Текст книги "С первого взгляда (СИ)"
Автор книги: Алекс Коваль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)
Глава 31. Стельмах
«Хочу» – одно слово, четыре буквы – ураган в теле!
Все, что происходит в зале, по боку. Я не слушал и не слышал ни одного из участников, задвинув работу на задний план, потому что рядом сидит эта дерзкая провокаторша. Смотрит слишком прямо и слишком честно своими голубыми глазами. Я физически ощущаю ее и неосознанно сжимаю руки в кулаки. Челюсть уже и подавно сводит.
– Ты не понимаешь, что творишь, Лия.
Меня хватает ровно на считанные секунды, пока я первый не отвожу взгляда, откидываясь на спинку кресла. Она упряма. Очень. И сдаваться явно не привыкла. Я за эти без малого двое суток уже до чертиков устал постоянно себя одергивать и напоминать, что Алия – дочь Серганова. С любой другой я бы уже давно перестал церемониться и носиться, как с хрустальной вазой. Использовал и отправил по известному всем адресу. Здесь же…
– Что, спасовал? – слышу ликование в шёпоте этой дерзкой блондинки. – Я так и знала.
А мне и не хер ответить. От ее присутствия рядом уже в пору на стену лезть: в яйцах огонь, а в голове вакханалия. Мне остается только надеяться, что ничего сильно неприличного не видно. Еще и этот запах! Ее запах. Но… нельзя.
– Хочешь, помогу найти подругу двадцати лет? Ну, из тех, с которыми крестиком по вечерам вышивают? Поцелуи в кинозалах не обещаю, но я ей намекну, – наклоняясь, шепчет прямо в ухо, задира. Бросаю на девушку уничтожающий взгляд. Знала бы она, какие у меня в голове фантазии с ее непосредственным участием, не сидела бы так спокойно рядом. Однажды точно дошутится. Посмеемся вдвоем.
– Тебе это извращенное удовольствие доставляет? – морщусь, наблюдая, с какой ехидной и победной улыбкой девушка выпрямляется и смотрит на меня. А у самой щеки пылают и, готов поклясться, руки трясутся. Ладошки с такой силой вцепились в планшет, что еще чуть-чуть, и экран треснет.
– Что это? – голос удивительно ровный.
– Мучить меня, очевидно.
– Так ты признаешь, что хотел бы… – не могу смотреть на нее, на то, как удивленно округляются глаза и хлопают густые ресницы. Сил нет.
– Твою мать, Лия! – шиплю сквозь зубы и смотрю в ее океаны. – Иногда мало только кого-то хотеть.
– И с каких это пор тебе мало желания, а, Стельмах?
– С твоего появления в моей гребаной жизни.
Мне с ее отцом еще долгие годы в общем проекте вариться, а жениться я не собираюсь. Поэтому руки, губы и член желательно держать от этой малышки как можно дальше. Да даже если бы я и решил ее окольцевать, не уверен, что ей бы понравилась эта мысль, а ее отцу такой зятек. Я вообще пока плохо понимаю, чего голубоглазая малышка своими намеками добивается. Помимо постельных утех явно же у нее, как у любой красивой нормальной девчонки, должен быть прицел на будущее.
– Тогда гори и дальше, – шепчет Алия, устремляя взгляд на выступающего. – Эксперимент проведем, как надолго хватит твоего хваленого терпения.
В итоге, пришел послушать презентации проектов начинающих бизнесменов – и все пропустил мимо ушей. На второй час даже не остался. После перерыва молча свалил в номер, перенося ноющее тело в холодный душ.
***
Весь день буквально по рукам себя бью, чтобы, не дай бог, не позвонить Лие. Как в тупой комедии, стоит только отвлечься на работу, как руки уже набирают ее номер. Тело определённо начинает жить отдельно от мозга. Мысль о том, что она в одном со мной городе, а отягчающие обстоятельства в виде ее отца далеко, не дает покоя.
– Хочешь, я к тебе приеду, Тёмочка? – соловьем поет в трубке Жанка.
