Ледфилд в этом не виновен, то получится, что виновен Маршалл, а он, как и Ви Два дот Один, не человек, а программа для компьютера. И что с ним делать, если он виновен? Его же невозможно посадить в тюрьму? А если ничего с ним не делать, то какой смысл нашего решения?

Судья Морн выразительно пожал плечами.

– Последний вопрос относится к компетенции департамента юстиции, а присяжные решают только вопрос о виновности или невиновности.

– А нас точно не заставят решать, что именно с ним делать? – уточнил Югер тоном осторожного коммерсанта, рассматривающего выгодное, но слишком экзотическое бизнес-предложение.

– Абсолютно точно, – подтвердил судья, – Даже в том случае, если департамент юстиции обратиться в суд с иском о применении необычных санкций, этот иск будет рассмотрен уже с другим составом присяжных.

– Ну, тогда ладно, – Югер облегченно вздохнул, но потом снова насупился, – А что нам делать с обвинением на счет морали от фонда «Пролайф»?

– Вы должны решить, нарушены ли справедливые требования морали теми услугами, которые публично продаются компанией «Цезарь».

– Но ваша честь! – возразил старшина присяжных, – Как же мы это решим, если тут уже выяснили, что нигде в законе не написано, какие требования морали – справедливые, а какие – нет? Может, лучше подождать, пока парламент примет закон про это?

– Закон, – ответил Морн, – не может регулировать содержание норм морали. Это уже говорилось в ходе заседания. Вопрос, таким образом, должен решаться коллегией присяжных в соответствии с их представлениями о морали и справедливости.

– Вот оно как… – Югер почесал в затылке, – А нельзя ли пригласить какого-нибудь судебного эксперта по морали?

– Нельзя, – твердо сказал судья, – Поскольку в ходе прений стало ясно, что никакого независимого эксперта в данной области не существует. Повторяю: вам, присяжным, надлежит решить этот вопрос исходя из ваших представлений. Я разъяснил суть дела?

– Да, ваша честь… И еще одно… – старшина присяжных замялся, – А правильно ли мы сделали, что разрешили программам для компьютера быть участниками процесса, как если бы они были людьми? Я имею в виду: мало ли, какие будут последствия…

– Коллегия присяжных вправе отменить это определение судьи, – сказал Морн, – тогда Маршалл и Ви Два дот Один будут рассматриваться, как неодушевленные вещи. Но это, разумеется, тоже будет иметь последствия.

– Нет уж, нет уж, – с опаской глядя на Шейлу Енси, пробормотал Югер, – Пусть лучше останется, как есть, а то мало ли… Ну, мы пошли совещаться, ваша честь? Так, да?

– Да, конечно, – Морн кивнул и стукнул молоточком по столу, – Леди и джентльмены! Объявляется перерыв до вынесения вердикта.

Проводив глазами присяжных, выходящих из зала, судья Морн аккуратно протер платком свои очки, водрузил их обратно на нос, придвинул к себе компьютер и напечатал:

Компетентный суд рассмотрел в открытом заседании дело «Народ против Лейва Ледфилда», и установил следующее:

VR-компания «CESAR» (Токелау) продавала экстремальные услуги виртуального секса, удовлетворяющие фантазии потребителей, связанные с риском, жестокостью и насилием. Для реализации сексуальных фантазий потребителей, компания «CESAR» использовала виртуальные квазиличности, т. е. программы, обладающие самосознанием и чувствами. Происхождение квазиличностей не выяснено следствием, и судом не рассматривалось, поскольку не является обстоятельством, имеющим прямое отношения к данному делу.

Лейв Ледфилд, как трастовый адвокат, номинально владел и управлял компанией «CESAR» в интересах учредителей траста, которые являлись также номинальными собственниками, и действовали в интересах первичного учредителя сложного траста: Георгиса Костаки. М-р Костаки осуществлял фактическое руководство компанией «CESAR» в полном объеме до момента своей насильственной смерти.

