Текст книги "Мама для наследника альфы (СИ)"

Автор книги: Алекса Никос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Глава 23

Алексу потребуется пара-тройка часов, чтобы добыть воду, которая, я считаю, обязательно поможет. Мне некогда анализировать, откуда во мне взялась твёрдая убеждённость, что эта вода способна излечить от яда, да это сейчас и не важно. Скрючившись на стуле, держа Брендона за руку, я молюсь лишь о том, чтобы он дожил хотя бы до утра. Постепенно, сама не заметила как, перебралась на вторую половину кровати, и задремала, прижимаясь к умирающему оборотню всем телом.

***

Мне снилась старая деревянная лачуга посреди леса, ветхая, кажущаяся крохотной на фоне вековых раскидистых деревьев, шумевших листвой от порывов ветра. Дотронулась до двери, чтобы попасть внутрь и, будто в мгновение, оказалась в небольшой комнате, выглядящей бедно, но опрятно. В воздухе витал запах смолы и каких-то трав, я видела пламя в очаге, сложенном из камней, висящий над огнём чугунный черный котелок, внутри которого бурлило вязкое варево тёмно-зелёного цвета. Старая покосившаяся кровать, заправленная белоснежным постельным бельём, выглядывающем из под цветастого лоскутного покрывала, делающего убогое убранство комнаты наряднее, мутные окна, едва пропускающие свет,  низкие потолки.

– Ави, ты здесь? – женский голос, доносящийся из-за двери звучит глухо.

Оглядываюсь, замечаю в углу беременную девушку, сидящую в мягком кресле с потёртой обивкой. Девушка увлечена своим занятием, вышивает что-то на больших пяльцах, не замечая ничего вокруг. Она худая, даже можно сказать, хрупкая, удивительно, что большой живот не перевешивает её, когда она встаёт. Её длинные светлые волосы заплетены в косу, большие синие глаза сосредоточенно наблюдают за стежками, аккуратно ложащимися на ткань, молодая, младше меня, выглядит лет на шестнадцать, не старше.

– Авалина! – дверь распахивается, в комнату врывается женщина-ураган, по-другому не назовёшь.

Невысокая, пухлая, с ярко-рыжими волосами, в беспорядке рассыпанными по плечам, она быстро передвигается и говорит, бурно жестикулируя, её глаза изумрудного цвета лучатся теплом и светом.

– Ави, ты опять не следишь за отваром. Нужно было полчаса назад добавить ферзалию, – всплёскивая руками, воклицает женщина, вроде бы строго, но её глаза при этом блестят искрами веселья, губы сложены в лукавую улыбку.

– Прости, Рхона, – наконец, отвлекаясь от вышивки, отвечает девушка. – Смотри, здесь такой интересный стежок, он у меня плохо получается, а я хочу успеть вышить наволочку до рождения малышки.

“Рхона?” – мои глаза продолжают наблюдать за женщинами, тем временем, ошеломлённный мозг анализирует новую информацию, мысли скачут, я не в силах поверить,  что вижу перед собой ту самую ведьму, дневник которой я читала. Может быть, это просто совпадение? Происки подсознания, которое выдало мне этот необычный сон, не справившись с большим количеством новых впечатлений, свалившихся на меня в последние дни. Снова прислушиваюсь к разговору.

– Ави, у тебя получается очень красиво, не выдумывай. А мне срочно требуется смазать раны миссис Хэйд мазью, в которую ты забыла добавить ферзалию, – ласково журит девушку Рхона.

– Да, – понуро опускает голову Ави. – Может быть снова используем воду из озера? Она же способна излечить любые болезни.

– Ты же знаешь, что для того, чтобы вода сработала, требуется очень много сил, – тяжело вздыхает Рхона. – А у меня их почти не осталось, после того, как я подпитала Карлоса.