– Ты говорила, что у тебя сьемки, – нервно отстукиваю пальцами по стеклянной столешнице, соображая, а нужна ли она мне тут.
– Говорила, но что поделать, не могу, скучаю, – смеется любовница. – Горю!
– Вызови пожарных.
– Что-то ты сегодня злой.
– Злой. Сперма в мозг ударила. Давай, Жанна, наберу тебя завтра.
Вырубаю мобильный и открываю меню, но абсолютно не могу сфокусировать внимание на названии блюд. Промучившись минут тридцать и чудом не доведя официантку до истерики, ухожу.
Вызываю лифт, наблюдая за пробегающими мимо людьми. Особенно люблю глазеть на туристов. Вот жизнь, никаких заморочек, все прозрачно и просто!
Лифт пиликает, двери отъезжают, и в меня впечатывается одна крайне невнимательная особа. Ростиком мне до подбородка. Чисто на рефлексе реагирую и хватаю девушку за талию. Даже смотреть не надо, уже по запаху и волосам знаю имя неуклюжей дамочки.
– Стельмах, ты не пробовал пропускать людей?
– А ты не пробовала не переть, как танк, а вежливо попросить пропустить?
Алия поджимает губы и мечет молнии взглядом.
Мы так и замираем в проходе. Ее ладони у меня на груди, мои у нее… кхм… оказывается совсем не на талии.
– Руки убери, – рычит малышка, да выходит не очень убедительно.
– Ты же хотела проверить мою выносливость, – киваю в сторону лифта, – пошли!
Вместо того чтобы выслушать ответ, я еще и сжимаю ладонями ее аппетитную задницу, прижимая к себе. Чувствую, как сердечко девчонки заходится в бешеном ритме. Алия безумно сексуально прикусывает губу, от чего та краснеет так же стремительно, как и щечки.
– Кхм… молодые люди, разрешите пройти! – встревает в наш интимный момент тактичное покашливание за спиной, заставляя меня не слишком прилично ругнуться.
Отпускаю девчонку и слышу, как мне кажется, вздох разочарования.
– Смотри-ка, Артем, тебя за молодого приняли, – хриплым голоском смеется Алия, дергая безразмерный бомбер. Что за мода у молодых девчонок? Напялят на себя мешки размеров на пять больше и прячут красивые изгибы тела за ворохом ткани. В пору уже митинг собирать в поддержку женственности.
– У тебя какой-то особый пунктик на моем возрасте? – выгибаю бровь. Точно говорю, она доподкалывается, и я ей покажу, каким приятным может быть наработанный с возвратом опыт.
– Ты первый начал.
– Детский сад, – ворчу, пряча руки в карманы брюк.
– Куда уж нам, – жмет девчонка плечами, разводя руками, – ладно, продолжай атаковать едущих в лифте. Я пошла, хорошего вечера.
– Куда? – спрашиваю раньше, чем успеваю сообразить.
– Есть хочу, – бросает из-за плеча и собирается ретироваться Лия. Только черта с два я дам ей уйти! Хватаю за руку и аккуратно тяну на себя.
– Ресторан при отеле?
– Я похожа на человека, который в отпуске не выходит из отеля?
– Ты в командировке.
– Пока, Стельмах.
Черт! Уже будь, что будет.
– Мне скучно, тебе скучно, ну так почему бы нам друг друга не развлечь? – безразличным тоном выдаю. И укладываю руку ей на плечи, притягивая себе под бок. Алия в моих руках неловко сжимается, и я в очередной раз убеждаюсь: дерзость – маска. Стоит только нарушить ее личное пространство, как вся спесь слетает. Это на расстоянии она может быть смелой и «кусаться», а стоит только проникнуть на ее территорию – она в моей полной власти.