После того, как м-р Костаки был признан умершим, м-р Ледфилд не использовал свое право заявить перед властям Токелау о мнимом характере своего владения компанией «CESAR» (что снимало бы с него ответственность), а принял компанию «CESAR» в фактическое владение и управление, на что имел право по условиям договора траста.

Позиция обвинения: как до, так и после этого момента, м-р Ледфилд находился в сговоре с м-ром Энджелом Маршаллом (программистом компании) и осознанно содействовал реализации преступных планов последнего, обеспечивая возможность причинения вреда потребителям услуг компании «CESAR» и присвоения их денежных средств.

Позиция защиты: до этого момента м-р Ледфилд не был информирован о проблеме, а после – предпринял все действия, чтобы исключить риск для легальных потребителей услуг компании «CESAR», и снизить риск для возможных нелегальных потребителей, пользующихся услугами хакеров и сетевых пиратов. Таким образом, м-р Ледфилд не признал себя виновным ни по одному пункту обвинения.

М-р Маршалл признал, что, являясь организатором преступлений против жизни, здоровья и имущества граждан. Данное признание сочетается с данными следствия об объективном составе преступления, и о психической невменяемости м-ра Маршалла.

Суд установил следующие существенные обстоятельства:

1. Узнав о несчастных случаях с потребителями опасных услуг, м-р Ледфилд немедленно провел внутреннее расследование и передал все необходимые материалы органам охраны правопорядка Токелау.

2. Получив рекомендации экспертов полиции Токелау, м-р Ледфилд скрупулезно их выполнил. Также, он по собственной инициативе предпринял разумные меры для предупреждения клиентов об опасности нелегального использования не предназначенных для сбыта сетевых ресурсов компании.

3. Размер и динамика легального дохода компании «CESAR» были сущетвенно выше, чем нелегальный доход от операций со средствами «теневых» потребителей.

4. Нельзя отрицать значительный рост популярности компании за счет шокирующих слухов о характере нелегальных услуг, связанных с ее ресурсами.

5. М-р Ледфилд по своей инициативе заключил контракты с квазиличностями, как если бы они были полноправными людьми и сотрудниками, и пунктуально соблюдал условия этих контрактов, включая и выплаты вознаграждений за работу.

6. М-р Ледфилд создал в компании «CESAR» службу бесплатных психологических консультаций, благодаря чему услуги компании принесли объективную пользу здоровью некоторых потребителей.

7. После вступления м-ра Ледфилда в фактическое владение компанией «CESAR», никому из легальных потребителей услуг компании не было причинено никакого реального вреда. 8. Не установлено ни одного случая, когда платежи за нелегальное использование сетевых ресурсов компании «CESAR» непосредственно обращались бы в доход м-ру Ледфилду.

По отдельному заявлению третьих лиц, м-ра Дольфа Холлторпа и м-ра Ноя Остенбрю, представляющих фонд «Пролайф», суд рассмотрел вопрос о нарушениях компанией «CESAR» справедливых требований морали.

По отдельному заявлению третьего лица, м-с Шейлы Енси, суд рассмотрел вопрос о гражданском статусе квазиличности Эвридики Ви Два дот Один, и признал эту персону дееспособным лицом. По заявлению государственного прокурора, суд привлек м-с Эвридику Ви Два дот Один, как обвиняемую по рассматриваемому делу.

Из показаний м-с Ви Два дот Один и последующего запроса, было выяснено, что м-р Маршалл является не человеком, а квазиличностью. Это, однако, не было признано основанием для изменения его процессуального статуса. В отношении м-ра Маршалла, суд применил прецедент признания процессуального статуса м-с Ви Два дот Один.

М-с Ви Два дот Один не отрицает, что, является исполнителем преступлений, но свою вину не признала, сославшись на свое право самозащиты, поскольку (с ее слов) она не могла избегнуть страданий, не причинив фатального вреда здоровью потерпевших.

