Текст книги "Помни имя свое (СИ)"
Автор книги: Александр Афанасьев (Маркьянов)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 44 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]
Группа безопасности вертолета заняла позиции с пулеметами, готовая отразить любую атаку. На площади – горели фальшфейеры…
– Выходят! Выходят!
– Главный всем позывным держать сектора! Предел внимания!
Группа эвакуации показалась на крыльце, таща президента. Двое развернулись и шли спиной вперед, прикрывая тыл.
– Контакт! Второй этаж, справа!
Смертник успел выстрелить только дважды, хотя автомат был оставлен на непрерывную очередь. Два автомата и пулемет русских спецназовцев заработали одновременно, ликвидируя угрозу.
– Отбито! Отбито!
– Всем позывным, отступать к вертолету!
Лопасти превратились в гудящий диск, по расстрелянной площади летела пыль, вертолет готов был оторваться от земли…
Группа эвакуации уже была у вертолета, когда огромная, в полдюйма толщиной пуля норвежского производства, предназначенная для поражения бронетранспортеров – ударила точно в цель. Повалились сразу двое – президент, идущий в центре (надо было рискнуть и подменить его) и один из спецназовцев, который не удержался на ногах, когда президента бросило на него…
– Снайпер! На три часа!
– Прикрывающий огонь! К вертолету! К вертолету!
Все смешалось – русские, огрызаясь очередями из нескольких пулеметов, отступали к сидящей на площади вертушке. Над головами – с грохотом прошел на низкой высоте Ми-28, ведущий огонь из автоматической пушки. Гильзы сыпались на площадь…
– Отход! Отход…
Какого х…я?!
Джинн уже приготовился стрелять, когда все произошло. У него тоже были некие ограничения. При постановке задачи – до них довели, что выполнить задание следует любой ценой и даже – ценой крови своих. Но Джинна – останавливала совесть. Люди, которые сейчас пытались спасти президента Дагестана, не зная о том, что он приговорен – были русскими, более того – были военными, такими же военными как и он сам. Они не заслужили пули от своего же, они не заслужили того, чтобы погибнуть в этой грязной и кровавой игре, сгинуть ни за что.
У него было всего около минуты для точного выстрела. Он решил рискнуть и стрелять в самый последний момент, рискую проиграть и не выполнить приказ – но это был осознанный и оправданный риск. Ведя по площади, президента будут прикрывать – но у самого люка вертолета прикрыть его не смогут. Люк Ми-8 достаточно узок, в него невозможно пролезть вдвоем, тем более одетым в тяжелый бронежилет. В тяжелом защитном костюме вообще – и ходить то тяжело, не говоря уж о том, чтобы садиться в вертолет. Следовательно – группа прикрытия займет позиции у люка, а президента – попытаются втащить в вертолет. Быстро это сделать не получится – даже спец в таком тяжелом снаряжении быстро в вертолет не поднимется, непрофессионал же, гражданский – да его буквально краном придется поднимать. Как раз в этот момент он и выстрелит – прекрасная цель, почти что неподвижная. Нужно просто выбрать момент – на таком расстоянии пуля калибра.408 будет лететь около четырех секунд. Выстрел будет только один – но он научился делать именно такие выстрелы и это выстрел – был не сложнее других. Только надо правильно учесть ветер – на площади он плохой, а дистанция существенная.
Когда на площади появилась группа эвакуации – он приложился к винтовке. Дважды сильно выдохнул и замер. Вести цель прицелом было глупо – поэтому он прицелился в то место, где должна была быть цель. Как только она появится на краю поля зрения прицела – он выстрелит…
Нет, все-таки надо работать с напарником. Кто-то должен выдавать цель, так очень тяжело…
Но цель не появилась. А вместо этого – он увидел, как из вертолета выпрыгнул человек с автоматом. Что-то произошло…
Он чуть пошевелил цевьем, наводя винтовку на новую цель – и увидел – двое лежат на земле, еще трое – с колена лупят по какой-то цели прикрывающим огнем – заслон выставлен направлением на север.
