Текст книги "Сделка с вечностью (СИ)"

Автор книги: Алекс Хай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)

– Да, госпожа.

– Хорошо. Начинай искать жену. Теперь второе. Мы с Эсмием часто вели дела. Во многом не соглашались и даже враждовали, но такова политика. Мы друг друга ценили и уважали. Этот старый хрыч увидел что-то в тебе и твоих предках, и я ему верю. Раз он потратил столько времени и средств на налаживание связей с Ваг Раном, значит, вероятно, знал больше, чем остальные. Однако, отправив свою внучку в империю, он ошибся. На остальном материке неспокойно. На империю движется огромное войско, и движется с двух сторон: по морю и по суше. Ваг Ран северяне обойдут стороной, но, если доберутся до империи, непременно дойдут до Миссолена. А там девчонка, Десария, и она мне нужна живой и здоровой. – Магистресса вздохнула. – Демос слышать ничего не хочет о том, чтобы отправлять ее в Сифарес – видимо, Эсмий и ему промыл мозги своими опасениями.

– Десари я помню, – ответил Фештан. – Милая девушка. Но при чем здесь я?

– При том, что ты – один из немногих в Эннии, кого она знала. Возможно, у тебя получится с ней связаться и донести до нее, что скоро в Миссолене станет очень жарко, и убедить покинуть империю. Не захочет в Эннию – могла бы поехать отсидеться сюда. Большую часть войска Грегора Волдхарда составляют рунды, но в Ваг Ран они не сунутся. Быть может, Десари даже лучше провести ближайшие луны здесь. Что скажешь?

Ваграниец чувствовал растерянность. Ничего против присутствия Десари в своем доме он не имел, но его не отпускала мысль, что Дариния пыталась действовать в своих интересах руками Толлов.

– Мы мало общались, – осторожно пояснил Фештан. – Не враждовали, но и не особенно дружили. Даже не знаю, что смогу сделать.

Женщина кивнула.

– Пока я прошу тебя лишь написать ей, предложить помощь, пригласить в гости. Это не ее война, Фештан. Через пару лет она станет Магистрессой и начнет вести свои сражения – изощренные и жестокие, потому как этого будет требовать ее статус. Но сейчас ей рано участвовать в битвах двух кузенов. Не хочу беспричинных трагедий.

– Хорошо, я попробую.

– Спасибо. Ты понятия не имеешь, что вскоре случится, Фештан. Когда столкнутся два великих войска, изменится весь материк. Это страшно, будет много крови. Но помни, что для выживших это будет означать и новые возможности. – Дариния отрешенно взглянула в окно повозки. – И потому наша задача – выжить.

* * *

Феш рассматривал резные двери подземелья, почти не слушая собравшихся советников. Яркое сияние не померкло, и весь зал был залит молочной белизной. Подземелье нынче было еще более оживленным, чем дворец. туда-сюда постоянно сновали эннийские Магусы – шуршали сапогами, путались в длинных мантиях. Таскали какие-то склянки, книги, свитки, выносили запертые сундуки.

Стража, хотя и присутствовала, но в эти эннийские дела не лезла. Феш как раз наблюдал за тем, как невысокая дама-магус прилаживала с помощью ремешков маску из темного стекла – это помогало увидеть хоть что-то в залитом ярким светом помещении. Без этих приспособлений люди внутри слепли.

– Вы его привели. Хорошо.

Феш обернулся на голос магуса Тертия. Он не знал, какую иерархию соблюдали эннийские колдуны, но замечал, что именно к этому Магусу остальные относятся с почтением, больше похожим на благоговение. Даже сама Дариния бросалась исполнять его просьбы сиюминутно, если уж магус снисходил до разговоров.

Впрочем, на колдуна Тертий был совершенно не похож. Высокий и широкоплечий, с хорошей осанкой и удивительно здоровым цветом лица для книгочея, он скорее походил на эмиссара в отставке. Жесткие темные волосы с проседью стриг коротко, почти по-военному, лицо скоблил. Говорил Тертий немного, держался несколько отстраненно, но обращался исключительно вежливо даже к кухонной девке. Эта черта Фешу нравилась. Все чаще он задумывался, что могущество и власть следовало выпячивать как можно реже.