Глаза Авалины загораются злостью, она вскакивает с кресла, отбрасывая вышивку прочь:

– Зачем ты продолжаешь выхаживать его, Рхона? Он же был против ведьм! Против нас! А стоило ему попасть под проклятие, сразу прибежал с просьбой вылечить его.

– Ави, ты еще слишком молода, многого не понимаешь…

– Нет, Рхона. Это ты слишком сердобольная, готова прийти на помощь даже карателям, – яростно выговаривает девушка, отворачиваясь. – Из-за таких, как Карлос, моя малышка осталась без отца.

– Вилмот просто оказался не в то время, не в том месте, Ави, – качает головой Рхона, подходит к котлу и кидает в него какой-то цветок, из-за чего отвар меняет цвет на ярко-желтый.

Глаза Ави наполняются слезами, губы дрожат, понимаю, что она едва сдерживается, чтобы не разрыдаться, разговор об отце ребёнка дается ей с большим трудом.

– А мы, Рхона? Как нам выжить? Мы спрятались вдали от всех, в этой непролазной чаще, заняв почти разрушенный дом давно умершего лесника, но и здесь каратели могут нас найти, ведь страждущие находят. Я не хочу для моей девочки жизнь в вечном изгнании, – тихо говорит девушка и качает головой. – Не хочу.

– Тише, Ави, – подскакивает к ней Рхона и обнимает, успокаивающе поглаживая по спине. – Всё образуется, вот увидишь. Скоро им надоест выискивать светлых ведьм, они поймут, что мы – не зло.

– Я помогу тебе с миссис Хэйд, – тихонько всхлипывает Ави. – Поделюсь энергией.

– Спасибо, Ави, не нужно. Ты беременна, твоя энергия больше нужна твоей дочери, – тепло улыбается Рхона, аккуратно стирая слёзы с щёк девушки.

– Нет, – упрямо заявляет Ави. – Ты права, из-за меня миссис Хэйд осталась без мази, давай поможем ей. Моей энергии хватит на всё.

В следующий момент оказываюсь в другой комнате, она гораздо больше той, в который я слушала разговор Ави и Рхоны. Здесь теплее, в закопчённом камине горит огонь, вдоль стены стоит несколько кроватей, скрытых балдахинами, напротив, в самом углу комнаты, стол, уставленный разного рода емкостями, заполненными какими-то отварами, мазями, порошками. Похоже, что это какой-то лазарет, но по-домашнему уютный, именно здесь ведьмы принимают страждущих, размещают их и лечат. Здесь слышны тихие разговоры, стоны и шепот, молящий о выздоровлении, воздух тяжёлый, будто наполненный болью и отчаянием. Рхона и Ави стоят над одной из кроватей, подхожу ближе, чтобы увидеть, что они делают.

На кровати лежит пожилая бледная женщина с тонкой, будто пергаментная бумага, кожей. Её лицо, руки и тело покрыто многочисленными ранами, некоторые из которых гноятся, другие кровоточат. Кривлю нос, замечая, как расходятся края одной из ран, внутри которой что-то шевелится.

– Миссис Хэйд, сейчас вам станет лучше, – ласково говорит Рхона женщине.

Та разлепляет сухие серые губы и молит:

– Пожалуйста… Мне так больно, везде больно…Сделайте что-нибудь.

– Готова? – тихо спрашивает Рхона у Ави, та кивает и закрывает глаза.

– Матер натура обсекро ауксилиум, – Рхона достаёт из одного из многочисленных карманов платья пузырёк с водой и капает по капле на каждую рану, продолжая монотонно произносить слова. – Даре потестатем куранди, ут аква екс лаку креата, а вобис ауксилиум импетро рид оф маледикто, куод хабет бефаллен филиа туа.

Ави кладёт руки на тело женщины, вижу, как вода, попадая из пузырька на раны, начинает светиться зеленоватым светом, буквально на глазах, мелкие царапины пропадают, большие и глубокие раны становятся меньше и выглядят, будто заживают уже несколько дней, кожа женщины, хоть и остаётся по-прежнему бледной, но больше не выглядит тонкой и иссохшейся.