На севере – никого не было…
Что за ерунда…
Кого-то быстро, за ноги потащили к вертолету. Кого-то в тяжелом бронежилете, но без видимого оружия.
Стрелять?!
Джин сделал так, как и любой человек, не уверенный в правильности того, что он делает. Он пошарил рукой, нащупал лежащую гарнитуру рации.
– Князь, это второй, Князь это второй. Выйдите на связь!
Ответа не было – вместо него в наушниках прозвучал сигнал тревоги…
Твою мать…
Понимая, что заботиться о своей безопасности придется всегда самому и многомудрому командованию на твою безопасность, в общем-то, и наплевать – он, как и Лось – обзавелись несколькими небольшими приборчиками. Американские, небольшие, малозаметные приборы, которые испускают лазерный луч в невидимом для человеческого глаза спектре. Дешевые датчики, используются в охранных сигнализациях для домов. Как только охраняемый периметр нарушен – эти штуки посылают сигнал, используется как радиосвязь на короткие дистанции, так и обычная сотовая связь. Просто и удобно. Они с Лосем работали поодиночке, второго номера, чтобы прикрыть тыл не было, старались, конечно, прикрывать друг друга, но это не прикрытие, по большому счету. Поэтому – Джинн обезопасил свой тыл именно таким способом и сейчас один из маленьких стражей подсказал ему, что где-то рядом – враг.
Джинн откатился от винтовки, выхватывая пистолет…
Поймать их – оказалось проще, чем он думал. Он выбрал позицию не просто так – а и с тем учетом, чтобы потом можно было быстро и незаметно уйти. Их было трое, и он поймал их, когда они только поднимались на крышу – по пожарной лестнице, проходящей внутри здания в большом огнеупорном коробе и выходящем прямо на крышу. Они не ожидали, что снайпер будет охотиться за ними, наоборот – они ожидали того, что снайпер будет сосредоточен на цели, и они возьмут его тепленьким. Зашедший им в спину Джинн открыл огонь и в пару секунд уложил всех троих. Ни один из них не прикрывал тыл группы… за что и поплатились…
Добив в них остатки того, что было в магазине – на всякий случай. Бросился обратно к своей винтовке – несмотря на всю опасность этого. Там была рация, и нужно было предупредить остальных, прежде чем уходить.
– Лось, Воробей, это Джинн! Нападение, повторяю – нападение.
– У меня чисто, ничего нет – в рации послышался спокойный голос Лося – Воробей попался. По моему выстрелу.
Джинн упал на стрелковый мат, приложился к винтовке…
В отличие от русских, которые были на своей земле и могли вести себя относительно свободно – британцы были серьезно ограничены в своих возможностях и в выборе позиции. Но это не мешало им – предпринять попытку…
В отличие от русских – у британцев была общая с НАТО глобальная система наблюдения. У русских она тоже вроде как была, неполная, но была. Но если у русских все данные оседали в вышестоящих штабах – то у британцев спутниковой системой наблюдения в реальном времени и даже нижестоящие звенья командной цепочки могли ей пользоваться в интересах конкретной операции.
Так, британцам удалось перебросить через Каспий в Махачкалу специальную группу, состоящую из бойцов САС и из сотрудников частных охранных контор, прославившихся в Ираке и Афганистане – в них набирают «кого надо». В группе были две опытные снайперские пары, два аналитика и несколько оперативных групп по четыре человека, способных вести диверсионную войну. ФСБ подозрительную группу, конечно же «прошляпило» – что не удивительно, ведь во главе дагестанского УФСБ стоял генерал Проносов, давний предатель.
У британцев – был тоже интерес убить президента Дагестана. Даже несмотря на то, что с ним были налажены контакты. Во-первых – потому что он был предателем, он предал свой народ, предал русских, предаст и британцев, если сочтет это нужным или выгодным для себя. Во-вторых – потому что существовал целый огромный пакет компрометирующей информации, которую президент Дагестана собрал на московских бонз и приказал обнародовать сразу после своей смерти. Сейчас, когда Россия корчилась в пароксизме национализма – вывалить информацию о том, как русские чиновники ездили в Дагестан и чем там они занимались – это вызвать поход на Москву и революцию. А англичане – никогда не упускали возможность вызвать революцию и сделать так, чтобы враги Англии (прежде всего русские) резали друг друга.
