Текст книги "Фальшивый брак. Невольная жена императора (СИ)"

Автор книги: Алекс Найт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 30 страниц)

Глава 14

/Валери де Лакруа/

Кое-как выкарабкавшись из-под тяжёлой руки Доминика, я подползла к краю кровати. Почудилось, размеренное дыхание мужчины сбилось. Застыв статуей, я подозрительно присмотрелась к спящему, но он не шевелился, продолжал мирно сопеть. Это когда меня внутренне трясло от разочарования в себе и злости на Доминика. Тоже мне ловелас-манипулятор… Захотелось его стукнуть, но я лишь лучше укрыла мужчину одеялом и выбралась из кровати. Огляделась в поисках одежды, но сразу же махнула рукой на эту затею и на цыпочках побрела к смежной двери. Темно, да и помнится, раздевал он меня в гостиной, очень медленно и чувственно. Хотя нет, о таком позорном падении бастионов лучше не вспоминать…

Ланцелот ждал меня прямо у двери. Стоило мне войти, как малыш принялся тереться о мои ноги и громко мурлыкать.

– Я тоже соскучилась, – заверила, подхватывая котёнка на руки.

Впрочем, уже почти кота, ведь он значительно подрос с момента нашей первой встречи. Время несётся, идёт третий месяц моей жизни в новом мире в роли сестры, и пока не видно ни одного просвета. Король временами звонит, интересуется делами, рассказывает о состоянии Клода. Жаклис бдит, её хоть и не видно, но она всегда рядом, о чём не забывает упомянуть в наши редкие занятия, посвящённые разным дисциплинам. Правда, несмотря на нашу взаимную неприязнь, учитель она отличный. Доминик в союзе с друзьями мне абсолютно не доверяет, потому контролирует каждый мой шаг. Рядом лишь немногочисленные расположенные ко мне лица, ни одного союзника и уж тем более, настоящего друга. Только кот. Даже магии нет. Как-то всё паршиво, но, само собой, не катастрофично. А главное, временно. Вечно так продолжаться не может. По крайней мере, отношения с Домиником совершили очередной кульбит. Мы снова оказались в одной постели, он даже заснул со мной, оставил в своих покоях. Странно…

– Давай спать, – уложив котёнка на подушку, я нырнула под одеяло.

Но не успела даже толком устроиться, как поняла, что в комнате Доминик. Будто почувствовала его появление. Он действительно пересёк смежный проход и направился к моей кровати.

– Почему ушла? – спросил он сонно.

– В смысле? Я всегда сплю в своей кровати.

Он как ни в чём не бывало забрался под одеяло и притянул меня к своей груди.

– Ладно, поспим у тебя, – зевнул он, уткнувшись носом мне в районе уха. По телу побежали мурашки от его горячего дыхания. – У меня к тебе просьба.

– Какая?

– Через десять дней прибывает посольская делегация Клоуфаста. Ты же в курсе ситуации с оборотнями в подвалах дворца?

– Не совсем.

– Ничего, объясню. Ты будешь участвовать в переговорах.

– Я?! Что?!

– Да, ты уже продемонстрировала своё желание помочь, спасла посла Бертрана. И здесь будешь незаменима, учитывая сложности предстоящих переговоров.

– Доминик… Ты серьёзно? – я была в полнейшем шоке.

– Конечно, – он обнял меня ещё крепче. – Завтра в обед передам тебе материалы для изучения.

– Но…

– Спи, Ви, завтра много дел, – усмехнулся он. – Точнее, уже сегодня. Постарайся выспаться.

Выспаться, конечно… Да я часа два после этого разговора просто лежала и пыхтела, когда Доминик почти сразу же мирно засопел мне на ухо. Так что ничего удивительно, что проснулась я ближе к обеду. А там успела лишь привести себя в порядок, как принёсся весьма свежий на вид Доминик, выдал мне кучу папок с материалами и вновь убежал, сославшись на дела. Но пообещал мне совместный ужин с обсуждением того, что я успела изучить. Моё недоумение росло…

Последующие десять дней ничем примечательным не отметились. Я зубрила выданные материалы, снова проводила ночи с Домиником, причём до самого утра. Мелькала мысль отказаться, снова попробовать выстроить стены, но останавливал здравый смысл, подкреплённый его намёками. Император давал мне возможность исправиться и наладить отношения, глупо было бы ей не воспользоваться.

