Текст книги "Технопарк юрского периода. Загадки эволюции"
Автор книги: Александр Гангус
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 31 страниц)
В древние времена, да и сегодня астрологи по взаимному положению планет пытаются предсказать будущее. Астрономы относятся к астрологии уважительно, как к предшественнице своей науки, но насмешливо, как к сегодняшнему «конкуренту». Но это тот случай, когда можно сказать, что дыма без огня не бывает. Что-то такое в природе есть. Если взаимное положение планет действительно оказывает влияние на активность Солнца, то астрономические таблицы могут стать материалом (не главным, но вполне дельным) для каких-то гелиогеофизических и даже климатических долгосрочных прогнозов. Хотя и вряд ли для прогноза индивидуальных судеб...
Интересное исследование провел американский астроном П. Джозе. Путем сложных вычислений он определил центр тяжести Солнечной системы в целом. Оказалось, что он не совпадает с центром Солнца и что само Солнце обращается вокруг этого общего центра тяжести с периодом в 178,77 земного года! После этого он обратился к таблицам чисел Вольфа (характеризующих количество пятен на Солнце), которые астрономы ведут с 1610 года. Вычисления, сделанные на основании этих таблиц, дали новый большой период солнечной активности продолжительностью 178,55 года! Вряд ли это случайное совпадение, считал Джозе.
Интересно, что близкий период солнечной деятельности раньше нашел российский ученый П.П. Предтеченский, а еще раньше, в начале XX века, – географ Э.А. Брикнер, изучая морены альпийских ледников. Менялась активность Солнца – менялся климат и ледник начинал таять быстрее или медленнее. И – выше об этом говорилось – этот же период оказался наиболее ярко выраженным в колонке лесса со дна Лосиного озера в штате Миннесота.
Наше Солнце – рядовая звезда галактической семьи. И если многоритмичность солнечной активности действительно вызвана приливным действием планет, то нельзя ли, уловив подобную же ритмичность в излучении энергии другими звездами, судить о том, есть ли вокруг них планетные системы?
И подобные попытки делаются. Целый ряд звезд типа нашего Солнца, похоже, слабо изменяет свой блеск по сложным, многоритмичным кривым – иным, чем у Солнца.
Планеты далеких звезд почти невозможно увидеть в телескоп. Но когда-нибудь людям понадобится послать ракету-автомат на поиски других миров. И разведчик будет направлен не наобум. Уже сейчас по ритмам активности далеких звезд делаются попытки точно высчитать число и размеры невидимых планет, возможно заселенных.
Так ритмы нашего мира направляют нашу мысль к звездам, на поиски далеких биосфер, а то и цивилизаций.
ГЛАВА 2
ВЕК СТРАШНЫХ ЗИМ
«Посмотри – это новое», – мог бы сказать человек, но это уже было когда-то, это уже было здесь до того, как мы появились.
Того, что было давно, люди не помнят, то, что сейчас происходит, люди в будущем помнить не будут, и позднее другие люди не будут помнить того, что сделано было до них.
Екклезиаст
Морское легкое
Что может лучше рассказать о будущем, чем прошлое? Но люди не верят прошлому.
Они передают друг другу древние сказания об извержениях вулкана, на плодородных склонах которого они живут, но больше упиваются поэтичностью этих сказаний, чем внимают предостережению, заключенному в них. И новое пробуждение каменно-огненного чудовища застает их врасплох.
В некоторых скандинавских странах любой ребенок знает наизусть древние саги о походах викингов. О таинственном Винланде, существующем где-то на далеком Западе, знали тысячи людей задолго до Колумбова открытия Америки. Но это не оказало почти никакого влияния ни на стремление Колумба к «Индии», ни на последующие поколения историков, нисколько не сомневавшихся, что до Колумба в Новом Свете не было европейцев. И только упорство одного-единственного норвежского историка Э.Х. Инстада, поверившего сагам, принесло археологическое подтверждение первому открытию Америки.
В сагах, древних летописях, содержится много научной информации, ценной не только для историков, но и для географов, климатологов, астрономов. Однако часто эту информацию с удивлением обнаруживают лишь задним числом, когда изыскания более материального свойства – раскопки, геологические разрезы – преподносят ученому грубо, зримо факт, о котором многие слышали в полусказочной форме, не придавая ему значения.
