Текст книги "Зеленые созвездия (СИ)"

Автор книги: Алекс Белов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Глава седьмая Лира

Я позавтракал вместе с Володькой. За несколько часов до инструктажа я влился в жизнь лагеря, как рыба в течение реки. Я почти ни с кем не познакомился, и в то же время успел перекинуться парой фраз с кучей ребят. Сюда приехали зелёные дети из разных концов страны, хотя, конечно, из близлежащих регионов было больше всего. По последним данным, в лагере насчитывалось восемьдесят наших, не считая их родителей. И народ продолжал прибывать. Девчонка Катя, похоже, и взаправду в меня влюбилась, потому что не отступала ни на шаг. Едва удавалось затеряться в толпе, чтобы потерять её из виду.

Я рассказал Володьке о проведённых в норе часах, рассказал воспоминания из прошлого. Братишка ел при этом фасолевую кашу и задумчиво глядел на костёр. Мы сидели на толстом брёвнышке недалеко от Володькиной палатки.

– Может быть, ты и не терял в себе способности, – вдруг сказал он.

– В смысле? – не понял я.

– Ну, все мы рождаемся с зелёными способностями, но потом взрослеем, уже в четыре годика даже нам объясняют, что деревья не разговаривают. Мы начинаем думать, что это фантазия, и закрываемся. Но настоящий зелёный ребёнок не может так долго жить. Многие в шесть, в семь лет точно понимают, что голоса деревьев – это не его фантазия. И так плюёт на всё и начинает познавать свою сущность. А многие долго убеждают себя в обратном. Некоторые открывают способности и в двенадцать и в тринадцать лет. Но это не твой случай. Когда к тебе пришёл Повелитель в виде Оле, ты уже на всю катушку был зелёным. Возможно, даже и не прекращал им быть с самого рождения. Но он как будто заставил тебя. Ты же ведь, признайся, всю жизнь разговаривал с игрушками и другими неодушевлёнными предметами! – Володька хитро прищурился и посмотрел на меня.

– Ага, – сознаюсь я.

– Вот видишь. Сущность зелёного ребёнка всю жизнь в тебе пела. А на море просто всё свершилось из-за того, что ты вышел из равновесия. Не ел, не пил, замерзал. Вот твой мозг и вновь подключился.

Я вздохнул и тоже посмотрел на костёр.

– Блин, Володька, какой же ты умный.

А Володька ничего не сказал, лишь жевал фасоль и гипнотизировал огонь.

Перед инструктажем прошёл лёгкий дождик, поэтому, когда мы собрались на опушке в центре лагеря, под ногами сверкала роса. Я не рискнул снимать обувь, чтобы ощутить на ступнях холодные капли влаги. Я боялся не холода, а непонимания со стороны остальных. К тому же, я бы запачкал ноги, а мне только недавно удалось вымыть их, вместе с лицом и руками в рукомойнике неподалёку от центра лагеря. В целом, я теперь чистый, грязь норы налипла в основном на одежду, которая сейчас хранится где-то в недрах алюминиевого сейфа.

На инструктаже первый ряд занимали универсалы, включая меня. Уже дальше, сидя и стоя, толпились обычные зелёные дети. Среди них затерялись и Катька с Володькой, да и мальчик Коля. В рядах универсалов из уже немного знакомых ребят я обнаружил почти взрослого Виталика и мелкого Максимку, что провожал меня к шатру Повелительницы Воды.

И вот перед нами явились все три Повелителя Стихий. Я молчу и наблюдаю за остальными. Быть может, сейчас стоит начать аплодировать или вообще подняться на ноги и восторженно кричать, как на концертах. Но никто из ребят ни разу не ударил в ладоши. Толпа лишь притихла и уставилась на троих взрослых зелёных детей, одетых в белые хлопчатобумажные одежды с красными оборками. Повелительницей Воздуха оказалась женщина, почти девушка, быть может даже младше тёти Светы. Со светлыми прямыми волосами, раскинувшимися по плечам, бледным вытянутым лицом и необъятными серыми глазами. Повелитель Леса – мужчина лет сорока с широкой костью, похожий на медведя, но с атлетической фигурой. Чёрные длинные волосы придавали ему сходство с индейцами, да ещё и эта повязка на лбу. Кроме ярких зелёных глаз я замечаю сильно выделяющуюся носогубную складку, почти как у моего дедушки.