Мои глаза расширяются от удивления, пока я наблюдаю за ведьмами, совершающими ритуал исцеления. Когда всё заканчивается, Миссис Хэйд больше не стонет от боли, выглядит почти здоровой. Зато Рхона, щеки которой еще недавно заливал румянец, кажется обессиленной, Ави же, бережно поддерживая живот одной рукой, другой опирается на стену.

– Тебе надо отдохнуть, я дальше сама справлюсь, – уставшим голосом говорит Рхона, помогая девушке идти.

– Рхона, я чувствую, как ты ослабла. Тебе тоже надо отдохнуть, – шелестящим голосом отвечает Ави, с трудом переставляя ноги.

– Нет, – категорично заявляет Рхона. – Я сегодня слышала от одного мужчины, который пришел просить о помощи, что каратели…

***

– Арина, – сквозь туман слышу голос Алекса, чувствую, что он трясёт меня за плечо.

– Да, – отвечаю ему, стараясь понять, где я и что происходит.

– Ну наконец-то, я уже двадцать минут стараюсь тебя разбудить, но ты не просыпаешься, – слышу облегчение в его голосе.

Резко сажусь на кровати, когда осознаю, что по-прежнему нахожусь в комнате Брендона, который, лежит рядом со мной без сознания. Поворачиваю голову к окну, отмечая, что уже глубокая ночь. Сколько же я проспала? Как Брендон? Возвращаю взгляд на мужчину, внимательно осматриваю его в тусклом свете свечей: всё то же поверхностное дыхание, бледная, с испариной, кожа, только раны, кажется, меньше кровоточат. Жив.

– Петро приготовил что-нибудь? Сумел понять, что за яд использовали дикие? – требовательно спрашиваю Алекса.

Тот качает головой и отвечает:

– Лекарь внизу, он пытается что-то сварить, использует разные комбинации растений, но пока, яд не чувствителен ни к одному отвару или мази, – киваю на его слова.

– Ты добыл воду? – задаю следующий волнующий меня вопрос

– Да, вот. Только я не понимаю, зачем она тебе. Она же бесполезна, – недоуменно поднимает брови оборотень, наблюдая, как я судорожно вцепляюсь в пузырёк.

Я же, уже не слушаю его, прокручивая в голове слова, которые говорила Рхона. Конечно, она была опытной и сильной ведьмой, они были вдвоём с Ави. Но вдруг… Вдруг и у меня получится, хотя бы чуть-чуть облегчить состояние Брендона, продлить его жизнь, хотя бы до момента, пока лекарь не отыщет противоядие. Я могу попробовать, с помощью воды из озера и заклинания из странного сна, который приснился мне. Надежда вспыхивает внутри меня, словно огонёк, согревая своим теплом.

– Выйди, пожалуйста, – прошу Алекса.

Не хочу, чтобы он знал, чтобы тоже обрёл надежду и потерял её, если у меня ничего не выйдет.

– Что ты собираешься делать, Арина? – строго спрашивает оборотень.

– Ничего… Ничего не собираюсь, Алекс, пожалуйста… – с мольбой смотрю в его глаза.

Мы теряем время, его и так мало, я должна попробовать, должна воспользоваться шансом, не зря мне именно сейчас приснился сон о том, как ведьмы исцеляли раны – он должен как-то помочь, должен значить хоть что-то.

– Проверь пока, как там Петро. Может быть, ему удалось что-то придумать или хотя бы понять, что за яд был использован, – говорю мужчине, мечтая, чтобы он оставил меня здесь одну, наедине с Брендоном. – Я просто проверю раны, перевяжу и тоже спущусь. Нужно обсудить, как нам быть дальше, к кому обратиться за помощью.