В соответствии с судебным регламентом, перед присяжными были поставлены вопросы о виновности и о характере вины упомянутых лиц, и получен вердикт, приведенный ниже в процессуально оформленной интерпретации суда:

…

При полной тишине, судья дождался возвращения присяжных, взял из рук старшины листок бумаги с несколькими написанными фразами, допечатал дюжину строк на компьютере, встал, откашлялся и зачитал вслух хорошо поставленным голосом.

…

М-р Лейв Ледфилд: не виновен ни по одному пункту обвинения, поскольку не совершал инкриминируемых ему действий и не способствовал их совершению.

М-р Энджел Маршалл: виновен по всем пунктам обвинения, но не может нести наказание, поскольку страдает шизофренией и не способен осознавать смысл своих действий. Вследствие своей явной общественной опасности, м-р Энджел Маршалл подлежит изоляции в специализированном медицинском учреждении до полного излечения.

М-с Эвридика Ви Два дот Один не виновна ни по одному пункту обвинения, поскольку совершила инкриминируемые ей действия в порядке правомерной самозащиты, не имея другой возможности защиты от жестокого обращения со стороны потерпевших.

Это решение оглашено публично, доступно для неограниченного круга лиц и может быть обжаловано в течение десяти дней в Верховном суде.

…

Наступила тишина, а затем зал взорвался аплодисментами.

ПОСЛЕ ПРОЦЕССА
27. О том, как важно вовремя смыться

Тяжелый мотоцикл въехал в толпу, довольно бесцеремонно расталкивая публику, состоящую примерно в равных долях из зевак и репортеров.

– Садись сзади, Лейв, – раздался голос, приглушенный шлемом-сферой.

– Что?

– Садись, говорю, если не хочешь застрять в этой каше.

Ледфилд, наконец, сообразил кто это, и уселся за спиной мотоциклиста. Мощная машина рванула вперед…

– За грудь так откровенно не надо хватать. За пояс лучше держись.

– Я случайно.

– На дорогу выезжаем. Шлем надень, он справа висит. И нажми кнопку напротив челюсти, это болталка… Ну, что слышишь меня?

– Да, Оззи. Мерси, что вытащила.

– Мелочи жизни. Тебя домой подбросить или как? Имей в виду, тебя там ждет такой же геморрой, что и около суда.

– А какие у меня варианты?

– Могу прокатить тебя на одну поляну. Там маячит основательный ужин. Барбекю и домашнее вино, не считая овощей, десерта и разной чепухи.

– Принято.

– Тогда погнали.

И она погнала…

– А что это за поляна, где такая очаровательная диета?

– Ранчо дяди Хэма.

– Звучит заманчиво.

– А выглядит еще лучше. Только по дороге надо купить ящик виски.

– Ты вроде бы говорила про вино.

– Виски это дяде Хэму, – Он признает только натуральный обмен. Виски против ужина.

…Дядя Хэм был похож на старый баобаб. Такой же мощный и основательный. В начале он посмотрел на привезенный ящик и задумчиво сказал:

– Виски!

Затем раскрыл объятия и произнес:

– Оззи!

Она ненадолго повисла у него на шее. Потом дядюшка Хэм посмотрел на Ледфилда и заявил:

– Я где-то видел этого чувака.

– Наверное, по телевизору, – сказала Оззи, – это Лейв Ледфилд.

– А! Палач Ледфилд.

Дядя Хэм протянул Лейву руку. Последовало рукопожатие, во время которого Хэм повернулся к Оззи и спросил:

– Ты его арестовала или склеила?

– Дядя!

– Что?

– Вот так каждый раз… – она вздохнула, – Неужели нет приличных слов…

– Значит, склеила, – констатировал он, – тогда сажай его за стол.

– Пошли, – сказала Оззи, подтолкнув Лейва в сторону мощного стола из неструганных досок, стоящего во дворе, рядом с открытой кирпичной печью.

– Пойду, мяса принесу, – сказал Хэм, выдернул из ящика бутылку виски и направился вглубь дома.

– Ну, как он тебе? – спросила Оззи у Ледфилда, – не шокирует?

