Текст книги "Преодолевая барьеры (СИ)"

Автор книги: Алекс Радкевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

– Чей стишок? – уточнил Никита.

– Свой…

Никита с сомнением посмотрел на телефон, решив, что у него слуховые галлюцинации. Глеб. Прислал стишок. Свой. По электронной почте. Прелесть какая!

То, что у Немова сложные отношения с компьютером, Ник уже успел выяснить. Познания милого ограничивались умением включить ноут и запустить браузер со стартовой страницы. Если вдруг этой страницей оказывался не Яндекс, Глеб искренне возмущался. Но больше всего Ника поразило то, что Глеб еще и стихи пишет, оказывается!

– Подожди, Глебушка. Ты прислал мне свои стихи по электронной почте? – решил еще раз уточнить Никита.

– Ну, я попросил девочек в офисе мне помочь, – смутился Немов. – Они мне завели почту и написали на бумажке, как что делать. И вообще, это не стихи, так, баловство. Просто хочу услышать твое мнение…

– Обалдеть! Ну ладно, спасибо, я посмотрю!

В ящике действительно обнаружилось письмо. Ник открыл его и сразу смог оценить подвиг любимого. Судя по количеству ошибок и опечаток, набирал он одним пальцем, мучительно ища нужные клавиши. Но это такие мелочи. Ник начал читать:

Колокольный звон.

Проснусь с улыбкой.

Милый спит.

Цветные видит сны.

Золотая пойманная рыбка

Посулит забвенья и весны.

По ночам всегда темно и больно,

Если вдалеке твоя рука.

Просыпайся! Звоном колокольным

Утро расправляет облака.

Отвернулся. Спит.

С улыбкой кроткой

Потеплей укрою.

Холода!

Нет колоколов.

На сковородку

Капает студёная вода .

Никита смотрел на монитор как загипнотизированный. Глеб писал стихи ему! Он о нем думал. На сердце стало тепло-тепло, захотелось прыгать до потолка и петь. Но петь Ник благоразумно не стал – как-то попробовал при Глебе насвистеть что-то из классики, схлопотал подзатыльник и убедительную просьбу в его присутствие больше ничего не петь. И в отсутствие тоже – соседей жалко.

Надо бы перезвонить Глебу, но Ник даже представить себе не мог, что сказать. Слова не находились, «понравилось» или «круто» было бы слишком примитивно.

* * *

На самом деле никакого концерта не было. И Глеб был чертовски зол и расстроен одновременно, что пришлось врать Нику и отменять свидание, которого он сам так ждал, и которое так тщательно планировал. Вчера специально ночевал дома, даже с Ирмой общался минут сорок, проявлял живейший интерес к ее рассказу о сложной личной жизни Валентины, чтобы задобрить супругу и сегодня с чистой совестью остаться у Ника. И вот, пожалуйста.

Глеб Васильевич мрачно взглянул на себя в зеркало, висевшее в туалете его офиса. На правой скуле, под глазом, красовался синяк, уже начавший менять цвет с багрового на фиолетовый. Первый результат спарринга. Утешало то, что его оппоненту тоже досталось, даже тренер отметил правый хук Глеба. Но факт остается фактом, как с таким «украшением» заявляться пред светлы очи Ника или супруги? Хотя с Ирмой проще, от её вопросов можно просто отмахнуться.

Дело в том, что в планы Глеба совершенно не входило посвящать своих близких в решение участвовать в «Боксе со звездами». Ирма устроит скандал с метанием посуды, а Ник… Предугадать реакцию парня невозможно, но вряд ли он будет счастлив, что его любимого станут мутузить несколько раз в неделю. Хотя сам по себе бокс Нику наверняка понравится. Глеб рассчитывал на то, что пока проект выйдет на телевидении, пока Ирма или Ник обратят на него внимание (а если повезет, то и не обратят, Ирма вообще только женские каналы смотрит) съемки уже будут закончены. Он совершенно упустил из виду тот момент, что лицо может пострадать. Спарринг-партнёр был чертовски неаккуратен, заехав ему в глаз. Хотя Глеб сам, в общем-то, виноват, не пожелав надевать защитный шлем. Ну и что теперь делать?