Он и начал говорить.

Женщины уселись на траву, а Повелитель Леса встал и обратился к нам:

– Я так рад снова видеть перед собой такое количество пар зелёных глаз. Это напоминает мне о мощи Природы. Она любит нас и рождает всё новых и новых. Некоторых я вижу здесь впервые. Ещё совсем юных.

Его взгляд скользит по некоторым малышам. Я втягиваю голову в плечи, но в мою сторону мужчина даже не смотрит.

– Даже среди универсалов у нас пополнения, – улыбается он, оглядывая первый ряд, и вот теперь на долю секунды его зелёные глаза скользят по мне. – Ребята с меньшей силой, я тоже вас приветствую, не забывайте, что вместе вы гораздо большая сила, нежели один универсал. А также я приветствую ваших родителей. – Мужчина махает рукой. Я оглядываюсь. Взрослые прячутся где-то совсем на задних рядах. Они начинают махать руками в ответ и улюлюкать, да-да, совсем как на концертах или на мероприятиях в летних лагерях.

– Ну а теперь к делу. – Повелитель Леса серьёзнеет и хмурится. – Сначала я хочу рассказать общую информацию, затем объясню, что сегодня требуется от универсалов. – На этих словах я холодею и страх с восхищением перемешиваются в адреналиновую кашу. – Послезавтра ожидается сильная буря. Мы помним, – говорит Повелитель Леса. – А что это означает, кто-нибудь скажет?

Толпа начинает шептать и более смелые голоса произносят вслух:

– Тёмный Повелитель к нам залезет на уровень.

Я молчу. Эту информацию я знаю. Мужчина задаёт следующий вопрос:

– А каким образом большая часть Повелителя сможет сюда проникнуть?

Теперь голоса громче, и я клянусь, что разбираю в них арию Володьки.

– Все Врата между уровнями выстроятся… – кто-то кричит: в прямую, кто-то: очень близко друг к другу.

Эту информацию я тоже знаю.

– Вы всё верно говорите, – улыбается мужчина. – Мы уже не в первый раз останавливаем приход Тёмного Повелителя. Да, в Чернобыле, в Японии мы оказались бессильны. Но в большинстве случаев, мы останавливали. И вот впервые у нас нарушаются все алгоритмы, и мы не понимаем, что происходит.

Толпа растерянно затихла. Я слышу даже, как сущности недоумённо шуршат над поляной.

– Мы можем следить за передвижениями Врат, некоторые из вас даже обладают такими способностями, и возможно однажды научатся чувствовать Врата. Так вот, по всем нашим наблюдениям, Врата выстроятся почти в одну линию… завтра.

Недоумение над поляной достигло апогея.

– Но… буря послезавтра, – растерянно произнёс парнишка-не-универсал лет четырнадцати с прыщами на красной коже. Один из немногих самых старших зелёных.

– Да, буря послезавтра, – кивает Повелитель Леса и снова ждёт.

Тогда говорит маленькая девочка из универсалов, ей лет восемь на вид.

– А он может… ну не знаю… прийти просто так? Без бури? – спрашивает она.

– Нет, – Повелитель Леса качает головой. – Какое-то событие должно вызвать его, так было всегда. Если Врата выстраиваются в линию, что-то происходит.

Толпа зашумела. Гул выливался в единственный вопрос:

– Как это понимать?

Я оглядывался по сторонам и молчал. Решить подобную задачку мне, новичку, не под силу.

– Получается, что буря тут ни причём! – крикнул кто-то с задних рядов.

– Успокойтесь, – Повелитель Леса поднимает руки. – Никто не знает ответ на этот вопрос, даже мы. Если мы хорошо подумаем в течение дня, может кто-то что-то и сообразит. Но сейчас нам нужно сосредоточиться на совсем другой проблеме. Давайте я закончу, а потом будем думать.

Толпа вновь притихает. Я внимательно слушаю.

– Неважно, когда Тёмная Сила пробьётся в наш мир, завтра или послезавтра, но он пробьётся. И мы должны будем его остановить. Многие из вас знают, как это сделать, как мы это делали раньше. Поднимите руку, кто знает?

В воздух взвились с сотню пальцев; таких, как я, оказалось не больше десяти.