Вот только всё складывалось слишком хорошо, и потому опасно для моего сердца. Доминик включил режим соблазнителя на полную катушку: был вежлив, внимателен, терпелив, обходителен. Он постоянно дарил подарки, проводил со мной как можно больше времени. Буквально выстраивал мою жизнь вокруг него. Общение с Жаном мне запретили, теперь меня тренировал Доминик. Мы вместе трапезничали, гуляли, он даже принялся учить меня верховой езде. Соблазнял всеми возможными способами. И как я не сопротивлялась, но поддавалась всё больше, проникалась к нему чувствами. Но всё равно не могла избавиться от мысли, что он сам продолжает держать дистанцию, только теперь невидимую для меня.

***

Стражники распахнули передо мной двойные арочные двери, позволяя войти в зал заседаний. Комнату, выполненную в сдержанной коричнево-синей гамме с преобладанием в оформлении тёмного дерева, освещал солнечный свет. Делегации обеих стран успели занять свои места за овальным столом. Взгляды всех присутствующих обратились ко мне: озадаченные, удивлённые, оценивающие. Лишь Доминик знал, что я появлюсь последней, сам об этом попросил, чтобы изменить эмоциональный фон делегации Клоуфаста и, возможно, суметь уловить что-нибудь полезное. Но меня не покидало ощущение, что это проверка и для меня, чтобы посмотреть, как я буду себя чувствовать под прицелом стольких взглядов перед важными переговорами.

Нервозность присутствовала, но в последнее время моя жизнь постоянно проходила по лезвию ножа, потому это испытание не воспринималось таким уж серьёзным. В конце концов, оно не угрожает жизни моего отца или моей. Это лишь шаг на пути к налаживанию отношений с Домиником. Кроме того, я действительно хотела ему помочь. Эти переговоры важны для Тринаты. Для жителей страны и оборотней, что томятся в темнице. Мне несложно помочь, я сделаю это с радостью. Пугало другое – сближение с чужим мужем.

– Виолет, вот и ты. Присоединяйся, – Доминик с улыбкой поднялся и отодвинул для меня кресло.

На миг я приостановилась, залюбовавшись им. Волосы он отвёл от лица, из-за чего ярче обозначились скулы и разлёт густых тёмных бровей. Чёрная форма подчёркивала развитость фигуры, но отсутствие цветных элементов в одежде придавало его образу строгость, даже отстранённость, учитывая пугающую репутацию Доминика. Но даже после всего случившегося между нами мне было сложно его бояться, ведь только утром я отбивалась от его шутливых подначек подушкой, когда проснулась с ним в одной постели. Изменения в его поведении обескураживали. Я совершенно запуталась в своих чувствах к этому мужчине.

– Садись, – Доминик взял меня за руку, чтобы помочь сесть.

И именно в этот миг пришло новое видение. Не о переговорах или действиях послов, а о нём.

Темнота, сырая прохлада подвала, камера с белой волчицей внутри и двое мужчин в темноте. Доминик и Матео.

– Не представляю, что делать с Виолет.

– Всё в твоих руках, Доминик. Виолет не выглядит равнодушной к тебе. Влюблённой женщиной легче управлять, – прогремел в голове пугающий обрывок разговора.

– Ты прав. Нужно перетянуть её на нашу сторону.

Видение рассеялось, передо мной вновь появилось улыбающееся лицо Доминика. Разочаровывающее осознание разлеталось в груди ледяным крошевом. Мне так хотелось докопаться до сути, что удалось пробиться в прошлое. Теперь понятно, в чём дело. Меня пытались убедить в сказке. И самое ужасное, я поддалась.

Глава 14.2

– Виолет? – тихо позвал Доминик, чуть нахмурив лоб.

Опомнившись, я попыталась улыбнуться и опустилась в кресло. Переговоры, точно. Нужно держать лицо, даже если очень хочется придушить одного демона.