Лейв улыбнулся.

– С чего бы вдруг? Вполне правильный дядя.

– Самый правильный дядя в мире, – поправила она.

Дядя Хэм появился из дома с корзиной в одной руке и бутылкой виски в другой. Содержимое бутылки уже успело уменьшиться примерно на четверть.

– Болтаете? – спросил он, бухнув корзину на стол.

– Немножко.

– Огонь разведи.

– Сейчас.

Дядя Хэм посмотрел на Лейва.

– А почему ты в костюме?

– Я прямо из суда.

– А чем суд-то закончился?

– Меня оправдали, – лаконично ответил Лейв.

– Ух ты! Замочить столько толстопузых и отмазаться! Чувак, кто был твоим адвокатом?

– Я сам себя защищал.

– Надо за это выпить, – сказал дядя.

Они выпили (Лейв и Оззи – по полстакана вина, а хозяин ранчо – столько же виски), и

дядя Хэм объявил:

– Ты, знаешь, что: поди, переоденься. На веранде в шкафу есть всякие тряпки. А то в костюме ты слишком официальный, как из федерального агентства. И ты, Оззи, тоже переоденься, а то ты в этой байкерской сбруе смотришься, как дура из Голливуда.

…Когда они вернулись, переодетые в деревенском стиле, дядя Хэм уже резал мясо с помощью ножа размером примерно с Эскалибур легендарного короля Артура.

– Я барбекю готовлю, – сообщил он, – а вы бездельничаете.

– Помочь? – спросил Лейв.

– Нет. У вас, городских, руки из задницы растут.

– Дядя Хэм! – возмутилась Оззи.

– Идите лучше, проверьте колесо у мельницы, – не допускающим возражения тоном, сказал дядюшка, – а то скрипит.

Обижаться на него было бесполезно. Спорить – тоже. Оззи и Лейв переглянулись.

– Пошли, – сказала она, махнув рукой в сторону аляповатого сооружения, виднеющегося метрах в двухстах от дома.

– Чтоб через час были здесь! – крикнул дядя им вдогонку.

Собственно, это была не мельница, а древняя мельничная запруда на ручье, построенная из дикого камня, наверное, лет 300 назад. В старую кладку была аккуратно вмонтирована маленькая современная гидротурбина, а в сохранившейся части цоколя мельницы стояла коробка электрогенератора.

– Ну и как? – гордо спросила Оззи.

– Здорово сделано. Только не понимаю, чему тут скрипеть? Никакого колеса вообще нет.

– Но там же есть какая-то штуковина, которая вертится, иначе, как бы генератор работал?

– Конечно, есть. Я видел рекламу таких турбин. Там, внизу, под решеткой – труба, в ней – улитка турбины на полифлюорановом подшипнике. Эта штука практически вечная. Она никогда не будет скрипеть и может вертеться до самого Рагнарека.

– До чего?

– До битвы богов в конце времен, – пояснил Лейв.

– Это, видимо, не скоро.

– Да. Я полагаю, что не раньше, чем через миллион лет.

– В таком случае, мы уж точно успеем выкупаться. Ты, вообще как, без комплексов? Тебя голые женщины не шокируют?

– Ты не забыла, чем занимается моя фирма?

– Да, действительно, – согласилась Оззи и, мгновенно освободившись от одежды, нырнула в запруду.

Лейв хмыкнул и проделал примерно то же самое, правда, менее элегантно. Отфыркиваясь, вынырнул на другой стороне заводи и спросил:

– А здесь пиявок нет?

– Ни одной. Обидно, правда?

– Да, я вот и чувствую, что чего-то не хватает.

– Зато тут есть карусель. Вода закручивается.

Лейв лег в воде на спину и, глядя в небо, и, через пару минут, объявил:

– Мне нравится. Можно медитировать. Попытаться ощутить себя галактикой.

– А это не слишком монументально? – с легкой иронией спросила Оззи.

– Не слишком, – уверенно ответил он, – Для повышения самооценки требуется некоторая грандиозность образов. Иначе эффекта не получится. Галактика – это в самый раз.

