Текст книги "Ген человечности - 3"

Автор книги: Александр Афанасьев (Маркьянов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

– Что делать, если кого-то из наших покусают?

– Хороший вопрос. Если укусили несильно, то шансы что человек останется, здоров велики. Все-таки в слюне не так много заразы. Но нужно поместить его в карантин – минимум на две недели. Имейте в виду – укушенный обращается внезапно и для себя самого и для окружающих его людей, проверено на своем опыте. Поэтому, если кого-то укусили – это потенциальная смерть для всех окружающих его людей. Шутки с этим – плохи. Если кто-то кого-то пожалеет и скроет факт укуса – тот рискует потом оказаться обедом для обратившегося одержимого.

– А что, если укусили – шансов нет?

– Шансы есть – я еще раз повторю, примерно четыре шанса из пяти, что не обратишься. Но лучше, чтобы не кусали, реально.

– Хорошо – подвел итог контр-адмирал – с психами все, господа. Надеюсь, все поняли – если видите кого-то, кто желает вами закусить – стреляйте, пока он не упадет, а потом на всякий случай выстрелите в него еще раз. Теперь насчет самой операции. Подполковник Холак, прошу.

Один из немногих людей на флоте, которых я лично знал, подполковник Холак, держа в руках что-то типа старомодной деревянной указки, занял место, на котором только что был я.

– Авиабаза ВВС Эглин является крупнейшей базой ВВС в регионе, на ней базируется большинство состоящих на вооружении типов летательных аппаратов. В составе базы есть так называемое «Летное поле Херлберт», на котором базируются самолеты поддержки сил специальных операций АС-130 и МС-130, а так же тяжелые вертолеты МН-53 и конвертопланы СV-22 «Оспри». Сама база занимает площадь в несколько сотен гектаров, с моря прикрыта цепочкой островов, на которых располагается курортная недвижимость и отели. Кроме того, с обеих сторон база прикрыта естественными рубежами обороны – дорогами и лесными массивами. Насколько я помню, массивы эти – не центральный парк Нью-Йорка, там даже соревнования по джип-триалу проводились.

Мы предлагаем построить операцию на использовании двух волн десанта с предварительной зачисткой территории с боевых вертолетов «Си Кобра». Первая волна десанта – восемь вертолетов типа «Морской Конь» заходят на «Херлберт Филд» непосредственно после зачистки его «Кобрами», высаживают десант. Цель десанта – окончательно зачистить район, занять круговую оборону. Далее, двумя рейсами «Морских Коней» высаживается вторая волна десанта. Задачи второй волны – зачистка всей территории Эглин и налаживание функционирования базы на минимальном уровне. «Си Кобры» и «Морские Кони» остаются на базе Эглин для оказания поддержки десанту, здесь они нам не нужны. У меня все.

– Мнения? – спросил адмирал.

– Разрешите сэр? – поднялся я и не дожидаясь разрешения продолжил – план хорош если бы мы действовали против людей, против армии врага. Против одержимых этот план не годится никуда. Прежде всего – смысл использования «Си Кобр» для зачистки территории? Для того, чтобы зачистить территорию от одержимых максимум что нужно – это обычный пехотный пулемет. А «Кобры» со своими скорострельными пушками и ракетами, скорее всего, повредят находящуюся на базе технику, повредят здания и распугают одержимых. Одержимые просто побегут в лес, а потом выйдут оттуда. Использование боевых вертолетов считаю ошибкой.

– Предложите свой вариант – пожал плечами Холак, по виду он совсем не обиделся.

– Предлагаю. Собрать всех снайперов и все снайперские винтовки, какие у нас есть. Команды по два человека. Один – снайпер, с любой снайперской винтовкой, лучше полуавтоматической. И один второй номер, боец прикрытия. На авианосце должна быть группа безопасности, она ведь вооружена Мк18?

– Есть такая.