Был в античном мире полулегендарный географ и путешественник Пифей. Многие его рассказы высмеивали еще в древности. Знаменитый историк Древнего Рима Полибий занимался этим с особенным упоением. Рассказ Пифея о том, что он добрался до края мира, Шетландских островов, сказочной Туле, Полибий объявил вздором. Но скоро римляне дошли до этих мест, а несколько веков спустя Сенека предсказывал:
Настанет пора, через много веков
Океан разрешит оковы вещей.
И огромная встанет пред взором Земля,
И новые Тирсис откроет моря.
И Фула не будет пределом Земли!
Раздражала Полибия и еще одна «сказка» Пифея. Пифей (это было в IV веке до нашей эры) рассказывает, будто бы плыл он на корабле от Эльбы до полуострова Ютландия. Здесь, где-то между современной Данией и Скандинавским полуостровом, обнаружилось, что дальше плыть нельзя. «Нет больше земли, моря или воздуха, а вместо них смесь всего этого, похожая на морское легкое, где земля, море и вообще все висит в воздухе, и эта масса служит как бы связью всего мира, по которой невозможно ни ходить пешком, ни плыть на корабле».
Две тысячи лет вслед за Полибием недоумевали по поводу этого рассказа историки и комментаторы. Что это за морское легкое?
Но современные ученые, изучающие климаты прошлого Земли, склонны подходить и к этому рассказу Пифея как к поэтичному, но верному естественноисторическому свидетельству. В канун новой эры, говорит географ А.В. Шнитников, началось в северном полушарии нашей планеты сильное повышение общей влажности. Прекратилось на время общее потепление климата, начавшееся еще в ледниковом периоде, льды стали спускаться с гор в долины, расползлись по морям. У выхода из Балтийского моря Пифея встретили туманы, никогда прежде не виданной им густоты. Остановившая корабль ледяная каша виднелась в разрывах этого тумана, проглядывали полузалитые приливом низкие берега с протоками и лужами. Ничего подобного путешественник раньше не видел. С чем сравнить... Пожалуй, «морское легкое» – несколько необычное, но точное сравнение-определение картины.
А что делалось тогда, 2400 лет назад, в остальном мире? Амударья замерзала зимой почти на полгода (сейчас только на два месяца). Римляне, воевавшие с Карфагеном, пересекли в своих колесницах цветущую Сахару. На фресках Тассили тогдашние скотоводы и охотники сахарской саванны запечатлели невиданные боевые повозки. А рядом – жирафы на водопое, бегемоты, нежащие свои тела в пузырящейся болотной жиже. И это в безжизненной Сахаре!
Было ли это единственное в своем роде время, неповторимая пора в жизни народов Земли? Прошло 1800 лет и о новых страшных зимах рассказывают скандинавские саги, среднеазиатские летописные свидетельства.
Велик и славен был город Янгикент в устье Сырдарьи. Шли отсюда караванные пути во все концы Азии. Но в один день собрались и ушли все его жители – купцы, ремесленники, мусульманское духовенство. С удивлением смотрят археологи на стены, не тронутые войной, разрушившиеся от старости. Легенда говорит: заполнили город змеи, ядовитые и бесчисленные. Не было от них никакого спасения, и все жители ушли из Янгикента.
Могло так быть? Что-то в этом роде? Именно в это время, в середине второго тысячелетия нашей эры, в северном полушарии Земли снова стало прохладно и влажно. Поднялся уровень Сырдарьи, и грунтовые воды залили норы змей.
Правда, не зацвели уже в нашей эре пески Сахары: новое похолодание сильно уступало предыдущему по мощности. И все же влажность была высокой. Часть территории нынешнего Баку была под водой. Несколько лет подряд дожди уничтожали хлеба на Британских островах. Снова показались ледниковые языки в альпийских долинах, не в первый раз погребая под собой прекрасные римские военные дороги. А длинное ледовитое щупальце протянулось из Ледовитого океана к Северному морю и вдоль берегов Гренландии, отрезав от Европы гренландские колонии скандинавов и американские (Винланд) колонии гренландских викингов. Тогда-то европейцы надолго забыли пути Эрика Рыжего и сына его Лейфа Эриксона Удачливого. Но это – особый разговор.
Сверхритмы подлунного мира
Скажи мне, кто жить еще будет на свете
Из смертных в век страшной зимы?
Речи Вафтруднира
Мы живем, подчиняясь космическим ритмам. День – ночь. Зима – лето. Приливы – отливы. И вот оказывается, приливное взаимодействие трех космических тел – Солнца, Земли и Луны – может проявить себя не только в полусуточном приливном дыхании нашей планеты.