Глава 32. Алия
Нельзя мне быть так близко к нему! Рассудок уходит, помахав на прощание ручкой, и чувствую я себя не лучше китайского болванчика. Улыбаюсь и киваю. Потому что мысли в голове только о его прикосновениях и тепле, исходящем от сильного мужского тела. Слава богу, за весь вечер Стельмах всего пару раз нарушает мое личное пространство, потому что иначе я бы не выдержала и либо сбежала, либо начала умолять о чем-то крайне неприличном.
На самом деле мы отлично проводим время в ресторане. Разговор снова заходит о работе, сначала моя попадает под словесный удар, а потом Стельмаха. Артем рассказывает о своей жизни в Штатах, а я о нашей с Майей. Кажется, ему действительно интересно, потому что он сыплет вопросами, на которые я стараюсь отвечать, обходя острые углы. В том числе и вопрос об отце мышки. Думаю, такое признание на него еще рано вываливать.
– Почему ты не хочешь замуж?
Артем откидывается на спинку стула и внимательно смотрит, ожидая ответ, зачаровывая своим взглядом.
– А ты почему не женишься? – усмехаюсь, хотя внутри ни фига не смешно. Замуж-то я хочу. Вот только потенциальный муж не хочет. Сидит напротив и строит из себя заядлого холостяка.
– Не сравнивай. Как твой отец сказал, хер я женюсь. И он прав, – Стельмах картинно заламывает бровь и залпом осушает вино в бокале. – Хреновый из меня будет муж.
– Ты не прав, – качаю головой, отказываясь верить его словам.
– Прав. Ты меня не знаешь, Лия.
Никогда даже на сотую долю не питала надежды пойти под венец с этим мужчиной, но все равно внутри словно что-то обрывается. Так и хочется крикнуть: «Стельмах, ты дурак!», но вместо этого подношу к губам бокал с шампанским и под внимательным взглядом собеседника делаю глоток игристого.
– Ты так и не ответила на мой вопрос.
– Ну, ты же меня замуж не зовешь, – безразлично пожимаю плечами. Уже давно уяснила для себя, что лучший способ убедительней соврать – сказать правду.
Он усмехается. Вот только взгляд серьезный, оценивающий и какой-то виноватый.
– Поверь, не стоит. Я точно не тот, кто тебе нужен. Бегать на задних лапках, вилять хвостом и петь серенады я не умею.
– Выдохни, Стельмах, это была шутка.
– Просто предупреждаю. Лучше бы тебе от меня и таких, как я, держаться подальше.
– Напомнить, что это ты увязался за мной в кафе? – ехидно напоминаю.
– Да не стоит. Я прекрасно помню. Но раз у меня с головой беда, хоть один из нас двоих должен быть с мозгами.
– О чем ты? – я потеряла нить разговора напрочь, попадая под влияние его обжигающего зеленого взгляда.
– Забудь. Мысли вслух.
После ужина мы прогуливаемся по центру города, который преображается в ночи. И уже в начале одиннадцатого возвращаемся, как оказалось, в «наш» отель. Хотя почему-то я не очень удивлена такому стечению обстоятельств.
Мы замираем в холле, и Артем нажимает кнопку лифта. В большом зале относительная тишина, а у меня в груди стремительно просыпается вопиющее чувство несправедливости. Все естество протестует, требуя продолжения «банкета», но мозг вовремя воспроизводит в голове подкинутые матерью слова о благоразумии.
– Так и не скажешь мне в каком номере остановилась? – нарушает тишину Артём.
– А чем тебе утренний вариант не понравился?
– Я спросил у администратора, к сожалению, она сказала, что в их отеле такого нет, – ухмыляется Стельмах, поглядывая на наручные часы.
– Зачем тебе номер?
– На кофе зайду.
– А не поздновато для кофе?
Пиликающий сигнал сообщает о прибытии лифта. Артём учтиво пропускает меня вперед и заходит следом. Замираю у дальней стенки с зеркалом, разворачиваюсь и с ужасом понимаю, что благодаря дурацкому стечению обстоятельств, мы остаемся в этой железной коробочке одни. Только сейчас доходит, как сглупила и сама загнала себя в ловушку. Двери, словно с издевкой, медленно закрываются, отрезая нас от внешнего мира, и кабина стоит, потому что никто из нас не решается нажать кнопку.
