Текст книги "Преодолевая барьеры (СИ)"

Автор книги: Алекс Радкевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Таша даже не удивилась, узнав, что он в «Лесной сказке», и почти сразу согласилась приехать «проведать» племянничка. Так что завтра у Ника будет и информация, и его записи. Правда, он обещал при встрече объяснить тётушке, какая вожжа ему под хвост попала, ну тут он как-нибудь выкрутиться. Нет, это ещё не всё, что-то он забыл. Взгляд лихорадочно блуждал по комнате, пока не наткнулся на санаторную книжку. Точно! Вот необходимый источник информации. Блин, ну и как ему достать книжку Глеба?

Кстати о птичках, ожидать звонка любимого сегодня или не стоит? Нет, он в любом случае будет надеяться, но эта комната уже надоела, хочется что-нибудь сделать эдакое. Ник накинул куртку и выскочил на улицу. До домика Немовых он бежал, в буквальном смысле распугивая отдыхающих. Глеба в обозримом пространстве не наблюдалось. Обойдя пару раз вокруг терема, Ник решил не лезть на рожон, то есть не вламываться в чужое жилище без приглашения, а подождать дальнейшего развития событий в «засаде». Найдя примеченный ранее куст-шалаш, парень с сожалением обнаружил, что здесь ничего не изменилось. Надо всё же принести сюда пару покрывал. Сказано – сделано, и снова бегом. К тому моменту, когда Ник счёл свой наблюдательный пункт достаточно оборудованным, сгустились сумерки, он устал и анализировать уже не хотелось. Рухнув на покрывало, Ник постарался очистить сознание и помедитировать, раньше это помогало. Не получилось – зазвонил сотовый. Ник посмотрел на экран – «номер скрыт», едва успокоившееся сердце ринулось галопом.

– Я вас слушаю…

– Никита Иосифович, вы не могли бы уделить мне несколько минут своего драгоценного времени? – прогудела трубка голосом Немова.

– Всё моё время принадлежит вам, Глеб Васильевич. А что так официально-то?

– Ты первый начал! «Я вас слушаю», – передразнил Глеб. – У меня не очень много времени. Но мне хотелось кое-что с тобой обсудить. Сможешь подойти к «Солнечным часам»? Это недалеко от моего дома.

– Могу, конечно. Ты сейчас вообще где находишься?

– Пока в доме, а что?

– У меня есть идея получше «Солнечных часов». Выходи.

Ник осмотрел своё импровизированное лежбище и удовлетворённо хмыкнул. А что, вполне романтично.

К ограде у дома они подошли одновременно. Глеб ошарашено окинул Ника взглядом.

– Ты почему без куртки, осень на дворе?! – потрогал стоящие дыбом волосы парня – И волосы влажные…

– Глеб, может быть, мы прогуляемся ко мне?

– Сейчас никак не получиться, – Глеб развёл руками – Извини.

– Тогда пошли, я покажу тебе одно классное местечко, – Ник взял мужчину за руку и потянул к кустам. – Прошу!

– Ты предлагаешь мне залезть в кусты? Ник, это было бы смешно, если б не было так грустно, я уже как-то не в том возрасте. Может, на лавочке посидим?!

– Глеб Васильевич, ты меня обижаешь, это не кусты, это шалаш! – Ник продемонстрировал обиду, но не выдержал и засмеялся. – Глеб, доверься мне. Не понравится, пойдём на лавочку.

Немов с сомнением покачал головой, но всё-таки полез под ветки.

– Ну как? – Ник растянулся на покрывале.

– Ленин в Разливе… Ник, какой ты ещё ребёнок.

Никита не понял, обижаться ему или нет, потому решил не тратить время на раздумья, а потянул мужчину к себе. Глеб вяло засопротивлялся:

– Ник, земля холодная. Ну отпусти, что ты творишь…

Но Никите всё же удалось завалить мужчину на себя и сжать в объятьях.

– Так о чём ты хотел поговорить?

– Поговорить? – Глеб удивлённо приподнял бровь.

– Ты сказал по телефону, что хочешь что-то со мной обсудить. Так?

– Так! – Глеб поёрзал, устраиваясь поудобнее и засовывая руку к Нику под рубашку. – Я тебе соврал.

Сердце парня пропустило пару ударов.