– Лучшего и придумать нельзя. В комплект Мк. 18 входит тактический глушитель. Одержимый не понимает, что происходит, когда в него стреляют из оружия с глушителем, он реагирует только на громкие звуки. Так что – высаживаемся с вертолетов безо всякой предварительной зачистки на крыши зданий, занимаем оборону. Как только вертолеты улетят – одержимые направятся к нам, можно сбросить вниз мяса для приманки. Снайпер работает на дальних дистанциях, второй номер глушит с ближней. Таким образом, за несколько часов можно с минимальным риском выбить всех одержимых и зачистить поле. После чего – уже может приземляться десант. Точно так же зачищается и вся остальная база – сначала идут снайперские группы, потом десант.

– А что вы будете делать, если после высадки столкнетесь не только с одержимыми? – поинтересовался контр-адмирал.

– Данные авиаразведки не подтверждают наличие на территории кого бы то ни было кроме одержимых. Если бы там были выжившие люди – значит, у них должна быть боевая техника, иначе выжить в местах скопления одержимых невозможно. Одержимые нападают на людей, они не могут отказаться от нападения, если видят человека, у них предельно высокий уровень агрессивности. Должны были бы быть следы серьезных перестрелок, поврежденная техника, трупы одержимых в большом количестве – но ничего этого нет. Самое опасное из того, с чем мы можем столкнуться – это банда бежавших из тюрьмы уголовников. Возможно, крупная банда. Но в этом случае мы прижмем ее с крыш снайперским огнем, а одержимые нам помогут. При наличии возможности подкрепиться одержимый выбирает самый доступный вариант, он не будет атаковать сидящих на крыше, пытаться туда забраться, если есть возможность убить и съесть кого-то, кто находится на земле. Да и кроме того – на «Морских конях» насколько я помню установлен пулемет калибра 12,7 для поддержки десанта, а «Кобрам» до нас лететь в случае чего не больше часа. Этот час мы продержимся в любом случае.

– Насколько психи разумны? – спросил один из офицеров.

– В смысле? – не понял я.

– Ну, например, могут ли психи устаивать засады атаковать группой. Может ли псих пропустить тебя и ударить в спину?

– Одержимые охотятся стаей, как дикие звери, при этом какой-то уровень координации действий в стае все равно присутствует. Но не более того, не забывайте – у одержимого все части мозга угнетены кроме той, которая отвечает за агрессию и за простейшие движения – ходить, хватать, жрать. Одержимый не может затаиться в засаде, одержимый не может ударить в спину – но учитывайте, что одержимые способны к обучению. То есть, каких-то сюрпризов от них все равно ждать стоит и быть к ним готовыми – тоже. Еще вопросы?

В каюте повисло молчание. Народ переваривал услышанное, не всем оно понравилось, судя по выражению лиц. Впрочем – сейчас не время, чтобы кому-то что-то нравилось. Конец света сейчас – ни больше, ни меньше.

– Подводя итог – сказал адмирал – учитывая то, что никто из нас не знает о психах больше, чем капитан Маршалл, за основу принимаем его план. Общее командование операцией принимает на себя генерал Коттлер, ему привычнее действовать на берегу, чем мне или кому-либо из нашего офицерского состава. Командирам приказываю провести работу с личным составом, кратко довести до них, кто такие психи и как с ними бороться. Также – поиск добровольцев для первой и второй волны десанта, для высадки на берег. Начало операции – завтра, восемь ноль-ноль по-местному. На этом – все, господа…

Подполковник Холак поймал мой взгляд, показал глазами на дверь. Я медленно кивнул…

Подполковник ВВС США Гас «Лихач» Холак был весьма известной фигурой в темном мире специальных сил США. Ходили слухи, что начинал он еще в семьдесят девятом и именно он был одним из пилотов, пилотировавших «Си Стэллионы» во время провалившейся операции «Коготь Орла» в Иране, в восьмидесятом. Эти слухи подполковник не подтверждал и не опровергал, он вообще мало рассказывал о себе и о том, в каких операциях он участвовал. По слухам – летал в Ливии, в Сомали, в Колумбии, в Косово. Что я могу сказать точно – та это то, что он точно вылетал в Сирию, в Ирак еще до второй иракской и в Пакистан. Точно я могу это сказать, потому что в этих полетах он возил меня в те самые времена, когда я служил в «Дельте». Что «Дельта» делала в Сирии и в Пакистане? Спросите что-нибудь полегче и не такое засекреченное, ладно…