– Какой этаж? – спрашивает мужчина, спрятав руки в карманах брюк. А я смотрю на Артёма и не могу и слова выдавить из себя.
– Не скажу… – отчего-то продолжаю упрямиться, понимая, что, узнай он номер комнаты, преград не останется вовсе. Прикусываю губу и замечаю, как тяжело сглатывает Стельмах.
– Алия, – голос мужчины просел. Он дергает воротник джемпера, словно тот давит, и, как загипнотизированный, делает шаг ко мне, вжатой в стенку лифта. Мужчина смотрит на мои искусанные от нетерпения, слегка приоткрытые губы, и его взгляд темнеет. Воздух в кабине словно заряжен. Разряды тока почти осязаемо трещат между нами. А в оглушительной тишине слышно только наше тяжелое дыхание.
– Лия… – шепчет Артём и мучительно медленно подходит ко мне, сокращая и до того небольшое расстояние. Зарывается одной ладонью в волосах, сдавливая затылок и подается чуть вперед, замирая в миллиметрах от моих поджатых губ, не сводя с меня своего потемневшего от желания взгляда. Не могу, не хочу я ему сопротивляться, однако упорно сжимаю руки в кулаки и завожу за спину, обхватывая перила. Вцепилась в железяку с такой силой, что, возможно, вмятины останутся и отель предъявит счет.
– Не думаю, что это хорошая идея, – выдавливаю из своих сжавшихся легких сиплым голосом. – Тут камеры…
– Теперь, кажется, ты спасовала? – усмехается мужчина, и я чувствую, как вторая его рука лезет под кофту, касаясь голой поясницы, отправляя волны тепла вдоль позвоночника. Вместе с движением его ловких пальцев по моей спине по коже разбегаются мурашки. Легкие сжимаются, и становится катастрофически мало воздуха. Когда Стельмах запускает ладонь под застежку кружевного бюстгальтера, тело непроизвольно выгибается, а с губ срывается его имя, больше похожее на тихий стон.
– Артем…
– Хватит уже, – легкий поцелуй в уголок губ и тихий грудной стон мужчины, как отдельный вид пытки. – Доигрались, – выдыхает Стельмах мне в приоткрытые губы, обдавая горячим дыханием и уверенно впивается жестким поцелуем. Тело отмирает, оно, в отличие от разума, не готово сопротивляться мужчине. Губы открываются под напором его языка, поддаваясь и признавая поражение. Артем ближе прижимает меня к себе, углубляя поцелуй и одним резким движением собирает мои распущенные локоны, наматывая на кулак. Слегка оттягивает, заставляя меня привстать на носочки, вжимает в стену. Я вцепляюсь дрожащими от желания пальцами в его джемпер и тихо постанываю от жара внизу живота. Свожу бедра от ноющей боли между ног и таю от его уверенных, ведущих в этой «игре» прикосновений. Кровь стучит в висках, а сердце бежит так быстро, что, кажется, выпадает из груди. Губы мужчины грубые, не терпящие отказала. Слегка посасывая и прикусывая, влажный язык мужчины напирает, заставляя выгибаться и отвечать с не меньшим рвением и желанием. Одной рукой Артем по-прежнему держит за затылок, а вторая бродит вдоль всего тела, изучая, лаская, спускаясь к пятой точке. Ладонь сжимает ягодицу и притягивает меня к мужскому телу, давая ощутить внушительную эрекцию у него в штанах.
– Ты сводишь меня с ума, Лий… – шепчет он, всего на считанные секунды отстраняясь, позволяя вдохнуть.
Чисто инстинкттвно я прижимаюсь ближе, закидывая одну ногу ему на бедра, изнывая от охватившего вожделения и похоти, проклиная тот момент, когда двери лифта отрезали нас от внешней жизни. С трудом сглатываю, когда его губы прокладывают дорожку из поцелуев вдоль скул и он прикусывает нежную кожу за ушком, начиная своё путешествие вдоль шеи.