Немов внимательно рассматривал свое отражение. Попробовать загримироваться? Синяк будет сходить дней пять, он не может на пять дней оставить Ника в одиночестве. И где гарантия, что за это время он снова не пропустит какой-нибудь удар?

Гримироваться самостоятельно Глеб умел, спасибо Ромке с его театральной школой. Правда, не любил, не знал меры в попытке выглядеть моложе, в итоге у него почти всегда получалась маска с нарисованными чертами. Он уже потянулся к баночке с основой, но передумал. Нет, бесполезно. Он не может ходить по дому в гриме, Ирма прикола не поймет. Просто тональником замазать?

Глеб Васильевич провозился в ванной комнате еще минут пятнадцать, в итоге просто умылся холодной водой и поехал домой. Скажет Ирме, что об дверь ударился. А потом споткнулся и ударился ещё три раза… Мда…

– Я думала, ты сегодня в городе останешься, – услышал он голос Ирмы, едва переступив порог.

– Почему? – насторожился Глеб Васильевич – он вроде бы заранее жену не предупреждал.

– По расписанию, – Ирма вышла с кухни. – Я смотрю, у тебя график, день в городе ночуешь, день дома. Что это с тобой?

Ирма заметила синяк. Глеба передернуло от спокойствия, с которым супруга изложила свои заключения. А он-то думал, что хорошо шифруется.

– Ударился.

– Обо что?

– О кулак, Ирма, – не выдержал Немов. – Иду себе спокойно по коридору, вдруг кулак, надо же, думаю, и откуда он здесь?!.. Милая, я устал и хочу есть.

– На столе, – Ирма невозмутимо пожала плечами и пошла наверх.

Замечательно, теперь будет ужинать в одиночестве. Ладно, сам виноват. Глеб Васильевич поплелся на кухню. На столе обнаружил блюдо с какой-то зеленой пакостью, кажется, это фирменная запеканка Ирмы с сельдереем. В холодильнике тоже ничего приличного не нашлось – недельный запас кефира, творога и всякой зелени. Глеб с тоской вспомнил холодильник Ника, под завязку набитый сосисками, пельменями и прочими вредными, но вкусными вещами, которыми они питались, когда было лень вызывать службу доставки еды. Мда, батенька, вот зачем ты ввязался в этот проект? Сейчас лежал бы в объятиях своего мальчика, наслаждался жизнью. Кому и что ты пытаешься доказать? Собираешься порвать парней, на двадцать – тридцать лет тебя моложе, на ринге? Хочешь подтвердить, что шестьдесят – ещё не конец для мужика? Ну и подтверждай себе, упражняясь в постели…

Немов понимал, что совершает безрассудный поступок. Как понимал и то, что их отношения с Ником вряд ли продлятся долго, по крайней мере, сексуальные отношения, что бы он там сам себе не пытался доказать. Даже если они не поссорятся, если их тайна останется тайной, если все будет идеально, сколько еще у Глеба есть в запасе лет нормальной полноценной жизни? Пять? Десять?

Все эти мысли изрядно его раздражали, как и ворчание пустого желудка. Глеб стоял над блюдом с запеканкой и размышлял, стоит это есть или так обойдется, когда на кухню зашла Ирма с какой-то склянкой в руках. Молча подошла, молча осмотрела синяк и молча стала смазывать его приятным прохладным гелем. Потом так же молча отрезала кусок запеканки, разогрела, поставила перед Глебом, и пошла делать чай.

Потрясающе просто! Вот пойми, о чем она думает. Иногда Глеб начинал сомневаться в собственных воспитательных методах. В молодости он никогда не позволял жене не то, что высказывать, но даже иметь собственное мнение, особенно в отношении его поведения и его личной жизни. Сразу ставил на место, стоило Ирме сказать ему слово против. С возрастом все чаще стал сдавать позиции: сначала это правильное питание, которое ему навязывали, потом Ирма начала время от времени ворчать на его директора, эксплуатировавшего, по ее мнению, бедного артиста. Теперь у них могли случаться и дискуссии, как недавно по поводу санатория. Но в целом Ирма привыкла сдерживать свои эмоции, контролировать слова и поступки. Только замолкала, если ей что-либо не нравилось. А Глебу оставалось только гадать, верит она в его байки или нет.

Поужинав в полном молчании, Глеб Васильевич отправился к себе, звонить Нику.