– Вот я хочу напомнить всем. Наши сущности обладают разными свойствами. Так же, как некоторым людям нравится чинить машины, писать истории или преподавать в школе, так и наши сущности, каждая приобретает свою специфическую способность. И не только у универсалов, у всех. В борьбе с Тёмным Повелителем есть один эффективный способ. Взрыв. Как мы называем такую способность сущности?

– Взрыв-коллапс, – отвечает хор.

– Да. Это когда сущность Тёмной Силы обволакивается сущностью того ребёнка, который обладает способностью коллапсировать, а потом ребёнок резко отправляется на первый уровень. Дело сделано. И конечно, как многие помнят, подобным свойством сущности могут обладать только девочки.

Внутри меня всё падает. Я здесь зря. Я никогда не стану героем только потому, что родился мальчиком. А так хотелось врезать по морде этой тёмной твари!

– Мы опросили многих зелёных детей, – продолжил Повелитель Леса. – Но мы не нашли ни одной девочки, которая обладала бы подобной способностью. Среди вас таких нет.

Снова воцарилась тишина. И вдруг чей-то голос, я даже не разобрал, мальчишеский или девчачий, спросил:

– А может быть, мы сможем достать кого-нибудь из ушедших?

– Бинго! – восклицает Повелитель Леса и его лицо сияет. Я начинаю теряться в информации. – Сложно найти таких, но я хочу рассказать вам историю, произошедшую на этом самом месте сорок девять лет назад. Точнее, не я буду рассказывать. Я в те дни должен был только-только родиться. Её расскажет вам Повелительница Воды.

Мужчина отступает назад и садится на траву. Поднимается куратор моей стихии, и мне почему-то становится легче на душе. Её я уже знаю.

– Мне было семь лет, – заговорила она. – Я жила далеко отсюда. В том же городе, где живу и по сей день, но мы с родителями приехали в лагерь зелёных. Нас собирали, чтобы предотвратить приход Тёмного Повелителя. К тому приходу все были подготовлены. Среди нас была девочка, которая могла коллапсировать свою сущность. Именно она и остановила Повелителя. Мы… – Повелительница Воды усмехнулась, а в глазах мелькнула ностальгия. – Мы, остальные, провели время в качестве подстраховки. Мы, конечно, пригодились, но всё сделала она. В ту ночь она исчезла. Ушла на первый уровень и больше не вернулась.

– Вот! – крикнул в толпе тот же голос. – Надо её найти и вытащить!

– Всё верно, – кивнула Повелительница Воды. – Она была местной. Звали её Лира.

* * *

Холодный пот пробегает по спине, и слова вылетают сами собой, не давая продолжить Повелительнице Воды.

– У неё был брат Игнат? – спрашиваю я.

Женщина растерянно оглядывается на остальных Повелителей и Повелитель Леса кивает, а потом с интересом смотрит на меня. Сердце бьётся чаще.

– Был, – кивает Повелительница Воды. – Ты местный, знаешь её семью?

– Почти, – смущаюсь я. Теперь на меня смотрят с десяток глаз из толпы. – Мой дедушка учился с ним.

– А. – Повелительница задумывается на секунду и потом продолжает, забыв тему о знакомстве. – Вам следует помнить, что она не умерла, а лишь осталась на первом уровне, как многие из тех, кого забирает Повелитель, кто вовремя не успевает выйти обратно. Находясь там, она через какое-то время потеряла способность двигаться, как и многие другие ребята, превратившись в неотъемлемый кусочек сущности земли.

Вдруг в воздухе заиграли тоненькие колокольчики, и моё сердце забилось так часто, что я начал неровно дышать. В моей голове будто стало что-то проясняться, будто кто-то лез туда невидимыми щупальцами и старался сложить друг с другом пазлы.

– Исчезла она здесь же, у Обелисковой скалы, – продолжала Повелительница Воды. Обелисковой скалой называли пятнадцатиметровый кусок каменной породы, что высился на севере лагеря. – Но на первом уровне могла забрести в любом направлении в радиусе нескольких километров. Теперь я обращаюсь ко всем универсалам. Мальчики, через несколько минут мы приступим к её поискам. Давайте немножечко освободим плацдарм для переходов. Вам придётся обшарить много километров на первом уровне и это за сегодняшний день. Повелитель готовится к переходу, не думаю, что он будет ловить вас, но тем не менее, может и будет. На первом уровне всегда опасно. А работы много.

