Текст книги "Сделка с вечностью (СИ)"

Автор книги: Алекс Хай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)

– Люди нужны и нам.

– Вам нужны солдаты, – на удивление жестко ответил ваграниец. – И солдаты у вас будут. От вас требуется не забыть своего обещания. Мне нужны гарантии.

Десари откашлялась, привлекая внимание.

– Я буду гарантией, – сказала она. – Сделайте меня ценной заложницей. Буду в Ваг Ране до тех пор, пока стороны не выполнят договоренности.

Демос мрачно взглянул на воспитанницу.

– Ты даже не моя подданная. Я твой опекун, но ты, Десария, Магистресса Эннии. Как я могу распоряжаться судьбой человека, который принадлежит другой стране?

– Но пока я не достигла совершеннолетия, то должна делать все, что прикажет мой опекун, так?

– Верно.

«Лиса! Пойдет на что угодно, лишь бы оказаться в Ваг Ране».

– Значит, решено. Надеюсь, война надолго не затянется. А затянется – обязуюсь по своей воле остаться заложницей до самого конца.

– Сами видите, что вас ждет, Шано Толл, – проговорил Демос, косясь на Десарию. – Такое условие вас устроит?

– У меня есть условие, – вмешалась Десария. – Не заставляйте меня применять дар. Это не всегда бывает возможно. И помогите мне в поисках.

Фештан кивнул.

– Обещаю.

Демос поднялся, давая понять, что аудиенция была закончена. Фештан и Десари последовали его примеру.

– Займи наших гостей до ужина, – приказал он воспитаннице. – И пока никому ни слова о том, что выяснила.

– Поняла.

– Я распоряжусь, чтобы тебя начали сбирать в дорогу.

Он отпустил их и еще долго смотрел на дверь после того, как за ними закрылись створки.

«Что скажет ее отец, когда узнает о моем решении?»

4.4 Тиро

– И лучше не вставай.

Артанна-Хора бросила меч на землю и заковыляла прочь, припадая на больную ногу. Рыжий Торв, с которым она боролась, неуклюже поднялся и с недоумением уставился вслед пленнице.

– Может мы зря с нее цепь сняли? – сказал он Симузу. – Того и гляди ночью прирежет.

Тот пожал плечами:

– Ваш Вигге велел. Я писарь герцога. Ничего здесь не решаю.

– Ну да, ну да. То-то он с твоей подачи из палатки не вылезает. Ты сам тот еще жук, Алас.

– Его светлость не привык воевать. В компании бочонка эля ему лучше. А если герцог хочет эля, мое дело его добыть.

Торв наградил Симуза тяжелым взглядом.

– То-то ты привык воевать, я погляжу, – проворчал он. – Многовато прыти для писаря.

– Приходилось. Хочешь, покажу, что умею?

– А давай, но в другой раз. Хоры мне хватило. Не была б вагранийкой, сказал бы, что она из наших, из воительниц. – Торв отряхнулся и кивнул в ее сторону. – Зря все-таки Вигге приказал с нее цепь снять. Злобы в ней вроде нет, но что-то с этой бабой не так. Говорит, башкой ударилась и ничего не помнит. А если она теперь безумная? Спать буду вполглаза.

– Много чего с ней не так, – тихо ответил Симуз. – Не обижай ее. Вигге она интересна. Слышал, он кормит ее со своего стола.

– Это потому, что она наш язык знает. И рассуждает мудрено. А в остальном страшила страшилой.

– Эта страшила только что отправила тебя целовать землю.

– Вот это мне одновременно нравится и не по нраву, – отозвался Торв. – Проиграть хорошему бойцу не стыдно. Да только поздновато я понял, что она хороший боец. Думал, калека калекой.

Симуз усмехнулся.

– Вот тебе наука не судить по внешности. Бывай, Торв. Пойду проведаю его светлость.

Рунд хлопнул себя кулаком по груди в знак прощания и с ворчанием удалился к костру. Симуз поискал Артанну среди палаток и направился к ней. Подойдя ближе, он увидел, что женщина изо всех сил обхватила пустую коновязь. Ее тошнило.

– Что с тобой?

– Торв, сукин сын, – отдышавшись, хрипло ответила вагранийка. – Чуть не убил. Ног не чувствую.

– Пойдем-ка я тебя усажу.

