Текст книги "Ген человечности - 3"

Автор книги: Александр Афанасьев (Маркьянов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Отстегнул ремень безопасности, тело Микса безвольно свалилось вперед. Что произошло, какого хрена, где он умудрился заразиться? Мы же все были на виду друг у друга. Что-то скрыл?

Возможно. Он ведь не так давно с нами, мог заразиться до этого. Инкубационный период позволяет. Черт… Но как же тогда байкеры – неужели и они не заметили, что он покусан? Сейчас никто, у кого еще крыша не съехала, не станет рядом с собой держать человека с покусами, кто бы он ни был. Не знали, что зараза передается через укус? Но потом то – узнали…

Вытащил тело Микса на дорогу. Майор по-прежнему стоял под прицелом.

– Отбой… Сэр, вам нужна помощь?

– Обойдусь… – в голосе Озказьяна было что-то необычное, видимо пробрало и этого железного человека – ты говорил, что вакцина спасет от заразы…

– Да, сэр. Так говорил мне мой брат.

– Что же, вот мы сейчас и узнаем так ли это.

Мне тоже было не по себе. Удивительно – но я впервые увидел как взбесился человек. Именно взбесился – иначе никак не назвать. Теперь я понял, почему так быстро погиб наш мир – никакой предварительной стадии. Человек идет по тротуаре, ведет машину, разговаривает. Раз – и он превратился в дикого зверя, и бросился на того кто ближе всего. Неожиданное нападение сложно отбить даже профессионалу, что говорить о гражданских. Что же это за вирус такой?

– Майор мне надо задать вам несколько вопросов.

– Задавай… – усмехнулся Озканьян, он тяжело привалился к борту машины и пытался справиться с собой – только не уверен, что я смогу дать ответ.

– Это этот укол, да?

Я поднял взгляд на Родерика. Его пулемет был направлен на нас.

– Какого хрена?

– Этот тот самый укол! Рейнджер взбесился от него?!

Я не успел ответить – меня опередил майор.

– Тогда какого хрена не взбесились ни ты ни я? Почему он? Мы получили такие же уколы как он, почему сейчас мы не прыгаем около машин и не думаем, кого бы сожрать?

До Родерика дошло не сразу – и я его понимал. Морских пехотинцев не учат думать – их учат убивать. У них всегда есть враг. Они не готовы к тайной войне. Тем более они не готовы к войне, когда врагом в любой момент может оказаться кто-то из своих. Для морского пехотинца такая война смерти подобна.

– Извините, сэр – Родерик опустил пулемет.

– Сержант, следующий раз я подумаю, что ты взбесился. Доходит?

– Извините, сэр, просто…

– Всем сейчас погано, понял? Успокойся, займи позицию и держи периметр.

– Есть, сэр!

Сержант занял позицию чуть дальше по дороге. Оно и понятно – при атаке первыми целями будем мы, он сможет отступить или нанести контрудар. Все правильно.

– Вспоминайте, майор. Как он вел себя? Если мы не поймем отчего он взбесился – взбесится кто-то еще.

– Например, я.

– Кто угодно. Кто-то кто рядом с нами. Я верю, вакцина защитит нас. НО знать что происходит – мы должны.

Майор потер лоб.

– Вы с ним были в одной машине. Что он говорил? Как себя вел?

– Нормально… Как обычно.

– Всегда нормально? – я уловил нотку сомнения в голосе.

– Ну… как мы вышли, вообще то… я имею в виду когда мы вышли и из дома, где были блокированы психами… сегодня – он сказал, что у него болит голова. Я тогда еще не придал значения… помню – рассмеялся и сказал, что от дежурства за рулем ему все равно не увильнуть и я не раз это слышал.

– А он что?

– Тоже что-то сказал в шутку.

Заболела голова…

Я не большой специалист в вирусологии и медицине, но брат кое-что мне коротко объяснил. Заболевание начинается от того, что у человека увеличивается в размерах и начинает аномально работать какая-то часть мозга, которая выделяет гормоны, отвечающие за агрессивность. Тут же вырабатывается в огромных количествах адреналин – то что делает заболевших бесстрашными и нечувствительными к боли – и эндорфин, природный наркотик, вырабатываемый самим организмом. Видимо, на первом этапе развития болезни он подавляет болевые ощущения, и только когда болезнь приходит в необратимую стадию– человек начинает чувствовать головную боль. Головная боль видимо не проходит у одержимых и делает их такими агрессивными. Черт возьми, кто в нашем современном мире беспокоится о головной боли: поболит голова – перестанет.