– Тогда может быть…

Глеб не дал договорить, накрыв его рот поцелуем. Немов не собирался накидываться на парня, и уж точно не собирался заниматься сексом чуть ли не на голой земле. Но возбуждение накатило с такой быстротой и силой, что мужчина напрочь забыл, где находится. Ткань жалобно затрещала, когда Глеб попытался расстегнуть на парне рубашку. Никита заёрзал под ним, раздвигая ноги шире и двигая навстречу бёдрами.

И тут случилось то, чего вообще нельзя было ожидать. Глеб на мгновение замер, повернул голову, как будто прислушиваясь, сжался как пружина и отскочил от Ника, чуть не вывалившись из-под куста. Ник опомнился не сразу. Ещё пару минут смотрел на сжавшегося в метре от него мужчину, не решаясь пошевелиться. Глеба бил сильный озноб. И судя по тому, как он судорожно сглатывал, его ещё и тошнило. Ник осторожно подполз к мужчине и положил руки на плечи. Глеб не отстранился, что придало парню уверенности. Развернуть к себе, обнять, успокоить… Все вопросы потом.

Успокоился Глеб быстро, как будто вдруг очнувшись, поднял на Ника глаза.

– Прости. Я не знаю что случилось. Ник, ты ведь у нас психотерапевт? Может у меня шизофрения, прогрессирует?

– Не говори ерунды! – Ник прижал голову мужчины к своей груди. – Давай сначала ты успокоишься, а потом просто ответишь мне на пару вопросов. Окей?

– Я вроде в порядке, только холодно и как-то страшновато.

– Всё страшноватей и страшноватей? – Ник попытался шуткой разрядить обстановку, но кажется, получилось не очень. – Глеб, если не хочешь, можешь не отвечать.

– Да спрашивай уже.

– С тобой раньше что-нибудь подобное случалось? Это первый вопрос. И второй, постарайся описать, что ты чувствовал перед тем, как это произошло?

– Можно сказать, что случалось. Несколько дней назад, в Одессе. Не совсем так, но меня тоже затошнило и потемнело в глазах…

– Ты в этот момент, там в Одессе… У тебя был секс? – Ник почувствовал, что мужчину в его объятиях передёрнуло.

– Нет!!! Даже близко НЕТ! Я был… Это не важно. Никакого секса!

– Ладно, успокойся. А что насчёт твоих ощущений?

– А ты как думаешь? Я хотел тебя… Чёрт, Ник я хотел тебя, хотел заняться с тобой сексом. Ты что, сам не знаешь, что в такой момент мужик ощущает?

– Все, все родной, расслабься! Всё хорошо. Разберёмся как-нибудь, – Ник сглотнул образовавшийся в горле ком, от собственного бессилия хотелось выть на луну. – Сейчас ты пойдёшь домой, примешь душ и ляжешь спать. Завтра будет новый день, и всё будет хорошо. Давай выбираться.

В окнах дома горел свет.

– Ирма уже вернулась.

– Ну и хорошо, заварит тебе чаю.

– Ага, и колыбельную споёт, – голос Глеба звучал как-то безжизненно.

– Можем пойти ко мне, я знаю парочку колыбельных.

– Ты всё ещё хочешь, чтобы я пошел к тебе? – мужчина смотрел сосредоточенно и как-то уж слишком серьёзно.

– Господи, Глеб, ну конечно я хочу. Что бы ты себе сейчас не напридумывал, я люблю тебя и хочу, чтобы ты был рядом! – Ник с силой сжал руку мужчины. – Пожалуйста, не накручивай себя!

– Ладно, я попробую.

– И ещё. Пожалуйста, как только у тебя завтра появится возможность, позвони мне. И вот еще что, Глеб… Я хотел бы посмотреть твою санаторную книжку…

– Значит, всё-таки думаешь, что я болен? – Глеб невесело улыбнулся.

– Я думаю, впрочем, как и ты сам, что что-то не то происходит. И мне нужна вся имеющаяся информация, чтобы в этом разобраться.

Глеб покачал головой, то ли соглашаясь, то ли отрицая, и пошел к дому. Ни разу не обернувшись.