Оззи некоторое время вертелась молча, оценивая этот аргумент, а затем сообщила:

– Грандиозность тоже может быть разная. Вот, дяде Хэму для высокой самооценки достаточно этой маленькой гидротурбины на Енотовом ручье. Дядя Хэм может показать средний палец всем энергетическим корпорациям мира. И очень этим гордится. Мой дядя красный. Он читает Энгельса, и терпеть не может крупных корпораций и буржуев. У него даже портрет Че Гевары в гостиной висит.

– Я заметил портрет Че. А про Энгельса это шутка?

– Какие шутки? Он его почти наизусть цитирует.

– Кому цитирует? – поинтересовался Лейв.

– Кому попало, при удобном случае. А недавно он купил на сэйле полное собрание сочинений Мао Цзедуна, и кое-что уже цитирует оттуда. Инспектору экологической полиции хватило одной цитаты, чтобы заявить на дядю Хэма в контрразведку.

– Вот как? И что?

– Ничего, – она улыбнулась, – У нас же свободная страна, верно?

– Считается, что так, – согласился он.

– Считается… – повторила она, – Почему вы, адвокаты, такие скользкие люди?

– Лично я сейчас очень скользкий, потому что мокрый.

– Это нечестно! Ты соскользнул с вопроса!.. Ну и ладно. Слушай, я замерзла.

Лейв вылез из запруды и протянул руку Оззи.

Она уверенно ухватилась за кисть и, выскочив из воды, оказалась так близко, что Лейв как-то само собой разумеющимся движением обнял ее.

– Ничего себе! – сказала она (не пытаясь, впрочем, изменить положение), – Это случайно или преднамеренно?

– Видимо, это подсознательная реакция.

– Да? А как на счет романтического первого поцелуя при Луне?

– Будет, – ответил он, – Собственно, я уже готов, и жду только восхода Луны…

…

…Барбекю удался превосходно. Сомнения Ледфилда относительно способности дяди Хэма приготовить что-либо после полбутылки виски оказались беспочвенными. Дядя Хэм не пьянел в обычном смысле слова. Он становился еще более бестактен и любопытен, чем до виски, но и только. Ну, разве что, голос теперь был еще более громким и хриплым. Как водится, поболтали о политике, а потом разговор сам собой сполз к прошедшему суду.

– …Вот объясни, чувак: как суд признал компьютерные программы настоящими людьми?

– Полноправными сторонами процесса, – педантично уточнил Лейв.

– Одно и то же, – буркнул Хэм, хлебнув виски из горлышка, – Так как?

Лейв сделал глоток вина и поинтересовался:

– А что конкретно тебя в этом смущает?

– Как – что? Компьютер, он не живой, а железный или кремниевый, а человек он живой, мясистый, костистый… Ну, ты меня понял, а?

– Я понял. Давай начнем step-by-step. Некий гражданин попал в аварию, и ему оторвало кусок черепа. Врачи заменили этот кусок металлической пластиной. Гражданин остался человеком, или нет?

– Ясное дело, остался, – ответил дядя, – Ну, пластина в башке. Не проблема.

– Отлично! – объявил Лейв, – Но вот, беда: гражданин, выйдя из клиники, выпил в баре, зацепился с кем-то и ему выстрелили в лицо из помпового ружья. Итог: глаз нет и часть мозгов на полу. К счастью, современная медицина умеет справляться с этой проблемой. Гражданину вставили две миниатюрные видео-камеры, а на место улетевших мозгов – интерфейс сопряжения остальных мозгов с этими глазами-протезами.

– Повезло идиоту, – констатировал Хэм, – и что?

– Он остался человеком, или нет? – спросил Лейв.

Дядя осторожно сделал еще глоток виски, задумался, а потом кивнул.

– Ну, остался. Мало ли, у кого какие протезы.

– Действительно, – Лейв согласно кивнул, – А знаешь, что дальше было с этим идиотом?