– Привет, малыш.

– Как ты? Удовлетворил ветеранов?

– В каком смысле?!

– В эстетическом, Глебушка! – заржал в трубку Ник. – У тебя что на уме, родной?! Может быть, всё-таки приедешь? Еще не так поздно.

– Прости, Ник, не получится. У нас тут сабантуй наметился, неудобно отказаться, – на ходу сочинил Глеб, мысленно ругая себя, что позвонил так рано. – Ты получил письмо? Что скажешь?

– Ой, Глеб, словами это не передать. Да и не телефонный разговор.

– Все так плохо?

– Все очень хорошо. Давай ты приедешь, и я тебе не только расскажу, но и покажу, как мне нравятся твои поэтические эксперименты. Если серьезно, Глеб, стихи замечательные. Я и не думал, что ты…

– Что я что? Пишу стихи?

– Нет, что ты подглядываешь за мной, когда я сплю.

Глеб рассмеялся. Настроение немного улучшилось.

– Когда тебя теперь ждать? – осторожно поинтересовался Ник, пользуясь паузой.

Глеб замялся. Ну и что отвечать?

– Не знаю, Ник. Я позвоню.

На другом конце провода повисло тяжелое молчание. Глеб вздохнул.

– Только пожалуйста, не нужно обижаться. Мне тоже очень хочется тебя увидеть. Я постараюсь вырваться при первой возможности.

– Хорошо, Глеб, я буду ждать. Спокойной ночи.

– Сладких снов, мой мальчик.

Глеб Васильевич нажал отбой. Некоторое время он так и сидел, с телефоном в руках, опустив голову. На душе скребли кошки, очень хотелось найти виноватого. Но в несостоявшемся сегодня свидании виноват был только он сам.

* * *

Два дня Никита маялся дурью и грустными размышлениями. Глеб регулярно звонил, однако не приезжал, находя то одну, то другую причину. Ник всеми силами гнал плохие мысли, убеждал себя, что милый действительно занят, у него много работы, выход нового диска. Напоминал себе, что обещал Глебу быть хорошим мальчиком и «не отсвечивать», то есть не бегать за Немовым, а ждать его дома.

Ник развлекался, как мог – ходил в тренажерный зал, где гонял себя до звездочек в глазах, валялся с книжкой, бродил по Интернету, накачал целую подборку песен Немова, видеозаписи разных лет, и теперь любовался своим сокровищем хотя бы на экране монитора. Даже пообщался с поклонниками Глеба в Одноклассниках. Правда, хватило Никиты ненадолго. Через пару часов он выяснил, что психически адекватных личностей в группе Немова крайне мало, большинству можно смело ставить диагнозы, а с оставшимися просто неинтересно. Создавалось такое ощущение, что поклонники любили совершенно другого Немова, который его Глебушке даже не родственник. Ник уже решил выйти из группы и никогда больше туда не заходить, когда на глаза ему попалось чье-то сообщение на «стене», из которого следовало, что Немов принимает участие в съемках нового шоу Первого канала «Бокс со звездами».

В первый момент Ник не поверил. Мало ли, что пишут в Интернете. Но потом увидел фотографии с первых тренировок, каким-то чудом просочившиеся в Сеть, и чуть не потерял челюсть. Сначала от шикарного вида Глеба в боксерских трусах и перчатках. Волосы мокрые, глаза блестят азартом и жаждой победы, все мышцы напряжены… Ник нервно сглотнул.

Но в следующую секунду до Ника стал доходить смысл увиденного. Глеб. Решил. Участвовать. В «Боксе со звездами»… Да он с ума сошел!!!

Первый сезон шоу Ник смотрел с огромным интересом, не пропускал ни одного выпуска и нервировал Ингу и соседей своими воплями, когда судьи, по его мнению, присуждали победу не тому участнику. Второй сезон он не видел – умерла Инга, потом жизнь Ника стремительно пошла по наклонной, и его вообще мало что интересовало. Сейчас он тоже особенно телевизор не смотрел, и даже не знал, что проект решили возобновить. Нет, это невероятно! Глеб, консервативный до мозга костей, боящийся лишнюю пуговку на рубашке на сцене расстегнуть, чтобы из образа не вылететь, будет боксировать на глазах у всей страны!