– А у вас, сэр голова сейчас не болит?

– Нет.

– И у меня не болит. Видимо головная боль – один из симптомов. Надо похоронить его, по-человечески.

– Надо его обыскать, капитан. Мало ли…

– Тогда вы, сэр. С меня хватило…

То, что у Микса было оружия и немало меня не беспокоило. Одержимые страшны не этим – они страшны тем, что нападают внезапно. А смысла стрелять в меня Озказьяну не было, тем более что в паре десятков ярдов отсюда засел в канаве пулеметчик.

Гора оружия и снаряжения росла у борта машины: обрез, один пистолет, второй, бронежилет с разгрузочным жилетом, дей-пак. Про себя я уже решил, что машину надо взять на буксир, а потом где-то раздобыть новую. Терять половину снаряжения из-за…

– А это что такое?

Луч фонаря высветил какой-то кисет на руке Озказьяна. Похоже, самодельный, небольшой…

– Не знаю.

В кисете был порошок. Проклятый, белый кристаллический порошок. И при одном взгляде на него – я сразу все понял…

Катастрофа, день сорок первый
Сент Джордж Джорджия
12 июля 2010 года

Урок, полученный нами во Флориде, пошел впрок – больше мы не останавливались в каких бы то ни было помещениях. Лучшее место сейчас – это открытое и глухое место. Желательно – с деревьями, потому что одержимые по деревьям лазать не умеют. А нам – только дай…

Кое-что становилось на свои места. Впервые, за все время пути открылась тайна. Возможно не вся, возможно это только маленький кусочек проклятой, убившей все человечество тайны. Возможно, я просто напридумывал многое для себя. Но все же кое-что я теперь понимал…

Наркотики.

Версия с наркотиками идеально ложилась на суть происходящего и многое объясняла. Каким образом, получилось так, что взбесились очень многие и в огромном количестве мест одновременно. До этого я грешил на лекарства, тем более что мы имели дело с фармацевтической компанией. Но не давал покоя вот какой вопрос: ведь больных не так уж и много, а распространение лекарств – дело не быстрое. Выпущенные лекарства по моему разумению должны попасть на склад компании, потом с него отправиться на склад аптечной сети, потом его разведут по отдельным аптекам, потом его раскупят и когда-то примут. Даже если предположить, что одновременно было заражено не одно наименование лекарств, а много – все равно не получалось. Должны были заражаться самые ходовые позиции лекарств, безрецептурные. Все ли, из тех кто купят, обязательно выпьют это лекарство сразу? Не все. А в небольшие города оно и вовсе дойдет нескоро. Так как же тогда заразились люди?

А вот если предположить что в заражении участвовали не только лекарства, но и наркотики – все становится на свои места.

Наркоман, если так подумать – очень уязвимая мишень. Их много. Они неразборчивы, опасаясь ломки, они вколют себе все что угодно. Они не пойдут к врачу, пока не почувствуют себя совсем плохо. Они есть везде – в каждом городе, в каждом штате, в каждой проклятой дыре. В мире полно чертовых наркоманов. Причем – основных точек, откуда распространяются по всему миру наркотики – только две. Это Афганистан, который полностью перехватил сомнительные лавры мирового центра производства героина у «Золотого треугольника». И это центральная и Латинская Америка – Колумбия, Боливия и тому подобные страны. Если мы правильно идентифицировали того, кто стоит за всем за этим – у него должны были остаться преотличнейшие связи в Центральной и Латинской Америке. А в Афганистане связи навести легко, нужны только деньги. В тех мутных от крови и грязи водах ловят рыбку очень многие – стоит ли удивляться еще одному рыбаку. И никто даже не подумает что этот рыбак ни много ни мало – хочет убить весь мир. Такое просто в голову не придет нормальному человек, мы живем в цивилизованном обществе, в цивилизованной стране и наивно полагаем, что не найдется психа, который бы добился всего в жизни – а потом решил бы все это разрушить к чертовой матери. Однако же – такой псих нашелся.