Ну и в третьих: в западном мире сейчас действовала единая доктрина: то, что технически может быть реализовано, должно быть реализовано. При этом, если краткосрочные последствия таких вот «реализаций» просматривались и просчитывались блестяще – то о долгосрочных даже и не задумывались…
Таким образом, было принято решение во время массовых беспорядков убить президента Дагестана, подстраховать местных религиозных экстремистов на случай, если не получится у них. Это было хорошо еще и тем, что убийство президента во время массовых религиозных волнений, во время мятежа – вызовет куда меньше вопросов, чем убийство в мирное время…
Информация о том, что русские намереваются спасти президента Дагестана, послав опытную группу спецназа на вертолетах – пришла в Махачкалу по спутниковой связи из Москвы, из британского посольства. В британское посольство позвонил ни кто-нибудь – а высокопоставленный офицер в ранге заместителя министра, который как только выехал из Кремля – сразу заехал в один ресторан и оттуда позвонил своему куратору в британское посольство, чтобы рассказать о принятых решениях. Британская разведка в России – имела сильнейшие позиции, на порядок превосходящие американские, если у американцев было всего два агента в высших эшелонах власти – то у британцев больше четырех десятков. Потому что в отличие от американцев, с их идиотскими законами о коррупции – британцы всегда были более лояльными к этому злу и покупали русских не деньгами. Этот офицер, еще несколько лет назад вставший на путь предательства – сейчас вообще не получал платы за информацию. Платой было то, что в сейфе британского посольства лежали британские паспорта на его и всю его семью, британская разведка помогла ему купить недвижимость в Лондоне, разместить в надежных инвестициях наворованное и обещала вывезти из быдлорашки вместе с семьей, когда начнется. Поэтому – он и стучал, стучал честно, даже истово – понимая, что если он предаст своих лондонских хозяев – то все нажитое у него отберут сразу же как нажитое преступным путем. Там это быстро, это тебе не Россия – до нитки оберут…
Информация пришла в Махачкалу как раз вовремя и одновременно с этим – пришла информация о том, что при очередном проходе спутника были замечены два снайпера на крышах. Это было новостью, но удивляться было нечему. Одни спасают, другие убивают – ничего особенного для России в этом нет. В стране нет единого руководства, а есть кланы со своими интересами. Одни решили спасти, другие решили убить.
Будь координатор проекта поумнее – он принял бы решение не вмешиваться. Дать русским сделать дело и посмотреть на это на все со стороны. Но координатор проекта был слишком молодым и хотел выделиться. Поэтому, он принял решение убрать русских снайперов и вывести на позицию двоих своих. Никакие неконтролируемые факторы – не должны были играть роль в процессе. О том, что русских снайперов не двое, а трое – он попросту не знал…
– Твою мать, ложись!
Второй номер снайперской пары – опрокинул стол, на котором они лежали, и в этот момент запущенная с вертолета ракета попала в дом.
Дом содрогнулся от удара. Казалось, что сейчас крыша упадет на них и похоронит к чертовой матери.
Апачи. Русские Апачи…
Русские ударные вертолеты вышли на позицию и открыли огонь, подавляя огневые точки и просто работая по площадям.
Просверкнуло прямо перед окнами – русская автоматическая пушка с боевого вертолета – посылала в цель снаряд за снарядом…
– Святой Господь…
– С другой стороны это выглядит по-другому, так ведь? – стараясь выказывать истинное британское хладнокровие, сказал напарник, второй номер снайперской пары…
Второй номер – отпахал две командировки в Афганистане, первую – в составе уланского полка, вторую – прикрывал передового авианаводчика. Гильменд… страшное и конкретно сраное место. Когда их прижимали огнем – они вызывали на помощь вертолеты и те обрабатывали зеленку, выкуривая оттуда духов. Стрекот вертолетов – чаще всего вызывал восторженные возгласы – авиаторы были рисковыми, на своих птичках они могли подавить любую огневую позицию муджиков. Кто же нахрен думал, что им придется лежать в этом гребаном доме и ждать, пока пущенная с вертолета ракета прикончит их…
– Святое дерьмо, эти ублюдки настроены решительно.