***

Ник сидел за столом, сжимая распухшую от невесёлых мыслей голову руками. Он почти не спал этой ночью, думая о Глебе и произошедшем накануне. И чем больше прокручивал свои воспоминания, тем больше они ему не нравились. Нет, сначала всё было просто замечательно, Глеб наконец-то проявил инициативу. Сам позвал, сам перешел от слов к делу. Может, не нужно было тащить его в кусты? Нет, это не то, кусты тут абсолютно не причем. Ник сделал, что-то такое, что напугало мужчину? Нет, не делал, просто не успел ничего сделать. Глеба бил озноб, плюс его тошнило. Если сложить это с … Испугом? Да, уж, похоже, что Глеб чего-то панически испугался. Чего?

Ник со всей дури ударил кулаком по столу и взвыл от боли. Не помогло. Баюкая ушибленную руку, парень прошелся по комнате. Так, что ещё у нас есть помимо этого? Глебу стало плохо у него дома, врач Скорой решил, что это гипертония. Тогда Ник винил себя в несдержанности, но… Но от чего так резко могло подскочить давление? От того, что Ник не хотел слушать нравоучения от любимого? Глеб сильно нервничал? Да, наверное, так и было. Сильное нервное напряжение могло привести к приступу. Итак, у нас два случая из того, чему он сам был свидетелем за последние два с половиной месяца. Плюс Глеб обмолвился, что недавно с ним случилось «нечто подобное, но не так». Что случилось, когда, при каких обстоятельствах? Плюс ему стало плохо во время гастролей. Прервал бы Глеб гастроли из-за давления или на Украине случилось что-то более серьёзное? Блин, вместо того, чтобы тащить любимого в постель, он должен был больше интересоваться его здоровьем. Придурок озабоченный! Стоп! А то, что он напал на Глеба в клинике? Когда его скрутили санитары, он краем глаза видел, как Глеб осел на пол. Ему стало плохо? Или от облегчения, осознания того, что всё закончилось, что пришла помощь? Испуг и облегчение. И что вырисовывается? Ник напугал – это раз, перенервничал, опять же из-за Ника – это два, запаниковал, не понятно из-за чего – это три. Осталось выяснить, что вчера он сделал не так, и вывод будет однозначным…

Нет, не однозначным. В Ялте с Глебом ничего плохого не случилось. По крайне мере, пока Ник был рядом. Наоборот, Глеб повёл себя как «настоящий полковник».

В кармане зазвонил сотовый. Таша, ну слава богу! Ник схватил куртку и выскочил на улицу, на ходу отвечая на вызов.

Тётушка привезла ему не только стопку его старых конспектов, но и целую сумку домашней еды. Вопросов пока не задавала, по дороге к теремку Никиты говорили исключительно о последних новостях из дома Вяземских. Но Ник хорошо знал тётушку, так легко ему не отделаться. Таша приступила к допросу после того, как разобрала продукты и сварила себе кофе.

– Итак, молодой человек, ты обещал ответить мне на пару вопросов. Во-первых, мне не понятен твой вдруг возникший интерес, к Глебу?! Во-вторых, зачем тебе понадобилось ехать за ним в эту «Сказку»? И, в-третьих, к чему всё это приведёт? Можешь начать с любого из них, – Таша уселась поудобнее, готовясь к долгому разговору.

– С Глебом Васильевичем происходит что-то странное, что-то очень не хорошее. Мне кажется, что мои конспекты, за которые тебе большое спасибо, могут помочь с этим разобраться.

– Ты хочешь сказать, что у тебя возник к Глебу профессиональный интерес? И давно?

– Что давно?

– Давно с Глебом это твоё «нечто» происходит? Я вот почему-то ничего странного не заметила. Кроме его проблем со здоровьем, скорее всего, чисто возрастных, и ты не терапевт. Глеб казался вполне здоровым.

– У Глеба Васильевича необъяснимые перепады настроения, он теряет над собой контроль…

– Ник, остановись! Ты хочешь сказать, что его лучшее друзья ничего такого не заметили, а ты, знающий его всего ничего, разглядел? Или ты несёшь полную околесицу, или я чего-то не знаю?! И мне почему-то кажется, что имеет место и то, и другое. Так что колись! Или я сейчас позвоню Глебу и задам пару вопросов ему. Уж он-то точно должен был заметить, что, как ты утверждаешь, теряет над собой контроль.

– Нет, только не Глебу…

– Рассказывай!

