сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 39 страниц)
— А, товоэто, мы сейчас это, чайку попьем, а ты пока вона тыквы уложи, и навоз разнеси вона на тот кусок, — указал полувеликан на огороженные участки своего огорода.- Потом это, зверушек мне поможешь покормить.
В хижине лесника сидела неразлучная Гриффиндорская тройка и настороженно смотря на равенкловца, потягивала ароматный чай.
— Что, мистер умник, отработка? — не утерпел подначить Уизли.- Давай-давай работай, а мы посмотрим.- Он был жутко доволен тем, что работать не ему.
Гарольд молча взял необходимый инструмент ушёл из хижины.
Тыкв было много. Нагрузив несколько небольших на тачку, покатил в сторону сарая-пристройки.
Несколько рейсов от грядки с тыквами в сарай, и, спустя чуть более часа, тыквы, которые может без вреда для себя поднять первокурсник, закончились.
Мальчик взял вилы и начал грузить навоз, делая перерывы на отдых.
Отвозил тачки на указанный лесником участок.
Делая второй рейс парень наткнулся на уходящую троицу, Уизли пытался что-то ему сказать, но его оттянул Поттер с подружкой.
Мальчик затащил ещё тачку, и уже отдыхал, как вышел Хагрид.
— Ты эта, отдохни чуток, вот подкрепись малость, — подал здоровущую кружку с горячим чаем и пару бутербродов на тарелке.
— Благодарю, — Гарольд уже вымотался достаточно и силы надо восстановить.
Он присел поесть рядом с домиком и начал наблюдать за великаном, катающим к кладовке здоровущие тыквы.
— Щаэтово, пойдём зверушек кормить.- сказал Хагрид, заметив что мальчик доедает.- Пойдём на полянку сначала единорогов проведаем, потма, знацца лунных волков, мяса им добавим, фестралов, и в замке мне помогешь.
Оставив для единорогов подкормку, и на другой поляне мясо для волков, возвращаясь к замку, зашли на загон возле хижины, где великан оставил дурнопахнущее нечто в бадье.
Дальше зашли назад в хижину где Гарольд получил небольшой мешок с инструментом. Великан и мальчик пошли к замку.
— Ну и все, щамы тут немного приберемся и все, ты спать, а я назад. Ты токмо, тако, Пушка не пугайся, я его того, погулять поведу, а ты быстро, прибери в конуре у его и все, таво, — говорил Хагрид мальчику подходя к запретному коридору, — Токмо, ты отойди пока, а то и укусить можто.
Хагрид подошёл и открыл дверь, в неё разом проснулись две собачьи головы, размерами с тумбочку.
Намотав на руку цепь и отцепив её от крепления я в стене, лесник вывел странную собаку и увел в направлении выхода.
Мальчик быстро почистил небольшое помещение, а также вокруг люка в полу, сложил инструмент в мешок, и стал дожидаться великана.
— Чегой ты тут, меня ждал, надыть было сразу, как закончить к себе вертаться. Ладн, завтра так и сделаешь. Иди спать, я сам дальше все сделаю.
Гарольд вернулся в башню факультета ближе к полуночи и сразу лёг спать.
Так прошла вся неделя, за исключением пятницы, в которую золотое трио расспрашивали лесника о зверушках, за которыми он ухаживает, а тот добрая душа, возьми и разболтай им про Пушка.
Грифы, видимо услышав то, что хотели, переглянулись между собой, быстро свернули разговор и отговорившись горой домашних заданий, сбежали в замок.
Последняя кормежка Пушка, уборка в его комнате была выполнена без происшествий.
И первая неделя отработок на этом закончилась.
Вторая неделя началась так же у Филча.
Завхоз, не долго думая, пристроил провинившегося студента к разгребанию различного хлама в пустующих аудиториях, перемежая уборками подземелий и пустынных коридоров. Это было проще, чем отработки у великана.
Каждый вечер Гарольд возвращался ещё до отбоя, успевая сделать заданные эссе.
Вот уже подходит к концу шестая неделя отработок, завтра последний день учёбы перед каникулами, даже Филч сжалился перед праздниками, дал только один шкаф в зале наград, сказав, что это задание на два дня.
Начищая различные кубки и награды, как по заказу собранные с часто встречающейся горшечной фамилией, очень хорошо размышлять о превратности судьбы.
Самой интригующей отработкой, наверное была уборка заброшенного класса, где стояло зеркало, с красивой резной рамой, на вчерашней отработке.