– Он опять куда-то влип, – предположил дядя Хэм.

– Точно! – Лейв щелкнул в воздухе пальцами, – Он пилил бревна и сдуру попал себе электропилой по той части головы, где не было металлической пластины. Пришлось медикам заменить ему еще кусок мозгов специальным процессором.

– Ну, и что? – спросил дядя.

Оззи похлопала его по плечу и громко прошептала.

– Дядя Хэм, сейчас Лейв тебя запутает, и ты сам признаешь, что тот невезучий парень остался человеком, хотя у него уже нет ни капли мозгов, а только электроника.

– Ты что? Я в жизни такого не признаю! Хоть капля мозгов должна остаться!

– Но если капля мозгов осталась, то все ОК? – спросил Лейв.

– Ну… – хозяин ранчо почесал в затылке, – Наверное, да.

– Отлично! Теперь для информации: капля воды весит полста миллиграммов. Это соответствует весу мозга обыкновенной стрекозы.

Дядя Хэм с досадой стукнул кулаком по столу.

– Ты меня запутал, чувак! Я же не имел в виду каплю, как каплю.

– ОК, – согласился Ледфилд, – А какое количество ты имел в виду?

– Ну… А сколько обычно у человека?

– Обычно три фунта, – сообщил Лейв.

– Пусть будет хотя бы один фунт, – решительно сказал Хэм.

Ледфилд грустно улыбнулся и развел руками.

– Беда, дядя Хэм. У новорожденного младенца мозг весит всего 350 граммов.

– Ладно. Тогда пусть предел будет полфунта и ни на унцию меньше!

– Опять беда. По стандартам нашей страны, клиника спасает жизнь недоношенного младенца весом 400 граммов. Мозг такого младенца весит одну десятую фунта.

Хозяин ранчо тоскливо вздохнул, допил бутылку, встал и ушел в дом, а через минуту вернулся с новой бутылкой (уже открытой по дороге). Усевшись в кресло-качалку, он сделал глоток из горлышка, чмокнул губами и поинтересовался.

– Чувак, а ты любому можешь так засрать мозги?

– Обычно могу, но раз на раз не приходится.

– Ты скромный, это плюс, – проворчал дядя Хэм, – Если мне надо будет кому-нибудь засрать мозги, а такое иногда случается, то я тебе позвоню и посоветуюсь. Идет?

– Идет, – согласился Ледфилд.

– Вот и подружились, – подвел итог дядя Хэм, откинулся на спинку кресла и громко захрапел. Бутылка выскользнула из его пальцев и, как будто по волшебству, аккуратно встала донышком на грунт.

Солнце к этому моменту уже почти село, а на темнеющее небо карабкался серебристый серп растущей Луны.

– Дядя ложится рано, и встает тоже рано, – прокомментировала Оззи.

– Может, перенести его в дом? – нерешительно спросил Лейв.

– Зачем? Ему и так хорошо. А через час придут еноты, начнут доедать остатки барбекю, разбудят его, и он пойдет спать в дом, если только ему будет не лень. И, кстати, я здесь тоже предпочитаю ложиться пораньше.

– Ну… – Лейв улыбнулся, – …Тогда и я попытаюсь следовать местным традициям.

– Тогда пошли в мою любимую башню, – сказала она.

Это была не башня, а скорее, небольшая угловая мансарда, обставленная довольно хаотично, но по-своему уютно. Особенно глубокое впечатление на Ледфилда произвел гигантский диван, чем-то похожий на бронетранспортер, накрытый брезентом.

– Что-то в нем есть милитаристское, – задумчиво произнес он.

– Это подарили дяде Хэму ребята из лесной охраны, – сообщила Оззи, снимая джинсы и футболку, – он им чем-то здорово помог, уж не знаю чем… Ладно, я пошла мыться.