– Нам надо в номер… – шепчу я, обхватывая ладонями лицо мужчины, зарываясь пальцами в его волосах. Собирая растекающийся лужицей разум, пытаюсь начать мыслить здраво. Получается едва-едва, потому что смачный засос на ключице снова вышибает из колеи. Зажмуриваю глаза и откидываю голову на холодное зеркало за моей спиной. Никакие фантазии и близко не идут с реальными и вполне ощутимыми прикосновениями его умелых рук, он определённо знает, как доставить девушке удовольствие.
– М-м-м… – неприлично громко постанываю, когда мужская ладонь накрывает грудь и сильно сжимает сквозь кофту. – В номер, Стельмах… пятнадцатый этаж. Пять двенадцать! – Уже не говорю, а кричу. Как бы оно ни было, но к сексу в лифте, куда в любой момент могут зайти, я не готова.
Но он словно не слышит, его руки уже под кофтой, стягивают кружевной бюстгальтер с налившейся груди, пальцы нежно теребят набухшие соски, слегка оттягивая и дразня. В этот момент понимаю – плевать. Даже если нас застукают, нет мочи терпеть.
Не успеваю опомниться, как его рука проникает под молнию джинсов и уверенно подбирается к трусикам, слегка надавливая сверху; вышибая скоп искр из глаз, слегка оттягивает кружевную ткань, и я чувствую прикосновение его пальцев там как раз в тот момент, когда двери лифта пиликают и… разъезжаются. Разгоряченное тело даже не успевает среагировать, а стыд проснуться.
– Артём?!
Фокусирую взгляд на вошедшей дамочке, и меня словно ледяным колючим ветром обдает, остужает пыл и вмиг сводит желание на нет, когда я встречаюсь взглядом с…
– Жанна? – рычит мужчина, убирая руки в более приличные места и изучая вновь прибывшую в зеркале, к которому я так живописно припечатана.
Внутри все стремительно холодеет, а жар в груди покрывается коркой льда.
Дай мне волю, я бы в этот момент не отказалась превратиться в облачко и вылететь из этой стальной клетки. Только бы подальше и на подольше от этой парочки.
Глава 33. Стельмах
– Какого… ты здесь делаешь?
От злости всего трясет, и хочется прибить любовницу, вызвавшую лифт. Хотя стоило бы поблагодарить. Словно сама судьба в ее лице остановила это безумие. А меня реально накрыло окончательно и бесповоротно. Устал. Надоело бегать и извиваться. Я, как слепой, хотел «рассмотреть» Лию руками. Всю. Касаться везде, целовать и прижимать к себе. Трахнуть, я хотел ее трахнуть. И если бы не Жанка, мы даже не дошли бы до номера.
– К тебе приехала, – ровным тоном говорит подруга. Абсолютно не стесняясь заходит в лифт и тычет длинным пальцем в панель. Хотя, где Жанна, а где стеснение?
– Я просил тебя приезжать?
– Нет, – пожимает подруга плечами, словно ничего и не произошло. – Просто подумала, что тебе нужно будет расслабиться после выступления завтра. Я же знаю, как ты это дело не любишь.
Буквально ощущаю, как раздражена Алия. Девчонка с силой дергает кофту, поправляя, но упрямый край все равно загибается, зацепившись за застежку бюстгальтера. Твою… и когда я успел ее раздеть, ни черта не помню! Словно это время выпало из жизни.
– Давай помогу, – тяну руку к девушке, но она вскидывает ладонь.
– Не трогай, – отталкивает мою руку, избегая смотреть в глаза. – Не трогай меня, Стельмах.
Ну вот, опять Стельмах. И почему из ее горячего ротика это слышится, как оскорбление.
– Где ты остановилась? – спрашиваю у Жанки, не спеша отходить от дочери друга, хотя той явно это причиняет дискомфорт.
– У тебя. Мне на ресепшен сказали, в каком ты номере.