Толпа суетится. Я один из немногих универсалов, кто не двигается и сидит на своём месте. У меня в голове царит чёрт-те что. Я вижу, как Повелительница Воздуха поднимается на ноги и достаёт из-за пазухи какие-то листовки.

– М… можно вопрос… – заикаюсь я, глотая воздух. – А как мы узнаем, как эта Лира вообще выглядит?

– Вот-вот, сейчас мы вам покажем, – улыбается Повелительница Воды, перенимая в руки листовки. – Фотография старая, сделанная ещё в то время, когда были октябрята и пионеры.

Я не слушаю до конца, вскакиваю и подбегаю к Повелительнице Воды. Она ещё толком не успевает мне протянуть листовку, а я уже выхватываю и смотрю на чёрно-белое фото.

На девочку, которая приснилась мне на теплоходе.

На девочку, которая не давала мне покоя в галлюцинациях.

На девочку, которая спит на первом уровне во дворе моего дома!

* * *

На несколько секунд для меня всё перестаёт существовать. Лагерь. Звуки вокруг. Я смотрю в глаза девочке на фото, и немедленно строю план по её спасению. Она ушла по первому уровню, я бы сказал, очень далеко. Мой дом находится отсюда в десятке километров.

– Никита… – доносится откуда-то издалека. Я вздрагиваю и смотрю на Повелительницу Воды. Она улыбается. – Что с твоей сущностью? Ты взорвался. Расцвёл прямо.

– Я… – чёрт, от зелёных детей ничего не скроешь. – Просто, хочу начать уже спасать Лиру. – Стараюсь улыбнуться.

– Хорошо, если так. – И в глазах Повелительницы Воды мелькает что-то похожее на догадку, и мне неловко. Но женщина уже раздаёт остальным листовки.

Полянку максимально освобождают от посторонних вещей, и универсалы укладываются навзничь. Голос Повелительницы Воды льётся ручьём:

– Расходитесь в разные стороны. Не кучкуйтесь у одного места. Проверяйте каждого ушедшего. У каждого из вас свой запас времени на первый уровень. Часов у вас не будет, но вы сразу почувствуете. Если голову начнёт туманить сонливость, вы начнёте теряться в пространстве, немедленно возвращайтесь. Ваши амулеты хоть и сияют как маяки, но благодаря им, вы можете вернуться за секунду…

Я смотрю в серое небо, поправляю кепку. Мою любимую кепку, без которой я вряд ли совершил бы столько путешествий. Внезапно я верю, что пока на мне кепка, всё получится. Я вытащу Лиру, помогу ей остановить Повелителя, а потом найду маму и папу.

– Те, кто готов, могут начинать операцию, – говорит Повелительница Воды.

А я готов? Какой у меня план? Лира похоронена в десяти километрах на юго-востоке, больше даже на юге. Как мне туда добраться? Выход один. Я принимаю самое глупое решение в жизни. Я дойду до своего дома по первому уровню.

* * *

Я снова на первом уровне.

Как же тут ориентироваться? Кругом сплошная чернота, да только горизонт чуточку горит серостью. Хотя, в отличие от пасмурного пятого уровня, здесь есть солнце. Но в том-то и дело, оно просто есть, но даже не светит. Серый блик на чёрном полотне неба.

Я вижу остальных зелёных детей. Теперь, когда они предстают передо мной вроде бы и теневыми пятнами, и обычными ребятами, и совершенно голыми, и даже без кожи, я понимаю, что в экспедицию отправились только мальчики.

Почему?

Нет времени на рассуждения. Я ориентируюсь по солнцу и бросаюсь на юго-восток. Вижу, как остальные проверяют чёрные глыбы, которых вокруг с десяток. Я уже знаю, что это дети. Обычные зелёные дети, спрятанные здесь, ушедшие, заснувшие на вечность, но не умершие.

Я лечу на юго-восток. Именно лечу, потому что на первом уровне движение странное. Кажется, что ты несёшься со скоростью сто пятьдесят километров в час, но унылые чёрные холмы не двигаются, будто ты стоишь на месте.