С этими словами она исчезла за полупрозрачной дверцей душевой кабинки. Оттуда послышался шорох струек воды, а затем печальное размышление вслух:

– Ох, моя бедная, уставшая спинка. Неужели никто о ней не позаботится, никто ее не потрет и не разгладит?…

– Вообще-то, – громко сказал Лейв, – я знаю одного парня…

– Тогда тащи его сюда, – перебила Оззи.

Для двоих места в кабинке было мало, но в данных обстоятельствах, это совсем не казалось дискомфортным, скорее наоборот.

– Я начинаю понимать японцев, – сообщил он, тщательно растирая по спине девушки пенящийся гель.

– А при чем тут японцы? – удивилась она.

– Традиции совместного омовения в узком пространстве, – пояснил Лейв.

– В смысле, это возбуждает? – уточнила Оззи, бросив через плечо взгляд на ту часть организма Ледфилда, по которой легче всего определить степень возбуждения.

– Да, но к тому же это очень романтично, – ответил он, взял душевую насадку и начал смывать с девушки пену.

– А я вот думаю, – произнесла она, – меня разотрут вот тем пушистым канареечным полотенцем, или нет? Хочется верить, что да.

– Безусловно, да, – подтвердил он, выключая воду, – Без растирания полотенцем, этот японский обычай не подействует в полной мере. Девушку надо растереть сверху вниз, медленно поворачивая при этом по часовой стрелке… Вот так. Тебе понравилось?

– Угу… Но, я вдруг подумала: бедные мои замученные ножки! Неужели вам самим придется топать до кроватки…?

– Нет, что ты! Им не придется, – Лейв взял ее на руки и отнес на гигантский диван.

– Здорово! – заявила Оззи, раскинув ноги и руки на манер морской звезды, – Только я должна тебе признаться в ужасной вещи. Но поклянись, что не будешь смеяться.

– Клянусь Большим Взрывом, которым клялся доктор Чизвик.

– Ладно. Тогда слушай. Я ужасно старомодна. Мне нравится миссионерская поза.

– Какой именно из ее вариантов? – невозмутимо спросил он.

– Э… Хм… А разве есть несколько?

Ледфилд утвердительно кивнул, улегся рядом с Оззи на бок и, плавно и медленно поглаживая кончиками пальцев ее шею и грудь, начал объяснять.

– Согласно общепринятому формализму, миссионерской называется любая поза, при которой леди лежит на спине, а джентльмен – поверх нее, и при этом головы обоих ориентированы в одном и том же направлении…

– А как еще они могут быть ориентированы? – удивилась она.

– Могут быть перпендикулярно, или даже разнонаправлено.

– Э… А как при этом получается коитус?

– У специалистов по камасутре… – ответил Ледфилд, постепенно перемещая область поглаживание ниже, в направлении животика, – …Это получается в самых необычных позициях. Например, оба партнера стоят на четвереньках, попами друг к другу.

– Хм… А джентльмен не рискует при этом сломать свой инструмент?

– Такая поза реализуется только после долгой тренировки, – пояснил он, – А мы с тобой говорили о вариантах миссионерской позы. Эти варианты существенно различаются, в зависимости от того, лежит ли леди горизонтально, или у нее под попой расположена подушка, приподнимающая поясничный отдел. Другое различие связано с положением ног. Они могут быть прямыми, или согнутыми в коленях. Во втором случае, они могут занимать разное положение, например, как сейчас: быть сильно разведены в стороны и наклонены, что инициирует джентльмена к тому, чтобы проводить одним движением ладони по внутренним сторонам бедер…

– Ох!.. Чертовски удачно… А еще раз… Уф!

– …Кроме того, – продолжал Ледфилд, – ступни могут быть опущены с дивана на пол. Иногда это существенно меняет спектр ощущений…

– Уау! Отличная идея… А я опасалась, что ты разбираешься только в извращениях.

– Извращениями… – сказал он, – …Я занимаюсь в порядке бизнеса, а после работы, я занимаюсь хобби в стиле ретро: гетеросексуальными контактами между мужчиной и женщиной одного биологического вида homo sapiens. Эта древняя форма отношений кажется мне эстетичной, артистичной, трогательной, и…