Терций бодро спустился по каменным ступеням – мягкие кожаные туфли тихо шаркали при каждом шаге. Привычной для магусов длинной мантии он не носил, предпочитая просторные штаны да тунику с короткими рукавами. Лишь массивный круглый медальон на золотой цепочке казался слишком причудливым для простого украшения и наводил на мысли о каком-то колдовском артефакте. На поясе у Тертия также висел кинжал в богато украшенных ножнах. Видимо, на одно лишь колдовство рассчитывать не приходилось.

Фештан заметил, что в подземелье стало жарко. Обычно приходилось надевать теплые вещи перед спуском, но в этот раз он понял, почему Тертий предпочел одежды полегче.

– Магус Тертий, – Феш протянул руку, и энниец крепко ее пожал.

– Здравствуйте, Шано. Спасибо, что откликнулись так скоро. Мне нужно задать вам

несколько вопросов о случившемся в ночь, когда мы вас нашли.

– Да, разумеется. Хотя сомневаюсь, что буду полезен. – Он робко улыбнулся. – Боюсь, у меня вопросов еще больше, чем у вас…

Тертий растянул губы в ответной улыбке.

– Значит, доберемся до разгадки вместе.

Советники и Магусы робко топтались за спиной эннийца. Он оглянулся на них и жестом предостерег:

– Думаю, вам лучше подождать снаружи. Я сам расспрошу Шано Толла. – Он обернулся к Фешу. – Поскольку внутри заниматься изучениями почти невозможно, наши люди извлекают все предметы и переносят в другие залы. Не хотелось бы мешать работе. Кроме того, масок из темного стекла, что мы сделали, на всех не хватит.

Феш почувствовал благодарность к этому человеку. Делиться воспоминаниями перед такой толпой было бы гораздо тяжелее, и Тертий словно почувствовал растерянность советника. Так всем было проще.

– Позвольте. – Магус остановил выходившего из залитого светом зала служку и помог тому расстегнуть ремешки маски. Действовать приходилось бережно: стекло, хоть и было темным, как сама ночь, оставалось хрупким и для долгого ношения не предназначалось. – Шано Толл, подойдите. Я помогу вам ее надеть. Внутри без этого приспособления находиться опасно. Честно говоря, я очень удивлен, что вы не лишились зрения, побывав там: стражники, что шли на ваши поиски, ослепли. Мы не знаем, восстановятся ли их глаза. Поэтому, прошу, будьте аккуратны и лучше придерживайте приспособление рукой.

Фештан кивнул и позволил Тертию обойти себя. Стеклянные кругляшки, вшитые в кожаную полоску, были толстыми и мутноватыми, видел сквозь них он немного. Магус обернул полоски ремней вокруг головы вагранийца, подтянул туже и застегнул.

– Вот так, отлично.

Служка вызвался помочь, принес еще одну маску и помог Тертию с ней справиться.

– Ну, мы готовы. Идем.

Магус первым прошел через врата и остановился через несколько шагов.

– Нам ниже, – пояснил Феш. – В тот раз я ничего не осматривал наверху.

– Хорошо.

Тертий ускорил шаг. Эннийские слуги и Магусы почтительно прижались к стенам, прижимая к груди находки, которые следовало перенести, но старший колдун жестом попросил их не прекращать работу.

– Значит, той ночью вы были только внизу? – спросил он, добравшись до лестницы.

– Верно.

Фештан чувствовал себя неуверенно в этой маске. Темные стекла защищали глаза, но не особенно улучшали видимость. Он мог разглядеть лишь очертания крупных предметов, и шагал, держась строго за спиной Тертия и полагаясь на воспоминания об этом месте.

Они принялись осторожно спускаться.

– Нам нужна купель. В ту ночь я обследовал только ее.

– Я так и понял. Пока вы были без сознания, мы постарались изучить клинок, которым вы порезались. Прошу, расскажите все от начала и до конца.

Фештан снова поведал о том, как шарил руками по дну купели, о холоде, о том, как порезался и как вытаскивал клинок. Он почти завершил рассказ, когда они подошли к купели. В зале находилось несколько эннийцев. Завидев Тертия, они остановили работу и, поклонившись, отошли прочь от купели.