Мне кажется, проходит много времени, как я останавливаюсь и оглядываюсь. Вокруг ничего не шевелится. На уши давит неприятный скрежет, как будто металлические опилки засасывают в пылесос. Три чёрные глыбы сидят на земле.

Где я? Как далеко от дома?

Задираю голову. Серое пятно, которое солнце, в зените. Да ладно!!! Не могу же я идти уже несколько часов! Я же не мог потерять счёт времени. Десять километров – это чуть больше пары часов. Судя по солнцу, прошло около четырёх. Может, я уже давно прошёл дом? Как ориентироваться в пространстве, если нет деревьев, домов, да вообще ничего, кроме черноты.

Вот теперь приходит паника. Что-то рычит металлическим голосом позади, я оборачиваюсь и вижу огромную тень. Она движется далеко от меня. Неуклюже, в сторону севера. Видимо, это существо, наподобие того, что обстреляло меня в первый раз на этом уровне.

Не обращая на него внимания, я двигаюсь ещё немного на юго-восток. Всё плохо. Всё очень плохо. Сколько я могу ещё здесь находиться? Они сказали уходить сразу, как только почувствуешь сонливость и слабость. Я ничего такого не чувствую, но мысли путаются, будто я не спал двое суток.

И этого становится достаточно, чтобы схватиться за амулет.

Я снова на пятом уровне. Холодный воздух, такой свежий, родной. Трава под ногами. Деревья вокруг.

Оглядываюсь. Местность незнакома, но от лагеря я ушёл далеко, не нужно быть сыщиком, чтобы понять это. Осталось бы ещё разобраться с местностью. И я снова чувствую разочарование. Движение по солнцу отменяется. Серость на небосклоне до сих пор скрывает светило. Как же всё сложно!

И я пускаюсь на разведывание окрестностей. Уходит много времени, прежде чем я нахожу тропу от реки и узнаю знакомые ухабы. Значит, я ещё не дошёл до дома, но близок к цели. Сколько ещё я потерял? Час? Ну и ладно, главное, чтобы Лира смогла идти… да вообще-то, препятствий ещё много.

Через пятнадцать минут я уже смотрю на ворота дома, прячась за деревом. Он кажется пустым и мёртвым. А ещё – чужим. Меня там не ждут, я для этого дома – убийца. Все родные теперь мертвы. С восточной части уже не трепещет крона Каштана, мамы нет. Эй, дом! Ты чей? Мой? Неееет. Это было давно и уже забылось.

Я ложусь на землю и с лёгкостью перехожу на первый уровень. Здесь роднее. Некоторое время я сижу и прислушиваюсь к звукам тьмы. Никаких монстров, солнце уже склоняется к западу. Справа от меня глыба-ребёнок. А прямо по курсу, метрах в двадцати пяти та глыба, которая мне нужна.

Встаю и медленно двигаюсь в её направлении. Хорошо помню существо, обстреливавшее меня в прошлый раз. А вдруг оно не ушло? Если Повелитель знает о Лире, он же может приставить к ней охрану.

Но я беспрепятственно добираюсь до холмика, в котором заточена Лира. Останавливаюсь перед ней и оглядываюсь по сторонам в поисках врагов. Вокруг тишина, если не считать всё тот же металлический скрежет из космоса, заполнивший небосклон.

Присев на колено, я на всякий случай обнимаю теневой камень и касаюсь его лбом. Со стороны мы, вероятно, напоминаем теперь один большой чёрный мешок.

Тьма перед глазами рассеивается, и я вижу лицо уснувшей навечно Лиры. Её серые горящие глаза открыты, смотрят в никуда, ресницы дрожат. Какая же она красивая.

Я отстраняюсь и встряхиваю головой, отгоняя наваждение, стараюсь побороть желание вновь посмотреть в её лицо и задумываюсь над вселенской проблемой…

Как её отсюда вытаскивать? Об этом я перед уходом не уточнил. Может, стоит схватить её за амулет и вырваться на первый уровень? Почему бы и не попробовать?

Обнимаю девочку. Впервые так близко сливаю наши сущности, что чувствую холод от её ауры и тепло от своего сердца. Упираюсь своим лбом в её лоб, нащупываю свободной рукой амулет воздуха, что сияет здесь словно сердце Данко, и вырываюсь на пятый уровень.

Я во дворе дедушки, сижу как тополь на пустыре. Один. Лиры рядом нет.