Еще один взрыв – только рядом, непохоже, чтобы ударили по их дому. Скорее всего – досталось соседнему…
Второй номер – рискуя жизнью, пополз в соседнюю комнату. Если у русских есть датчики, позволяющие засекать наблюдение…
– Давай сюда! – прошипел он по рации.
Снайпер пополз через коридор. Их укрытие – больше не внушало ему чувства защищенности, было такое ощущение, что дом вот-вот рухнет…
Его второй номер – стоял на коленях, просматривая площадь через прибор наблюдения. Стекло на кухне – было выбито…
– Они сажают вертолеты. Сейчас попытаются эвакуировать этого ублюдка.
Снайпер подтащил примитивную, квадратную, обшарпанную табуретку, сел. Ложе винтовки положил на плечо второго номера, ведущего наблюдение.
– Есть цель. Групповая.
– Наведи.
– Тысяча восемьдесят. Ветер от винтов… так не установишь…
В свой прицел – британский снайпер увидел медленно перемещающуюся «черепаху» – строй прикрытия. Русские использовали тяжелую броню… очень тяжелую, больше похожую на костюмы взрывотехников.
– Уверен, что это он?
– Ниже всех. Других примет нет.
Плохо…
– Ждем до вертолета.
Британский снайпер принял то же самое решение, что и русские. Подождать, пока цель не будет садиться в вертолет.
Снайпер замер, выравнивая дыхание. Тридцать лет назад запредельная, сейчас это была обычная, даже несложная дистанция, в Афганистане нормой были выстрелы на милю. Сложным был сам выстрел – по цели, закованной в броню и прикрытой броней, почти без запаса по времени. К тому же – русские вертолеты только и ждут возможности проявить себя, заплевать ракетами огневую точку…
Три. Два. Один…
Британец выстрелил – в точно рассчитанный момент, подсказанный годами афганской практики. Изображение стерлось, размылось в прицеле, а когда оно вновь стало четким, снайпер увидел, что его цель лежит на площади…
Мертв или тяжело ранен. Если тяжело ранен – скорее всего, тоже мертв, но с отсрочкой. После триста тридцать восьмого – выживших обычно не бывает, тем более с такого расстояния.
Бежать…
Они выскочили в подъезд, едва не выломав дверь – как раз в тот момент, когда пущенная с вертолета ракета попала по цели. Упругая ударная волна подхватила их, дом затрясся, задрожал…
Они вломились в соседнюю квартиру – у русских дома строились как настоящие муравейники, даже достаточно дорогие, в Кабуле дома строились роскошнее, чем здесь. Балконы выходили на разные стороны здания. Проскочив через коридор, через комнату, они выскочили на балкон. Полетели вниз, разматываясь, бухты тросов…
Снайпер бросил свое тело в пустоту, веревка обожгла руки даже через кевларовые перчатки, ноги на что-то наткнулись, кажется, на горшки с цветами и сшибли это. Над крышей – с грохотом прошел вертолет…
Сейчас развернется и врежет. И все…
– Давай сюда!
Теперь все было в руках второго номера. Он должен был прикрыть и увести от опасности второго – любой ценой.
Два пути. Первый – к лодке, но дураков нема. На водной глади – идущую лодку русские вертолетчики расстреляют как в тире.
Проскочили линию машин – некоторые просто припаркованные, некоторые брошенные, с разбитыми стеклами. Дальше – шли какие-то сараи, небольшие…
Гаражи. Это гаражи!
Вертолет разворачивался, звук его винтов напоминал о том, что опасность рядом, она никуда не делась…
Бросились – в какую-то щель за гаражами. Надо было уходить и как можно скорее, найти машину и уходить. Центр сбора – в коттеджном поселке на востоке.