– Отлично, – рычу я и слышу яростной вздох девушки, стоящей по левую руку от меня.
Я смотрю на нее, но Алия отворачивается. Вид у нее, конечно, донельзя возбуждающий. Щеки пылают, губы припухшие от поцелуев, волосы спутаны моими, сука, руками. Все ничего, но сама она, как оголенный провод. Тронь – убьет.
Лифт пиликает, сообщая, что мы прибыли на мой этаж.
Лезу в карман брюк, достаю ключ карту и протягиваю Жанне. Знаю, что со стороны это выглядит мерзко. Чуть не трахнул одну и отправляю в номер другую. Но это не так. Хотя Алия и бесится, но я намерен с ней объясниться. А уже потом высказать пару ласковых инициативной Жанке. И выставить вон.
– Жанна иди, я приду.
Любовница округляет глаза и уходить явно не намерена.
– Давай я тебя подожду? – на губах едва заметная улыбка.
– Жанна, твою мать, скройся, я сказал.
– Ну, хватит! – вскрикивает Алия. Мы с подругой в удивлении переводим взгляд на девушку, которая уже успела натянуть на лицо любимую маску холодного безразличия и колется своим ледяным голубым взглядом.
– Катайтесь и выясняйте отношения. Без меня!
Девчонка с силой отталкивает меня и вылетает из кабины буквально в последний момент.
– Лия, стой!
Кидаюсь за ней, но двери уже закрылись, и, пока я давлю на кнопку, пытаясь их открыть, блондинка уже умчалась.
– Мудак. Сука.
Хватаюсь за свою пустую голову. Я в ее глазах сейчас такая грязная скотина, что даже представить страшно. Но и послать Жанну прямо в лифте я не мог. Эта женщина слишком долго рядом со мной и, вопреки расхожему мнению, я не конченый придурок.
Хотя кого я обманываю! То, что произошло в лифте, должна была быть чистая физиология, и Алия должна была понимать, что после этого секса я не разорву отношения и не стану верным псом.
Но твою мать, от просто секса и красивого тела так не прошибает.
– Я так понимаю, что не вовремя? – грациозно выплывает любовница, постреливая глазами в мою сторону.
– Вовремя.
– Это же дочь твоего партнера, верно?
– Жанна… – скрежещу зубами и сжимаю губы, чтобы не сказать сейчас что-то очень обидное.
– Поняла, молчу.
В номер захожу в состоянии прострации, проклиная всех и вся. Что творится в голове, не пойму. Сажусь на кровать и прикрываю глаза. Зол, как черт, и с усилием давлю в себе желание узнать, в каком девчонка остановилась номере, и помчаться за ней следом. Либо я такая мерзкая скотина по жизни, либо это какая-то жестокая насмешка. Потому что именно перед ней я выставляю себя в совершенно неприглядном свете. С другой стороны, понимаю, может и хорошо, что Жанна вовремя появилась. Не нужно нам этого.
– Так что, Стельмах, может, сходим куда-нибудь… или…
Жанка подходит ко мне со спины. Запах ее сладких духов улавливаю раньше, чем ощущаю руки на своих плечах. Длинные, изящные пальцы сдавливают затекшую шею. Медленно поглаживая сквозь ткань кофты, подбираются к груди.
– Жанна.
– М-м-м … – томно шепчет девушка, запуская ладошку под мой джемпер.
А я сижу, как каменное изваяние, и не знаю, что делать. В прямом смысле растерялся. Жанна была умелой любовницей, знала, за какие «ниточки» потянуть, чтобы разбудить огонь. Проблема в том, что я понимал: хочу я сейчас другую. А ласки, прикосновение и даже запах любовницы в данный момент только раздражает. Сука, хоть вой!
– Тормози.
Грубо отдергиваю руку подруги от молнии брюк и иду на балкон. Надо проветрить мозг, выветрить всю дурь.
Запускаю руки в карманы брюк в попытке отстраниться от неприятной ситуации и начать думать уже наконец-то мозгом, а не тем, что в штанах. Получается так себе, надо сказать.