Ник налил себе воды прямо из-под крана и сделал пару кругов по комнате. Решиться рассказать всё Таше было очень трудно. Нет, он охотно поделился бы с тётушкой своими чувствами и переживаниями, ведь они были очень близки. Таша всегда поддерживала его, всегда выручала, когда он в юности попадал в какую-нибудь неприятность, помогала советами. Тётушка была ему ближе, чем родители. Мама, оперная певица, занималась больше своей карьерой, чем сыном. И умерла, когда Ник тянул срочную на флоте. Отец бросил семью и эмигрировал из страны ещё раньше. Правда, он помогал деньгами, да чего греха таить, практически содержал бестолкового сына. Но тяготы опеки взяла на себя Таша, а уж никак не его родной дядюшка. Он бы с радостью облегчил душу, если бы на месте Глеба был кто-нибудь другой. С Глебом Вяземские дружили всю свою сознательную жизнь. И хоть с Ирмой у Таши были натянутые отношения, но связь племянника с её лучшим другом…

– Только между нами… Поклянись самым дорогим.

– Ники, ты меня пугаешь!

Ник присел перед Ташей и взял за руки.

– Я расскажу тебе всё, что смогу, если ты пообещаешь не задавать больше вопросов и ни при каких обстоятельствах не говорить о нашем разговоре с Глебом… или с дядюшкой.

– Но…

– Поверь, тебе за глаза хватит того, что ты услышишь! Обещаешь?

От такого начала желание всё знать у Таши поубавилось. Она никогда не видела племянника таким серьёзным, это пугало.

– Обещаю!

– Я здесь потому, что люблю Глеба, хочу всегда быть с ним рядом, хочу, чтобы он был моим. Мы… У меня была возможность увидеть, понять, что с ним творится что-то неладное. Возможно, в этом есть моя вина. И я хочу ему помочь.

– Любишь? В смысле… О господи, Ник… А Глеб… Глеб знает о твоём к нему чувстве?

– Знает.

– И?

– Он… Мне кажется, он боится. Мне кажется, что в этом может быть причина его проблем.

– Но вы ведь с Глебом не…Ну, ты понимаешь.

Никита поднялся и отвернулся к окну.

– Таш, об этом мы не будем говорить.

Но Таша уже не ждала ответа. Она пока не была готова его услышать. Решив, что надо срочно взять себя в руки, пока ещё на какие-нибудь открытия случайно не нарвалась, Вяземская подошла к Никите и обняла, почувствовав влажную ткань футболки под ладонями.

– Иди переоденься, потом проводишь меня до стоянки.

– Таш, ты меня осуждаешь? Сердишься?

– Я несколько растерянна. Но не сержусь. Чего тут сердиться? Просто ты и Глеб… В голове не укладывается.

– Извини. И это ещё не всё…

– Нет, Ник, хватит!

– Таш, я… Мне просто нужно знать, случалось ли с Глебом что-нибудь подобное раньше. Может быть, ты знаешь?

– Подобное? С парнями?

– Да нет же! При чем тут вообще парни? Я о здоровье Глеба говорю!

– Давай ты переоденешься и проводишь меня, а по дороге мы поговорим.

Из разговора по пути на стоянку Никите удалось выяснить, что раньше Глеб на здоровье вообще не жаловался. О том, что случилось в Одессе, Таша слышала от Романа лишь то, что Глеб потерял сознание уже после отработанного концерта. Прибывшая на помощь медицина ничего страшного не обнаружил, списав всё на переутомление. Перед отъездом в санаторий Глеб чувствовал себя замечательно, по крайней мере, так он сказал Роману, и вообще не собирался лечиться. В санаторий его заставила поехать Ирма.

Ник хотел было расспросить Ташу о самом Глебе, о его жизни, привычках, интересах. Но выйдя на центральную аллею, они нос к носу столкнулись с предметом своего разговора и его супругой.

* * *

Из всех назначенных ему процедур, самой приятной для Глеба были ванны – ему нравилось лежать в теплой, пахнущей хвоей воде, откинув голову на резиновую подушечку, и в тишине и покое предаваться своим мыслям. Озонотерапия его раздражала – какой бы полезной она не была, а лежать под капельницей не слишком комфортно, чувствуешь себя тяжелобольным, массаж смущал. Если бы не Ирма, тщательно следившая за его расписанием, он бы вообще только на ванны и ходил.