– Можно начинать? – главный посол Клоуфаста, Варди, посмотрел на меня вопросительно.

– Да, конечно, – кивнула я.

Мы успели познакомиться во время прибытия делегации во дворец. Оборотни внешне походили на викингов: широкие плечи, суровые лица, хмурые взгляды, очень много меха в оформлении одежды. И они будто постоянно принюхивались и приглядывались. Настоящие звери.

«Оборотни хуже демонов, – вспомнилось наставление Доминика. – Демоны менталисты, мы улавливаем чужие эмоции. А оборотни ощущают их на инстинктивном уровне, в запахе. Можно скрыть свой страх под ментальной защитой, отвести взгляд, но ты всё равно вспотеешь. И оборотень поймёт, насколько ты напуган».

Поэтому я старалась не бояться. И, само собой, не потеть. Перед началом переговоров меня обтёрли специальными средствами. А ещё снабдили килограммом разнообразных артефактов. Матео лично проверял каждый. Хоть подбор одежды остался на мне. Правда, и тут были нюансы. Оборотни определяли истинную пару прикосновением. Именно поэтому на время присутствия гостей из Клоуфаста всем замужним женщинам дворца приказано носить закрытую одежду и перчатки.

От меня на переговорах большей частью ждали молчания, поддержки Доминика, ну и пресечения возможных проблем, если о себе напомнит дар. Вполне возможно, что от меня не будет толка, но требовалось использовать все ресурсы. В свете открывшейся правды мелькнула мысль взбунтоваться, но я отбросила её, вспомнив о моральных причинах моего присутствия.

Дядя Доминика, Лотер, действительно был жесток. Пользуясь тем, что границы закрыты и соседи не призовут его к ответу, он приказал отлавливать оборотней. А в темницах их пытались превратить в послушные машины для убийств. Доминик не собирался молчать о злодеяниях свергнутого императора, но надеялся провести переговоры с минимальными потерями. Вот только с точки зрения политики Клоуфасту вряд ли интересно, кто творил зверства, возможно, послам даже плевать на пострадавших оборотней. Они прибыли, чтобы заключить наиболее выгодные сделки. Но я хотела помочь несчастным, и поддерживала стремления Доминика. Может, он повёл себя ужасно со мной, но он честный правитель. Более того, я давно поняла, что в первую очередь он правитель, а потом уже муж.

Переговоры начались. От простых любезностей прошёл естественный переход к обсуждению. Пока что обе делегации прощупывали ситуацию, пытались понять, что каждая из сторон хочет получить от союза помимо прозвучавшего вслух. И когда контакт наладился, Доминик перешёл к деликатной теме заключённых в подвале оборотней. Видимо, я была слишком зла на него и сосредоточена на деле, потому что видения всё же пришли. И пока звучала речь императора Тринаты, а оборотни неумолимо мрачнели, я пыталась расширить увиденное и рассмотреть возможные варианты. В прошлый раз у меня была неделя, на этот раз лишь пять минут.

– Это возмутительно! – буквально прорычал Варди.

Сидящий рядом с ним посол Раун вообще подскочил с места:

– Такие оскорбления…

– Смываются кровью, – кивнул Доминик, быстро прочитав пододвинутую мной записку.

Он поднялся с кресла, создал огненный кинжал и провёл им по ладони. На лакированную поверхность стола опустились алые капли.

– Я клянусь на своей крови, что не имею отношения к злодеяниям бывшего императора. Но искренне желаю помочь пострадавшим в уплату вины бывшего члена дома Грамон.

Оборотни переглянулись хмуро и в замешательстве. Кровные клятвы в Клоуфасте считались высшими и ценились больше всего. Кто не мог исполнить данное на крови слово, предпочитали самоустраниться из жизни, чем позволить пасть позору на себя и род. Там это считалось чуть ли не проклятием. Дав клятву, Доминик продемонстрировал уважение к традициям союзной страны и своё желание сотрудничать. Он сам предложил такой вариант урегулирования конфликта, только до последнего сомневался. Но видения подтвердили правильность выбранной стратегии. Мне оставалось лишь дать ей зелёный свет.