Алекс неуверенно кивает, не сводя с меня подозрительного взгляда, но, тем не менее, выходит из комнаты и прикрывает за собой дверь. Я сажусь рядом с Брендоном на кровати, открываю пузырёк с водой и концентрируюсь. Ощущаю, что странное чувство, появившееся во мне еще утром, крепнет и закручивается во мне в воронку, будто бы подгоняя мне сделать то, что я собираюсь, совершить первое в своей жизни заклинание. Облизываю пересохшие губы, глубоко вздыхаю, подрагивающими руками снимаю повязки, наклоняю пузырёк над самой глубокой раной, роняя каплю, одновременно с этим начинаю произносить:

– Матер натура обсекро ауксилиум….

Глава 24

Просыпаюсь от какого-то шума за дверью комнаты, пару минут сонно моргаю, пытаясь вспомнить вчерашний день, перед глазами вспышками проносятся обрывки: незнакомые оборотни, истекающий кровью Брендон, слова лекаря о неизвестном яде, губящем альфу, пузырёк с водой из озера и моя попытка воспроизвести ритуал, который я видела во сне. Брендон! Подскакиваю на кровати, поворачиваясь в сторону умирающего.

– Надеюсь, я не подкачал? – улыбаясь, говорит мужчина, который выглядит ещё бледным, измождённым.

– Что? – обескураженно спрашиваю его, рассматривая раны, выглядящие почти зажившими.

Неужели у меня получилось? Протягиваю руку и провожу пальцами по голому торсу альфы, чувствуя выпуклые шрамы, еще недавно бывшие глубокими ранениями. Брендон перехватывает мою руку, подносит к свим губами и оставляет лёгкий поцелуй в центре ладони:

– Первый раз просыпаюсь в кровати с прекрасной девушкой, совершенно не помня подробностей ночи, – лукаво улыбается волк. – Расскажешь?

– Я… – мой голос еще сиплый ото сна.

Снова отвлекаюсь на шум, раздающийся из-за двери, теперь могу различить голоса:

– Пусти меня! Я должна его увидеть! Я прибежала, как только услышала эту жуткую новость! – истерично кричит Лесли высоким тонким голосом.

– Лесли, успокойся, всё в порядке, – уговаривает её Алекс, видимо, стараясь остановить. – Лесли, ты перебудишь весь дом! У нас была длинная ночь, Брендону лучше, но дай ему выспаться.

Дверь распахивается под напором и блондинка вваливается в комнату, следом за ней влетает Алекс.

– Брендон, дорогой, как ты? – бросается было волчица к кровати, но упирается взглядом в меня. – А она здесь что делает? Ты из-за этого не хотел пускать меня, да?

Морщусь, эта волчица слишком громкая и нервная, я же и так чувствую себя опустошенной и ослабевшей, наверное, из-за ритуала, выкачевшего из меня силы. Сползаю с кровати, решив оставить их тут разбираться одних, мне требуется еда и полноценный сон, выслушивать ревностные крики Лесли, оправдываться и успокаивать её я не готова.

– Вы тут поговорите пока. Алекс, расскажи Брендону, что произошло, – тихо говорю я, с трудом шевелясь. – А я пока высплюсь, надеюсь, что хотя бы на втором этаже не проходной двор, как в этой спальне.

– Арин, ты еле идёшь, я тебе помогу, – подскакивает ко мне Алекс. – Брендон, раз уж тебе лучше, думаю, ты справишься. Я зайду чуть позже, вместе с Адрианом и Чарли.

Чувствую обжигающий взгляд Брендона, следящего за тем, как Алекс бережно обхватывает меня за талию, удерживая в вертикальном положении. Мне всё равно, я слишком слаба. И вообще… Не моя истеричная подружка ворвалась ранним утром в спальню, будто к себе домой, да, между мной и альфой ничего нет. Но тогда почему во мне появляется ревность, жгучая и мучительная, лишь при мысли о том, чтобы оставить Брендона и Лесли наедине? Нет-нет, надо забыть, думать, прежде всего, о себе.