Никита потянулся за сигаретой – такое событие обязательно нужно перекурить, – и стал искать еще информацию или хотя бы фотографии. Почему Глеб ничего ему не сказал? Не посоветовался? Во время службы на флоте Ник научился отлично боксировать и мог бы поделиться к любимым своим опытом. Он мог бы его даже тренировать! И вообще, что это за недоверие? Почему он должен узнавать о таких событиях в жизни Глеба из Интернета? Он ему что, чужой?

Было как-то даже обидно. Ник как раз размышлял, не позвонить ли Глебу и не задать ли прямой вопрос или подождать, пока сам расскажет, когда раздался звонок в дверь. Никита глянул на часы – половина первого ночи. Глеб еще с утра предупредил, что сегодня не приедет. Кого принесла нелегкая в такой час? Позвонили еще раз, теперь настойчивее, и Ник, вполголоса матерясь, пошел открывать.

– Кто там?

– Водитель Немова. Откройте, пожалуйста.

Сердце Ника пропустило удар. Водитель Глеба? В такой час? Что случилось?

Никита поспешно распахнул дверь. Картинка, которая предстала перед ним, заслуживала того, чтобы ее запечатлели – молодой еще совсем парень, довольно щупленький, кстати, с огромным трудом пытался удержать в вертикальном положении своего шефа. Сам Глеб на ногах не стоял, голова его безвольно моталась из стороны в сторону, взгляд блуждал, правда, глаза блестели слишком ярко, губы покраснели, а на скуле красовался фиолетовый синяк.

– Велено доставить вам, – поспешно сообщил парень прежде, чем Никита успел что-либо сказать.

– Кем велено?

Парень кивнул на шефа.

– Н-ник, – пробормотал Немов, с трудом выговаривая буквы. – Т-ты нас впустишь?

Только сейчас Ник понял, что любимый просто пьян. Нет, не просто пьян, он пьян в стельку, но в остальном, если не считать фингала, с ним все в порядке.

– Охренеть можно, – пробормотал Ник, осторожно забирая «тело» из рук водителя и жестом давая ему понять, что может быть свободен. – Однако тяжелый.

Никита пинком закрыл за водителем дверь и поволок Глеба в комнату.

– Родной, давай ножками, ножками, я тебя не удержу. Вот так, молодец.

Ник осторожно сгрузил Глеба на диван в гостиной – до спальни было слишком далеко, сбегал в ванную за полотенцем и тазиком с водой.

– П-прости, что без этого… как его… п-предупреждения, вот! Ирма бы меня на коврике у двери оставила.

– Серьезно? – поразился Ник, смачивая полотенце и начиная обтирать лицо любимого. – Веселуха у вас, ребята. Глебушка, я очень рад тебя видеть в любом виде. Но все же позволь спросить, где ты так набрался?

– На д-дне рождения одного композитора. Т-ты его не знаешь… Его вообще мало кто знает…Он такую хрень пишет…А я ее пою…иногда…

Глеб шмыгнул носом и ткнулся лицом в руку Ника.

– Ты меня л-любишь?

– Обожаю просто! Особенно таким, – хмыкнул Ник.

Парень смотрел на любимого круглыми от удивления глазами. Честно говоря, он первый раз видел Глеба пьяным. Оказывается, узюзюканный в стельку любимый являл собой картину прелестнейшую. Ник взял умолкшего и, кажется, начинающего засыпать Глеба за подбородок, осторожно повернул его голову к свету – мда, синяк впечатляющий.

– Глебушка, – вкрадчиво позвал он. – Стесняюсь спросить, это откуда? С композитором подрался?

– Н-нет. Ник, давай завтра. Спать хочу. И убери свет…

Никита послушно выключил свет, оставив только лампу на столе, и принялся раздевать Глеба. Завтра так завтра, сейчас действительно не время для разговоров. Но один вопрос все же надо задать, как бы ни не хотелось.

– Глеб, а Ирма тебя не потеряет? Может быть, стоит позвонить?

Ответом была тишина – Глеб уже спал. Вздохнув, Ник пошел в спальню за пледом – надо укрыть милого, замерзнет.