– Мы разобрали купель и нашли под ней некий предмет, природа которого нам не ясна, – глухо проговорил магус. – Но сначала я хочу спросить вас о клинке. Вы помните, каким он был?

Феш пожал плечами.

– Очень старым. Вряд ли железным. Какой-то сплав стали, вероятно?

– Я хочу проверить одно предположение с вашей помощью, Шано Толл. Местные историки по нашей просьбе подняли все архивы и нашли упоминание о клинке Толла Необоримого, вашего предка.

– Мой род очень стар. Считается, что Толл Необоримый был сильнейшим фхетушем своего времени. По легенде его мощь была такова, что была способна снять любое заклятье. Но все это – легенды, магус Тертий. Фхетуши действительно существуют, и я один из них. Но нам мало известно, на что мы способны. А меч… Он считался утраченным, если вовсе существовал.

– Но вам известна легенда об этом мече? – настаивал колдун.

– Что Толл дал собственную кровь для его закалки? – уточнил Феш. – И что это, якобы, делало меч неуязвимым к любому колдовству? Да, знаю. Но не верю, что это возможно.

– Как выяснилось, Ваг Ран является местом, где возможно многое из того, во что и поверить трудно. – Тертий жестом подозвал служку. – Пожалуйста, принесите нам находку.

Слуга кивнул и отошел к стене. Там, на наспех сооруженном верстаке лежал сверток. Помощник принес его и подал Тертию. Магус бережно откинул ткань и взял клинок в руки.

– Сталь действительно с какими-то примесями, мы таких не знаем. Возможно, свет прольют вагранийские кузнецы. Но интересно другое. – Он поманил за собой Феша и подошел к купели. – Сможете вспомнить, в какое место был воткнут клинок?

Феш сел на борт почти осушенного бассейна, погрузил руки в теперь теплую, почти горячую воду и принялся шарить пальцами в поисках нужного стыка камней на дне.

– Здесь, кажется.

– Хорошо. Прошу отодвиньтесь немного.

Феш послушался. Тертий перегнулся через борт и вонзил клинок в сочленение плит, на которое указал советник. На всякий случай Феш зажмурился. Но не произошло ничего.

– Видимо, легенды лгут.

– Или нет, – улыбнулся магус. – Позвольте вашу руку?

Толл протянул ладонь и зашипел от боли.

– Черт! Зачем?

Порез горел: получилось слишком глубоко.

– Простите. Я должен проверить кое-что. У меня есть предположение, что клинку нужна кровь Толла. Быть может, способности фхетуша – это тоже своего рода колдовство, только наоборот. И как любое колдовство, может требовать соблюдения определенных условий. Если перед нами артефакт фхетуша, то, быть может, он и будет работать лишь в руках фхетуша?

Фештан нервно сглотнул, наблюдая за тем, как вытекающая из раны кровь покрывала поверхность клинка. Его замутило. Вида крови он никогда не боялся, но был еще слишком слаб после болезни. Кроме того, его не отпускало ощущение, что этот клинок словно пил из него жизнь.

– Может… Хватит? Мне немного дурно.

– Конечно. – Магус достал из поясного кошеля чистую тряпицу и знаком подозвал служку, чтобы тот перевязал рану советника. – А теперь давайте посмотрим, был ли я прав.

– Может я сам в таком случае? – предложил Феш, поняв, что собирался делать колдун.

– Не возражаю.

Тертий передал окропленный кровью клинок Фешу. Тот дождался, пока слуга закончит перевязку, подполз по борту ближе и, привалившись к плечу Тертия, воткнул клинок в место, откуда некогда извлек.

Вода в купели зашипела, словно в нее бросили известь, забулькала, превращаясь в пар. Купель потемнела. Свет вокруг начал стремительно слабеть. Феш едва не сорвался с борта, но магус крепко схватил его за плечи и оттащил от купели.

– Что это, магус?

– Не знаю, Шано. Но, видимо, я оказался прав.

Феш растерянно огляделся по сторонам. Слуги и Магусы с разинутыми ртами наблюдали за тем, как угасает ослепительный свет. Тертий снял маску, но предостерег от того же Фештана.