– Помоги мне спуститься на кухню, – прошу Алекса, испытывая жуткий голод.

– Ты расскажешь? – тихо спрашивает оборотень. – Это как-то связано с тем, что мы обсуждали в библиотеке?

– Да, – выдыхаю, каждое слово, каждый шаг даются мне с трудом. – Алекс, пожалуйста… Сначала еда, потом разговоры.

Слышу, как за нашими спинами разворачивается настоящая драма, сопровождающаяся громкими криками Лесли и успокаивающим голосом Брендона. Слов не разобрать, но кажется, что они ругаются. И пусть, бета и гамма сказали, что он её бросил, какого черта она снова здесь? Подавляю волну раздражения, поднявшуюся внутри меня, я не имею никаких прав на него. Точка.

– Сколько времени? – спрашиваю Алекса, пока мы медленно двигаемся в сторону кухни. – Как-то слишком тихо.

– Около пяти утра, только рассвело. Если бы не Лесли, которой, во чтобы то ни стало, требовалось попасть в особняк, я бы не проснулся так рано, – Алекс усмехается, словно вспоминая что-то. – Я всю ночь следил за Петро. Он, впечатленный твоими угрозами, долго пытался сотворить лекарство, но к утру, перепробовав все варианты, окончательно сник и успел напиться, пока я удалился в вашу комнату, чтобы проверить всё ли в порядке.

– Нашу? – переспрашиваю Алекса, не совсем понимая, о чем он.

– Извини, в комнату Брендона. Вы выглядели так мило, когда лежали в обнимку, что я на секунду вообразил, что вы любящая пара, состоящая в отношениях.

– Алекс… – угрожающе произношу я. – Мы – не пара, ты прекрасно об этом знаешь.

– Но могли бы быть, – возражает мне оборотень. – Теперь ты знаешь, что ты – его истинная, почему не попытаться?

– Да почему вы все решили, что я – его истинная? – недоумённо и, одновременно возмущенно произношу я. – Мне он ни словом, ни делом не намекнул, что я ему симпатична. Всё время он старается держаться подальше, избегает моего общества. Даже если я и его пара, что маловероятно, он явно не рад этому.

Алекс качает головой и умолкает, усаживая меня в кресло в столовой. Исподлобья наблюдаю, как он накрывает завтрак, таская из кухни всё, что под руку подвернётся: от разных фруктов, нарезанных кусочками, до жареного мяса, оставшегося от вчерашнего ужина, последней на стол ставит большую чашку свежесваренного кофе, а рядом какой-то отвар.

– Он поможет восстановлению энергии, – отвечает мужчина на мой незаданный вопрос, потом, немного помявшись, продолжает тему наших с Брендоном несуществующих отношений. – Ты не права, считая, что альфа к тебе равнодушен.

Удивлённо приподнимаю брови, откусывая большой кусок от бутерброда с мясом и огурцом, сооруженного на скорую руку.

– Ты отвергла Брендона несколько раз: первый – еще в своей квартире, когда он, почувствовав твой аромат не сдержался, а потом еще пару раз еще в особняке.

– Алекс, я тогда видела его первый раз в жизни, ты же знаешь, – возражаю оборотню. – Я не могла даже предположить, что какой-то неизвестный мужчина, ворвавшийся ко мне посреди ночи, вдруг возомнит, что я его истинная пара. Я не подозревала вообще о существовании подобного явления.

– Да, но потом, ты не давала ему никаких намёков, что испытываешь симпатию или какие-то чувства, таскала за собой Лесли, сторонилась его общества, – хочу возразить, но оборотень останавливает меня движением руки. – Арина, ты не понимаешь… Оборотни совершенно по-другому воспринимают этот мир, не так как вы, люди. Аромат партнёра – первое, на что обратит внимание чистокровный волк, он именно так распознает свою истинную пару. Ты даже представить себе не можешь, каких усилий стоит Брендону, каждый день чувствовать твой запах, видеть тебя и не приближаться.