– Мы глубоко ценим ваше желание исправить причинённое жителям нашей страны зло, – Варди коснулся локтя Рауна, прося того вернуться на своё место. Следом перевёл взгляд ко мне. – Виолет, говорят ваша бабушка, Валери Сигаль, обладала даром предвидения…

– К сожалению, я ничего не помню о ней, не могу ни подтвердить, ни опровергнуть, – чуть потупила взгляд, осознавая, что посол прямо сообщает о своих догадках на мой счёт.

А заодно проинформировал всю делегацию. Оборотни действительно притихли. Доминик занял своё место. Он выглядел спокойным, но мне казалось, император доволен итогом.

Клятва пресекла недовольство оборотней, потому дальше общение проходило хоть и чуть прохладнее, но по-деловому. Начало было положено. Доминик назначил время посещения подвала с оборотнями, и на этом собрание завершилось. Обе делегации покинули зал собраний в задумчивости. Оборотни размышляли о дальнейших действиях, демоны о том, что значит моё участие в обсуждении. Я же просто ждала, когда мы с Домиником останемся одни. Тем более, он сам жестом попросил меня задержаться.

– Ты молодец, Виолет, – Доминик задумчиво присмотрелся к заживающей ране на ладони.

Регенерация демонов поражала.

– Рада, что смогла угодить, – язвительно скривилась я, поднимаясь с кресла.

– В чём дело? – усмехнувшись, он тоже встал на ноги.

А я только и ждала этого момента. Мой кулак с радостным треском налетел на его подбородок. Охнув от неожиданности, Доминик схватился рукой за край стола.

– За что? – чёрные глаза посмотрели в мои в недоумении.

– Влюблённой женщиной легче управлять, да? Хочешь перетянуть меня на свою сторону, потому так обхаживаешь?! Сволочь ты, Доминик! – прокричала в его лицо и попыталась было метнуться к выходу.

Грудь разрывало водоворотом эмоций, и я боялась банально заплакать.

– Ты видела, да? – Доминик удержал меня за руку, не позволяя сбежать.

Ещё и рассмеялся! Чёрт рогатый!

– Ты считаешь это смешным?! – развернувшись, я толкнула его в грудь. – Ты меня обманывал? Манипулировал…

– Как и ты, – сердито ухмыльнулся он правым кончиком губ.

Я сбилась с мысли. Снова захотелось его треснуть, а то даже не покачнулся. Только ничего сделать не удалось. Доминик привлёк меня к себе и подсадил на стол. Мне пришлось отклониться назад, чтобы избежать поцелуя.

– Ты… – на этот раз замаха не хватило, и я лишь слегка проехалась по его щеке ладонью.

– Ещё раз ударишь меня, Ви… – вкрадчиво и томно заговорил он, подавшись ко мне. Я отклонилась назад и замерла в мгновении от того, чтобы повалиться на спину. – Возьму тебя прямо на столе, – припечатал предвкушающе.

Я совершенно потеряла дар речи. А ещё вопреки ситуации внизу живота весьма красноречиво ёкнуло.

– Наверное, я ненормальный, – поддержав за плечо, Доминик подтянул меня ближе к краю стола. Вторая его рука до лёгкой боли сжала бедро. Чёрные глаза снова горели: предвкушением, страстью, азартом. – Но мне нравится пылающее между нами пламя. Тебе ведь тоже.

Склонившись ко мне, он на миг поймал мои губы своими, чуть прикусил зубами и тут же отпустил. Я задохнулась.

– Признаюсь, я решил добиться твоего расположения. И получил больше своих ожиданий. Теперь я вижу, ты влюблена в меня, Ви.

– Я… Нет…

– Не отрицай, твоя обида говорит о твоих чувствах красноречивее слов. Но раз эта тема поднялась… – сумрачно усмехнулся он. – Тебе ведь пришлось по душе участие в переговорах. Потому что здесь твоё место, рядом со мной. Пора прекратить от меня бегать и решить, кто ты: принцесса Акрии или будущая императрица Тринаты. Только помни, со мной ты живёшь, со мной проводишь ночи, со мной будешь растить детей, Ви. Я хочу, чтобы ты стала частью моей жизни. Просто будь мне верна, и мы оба получим счастье. Разве это плохо?