Однако сегодня расслабиться не получалось – Глебу не давало покоя «происшествие в шалаше», как он мысленно окрестил события прошлого вечера. Какого хрена с ним вообще происходит? Он сам назначил свидание. Сам полез под этот чертов куст. Он хотел Ника, хотел до безумия. Какого он тогда шарахнулся от парня?

Глеб сконцентрировался, припоминая собственные ощущения. Его что-то напугало? Да, наверное. И не просто напугало. В какой-то момент он почувствовал неконтролируемый ужас… А потом ему стало плохо. Темнота перед глазами, озноб, тошнота. С чего вдруг? Чего он испугался? Шорохов? Темноты? Кусты зашевелились? «Из стены полезли руки – не волнуйся, это глюки».

Глеб Васильевич мрачно посмотрел на свое отражение в воде.

– Что с тобой происходит, дружище? Пугаешься собственной тени до потери сознания. Старческий маразм? Да вроде рано еще. Белочка? Тоже нет, со всеми этими приступами ты забыл, когда последний раз пил что-нибудь крепче пива. Шизофрения? А вот это уже похоже на правду.

Вода начала остывать, песок в песочных часах почти пересыпался, но Глеб Васильевич уже ухватил нужную мысль за хвост и не собирался ее отпускать, пока не докопается до истины.

– Давай-ка разбираться, друг мой. Когда ты первый раз почувствовал себя хреново? Когда приехал навестить Ника в «Сосенки», по собственной дурости отвязал парня, в результате чего оказался прижатым к стенке полувменяемым наркоманом. Хотя признайся, батенька, в тот момент ты не испугался, ты возбудился. Ты видел перед собой симпатичного парня, который с безумным блеском в глазах тебя … обнюхивал. И хотя ты чуть не отбросил коньки, у тебя при этом встало. Мда…И от чего же именно тебе поплохело? Оттого, что на тебя кинулся наркоман, или оттого, что сперма в башку ударила? Двигаемся дальше. Квартира Ника. Ты привез его из приснопамятных «Сосенок». Ты всю дорогу думал, как объяснить ему, что вы можете быть только друзьями, в квартире завел серьезный разговор. Потом парень попытался тебя обнять, чтобы прервать твои логические выкладки…и ты сполз по стеночке. Ну это как раз таки объяснимо – перенервничал, устал, разговор трудный.

Отражение посмотрела на Глеба скептически.

– Ладно, будем называть вещи своими именами. Ты испугался, что мальчишка набросится на тебя, завалит на кухонный стол и трахнет? Тьфу, глупости. Никита пока не давал тебе повода так думать. Скорее, уж ты сам хотел отыметь парня на кухонном столе. Но факт остается фактом, ты действительно испугался, неизвестно чего. Хотя почему не известно то? Вот этого желания «отыметь» и испугался…

– Глеб Васильевич, вам пора! – в процедурную заглянула медсестра.

Немов неохотно вылез из ванной, обтерся полотенцем и завернулся в халат. Господи, оставят его в покое или нет? Лучше бы он дома остался – лежал бы в своей ванне сколько влезет, спал до полудня, на том же свежем воздухе гулял. Ну да, и слушал бы Ирмины причитания. Так он и здесь их слушает! А толку от этого санаторного лечения все равно никакого. Сегодня утром он второй раз был у терапевта, рассказал о вчерашнем приступе, хотя и умолчал об обстоятельствах, при которых он произошел. И что? Получил новое назначение к невропатологу и какие-то таблетки в придачу. Он и так уже похож на ходячий склад фармацевтической продукции, легче-то не становится!

После ванны Глебу Васильевичу хотелось прилечь, но нужно было тащиться в соседний корпус на озонотерапию. Глеба передернуло – процедура на редкость неприятная: сначала у тебя берут из вены кровь, насыщают ее озоном, а потом по капле вливают обратно. Первый раз Глеб не догадался закрыть глаза, так медсестричка потом вокруг него с нашатырем бегала. Впредь Немов был умнее, благоразумно зажмуривался, едва устроившись на кушетке, но ощущения все равно оставались мерзкие. А может, прогулять сегодня? Ирма у косметолога, встретятся они только на обеде. Соврет ей, что был, а сам пока вернется в домик.