Сжимаю кулаки и быстро ныряю в траву. Вновь перехожу на первый уровень. Смотрю на тёмный сноп Лиры. Что же мне с тобой делать? Некоторое время я сижу и думаю, но мысли здесь не вяжутся. Кажется, будто металлический скрежет вырывает их с корнем, рассыпает на молекулы само понятие разума.

Что если мне попробовать как-то завладеть сущностью Лиры? Или пробудить её, дотронувшись до сердца, как однажды сделал Володька.

Я обхожу девочку сзади, сажусь и пытаюсь обхватить ногами и руками… точнее, тем, чем они здесь являются – тёмные щупальца, сквозь которые просвечиваются кожа, кости, кровь, мышцы и всё одновременно и за долю секунды. Да здесь с ума сойти можно от таких образов.

Хватит.

Надо сосредоточиться.

Я закрываю глаза и прижимаюсь лицом к затылку Лиры. Я могу ошибаться, но её волосы пахнут берёзой. Её будто нет в моих объятиях, она хрупка, словно бестелесный призрак, но я также чувствую её кожу.

Давай же!

Я сосредотачиваюсь на ауре, как тогда, в Реке, когда сумел обхватить все сущности деревьев Леса и услышать его.

Растягиваю свою тьму как могу, чувствую, будто тело разрывается. Начинаю обволакивать комочек Лиры. Как же это сложно. Кажется, будто матрица моей ауры трещит и рвётся в сотнях мест.

Я делаю всё, как могу. Надеваю свою сущность на Лиру как свитер. Мне кажется, не сработает. Аура Лиры часто пробивается сквозь мою, но попытка – не пытка.

Сосредотачиваюсь на медальоне, хватаю его маленькой третьей рукой, которую выпускаю из тьмы своей сущности, и вырываюсь на пятый уровень.

Я снова один.

– Чёрт! – шиплю я и ударяю по траве.

Пустые глазницы окон дома бессмысленно смотрят на меня, флюгер на крыше скрипит и кривляется. Пустота. Смерть. На всех уровнях.

Сжимаю зубы до боли и снова перехожу на первый уровень. Грубо обхватываю Лиру, хотя и не могу сдвинуть её ни на миллиметр, а потом закрываю глаза и слушаю её сердце. Стучит.

Я медленно протягиваю руку внутрь сущности девочки. Чувствую, как она вздрагивает, когда нечто иное проникает в неё. Неужели есть контакт? Мои пальцы дотрагиваются до нежного сердца Лиры, и девочка покрывается рябью. Хоть передо мной её затылок, но это первый уровень, я могу видеть всё, поэтому знаю, что глаза Лиры моргнули. А ещё знаю, что она не пришла в себя. Я хватаюсь за амулет и вырываюсь на пятый уровень, стараясь держать в руке сердце Лиры…

Но я снова один.

Хочется кричать, но не могу себя обнаружить. Я возвращаюсь обратно на первый уровень ещё не раз. Пробую всяческие способы, чтобы зацепить сущность Лиры, но она остаётся там. У меня во дворе. Чёрной несдвигаемой глыбой.

Вернувшись в седьмой раз, я просто сажусь рядом, обхватываю колени и начинаю плакать от безысходности. То есть, на первом уровне у меня нет слёз, только печальная дрожь сердца, но я знаю, стоит выйти обратно на пятый, всё лицо будет мокрым.

Я встаю, прохожу пару десятков метров, и прыгаю домой, на родной уровень. Холодный ветерок колышет листья, дом позади, я посреди опушки, так и есть, весь заплаканный. И невозможно ни позвонить, ни узнать… Гадство! ГАДСТВО!

Всхлипнув, я возвращаюсь в лагерь, герой чёртов.

* * *

Стою в шатре главного штаба Повелителей. Уже смеркается, дорога от дома до лагеря заняла два часа, это с учётом бега. Старшие Повелители суетятся. Я сжимаю кулаки, сжимаю губы и гляжу в стенку палатки. Глаза краснеют, и я стараюсь их унять.

Иногда забегают Виталик и Антон – ещё один зелёный пятнадцати лет. На меня никто не обращает внимания. А как же, я же не оправдал их доверия.

И одинокая слезинка всё-таки выкатывается из правого глаза. Я немедленно вытираю её рукавом и шмыгаю носом.