– Артём.
Слышу, как балконные двери открылись. Жанна бесшумно выходит, первым делом появляется в поле моего зрения и только потом подходит ближе, замирая у перил. Знает, что не люблю, когда кто-то подходит со спины. Чертова травма детства.
– Скажи честно, ты хочешь, чтобы я осталась? – сказано со странной интонацией, похожей на … разочарование?
Хороший вопрос. Хочу ли я… пожалуй, нет.
– Извини.
Сухо и скупо. На большее я не способен.
– Стельмах.
Смотрю на любовницу. Не знаю, что она увидела на моем лице, но едва уловимо кивает.
– Поговорим по душам?
– Я похож на человека, который любит поговорить по душам?
Жанна жмет плечами и протягивает пачку сигарет. Я молча вытаскиваю одну, подкуриваю и затягиваюсь. В груди дыра. В голове рой мыслей.
– Это ведь она, да? Та блондиночка из отеля?
Жанна единственная, кому я в свое время под знатной «дозой» алкоголя растрепал про ту ночь. Не думал, что она запомнила.
– Как поняла?
Я не смотрю на подругу. Просто потому что не хочу встретиться с осуждающим взглядом. Не хочу прочитать в ее глазах, какая я скотина, что переспал с дочерью друга.
– Знаешь, Стельмах. А я ведь когда-то была другой, – Жанна затянулась, выпуская в хмурое небо густой дым. – Мне было двадцать, когда я потерял голову от мужчины. Первая любовь. Она же оказалась последней. Не знаю, какое за время наших «отношений» у тебя сложилось мнение обо мне, но хочется верить, что не как о глупой модельке, торгующей телом.
Я молчу. Не знаю, каким образом, но мы докатились до таких вот разговоров. Обычно ни мне, ни ей не свойственно делиться прошлым или тем более душевными терзаниями.
– Мужчина был старше меня, птицей высокого полета и абсолютной сволочью. Я забеременела.
Я забыл про горящую в пальцах сигарету. Забыл про свою «прострацию». Я был, мягко, сказать удивлен. Столько лет эта женщина рядом, но никогда наши разговоры не заходили так «глубоко» в сердце. Знал, предполагал, конечно, что в прошлом ее все не так прозрачно, но, блядь!
Увидев мое выражение на лице, Жанна тихо рассмеялась. Рука с сигаретой у губ мелко подрагивала.
– Надо полагать, все закончилось не как в сказке.
– Да уж, на золушку я не тяну, – жмет плечами девушка. – Случился выкидыш. А он даже не позвонил, хотя знал все. С тех пор детей я иметь не могу, и вместе с зарождающейся жизнью мне, похоже, тогда и сердце вырезали к чертям. Потому что любить я теперь тоже не могу. Все мои связи – это мужчины, с которыми мне легко, приятно и которые точно не будут претендовать на что-то большее, чем постель.
– Кто он?
– Что, морду бить пойдешь? Жалко меня? – тихо смеется девушка, неожиданно открываясь для меня абсолютно с другой стороны.
– Пойду, если надо.
– Нет. Я давно перестрадала те отношения и вырвала чувства на корню.
– К чему тогда все эти признания?
– К тому, что я, может, и потерянная для демографии страны женщина, но знаю, как смотрят глаза влюбленного человека. Сама такими смотрела на того, кто уничтожил мою жизнь. И каким бы тяжёлым у тебя не было детство, каким бы гадом ты себя не считал, но вот этот моторчик, – Жанна легонько стучит пальцами прямо по сердцу, – бьется быстрее, когда она рядом.
– Ей двадцать пять, Жанна. И она дочь моего друга. У нее есть ребенок и, я уверен, вагон и маленькая тележка запросов к будущему избраннику. А на принца из сказки я не похож. Мне нужно ее тело, а не сердце, душа и прочая романтическая хуйня.
– Ой, Тема… любовниц была тьма, но в женщинах разбираться ты так и не научился.
– И как это понимать?