Проходя мимо «шалаша» Глеб Васильевич старательно смотрел в другую сторону, но его мысли все равно вернулись к Нику и своим собственным неадекватным реакциям. Ну хорошо, первые два приступа приключились с ним при встрече с мальчишкой. Но когда Глеба чуть не вывернуло в ночном клубе Одессы, Ника рядом не было. Там вообще не понятно, что на него нашло – мирно сидели, смотрели программу, которая, что греха таить, ему понравилась. Ну залез к нему на коленки парень из шоу, и что? Да эти парни каждого второго в зале цепляли, никто же за сердце не хватался.

– Предлагаемые обстоятельства разные, а результат один и тот же – паника, скачки давления и сползания по стеночке, – мрачно резюмировал Глеб Васильевич, вышагивая по своей спальне. – Что из этого следует? Что ты, дорогой мой, старая развалина? Печально. Что ты начал в принципе бояться молодых парней? Бред!

Глеб Васильевич прошелся от кровати к окну, достал сигареты и закурил. Какую-то важную мысль он упускает. Что-то крутится на поверхности, но все время ускользает. «Сосенки», квартира на улице Бардина, Ялта, Одесса… Вот оно, Ялта! Почему, когда Ник оказался в его гостиничном номере, мало того, в постели его гостиничного номера, Глеб вполне нормально это пережил? Не было ни страха, ни приступа удушья, ни давления, ничего! Хотя нормальный человек как раз тогда мог бы испытать стресс! А Глеб, хоть и был несколько ошарашен, быстро справился с ситуацией и даже ей воспользовался – ночь удалась на славу.

– Ты, Глеб Васильевич, упускаешь одно очень важное обстоятельство. Все вокруг, и даже ты сам, думают, что у тебя проблемы со здоровьем. Однако эти проблемы почему-то не мешают тебе хотеть Ника до умопомрачения утром, днем и вечером. И ночью, само собой. Ты думаешь о Никите, ты видишь его во сне, а вчера ты чуть не трахнул его в ближайших кустах, – Глеб задумчиво посмотрел в окно на упомянутые кусты – нормальные кусты, густые, зелененькие. – Вывод? А вывод напрашивается один. У тебя не со здоровьем проблемы, друг мой, а с головой! И большие!

Невеселые размышления Глеба прервал телефонный звонок – Ирма интересовалась, не заплутал ли ее благоверный на извилистых тропах «Лесной сказки», она уже десять минут как дожидается его у столовой. Пришлось срочно бросать сигарету в окно и идти на обед.

* * *

Войдя в столовую, Глеб первым делом огляделся по сторонам в поисках Ника. Но парня не было. Странно, где его носит? Не проголодался? Вряд ли, кормили в санатории весьма скромно, Глеб Васильевич чувствовал голод уже через пару часов после еды, так что молодой парень должен чуть не первым на обед прибегать. В душу закралось неприятное подозрение – а вдруг после вчерашнего Никита решил прекратить всю эту историю? Решил, что психованный старый хрыч, коим Глеб наверняка кажется со стороны, не стоит такого количества нервов и сил?

Грустные мысли аппетиту не способствовали. Глеб Васильевич вяло ковырялся в тарелке, растягивая время обеда – вдруг парень просто опаздывает? Удивительное дело, еще недавно он сам всеми силами пытался избавиться от мальчишки, и вот уже впадает в меланхолию, стоит тому опоздать на обед.

– Не вкусно? – поинтересовалась Ирма, наблюдая, как супруг размазывает бифштекс по тарелке.

– Обычно, – пожал плечами Немов. – Я не голоден.

– Глеб, у тебя в последнее время очень плохой аппетит. Может быть, стоит сказать об этом терапевту?

– И что? Он отправит меня к еще какому-нибудь врачу и мне выпишут еще какую-нибудь пакость, – раздраженно отозвался Глеб. – Ирма, не начинай, пожалуйста. Здесь просто плохо готовят.

– Дома лучше? – улыбнулась Ирма.