– Теперь мы наконец-то можем его извлечь.

– Меч?

– Нет, но меч тоже уберем, конечно же. Но для начала достанем то, что нашли, разбирая дно купели. Это очень горячий предмет. – Тертий повернулся к Магусам. – Приступайте немедленно.

Эннийцы как по команде принялись разбирать кладку дна бассейна. Некоторые сняли маски, чтобы разглядеть дно получше. Меч старались не трогать и не задевать, предполагая, очевидно, что он сдерживает губительно яркий свет. Работали быстро – такой слаженности Фештан не видел даже у гвардии и наконец-то понял, почему эннийских магусов так опасались. Они словно были единым организмом, хотя все это больше походило на какой-то сложный инженерный механизм, где каждой детали предназначалась особая роль.

– Магус Тертий! Вот она. – Один из магусов взмахнул рукой. – Нашли!

– Прекрасно. Одий, извлекайте.

Человек, которого Тертий назвал по имени, положил маску на борт купели, натянул рукавицы и принялся за работу. Сияние в пещере погасло окончательно. Слуги зажгли факелы и поднесли ближе к людям. Впрочем, Одию свет не требовался: предмет, который он медленно и аккуратно извлекал из разобранного дна купели, источал слабое лунное сияние.

– Что это? – спросил Фештан, наблюдая за манипуляциями магуса.

– Да помогут нам все боги узнать, – отозвался Тертий и шагнул ближе. Толл заметил, что руки эннийца подрагивали от напряжения. – Но я предвкушаю великое открытие. Лишь бы эта древность нас не погубила.

Об этом Феш тоже задумался. Все в этом месте казалось ему непостижимым и оттого опасным. Удивление на лицах выпускников Магуссерии спокойствия тоже не внушало: ведь если даже они не знали, с чем столкнулись, то кто может дать ответ?

Одий крепко обхватил сияющий предмет и медленно, словно каждое движение причиняло ему боль, поднялся с колен.

– Очень тяжелая. Магус Тертий, там внизу еще много жидкости. Но это не вода – что-то густое и плотное. Находка плавала в этой субстанции. Природу определить невозможно.

– Позже изучим. Возьмите образцы.

Одий осторожно шагнул к верстаку, собираясь положить находку. Было заметно, что он едва справлялся с ношей. Тертий тронул Феша за плечо:

– Шано Толл, думаю, вам следует уходить.

– Почему?

– Опасно. Мы не знаем, что это за вещь. Но ясно, что она представляет собой что-то заколдованное.

Ваграниец мотнул головой.

– Могу я хотя бы просто взглянуть на эту штуковину? Остальные советники станут меня расспрашивать. Они тревожатся. Я должен дать им хоть что-то.

– Ладно, – сдался Тертий. – Вы можете подойти, но не ближе, чем на шаг.

Феш кивнул и приблизился к Одию сбоку. Предмет в его руках оказался идеально круглым светящимся шаром, отполированным до блеска. Вся его внутренность, казалось, состояла из света. Сейчас этот свет тихо мерцал, переливаясь голубыми и светло-зелеными всполохами. Шар выглядел мирным и напоминал гигантский отшлифованный опал – с той лишь разницей, что в самоцвете цветные прожилки застыли навеки, а в этой сфере они медленно двигались. И все же Феш поостерегся подходить ближе.

– Кто и зачем мог сотворить такое? – только и мог вымолвить советник.

Тертий сделал неопределенный жест рукой.

– Никогда не видел ничего подобного. Пока даже не представляю, как его изучать.

Со стороны купели послышался шум возни и плеск.

– Здесь мы закончили. Я извлекаю артефакт, – проговорил один из магусов.

Глаза Тертия испуганно расширились.

– Нет! Рано!

Старший магус бросился к купели, но не успел: его помощник легко, как из масла, вытащил зачарованный клинок.

Феш не сразу понял, что произошло. Вернее, осознал, что зажмуриться следовало мгновением раньше. Свет – такой же ослепительный, как и прежде, снова вспыхнул, заставив гореть белым всю пещеру. Магус Одий закричал и рухнул на колени, прижимая ладони к глазам. Феш немного помедлил, пытаясь сориентироваться в этом густом потоке света, и бросился в сторону Одия. Магус коротко вскрикнул:

– Глаза!