Теснота – внезапно сменилась простором, они проскочили линию гаражей, отделяющих один двор от другого. Ствол автомата – почти в упор.
– Аллах Акбар!
Девятнадцатилетний парень по имени Магомед Бехчоев, даже не понял – КОГО – он убил. Воровато оглядевшись, он подобрал винтовку, оценил – тяжелая, хорошая, наверное, на базаре дорого задут. Увидел автомат – тоже, какие-никакие, а деньги…
Рокот вертолетных винтов – вертолет развернулся и теперь шел в поисковом режиме – напугал его. Он юркнул в один из гаражей, где был выход в подземные коммуникации – юркнул как крыса, цепко сжимая в руках свою добычу…
* * *
Хьялшма в чиясул ццин бахъиналдаса цъунаги. (Не дай бог, чтобы терпеливый вышел из себя).
(Аварская пословица).
Ублюдки…
Он увидел тех, кто взял Воробья. Те же, что взяли и его… почти такие же… Трое уродов, черные маски, совершенно не похожие на местных. Профессионалы. Короткоствольные автоматы с глушителями… нет, это все же не наши. Не наши!
Двое держат. Один контролирует.
Километр.
Лось всегда начинал первым, он был старше его, уже был в группе, когда пришел Джин. Они всегда начинали, когда цель пересекала какую-то невидимую черту. Так было проще синхронизировать выстрелы, по рации это сделать невозможно. Так будет и сейчас, скорее всего Лось выстрелит, когда они подведут Воробья к лестнице.
Как они его будут спускать? Под прицелом?
Три метра. Два…
– По контролеру – сообщила рация.
Понятно…
Поймав промежуток между ударами сердца, он выстрелил. Пуля в сантиметр толщиной – со свирепой силой ударила в грудь одного из неизвестных, которые держали Воробья, бросая его на крышу. Он был прав – вторая пуля почти в этот же самый момент ударила третьего боевика, стоявшего с автоматом, направленным в спину Воробью – Лось действовал. И в этот же момент – Воробей шатнулся назад, на крышу. Упал на спину, сбивая с ног единственного оставшегося в живых боевика. Один на один, уже честно.
Подполковник рванул на себя затвор, потом от себя – досылая в патронник очередной патрон…
Воробей и единственный оставшийся в живых боевик – катались по крыше. Ни Лось, ни он сам, Джинн – не могли стрелять, не опасаясь задеть своего…
– Птица, идет на тебя – полохнулся в рации крик.
Долю секунды Джинн размышлял – а это вообще к чему. Потом просек – вскочил, бросился бежать, оставив винтовку, мат… все оставив.
Первая ракета – взорвалась на крыше, когда он прыгнул головой в люк – в тот самый люк, откуда пришли его убийцы…
Едва не поломался весь. Повезло – извернулся, как кот, ухватился за стальную перекладину лестницы. От рывка потемнело в глазах, пальцы разжались, но он упал, по крайней мере, не головой об пол.
Грохнулся все равно – изрядно…
Перевернулся, вскочил, прижался к стене. Винтовки нет… винтовку потерял, но есть пистолет. Глок, глушитель, лазерный прицел, они часто бывали в таких странах, где светиться с русским оружием типа Стечкина или Гюрзы – не следовало.
Было жаль винтовку. Не из-за денег, нет, хотя она и стоила – как иномарка бизнес-класса. Все дело в том, что нельзя просто так взять в магазине первую попавшуюся винтовку и пойти стрелять. Верней… на триста метров – можно. На пятьсот – можно. Даже на километр – можно. Но не на два с половиной…
Офисный центр. Господи… в Махачкале – офисный центр. Какой идиот додумался здесь строить офисный центр, для любого из местных работать – вообще западло. Хотя нет… за кабинет с видом на всю Махачкалу местные нуворищи и по десять и по пятнадцать [68]заплатят и глазом не моргнут. Все равно не свои. Ворованные.