Глеб закатил глаза, но кивнул. Время обеда подходило к концу, а Ник так и не появился. Может быть, он тоже не в восторге от местной кухни и питается в каком-нибудь кафе? Глеб вроде бы видел тут блинную. Или все-таки уехал? Неприятно заныло где-то под ложечкой. Черт, когда он успел так привязаться к парню? А что если ему позвонить и поинтересоваться, где его, собственно, носит? Нет, звонить он не будет. Если Ник просто решил не ходить на обед, то придется искать оправдание своему звонку. А он, если честно, еще не был готов к новой встрече. А если уехал… Будет больно. Сам виноват, Глеб Васильевич, ты кого угодно своими выходками достанешь. Ну, кроме Ирмы.

После обеда они с женой обычно возвращались в домик. Глеб, как правило, устраивался на веранде с плеером – в Ялте один из местных композиторов подкинул ему интересный музыкальный материал для ознакомления, и Глеб раздумывал, не приобрести ли пару песен для своего репертуара.

Они с Ирмой уже дошли до главной аллеи, с которой нужно было свернуть к сектору «Маши и Медведи», когда Глеб вдруг неожиданно затормозил – им навстречу шел Ник. И не один – парень что-то обсуждал с Ташей Вяземской, пиная перед собой камешек.

– Какая встреча! – Ирма тоже заметила Ташу и всплеснула руками. – Ташенька, какими судьбами?

Вяземская вздрогнула, Никита тихо выругался, Глеб напрягся.

В планы Глеба не входило знакомить Никиту с женой. Однако сбегать было поздно. Таша с Ирмой сделали вид, что безумно рады встрече, и расцеловались как давние подруги, теперь разговора не избежать.

– Да вот, приехала навестить племянника, – сообщила Таша, избегая смотреть на Глеба. –Знакомьтесь, Ирма, это Никита Иосифович. Никита, это Ирма Владимировна. С Глебом Васильевичем все знакомы.

– Имею честь, – Никита галантно склонился к протянутой Ирмой руке. – Приятная неожиданность, Глеб Васильевич.

Глеб пожал протянутую руку, не сводя с Ника напряженного взгляда. Но паршивец как будто нарочно смотрел только на женщин.

– Очень приятно познакомиться, – щебетала тем временем Ирма. – А что столь молодой и здоровый человек делает в санатории?

– Ирма! – одернул жену Немов.

Но на него никто даже не глянул.

– Никитка у нас «сапожник без сапог». Он психотерапевт, постоянно решает чьи-то проблемы. А в своих собственных запутался. Вот и отправили его в «Сказку», проветриться, может, и мозги на место встанут, – скорее чтобы подколоть Ника, чем для Ирмы, ответила Таша.

– Природа располагает к размышлениям, способствует очищению сознания, – напыщенно выдал Ник.

Глеб нервно переступил с ноги на ногу. Какого чёрта? В чём Ник запутался? Что значит – «отправили в Сказку»? Что Таша вообще здесь делает? Немов окончательно потерялся в происходящем. Ирма хвост распушила, глазки парню строит. За что ему всё это? Может схватиться за сердце и грохнуться в обморок? Всё сразу закончится. Должна же быть хоть какая-то польза от его «припадков»?!

– Так вы давно знакомы с моим мужем? – продолжала тем временем Ирма, обращаясь к Никите. – И почему я никогда раньше вас не видела, Никита Иосифович?

– Просто Никита, – парень обаятельно улыбнулся. – Я не слишком люблю светские тусовки, а с Глебом Васильевичем… мы встречались пару раз в доме дяди.

– И ты, милая, не знакома с большей частью людей, с которыми я общаюсь, – не слишком-то вежливо вмешался Глеб, но на него опять никто не обратил внимания.

– Никита, так вы психотерапевт? Как здорово, это очень интересная профессия. А вы в индивидуальном порядке консультируете?

– Как раз в индивидуальном и консультирую, – кивнул Ник. – Правда, в силу некоторых обстоятельств личной жизни я сейчас не практикую. Но если нужна будет моя помощь, пожалуйста, обращайтесь!

Глеба передернуло от широкой улыбки парня. Что он, мать его, творит? Он взял жену под руку:

– Ирмочка, нам пора.

– Куда ты так торопишься, Глеб? – отмахнулась от него супруга. – Дай поговорить, мы с Ташей сто лет не общались.

– Вы с Ташей и сейчас не общаетесь! – Ирма пихнула его в бок, Таша таки соизволила на него посмотреть, Ник мило улыбнулся. – Я хотел бы успеть отдохнуть перед вечерним променадом. Так что ты как хочешь, а я откланиваюсь.