– Я же не знала… – растерянно сообщаю я.

– Да, ты не знаешь многого, в этом и наша вина, нужно было вводить тебя в этот мир, а мы, можно сказать, оставили тебя в особняке в качестве мамы Николаса и занялись своими делами, не поведав тебе практически ничего, – Алекс хмурится, вижу сожаление на его лице. – Но, пойми, у волков принято брать не спрашивая, тем более, если самка – твоя истинная. Альфа в Брендоне силён, но человеческое начало пока способно брать верх, только это до поры, до времени, когда-нибудь волк вырвется на свободу.

Нервно передёргиваю плечами, меня пугают такие откровения – одно дело размышлять о том, что я хотела бы попробовать отношения с Брендоном, чего таить, он привлекает меня физически, даже слишком привлекает, нам нужно попытаться наладить человеческий контакт, тогда, возможно, и получится что-то. Но, с другой стороны, осознание, что внутри него сидит огромный хищный зверь, который готов в любую минуту сорваться с цепи и присвоить меня, только потому, что я для него как-то особенно пахну…

– Арина, – Алекс накрывает мою руку своей ладонью, стараясь успокоить мой страх, видимо, отразившийся на лице. – Я рассказываю это, только потому, что считаю, что вы очень подходите друг другу, ты сможешь, по праву, занять место главной самки стаи. Не просто так ты забрела в тот лес, не просто так, именно тебе Мариэлла доверила дитя. Вы должны были встретиться с Брендоном, рано или поздно. Тем более, оказалось, что ты…

– Извините, если мы вам помешали, – слышу ликующий голос Лесли.

Поворачиваю голову в сторону входа в столовую, вижу парочку, в которой волчица радостно улыбается, оглядывая нас с Алексом, а вот альфа явно злится: желваки ходят на его щеках, губы сжаты в тонкую линию, взгляд холодный, пронзительный.

– Вы ничуть не помешали, – улыбается Алекс, отстраняясь от меня. – Присаживайтесь, уверен, что вы будете не против завтрака.

– Брендон, зачем ты встал? – хмуро спрашиваю мужчину. – Тебе нужно лежать, ты только что выкарабкался с того света.

– Чтобы вам с Алексом не мешать развлекаться? – сквозь зубы интересуется мужчина.

– Что? – обескураженно спрашиваю его, анализируя в уме, что может послужить причиной такого его поведения.

Ну конечно! Сначала Алекс поддерживал меня в комнате за талию, со стороны могло показаться, что он нежно меня обнимает, а теперь вот моя рука в его и наш тихий уединённый разговор, будто мы парочка, которая никак не намилуется друг с другом. Неужели альфа ревнует меня к брату? Выдыхаю, вспоминаю другие вспышки злости Брендона, понимаю, что многие из них были связаны с Алексом или с моими неаккуратными фразами о мужчинах. Черт, почему я раньше не замечала? И почему замечаю теперь? Неужели из-за того, что Алекс открыл мне глаза на отношение альфы ко мне? Стоит как-то сгладить конфликт:

– Брендон, – тихо говорю мужчине, желая не допустить новой ссоры. – Я просто испытывала слабость, потому что не ела со вчерашнего утра, волнуясь о тебе, Алекс помог спуститься в столовую и накрыл завтрак.

Взгляд оборотня становится теплее, значит поверил мне. Вижу, что он морщится, когда садится на стул, рядом со мной. Качаю головой: всё же, не стоило ему вставать, пока он не совсем здоров.

– Так что с Петро? – громко спрашиваю Алекса, стараясь разрядить напряженную атмосферу в столовой.