Дар речи не спешил возвращаться. Доминик говорил здравые и логичные вещи. Более того, приятные и близкие мне. Я действительно с радостью приняла участие в переговорах, мне было приятно проводить с ним время, любить его. Вот только его слова предназначались Виолет, а не Валери. В этом главная загвоздка. Потому, что бы я к нему не испытывала, придётся дальше врать и притворяться. Чтобы спасти отца. Но жить во лжи становится почти невыносимо.

– А ты… что ты ко мне чувствуешь? – задала я неожиданный для себя вопрос.

Доминик задумался, присматриваясь к моему лицу. Но ответа я не услышала. В зал заглянул стражник, а за его спиной показался посол Варди. Доминик моментально стянул меня со стола и поставил перед собой на ноги.

– О… кхм… простите… император… Я хотел переговорить с вами с глазу на глаз, – смущённым посол не выглядел, наоборот, одобрительно улыбался.

Оборотни были невероятно любвеобильны, по крайней мере, до формирования истинной связи. Хотя и тут всё относительно. У них мужчине разрешалось иметь двух жён, если он успел вступить в брак до момента встречи с истинной. Как же хорошо, что меня занесло не к ним, а к демонам.

– Конечно, Варди, проходите, – Доминик быстро взял себя в руки.

Я же после нашего разговора не могла похвастаться отличным самообладанием. Потому поспешила уйти. Ответа на мой вопрос так и не прозвучало. Наверное, это к лучшему.

Глава 14.3

– Что смурная такая? Не интересно? – как всегда, ворчливо поинтересовалась мадам Жаклис. – Сложилось же у тебя всё, вон к переговорам допустили. Значит, император тебе доверяет.

«Если бы это было так» – подумала я про себя, но, само собой, не собиралась делиться с человеком короля своими переживаниями.

– Переговоры – дело сложное. Просто устала.

– Но ведь пришла на урок, занимаешься, – поджала она тонкие губы. – Это хорошо.

– М-м-м, похвала? – улыбнулась я, вновь уткнув взгляд в тетрадь.

– Я довольна, – заявление было столь внезапным, что я совершенно глупо приоткрыла рот и уставилась на женщину. – Это правда. Ты справилась практически со всем, не выдала себя. Осталось совсем немного, – и предвкушающе улыбнулась.

Стало абсолютно неуютно.

– А что по поводу истинных оборотней? – я вновь уткнула взгляд в тетрадь, решив вернуть Жаклис к уроку.

– Если ауры показывают идеальную совместимость при соприкосновении, истинная связь оборотней формируется почти мгновенно. Это настоящая зависимость. Но, совершенно естественно, оборотень заранее чувствует возможную пару: по запаху, внешне, на уровне инстинктов. Ведьмы совместимы практически со всеми оборотнями, имей в виду. К вашему племени неравнодушны все магические расы. Вы служите чистой стихии. Вы – её продолжение и олицетворение. Поэтому твой аромат нравится демонам и оборотням. Поверь, оценят его и драконы.

Я снова приоткрыла рот от удивления. Вот поэтому общение с Жаклис и продолжается, она много знает и временами делится своей мудростью. Про идеальную совместимость ведьм и оборотней не написано ни в одном учебнике.

– Тебе стоило избегать формирования истинной связи. Оборотень, что не может получить истинную, чаще всего погибает. Демон без истинной не может жить вовсе. На это ты рассчитывала?

– О чём вы? – насторожилась я. – Думаете, у Доминика формируется истинная связь?

– Он близок к этому. Но не желает подобного. Демоны живут дольше людей. Он рассчитывал освободиться, когда все цели вашего союза будут достигнуты. Но теперь ставки возросли, ты можешь стать его слабым местом, – она неодобрительно покачала головой. – Он воин, силой вернул себе трон. Думаешь, он позволит себе слабость в лице той, кому не способен доверять?

– Я никогда ни о чём таком не думала.

– Теперь и поздно. Знаешь, как можно разорвать ещё несформировавшуюся связь?

– Нет, – качнула я головой.

– Расстоянием. А если оно не поможет, то только смерть станет спасением от зависимости.