– Разберись в своем сердце. У тебя к ней что-то есть.
– Не неси… – зло рычу, до боли сжимая пальцы в кулаки.
– Не несу. Можешь сколько угодно рогами упираться, но поверь, я вижу разницу, когда мужик смотрит на девушку просто как на секс-игрушку и когда смотрит как на драгоценный и неприкосновенный трофей. На меня ты так, как на нее, никогда не смотрел.
– Вот именно, что неприкосновенный, – делаю последнюю затяжку и выкидываю бычок в пепельницу, так любезно предоставленную отелем.
– Да? Никогда не поверю, что Артём Стельмах насильно откажет себе в чем-то.
– Откажу. Я не имею права ее трогать. Слишком много между нами проблем. Если я уложу ее в постель, для нее это не будет просто секс. Она не из тех, кого я обычно трахаю.
– А для тебя? Думаешь, для тебя это будет просто секс? – усмехнулась Жанка, качая головой.
– Это чистая физиология. Не надо придумывать чувства там, где их не может быть. Похоть, вожделение, чувство собственности – называй, как хочешь. Здесь нет чувств.
Нет. И не может быть. Нельзя и неправильно. Не моя она и не для меня.
– Я, может, и циничная стерва, но не такая уж и дура. Заканчивай строить мифические барьеры в своей голове. Самый большой твой барьер – это боязнь открыться для кого-то. Поверь человеку, который делит с тобой постель уже три года. Делай уже что-нибудь. Либо исключи ее совсем из своей жизни, либо… – смотрю на подругу, которая растягивает губы в улыбке и выпускает дым, – советую выбрать второе.
– Нет.
– Потом будешь до старости локти кусать, Стельмах. И тихо ненавидеть себя за то, что вовремя не сделала шаг, – Жанна пожимает плечами и, выкинув окурок, собирается оставить меня один на один с моими «демонами». – И да, Стельмах, узнал бы ты, кто отец мышки. Это так, дружеский совет. Нехорошо, что зеленоглазка без отца растет…
– Предлагаешь мне вместо ее отца воспитанием заняться?
В ответ только улыбка, после которой Жанна возвращается в номер, собирая то немногое, что успела достать из чемодана. Через пару минут слышу, как входная дверь хлопнула.
Ушла. Так же молча.
Скотина я. В полной мере осознаю. Но когда дело касается моих чувств, я привык возводить толстые стены. В моем сердце нет места никому. И никогда не будет.
Утром на форум срываюсь почти перед самым выступлением. Уснуть и забыть завести будильник – это не про меня, однако сегодня матрица дает сбой. Нажрался с вечера коньяка и уже под утро ушел в отруб. Не представляю, насколько у меня сегодня помятый вид, но выступления никто не отменял.
Залетаю в зал практически перед самым выступлением и уверенным шагом топаю к трибуне. Презентацию я уже знаю от и до, поэтому все движения на чистом автомате и самоуверенности. Башка гудит, как будто там сотни пчел поселились. По вискам бьет, для полной картины осталось, чтобы еще руки тряслись. Но с этим вроде порядок.
Начиная свою подготовленную речь, наконец, окидываю взглядом зал, особо ни на что не надеясь. И чуть ли не вздрагиваю, когда встречаюсь с холодным взглядом голубых глаз. Она пришла. Наверняка ужасно злится и проклинает меня сейчас, сидя в любимом дальнем ряду, но здесь. Может, я и самовлюбленный придурок, но интуиция подсказывает, что девчонка здесь из-за меня.
Все выступление не нахожу сил отвести от нее взгляд. Собственно, и Алия отвечает не менее уперто и открыто. Заканчиваю свою речь и под аплодисменты зала и рукопожатия пары знакомых ребят, ухожу. Почти в дверях кидаю еще один короткий взгляд в сторону блондинки, но она уже что-то торопливо пишет в своем ежедневнике и не обращает на меня никакого внимания. Тем и лучше. Когда перестану видеть с ее стороны отдачу, может, наконец, включится холодный рассудок.