* * *

Пробуждение было не слишком приятным, но сносным – по крайней мере, спину не ломило и хвост не отваливался, значит, спал не на коврике. Глеб Васильевич осторожно открыл глаза и обнаружил себя на любимом диване в гостиной Ника. Уже хорошо. Садиться он, правда, пока не решался, голова была подозрительно тяжелой.

– Ник! – негромко позвал он.

– Доброе утро, любимый! – парень тут же нарисовался в дверях, и не один, а со спасительным стаканом воды с пузырьками. – Как твоя головушка?

– Минералочка? – оживился Глеб.

– Алка-зельцер, – Ник передал Немову стакан и уселся на край дивана. – Так что это вчера было?

– Я же тебе говорил, кажется. День рождения.

– Ты всегда так…хм… усердно отмечаешь чужие дни рождения?

Глеб криво усмехнулся:

– Обычно нет. Не знаю, что случилось. Вроде бы выпил бокала два коньяка. Ну три… С устатка, наверное.

– Наверное. Не хочешь рассказать, откуда у тебя это «украшение»? – Ник указал на синяк. – И как ты в таком виде ходишь по тусовкам?

– Там не тусовка была, просто день рождения, без журналистов, – Глеб сделал паузу, чтобы допить лекарство, а заодно и подумать над ответом. – Ник, я участвую в одном телевизионном проекте. Я знаю, тебе не понравится, но это очень для меня важно.

– Почему не понравится? Я люблю тебя. Я люблю бокс. Два в одном – это же здорово!

Глеб вскинул голову и взглянул на парня в упор:

– Ты знаешь?

Никита кивнул.

– Видел фотки в Интернете. Хочу заметить, ты очень соблазнительно выглядишь в боксерских трусах.

– Кто о чем…

Глеб Васильевич дотянулся и поцеловал Ника в губы, спустился к шее, рука по-хозяйски легла на пояс парня, но Никита отстранился:

– Глебушка, мне безумно приятна твоя инициатива. Но, не увиливай от разговора.

– Ник, у меня совсем мало времени. Ты не соскучился?

– Соскучился, ещё как. Но пойми, родной, тебе совсем не обязательно всё время тащить меня в постель. Секс с тобой сногсшибательный, но это ведь не главное! Я не буду любить тебя меньше, если ты сейчас пойдёшь в ванную, а потом сядешь и поешь. Тем более если, как ты говоришь, времени у тебя мало.

– Есть не буду, – категорически заявил Глеб, легко притягивая Ника обратно. – Меня тошнит от одной мысли о еде. А в ванную можно, но только вместе с тобой. Хотя мне и тут неплохо.

Немов нажал Нику на плечи, поваливая на диван и нависая сверху. Парень весьма опрометчиво не надел рубашку, и теперь Глебу ничего не стоило прекратить любые возражения с его стороны. Достаточно склониться, пройтись поцелуями по шее Никиты, чуть прикусить кадык, спуститься ниже, взять в плен напрягшийся сосок. Ник застонал, пытаясь вырваться, но рука Глеба сжала выпуклость на джинсах парня. Никита подался вперед, стараясь улечься поудобней, на диване было явно тесно.

– Глеб, это нечестно. Я еще не был в душе… О, нет… Не останавливайся, пожалуйста…

– И не думаю…

Опираясь на одну руку, Глеб безуспешно пытался другой расстегнуть джинсы Ника. Вид изнывающего от нетерпения парня под ним возбуждал невероятно. Где-то на окраине сознания мелькнула мысль, что на тренировку он сегодня вряд ли попадет. Ну и черт с ней.

– Милый, осторожнее, молния, – Ник не выдержал и стал помогать Глебу.

Совместными усилиями они избавились от джинсов и белья.

– Иди сюда.

Никита обвил руками шею Глеба, отвечая на поцелуи, стараясь прижаться к любимому всем телом, а особенно его некоторыми частями, пытался тереться возбужденной плотью о бедро Глеба, так удачно оказавшееся между его ног. Дыхание у обоих сбилось, комнату наполняли приглушенные стоны и хрипы. Диван все-таки закончился, и мужчины оказались на полу. Глеб не спешил переходить к активным действиям, стараясь ласками подвести парня к грани, решительно пресекая все самостоятельные попытки Ника получить разрядку, перехватывая руки и отодвигаясь, если парень пытался тереться об него слишком сильно.