Артанна позволила отцепить себя от столба, неуклюже привалилась на плечо Симуза, и они медленно побрели к палатке.

– Хорошо, что с тебя сняли цепь. Вспоминаешь, на что способна. Ты хорошо дралась.

– Да я и без цепи далеко не уйду. – Она поморщилась, наступив на больную ногу. – Торв тупица неповоротливый, его кто угодно уделает. Но бьет сильно. Когда он мне в грудь зарядил кулаком, чуть сердце не выплюнула.

– А память... Все никак?

– Да чего ты до меня докопался? Я знаю, что ты меня знаешь, но я тебя не помню. Лицо вроде знакомое, и смотришь ты на меня так, словно у нас общие дети есть. Но. Я. Тебя. Не помню.

– Может и к лучшему, – тихо ответил Симуз.

– Может. Не знаю, на кой ляд я сдалась Магнуссену, но пока кормит и дает кров, буду сидеть тихо. А коль что вспомню, скажу тебе. Но пока сиськи мне не выкручивай, понял?

Медяк ухмыльнулся. Он верил ей и хотел бы рассказать Артанне больше о ней же самой, но не был уверен в том, что время для этого было подходящим. Да и обстановка в лагере противника к откровениям не располагала. Пусть живет и не знает. Так проще.

Он довел ее до палатки, усадил на скамью и полил из кувшина на руки, чтобы Артанна умылась.

– Спасибо, Алас.

Симуз кивнул.

Артанна вытерла руки о край рубахи и уставилась на него одним глазом.

– Прости, если я где-то нагрубила. Меня саму бесит, что я ничего не знаю. И я вижу, что ты знаешь обо мне гораздо больше, но почему-то не говоришь. Ты мужик умный, тебе виднее. Может пока и правда лучше пожить без забот и с отшибленными мозгами.

– Без обид.

– Спасибо.

Симуз кивнул на прощание и поспешно вышел. Не сразу понял, что ему было тяжело находиться с ней наедине. Не знал, как с ней говорить, не знал, как на нее смотреть. И тяжелее всего ему давалось осознание, что она стала такой из-за него и Десари. Чудом выжила, но что это была за жизнь? Калека, без прошлого и с весьма сомнительным будущим. Если бы рунды узнали, кого взяли в плен, долго бы Артанна не прожила.

Он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, по привычке потянулся за трубкой, но передумал, увидев оживление у палатки Вигге. Рунды так и не захотели располагаться в захваченном Тиро, надеясь на скорое продвижение на юг. Симуз почесал затылок и направился к палатке Вигге, а увидев там Брайса, прибавил шагу.

– Что там такое? – спросил он у Торва. – Кто опять кого убил?

– Тихо ты! – шикнул рунд. – Гонец прибыл. От Огнебородого! Нашел нас наконец-таки.

– И чего?

– Живы они! И Магнус, и Волдхард! Отнесло одних к Анси, других под Бениз. Но собрались, встретились. Даже Анси ограбили. Сейчас идут в нашу сторону, вроде как должны соединиться под Амеллоном. – Торв сгреб Симуза в объятия и расхохотался. – Ты погляди, Алас! Еще ж не все потеряно, вот как! Еще зададим южанам жару!

Симуз вымученно улыбнулся и кое-как высвободился из хватки здоровяка.

– Отличные новости, – улыбнулся он. – Видать, пир будет.

– А то!

– Ну и славно. Пойду узнаю, чем могу быть полезен герцогу.

– Давай-давай...

Симуз шарахнулся в сторону от толпы – на пятаке у костра Вигге собралось уже несколько десятков воинов. Шумели и славили богов так, что закладывало уши.

Симуз направился к Ениху-птичнику. Миссолен должен бы знать новости.

4.5 Латэнь

Едва отгремели празднества по случаю рождения королевской внучки, Айша засобиралась в дорогу. Латанийское гостеприимство било по голове, как шипучее гацонское вино: дорого, шумно, сладко, а наутро судорожно пытаешься забыть грехи, совершенные накануне. Айша впервые видела, как в ночных небесах зажглись сотни огней фейерверков – в Ваг Ране такого не знали. Попробовала множество блюд из фруктов, что не росли на материке. И стерла до мозолей ноги, танцуя с местными вельможами. Принц Янелей, хотя и относился к своим обязанностям распорядителя с насмешкой, все же дело свое знал. И Айша нисколько не удивилась, обнаружив его наутро в своих покоях. Следовало отдать должное его высочеству, тайны он умел хранить не хуже, чем устраивать пиры.