– Сколько ты пробыл на первом уровне? – слышу я голос Повелительницы Воды. Неслышно она подкралась.

– Не знаю, – шепчу я, опустив голову. – Часа два, может – три.

Она берёт стул и садится напротив меня. Теперь женщина ниже и видит мои красные глаза. Я отворачиваю лицо. Стараюсь максимально смотреть вбок.

– Под конец тебе стало сложно там находиться? – спрашивает она. – Хотелось спать?

Я просто качаю головой.

– В попытках быстрее достигнуть цели, ты забыл самое главное, – говорит Повелительница Воды. – Запомни на будущее. Если ты хочешь что-либо совершить, продумай каждый шаг.

– Почему я не смог её вытащить? – спрашиваю. – Я неопытный? Слабый?

– О твоей слабости поговорим, когда два других Повелителя успокоятся. Ты не вытащил Лиру потому, что перепутал мужское и женское начала.

– Чего? – теперь я удивлённо поворачиваюсь к Повелительнице Воды.

– Ты заметил, что Природа разделила всё живое надвое? Есть самцы, а есть самки, – женщина улыбается.

– Ну да, – киваю я, не зная, как ещё ответить на риторический вопрос. – Конечно, знаю.

– Сущности, они тоже такие. Они разделяются на две природы. У девочек – женская сущность, а у мальчиков – мужская. Разница в том, что каждая сущность действует по-разному. Сущности могут объединяться, рождать суперсущности, потому что два начала – это одно из величайших творений Природы. Сущности, они всё равно что наше тело. Оно выталкивает занозу, регулирует температуру, всячески старается выжить при изменении условий. По сути – сражается. Сущности – тоже могут многое. Они могут бороться, сражаться, объединяться, защищаться. И в частности, притягивать другие сущности, цеплять их, намагничивать. Помнишь, на инструктаже мы сказали, что коллапсировать умеют только девочки?

– Помню, – киваю.

– А ты заметил, что за Лирой мы отправили только мальчиков?

– Да, – я киваю интенсивнее.

– Потому что только мальчик, только мужское начало сможет вытащить её сущность с того уровня. Теперь я объясню, где ты ошибся. Женское начало мы обычно обозначаем кругом. Как буква «о». А мужское начало – это стрела. Вектор. Посмотри, как ведут себя женщины. Они хранительницы очага, они домохозяйки, любят детей. А мужчины вечно куда-то стремятся. Женщины – это целостность, а мужчины – это стремление. Знаешь, как обычно действуют зелёные девочки? Их сущности стараются обволакивать, поглощать, чтобы победить. Только девочка способна поглотить в себя чью-то сущность и коллапсировать её на другой уровень. Мальчики на такое не способны. Их сущности делают больно, разят как стрелы, убивают остриём, потому что мужское начало – это движение. Теперь вспомни, что ты делал с Лирой на первом уровне.

Мне не нужно копаться в памяти, чтобы понять. Вот почему мне казалось, что моя аура будто бы рвётся, когда я пытался зацепить девочку.

– Когда я дотронулся до её сердца, она вздрогнула, – догадываюсь я.

– Именно, – кивает Повелительница Воды. – Ты проникал внутрь неё. На первом уровне все девочки сжимаются в комок и становятся тяжелее, чем ведро ртути. Их не сдвинешь. Зато мальчики наоборот, любят рассеиваться, чтобы их извлечь, приходится девочкам собирать их сущность в кучку. Чтобы извлечь Лиру, ты должен был собрать внутри себя всю силу, пронзить сущность Лиры насквозь. Раскрошить её, чтобы она проснулась. Сейчас она – закрытый бутон розы. Он должен распуститься. А потом…

– С транспортом более-менее решено, – перебивает Повелитель Леса и иногда косится на нас. – Есть велосипеды в километре на запад.

– Прекрасно, – кивает Повелительница Воды и поднимается на ноги. У двери стоит Виталик. Мои глаза уже высохли, и я начинаю думать, как бы слинять из палатки, дабы не оказываться в центре внимания, но поздно. – Я объяснила ему ошибку. Он пытался извлечь Лиру, пользуясь методами женского начала. Я всё объяснила, теперь мальчик сделает всё правильно.