Выход на пожарную лестницу, конечно же был закрыт… это в Америке он открыт, потому что там закон, а здесь что с гарантией не вынесли, нужно не только замок, тут и растяжка не помешает. Выстрелил, саданул по замку со всей силы – не выдержал. Внутри – никого.
Прислушиваясь, принюхиваясь – вниз. Не быстро – но и не медленно, как раз для того, чтобы не задерживаться, но и чтобы ха топотом собственных ног не пропустить врага…
Замок на улицу – высадил двумя выстрелами – тихо звякнуло. Вышел…
Тихо. Никого. Только какой-то мусор, строительный, оставшийся еще со времен строительства, какие-то контейнеры, высокий забор с колючей проволокой. В углу – накрытая плотной попоной-чехлом машина, судя по очертаниям – Майбах. Угнанный, наверное. Или кто-то из чиновников светиться боится. Не его машина. Ему бы сейчас Ниву… белую, джип какой-нибудь простенький. Сказал бы большое человеческое спасибо.
Плохая машина… Заметная…
Ножом обрезал большой кусок попоны, чуть ли не половину. Сама машина ему ни к чему – а вот несколько метров плотного, не пробиваемого режущей до кости колючкой – ему будет как нельзя кстати. Мелькнула мысль написать на капоте ножом бранное слово – но эту мысль он отверг. Это – детство…
Бросил на проволоку, маханул – в одно движение – как советские разведчики в сорок третьем через нейтралку. Пришел на колено…
Двор. Какие-то джигиты… Даже подростки… малые совсем.
Прежде чем кто-то пришел в себя от удивления – он скорыми, волчьими прыжками бросился прочь. За ним побежали – не стреляя, просто отреагировали, как кошка реагирует на бегущую мышь. Но им его не догнать…
Проскочил один двор. Второй. Выскочил на улицу, небольшую, зеленую. Совсем рядом – открытое кафе, столики перевернуты, пластиковые стулья сломаны, кто-то лежит…
Открытый Иж-фургон на базе старой Лады четверки. Водила за рулем, еще один ублюдок рядом – вон, автомат. Ствол из окна торчит. Еще двое в кузове, один с автоматом, другой с мегафоном, вещает, тварь…
– … А здесь еще есть настоящие мужчины, или только что остались бараны, годные на шашлык! Русисты вошли в Махачкалу, они убивают ваших братьев…
Вскинул пистолет. Одна из стрелковых стоек – стоя, чуть подавшись вперед всем телом, руки максимально вперед, пистолет в двух руках, голова вжата в плечи… Снял – в четыре выстрела, как на стрельбище. Говорят, что надо стрелять дабл-тапом, в две пули для верности – но это все ерунда полная. Это для гражданских в тире… а их учили, что каждый патрон ты понесешь сто километров на хребте и только потом – выстрелишь. Поэтому – только одна пуля – на каждого.
Бросился вперед, рванул на себя водительскую дверь. Штука к рублю, что водила непристегнут, джигитам западло пристегиваться. Так и есть… молодой совеем. Хватанул на куртку, выбросил на асфальт, мертвый, тяжело раненый – уже не важно. Сел за руль, не обращая внимания на мертвеца рядом и залитое кровью сидение, повернул ключ в замке зажигания, молясь, чтобы не был посажен аккумулятор – тогда будет бойня, придется убивать всех тех, кто гонится за ним, а там пацаны совсем… может поумнеют еще. Мотор – словно Бог, Аллах или кто там наверху услыхал молитвы – схватился с полтычка, закашлялся. Переключив передачу, он топнул на газ… и выбежавшим в азарте погони на улицу волчатам в добычу достался лишь труп своего сородича, убитый выстрелом точно в переносицу…
Машину остановил в квартале, резко свернул, увидев густо растущие деревья. Вышел, огляделся – никого. Можно приниматься за работу. Мародерство, конечно, наказуемо – но позаимствовать оружие и средства выживания у врага – святое дело, а не мародерство.
Из трофейного оружия – отобрал автомат Калашникова, который на вид выглядел более ухоженным и новым – семьдесят седьмой год выпуска. Забрал все патроны, какие были. Сайгу двенадцатого калибра – выбросил, она ни к чему. В карман сунул старый ПМ с запасным магазином – с трупа полицейского сняли, не иначе.