Зеркало манило, зазывало подсознательно заглянуть, покрасоваться хоть мельком.
Представить себя в другой эпохе, роскошном костюме, или среди богатой обстановки.
Оно было чужеродным в разгромленном классе, среди мусора и пыли. Гарольд, чтоб ничто не отвлекало взял и повернул его лицом к стене, не обращая внимания на стекло.
Убрав пыль, мусор и сложив обломки парт и стульев вдоль стены, визуально расширяя пространство.
Сдав работу завхозу, пошёл делать задания по чарам и травологии.
Вот сегодня, отработать последнее задания, и конец наград различным Поттерам уже близок.
Завтра учёба до обеда, после обеда отъезд поезда из Хогсмида.
За ужином, Наследник Малфой громогласно сокрушался и выражал сочувствие тем, кто остаётся в замке.
Остался Поттер, все рыжие, пару барсуков и воронов со старших курсов, весь седьмой курс независимо от принадлежности к цветам флага так же не ехал.
После ужина староста грифов передал ему распоряжение директора явиться в его кабинет на беседу.
Сообщив горгулье пароль Гарольд прошёл в кабинет, директор сидел за столом.
— Вызывали, директор?
— Да, мальчик мой, проходи, присаживайся, чаю?
— Нет, спасибо. Что-то случилось?
— Нет, мальчик мой на мою участь выпала нелёгкая доля сообщить тебе, что по ходатайству представителя администрации школы, тебе придётся остаться на каникулы здесь.
— Могу ли я узнать, с чем это связано и увидеть соответствующий документ? — сказать, что мальчик был разозлен, значит, промолчать. Он был в ярости!
— Да, мальчик мой, к сожалению, вызвано это твоим предыдущим взысканием, представители администрации навестили твоё место жительство и с удивлением узнали, что ты пропал из дома второго августа и до сих пор там не появлялись. Могу ли я поинтересоваться, где вы находились все это время?
— Конечно, директор, я был дома. Меня удивляет, что люди, у которых я жил десять лет как-то мало интересовались где я пропадаю, что со мной и что делаю, а теперь резко заинтересовались? Этого быть не может.
— Ты совсем не так понял, мальчик мой, это администрация школы озаботилась твоим поведением, и выяснила все эти подробности. Могу я узнать адрес дома, где ты жил?
— Не совсем понимаю, логику вашей администрации, директор, сначала они с возмущением узнают, что семья в которой я жил до этого, никогда не интересовалась где я и что со мной, а теперь, узнав что месяц до школы я жил не с ними, требует, чтоб на Рождество я остался в школе, а не поехал к ним, в семью?!
— Ты все не так понял, мальчик мой, администрация видя твоё наказание, посчитала, что ты должен остаться в школе до летних каникул. Так ты соскучишься по своей семье, и больше будешь хотеть вернуться к ним.
— Знаете, директор, у представителя вашей администрации очень странная логика, мне кажется я все объяснил вам, и я собираюсь поехать домой на каникулы. И мне кажется, что именно дома меня воспитают.
— Мальчик мой, мы не уверены что ты опять не исчезнешь, как в прошлый раз. Тем более, ты не ответил на мой вопрос: где ты жил месяц до школы?
— Директор, я вам уже сказал, что жил дома.
— Я могу узнать адрес? Чтобы администрация школы проверила условия проживания и безопасность.
«Вот это наглость!» — неприятно удивился Гарольд.
— Нет, директор, я не могу вам его сказать, сожалею. Во-первых, как вы туда попадете? А во-вторых, раньше администрацию не тревожили эти вопросы, по отношению ко мне. Почему именно я? И почему ваша администрация проявила такую «заботу»?
— Как я уже говорил, администрация рассмотрела твоё поведение и приняла такое решение. И ставлю тебя в известность, что мы будем вынуждены проследить, чтобы ты проживал там, где должен. Пока ты учишься в школе мы временно несём за тебя ответственность и должны за этим следить.
— То есть, за условиями моего проживания вы тоже будете следить?
— К сожалению, мальчик мой, мы не несем ответственности во время, когда студент находится вне школы. Мы должны лишь убедиться, что он возвращается туда, куда должен вернуться.
— Замечательно, я как раз возвращаюсь на рождественские каникулы домой, вы меня туда отпустите?
— Нет, мальчик мой, пока мы не будем уверены, что ты вернёшься тута где должен жить.
— Я как раз именно туда и собирался, директор.