Лесли бросает обиженные взгляды на Брендона, что уселся рядом со мной, а не с ней, Брендон все еще задумчиво и грозно смотрит на Алекса, который опустил взгляд в тарелку и делает вид, что вообще здесь не при чём.

– Я же говорю, он так испугался твоей мести, что под утро с горя напился, когда у него ничего не вышло с лекарством. Пришлось уложить его спать в гостевой.

– Не думала, что оборотня так легко напугать, – задумчиво тяну я, глядя в смеющиеся глаза Алекса.

– О, поверь, ты была очень убедительна, – всё-таки вылетает из него смешок.

– А что она сделала? – интересуется Лесли, не сводя с меня ревнивого взгляда.

– Она пообещала, кхм, – закашливается Алекс, скрывая рвущийся наружу смех, – подвесить лекаря за яйца на дереве, если он не вылечит Брендона.

Несколько секунд в столовой висит тишина, потом её оглашает наш громкий дружный смех. Только Лесли не принимает участия во всеобщем веселье, переводя растерянный взгляд с меня на мужчин.

– И что здесь такого? Я бы и убить за Брендона пообещала! – пафосно восклицает волчица, вскакивая с места. – Вообще не понимаю, чего вы веселитесь. На самого сильного вожака на материке напали, а вы тут ржете, словно ничего не произошло!

– Лесли, успокойся. – повелительным тоном произносит Брендон. – Я уже сказал тебе, что во всём разберусь.

– Это всё из-за неё! Пока её здесь не было, всё было спокойно, – девушка тычет в меня указательным пальцем, а затем прижимает ладони к лицу и захлёбывается рыданиями.

Удивлённо смотрю на волчицу, недоумевая: как-то уж очень резко, словно бы по щелчку, возникла эта истерика, не понимаю. Перевожу взгляд на Алекса, он ошарашенно смотрит на меня в ответ, поворачиваю голову в сторону Брендона, замечаю, что тот снова зол, только теперь на Лесли, которая устраивает непонятные сцены. Девушка же, тем временем продолжает плакать, не собираясь успокаиваться, всхлипы становятся громче, не могу разобрать ни одного слова, вылетающего из её уст, слишком глухо и бессвязно, руками она трёт покрасневшие глаза, размазывая неуместную столь ранним утром косметику. Кажется, никто не собирается предпринимать никаких действий, поэтому кладу руку на ладонь альфы, лежащую на столе. Чувствую, как он вздрагивает от моего прикосновения.

– Брендон, может быть тебе стоит успокоить Лесли? Что-то мне подсказывает, что из нас троих, она будет слушать только тебя, – шепотом говорю мужчине, наклоняясь к его уху.

В нос врывается аромат его тела, заставляя прикрыть глаза и вдохнуть глубже, чтобы наполнить лёгкие насладиться этим запахом, мои пальцы машинально поглаживают костяшки его пальцев, тепло, исходящее от мужчины притягательно для меня, оно манит, побуждает забыться и окунуться с головой в желание, что уже медленно скручивается внутри меня. Резко отстраняюсь, потрясённая нахлынувшими ощущениями.

– Да, – хрипло выдыхает Брендон, смотря мне в глаза. – Я успокою и провожу Лесли, но потом хочу с тобой поговорить.

– Хорошо, – отстранённо отвечаю я.

Наверняка, на меня так подействовал разговор с Алексом, это же всего лишь влечение, оно ничего не значит. Если мы не научимся разговаривать и понимать друг друга, нам никогда не удастся ужиться вместе и достойно воспитать нашего сына. А сильное возбуждение? Оно пройдёт или перерастёт во что-то большее, но только после того, как мы решим все наши разногласия.

Киваю себе, соглашаясь с принятым решением. Наблюдаю, как Брендон под локоть уводит Лесли из столовой и чувствую, как во мне зажигается нехороший огонёк, но даже думать не хочу, что это снова может быть ревность. Рано, слишком рано.