Договор о взаимопомощи подписали в торжественной обстановке двумя днями позже, и с той поры вагранийцы принялись снаряжать корабль домой.

Уезжать из Латэни не хотелось – слишком прекрасен был город, хотя Айше почти не довелось погулять по его улицам. И отбывала советница с обещанием самой себе непременно сюда вернуться.

День отъезда выдался погожим: на небе ни облачка, ветер в бухте ласково трепал флаги. Сверкали слюдяными прожилками величественные стены, и Айша невольно залюбовалась красотой южного города. Вместе с кораблем вагранийцев Латанийцы решили отправить три своих судна, груженые сундуками с золотом, мешками с зерном и тканями. Айша не смела об этом просить, но король Эйсваль распорядился отправить первую помощь немедленно.

Хранительница Юимриль не смогла спуститься, но тепло попрощалась с Шано и познакомила ее с жрецом Венлеем, которого отправила обследовать место гибели вагранийского Сердца. Айша не возражала. Сейчас она была готова согласиться на что угодно, лишь бы скорее добраться до Рантай-Толла и сообщить своему народу о появившейся надежде.

Айша прибыла в порт пораньше, чтобы лично проконтролировать обращение с грузом. Кроме того, ей хотелось побыть одной и полюбоваться очертаниями суши перед отъездом. Морские путешествия она не любила еще и по причине однообразия пейзажей.

– А вы ранняя пташка, почтенная Шано.

Айша обернулась на голос Янелея. Принц привалился к каменной стене и любовался морем. Советница поклонилась.

– Вы, видимо, тоже.

– На самом деле я люблю поспать подольше. Но в день отъезда, увы, пришлось проснуться до зари.

– Значит, вы тоже уезжаете?

– А разве мой отец вам не сказал? Ах, Лейлун, вот же негодяй! – Театрально возмутился принц. – Он должен был передать волю его величества. – Янелей ближе подошел к Айше и широко улыбнулся. – Я еду с вами.

– И зачем же?

– Как зачем? Кто-то должен убедиться, что зерно и золото достигнут места назначения.

– И с каких пор короли отряжают на это своих детей?

– С тех самых, когда дети просят об этом королей. – Янелей обошел вокруг Айши, активно жестикулируя, почти с гацонской страстью. – Верьте мне, я валялся у его величества в ногах, умолял его и, кажется, даже пустил слезу отчаяния.

– И король сжалился.

– Разумеется. Как можно противостоять моему обаянию?

– И правда, – в шутку подыграла вагранийка. – Я в опасности! Теперь еще, вероятно, окажусь с вами на одном корабле. Горе мне. Я пропала.

Янелей заливисто расхохотался и без страха запрыгнул на парапет стены.

– Ох, Шано Ройтш, я мечтал о Ваг Ране всю жизнь. Грезил им. Читал все доступные книги. Отдавал купцам лучшее вино, лишь бы услышать красочные рассказы тех счастливцев, что там бывали... И как я мог упустить возможность отправиться в вашу страну, едва она представилась? Клянусь, я бы убил за это.

Айша подошла к парапету и аккуратно заглянула вниз. В отличие от Янелея, бояться высоты она так и не разучилась.

– Я предупреждала, что сейчас там особо не на что смотреть, – тихо сказала она. – Руины, люди в горе, голод и болезни.

– Уверен, вы лукавите. Наверняка там осталось много прекрасного.

– На севере. И в горах. Но сейчас не до них.

– Можем поспорить. Если я не впечатлюсь Рантай-Толлом, то буду вам должен.

– Не считаю правильным спорить с принцем, – мягко улыбнулась Айша.

– А зря. Со мной легко спорить, потому что я умею признавать неправоту. – Янелей спрыгнул с парапета и встал бок о бок с вагранийкой. – Как бы то ни было, почтенная Шано, все складывается очень хорошо. Быть может, лучше, чем мы могли себе представить. Вы получили союз, деньги, провизию. И прекрасного собеседника. А если вы пожелаете не ограничиваться одной лишь беседой...

Именно это ее и смущало. Латандаль слишком легко пошел на переговоры. Слишком тепло принял полунищее посольство вагранийцев. И слишком большую услугу оказывал, не особенно требуя платы. И теперь Эйсваль навязал Айше сына – наверняка самого ушлого и языкастого из всех своих отпрысков. Чутье подсказывало Айше не доверять ему ни в коем случае.