– Ну хорошо, хорошо, зануда, – Ирма недовольно поджала губы и опять повернулась к Никите – Я приглашаю вас в гости! Приходите часам к восьми, чайку попьём. Я привезла с собой потрясающий цветочный чай.

Никита расцвел улыбкой идиота, Таша подавилась сдерживаемым смехом. Глеб был уже готов кого-нибудь убить! Таша решила прийти Глебу на помощь:

– Вот и славно, а я боялась, что Никитке тут будет скучно. А мне уже давно пора быть дома, Ромка просил напечь кулебяк. Ник, ты меня проводишь?

– Разумеется! Всего доброго, Ирма, Глеб Васильевич!

Женщины попрощались, Ник еще раз подал Глебу руку, и Немов сжал ее со всей силы. Но Ник и глазом не моргнул. Паршивец!

Глава 9. Решение

Никиту раздирало. С одной стороны он не мог оторваться от чтения своих собственных студенческих записей (ну и каракули!), с другой хотелось сходить «на чай» к Немовым. Глеб так прикольно пыхтит, когда злится! А ещё всё время вклинивались воспоминания о разговоре с тётушкой. Как она там? Переварила новости? Никите хотелось бы иметь хоть кого-нибудь, с кем можно открыто поговорить о Глебе, ну почти откровенно, и Таша подходила для этого как никто другой.

Так, а это уже интересно! Ник перевернул страницу конспекта и углубился в чтение:

«Паническая атака. Методы диагностирования и лечение»

Паническая атака – острый приступ интенсивного страха или дискомфорта, который имеет быстрое начало и достигает пика в течение 2-3х. Панические атаки имеют тенденцию к повторению, к изменению психологического самочувствия и поведения в период между приступами (человек начинает бояться, что приступ повторится). Паническая атака – это симптом стресса, а не физического недуга. Если человек страдает паническими атаками, то чаще всего обращается к терапевтам, невропатологам, гомеопатам, где ему ставятся диагнозы: «вегетососудистая дистония», «нейроциркулярная дистония», «невроз сердца»… Ну это понятно.

Часто люди, страдающие от симптомов вегетативного расстройства (сердцебиение, стеснение в груди, ощущение удушья, нехватки воздуха, потливостью, головокружением и т.д.), считают, что серьезно больны «сердечной» болезнью, начинают бояться новых приступов и рано или поздно оказываются подавленными своим страхом. Им действительно не грозит ни внезапная смерть, ни участь хронически больного. Единственное, чем они «больны», – это своим собственным страхом…

Мысли путались и сбивались. Никита чувствовал, что нашел нужную информацию, но никак не мог сделать правильные выводы.

– Стоп! Так мы никуда не приплывём. Схожу попью чаю, увижу Глеба… Попробую добыть санаторную книжку, самое то на ночь чтение. Потом, подготовившись, можно и с Глебом поговорить, уже предметно.

Разговор с самим собой помог собрать мысли в кучу. Ник осмотрел себя в оконном отражении. Никаких костюмов он всё равно с собой не привёз, так что сойдёт и серая водолазка с джинсами ей под цвет. Ещё бы цветочков каких-нибудь раздобыть. Ник решил для себя, что должен понравиться Ирме, а ещё лучше с ней подружиться. Это может пригодиться в будущем. Ник очень надеялся, что у них с Глебом будет это самое будущее. Еще бы побыстрее решить проблемы любимого. Если он прав, подозревая у Глеба паническую атаку, то ничего хорошего в этом нет…

Цветы он добыл на ближайшей клумбе, и его даже не спалили. В домике Немовых горел яркий верхний свет. Ну, Никита Иосифович, готовьтесь, вечер обещает быть интересным.

Ирма встретила гостя в длинном голубом платье для коктейлей и при соответствующем макияже. Играя роль радушной хозяйки, она проводила Ника в горницу и упорхнула ставить цветы в воду, не забыв, разумеется, сделать комплимент букету. Глеб сидел в кресле у окна и наблюдал за их светским расшаркиванием с невозмутимостью сфинкса. Видимо, он тоже подготовился, морально. Ник, ни делая резких телодвижений, дабы не нарваться, направился к нему.