— Могу ли я как твой временный опекун узнать адрес, куда именно ты возвращаешься?
— Вы не мой опекун, вы всего лишь директор.
— Но пока вы учитесь в моей школе…
— Вы несёте ответственность. Зачем все это?
— Во первых мы должны убедиться в том, что там где ты живёшь, есть условия пригодные для проживания, во-вторых, что там есть взрослые, которые будут контролировать, чтобы ты не нарушил Статут.
— То есть, я понимаю, что дом на Тисовой соответствует этим требованиям? Но на Рождество туда вы меня не отпустите?
— К сожалению, это так, мальчик мой, ты должен жить там летом.
— Могу я увидеть соответствующую бумагу, директор?
— Конечно, после каникул ты получишь все бумаги, мальчик мой.
— Замечательно, тогда я пошёл собираться?
— Куда? Мы же выяснили, что ты останешься в школе.
— Представьте оформленные по всем правилам решения мне, пожалуйста, директор. Тогда, я подчинюсь этому решению. Только после того, как увижу бумаги, а их, я так понял, у вас нет.
— Сожалею, мальчик мой, я вынужден настаивать на том что ты останешься в школе. Документы будут готовы после каникул.
— Тогда, я вынужден вызвать своего декана и представителя Совета Попечителей. И потребовать у них объяснений, на отсутствие необходимых документов. Когда собиралась комиссия? Ведь если у них было время на посещения дома на Тисовой, и всестороннего рассмотрения проблемы, то и на выдачу соответствующей бумаги, найти десять минут они должны были, не так ли?
— Зачем ты так, мальчик мой? Отрываешь занятых людей от работы.
— Эти люди должны были соблюсти все формальности, директор, в этом и заключается их работа по отношению ко мне, и, если они не сделали её как следует, то их следует вызвать и напомнить, что они забыли что-то доделать, причём у них было достаточно времени для этого. Ведь их решение вы сообщаете мне в последний день перед каникулами, лишая возможности обжалования их решения, что нарушает любые правила.
— Ладно, мальчик мой, раз уж ты формалист, вот официальное извещение Совета Попечителей.
— Директор, я требую чтобы вы вызвали представителя Совета и моего декана, чтобы они засвидетельствовали, что вы вручили сегодня мне это письмо. И пока вы не сделаете этого я не возьму его в руки.
— Ладно, раз уж ты так настаиваешь.- Дамблдор подошёл к камину, взял горсть летучего пороха, кинул в камин.
— Минерва, зайдите с Филиусом ко мне, пожалуйста.
Через две минуты в кабинете появилась МакГонагалл, и ещё через пять подошёл Флитвик.
— Мистер Эванс настаивал на вашем присутствии.
— Да, я настаивал на представителе Совета Попечителей и своего декана, для освидетельствования что мне было сегодня вручено письмо от Совета. И что я вскрыл и ознакомился с ним в вашем присутствии сам и ознакомил с его содержанием вас.
— Что это значит, мистер Эванс? — сразу выразила свое недовольство замдиректора.
— Это значит, что я хочу убедиться, в том, что решение совета было правомочным, и не нарушило никаких моих прав.
— Мистер Эванс, я вынуждена заявить, что вы ведете себя возмутительно, и прошедшие отработки ничему вас не научили!
— Прошу прощения, профессор МакГонагалл, но знать и требовать соблюдения своих прав, а также законов вы считаете возмутительным? Вы сами следовали определённым правилам и процедурам, а сейчас недовольны тем, что я прошу соблюсти все формальности до конца?
— Мистер Эванс вы ведете себя вызывающе! — МакГонагалл негодовала. — - Филиус, ты должен заняться своим студентом.
— Госпожа замдиректор, студент настаивает на соблюдение правил в расширенном объёме, вероятно, подозревая ущемления своих прав, и, если его подозрения подтвердятся, я стану на его защиту как его представитель перед администрацией. Вы сами знаете процедуру и правила.- Флитвик повернулся и улыбнулся своему студенту.- Давайте уже закончим с этим, возьмите письмо, мистер Эванс, я засвидетельствую, если будет необходимо, что вы получили его только сегодня.
Гарольд взял, вскрыл письмо и стал зачитывать в слух: " Как представитель совета попечителей от Хогвартса, я Минерва МакГонагалл запрещаю покидать школу на Рождественные каникулы, основание — дисциплинарное наказание мистера Эванса продолжительностью более одного календарного месяца за первое учебное полугодие, первого декабря тысяча девятьсот девяносто первого года, подпись».