– Пожалуй, – ответила она. – Все гораздо лучше, чем я могла помыслить. Садитесь на мой корабль.

– Даже так?

– Разумеется, – сладко улыбнулась Айша. Хотел играть – игру он получит. Ей было не впервой пользоваться своей красотой. – Дорога длинная, в море – тоска. И раз вы сами пришли ко мне, то я глаз с вас не спущу.

Янелей выглядел полностью удовлетворенным.

– Тогда скажу Дивеку перетаскивать мой скарб в вашу лодку.

5.1 Эллисдор

– Я хочу остаться в Эллисдоре.

Альдор перевернулся на бок и взглянул на Рейнхильду. В свете единственной свечи ее лицо казалось старше.

– Умбердо это не понравится, – тихо ответил Граувер. – Он всегда будет держать тебя подле себя. Ты нужна ему.

– Пока не вырастет наш ребенок. Лишь до той поры.

– Даже тогда он едва ли тебя отпустит. Слишком многое от тебя теперь зависит. Видела, как местные тебя встречали?

Королева улыбнулась.

– Как родную. Называли спасительницей, забрасывали цветами... Я никогда не видела эллисдорцев такими счастливыми.

– Именно, – согласился Альдор. – Политика Грегора разорила и утомила их. Многие так и не смирились с мирным договором, не приняли рундов. Тебя же они считают спасительницей и тебя хотят видеть на троне. Это именно то, чего желал Умбердо. Пока ваш ребенок не достиг совершеннолетия, лишь ты остаешься легитимной правительницей Хайлигланда. Истерд они не примут никогда. Она хорошая женщина, но дело не в ней.

– Знаю. Истерд всегда будет для местных символом войны и потерь. Грегора они простят. Со временем забудутся многие его деяния. Но Истерд такой чести не удостоится. – Рейнхильда натянула одеяло до подмышек и приподнялась в постели. Угли в камине почти угасли. – Холодает. Зачем ты жалеешь дрова?

Альдор пожал плечами.

– Мне много не нужно, а тебя я сегодня не ждал.

– Теперь я буду приходить чаще. Нашла лазейку.

– Слишком опасно. Мы оба рискуем. Ты не должна приходить ко мне сюда. Весь замок напичкан гацонцами.

Альдор натянул сорочку, сунул ноги в туфли и все же занялся камином. Рейнхильда была права: по старой монастырской привычке он берег дрова, и его покои всегда быстро выстывали.

– Когда же нам видеться? – Королева выбралась из-под одеяла и принялась одеваться.

– Могу организовать прекрасную охоту для Умбердо. Наши леса ему понравятся.

– Он возьмет меня с собой. И тебя. Ты нравишься ему, Альдор. Не знаю, почему. Но Умбердо очень тепло о тебе отзывается.

– В лесу проще ненадолго потеряться. Нам много времени не нужно, – отозвался эрцканцлер. – Но...

Рейнхильда пристально взглянула на Граувера. Он понял, что не смог скрыть от нее мыслей.

– Ты не хочешь этого. – Она поочередно указала пальцем на себя и на него. – Не хочешь продолжать, ведь так?

– Хочу. Но не считаю это правильным. Ты получила от меня все, что хотела. Пора остановиться, пока беспечность не погубила нас обоих.

– Прямо сейчас Умбердо лапает за задницу какого-нибудь миленького пажа. – Рейнхильда начинала злиться, и Альдор ее не винил. – Почему ему можно, а мне – нет?

– Потому что ты королева. Образец благочестия и милосердия. Потому что за Умбердо богатейшая страна, а Хайлигланд – нищий. Потому что Умбердо останется Умбердо Гацонским и без жены. Но кем станем мы с тобой без него?

Рейнхильда завязала тесемки на ночной рубашке и запахнула халат.

– Ты сам сказал: за мной Хайлигланд, – сказала она. – И я все еще нужна ему.

– Не настолько, как ты думаешь. От Истерд он избавится. Может избавиться и от тебя, особенно если дитя вырастет крепким и здоровым. Не раздражай Умбердо, любовь моя. Ты зависишь от него куда сильнее, чем думаешь. Пожелай он от тебя избавиться, народ Эллисдора тебя не спасет. И я не спасу. Я тоже интересен ему лишь до той поры, пока делаю то, чего он хочет.

– Значит, ты снова играешь в благородство?

Огонь разгорелся, от камина повеяло жаром, и комната осветилась желтыми всполохами. Глаза Рейнхильды горели гневом, но Граувер стоял на своем.

– Я спасаю тебе жизнь, – ответил он. – Я уже потерял Грегора. Не прощу себе, если потеряю и тебя.

– Значит, больше ты мне не рад?

– Я всегда рад тебе, но отныне тайных встреч не будет. По крайней мере пока мы не разберемся с политикой.

– И что же мне делать?

– Стань лучшей правительницей Хайлигланда за всю его историю. Заставь людей обожать себя. И вырасти нашего ребенка достойным человеком. – Альдор отвернулся, чтобы положить кочергу. – Я всегда буду за тебя. Но не всегда смогу быть рядом.

Дверь его покоев тихо закрылась. Рейнхильда ушла, не попрощавшись.

* * *

Веззам не жаловал гацонцев в Гивое, но гвардейцы короля Умбердо и вовсе выводили его из себя. Такого набора странных требований на его памяти не предъявляло еще ни одно войско. Хлеб ели только пшеничный, кашу требовали белую, без полбы и овса. И в довершение ко всему оскорбили местную артель, отказавшись от эля и потребовав вина. Командир эллисдорской стражи ревел, как бешеный медведь, отстаивая местные правила, но гацонскому сотнику Иццоле было плевать. Веззам едва успел разнять их, пока дело не дошло до дуэли.

– И что мне с ними делать, а? – жаловался Шварценберг-младший, сын героя осады Эллисдора.

Они взяли по третьей кружке, и гвардеец начал хмелеть. Веззам пил аккуратно, закусывая сушеным мясом.

– Я в этом точно не советчик, – пожал плечами ваграниец. – Честно говоря, даже не знаю, кому нынче подчиняется «Сотня». Контракт-то был не с короной, а лично с Грегором Волдхардом. Не удивлюсь, если вскоре нас отсюда попросят.

– Вас-то? Спасителей столицы? – хохотнул Шварценберг и сделал щедрый глоток. Эль полился по подбородку. – Не попросят.

К ним подплыла кухонная девица с кувшином, но Веззам жестом отказался от добавки.

– Былые заслуги быстро забываются, – ответил он товарищу.

– Неее, вы ж сдержали оборону. У вас хорошо сработанное войско.

– Которое дорого обходится короне. Ты, Мик, отдаешь долг родной стране. Мы же воюем за золото.

– Я тоже получаю жалование. Но согласен, куда меньше.

– Ну вот. – Веззам отправил в рот небольшую полоску говядины. – Сейчас никто ни с кем не воюет. Король Умбердо разместит дополнительный гарнизон. Зачем нужны мы?

– Не знаю, – честно признался Мик Шварценберг. – Но твои парни мне нравятся. Ты хорошо их вымуштровал. Словом, знай: если вас отправят отсюда, я буду скучать.

– Приятно слышать.

Они молча подняли кружки. В таверне становилось шумно, и Веззам засобирался восвояси. Мик, будучи женатым человеком, жил в Нижнем городе, а вагранийцу предстояла дорога в замок.

– Ладно, бывай, Мик. – Первый оставил на столе несколько монет и поднялся. – Не пей много.

Он вышел из прокуренной таверны и вдохнул свежего воздуха.

– Мастер Веззам?

От коновязи отлип юноша – Веззам узнал помощника эрцканцлера Остера.

– Да.

– Мой господин хочет с вами поговорить.

– Поздновато он спохватился. Почти ночь на дворе.

– Ну, не нам с вами решать, – виновато улыбнулся парень. – Его милость – человек занятой. Как прибыл в Эллисдор, почти не спит. Я лошадей привел, верхом быстрее. Сам спать хочу.

Веззам не стал спорить. Граувер никогда не дергал людей без причины. А раз так, значит, и дело было важное. Он оседлал лошадь и отправился вслед за Остером. Город еще шумел, но пелена сна уже начала спускаться. Коробейники разошлись, лавки закрывались. Лишь в кабаках да тавернах гремела музыка. Веззам вспомнил, как хорошо управлялся с цистрой Белингтор. Этого пройдохи ему очень не хватало. Одна радость, что тот еще был жив.

Они быстро проехали город, поднялись по мосту к воротам, представились и въехали во двор. Гацонцы, лопоча по-своему, шумно переговаривались, пели песни и, кажется, гоняли кого-то из служек за бочонком вина. Веззам поморщился. Как они воевали с такой дисциплиной? Впрочем, на его памяти Гацонцы не вступали ни в одну войну. Это многое объясняло.

– Его милость в Канцелярии, – сказал Остер, когда они спешились. – Опять засиделся, бедняга...

– Ты к нему привязался, я смотрю.

Юнец потупился.

– Он мне жизнь спас, тогда, при крушении. И оставил при себе, выхаживал. Я же не очень умный, мастер Веззам. А он меня не прогнал, даже когда я серьезно провинился. Хотел бы помочь его милости, да толку от меня немного.

Бесхитростность и простота помощника эрцканцлера и правда подкупали. Веззам начинал понимать, отчего Граувер его не прогнал.

– Смотри за гацонцами в оба глаза и не подпускай их к своему господину лишний раз. Эллисдор – не место для южан.

– Будет исполнено! Идите, мастер Веззам. Вас заждались.

Ваграниец коротко кивнул и вошел в канцелярское крыло господского дома. Оружие по привычке оставил у дверей. Граувер в одиночестве изучал конторские книги и, заметив вагранийца, жестом пригласил подойти.

– Сожалею, что вспомнил о вас в столь поздний час, но дел сейчас невпроворот.

– Вы вправе. Чем могу быть полезен?

– Нужно уладить формальности с вашим рабочим контрактом. – Эрцканцлер открыл толстую кожаную папку и аккуратно вытащил несколько плотных листов. – Гре... Его величество заключил с вами весьма интересную сделку. Обычно контракты по найму любого рода рабочей силы заключаются от имени короны. Однако покойный король нанял вас лично на свое имя. Признаюсь, это несколько осложняет ситуацию.

– Чем это чревато?

– Сейчас я не очень понимаю, что с вами делать. Понимаете, – Граувер развернул лист с контрактом и передал Веззаму для изучения, – Грегор Волдхард нанял вас лично, однако средства на оплату ваших услуг выделяла корона. Это сугубо правовой вопрос, но в нем и закавыка. По нашим законам частное лицо не может пользоваться казенными средствами.

Веззам пробежал глазами уже знакомые строки – у «Сотни» хранилась копия контракта – и вернул документ эрцканцлеру.

– Боюсь, я не очень понимаю, к чему вы ведете, – сказал он. – Нельзя ли объяснить немного проще?

Граувер вздохнул и откинулся на спинку стула. Он выглядел не просто усталым. Эрцканцлер едва держался.

– Ваш найм не был законным, если говорить грубо, – сказал вельможа. – И у нас с вами несколько вариантов. В самом худшем случае сделку действительно могут признать незаконной, а ваше войско попросят удалиться. И этот вариант мне не нравится.

– Что бы вы предпочли?

– Для начала я хочу знать ваши планы, мастер Веззам. Со смертью короля многое здесь изменилось, и изменится еще больше. Хотите ли вы продолжать работать на Эллисдор?

Веззам вопросительно кивнул на кресло и, получив разрешение, сел.

– У нас нет причин уходить отсюда, буду честен. Многие бойцы – местные. Парни привыкли к местным обычаям, город не совсем спокойный, но уж точно куда более мирный, чем, скажем, Горф или Гивой. Мы немного расслабились, но, уверен, в случае нужды сможем быстро прийти в форму.

– Хорошо, – удовлетворенно хмыкнул эрцканцлер. – Тогда, полагаю, вам будет интересно мое предложение.

– Внимаю.

– Я представляю интересы королевы Рейнхильды Аро, наследницы покойного Грегора Волдхарда. Формально Хайлигланд унаследует ее ребенок от короля Умбердо, но именно ее величество будет править нашими землями до его полного совершеннолетия. От лица королевы я предлагаю вам службу в Эллисдоре.

– Условия?

– Те же. С одним дополнением. В контакте будет прописана та же уловка, которую применил Грегор.

– Она нанимает нас лично? – Догадался Веззам. – Но зачем?

– Времена суровые. Мне будет спокойнее, если у ее величества будет тыл не из одних лишь гацонцев.

– Королеве что-то угрожает?

– В данный момент нет. Большего сказать не могу. Считайте это подстраховкой. – Граувер подал документ. – Вы согласны с условиями?

– Срок?

– Три года.

– Пойдет.

– Замечательно. Завтра переподпишем. – Эрцканцлер отправил бумагу обратно в папку и предложил Веззаму вина. Первый отказался. – У также меня будет к вам личная просьба. Это касается королевы Истерд.

Веззам с недоверием взглянул на Граувера.

– Мы воины, но не убийцы. Что бы вы ни собирались предложить, прошу вас об этом помнить.

– Именно поэтому я к вам и обращаюсь. – Казалось, слова Веззама слегка оскорбили эрцканцлера. – «Сотня» будет охранять нашу узницу до суда. Я не желаю, чтобы возле нее вились гацонцы. Даже если слова священника правдивы, и она колдовала, судить ее может лишь хайлигландский народ.

– Рад это слышать.

– По-вашему, я совсем уж беспринципное чудовище?

– Нет. Но, как вы сами говорили, времена меняются.

– Мне дорога леди Истерд. Я желаю для нее справедливости из любви к ее покойному мужу. Насколько мне известно, вы подружились. Очень странно видеть, что человек вроде вас, еще и ваграниец, принял дружбу рундки. Но это не мое дело. И я хочу, чтобы Истерд оберегал человек, которому она может доверять.

– Даже если это будет противоречить воле гацонцев?

– Моя королева – Рейнхильда, – отрезал Граувер. – Теперь и ваша. Я знаю ее величество. Она не станет играть совсем уж грязно.

– Я отряжу на охрану леди Истерд самых надежных людей. Понадобится – встану на пост лично.

– Это я и хотел услышать. – Эрцканцлер поднялся, чтобы проводить вагранийца. – Спасибо, мастер Веззам.

Первый поклонился.

– Рад, что вы вернулись, милорд. Надеюсь, в Эллисдоре изменится не все.

* * *

– Ужин, ваше величество. – Веззам отпер дверь покоев, боком пронес поднос с едой и, поставив его на стол, закрыл дверь на засов. – Служанок отпустил. Подумал, они вас утомили.

Истерд широко улыбнулась, вскочила с кровати и едва не бросилась в его объятия, но сдержалась.

– Ты не представляешь, как я рада тебя видеть!

– Я тоже рад. – Веззам немного смутился, увидев искреннюю радость узницы. – У меня новости.

Истерд с интересом заглянула в тарелку.

– Каша, мясо. Даже яблок дали. Поешь со мной?

– Не голоден, благодарю. – Он перенес поднос на стол у камина и продемонстрировал кувшин. – Гацонское розовое. Я больше по элю, но это могу рекомендовать.

Истерд некоторое время изучающе глядела на гостя.

– Небо рухнуло на землю! Веззам в кои то веки в хорошем настроении!

– Говорю же, новости хорошие, – натянуто улыбнулся Первый.

Рундка указала на кресла, приглашая вагранийца составить компанию.

– Меня выпустят отсюда? – Спросила она.

– Не настолько хорошие. Но теперь вас будут охранять мои люди. Ее величество Рейнхильда передала вас под опеку «Сотни». У вас есть влиятельный друг в замке.

– Сама Рейнхильда?

– Эрцканцлер. Граувер очень о вас печется.

– Славный муж. Передашь ему мою благодарность?

– Конечно. – Веззам подвинул тарелку с кашей и дичью ближе к узнице. – Поешьте, затем мы сопроводим вас на прогулку. Ее величество милостиво позволила вам посещать старый сад.

– Но о тренировках придется забыть, так?

– Никакого оружия.

– Жаль. Как думаешь, меня могут оправдать?

Веззам пожал плечами.

– Не знаю. Они подстроят все так, что в замке вы точно не останетесь. Самое лучшее, на что можно рассчитывать – монастырь. В Хайлигланде осталось несколько отдаленных обителей, до которых не добрались реформы вашего покойного мужа. Может если церковники примут во внимание ваше языческое прошлое и искреннее раскаяние...

– Я? В монастырь? – фыркнула рундка. – Это смешно, Веззам.

– Но вы будете живы. И сможете, например, оттуда сбежать.

– А в худшем случае? – Истерд понюхала кашу и скривила лицо. – Сожгут? Они и правда могут меня сжечь?

– Бывали случаи в городе. Жгли еретиков, жгли колдунов... Но королев еще не сжигали. Будь я на месте Умбердо, не стал бы так провоцировать северных союзников. Но я воин, а не политик. Я не особенно вхож в дела королей, госпожа.

Женщина помрачнела.

– Значит, нужно просто сидеть здесь и ждать? И я ничего не могу сделать?

– Пока да.

– Скверно, но ничего не поделаешь. – Истерд зачерпнула немного каши и поморщилась. – Как-то странно пахнет.

– Погодите.

Он взял из ее пальцев ложку и отправил в рот.

– Нет, обычная каша.

– Но запах...

– Нормальный запах. Просто морковь и укроп. И перца немного положили. Видите горошину?

– Значит, у меня что-то с носом. – Веззам передал ей ложку обратно, и она осторожно, словно подозревала неладное, отправила кашу в рот.

– Ну?

Веззаму это показалось странным. Каша была самая что ни на есть обыкновенная. Такой в это утро кормили весь замок, и никто не жаловался. Истерд же, съев несколько ложек, метнулась из-за стола в дальний угол, открыла крышку ночного горшка и отправила туда содержимое желудка.

– Что с вами?

Первый вскочил, едва не опрокинув стол. Истерд откашлялась, но жестом показала, что все было в порядке.

– Не могу... Не могу ее есть, – отдышавшись, ответила она. – Все аж скрутило внутри.

Веззам налил воды и поднес ей кружку. Рундка с благодарностью приняла ее и сполоснула рот.

– Вы бледны.

– Не знаю, что такое. Уже несколько дней тошнит по утрам. Все было нормально, но такое впервые.

Ваграниец нахмурился и на всякий случай поставил пищу обратно на поднос.

– Я могу попросить у эрцканцлера выделить для вас дегустатора, – предложил он. – Пусть кто-нибудь из доверенных лиц пробует вашу пищу.

Истерд недоверчиво взглянула на гостя.

– Думаешь, меня хотят отравить?

– А что? От гацонцев я ожидаю чего угодно. Королева Рейнхильда может и не знать, что замышляет ее супруг. А вы явно ему мешаете.

– Не настолько я ему и мешаю. Просто чужестранка.

– Которая была замужем за Грегором Волдхардом.

– Брось, – отмахнулась она. – Сюда разрешают проносить вещи?

– Я смогу.

– И если я попрошу тебя купить для меня трав, сможешь?

– Думаю, да, – кивнул Первый. – Какие травы нужны?

– Сделаю сбор от тошноты. Нужен северный мох, чапушка и липоствольник. По одной части в воду и вскипятить, потом дать настояться. У меня на родине этим лечат отравления. Поищешь для меня?

– Постараюсь найти, но таких названий доселе не слышал.

– Спасибо, Веззам.

– Могу позже принести еды с солдатского стола, если боитесь есть то, что вам готовят. – Веззам разбавил вино и подал узнице. – Хотя есть у меня еще одна мысль. Простите, но я задам вам неприличный вопрос.

– Давай.

– Тошнит только по утрам?

– Да. Вчера еще перед сном было дурно, но я прилегла, и все прошло. – Истерд помолчала, вспоминая события предыдущих дней. – Нет, ничего серьезного не было. Только тошнота. В остальное время чувствую себя хорошо.

– А лунные дни? Кровь у вас идет?

Истерд явно смутилась.

– У меня с этим... Не всегда все как надо. С самого первого раза. Иногда несколько лун кровь могла не идти, а потом дважды за луну... Но наши знахарки говорили, что дитя выносить смогу.

– Но в последнее время? – Не отставал Веззам. – Кровь была в последние луны?

Она помотала головой.

– Черт.

– Что? Думаете, я ношу дитя?

– Но король вам явно не поэмы о рыцарях по ночам читал! – шепотом проговорил Веззам. – Да и по сроку вполне может быть... В весе прибавили?

– Не уверена. Пока что платья сходятся.

Первый сел напротив Истерд и закрыл лицо руками.

– Дерьмо. Простите. – Он без разрешения отпил вина прямо и кувшина и подался ближе к Истерд. – У меня была женщина. Мы встретились в плену у рундов, я за ней ухаживал – привезли с ранениями. Ее тоже тошнило по утрам, как и вас. А потом выяснилось, что она носила дитя. Потому и вспомнил.

– И что с ними стало? С женщиной и ребенком?