Я холодею. Неужели мне ещё раз доверят эту миссию? Но Повелитель Леса качает головой и говорит:

– Вера, это опасно. – Я узнаю, что Повелительницу Воды зовут Вера. – Тёмный прибывает послезавтра, это с учётом бури. Он может прибыть и завтра, если у нас в вычислениях ошибки. У нас мало времени. Если этот мальчик опять оплошает, то что? Будем ездить к нему во двор всю ночь? – потом он кладёт руку мне на плечо. – Тебе просто нужно чуточку опыта…

– Виктор! Этот мальчик пробыл на первом уровне больше трёх часов! НЕ! ВЫ! ХО! ДЯ!

Теперь я знаю, что Повелителя Леса зовут Виктор. Он растерянно бегает взглядом по полу и по мне.

– Три часа, – стонет Виталик у входа в палатку. Я оглядываюсь на него, не понимая, чего такого натворил удивительного.

– Я прожила больше половины века и ни разу не встречала зелёного ребёнка с такими способностями.

– Ну я… – произношу. – Под конец очень устал. Думаю, я не смог бы пробыть там четыре часа. Думаю, лучше остановиться на трёх…

– Зайчик мой! – восклицает Вера. – Полчаса! Вот, каких самых сильных ребят я видела. Но не три!!!

– Подожди, это ничего не значит, – говорит Виктор. – Свойства физического тела пребывать на других уровнях и свойства сущности – это две разные способности, но я соглашусь с тобой. Мальчику нужно дать ещё один шанс.

Внутри меня что-то обрывается, и мною овладевает лёгкость.

– Сколько у нас велосипедов? – спрашивает Повелительница Воды.

– Вот и я о том же, – кивает Виктор. – Виталий, найди ещё одного универсала, кто ближе попадётся. Мальчика, естественно.

– А я, – пожимает плечами тот.

– Ты нам нужен здесь.

С этими словами Виталик исчезает из палатки, а Повелитель Леса строго смотрит на меня.

– Пойдёшь на первый уровень один, но если ничего не будет получаться, позовёшь второго универсала, понял?

– Да! – интенсивно киваю я.

Глаза Виктора вдруг становятся печальными и добрыми, и он меня обнимает.

– Даст Природа, проживём мы следующие два дня. Я так хочу, чтобы в выходные ты вновь улыбался солнцу.

Я закрываю глаза от нежности, нахлынувшей на меня, и думаю, что улыбаться уже вряд ли смогу.

* * *

Виталик нашёл мальчика с русыми волосами, стриженого под бокс, лицо которого, словно швейцарский сыр, накрывала пелена веснушек. Мальчика звали Женька, и он казался жестоким и наглым, ибо вечно хмурился и почти не улыбался. Голос у Женьки сквозил хрипловатостью, будто он простыл или приходился сыном Григория Лепса. Два факта, которые меня почему-то порадовали: Женьке двенадцать лет, как и мне, и он – водный ребёнок.

У палатки меня встречает Володька.

– Мне дали ещё один шанс, братиш! – восклицаю я и хлопаю его по плечу. Володька улыбается в ответ, но глаза у него серьёзные.

– Действуй смело, – говорит он. – Я на тебя надеюсь.

В километре к западу от лагеря стоит домик, где живут двое детей. У них есть велосипеды. Пока мы пробираемся в сумерках с Женькой к этому дому, тот рассказывает мне, что жители дома – обычные люди, но они знают о нас. То есть, не совсем чтобы прямо всё, но сотрудничают с так называемым лагерем пацифистов.

Женька оказывается молчаливым попутчиком, но очень добрым, несмотря на строгий вид. Женщина с двумя тёмными косичками выгнала нам два больших скоростных велосипеда, и мы помчались по тропе в сторону моего дома.

Вроде бы на колёсах дорога заняла гораздо меньше времени, но когда мы достигаем ворот, сумерки превращаются в терпкую тьму. Дорога обратно пройдёт в полной темноте, что не радует.

– Стоим здесь, – говорю я и спешиваюсь.

– А чего так далеко? Ты можешь же просто войти в ворота и…

– Я сбежал из дома, – коротко отвечаю я.

– А, – кивает Женька и больше не задаёт вопросов, за что ему невероятная благодарность.

Я ложусь на спину рядом с великом и смотрю в небо. Зажигаются первые звёзды. Привет, Кассиопея. Вжих!