Отдыхать на свежем воздухе лето в этих местах – занятие не из приятных. Все дело в жаре – здесь жара уже не влажная, как во Флориде – а сухая и выпивающая из тебя все соки. Думаешь только о том, как бы заснуть, на такой жаре, с автоматом в руках – и в умершем, разорванном живыми мертвецами на части мире. Потому что ночью надо будет вести машину, до рези в глазах смотреть на дорогу, пытаясь найти опасность, прежде чем она найдет тебя. Если сейчас не поспать – то ночью ты действовать не сможешь…

За то время пока мы путешествовали – мы не видели ни одной живой души. Живых без души – видели и убивали, а вот живые души – стали дефицитом в этом мире. Возможно – их было больше днем, не может быть, чтобы здесь не сохранились живые, вооруженные и отбившиеся от первого натиска одержимых люди. Но если такие и сохранились – они тоже должны были научиться соблюдать осторожность, не светиться и не подставлять себя под пули. Они – как и мы теперь – чужие в оккупированной врагом стране. Только дважды, путешествуя по проселочным, заброшенным дрогам улавливали признаки жизни впереди – и сразу уходили в сторону, один раз даже пришлось проехать собственными жнее следами несколько миль, чтобы уйти на другую дорогу. Старина Базз тогда еще был жив.

Словно кто-то толкнул меня в спину, заставил открыть глаза. Первая мысль – одержимый. Чтобы не упасть во мне, я привязал себя шнуром к стволу дерева, сейчас этот шнур мешал и я развязал его. И понял, что слышу – звук автомобильного двигателя. Автомобиль – явно грузовик – двигался по дороге, явно в нашу сторону. А в нынешние неспокойные времена это могло значить только одно – у нас серьезные неприятности.

Это был М900А2, старый, еще восьмидесятых годов грузовик национальной гвардии, переданный туда когда армия переходила на бескапотники. Потом кстати, в Ираке такие грузовики пришлось расконсервировать– потери от фугасов на бескапотниках оказались выше. Сопровождал грузовик старый Хаммер, самых первых серий, без пулемета и похоже даже без люка для его установки – почти что разъездной автомобиль, тогда мы ничтоже сумняшеся считали, что ни пулемет ни броня, способная выдержать пулеметный обстрел и подрыв фугаса Хаммеру ни к чему. Все готовились к танковым броскам, к эпическим сражениям – реальностью же оказался фугас на дороге и подлый выстрел из-за угла.

Мысленно я похвалил себя и остальных – съезжая с дороги чтобы устроиться на дневку мы не поленились – вернулись обратно и уничтожили следы. А сами машины загнали в лесок так далеко как только было можно, да еще и замаскировали припасенными сетями, взятыми в Херлберт-Филд. Сейчас перед нами была поляна, до грузовика и Хаммера было метров триста – а эти, не знаю уж кто там, явно собирались пробыть здесь какое-то время.

Черт, неужели все таки заметили. Сам съезд с дороги мы как смогли замаскировали – но идти же и не засыпать оставшуюся колею? А она, хоть и еле заметная – почва сухая – все-таки осталась.

Часть оружия была в машинах – замену той, в которой был убит Микс мы так и не нашли пока, приходилось ехать на ней же, кое-как прибравшись – но часть была с нами. Эрма и пистолет у меня, М24 и пистолет-пулемет у майора, винтовка с подствольником и пистолет у сержанта. Этого вполне хватало, что отбиться от одержимых, даже если они придут сюда целой стаей. Но хватит ли этого чтобы отбиться от пехотного отделения?

Двенадцать человек, больше чем пехотное отделение, тот кто формировал группу не был ни военным ни национальным гвардейцем, иначе бы в группе было ровно столько человек, сколько и предписано иметь по уставу. Оружие не «достали» – а получили, может быть разграбили арсенал, но то маловероятно. У всех – винтовки М16А2, ни одного пулемета, ни одной снайперской винтовки, ни одного подствольного гранатомета. Ни одного оптического прицела – хотя после Афганистана в каждое отделение ввели два «назначенных» стрелка, у которых должна быть как минимум SAM-R, а еще лучше – М110 или М25. Но где-то уже успели оружием и подразжиться – у всех по два – три самых разных пистолета, у троих – полицейские пояса со снаряжением. Знают, что такое одержимые и как с ними бороться – у девятерых ружейные обрезы. Дисциплины нет – машины остановили, постов не выставили, наблюдения за местностью не ведут. Несмотря на это – на всех кроме одного камуфляж, старый, еще не цифровой. Возможно, тот кто в джинсах и кожаной куртке командир… видел я одного такого, в такой сраной дыре, что и не высказать. Там тоже – командир от рядовых бойцов отличался темными очками, кожаной курткой и джинсами. Кожаная куртка обязательно, очков и джинсов может не быть– но обязательно куртка. Четверо вышли, о чем-то начали трепаться у грузовика – точно не военные, военный бы отдал приказ. Хорошо, что не смотрят на обочину, не ищут никаких следов. Потом, о черт…

Стараясь двигаться как можно медленнее, я повернулся – с винтовкой – в сторону Озказьяна. Прицелился – тот был к этому готов, объяснил жестами что он собирается делать. Помните фильм «Снайпер» с Томом Беренджером – один из немногих достоверных, почти без ляпов. Как там они общались без радиосвязи – вот и мы будем общаться так же. Эфир могут слушать тут могут быть и другие люди кроме этих раздолбаев. Те, что не забывают следить за эфиром и могут быстро запеленговать «левую» станцию в своей зоне ответственности.

Потом повернулся к Родерику, тот был замаскирован хуже всех – но и его не найти если специально не искать и не иметь опыта в поиске. У него не было нормального оптического прицела – но был ACOG на его винтовке, с его помощью и пообщались. Не стрелять, если начнутся целенаправленные поиски – майор стреляет первым, дальше – свободная охота.

Трое против двенадцати. Если не сумеют сократить дистанцию – выбьем, но могут быть жертвы и среди нас. Конечно, вряд ли они догадаются стрелять, когда по ним откроют огонь из леса, что стрелять надо не на уровень человеческого роста, а выше – но все равно, пуля – она знаете ли дура…

Тем временем – эти отогнали машины с дороги (как будто тут интенсивное движение, я бы на их месте не отгонял чтобы не потерять время если надо будет срочно сматываться) двое начали раскладывать костер. Заставили меня понервничать – могли пойти в лес по дрова – но нет, что-то насобирали. На растопку плеснули бензином…

Похоже бандиты… Длинные хвосты, бороды, кто-то бритый наголо – точно не национальные гвардейцы. Бандиты – но занятые не грабежом, а каким-то делом. Возможно, делом которое им навязали откуда-то сверху, и которое не мешает им устанавливать здесь свои законы, наживаться на ком-то или на чем-то, грабить, разбойничать. Почему я сделал такой вывод? Да очень просто. Какого черта бандитам, деловым преступникам делать в такой глуши, здесь же ничего нет, нечем поживиться. И если они все-таки добрались сюда – то значит, думают совсем не о поживе.

Как по заказу появился одержимый. К моему удивлению – видно было плохо, но все же видно – одержимый выглядел каким-то уставшим, возможно оголодавшим – он плелся, спотыкаясь прямо по дороге. Увидев людей, машины, ускорился – но не сильно, скорее это было похоже на быстрый шаг, чем на бег.

Огонь открыли сразу трое – вставая на привал, командир не назначил дежурное огневое средство, только двое догадались почистить оружие. Уже с первых выстрелов стало понятно, что как с дисциплиной, так и с состоянием материальной части у встреченного нами подразделения большие проблемы – у одного винтовка почти сразу дала осечку и он не смог ее сразу устранить, еще двое израсходовали по такой то цели одиннадцать патронов, прежде чем свалили. Потом один побежал к упавшему одержимому, трижды бахнул револьвер, потом он наклонился над убитым – возможно чтобы проверить карманы. Тому, у кого заклинило винтовку, потребовалось не меньше двух минут, чтобы привести ее в порядок – и то пришлось обращаться за советом к командиру.