Каждый день на водную и твердую оболочку Земли действует не та приливная сила, что действовала вчера.
В течение месяца все три светила дважды бывают примерно на одной линии. Такие положения тел астрономы именуют сизигиями. В эти моменты складываются гравитационные возмущения от Солнца и Луны, и тогда бывают большие приливы.
И дважды за тот же месяц Солнце и Луна действуют на Землю под прямым углом. Это моменты квадратур, во время которых приливное действие Солнца как бы вычитается из лунного, приливы в это время наименьшие.
Но и это еще не все. Раз в месяц Луна подходит к Земле максимально близко в своем беге по эллиптической орбите. Прилив снова усиливается – на 40 процентов! А к Солнцу Земля бывает ближе всего, когда в северном полушарии зима – тогда увеличивается солнечная приливная сила.
Зависит приливная сила и от многих других вещей – например, она больше, если Луна и Солнце проходят точно над экватором Земли.
Но главное – взаимодействие всех этих причин. И это взаимодействие, интерференция волн времени – тоже периодично.
Еще древние халдеи выделяли «сверхгод», период сарос. Он составляет 18,6 года. Через такой промежуток времени плоскости вращения Луны вокруг Земли и Земли вокруг Солнца совпадают на некоторый срок и на Земле происходит сразу несколько подряд солнечных и лунных затмений, то есть полных сизигий. Значит, раз в 18,6 года приливы на Земле особенно сильны. Но есть, оказывается, и периоды еще более сильных приливов. Раз в 1800– 1900 лет Земля, Луна и Солнце входят в полосу «сверхсароса». В это время все три тела не только часто попадают в точное «сизигийное» положение, но одновременно и Земля оказывается ближе к Солнцу, а Луна – к Земле. В такие-то эпохи на Землю и приходят «страшные зимы».
Кто такая Сцилла?
Сначала вождь карфагенян пытался обойти это трудное место: но после того, как выпал снег, благодаря которому путь сделался совершенно непроходимым, он отказался и от этого. Обстановка сложилась как-то особенно необыкновенно: на прежний снег, оставшийся от прошлой зимы, выпал в этом году новый. Полибий о переходе Ганнибала через Альпы
В первый момент все это звучит странно. Положение светил предопределяет климаты, человеческие судьбы, а значит, в какой-то мере влияет и на историю. Но так ли уж это странно? Конечно, общий ход исторических событий определяется внутренними причинами – экономическими, общественными. Но обстоятельства внешние, географические и даже астрономические, могли иногда вмешиваться в этот общий ход, спрямляя или усугубляя иные зигзаги истории.
Все это относится и к 1850-летним природным ритмам. Учение российского географа А.В. Шнитникова об этих ритмах сейчас пользуется широкой известностью в научном мире и уважительным признанием многих географов.
На севере и юге, на западе и востоке, в самых разных условиях, А.В. Шнитников подметил отчетливую закономерность.
Со времени последнего большого похолодания горные ледники повсеместно отступают. Но отступают не плавно (тогда конечная морена ледника тянулась бы непрерывной полосой от самой нижней точки, достигнутой когда-то ледяным языком, до теперешнего его положения), а как бы «гляциологическими квантами».
Конечных морен, четких, ясно очерченных, на пути очень многих ледников обычно восемь. (При условии, конечно, что какой-нибудь обвал, или землетрясение, или неудобно крутой склон не «вымарали» одной-двух морен со страниц гляциологической истории. Но в общем в Японии и в Альпах, на Кавказе и Тянь-Шане и во многих других местах число морен стремится к этой цифре.) Это значит, что за последние 15 тысяч лет, то есть за период голоцена – отступления горных ледников, восемь раз ледники прекращали отход и даже наступали. Тут-то и накапливались отдельные конечные морены. Затем ледник снова отходил и оставлял следующую морену – зарубку на память. Восемь циклов за 15 тысяч лет. Так нащупывалась связь между климатическими ритмами и периодичностью сверхприливных эпох.
Каждые 1850 лет Луна, Солнце, Земля попадают в положение констелляции, при котором приливы на Земле наибольшие.