Он выронил шар и рухнул на пол, пытаясь закрыться от потоков света.

– Шар, Шано! – возопил Тертий. – Спасайте шар!

Фештан услышал звон – с таким дребезжанием бились стекла, если в них бросить камень. Но сейчас он прозвучал так, словно разом выбили все витражи в Тысяче копий. Мигом позже стены пещеры затряслись.

– Уходим! – рявкнул Феш и бросился к осколкам сферы. Нужно было их забрать. Он стащил с верстака кусок ткани, набросал на нее осколки и наспех стянул узлом. – Тертий, где вы?

– Здесь, – тихо отозвался магус. – Я ослеп. Ничего не вижу.

Феш нашел крупный силуэт эннийца, подбежал и предложил плечо.

– Идем. Я выведу вас.

– Что с шаром?

– Разбит.

– Проклятье…

– Я собрал осколки.

– Он нужен… Целым.

Землю под ними тряхнуло с такой силой, что оба упали. Заскрежетал камень. Ворчали скалы, точно великан, проснувшийся после долгого сна.

– У нас есть проблема посерьезнее, – проговорил Феш, глядя на то, как стали рассыпаться стены. – Пещеру заваливает.

– Мои люди…

– Я не смогу вывести всех. Им помогут другие.

Тертий лишь тяжело вздохнул и замолчал. Прощался.

– Быстрее, магус! – торопил Феш, таща эннийца за собой.

Свет сошел с ума, стены гремели, каменные плиты вздыбились. Он бежал, одной рукой крепко вцепившись в запястье Тертия, а второй сжимал узелок с осколками.

Они добрались до лестницы. Феш взлетел по шатающимся ступеням, выбросил перед собой узелок и помог подняться Магусу. К ним уже спешили люди.

– Уходите отсюда! – взревел Шано и замахал свободной рукой. Он подхватил узелок, толкнул вперед Тертия и шагнул вперед, к Двери. К Магусу подбежали слуги и потащили к выходу. Феш замешкался, было тяжело дышать, в ушах гремело. Ноги почти не слушались, но он продолжал бежать.

Вылетев через врата, он рухнул в руки гвардейцев.

– Не входите туда, – сказал он.

Сзади него что-то обрушилось. В подземелье воцарился мрак. Кто-то бросился на лестницу за факелами, и вскоре площадка перед вратами слабо осветилась привычным теплым светом огня.

Феш сорвал маску и попросил факел, отдал мешок с осколками какому-то Магусу – едва ли в них сейчас был смысл.

– Что случилось внизу? – спросил его кто-то. Он не распознал голоса.

– Уходите, – приказал Толл. – Поднимайтесь, здесь опасно оставаться. Живо! Я догоню.

Оставшись на площадке в одиночестве, Фештан нар Толл снова прошел в пещеру и остановился, почувствовал неладное. Опустил факел вниз, держа на вытянутой руке. Чертыхнулся.

Двухэтажного подземелья больше не было. Верхний ярус обвалился полностью.

– Вот дерьмо, – прошептал он.

В шаге от него с потолка грохнулся здоровенный валун, выбил из руки факел, ударился об остаток верхнего яруса и грохнулся вниз. Феш попятился и юркнул обратно на площадку. Мгновением позже начала рушиться площадка.

Фештан понесся вверх по лестнице.

2.1 Вагранийский залив

– Третий день не показывается. – кормчий Стор Кольцо потеребил косички в густой русой бороде и оглянулся на помощника. – Анду, балбес, тащи солнечный камень!

– Айе!

Мальчишка – то ли сын, то ли более дальний родич Стора – метнулся к сундуку кормчего и бережно, словно то была священная реликвия, вытащил кошель из мягкой кожи. Брат Фастред внимательно наблюдал за действиями помощника, стараясь не путаться под ногами: усвоил, что лучший способ помочь на рундском корабле – не дергаться до тех пор, пока не получишь приказ. На этом корабле был только один бог и владыка – Стор, получивший прозвище Кольцо за массивный золотой перстень с кровавым рубином на мизинце.