— Прошу прощения, но это не решение Совета попечителей, о котором мне говорил мистер Дамблдор, или есть ещё какие-то бумаги в мой адрес? — да уж, после этого письма он перестал уважать и директора, и его зама.
— Директор, миссис МакГонагалл, что это значит? — Флитвик недоумевал и начинал злиться.
— Мальчик мой, ты меня, наверное, не так понял, да и я возможно неправильно трактовал это письмо, — директор покаянно улыбнулся.
— Я как представитель Совета Попечителей…- начала было замдиректора, но Флитвик перебил её.
— Вы, прежде всего должны были следовать утвержденной процедуре, и правильно все оформить. Что-то я не вижу подписей ни председателя ни остальных членов Совета, а без этих формальностей это даже не документ, а ваше личное распоряжение. Или Совет внезапно исчез и кроме вас никого в нем не осталось? Так или иначе, мой подопечный правомочен получить положенные в установленной форме документы и при желании, обжаловать их в установленный срок. Ваше же распоряжение, госпожа МакГонагалл, не имеет никакой силы на данный момент. К тому же, вы не имеете права на такие распоряжения, так как не являетесь его деканом. Гарольд, я возьму эту бумагу, и покажу её Лордам из Совета, ты не против?
— Нет, декан, я думаю, что совет проведёт соответствующее разбирательство. Я надеюсь, это все? Мне ещё надо успеть собрать вещи.
— Нет, мистер Эванс, ещё не все, мы должны узнать куда это вы собрались? — с угрозой в голосе поинтересовалась декан Грифиндора.
— Домой, на каникулы.
— Могу ли я узнать адрес?
— Вы и так его знаете.
— То есть, вы утверждаете что будете находиться на Тисовой?
— Да, после того, как получу соответствующие документы от Совета.
— Вы утверждает, что если, как представитель Совета, я приду проверить место вашего нахождения во время каникул, я вас там найду?
— Нет.
— Как это понимать, мистер Эванс?
— Я не могу с гарантией утверждать, что просижу все каникулы безвылазно дома, у меня, видите ли, достаточно дел, которые необходимо решить.
— Какие ещё дела в вашем возрасте? Что вы о себе возомнили?
— Дела личного характера, вас и школы не касающиеся. Я ничего о себе такого не думаю, а защищаю свои интересы.
— - Тоже, мне, личные интересы, — с постной миной протянула МакГонагалл, — Вы обязаны сообщить место своего проживания, иначе никуда не уедете!
— Мастер Флитвик, скажите, это стандартная процедура?
— К сожалению, Гарольд, как администрация так и Совет могут потребовать этой информации у тебя, если не обнаружат твоего присутствия по адресу проживания.
— Чтож, хорошо, я сообщу адрес, тому человеку, который поклянется, что не сообщит, никоим образом, его никому другому без моего ведома, не проникнет в мой дом, не причинит ни мне дома, ни моему жилью вреда, и не будет требовать от меня чтоб я покинул его и вернулся назад на Тисовую.
— Мальчик мой, ты перегибаешь палку. Это слишком.
— Директор, я не доверяю никому, это ведь основа безопасности. Моё жильё сокрыто под чарами защиты и я хочу, чтобы человек, узнавший адрес, ничего не мог сделать плохого. Я могу поклясться, что дом предназначен для проживания, в нем есть все необходимое, и опасностей в нем нет. И тот кто даст мне в клятву, убедится в условиях моего там проживания, и сообщит под соответствующей клятвой Совету.
— Мальчик мой, ты требуешь слишком много, но я думаю, если Минерва согласится, то ты сможешь сегодня собираться.
— Да, мистер, Эванс я согласна принести вам необходимый обет.
— - Что ж, прошу вас. Кто засвидетельствует?
— Позволь мне, мальчик мой.
— Тогда начинайте.
— Я, Минерва Рамильда МакГонагалл, клянусь, что узнав от Гарольда Александра Эванса адрес его проживания, никоим образом не сообщу другим лицам без ведома хозяина дома.
— Свидетельствую! — радостно произнёс директор.- Ну, мальчик мой сообщи Минерве адрес.
— Хорошо, директор, — ответил, а про себя ухмыльнулся Гарольд. — «Десятый номер по Даунинг Стрит, Лондон».
— Что ж, сейчас мы отправимся и проверим дом, вы пока собирайтесь.
— Я свободен? У меня ещё сегодня отработка.
— Да, мальчик мой, иди.