Жаклис вперила в меня пронизывающий насквозь взгляд. Если хотела напугать, то ей удалось. И я даже не знала, что больше настораживало, её подозрения на мой счёт или возможное желание Доминика избавиться от меня.

– Наверное, на сегодня всё. Спасибо, было очень познавательно, – поблагодарила я, поднимаясь из-за стола.

– Надеюсь, ты меня услышала, – поморщилась она. – Последнее. Тщательнее следи за здоровьем. От алкоголя откажись вовсе.

Блеклые глаза Жаклис посмотрели в мои слишком внимательно. Я задохнулась на миг, рука потянулась к животу. Мне пришлось призвать всё своё самообладание, чтобы избежать этого жеста и просто кивнуть на наставление. Из гостиной, где проходило занятие, хотелось бежать без оглядки, но пришлось идти медленно, чтобы хотя бы попытаться скрыть свои истинные чувства. Столько спокойных занятий, и мне удалось забыть, насколько Жаклис неприятная и пугающая женщина.

Возникла мысль спрятаться в своих покоях, но я отмахнулась от неё в нежелании поддаваться страхам. Вместо этого отправилась в библиотеку. Хотела проверить, правду ли сказала Жаклис или просто нагнала жути. Про истинную связь я уже читала, но не углублялась в детали, о чём теперь жалела. Впрочем, за столь короткое время нельзя охватить всё. В первую очередь я изучала то, что может пригодиться в жизни. Особенности разрыва истинной связи в этот курс не входили. Как оказалось, зря.

– Снова учишься, Виолет? – в кресло рядом со мной изящно опустилась Мелинда и весьма красноречиво надула губы.

Судя по всему, драконица хотела пожаловаться на жизнь. Знала, что из меня отличный слушатель, ведь о своих проблемах я упорно молчала.

– Почитываю для отдыха. Что у тебя случилось, Мелинда?

– Эти оборотни невыносимы! – заявила она, окружая нас сферой безмолвия.

И поделилась информацией о том, как любвеобильные представители посольской делегации подкатывают к каждой попадающейся на пути девушке, не ограничивают себя в шуточках и, вообще, ведут себя словно звери. Даже в её адрес прозвучало ужасное предложение.

– Повезло ему, что мой супруг сейчас в Кириусе. Иначе не удалось бы избежать дуэли, – сердито насупилась она.

Я всё выслушала, записала, поставив себе мысленную пометку забежать со списком жалоб к Матео. Оборотни, конечно, славятся своим порывистым характером, потому ко многому можно отнестись снисходительно, но всему есть предел.

– Рада, что ваши с Домиником разногласия позади, и ты постепенно вливаешься в жизнь дворца, – счастливо улыбнулась драконица, наблюдая, как я прячу список в карман брюк.

– Всё относительно, – вздохнула я. – У меня к тебе очень странный вопрос, который должен остаться только между тобой и мной, чтобы никто не подумал лишнего.

– Хм, да, если смогу помочь, – серые глаза женщины вспыхнули любопытством.

Но я не волновалась. Она всегда хранила в секрете все наши разговоры. По крайней мере, ни одна деталь прошлых бесед не всплыла в дворцовых слухах. Я проверила подачей разной информации многих своих собеседников.

– Возможно ли разрушить истинную связь?

– Нет, – ужаснулась она. – Если только через смерть.

– А если она ещё не сформировалась, но начала?

– Тогда… хм… можно попытаться прекратить общение, отдалиться. Лучше вообще разъехаться по разным городам. Но и то может не помочь. Тому, от кого сильнее исходит связь, придётся нелегко.

– А если погибнет тот, к кому формируется связь, демон уйдёт за ним?

– Тут много нюансов, Виолет, зависит от индивидуальной склонности к привязанностям, степени близости. Много всего. Зачем ты спрашиваешь?

– Да так, – усмехнулась я нервно. – Волнуюсь за знакомую.

– Я так и поняла, – хмыкнула она и почему-то грустно вздохнула.