Анду – лопоухий и худой как щепка юноша с крепкими длинными руками вернулся к кормчему и передал тому кошель, как показалось Фастреду, с легким поклоном.

– Ага, хорошо, – Стор хмыкнул в бороду, аккуратно вытащил тонкий срез прозрачного минерала – более всего он походил на кусок льда – запрокинул голову и поднес камень к глазам. – Посмотрим, куда солнышко запропастилось.

Относительно ценности этой вещицы Фастред не ошибся. Рундские мореходы называли этот предмет иссолем и передавали по наследству. Иссоль позволял найти солнце даже на затянутых облаками небесах. Такие камни продавались на вес золота, ибо от них зависели судьбы кораблей.

– Ага, вот оно! – Стор оторвался от созерцания и перехватил заинтересованный взгляд Фастреда. – Хочешь посмотреть, божий воин? Ну подходи.

Брат-протектор смущенно улыбнулся. Никогда не мог пройти мимо затейливых вещиц. Но прикоснулся к иссолю с опаской.

– Да не бойся, не заколдованный, – хохотнул кормчий. – Наш народ добывает эти камни в Горах Руфала уже много столетий. Пока мореходы не додумались использовать иссоль для навигации, самоцвет шел бабам на бусы. Никто не помер.

– Красивый, – восхитился Фастред, пробежавшись кончиками пальцев по гладкому срезу. – Как стекло.

– Возьми обеими руками, подними и смотри на небо через него, – проинструктировал Стор. – Увидишь сияющую точку – знай, что нашел солнце. Только близко к борту не подходи: если качнет, а ты его выронишь – убью и не посмотрю, что божий человек. Понял?

– Конечно.

– Ну развлекайся, а мне нужно немного подрулить. Сейчас мы несемся прямо на Варшун.

– А куда нужно? – спросил Фастред?

– На Ленгай, а потом идти вдоль берега мимо Анси в Нершейский залив и затем в Бениз. Чем меньше времени мы проводим в открытом море, тем лучше. – Стор обратил взор к горизонту. Вдалеке можно было разглядеть очертания вагранийской земли. – Наш флот приспособлен для дальних морских походов только короткими перебежками от порта к порту. Раньше мы ходили в Эннию, сначала обогнув Хайлигланд и Гацону с запада, затем шли от Родуи в латанийский Сагрэ, и оттуда двигались вдоль Латандаля, покуда не заходили в Эннийское море. А там уже можно выбрать, куда дальше: хоть в Сифарес, хоть на Ишудан или вовсе на Тирлазанские острова… Долгое путешествие, баба дважды родить успеет, покуда вернешься. Но и торговля бойкая. Эннийцы ценят товары с севера. – Стор умолк, накручивая кончик бороды на палец. – А сейчас путь другой. Ваш король экономит время, монах. И это может дорого нам стоить.

– Что вас беспокоит?

– Вагранийский залив, вот что! – кормчий сплюнул на палубу и что-то сказал по-рундски. Фастред понял только то, что ругательство касалось вагранийцев. – Скверное место. Погода – дерьмо, ветер дует со всех сторон, дожди… И шторма частые. Нехорошее место для моряков.

– Если там настолько плохо, зачем же мы туда идем?

Кольцо помрачнел.

– Чтобы добраться до империи вдвое быстрее. Твой король торопится. Все кормчие Магнуса пытались их отговорить. – Кормчий понизил голос, чтобы его мог услышать лишь Фастред. – Но Огнебородый – не мореход, что бы он там о себе ни говорил. Да, был в походе, вернулся из Эннии с большим богатством, но… Он не знает моря так, как знаем мы. Волдхард и слушать нас не захотел, а Огнебородого мы не убедили. Планы твоего короля захватили и его ум.

Стор отошел, жестом велев помощнику приглядывать за монахом. На всякий случай Фастред отступил на пару шагов. Вскинул руки и принялся изучать небо сквозь иссоль. Пришлось немного покрутиться: обзор оказался не очень широким. И все же в какой-то момент монах поймал солнце. Пробивавшееся через плотные серые облака, оно казалось бледным пятном.

– Удивительно, – тихо восхитился он. – Просто невероятно.

Правую щеку обожгло резким порывом холодного воздуха. Вот о чем говорил Кольцо – направление ветра здесь и правда менялось слишком часто.