На это космическое воздействие откликаются, по А.В. Шнитникову, ритмы изменений уровня моря, мощности горных ледников, общей увлажненности климата северного полушария
Похоже, эта 1850-летняя изменчивость приливов влияла на климат. Но как? Есть ли связь между чисто механическим явлением – приливами и сложным циркуляционным механизмом земных ветров, течений, осадков?
А.В. Шнитников подчеркивал, что он ничего такого не открыл. Он только собрал вместе и проанализировал разрозненные и как будто мало относящиеся друг к другу наблюдения, исследования целого сонма ученых.
Механизм действия лунного и солнечного приливов на погоду и климат первым нащупал Ф. Нансен во время плавания на своем знаменитом «Фраме». Он обнаружил и правильно объяснил внутренние приливные волны в океане.
Математики иногда фантазируют на тему о том, как бы чувствовали себя некие воображаемые «плоскатики», двухмерцы, не знающие третьей координаты, придающей пространству глубину. Могли бы они догадаться о существовании закрытого для них третьего измерения?
Фактически человек и есть изначально именно такой «плоскатик»: как трудно приходило человечество к осознанию объемности, шарообразности Земли! В науках о Земле «двухмерность» мышления и по сей день подчас дает себя знать. Многие океанологи, мысля «в одной плоскости», не могли, например, вообразить себе, что океан не просто большая лужа, а живое, постоянно меняющееся, трехмерное творение природы. Они хотели бросать в глубоководные впадины радиоактивные отходы, не веря в существование водообмена между поверхностью и глубинами.
Так и внутренние волны. Наш знаменитый океанолог и метеоролог В.Ю. Визе писал о простоте и незаметности этого явления, долго выпадавшего из поля зрения ученых именно в силу своей трехмерности.
«Патерсон приводит действительно поражающий пример, относящийся к гидрологическому разрезу между Норвегией и Исландией. На широте 63°21' N и долготе 4°00' W изотерма 0 градусов (примерно отграничивающая область придонной арктической воды от более теплой верхней) была обнаружена на глубине 450 метров; 16 часов спустя та же нулевая изотерма оказалась на глубине 94 метра. Таким образом, менее чем за сутки внутренняя волна подняла холодную воду на 356 метров. Удручающий пример, показывающий, каким иногда слабым приближением к истине могут быть наши гидрологические разрезы, стоящие нам столько усилий!»
Теперь немного разъяснений. Помимо той основной поверхности, которую мы знаем в море, – границы между водной и воздушной оболочками – есть там и другие поверхности и границы, невидимые, но весьма важные.
Это – изотермы и изогалины – поверхности, разграничивающие слои разной температуры и солености. Причем это вовсе не умозрительные, абстрактные границы, а подлинные, физические. Можно сказать, что это границы между разными автономными водами, неохотно проникающими одна в другую. В случае, о котором говорит В.Ю. Визе, поверхность холодного подводного «моря» в той части Атлантики, где наслаиваются друг на друга теплые южные и арктические воды, поднялась в виде гигантской внутренней приливной волны почти к самой поверхности океана, охладив ее, а через нее повлияв и на температуру воздуха.
Иногда внутренняя волна вырывается на поверхность. В устьях рек, там, где смешивается пресная и соленая вода, это явление особенно часто. Здесь внутреннюю волну может вызвать даже гребной винт. Судно теряет управление и почти перестает двигаться при работающих вовсю машинах. Капитаны говорят: мертвая вода. Иногда что-то подобное бывает просто на мелководьях, где на поверхность вырывается мчащаяся на глубине вслед за движущейся по небу Луной внутренняя приливная волна.
Интересно: тот же Полибий, что так не верил в правдивость бедного Пифея, всячески доказывал документальность всех без исключения путешествий Одиссея. Знаменитое приключение отважного капитана между Сциллой и Харибдой Полибий толкует так. Дескать, в Мессинском проливе (на его берегах и сейчас еще есть деревушки Шилла и Коридда) часты очень бурные приливные течения. Поэтому корабли здесь нередко теряют ход, бурные злые волны иной раз могут неожиданно выбросить их на скалы даже против ветра! Иному мореходу в такой ситуации действительно могло показаться, что не он налетел на скалу, а скала накинулась на него!
Современные исследования подтверждают эту догадку Полибия. Оказывается, в Мессинском проливе во время наиболее сильных приливов между тяжелыми водами Ионического моря и более легкими – Тирренского моря и сейчас часто развивается внутренняя волна до 60 метров высотой! Иногда она выплескивается на поверхность моря. Сейчас уровень океана выше, чем во времена Полибия и тем более Гомера. Так что тогда это явление могло проявлять себя еще более внушительно, чем теперь.
Невидимую глазу, но красивую по самой своей сути картину сумели «увидеть» датские океанологи Дитрих и Галле у Гибралтарского пролива.
Под вставшим на якорь у знаменитых Геркулесовых столпов научным судном "Дана" кипел невидимый прибой. Огромные внутренние волны накатывались – две в сутки, как часы, подчиняясь лунному приливному ритму,– на мелководье пролива. Граница между разной по солености, а значит, и по плотности средиземноморской и атлантической водой запрокидывалась здесь вертикально, вздымаясь на сотню метров!
Как оно было
Сначала вождь карфагенян пытался обойти это трудное место: но после того, как выпал снег, благодаря которому путь сделался совершенно непроходимым, он отказался и от этого. Обстановка сложилась как-то особенно необыкновенно: на прежний снег, оставшийся от прошлой зимы, выпал в этом году новый.
Полибий о переходе Ганнибала через Альпы
Теперь попробуем проследить за одним из сверхвековых 1850-летних климатических ритмов.
Пятый век до нашей эры. Солнце, Луна и Земля в очередной раз стали в позицию, при которой приливы на несколько процентов выше их среднего многовекового уровня. Еще больше, чем внешние приливы, увеличиваются внутренние приливные волны. Они подводят к поверхности океанов холодную воду с глубин. Резко нарушается обычный характер образования и движения циклонов. Повышается ледовитость морей. Снег пополняет ледовые запасы горных ледников. «Уровень Каспия стоял высоко» (Лев Гумилев). Дожди оживляют вчерашние пустыни. И поверх старых фресок Тассили, оставшихся от двух предыдущих влажных эпох, появляются новые. Свайные поселения варваров на альпийских озерах повсеместно гибнут, затопленные вздувшимися хлябями. И это было уже не ново: во втором тысячелетии до нашей эры точно так же были затоплены здесь свайные поселения других, еще менее цивилизованных народов. Но всякий раз это казалось неожиданной катастрофой. И только с высоты нашего современного знания мы видим, что это было закономерным и неизбежным повторением событий, уже пережитых людьми, но забытых. И снова, как и тогда, в каменном веке, люди эпохи металла, проклиная своих богов (иногда при этом угадывая, возможно, истинных виновников – Луну и Солнце), покидали места, где, как им казалось, они жили всегда. И наоборот, вновь расцветали иссохшие было земли. Пустынная Северная Африка была тогда житницей эллинского мира, а потом и римлян.
Зато позже, к моменту торжества христианского варварства, в Европе наступил «золотой век» для северных стран, скованных до этого оцепенением страшных зим.
Викинги распространяют свои набеги все дальше. Природа им благоприятствует: в VII– VIH веках нашей эры Северный Ледовитый океан был практически свободен от многолетних льдов! Одновременно чрезвычайно низок уровень Каспия – на двадцать метров ниже, чем в эпоху страшных зим.
Именно в это время приливы на Земле невелики, ибо Солнце и Луна действуют разрозненно, «не на полную силу». Тут еще действует цепная реакция. Уменьшается ледовитость морей и континентов, суше становится климат, вода как бы уходит с суши в океан, и уровень моря повышается. Земля, «потолстев», благодаря океанам, в талии, несколько замедляет скорость своего вращения. Дальше цепочка причинно связанных событий продолжается так: ослабленное вращение Земли – уменьшение центробежных сил – Земля несколько меняет свою фигуру, становится менее сплюснутой. Для океана это означает, что часть воды из тропиков устремляется к полюсам. Это еще больше разогревает умеренные и полярные широты.
Еще во влажную эпоху, в I веке до нашей эры, китайцы построили часть Великой стены к западу от Тухуан. Стена, как известно, хорошо сохранилась до наших дней. Тем более загадочно, что уже в I веке нашей эры китайцы вдруг охладели к своему творению. Стена перестала охраняться. Почему?
В начале XX века этот вопрос специально изучала экспедиция английского географа А. Стейна. Вот что выяснилось. Строя стену, китайцы старались сочетать искусственную преграду с многочисленными озерами и болотами, которые прерывали стену в десятках мест. Когда, уже в нашей эре, началось большое иссушение климата, болота и озера стали исчезать. Китайцы какое-то время пытались подстраивать новые участки стен, но природа действовала быстрее.
Интересно, что в 1907 году, когда на севере Китая работала экспедиция А. Стейна, уровень каверзных озер и болот был выше, чем при строительстве стены. Это, кстати, говорит о том, что нынешние сухие и теплые века только начались.
Уже под закат «золотого века» викингов Эрик Рыжий во главе целой флотилии из 25 судов отправляется колонизовать открытую незадолго до этого Гренландию. Из 25 судов только 14 достигли цели. Перед поселенцами – девственная земля. Тучные пастбища, не пуганные человеком олени: эскимосов тогда еще не было, они охотились далеко на севере, где были льдины, а на льдинах – морской зверь.
Колонии норвежцев быстро расширяются, укрепляются, и в 1 000 году Лейф, сын Эрика, основывает в Америке, на Ньюфаундленде, Винланд. Скандинавы проникали, видимо, и южнее. В Гренландии на месте одного из поселений нашли кусок антрацита, хотя ближайшее месторождение угля – современный Род-Айленд в США.
Но проходит два-три столетия – и картина меняется.
Сначала исчез Винланд, заморская территория гренландцев. Потом выродилась северная гренландская колония – там остались одни женщины. Женщины ушли к эскимосам, бросив скот, дома. Южная колония держалась дольше всего. В 1410 году из Гренландии вышло последнее судно, добравшееся до Европы. Моды, запечатленные в одежде колонистов, похороненных последними, застыли на XV веке, хотя, видимо, европейцы жили на юге Гренландии до начала XVI века. Но уже в середине XVI столетия пробившийся сквозь льды корабль не нашел ни-' кого. Новая, датская колонизация, начавшаяся в 1721 году, застала на месте норвежских хуторов иглу эскимосов.
По этим этапам лучше, чем по любому географическому описанию, можно почувствовать, как все более прочный барьер вставал между колонистами и Европой, несмотря на прогресс мореплавания. Новый век страшных зим обложил Гренландию многолетними нетающими льдами. Иссяк приток людей, строительных материалов, без которых не было домов, а главное – судов (суда при северном бездорожье все). Оставалось либо вымирать, либо смешиваться с местным населением. Эскимосы к этому времени уже пришли с севера, пришли вместе с наступающими льдами вслед за появившимся , на юге Гренландии холодолюбивым зверем. Эскимосы были гораздо лучше приспособлены к обособленному существованию, чем жители Европы.
Кончился ли век страшных зим? Да, кончился, и сравнительно недавно.
Снова мелеет Каспий – в масштабе столетий, недавнее обратное затопление его берегов – ненадолго.
Отступают ледники, тундра. В Исландии из-под уходящих ледников показались полуразрушенные поселения викингов. Вмешиваются в этот процесс, правда, другие приливные ритмы и циклы солнечной активности – одиннадцатилетний, вековой. Эти волны накладываются друг на друга, создают сложную картину. Но главной закономерности они изменить не могут.
Глядя в прошлое, мы можем предсказать, что впереди – несколько «золотых веков». Северный океан действительно «разрешит оковы вещей» и перестанет быть Ледовитым. За эти века человек, возможно, научится разумно вмешиваться в ритмы своего мира и предотвратит следующую страшную зиму.
Тайна великих оледенений
Впрочем, по некоторым современным сценариям, нынешнее техногенное глобальное потепление может приобрести такие темпы, что станет возможным (из-за слишком быстрого опреснения Гренландского моря талыми водами) поворот вспять Гольфстрима. Подобное уже случалось время от времени (тогда – из-за чудовищных вулканических зим) в период предыдущего Мелентьевского межледниковья 132 тысячи лет назад. В этом случае и «страшные зимы» нашей эры покажутся мелким ненастьем. За каких-нибудь 20– 30 лет чудовищные ледники снова раздавят Европу и Северную Америку.
Чем больше знаем, тем больше страхов. По полям Европы разбросаны гранитные валуны. Двести лет назад людям было совершенно непонятно, откуда вообще могли взяться камни на бескрайних равнинах. Проделки черта – такое, самое «простое» объяснение, было в запасе у людей простых, а людей ученых загадка природы заставляла придумывать всякие экстравагантные гипотезы. Некоторые геологи считали, что история планеты состояла из бесконечного ряда катастроф. Вот и валуны, считали они, вырваны из породивших их гранитных скал то ли страшным вулканическим взрывом, то ли землетрясением и отброшены на сотни и тысячи километров. (Катастрофы, конечно, были, и грандиозные, и они тоже подчиняются некоторым законам периодичности, но это особый разговор.)
Из золотого века в век вечных зим. Когда в карбонатах откладывается очень мало тяжёлого кислорода, это значит, что на Земле почти перестал работать механизм замерзания-таяния воды, при котором происходит фракционирование и накопление этого тяжелого изотопа. По данным 10 различных исследований морских фораминифер в Атлантике, М. Рэймо и У. Рэддимен нарисовали эту судьбоносную для нашей планеты кривую от мелового периода до наших дней. Вертикальная прямая делит график пополам. Справа – мир без снега и льда, сады у полюсов. Слева – вечные льды. Кардинальный стремительный перелом произошел около 14 миллионов лет назад. Именно в это время зародился ледниковый щит Антарктиды, богатая и разнообразная жизнь этого осколка
Гондваны стала вымерзать. Началось великое оледенение. Что стоит за этой кривой ?
Но к катастрофам у натуралистов старое недоверие. Один из противников катастрофистов И.В. Гёте, великий поэт и не менее замечательный натуралист, считал, что гранитные валуны принесены издалека плавающими льдинами когда-то заливавшего Европу океана. Это было смело. Пришлось допустить и огромные наступления океана на сушу, и гораздо более холодные времена – современные хилые льды, скажем, Балтики на такой перенос огромных глыб совершенно не способны. Гёте знал о горных ледниках. Но представить себе, что почти вся Европа еще несколько десятков тысяч лет назад представляла собой огромный материковый ледник, подобный нынешнему Гренландскому или Антарктическому, до самого дна продавивший ту же Балтику, и что валуны Европы и бесплодные каменнопесчаные гряды Дании – это просто моренные отложения отступавшего ледника, на это и у него не хватило фантазии.
Итак, кроме «малых ледниковых периодов», страшных зим, были и настоящие ледниковые периоды, с многовековой зимой и почти полным отсутствием жизни на огромных пространствах. Эпоха четвертичного оледенения не прошла, мы живем в ней, только попали на межледниковье, в период отступления великого ледника. Льды – в масштабе последних 16– 20 тысяч лет – в общем, тают, тундра отступает на север, туда же наступает лес, вечная мерзлота в горах отступает вверх, на просторах Сибири высвобождаются от ледяного плена вмерзшие когда-то в мерзлоту туши мамонтов.
Мы еще не знаем точно, почему иногда (например, в разгар каменноугольной эпохи, в течение мелового периода) по всей Земле было тепло, как в нынешних тропиках, а иногда оледенение охватывало полпланеты (к концу той же каменноугольной эпохи) – кое-какие предположения на этот счет несколько дальше. Но с танцами (наступлениями – отступлениями) последнего четвертичного оледенения ученые разбирались так обстоятельно, что кое-что можно сказать вполне определенно. Как и «века страшных зим», все отступления и наступления льдов в последние миллионы лет определялись из космоса, а вернее, из долгосрочных периодических изменений основных астрономических параметров планеты Земля.
Это было открытие великого сербского ученого М. Миланковича, сделанное в канун Второй мировой войны. Астрономы, в общем-то, уже знали, что и эксцентриситет земной орбиты вокруг Солнца, и наклонение земной оси к плоскости орбиты, и даже сама плоскость орбиты – не абсолютно постоянны, они меняются в течение тысячелетий, и эти изменения поддаются точному математическому расчету. Но вот перенести эти расчеты на земную почву то ли боялись, то ли не догадывались. Впрочем, и это не все: сейчас Земля ближе к Солнцу, когда в северном полушарии лето, из-за этого лето теплее, но оно быстрей протекает, зато зима долгая и холодная, а в целом северное полушарие недополучает тепла по сравнению с полушарием южным. Из-за прецессии оси земного волчка через десять тысяч лет наступят времена, когда летом Земля будет смотреть на Солнце в перигелии южным полушарием. Соответственно, не будет и привычной ориентации северного полюса на Полярную звезду, которая таким образом будет уже не полярной. Если учесть все эти медленные периодические изменения, то, как они накладываются друг на друга, то оказывается, что, например, северное полушарие проходит через волны чередующихся эпох повышенного и пониженного притока солнечной энергии, причем размах, амплитуда этой неравномерности в нагреве заведомо превосходит действие всех возможных колебаний активности самого Солнца! ,