К себе я отправилась донельзя расстроенной. Сначала весть об обмане Доминика, потом подозрения Жаклис, следом подтверждение опасений в исполнении Мелинды. Даже Матео озаботило моё состояние, когда я перехватила его, чтобы отдать список. Он предложил мне пораньше лечь спать. Это показалось самой здравой идеей за весь день. Добравшись до своих покоев, я привела себя в порядок перед сном, взяла свои записи, несколько книг и забралась в постель. Внезапно из одной тетради вылетел клочок бумаги. Ланцелот тут же пригвоздил его лапкой к постели.

– Охотник, – усмехнулась я, вытягивая улов.

И обомлела. Это оказалась записка с последовательностью сигм. Часть из них казалась незнакомой, но при более тщательном изучении я пришла к выводу, что они производные из тех, которым обучал меня отец. Более того, мне стало ясным их предназначение.

Нетерпение пробивало тело нервной дрожью. Я пронеслась в купальню, там отыскала маникюрные ножницы и принялась выцарапывать сигмы на блокирующем браслете. Само собой, приходилось рисовать минималистические символы, ещё и не на внешней грани, да и руки дрожали. Но вскоре мне удалось справиться. Сигмы почти незримо сверкнули. Браслет начал терять свою силу. И я ощутила, как в меня вновь потекла магия стихии.

– Ланцелот! – подхватив котёнка на руки, я чмокнула его в нос и около минуты исполняла победный танец.

Но потом пришли и здравые мысли. Кто же мой доброжелатель? Тетради весь день лежали в покоях, куда вхожи только слуги, потом их нёс Корин, следом было занятие с Жаклис, беседа с Мелиндой и короткий разговор с Матео. А по пути встретилось с десяток придворных. Пожалуй, только безопасник вне подозрений. Но кто решил мне помочь и почему?  В последнее время я не особо верю в альтруизм.

День выдался сложным и тяжёлым на новую информацию, потому заснуть не удавалось. Совсем стемнело, когда послышался тихий шелест смежной двери. Доминик абсолютно бесшумно прошёл к кровати и забрался под одеяло. Я замерла, гадая о том, что будет дальше: извинится он или сразу приступит к делу. Но он просто обнял меня и уткнулся лицом между моих грудей. Вот как он это делает, как гасит мою злость на подлёте?

– Почему не спишь? – тихо спросил он.

– Я не в настроении. Поспи у себя, – сухо попросила я.

– Ви, я тоже очень устал и не хочу разборок. Просто желаю поспать с тобой.

После его слов мои претензии звучали бы истерикой, потому я недовольно засопела. Установилось молчание, показалось, Доминик заснул, но вскоре вдруг вновь спросил:

– Что тебя тревожит? Что мешает тебе заснуть?

А я так устала от вранья…

– Мне страшно, – призналась я и ощутила, как глаза начали наполняться слезами.

– Что тебя пугает?

– Легче перечислить, что меня не пугает, – позорно задохнулась я.

Доминик подтянулся выше, обнял меня за плечи. Нежность момента пробила брешь в истончающейся броне моего самообладания. Я уткнулась в его грудь лицом и тихо заплакала. Он меня не расспрашивал, лишь обнимал и мягко водил пальцами по моим волосам.

– Я хочу, чтобы ты мне доверяла, – только и произнёс он, когда я успокоилась.

Сердце болезненно заныло, но мне стало легче.

***

Ответы на мои вопросы не нашлись и в последующие дни. Да и не было времени их искать. Проходили переговоры с Клоуфастом, а меня сделали постоянным участником обсуждений и организатором увеселений.  Ночи стабильно проходили с Домиником. Я всё ещё злилась на его поступок и как-то пыталась сократить общение в свете открывшихся подозрений о формировании истинной связи. Но ссоры стабильно заканчивались одинаково страстно и не в пользу моего душевного равновесия. Я злилась ещё больше, и всё повторялось.

Самое ужасное состояло в том, что он был прав, мне действительно нравилось. Нравилось принимать вызовы в переговорах и достигать целей, нравилось сталкиваться с Домиником и проводить с ним ночи. Мне удалось влиться в новую жизнь. Вот только ничто не может длиться вечно. Одним из вечеров я вспомнила о календаре, оптом зачеркнула пронёсшиеся в делах дни и осознала шокирующее. У меня задержка.