* * *

С самого первого дня морского путешествия Альдор проклинал себя за то, что согласился сопровождать Грегора в походе.

И без того слабый желудок на этот раз и вовсе отчаялся: эрцканцлера накрыла морская болезнь, да так, что рвотные спазмы изводили его каждый день. Продукты, которые обычно помогали успокоить живот, на борту отсутствовали: ни молока, ни варёной птицы, ни каши. Из всего скудного рациона Альдор перебивался лишь сухарями – от них хотя бы не было изжоги. Но более всего ему не хватало пресной воды. Запасы либо истощилось, либо протухли. Альдор попробовал было выпить рундского пива, но изможденный желудок тут же отправил напиток обратно.

Он знал, что команда за глада прозвала его Альдом Зелёным. Альдом – потому что так было проще произносить на рундский манер. Зелёным же его нарекли за цвет лица. Команда попалась крепкая и умелая, в этом сомневаться не приходилось. И все же путешествие среди чужаков мало воодушевляло эрцканцлера. Грегор шёл на другом когге: король распорядился, чтобы они с Альдором путешествовали порознь. В этом был здравый смысл: если что-то случился с одним из них, второй сможет разобраться и взять правление хайлигландцами на себя.

Тем не менее, в компании рундских мореходов Альдор было бесконечно одиноко. С ним на когге плыли ещё несколько хайлигландцев: Остер – смесь оруженосца и секретаря, которой не то одарил, не то проклял Альдора король. Юноша происходил из обедневшего дворянского рода Энвар в Эккехарде. Сам парень ничего из себя не представлял и проявить себя не успел, однако его отец, Фирис ден Энвар, отличился тем, что не примкнул к рядам Ламонта Эккехарда, когда тот поднял мятеж против короля. Грегор этого не забыл и наградил как самого отца, так и его наследника. И если Фирису досталась часть владений падшего Ламонта, то Остеру даровали должность помощника эрцканцлера и возможность заработать славу в походе. Должность почётная и с настолько размытыми обязанностями и перспективами, что младший Энвар, ввиду природной недалёкости, согласился с энтузиазмом. Теперь с этим бездарем и тупицей приходилось разбираться Альдору. И, что самое неудачное, спрятаться от него на корабле было некуда.

– Ваша милость, принести вина?

– Ты мой секретарь, а не девка кабацкая, – раздраженно бросил Альдор. При одном упоминании о кислом вине желудок эрцканцлера скрутило так, что он перегнулся через перила, прослушиваясь к организму: отправить содержимое обратно в мир можно было двумя способами, и тело Альдор в этом вопросе проявляло неизменные коварство и изобретательность. Хранитель милостивый, как же не хватало Ганса!

– Тогда... Воды?

– Прекрати меня потчевать. Ей богу, с такими наклонностями тебе место не в Канцелярии, а на кухне.

Впрочем, Остер ден Энвар оставался удивительно стройным для человека, одержимого едой. Едва достигнув шестнадцати лет, юноша уже был на голову выше своего господина, вдвое шире в плечах и вчетверо сильнее, вид имел лихой и слегка придурковатый. Смекалки, впрочем, ему было не занимать. Оставалось лишь жалеть, что обычно острота ума использовалась Остером не по делу.

Когг Альдора следовал за кораблём короля: судно, на котором следовал Грегор, украшали щиты с бело-синими узорами Хайлигланда. Рядом двигался корабль Магнуса – нос украшен резной статуей девы-воительницы из древних легенд, парус расшит защитными рунами. По правую руку от когга Грегора шёл корабль брата Аристида.

Альдор обернулся назад и не сдержал вздоха: десятки кораблей – каждый со своими знаками отличия – растянулись вереницей едва ли не до горизонта.

– Великий флот, – восхитился Остер, поймав взгляд господина. – Такого мир ещё не видал.

– С флотом Древней империи ничто не могло сравниться, – ответил эрцканцлер, не сводя глаз с грандиозного зрелища. – Древние завоевали все южные острова, едва не покорили Латандаль и дошли до самой Гацоны. До таких масштабов нам ещё далеко.

Остер хмыкнул.