Так вот. Лихач был в чем-то уникальным человеком. Лихачом его прозвали, кстати за то, что он как-то раз на спор прошел метрах в пяти над крышей штаба, за что впоследствии получил серьезное взыскание и скандальную известность во всех ВВС. Все-таки на такой трюк решился бы не каждый. Он летал на МС-130 – это то же самый С-130, но предназначенный для высадки спецназа, с оборудованием для полета на предельно малых, с системами РЭБ, с радарами как у истребителя, с оборудованием для полета в ночных условиях и при плохой погоде. И при всем при этом он был заядлым вертолетчиком – купил списанный MD-500, восстановил его и каждые выходные летал, выделывая фигуры высшего пилотажа над Флоридой. Про то, что он служил в Эглине, я знал, но про то, что у него есть навыки оператора управления огнем на АС-130 – вот это для меня было новостью. Я вообще не знал, что он до сих пор служит. Все таки там, где он служил, срок службы в ускоренном порядке считается, год за два а то и год за три.

Подполковник Холак подошел ко мне, когда я вышел на палубу и стоял у самого края, вглядываясь в горизонт…

– Все воюешь, капитан…

– Тот же самый вопрос задал мне генерал Котлер, когда мы с ним встретились. Тенденция, тебе не кажется?

– Кажется… – кивнул Холак – ты сейчас не в армии, насколько я знаю.

– Не в армии? Так получилось, что как раз в армии. Техасская гражданская милиция. А так я из армии ушел после Ирака, помощником шерифа устроился в Техасе.

– И как там в Техасе?

– Лучше, чем везде, сам понимаешь – ствол у каждого, навыки владения им – тоже присутствуют. Да и бывших военных в штате – пруд пруди, любят они этот штат. Отмобилизовались, стреляем одержимых, перекрыли границы. Ничего хорошего, конечно в новом мире нет – но штат одинокой звезды – наверное лучшее место в новом мире. Ты слышал, что везде началось – и в Европе, и у русских – везде?

– Слышал… – подполковник помолчал, будто взвешивая, что можно мне сказать, а что не говорить – а ты не слышал про человека по имени Лерой Николс?

– Нет – ответил я и сказал правду, я и в действительности про человека с таким именем никогда не слышал.

– А Томас Дьюи?

Я немного подумал – имя было знакомое…

– Знакомое что-то… По моему он в середине двадцатого века политиком был. Или судьей, что-то в этом роде.

– Нет, не тот Дьюи. Не прокурор. По службе не встречался никогда?

Я повспоминал.

– Нет.

– Точно нет? Ты ведь по Латинской Америке работал до тех пор, пока на Ирак не перекинули.

– Ну, Дельта по всем регионам мира работала, не тебе объяснять, сам помнишь. Нет, Томаса Дьюи я точно не помню и этого… Николса – тоже. А что?

– Да ничего…

Подполковник замолчал, снова о чем-то размышляя. Я молча ждал, пока он продолжит.

– В общем так. Лерой Николс и Томас Дьюи – это одно и то же лицо. Верней, это два псевдонима, настоящего имени я не знаю и думаю никто не знает. Я с ним несколько раз пересекался, он входил в состав спецгруппы, работавшей по делам наркомафии и наркотранзита. Во многом благодаря им в Колумбии стало поспокойнее. Но эта группа подчинялась не DEA, а армии, и даже не штабу SOCOM (прим автора – командование специальных операций США), а кому-то напрямую в Пентагоне, в ОКНШ (прим автора – объединенный комитет начальников штабов). В общем, несколько раз возил я их, а пару раз даже вывозил из большой задницы с дерьмом. Ты точно не встречался с этим человеком?

– По крайней мере, по этому псевдониму – я его не знаю. Как он выглядел?

– Так, что встретишь на улице – и забудешь, как он выглядит через десять секунд максимум. Среднего роста, среднего телосложения, серые волосы, никаких особых примет – в общем, по внешности ты его точно не запомнил бы.

– И что с ним?

– А то. На меня вышли примерно полгода назад, от его имени. Предложили работу, сказали по специальности. В частной структуре. Я поинтересовался какой – они от ответа ушли. Сказали – какая-то фармацевтическая компания, ничего незаконного.

Фармацевтическая компания!

– Не помните, как называется, сэр? Случайно не «Блэнчард Фармасьютикалс»? – как бы вскользь, не заостряя внимание, поинтересовался я.

– Говорю же – не сказали, ушли от ответа. У меня слова «фармацевтическая компания» в сочетании с Томасом Дьюи и бывшим местом его службы, навело на мысль о неких незаконных действиях. Сам понимаешь – если например ты везешь через границу несколько тонн какого-либо препарата, а в документах написано, что это лекарство – пробовать его на вкус никто не станет, согласен?

– Думаю, не станет.

– Вот о том и речь. Я вежливо сказал нет. А чуть больше месяца назад, Николс или Дьюи или как там его теперь – позвонил мне лично. Хотя телефон, на который он мне позвонил, в общедоступных справочниках не числится. Предложил работу и жалование в полтора раза больше, чем во время первого предложения. И как-то вскользь намекнул, что лучше бы мне согласиться, потому что скоро многое изменится – это когда я ему ответил, что служба в армии меня вполне устаивает. В общем – и в этот, во второй раз – тоже не договорились. А потом – сам видишь, что началось.

– Вижу. А как вы здесь оказались, сэр?

– Случайно. Я вывозил генерала из Вашингтона, когда началось. Пришлось вылетать на частном вертолете, что там творилось – страшное дело. Еле дотянули до авианосца.

– Генерал Котлер знает?

– Знает. Только не знает пока, что с этим делать. А ты, похоже, чуть больше знаешь.

Лучше бы не знать…

– Сейчас все равно спокойно не обсудим. Мне надо кое-что обдумать. На «Херлберт Филд» продолжим эту тему, хорошо, сэр?

– Хорошо…

Катастрофа, день тридцать первый
Херлберт-филд, USAF Eglin
03 июля 2010 года

Готовясь к десантной операции мы разбились на снайперские группы, наскоро проверили навыки спуска по канатам – с вертолета придется десантироваться именно так. Для этого, несмотря на протесты техников, привязали к какой-то удобно расположенной антенне на острове (прим автора – так называется рубка на авианосце) канат, тот же самый что будет на вертолетах и полвечера посвятили лазанью по нему вверх и вниз. Надеюсь, что вверх лезть не придется, если придется – значит, мы в полном дерьме.

Оставшиеся полвечера посвятили боевому слаживанию команд и подбору оружия. Вообще, на авианосцах стрелкового оружия немного, у команды безопасности – короткие М4 commando или более новые Мк18, у летного состава пистолеты, в последнее время начали появляться пистолеты-пулеметы НК МР7 как оружие выживания. Есть также дробовики двенадцатого калибра, немного обычного штатного пехотного оружия и все. Спасло только то, что корабли шли из Персидского залива и на них были морские пехотинцы. А у морских пехотинцев снайперы всегда были в чести, даже когда в армии верили в силу «огневого вала».

Сформировали десять команд. И я и Мик естественно пошли снайперами, подготовка и у него и у меня позволяла. Снайперская винтовка у нас на двоих была одна – моя, немецкая НК. Хорошо, что проявили предусмотрительность и забрали с собой с танкера найденное там снаряжение взбесившейся и погибшей антипиратской команды. Там был ручной пулемет, М4 с подствольным ружьем двенадцатого калибра и самое главное – полуавтоматическая снайперская винтовка М14 SASS, похожая на Мк14 mod1, которой пользуется SEAL. Против одержимых – лучшего и не придумаешь, там нужна не столько точность, сколько скорострельность и возможность быстро повторить выстрел, если промахнулся. Пристреляли тут же, на палубе – сначала выставили несколько мишеней в самом дальнем конце палубы, у самого конца катапульты, потом сбросили несколько баллонов из под питьевой воды на воду и Мик расстрелял их с борта. Пристреляли, в общем. А мою НК и пристреливать не нужно было – она всегда у меня перед глазами была.

В напарники мне достался специалист из группы безопасности авианосца, лейтенант Роберт Калган. Как мне отрекомендовали – только с виду бесшабашный – выходец из Калифорнии, бывший пляжный спасатель, дает о себе знать. А так – неслабо отметился в Ираке в составе флотского спецподразделения, «ходил на войну» и неплохо себя зарекомендовал. В группу безопасности авианосца попал уже после серьезного ранения во время спецоперации против «хаджей». Название части или группы, где он служил в Ираке, мне не сказали, что само по себе говорило о многом. Ну, да ничего страшного, по ходу разберемся.

Несмотря на то, что действия в тактическом плане нам предстояли простые – снайпер охотится, причем на безоружные цели, второй номер прикрывает – взаимодействие мы отработали серьезно, не на шутку. И передвижение с прикрытием, и отражение внезапного нападения с фронта, с флангов, с тыла. Во время отработки этих действий я внимательно присматривался к новому напарнику – и доволен остался. Явно видна была школа, причем – иракская школа, школа засад и городских боев, когда пули могут полететь в любой момент и с любой стороны. Промедлишь секунду – и ты покойник. Чего ценного дает Ирак – так это то, что там нельзя расслабляться и любого прохожего ты воспринимаешь как потенциального шахида или террориста. Полезные, очень полезные навыки для выживания в новом мире.

Остальные снайперы были вооружены или М40А3 – стандартным оружием морской пехоты США или SAM-R, взводной снайперской винтовкой «марксмана», меткого стрелка. Последняя питалась стандартными патронами 5,56NATO из обычных магазинов для М4, сильно смахивала на кастомизированные винтовки гражданских стрелков и была даже полезнее, чем М40. Все равно на Херлберт-филд дистанций для М40 не так уж и много, учитывая то, как мы решили расположиться – чтобы не только отстреливать одержимых, но и иметь возможность прикрыть друг друга огнем. Места для снайперских позиций мы выбирали по аэрофотоснимкам, сделанным разведывательным самолетом, все – с таким расчетом, чтобы на крышах зданий и так, чтобы одержимые не могли туда забраться, тут было не до комфорта.

Взлетали на рассвете. Идти решили всего на одном «Морском коне», набившись в вертолет почти до предельной его грузоподъемности. В другое время запрягли бы два или даже четыре, группу прикрытия с собой взяли бы – но сейчас решили по-другому. Нечего зря авиационное топливо жечь и моторесурс тратить, топливо непонятно где еще возьмем и запчасти к вертолетам тоже. Вообще, с вылетами «полетаем просто для практики» следовало заканчивать, сейчас любой исправный боевой самолет или вертолет – на вес золота…

Катастрофа, день тридцать первый
Над побережьем Флориды
03 июля 2010 года

Вертолет шел на малой высоте – видимо по привычке, радарами сейчас уже никто не сечет. В салоне было тесно, темно шумно. Кто-то спал – хороший солдат всегда спит как только представляется малейшая возможность. Кто-то в последний раз проверял свое оружие и снаряжение. Кто-то трепался – тема для разговора у двух морпехов всегда найдется. Ну а я, пристроившись рядом с пулеметчиком – крупнокалиберный пулемет был установлен у пилотской кабины по левому борту – просто смотрел на проносящуюся под нами серо-зеленую водную гладь…

– Вальпараисо прямо по курсу!

– Командир, можно чуть выше и помедленнее?!

– Не вопрос!

Вертолет ощутимо замедлился, забрал немного выше, чтобы удобнее было обозревать панораму. Морпехи прильнули к иллюминаторам по обеим бортам – на это я и рассчитывал, тем кто ни разу не видел одержимых надо было на них посмотреть, чтобы запомнить это зрелище. Иначе зрелище одержимых вполне может выбить неподготовленного человека из колеи.

Вальпараисо, Винхаффен Бич, Санта Роза Айлэнд – все это были места курортные, с отелями, с дорогой курортной недвижимостью из тех, которые покупают пенсионеры или как вторую – брокеры с Уолл-Стрит. Шикарные виллы, высотные жилые комплексы, белые «свечки» дорогих отелей, роскошный песок пляжей, дорогие джипы и кабриолеты на улицах. Теперь это были владения одержимых – даже я видел такое впервые. Одержимые были везде – на улицах, посреди брошенных в беспорядке на проезжей части машин, на пляже, у домов. Заслышав вертолет, они поднимали головы, бежали за ним – в общем страшное зрелище…

И предсказуемое. А что вы еще хотели? Здесь не Техас, где каждый уважающий себя мужчина ствол под рукой держит, а в пограничной зоне и там, где мексиканцев много – и не один. Здесь – пляж, место отдыха, тут оружие не нужно совершенно, здесь же есть полиция, которая защитит от любых невзгод, не правда ли? Вот и получилось – что то один взбесится, то другой – а остановить это некому и нечем. Оружие только у полицейских, а самих полицейских – раз два и обчелся, да и не привыкли они людям в голову стрелять. Тут даже наркомафии не было, ни один дурак не станет выгружать наркотики рядом с крупнейшей базой ВВС страны, найдет другое место. Вот и перебесились все. А сколько в леса ушло, которые базу Эглин окружают? Теперь это нашей проблемой стало – придется их отстреливать. Глядя на это, у меня возникла мрачная мысль – а хватит ли нам патронов?

– Ну, как?! – крикнул я явно сбледнувшим с лица морпехам. Несмотря на то, что шум вертолетных двигателей перекрывал любые звуки, меня услышали и поняли.

– Лучше еще раз в Багдад, сэр… – выразил общее мнение лейтенант Калган, сидевший как и подобает напарнику на соседнем сидении.

– Не вопрос! Тридцать миль на запад и ты там, можно доставить. Карту помните еще?[1]1
  Прим. автора – это не шутка, верней не совсем шутка. Немного западнее базы ВВС Эглин на берегу залива Блэкуотер Бэй находится городок под названием Багдад.


[Закрыть]

Шутку мою оценили, но осадок все равно остался. Все-таки страшно, на самом деле страшно – видеть этакий рукотворный рай на земле, белейший пляжный песок, стеклянно-каменные громады отелей и одержимые, заполонившие все это. Страшный контраст.

Вальпараисо остался позади, под брюхом вертолета потянулся изумрудно-зеленый ковер лесных зарослей, окружавших базу Эглин. С этой стороны даже дорог не было – только тропинки, скрытые кронами деревьев.

– Пять минут до высадки, всем внимание!

В десантном отсеке замигала лампочка, впереди показались взлетные полосы – серые прогалы на фоне зеленой стены деревьев. Поле Херлберт-Филд на самом краю базы, ближе к заливу, до него лететь – всего ничего.

– Рок-н-ролл, господа! – крикнул кто-то. Морпехи заулыбались – все как всегда, как и во время любой боевой высадки, только с земли не ведется пулеметный огонь, да и враг совсем необычный, невиданный ранее.

Дрогнула, поползла вниз аппарель люка, пристегнувшийся у люка выпускающий взялся за толстый канат, по которому мы должны были спускаться на землю. Верней не на землю – на господствующие над местностью высоты. Вертолет шел уже над ВПП, приближаясь к цели…

– Е-мое… – протянул пулеметчик.

Я посмотрел вниз – точнее и не скажешь. Слов нет – взбесившихся полна коробочка. Прямо на ВПП выскочили, непуганые видимо – из леса выскочили и бегут за вертолетом. Если честно – не завидую я тем, кто высаживаться первым будет. Вертолет еще снизил скорость, почти до минимума. Под брюхом медленно проплыла уродливая серо-стальная туша четырехдвигательного транспортника, потом еще одна…

– Не стрелять, технику повредишь. Мы сами со всем разберемся – сказал я.

Пулеметчик кивнул.

– Минута до высадки, первой группе приготовиться!

Летное поле Херлберт Филд представляло собой большое, залитое бетоном пространство с разметкой, две короткие ВПП – как раз для самолетов типа МС-130 и АС-130 и строения. Строения двух типов – большие быстровозводимые ангары для техники, высотой метров семь каждый, окрашенные в серый цвет и штабные строения – двух и трехэтажные здания, бетонные, окрашенные в светло-коричневый, с желтоватым оттенком цвет. Штабные и жилые строения с ангарами и стоянками для техники разделяла ВПП. С этих зданий, особенно с трехэтажного здания штаба отлично простреливалось все поле по фронту, на километр, не меньше. Ангары были расположены в стороне и имели одну неприятную особенность – крыша не плоская. Сорвался – и поминай как звали. Но закрепиться можно было, просто надо было быть осторожнее.

Поскольку подлетали мы со стороны стоянок для техники, первыми решили высадить снайперов на ангары, шесть групп. Две снайперские группы с М40 и четыре – с SAM-R в качестве основного оружия, тут по дальности возможности скромнее. А вот самозарядное оружие для стрельбы на средних, до семисот метров дистанциях – самое то. И еще одно – техника рядом, так что если в нее попадет случайная пуля – то пусть это будет пуля 5,56 нежели 7,62, меньше дел наделает такая пуля и потом отремонтировать проще будет. Остальные четыре снайперские группы, в том числе моя планировалась к высадке на штабных зданиях.

Вертолет застыл на месте, выпускающий выглянул вниз, затем сбросил вниз канат.

– На точке высадке чисто! Первая группа пошла!

Чисто – это конечно большое преувеличение. Одержимые, следовавшие за вертолетом как привязанные, когда мы застыли на месте как взбесились. Хорошо, что канат упал концом прямо на крышу ангара, а вот если сорвется человек при высадке…

Отвлечь надо.

– Пулеметчик, короткую очередь. Только ангар не повреди – скомандовал я.

Одержимые видимо оголодали, это не город, где всегда есть что пожрать, а армейские сухпайки хранятся так, что не будучи человеком до них не доберешься. А может, добрались, но жрать не стали. И я их в этом понимаю. И любой, кто служил в армии и этим питался – тоже бы понял. MRE – meals ready to eat, вот как это называется. Блюда, готовые к употреблению. А те кто это вот ел, называют их по-другому – meals rejected by Ethiopians – блюда, которые не станут есть и эфиопы. Видимо и одержимые тоже их есть не стали.

У самого уха (скверное, кстати, ощущение) коротко прорычал крупнокалиберный пулемет, снизу взвыли – на несколько голосов, протяжно и жутко. Кстати, из тех одержимых, что я успел увидеть внизу в летной, да и вообще в армейской форме – один два, не больше. Остальные – обычно в чем-то, напоминающем пляжно-курортные одеяния. С берега пришли, не иначе.

Морпехи, первая снайперская группа не спускалась – замерли у каната, спускаться боялись. И я их в этом понимал, но спускаться надо. Встав с места, я протолкался вперед к открытому люку.

– Сэр… – начал снайпер.

– Черт, ты первый раз, что ли на территории противника, капрал? У них же нет оружия.

– Но это…

Я подошел к самому краю люка, достал пистолет, выстрелил – один из одержимых, высокий, почти голый негр рухнул с пробитой головой и остальные одержимые сразу же накинулись на него, с рыком и воем разрывая его, отрывая куски мяса. Такое же пиршество было и там, куда попали пулеметные пули. Выстрелил еще несколько раз.

– Смотри внимательно! Им не нужен ты, они голодны и хотят жрать! Они не полезут к тебе наверх, пока не насытятся. А если и полезут – не залезут, на этот ангар не залезть с земли! Понял? Тебе всего то надо – высадиться и подстрелить еще нескольких из них. У тебя патронов достаточно?

– Двести пятьдесят штук к винтовке, сэр и…

– Достаточно! Еще сколько то патронов есть у твоего напарника! Стреляй – и все будет нормально. Дальше высадятся остальные, они поддержат огнем. У нас у всех достаточно патронов, чтобы выбить половину штата! Из пистолета, из винтовки, главное – стреляй точно в голову и не промахивайся. А если и не в голову – раненого одержимого разорвут другие! Вот и все. А если не управимся до темноты – вертолет прилетит за нами. Все в норме?

– Все в норме, сэр. Semper fi.

– Semper fi, братан! Покажи им.

Хоть я и не служил в морской пехоте – морпехи доверяют только своим – но чувство уверенности я вселить в него смог. Уцепившись за канат он шагнул в пустоту – и уже через две секунды распластался на крыше. Одержимые взревели, некоторые, которым не досталось обеда, начали бросаться на покатые стенки ангара. Я выстрелил еще три раза – чтобы где пообедать было у всех. Еще через несколько секунд, на крышу ангара спустился и второй морпех, тот вел себя увереннее и даже выстрелил несколько раз в одержимых из пистолета, пока спускался по тросу. Рискованно – но молодец. Я же про себя подумал, что если даже снайпер морской пехоты США чувствует страх и неуверенность – значит, это действительно страшно…

– Смещаемся на точку два. Иди к пилотской кабине, я за тебя поработаю.

Выпускающий кивнул, я слегка подтянул канат, чтобы не зацепился за что. Серый бетон снова поплыл под ногами.

Заминка произошла только на третьем ангаре. Первые две группы ушли нормально, с той стороны уже раздавалась интенсивная стрельба. А вот при высадке третьей группы случилась неприятность.

Получилась она из-за того, что я потерял бдительность. При передвижении от второй точки высадки к третьей, я не подтянул канат, по которому высаживались группы – просто поленился это сделать. Все равно его конец от земли был метра на три, не меньше – и как так получилось, что за него сумел уцепиться одержимый – я так и не понял. А потом произошла еще одна ошибка – перед тем, как высаживаться ни я, ни пехотинец, который собирался высаживаться, не посмотрели вниз, на канат – и не заметили висящего на нем одержимого. Поняли только тогда, когда это тварь атаковала…

Как бы то ни было – твари тоже надо было держаться за трос, одержимые летать не умеют. Только поэтому она не смогла укусить сразу – просто вцепилась одной рукой в ногу спускавшемуся снайперу, рванула изо всей силы – рассчитывая на то, что спускающийся по тросу человек не удержится и полетит вниз. Туда, где его уже ждала целая стая одержимых, голодная и рассчитывающая перекусить.

Решение пришло мгновенно. Покатая крыша авиационного ангара была от меня всего в нескольких метрах, матово поблескивая на солнце. Это был выход – смертельно опасный, но все же выход. Оттолкнувшись, я прыгнул из вертолета – по штурмовому, без троса – нацеливаясь на то место, где должен был приземлиться снайпер третьей группы, тот самый, что сейчас изо всех сил старался не сорваться с троса. И – через секунду грохнулся плашмя об крышу, распластался на ней, вцепился пальцами в металл, ощупывая его и ища любую зацепку. Мне нужно было все что угодно – шов, плохо сваренный лист, выбоина – все, что позволило бы мне задержаться на крыше и не скатиться вниз…

Зараза…

Зацепился! Недалеко от края – но зацепился, затормозил падение, распластался на крыше, вцепившись в руками в гладкий профилированный металл. За спиной, ниже – но как будто совсем рядом бесновались одержимые, металл едва слышно гудел от ударов. Цепляясь за металл, они пытались взобраться наверх, чтобы получить долгожданный завтрак…

Поняв, что свалиться мне уже не грозит, я достал из кобуры пистолет – руки с трудом удалось оторвать от металла, так вцепился, приподнялся на локтях, повернулся – и выстрелил. Выстрелил дважды – и как раз вовремя, тварь уже подобралась к висящему на тросе человеку вплотную, еще бы немного – и укусила бы. Странно – как она вообще взобралась по тросу, ведь бесновавшиеся внизу одержимые дергали, рвали трос – но подняться по нему не могли – не хватало ума. А эта… вундеркинды среди одержимых начали появляться – теория естественного отбора Дарвина работает в полный рост, не иначе. С каждым днем таких вот «продвинутых» одержимых будет становиться все больше, и они будут получать больше пищи, чем остальные. Опасная тенденция однако.