Руки, губы и язык Глеба ласкали Ника только до пояса. Каждый раз, когда Никита, замирая, ждал, что вот сейчас Глеб сдвинется еще на несколько сантиметров к самому главному, мужчина резко возвращался к его шее, к чувствительному месту за ухом, к груди.

– Глеб, пожалуйста, – взмолился Ник, когда Немов в очередной раз попытался вернуться к началу.

Глеб легко, не чувствуя веса, поднял мальчишку и развернул к дивану, заставив лечь на него грудью, сам же устроился на коленях позади. Его рука наконец-то сомкнулась на члене парня, собственный дружок толкнулся в привычном уже направлении. Ник ожидаемо вскрикнул.

– Черт…

– В тумбочке, – простонал Ник.

Глеб никак не мог привыкнуть к некоторым условностям однополого секса. К счастью, тумбочка стояла рядом.

– Ты по всей квартире смазку разложил? – хрипло уточнил он, нанося на себя прозрачный гель.

– Типа того, на всякий случай…

Вынужденная пауза немного сбавила градус, но Глебу удалось быстро исправить положение. Ник стонал и извивался, вжимаясь в диван, Глеб скупился на столь откровенное выражение своих чувств, но по свисту, с которым вылетал воздух сквозь его сжатые зубы, можно было догадаться, как непросто мужчине держать ритм. Пальцы Глеба впивались в поясницу парня, рискуя оставить на ней синяки.

– Глеб, я…

Ник не договорил, но его голос немного отрезвил Немова. Вспомнив, что Нику требуется несколько больше, чем женщине, Глеб переместил руки на член и яички парня, сжимая и подрачивая возбуждённую плоть. Хватило нескольких движений, чтобы Ник излился ему в ладонь. Еще несколько резких толчков, и Глеб обмяк, наваливаясь сверху.

Мужчины сползли на пол и несколько минут лежали, пытаясь восстановить дыхание.

– А вот теперь нам точно нужно в душ, – тихо произнес Ник.

Глеб посмотрел на парня:

– Я бы предпочел ванну. Нальешь?

Двигаться Глебу не хотелось.

– И даже помою тебя, – Никита нагнулся, чтобы поцеловать любимого, но натолкнулся на пристальный взгляд. – Что? Что случилось? Тебе не понравилось?

– Я был не слишком груб? – Глеб выглядел смущенным.

– Глебушка, все хорошо. Ты мужчина, в тебе присутствуют звериные инстинкты обладать, побеждать, – так и должно быть. Мне это нравится! Знаешь, даже не терпится увидеть тебя на ринге. Если ты дерешься так же страстно, как трахаешься, я не завидую твоим противникам.

– Черт! Ринг! У меня же тренировка, – спохватился Глеб, пытаясь найти часы. – Сколько времени? Так, малыш, ванна отменяется.

– Ну да конечно, – Ник обнял Глеба, заставляя снова лечь на пол. – Во-первых, помыться тебе надо полюбому, во– вторых, ты наверняка уже опоздал, даже если дороги без пробок, что невероятно. Так что звони своему тренеру, отменяй все. Сегодня я буду тебя тренировать.

– Ты? – недоверчиво переспросил Глеб, прижимая голову парня к своей груди. – С каких пор ты у нас специалист по боксу?

– Глеб, ты меня обижаешь. Я три года в морской пехоте отслужил, между прочим. Да не просто в какой-нибудь занюханой части, а за границей, в зоне, так сказать, повышенной боеготовности. Так что и боксу обучен, и многому другому. Как насчет спарринга?

– Уговорил. После ванны с пеной и массажем, – Глеб прислушался к бурчанию в животе. – И поесть бы не помешало!

Глава 11. На ринге

– Глеб Васильевич, активнее, активнее. Ногами работайте!

Глебу казалось, что он молотит по боксерскому мешку целую вечность.

– Глеб Васильевич, поймите, бокс – это не только руки. Удар рукой должен сопровождаться разворотом бедра. Вот так! Еще раз. Корпусом работайте, корпусом! Рукой скручивающее движение делаем. И, Глеб Васильевич, ноги отрываем от пола.

Немов с трудом сдерживался, чтобы не послать тренера к черту. Он что, горный козел? Куда ему прыгать, он уже дышит-то через раз. К тому же Глеба изрядно раздражало, что ему постоянно делают замечания. Ну да, в боксе он непрофессионал. Но когда тебе всю жизнь с восхищением в рот заглядывают, очень неприятно, когда что-то вдруг не получается.

– Все, мне нужен перерыв! – объявил он, стягивая перчатки.

– Мы занимаемся всего пятнадцать минут, – заметил тренер. – Первый бой через три дня, а мне ваши результаты совсем не нравятся.

– Я сказал, перерыв! – рявкнул Немов, теряя терпение.

Он и сам чувствовал, что не готов к предстоящему бою. Сегодня перед началом тренировки специально заглянул в соседний зал, где занимался Тимиров, понаблюдал как Артур упражняется с пневматической грушей, позавидовал. У самого Глеба этот снаряд вызывал наибольшие сложности, реакция уже не та, медленно по ней бить невозможно, а как только скорость нарастала, он начинал пропускать удары. Получив пару раз по лицу, правда, уже защищенному шлемом, Немов сосредоточился на более «спокойных» снарядах.

Циркового артиста, дрессировщика Артура Тимирова Глеб считал своим основным соперником. Во-первых, он был ближе всего Глебу по возрасту и комплекции. Во-вторых, именно он вызывал у Немова самые противоречивые чувства. Холеный, самоуверенный, он раздражал Глеба, хотя чем вызвано это раздражение, сам артист объяснить вряд ли мог. Работали они совершенно в разных сферах, делить вроде бы нечего.

Как бы там ни было, Глеб Васильевич был рад, что на жеребьевке ему выпало первый бой проводить не с Тимировым. Звельского, молодого эстрадного певца, он серьезным соперником не считал – совершенно еще мальчишка, только после института, худенький, в жизни скромный и неприметный. Куда ему против Немова?

– Глеб Васильевич, вы готовы продолжить? Давайте поработаем над дистанцией.

Немов волком взглянул на тренера, но со скамеечки поднялся. Тренер уже надел «лапы», по которым нужно было бить. Эта часть тренировки тоже была одной из самых сложных для Глеба. Быстро приблизиться, точно ударить, закрыться, быстро отступить. Честно говоря, все, что предполагало слово «быстро», у Немова получалось плохо. Вот точно ударить – это пожалуйста, сколько хотите.

Еще через полчаса Глеб Васильевич уже ехал в офис. После тренировки ему больше всего хотелось куда-нибудь рухнуть, и чтобы никто не трогал, но сам по себе новый альбом не писался, да и другие дела тоже не делались. Троянов в последнее время активизировался, постоянно находил для Глеба «халтуру» с хорошими гонорарами, ладно еще в Москве, хоть никуда лететь не нужно. Немов подозревал, что его Мариночка все же поставила вопрос ребром, и теперь Вячеслав Давыдович в срочном порядке собирал средства на приобретение «конспиративной квартиры» для своей пассии. Иначе откуда столько усердия?

Вот, все свою личную жизнь устраивают, а он Никиту уже несколько дней не видел.

* * *

Было бы наивным полагать, что Ник пропустит такое шоу! Он придирчиво осмотрел свое отражение в зеркале – ничем не примечательный парень, черный свитер, замшевая куртка, темные очки. Скромненько и со вкусом. Похож он на среднестатистического любителя бокса? Почему нет?

Говорить Глебу о том, что собирается присутствовать на съемках первого боя, Никита не стал – не хотел нервировать. Панические атаки у любимого вроде бы прошли, но навязчивые идеи, что каждое их появление в одном помещении будет воспринято окружающими так же, как если бы они начали публично заниматься сексом, остались. Разумные доводы на Глеба плохо действовали, поэтому Никита просто нашел сайт проекта в Интернете и записался в «массовку», то есть в зрители.

Прибыв на место, Ник обнаружил, что хоть проект и телевизионный, тут все по-настоящему – ринг, ограждения, ринг-сайд, судьи и развязный ведущий, какая-то телезвезда. Никита его даже видел по ящику, но имени, конечно, не запомнил. В ринг-сайде Никита тоже заметил знакомые лица. На первом ряду сидела Алина Тимирова, супруга главного противника Глеба, дрессировщица, как и ее муж. Рядом обнаружилась подружка Звлонского, если Ник ничего не путал, тоже певица, они с Звлонским несколько раз мелькали по Муз-ТВ.

Никита почувствовал некоторую зависть к девушкам. Их сюда пригласили, усадили на почетные места, будут снимать, как они болеют за любимых. А Ник вынужден скромненько сидеть на своем пятом ряду и не отсвечивать. Где справедливость?

Первым на ринг вышел Тимиров против какого-то парня из театральных, Ник его не знал и имени не запомнил. Не успел – в первом же раунде дрессировщик нокаутировал своего соперника. Ему хватило всего нескольких ударов, чтобы сначала загнать беднягу в угол ринга, а потом сбить с ног. Да, Глебушка был прав, это действительно опасный боец. Двигается легко, быстро, движения точные, как удары хлыста.

Зрители визжали и галдели, ведущий надрывался, расхваливая победителя, Алина Тимирова посылала мужу воздушные поцелуи на камеру, а Ник чувствовал, что его тоже начинает раздражать этот хрыч. Слишком он какой-то манерный, что ли. Вроде здоровый мужик, гора мускулов, несмотря на возраст. Впрочем, Глебушка старше, а выглядит гораздо привлекательнее, у него тело более поджарое. Тьфу, о чем Ник думает! Так вот, Тимиров внешне стопроцентный натурал, жена имеется, опять же, а в жестах и взгляде что-то такое сквозит, нехорошее…

– А сейчас на ринг выходит настоящий герой! – заорал в микрофон ведущий, отвлекая Ника от размышлений. – Самый старший участник нашего шоу, Народный артист России Глеб Стальной Кулак Немов!!!

Никиту передернуло. Звучит громко, но как-то дико слышать имя Глеба в такой интерпретации.

– Его соперником станет знаменитый певец Антон Быстрый Зверь Звольский!!!

«Быстрый зверь» действительно вышел на ринг бодренько, всем своим видом демонстрируя желание быстрее начать. Глеб же держался спокойно и невозмутимо. Никита поймал себя на мысли, что старается не смотреть на любимого. Странно, он так стремился попасть сюда, увидеть этот бой. А теперь все время хотелось отвести глаза, как будто он стеснялся. Хотелось, чтобы все поскорее закончилось.

Тем временем ведущий объявил начало первого раунда.

– С первых секунд Немов идет вперед! Обратите внимание, разница в возрасте у соперников почти тридцать лет! Прямой в голову! Это очень опасный удар! Звольский контролирует центр ринга. Звольский начинает хорошим левым джебом с прямой дистанции. Немов пропустил один удар, и вот еще один. Звольский пытается пробить двойку ударов. Немов не сдается. Остается еще полминуты. Звольский проверяет защиту Немова серией быстрых ударов. Гонг!

Никита, кажется, только сейчас вспомнил, что нужно дышать. Черт, он и не думал, что это будет так тяжело. Смотреть на Глеба невозможно. Ник словно сам был на ринге, чувствовал каждое движение Глеба, каждый удар. Казалось, что это он уворачивается и защищается, это он получает по голове, это его защиту пытаются прорвать. Вот только Ник не мог ничего сделать. На месте Глеба он бы уже давно уложил пацана. Опытный взгляд бывшего морпеха замечал кучу ошибок со стороны Звольского. Но на ринге-то был не он, а Глеб.

В углу ринга любимый отмахивался от окруживших его людей. Ник возмутился – чего они лезут? Ну не хочет он ни пить, ни слушать никого. Не видно, что ли, он сосредоточен на предстоящем раунде. Никита успел хорошо изучить Глеба и уже понимал по одному выражению глаз, когда к нему можно подходить, а когда лучше держаться подальше.

– Второй раунд! – объявил ведущий, и Ник снова непроизвольно сжал кулаки. – Опять Немов идет слишком затянуто, слишком медленно. Он пропускает удар слева. Посмотрите на Звольского! Левый, правый, Немов не успевает отойти. Немов входит в дистанцию и натыкается на встречный прямой левый. Да, левый прямой поставили Звольскому хорошо. Немов не сдается, какой характер у мужика! Осталось десять секунд. Немов устал, начал останавливаться. Давай, Звольский. Очень тяжело. Гонг!