– Все равно у Миссолена нет шансов, – самоуверенно заключил он.

Альдор не был согласен, но тратить время на споры с этим оболтусом не хотел. Он увидел Грегора: король взмахом руки приветствовал Огнебородого, а затем завёл разговор со своим кормчим. Зрение подводило, снова отчаянно не хватало верного Ганса.

– Остер, ты хорошо видишь? – обратился он к помощнику. Какой бы бестолочью он ни казался, должны же у него быть достоинства. Следовало прощупать почву.

– Бью белку в глаз из рогатки с пятидесяти шагов, ваша милость!

– Значит, еще и считать умеешь. Ну ладно. Глянь и скажи, что там делает король.

Остер вскочил на сундук, ухватился покрепче за канат – поднялся ветер, и когг начало здорово качать.

– Его величество изволит ругаться с кормчим. Король чем-то очень недоволен. Но рунд с ним жарко спорит.

Альдор вздохнул. Он с самого первого дня усвоил главное правило: на рундском корабле кормчий – царь и бог. Какую бы важную шишку тот ни перевозил, требовал беспрекословного послушания. А Грегор, судя по всему, это правило игнорировал.

– Как бы нам это не обернулось боком, Остер...

– Что именно?

– Весь этот поход.

* * *

Мунд Одно Ухо потихоньку свирепел. Говорил же Огнебородому, что нечего брать этих южан на борт: ни толку, ни умения – лишь проблемы да сильная осадка. Шли бы себе по суше, как и привыкли. Но Магнус просил, уговаривал всех моряков, сулил богатства и заслуженный покой после похода – и Одно Ухо сдался.

Да только если бы знал заранее, что они пойдут в империю северным путем близ Ваг Рана, то ни за что бы не согласился. Сейчас уводить корабли было поздно.

Мунд приложил руку к груди – туда, где под рубахой прятался амулет, что дала ему жена в дорогу. Навыпуск он носил серебряный диск, символ новой Веры этих проклятых южан, потому что так велел уверовавший в южанского Хранителя Магнус. Но то, что Мунд прятал у тела, не касалось даже великого вождя.

В конце концов на море ему помогали знакомые северные боги, а этого Хранителя поди пойми.

– Ты правишь землей, король Хайлигландцев, а я правлю на море, – талдычил он этому бритоголовому южанину в серебряном обруче, заменявшем в походе корону. – Я знаю море куда лучше тебя. И потому если я говорю, что нужно идти в обход, значит, нужно идти в обход.

– Это затормозит нас, резко ответил Волдхард. – А мы и так отстаём от плана.

Мунд тяжело вздохнул, мысленно прося богов даровать этой сухопутной крысе побольше здравого смысла. Этому правление досталось по наследству, в то время как рунды вождей выбирали – и сейчас Мунд в который раз убедился, что в порядках его народа было куда больше толка.

– Лучше прийти позже, но целыми, чем отправится кормить рыб на рифах, – он снова попытался убедить короля. – Ветер поменялся, нас несет на Варшун, и лучше бы нам свернуть, пока есть возможность. Мы еще можем пойти по южному пути.

– Нет, идем к Ленгаю.

– Если не веришь мне, король хайлигландцев, поговори вон с Сольвой – эта женщина предсказывает погоду точнее любого зверя. И она предсказала шторм. Мы в плохом месте для шторма – берега Ваг Рана уже видны. И если мы...

– Если, – отрезал Волдхард.

– На море существует только «если», вождь Хайлигландцев, – ответил Мунд, не заботясь о том, что говорил с королем непочтительно. – И чем этих «если» меньше, тем выше шанс выжить. Нужно обходить рифы с юга. Да, дольше. Но воды там спокойнее.

– Там слишком много кораблей и ненужных глаз. Мы выбрали северный путь как раз для того, чтобы нас не заметили раньше времени.

Одно Ухо лишь пожал плечами.

– Такой флот все равно заметят. Чудес не бывает.

– О, в последнее время чудеса становятся обыденностью. Повторяю: нас должны заметить как можно позже, – прорычал Волдхард. – Идем по северу, ближе к рифам. Это не обсуждается.

Оставался последний шанс. Мунд скрестил руки на груди: