Текст книги "Колонна Борга"

Автор книги: Алекс фон Берн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 32 страниц)

ЭПИЛОГ. 3 МАЯ 1993 ГОДА

– Абсолютно ничего не изменилось, – покачал головой Грег. – Здесь абсолютно ничего не изменилось. Даже странно!

Грег Бернофф стоял посредине площади города Чески Градец и с заметным волнением озирался по сторонам. Стоявший рядом его внук Алекс с беспокойством заметил:

– Ты снова разволновался, дед! Не пора ли принять лекарство?

– Когда я тебя научу правильно произносить это слово, Алекс? – вместо ответа принялся выговаривать внуку Грег. – По-русски это произносится гораздо мягче и длиннее! Д-е-е-д! Я д-е-е-д, а не «мертвый»… пока еще!

– Ладно тебе заводиться! Нас ждет мэр, ты не забыл? – напомнил Алекс.

– Я еще не выжил из ума, чтобы забывать о встрече, о которой лично договаривался, – сварливо заметил Грег и, опираясь на палку, направился ратуше. – Уверяю тебя: раньше, чем я выживу из ума, я успею вычеркнуть тебя из своего завещания! А я пока этого не сделал!

– Не волнуйся! Даже если тебя скосит Альцгеймер, я вовремя напомню тебе о том, что меня пора вычеркивать из завещания. – не остался в долгу Алекс. – Я делаю прекрасную карьеру и уже до конца года стану региональным менеджером, а лет через пять, вполне возможно, получу пост СЕО [22]22
  CEO – Chief Executive Officer – (англ.) исполнительный директор.


[Закрыть]. Так что я вполне независим от твоих капиталов! Можешь отгрохать наконец в этом городишке памятник своей ноге на все свои деньги, если, конечно, местный муниципалитет разрешит тебе построить постамент размером с Вавилонскую башню. На меньшее ты ведь не согласишься, не так ли?

– У вашего поколения начисто отсутствует уважение к ветеранам, – посетовал Грег. – Даже к кавалеру «Медали почета», чье имя выбито на мраморе Зала национальных героев в Пентагоне. Это все проклятый вьетнамский синдром, когда в стране все перевернулось вверх дном!

– Нет, дед, дело тут не в конфликте поколений, – с деланым сожалением вздохнул Алекс. – Просто мне достался твой сволочной характер!

– Это самое ценное, что тебе могло достаться от меня! – назидательно возразил Грег. – И я надеюсь, что именно мой сволочной характер не позволит тебе сойти с намеченного пути на полдороги. Ага! А вот, похоже, и мэр. Он мчится от ратуши так, будто ему прижгли задницу!

От ратуши по площади действительно бежал с удивительной для его комплекции быстротой тучный мужчина.

– Господин Бернофф! – воскликнул он на довольно сносном английском. – Позвольте представиться: Ян Иржанек, мэр города Чески Градец.

– Честно говоря, я думал, что ваша фамилия звучит как Джиранек, – признался Грег, пожимая руку толстяка. – Рад познакомиться.

– А мы ведь с вами давно знакомы! – заметил Иржанек. – Только тогда вы уже были капитаном американской армии, а я – всего лишь застенчивым подростком. Хотя мне доверяли наши подпольщики и даже выдали немецкий автомат, чтобы я охранял в Адлерштайне немецких пленных. Как я этим гордился!

Иржанек погрузился в воспоминания, и его лицо на мгновенье приобрело совсем детское выражение: как будто он снова стал юным партизаном. Впрочем, оно быстро сменилось выражением озабоченности.

– Господин Бернофф, я бы лично встретил вас в Праге, но сегодня с утра я был занят на переговорах с вице-президентом крупной немецкой фирмы, – начал объяснять Иржанек. – Немцы собираются реализовать в нашем городе крупный проект, который позволит создать просто гигантское количество рабочих мест, причем без всякого ущерба для туризма и экологии.

– Надеюсь, немцы не собираются снова строить здесь секретную военную базу? – саркастически осведомился Грег.

– Ну что вы! – замахал руками Иржанек. – Времена сильно изменились! Теперь мы строим наш общий дом, единую Европу. Это будет регион мира и процветания!

Мэра явно понесло на репетицию очередной предвыборной речи, но он вовремя спохватился и предложил:

– Давайте пообедаем в нашем новом ресторане. Там на втором этаже в VIP-зале для вас заказан столик. Для нас огромная честь, господин Бернофф, принимать вас в нашем городе! На завтра намечено торжественное открытие памятника в честь сорок восьмой годовщины освобождения города Чески Градец американскими войсками. Было бы совсем замечательно, если бы вы согласились выступить с небольшой речью по этому поводу. У вас не будет возражений, господин Бернофф?

– Да какие там возражения? – пожал плечами Бернофф. – Хотя было бы уместнее в таком случае выступить ветеранам той дивизии, что четвертого мая вошла в ваш город.

– Господин Бернофф, мы помним, что именно вы приняли отчаянный бой с нацистами в нашем городе! – торжественно заявил Иржанек. – Мы помним это, поверьте мне! Идемте, я покажу вам памятник погибшим в том бою.

Тут он, спохватившись, спросил:

– Или… сначала пообедаем?

– Успеем еще пообедать, – ответил Бернофф. – Я ведь приехал, чтобы поклониться ребятам, что остались здесь тогда. Алекс, принеси цветы из машины, пожалуйста!

Алекс достал из машины венок из живых цветов, аккуратно упакованный в коробку, и они втроем направились к кладбищу.

На старом кладбище рядом с церковью уже давно никого не хоронили. За массивными склепами времен монархии находился небольшой обелиск, к которому болтами была прикреплена бронзовая доска с несколькими десятками фамилий. Одну фамилию закрывала узкая латунная полоска, закрепленная винтами.

– Вот, – сказал негромко Иржанек. – Здесь похоронены все те, кто тогда погиб в форте. И прах того отчаянного капитана Желязны, который сгорел в танке.

– Желязны? – удивился Грег. – Так это он уничтожил выстрелом из танка секретный немецкий самолет? А мы думали, что он погиб при выброске. И как только он сумел захватить немецкий танк?

– Он уцелел при высадке и вместе с одним крестьянином сражался с немцами недалеко отсюда, заставив их отступить, – объяснил Иржанек. – Он сумел захватить немецкий танк и, когда узнал, что вы в городе, примчался к вам на выручку. Немало времени понадобилось нам, чтобы выяснить все детали.

– А почему одно имя закрыто полоской? – спросил Грег.

– Это ваше имя, – смущенно пояснил Иржанек. – Мы нашли часть оторванной взрывом ноги в американском ботинке. Такие ботинки носили только вы, вот и… Некоторые тела было очень трудно опознать.

– Вот как… – задумался Грег и добавил с грустной улыбкой:

– Памятник моей ноге… Кроме меня такой чести удостоился лишь генерал Арнольд. Забавно, черт возьми!

Грег взял у Алекса венок и аккуратно поставил его на цоколь. Он хотел сказать что-то, но лишь дернул шеей и вскинул ладонь к виску, отдавая честь. Так они постояли несколько минут молча, затем Грег негромко сказал:

– Алекс, виски.

Алекс достал из кармана плоскую флягу и три металлических стаканчика. Грег разлил из фляги по стаканчикам виски. Выпили молча.

Грег отдал стаканчик Алексу, достал из кармана коробочку и положил на цоколь две медали: «Пурпурное сердце» и «Медаль почета».

– Вечная вам память, ребята, – прошептал Грег. – Скоро увидимся.

Он повернулся к спутникам и решительно сказал:

– Все, пошли!

– Дед! Ты оставишь свои награды здесь?! – изумился Алекс.

– Да, а что? «Пурпурным сердцем» меня наградили посмертно, как погибшего при выполнении задания, так что это награда принадлежит не мне, а моей ноге, лежащей здесь, – усмехнулся Грег. – А «Медаль почета»… Я всю жизнь считал, что не заслужил этой награды. И даже в тяжелые времена обходился без ста долларов в месяц и налоговых льгот. И в могилу я с собой их не возьму. Вот, что я возьму с собой!

Грег бережно вынул из внутреннего кармана пластиковый пакет с красноармейской пилоткой. Иржанек пригляделся: под красной звездочкой был воткнут маленький желтый цветок. Цветок, видимо, был пропитан каким-то специальным составом и прекрасно сохранился.

– Вы можете подарить это… для нашего музея? – попросил Иржанек.

– Медали забирайте, – разрешил Грег. – А это положат со мной… когда настанет срок.

– Вы это серьезно? Насчет медалей? – удивленно воскликнул Иржанек.

– Абсолютно, – подтвердил Грег. – Но только одно условие: похороните меня вместе с остальными. Думаю, ваш муниципалитет не будет возражать?

– Нет, ну что вы! – заверил Иржанек. – Для нас это огромная честь! Господин Бернофф! У меня нет слов, чтобы выразить…

– Оставьте, Ян! – хлопнул его по плечу Грег. – Лучше идем обедать.

Иржанек взял у Грега коробочку и бережно уложил туда медали.

Они пошли по дорожке в сторону площади. Рядом с дорожкой на выходе с кладбища Грег заметил небольшую надгробную плиту с надписью: «Анна и Гюнтер». Ниже стояла дата «3 мая 1945 года», а под ней эпитафия: «Они жили долго и счастливо и умерли в один день». Над именами в плиту были аккуратно вмонтированы два латунных кружка с рождественскими звездочками. Кружки сцепились между собой зубчиками на краях, словно когда-то были единой металлической пластинкой. Латунь хранила на себе следы многочисленных прикосновений.

Грег остановился и спросил:

– Гюнтер… Тот немецкий офицер, комендант форта?

– Да, – кивнул Иржинек. – Гюнтера расстреляли эсэсовцы как дезертира, а вот кто и за что убил Анну, неизвестно. А сейчас в городе у влюбленных такое поверье: если прийти сюда вместе с суженым и прикоснуться к звездам на плите, то влюбленные никогда не расстанутся.

– А это правда, что они жили долго и счастливо? – спросил Алекс.

– Правда, – хором ответили Грег с Иржанеком.

Выйдя на площадь, они спустились по лестнице на набережную. Набережная выглядела довольно странно: выходила из берега, плавной дугой вдавалась в реку и снова уходила в берег. Грег сразу узнал набережную, хотя серый бетон с годами приобрел благородную замшелую ноздреватость и кое-где затянулся живописным плющом. Безобразные столбы с колючей проволокой исчезли: вместо них возвышались изящные чугунные фонари в стиле ретро.

– Как вы теперь называете эту набережную? – спросил Грег.

– Берег Ласточки, – ответил Иржанек.

– Какое лирическое название, – заметил Алекс. – Интересно, а почему именно Берег Ласточки?

– Так ее назвали построившие во время войны это сооружение немцы, – пояснил Иржанек. – Они называли его Schwalbeufer. Ну, перевод и прижился.

– А ты, дед, знаешь, почему набережную так назвали? – повернулся к Грегу Алекс. Но тот не был настроен к пояснениям и буркнул:

– Конечно, знаю! Только это совсем не романтическая история. Так что пусть будет Берег Ласточки.

– Абсолютно с вами согласен, – засмеялся Иржанек. Он тоже не хотел увековечивать память унтерштурмфюрера Швальбе.

На берегу над набережной возвышался двухэтажный ресторан с открытой террасой на втором этаже. В VIP-зале имелась своя небольшая терраса, изящным полукругом выдававшаяся в сторону реки. С нее открывался чудесный вид на всю живописную долину, в которой расположился Чески Градец.

На террасе стояли три столика на четыре посадочных места каждый. За одним сидел высокий блондин и пил кофе с водой. Когда Берноффы с Иржанеком поднялись по лестнице, он повернулся и посмотрел в их сторону. Тут стало понятно, что ему много лет: кожа на шее и лице явно свидетельствовала, что ему уже далеко за семьдесят.

Лишь уложенные в аккуратную прическу светлые волосы не имели намека ни на седину, ни на плешь. Достаточно короткая стрижка убедительно свидетельствовала, что это – не парик.

Старик, увидев Иржанека, наклонил голову в знак приветствия. Иржанек поздоровался с ним по-немецки:

– Добрый день, господин Цольмер.

Затем он показал на свободные столики и предложил Берноффам:

– Располагайтесь, господа!

Появился официант, поздоровался по чешски и по-немецки.

– Наши гости из Америки, – пояснил Иржанек, и официант тут же перешел на вполне сносный английский.

– Это мои гости, – подчеркнул Иржанек. – Поэтому все на мой счет.

Официант кивнул и выложил меню.

– А что вы рекомендуете? – спросил Грег.

– Я посоветовал бы свинину в пиве с гарниром из печеного картофеля. В меру острое и необыкновенно вкусное блюдо, все туристы его заказывают. Из закусок у нас отличный фирменный салат.

– Давайте свинину в пиве, – согласился Грег. – И больше ничего, я не люблю плотно обедать.

– Что будете из напитков?

– Естественно, будейовицкое пиво! – воскликнул Грег. – Давненько я его не пил.

– Вы что желаете? – обратился официант к Алексу.

– Мне то же самое, – сказал Алекс и добавил обеспокоено:

– Дед, тебе не следует есть острое. Помнишь, что говорил врач?

– Ах, оставь! – раздраженно отозвался Грег. – Это же не кетчуп из Макдоналдса. И не делай мне замечаний на людях! Ты же знаешь, что я терпеть этого не могу.

Алекс только вздохнул в ответ.

Официант исчез.

– А кто такой генерал Арнольд? – спросил Иржанек, вспомнив фразу Грега.

– Во время войны за независимость Америки генерал Арнольд потерял ногу, а после стал английским шпионом. Поэтому был поставлен памятник не ему, а его ноге: вроде он предатель, а вот свою ногу потерял за Америку, – пояснил Алекс.

– Вот как… Господа, прошу меня извинить, но я вынужден вас ненадолго покинуть! – взглянув на часы, извинился Иржанек и удалился.

Грег подошел к перилам и окинул взглядом пейзаж.

За рекой возвышались руины форта. За прошедшие годы они заросли деревьями и кустарником, покрылись плющом и мхом, – короче, обрели, наконец, почтенный вид исторического памятника. Груды камня на месте входа в ангар для «Дегена» покрылись кустарником. От колючей проволоки не осталось и следа, деревья загородили бетонную полосу от обзора, и ничто не напоминало о том, что когда-то на этом месте был один из самых секретных объектов Третьего рейха, за который шло жестокое сражение.

Слева над рекой по-прежнему стоял древний мост, помнивший кавалерию таборитов; на горе в голубое небо вгрызался силуэт руин еще более древнего замка. Справа вилась и исчезала в дымке, покрывавшей дальнюю часть долины, полоска реки. В этой же дымке тонули выстроенные после войны в дальнем конце долины дома.

– Красота и покой! – вырвалось у Грега.

За его спиной раздался голос немца:

– Да, замечательный вид!

Немец подошел к Грегу и сказал:

– Мне кажется, что мы встречались на приеме у президента в Праге. Не так ли?

– Да, прием для бизнесменов, намеренных вложить деньги в экономику Чехии, – подтвердил Грег.

– Позвольте представиться: Ганс Цольмер, вице-президент компании «Байерише моторен унион».

– Грегори Бернофф, президент компании «Мунлайт электроник».

– Очень приятно, – расплылся в улыбке немец и перешел на английский. – Ваш немецкий прекрасен, настоящий «хохдойч». А мой английский далеко не так хорош, но я хотел бы не упустить возможность попрактиковаться.

– Как вам будет угодно, – любезно ответил Бернофф, лихорадочно вспоминая, где он мог слышать эту фамилию. «Цольмер, Цольмер… Проклятый склероз!»

– А пейзаж действительно очаровательный! Я бывал в этих краях во время войны, но тогда у меня не было времени любоваться пейзажем, – увы!

И тут Грег вспомнил. Кровь прилила к голове, в груди заломило. «Ну вот! Еще не хватало умереть на глазах у эсэсовского генерала!» Грег нащупал в кармане футлярчик с таблетками, пробормотал извинения и побрел в туалет.

Алекс понял, что с Грегом что-то не так. Он было встал из-за стола, но Грег сделал знак рукой, и внук остался на месте, проводив деда настороженным взглядом.

В туалете Грег принял таблетку, и ему полегчало. Он умылся, привел себя в порядок, продолжая размышлять. «Нет, вряд ли это тот самый Цольмер. Сколько было тому генералу в 45-м? За тридцать? Значит, сейчас ему должно быть за восемьдесят. А выглядит почти ровесником Грега. Может, однофамилец? Наверное… И что я так распереживался? Можно ведь и помереть ненароком!»

Грег вернулся на веранду и увидел, что Цольмер сидит за их столом и оживленно беседует с Алексом.

– Это сейчас я вице-президент крупной компании. А тогда, пятьдесят лет назад, я ремонтировал автомобили и мотоциклы в гараже лагеря для… э-э… кригсгефангенен…

– Военнопленных, – подсказал Алекс.

– О, да! Военнопленных. Начальник лагеря ценил меня, он был очень расположен ко мне! Он дал мне прекрасную характеристику, что очень помогло пройти мне денацификацию. Я вышел из лагеря и стал работать на предприятии, принадлежавшем офицеру, который был на войне моим подчиненным. А теперь я стал вице-президентом! Отличная карьера, не правда ли?

– Да, безусловно, – согласился Алекс.

– О, да! А ведь и до этого я тоже сделал блестящую карьеру. В армию я пришел служить простым рядовым прямо из гаража, а к началу войны стал командиром роты. Конец войны я встретил уже генералом. О-о, господин Бернофф! С вами все нормально?

– Спасибо, я в порядке, – ответил Грег и тут же спросил, усаживаясь за стол:

– В конце войны вы стали генералом… И где вы закончили войну?

– В Австрии, под Линцем. Я со своей частью сдался в плен американцам.

– Но вы сказали, что вам пришлось бывать и в этих местах, – напомнил Грег.

– Да, здесь я принял свой последний бой в той войне, – невозмутимо ответил Цольмер. – Это было ровно 48 лет назад. Я со своей воинской частью проходил через этот город, чтобы сдаться в Австрии в плен американцам. Вы понимаете, что сдаваться цивилизованному европейцу в плен ужасным большевикам – это означает сгинуть в Сибири! Но город оказался захвачен русскими парашютистами, которые встали у нас на пути. Мы вступили с ними в переговоры: чтобы нас пропустили в Австрию. Мы не хотели воевать, мы просто хотели сдаться в плен американцам! Но русские навязали нам бой в городе. Только благодаря благородству моих солдат и моим быстрым действиям нам удалось без всякого ущерба для населения вытеснить русских в форт, руины которого вы видите на том берегу реки. Но дорога не была свободна: русские своим ураганным огнем не позволяли пройти нам по дороге. И нам пришлось штурмовать форт. Но город и его жители не пострадали. Да, не пострадали!

– Но мы видели памятник погибшим парашютистам на местном кладбище, и там были не только русские, но и англичане, – заметил Алекс, мельком глянув на непроницаемое лицо Грега.

– Англичане погибли под Будвайзом, – с жаром возразил Цольмер. – И моя часть не имела к их гибели никакого отношения. А в форте с русскими оказалось несколько чешских коммунистов, где-то раздобывших форму британских коммандос. Фанатики! Они были готовы уничтожить нас, прикрывшись мирными жителями. И мы были вынуждены с ними сражаться. Но мирное население не пострадало.

– Говорят, что здесь ваши солдаты убили мирных жителей, – холодно напомнил Грег, потирая подушечкой большого пальца ноготь указательного. Алекс с беспокойством отметил этот верный признак, что дед сильно раздражен.

– Да, мне пытались предъявить такое обвинение, – согласился Цольмер. – Но мне удалось доказать, что это был единичный эксцесс, произошедший по инициативе местного начальника гестапо и пошедшего у него на поводу моего начальника штаба Шубаха. Но они погибли и избежали наказания. А я был полностью оправдан!

Грег полез во внутренний карман, достал две визитки и положил перед Цольмером.

– Вот вам моя визитная карточка. А это – визитка моего адвоката.

– У меня есть свой хороший адвокат, – улыбнулся Цольмер, беря визитки.

– Это замечательно! Он вам скоро понадобится, – усмехнулся Грег. – Сорок восемь лет назад я был в этом самом форте вместе с теми русскими парашютистами, и мои взгляды на события того времени кардинально отличаются от ваших. Но я не собираюсь вступать с вами в бессмысленную дискуссию и хочу на этом завершить наше общение.

И с этими словами Грег вылил содержимое своей пивной кружки на голову Цольмера.

– Was ist das? [23]23
  Что это? (нем.)


[Закрыть]– растерянно спросил Цольмер, сразу забыв о своем намерении попрактиковаться в английском.

– Fuck off! [24]24
  Отвали! (англ.)


[Закрыть]– коротко ответил Грег, расширяя словарный запас Цольмера.

– Вы за это ответите! – прошипел Цольмер, вставая из-за стола.

– Всегда к вашим услугам, – с готовностью отозвался Грег. – Свяжитесь с моим адвокатом.

Мокрый Цольмер пошел к лестнице, распространяя густой пивной запах. На ходу он достал носовой платок и принялся протирать стекла очков. У самой лестницы он выронил очки, но они каким-то чудом не разбились. Цольмер нагнулся, выставив обтянутую брюками костлявую задницу.

Искушение было слишком велико. Грег в два прыжка оказался у лестницы и отвесил увесистый пендель бывшему бригаденфюреру. Цольмер абсолютно не ожидал этого, потерял равновесие и полетел вниз. Грег с наслаждением наблюдал за генеральским полетом, пронаблюдав его от начала до конца. И только затем вернулся к столу.

– Дед! Ну что ты творишь?! – с испугом воскликнул Алекс. – Я не ожидал от тебя такого!

– Не переживай за этого недобитого нациста, – усмехнулся Грег. – Он остался жив. Слышишь, как он там ругается внизу? Покойник на такое не способен!

Действительно, снизу доносился громкий возмущенный голос Цольмера. Что именно он говорил, разобрать было невозможно, лишь несколько раз он совершенно отчетливо выкрикнул слово «арш».

– Я переживаю за тебя! – с досадой отозвался внук. – Вспомни о своем сердце! Вспомни, что тебе говорил доктор Келли!

– Я чувствую себя великолепно! – заверил Грег. – А твой доктор Келли ни черта не понимает, иначе бы он вместо дурацких таблеток прописал бы мне ежедневный пинок в задницу недобитым наци.

Появился взволнованный Иржанек.

– Что случилось? – озабоченно спросил он, вытирая пот со лба носовым платком.

– Этот Цольмер был тем самым эсэсовским генералом, что устроил здесь побоище сорок восемь лет назад, – коротко пояснил Грег. – Он позволил себе плохо отозваться о моих погибших товарищах, и мне пришлось вымыть ему голову пивом и дать на прощанье пинка под зад.

Иржанек хотел что-то сказать, но в этот момент появился полицейский. Нахмурившись, он сурово обратился к Грегу:

– Вам придется пройти со мной.

– Бесполезно, офицер, – лучезарно улыбаясь, отозвался Грег. – Я подданный Соединенных Штатов и буду разговаривать с вами только в присутствии консула. Если вы собираетесь оформить протокол, то вот вам моя визитка. Но подписывать я ничего не буду.

Полицейский взял визитку, с минуту перечитывал идущие под фамилией Грега титулы: «Президент компании «Мунлайт электроникс», председатель правления банка «Кэтрин Бэнк», совладелец адвокатской конторы «Батлер энд Бернофф». Затем он гораздо более миролюбивым тоном спросил:

– Но вы хоть можете объяснить, что здесь произошло?

– Охотно, – согласился Грег. – Мы не сошлись с господином Цольмером в оценке перспектив долгосрочных капиталовложений в Чехии.

Полицейский растерянно повернулся к Иржанеку. Тот озабоченно сказал:

– Главное, чтобы ничего не попало в прессу. Отправляйтесь в больницу вместе с потерпевшим и, если он захочет сделать заявление, примите его по всей форме. Насчет нарушения общественного порядка… я так понимаю, что свидетелей не было?

– Я выходил в туалет, – сказал Алекс.

– Ну, вот видите! – развел руками Иржанек.

Полицейский ушел.

Официант принес заказ, а также кофе и минеральную воду для Иржанека.

– Ну и задали вы мне работу! – пожаловался Иржанек, залпом выпивая стакан воды.

– Как там Цольмер? – поинтересовался Грег, принимаясь за свинину.

– Похоже, что он сломал ногу и копчик.

– Надеюсь, что правую ногу? – оживился Грег и постучал рукояткой ножа по протезу. Иржанек невольно улыбнулся.

– Именно… Он кричал, что не вложит ни пфеннинга в эту поганую страну, населенную грязными чешскими свиньями, даже если я поцелую его в задницу, – коротко пересказал содержание речи немецкого бизнесмена Иржанек. – И даже если поцеловать его в задницу приедет лично президент Гавел. Вот так!

Воцарилось молчание. Потом Иржанек тихо заметил:

– Да, он как был нацистом, так и остался… Но для города очень плохо, что компания БМУ откажется от реализации в нашем городе своего проекта.

– Ерунда, – отозвался Грег. – «Мунлайт электроникс» построит здесь сборочный завод своей продукции. Пора осваивать восточноевропейский рынок!

– А вы умеете избавляться от конкурентов, господин Бернофф! – не удержался от улыбки Иржанек.

После обеда Берноффы и Иржанек пошли прогуляться по городу. Сначала зашли в трактир, когда-то принадлежавший Анне Мюллеровой. Вместо вечно мрачного Потучека за стойкой гремел кружками веселый молодой парень. Выпили по кружке будейовицкого и пошли дальше. Постояли на мосту, глядя на руины форта.

– Пойдем, глянем на форт? – предложил Алекс.

– Пойдем, – согласился Грег, покупая букетик цветов у цветочницы.

Они перешли через мост и вошли через проем разбитых ворот в форт. Из руин там и сям высовывались деревья и кусты, между щелей брусчатки пробивалась молодая трава.

Грег медленно направился туда, где когда-то был вход в казематы. Остановился метрах в двадцати от входа и бережно положил букетик цветов на выщербленную брусчатку плаца.

Алекс и Иржанек стояли позади него и молчали.

– Идемте, – обронил Грег и быстро пошел к выходу.

Они снова постояли на мосту, глядя на искрящуюся под лучами солнца блестками реку, на залитую солнцем долину.

– А форт так и остался нетронутым с тех времен, – задумчиво произнес Грег.

– После войны сюда приезжали русские, что-то долго искали, расспрашивали насчет ящиков с документами. Они и Адлерштайн вверх дном перевернули, но так ничего и не нашли. Уехали с пустыми руками, – сообщил Иржанек. – А вы знаете, что они искали?

– Знаю, – ответил Грег. – Техническую документацию на секретный немецкий самолет.

– А-а… это тот самый? – догадался Иржанек, махнув рукой в ту сторону, где когда-то находился объект «Гарц-2».

– Тот самый, – подтвердил Грег.

– А вы не знаете, куда делась документация?

– Знаю, – ответил Грег. – Но кому она сейчас нужна? Разве что для истории… Приеду сюда к вам в следующий раз и покажу место, где она спрятана, – поместите ее в свой музей. А сейчас мне пора в дорогу.

– Вы к нам еще приедете? – обрадовался Иржанек.

– Непременно! – уверенно пообещал Грег.

Он знал, что когда-нибудь вернется сюда. Обязательно вернется. И тогда с бронзовой таблички скромного памятника на местном кладбище исчезнет узкая латунная полоска.

Авторизованный перевод с немецкого

Михаила Гнитиева