Интересно, а их винтовки вообще будут стрелять, если дойдет до этого, они их хоть чистили? М16 – дама капризная…

Точно, уголовники…

Риска особого не было, они собрались около дороги и даже не следили за местностью. До нас им идти пару сотен метров, просто так они этот путь не проделают. Только если что-то заметят. О, как… даже гадят – и то прямо у дороги, не отходя далеко в сторону. Возможно, боятся одержимых…

Вопрос: какого хрена они тут встали решился примерно через час – послышалось завывающее хлопанье вертолетных лопастей. К нам летел вертолет…

Первым делом я взглянул на небо, на крону деревьев, которое меня прикрывало от обнаружения сверху. Хоть и было неуютно, но пришел к выводу, что если не использовать приборы поиска – обнаружить визуально меня будет невозможно. А вот с машинами – ситуация обстоит похуже, потому что их с воздуха прикрывает только масксеть. Если вертолет зависнет – он их обнаружит даже визуально.

Может быть, это вообще ловушка. Эти архаровцы – приманка, а в это время нас уже взяли на прицел? Но откуда? Если только смотреть через дорогу, там лес… вышли линии электропередачи…

Чтобы отвлечь себя от тягостного ожидания вертолета начал сектор за сектором просматривать места, где возможно засели снайперы, ожидающие что мы раскроемся. Лес… деревья… ЛЭП, уже оборваны провода… ничего. Чисто – везде.

Вертолет был старый – не привычный «Ястреб» – а Белл, еще однодвигательный, зеленый, не морской пехоты а тоже – Национальной гвардии, куда их списали долетывать ресурс. Вертолет был невооруженным – если не считать вооружением пулемет М60 в дверном проеме, за которым дежурил пулеметчик. Не описывая круг, вертолет сразу пошел на посадку в центре поляны…

Так вот почему они здесь остановились! Они ждали вертолет! Это – удобная посадочная площадка…

Двигаться было нельзя – даже минимальное шевеление могло привлечь внимание пулеметчика, который показался мне опытным и бдительным, ни на секунду не прерывающим наблюдение за лесом, откуда могла грозить опасность. Опытными мне показались и те двое, что прилетели на вертолете – средних лет, в камуфляже, с М4 и армейскими беретами, у одного был подствольный гранатомет, у обоих – на плечах сохранились знаки отличия, полевые, вышитые черными нитками. Один был сержантом, у второго знаки отличия я не рассмотрел.

Разборка была недолгой – выслушав того, что бы в черной кожаной куртке, сержант сделал обманное движение, а когда бандит на это купился – зарядил ему отличный боковой в челюсть, да так что первым же ударом сбил бандита с копыт. Ни один из остальных бандитов не посмел вступиться за командира.

Второй обернулся, замахал пилоту – улетай. Если эти двое организуют сейчас бандитов на прочесывание да и пилот не успеет далеко улететь – нам придется очень скверно. Двенадцать человек под командованием двоих профессионалов – совсем не то же сааме, что двенадцать придурков без какого-либо командования.

Но прочесывания они даже не подумали организовать. Построив в шеренгу сборное воинство, сержант выступил перед ними с короткой и убедительной речью. Убедительной – потому что в процессе разговора он повернулся и дважды выстрелил в голову тому уроду, который до этого «осуществлял функции командира». Второй стоял чуть поодаль, оружия своего не касался но не приходилось сомневаться в том, что дойди до бунта и он его применит, быстро и умело. Потом, забросив труп в кузов (даже это не забыли, решили не оставлять следов) группа под командованием двоих новых командиров погрузилась в машины и отбыла дальше по дороге.

Еще целый час мы сидели, не смея пошевелиться, опасаясь что перед нами был разыгран спектакль. Потом, посовещавшись при помощи жестов и оптических прицелов, решили не рисковать и сидеть до темноты.

Что это? «Санитары леса» – группа по уничтожению одержимых? Ультраправые – в Джорджии их немало, у них есть и военная форма и оружие, покупаемое на распродажах списанного военного имущества? Сброд уголовников, вовлеченных в операции теми, кто укрепился на заброшенной военной базе в центре страны. За кем они охотятся – не за нами ли?

Только когда стемнело – мы спустились на землю, завели машины. Остановились около того места, где новое командование наглядно продемонстрировало личному составу, как отныне будет караться нарушение приказов. Немного поискав – нашли гильзу. Девять миллиметров – гильза военного арсенала…