Деньги, немного, но пригодятся. Три сотовых – в карман, потом разберемся, ноша невелика, но может пригодиться. Небольшой рюкзак. Мегафон в сторону. Шоколадки Сникерс… опытные, либо старшие подсказали. В карман…
Преодолевая отвращение, набросил на плечи куртку. Снял меньше всего запачканную головную повязку – шахаду и повязал на голову…
На дороге послышался шум. Он присел на колено, направив в сторону опасности удлиненный глушителем ствол. Никогда нельзя использовать оружие, в работоспособности которого ты не убедился лично.
Проехали…
Автомат он опробовал несколькими выстрелами и короткой очередью чуть дальше, около какого-то небольшого, провинциального вида стадиона. Остался доволен…
Выбрал позицию, присел, подождал минут десять. Кажется, за ним никто не шел…
Побежал дальше. С треском проломился через низкорослые, заплеванные кусты – и почти в упор наткнулся на какого-то парня. Он стоял у открытой двери машины и отбивал ногой в такт какую-то музыку…
Как будто вокруг – не шла война.
Увидев человека в повязке с шахадой, он не удивился. Шагнул вперед, совершенно без страха в глазах…
– Дир цъар Али буго [69].
Черт… Джинн шагнул вперед.
– Дун Мурад йиго. [70]
Русский ударил его ногой в пах – и прежде чем дагестанец согнулся от боли в размозженной мошонке – сломал ему шею.
Ему просто нужна была машина. И не нужен был лишний свидетель. Он поступил так, потому что его учили поступать именно так, на инстинктах, не раздумывая. Конечно, его учили поступать так с врагами, с гражданами других стран – но в таком случае, ни его, ни всю группу просто не следовало посылать сюда. Тот, кто открыл клетку со львами и выпустил голодных зверей в город – должен отвечать за последствия.
Черт…
На заднем сидении – девчонка, белая как мел, не успевшая одеться. Трясясь от страха, она смотрела на него. В отличие от своего парня, не слишком то умного, она понимала – все. Не перегнули палку – а сломали ее. И теперь русские будут убивать всех, просто за то, что дагестанец, изводить под корень весь народ. Тысячелетняя историческая память властно говорила в ней, напоминая о том, что мелкие и злонамеренные народы великие империи просто стирают с лица земли, уничтожают до последнего человека, чтобы не сохранилось даже памяти о них…
Вот только Джинн – не хотел ее убивать. Он давно перешел черту – но даже то, что он только что сделал – было ему неприятно. Что же до убийства женщин и детей…
– Сотовый рахла [71]– грубо сказал майор.
Дрожащими руками, девушка протянула сотовый.
– Баче гьаниса! [72]
Джинн повернул ключ в замке зажигания – и мотор отозвался радостным рыком, приветствуя нового хозяина…
Лось ожидал там, где и договорились. Невысокий, моторный, на вид неусидчивый – невозможно, глядя по его виду предположить, что он способен без единого движения просидеть день, ночь, а потом еще один день, выслеживая добычу. В отличие от подполковника – он сохранил свое оружие и сейчас держал его в большом, бесформенном мешке. В руках у него был автомат и его никто не трогал – повязка на голове с надписью Аллах Акбар говорила всем именно то, что и должна была сказать.
Подполковник притормозил – и Лось оказался рядом.
– Салам алейкум. Подвезешь, брат?
– Ва алейкум ас салам. Садись…
Лось закинул винтовку на заднее сидение. Откуда-то с запада слышались стрельба и взрывы.
– Колонна национальной гвардии прорывается в город – сказал Лось – я слушал обмен. Они прорвались к перекрестку и больнице на Шамиля. Трогай…
Машина покатилась по улицам, рыча выпотрошенным глушителем. Низко над домами – прошел вертолет.
– Где Воробей?
– Связи с ним не было. Вырвется сам.
– Нет – коротко сказал Джинн.
Лось хотел что-то сказать, но ничего не сказал. Один за всех и все за одного – несмотря на то, что это было строго запрещено. Они не в игрушки играли – кто уцелел во время задания – тот должен был прорываться, выходить из окружения, уклоняться от засад. Любой ценой…
– Винтовку потерял? – вместо этого спросил Лось.
– Сам еле ушел.
– Это плохо…
Еще бы не плохо…
Лось достал из кармана Глок, протянул Джинну.
– Держи…
Пистолет в городском бою был не таким уж плохим оружием – как снайперы, они учились отбиваться именно пистолетом, если прижмет. В русской военной школе – пистолет считался чем-то несерьезным, основным оружием бойца был автомат. Но они учились и по западным методикам – а там к пистолету относятся по-другому.
Они свернули – и в этот момент, по машине ударила автоматная очередь. Неизвестно откуда, неизвестно почему – в городских боях стреляют все и по всем. И погибают – все.
Пули разбили стекло. Джинн почувствовал, что ранен – рука отнялась.
Он пошел ва-банк Имитировал потерю управления, довернул руль. Машина ударилась о какое-то строение… киоск что ли. Водительская дверь была приоткрыта заранее, он вывалился из машины, сжимая в руке пистолет.
Трое дагестанцев, самому старшему из которых было девятнадцать, и у кого был один автомат на троих – даже не поняли, что с ними произошло. Утром – они пошли с братом одного из них, который был в джамаате. Брат убил двоих полицейских и отдал один автомат им. С ним они отправились на охоту – убивать русистов, они рассчитывали либо добыть еще оружия, либо поживиться за счет убитых. Известно, что когда люди становятся беженцами – они берут все самое ценное с собой. У них был только один автомат – поэтому, они заняли скрытую позицию за своим родным домом и решили расстрелять машину, которая им понравится – и посмотреть, что в ней.
Машину они расстреляли – от нее аж искры полетели, и она врезалась в хинкальню тети Мисиду. Они побежали проверить, что им досталось – и, почти добравшись до машины, все умерли, почти в одну и ту же секунду. Так и не поняв, что произошло…
Ранение оказалось неопасным – пуля просто чиркнула, содрав кожу. А вот Лось был убит. Пуля, пущенная девятнадцатилетним бородатым недоделком – пробила стекло, изменила свою траекторию и попала точно в лоб. Лось, который выжил на холмах близ Сараево, который тайно действовал в Косово, в Ираке, в Афганистане, в Таджикистане, в Пакистане, в Кыргызстане, в Китае, в Чечне, который выжил во всех этих местах без единой царапины – был убит наповал, не успев даже выстрелить в ответ…
– Лосяра, Лосяра… – раздосадовано проговорил Джинн – как же так то…
Невдалеке – раздались автоматные очереди, скупые, короткие – тонули на фоне заполошного треска и буханья дробовиков. Это мог быть Воробей. А мог – и кто-то другой…
Надо было идти…
Джинн обшарил карманы Лосяры – нашел еще один пистолет, деньги, чистый сотовый, патроны. Все забрал себе. Забрал из машины здоровенный чехол с винтовкой. Перетащил Лося обратно в машину. Открыл бензобак, смочил тряпку, чиркнул зажигалкой…
Машина вспыхнула. Это было не как в кино – взрыв до третьего этажа. Просто хлопок и яркое, почти прозрачное пламя…
Держа в руках пистолет и винтовку в чехле – Джинн побежал в сторону застройки, сторожко оглядываясь по сторонам. Правил больше не было, приказы не были ему нужны. Наступало время беспредела…
В последние дни перед Апокалипсисом – по всей Махачкале шел слух. Слух о бессмертном воине, о русском, которого не брали пули. О русском, который появлялся в самых неожиданных местах и стрелял – а ответные пули в него не попадали. Его убили только тогда, когда прижали в одном из дворов несколькими джамаатами, больше ста человек. А кто-то говорил – что и тогда его не убили. А кто-то – говорил, что вранье все это, их было несколько человек. Как минимум двое – один такого сделать никак не мог.
