сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 39 страниц)
Предыдущий обитатель кабинета и примечательного кресла, объект размышлений своего бывшего подчиненного, Альбус Дамблдор так же сидел и размышлял и предметом его раздумий так же был Хогвартс, и обитатель его кабинета.
Думы были печальные.
Согласно планам в школу он должен был вернуться после скандала с почётом. Но скандал все не утихал, и возвращаться сейчас не с руки: хоть он и начал кампанию по возвращению себе доброго имени, но кто-то в прессе планомерно срывает все его попытки обелиться.
Его пешки, играющие роли в постановочном нападении на министерство все закрыты накрепко и выпустить их без подписи министра возможности нет.
Министра выбрали не того, кого надо: нет, Тикнесс, конечно, был должен прийти к власти, но не сейчас! Позже!!! Гораздо позже... Он выиграл у Скримджера с минимальным перевесом, а должен был занять кресло министра после смерти этого мракоборца!!! И что делать? Вот и скажите, как можно вести эту страну к Свету?
Одно радует: вовремя подстраховался: ещё перед своим уходом перекинул свои полномочия на Северуса, тот долго не продирекствует: даны недвусмысленные установки и распоряжения, а там, уже и Минерва примет школу. С ней проще будет. Тут он перевёл свои мысли на "удачу" с Блэком.
План рухнул, устранять последнее препятствие перед безраздельным доступом к финансам и библиотекой этого тёмного семейства, пришлось зачищать эту псину лично, при помощи Грюма, внушая детишкам нужные воспоминания.
Избранный теперь готов ко всему: мести и своему пути через испытания, а те кто будут собирать за ним всевозможные блага, пока останутся в тени, чтобы из неё эффектно восстать, в сияющей славе, придя очищение смертью.
Раз уж влиять на события в школы возможности практически нет, а зная его, ежедневно указания Северус требовать не станет, предпочитая связываться только в критической ситуации. Значит, стоит заняться подготовкой.
У него впереди много времени, для создания лучшего плана.
А пока все нити событий, до времени, в руках верного только ему, Дамблдору, прислужнику.
Да, его самый важный в этой партии козырь: прислужник — принц-полукровка!
========== Глава 47. Принципы принца-полукровки. ==========
Наследник рода Лонгботтом, без пяти минут почти Лорд, для лучших друзей неуклюжий Невилл, а для бабушки до сих пор маленький внук, предавался размышлениям.
Лучше всего, думалось ему среди зелени. И не важно, что это за зелень окружала: теплицы или парк возле дома, главное, что растения умиротворяли и требовали внимания к себе, даря ощущение сочувствия, отрезая от суеты. Хороший фон, чтобы что-то обдумать, не так ли? А обдумать в последнее время надо очень много!
Для начала, всю свою школьную жизнь. Вот кажется, что в ней такого, а повод задуматься есть! Особенно после того, как бабушка рассказала новости. Да и газеты в последнее время пестрят весьма любопытными сведениями. Что из всего этого — правда?
Как наследник древнего, аристократического Рода, он ещё до школы прошёл весьма плотное и эффективное обучение, и не важно было, что магия в нем поздно проснулась, голова-то всегда при нем, не так ли?
Занималась с ним бабушка и некоторые из её подруг и родственников. Не дело же, чтобы будущий Глава Рода был безграмотным шалопаем!
Оценивая своё обучение сейчас, он понимает, что его откровенно направляли, оценивая его склонности и прививая необходимые качества.
Некоторые были как маски: показывали посторонним только то, что те хотели увидеть.
Когда же магия проснулась, бабушка, вздохнув, начала готовить внука так, как будто он идёт на разведку в логово самого Тёмного.
Вспоминала, плача, родителей и их героическое прошлое, на фоне достижения всеобщего блага.
Всеобщее благо! — когда он первый раз услышал это словосочетание? Года в три, или позже?
Однако он точно запомнил бородатого старика, довольно редко появляющегося в их доме, каждый раз желающего посмотреть на «нашего маленького героя», вещавшего об этом благе с высоты своего положения за неизменной чашкой чая с лимонными дольками. Гадость, бррр! Бабушка также рассуждала, однако, сочувственно сокрушаясь, и горюя о детях и множественных болячках, оставаясь при этом непреклонной.
Старик, как правило, уходил ни с чем.
Бабушка после его визитов оставалась пораженной горем на достаточно долгое время, а он, Невилл, подвергался новой, уже достаточно надоевшей порции воспоминаний и внушений.
…Всеобщее благо…
После, кажется, четвёртой или пятой дозы таких злоключений, он возненавидел эти слова!
Не понимая, но замечая многое.
Это только кажется, что дети глупы, на самом же деле, активно познавая жизнь, учась, они многое подмечают, часто никому этого не показывая.
Маленький, возможно четырёхлетний, Невилл, многое видел: и злую, расстроенную бабушку после визитов этого старика, и масляный взгляд этого бородоча, кидаемый им на немногочисленные выставленые в гостиной ценности, с каждым визитом уменьшающиеся в численности. И многое другое.
Особенно слова.
Ту прорву слов, что ронял, рассыпая вокруг себя этот пожиратель лимонной гадости.
Повзрослев немного, начал подмечать больше, особенно после некоторых весьма специфических уроков. Стал замечать детали словесных баталий между двумя стариками, похоже, отлично знавших друг друга раньше. Один раз даже заметил, как бабушка, думая что он не замечает, прятала хрустальную, с серебряной нитью, вазу гоблинской работы. Другой раз, как этот старик кидал жадные взгляды на копии полотен, принадлежавших кисти старых мастеров. И каждый раз визит этого странно одетого старика заканчивался слезными воспоминаниями бабушки о его бедных родителях. Лет, наверное, в пять или, может, чуть взрослее, бабушка отвела его навестить их в Мунго.
Пустые, безучастные глаза… Живые, но безжизненные тела без проблеска разума… Как память, как урок…
И надежда, в бабушкином взгляде…
И горечь, потрясение, одиночество. И слова…
Горькие, как лимонная кожура, слова: всеобщее благо…
И сравнение его с отцом, мамой… Храбрые гриффиндорцы!.. Верные товарищи, смелые, весёлые… Не мёртвые и не живые… Пустая палата, где густо разлито отчаянье со сладким привкусом надежды…
Такое обучение продлилось до его одиннадцатилетия.
Нет, бабушка не попрекала его тем, что он другой, не такой как его отец. Он сам не хотел быть таким. Но надо было быть смелым, как он.
Потом пришло письмо.
Хогвартс.
Безраздельное владычество длиннобородого любителя лимонных сладостей, вызывающих ярость и изжогу.
Распределение.
Гриффиндор.
Однокурсники: Уизли, Поттер, Малфой и другие.
И события, на первый взгляд, совершенно случайные, но если присмотреться и, подумав, бесстрастно их оценить, то весьма и даже очень неоднозначные.
Первое время он не понимал ничего.
Но продолжал, согласно привитой одним из его учителей привычке, вести дневник: для того, чтобы в чем-то разобраться, надо проблему записать, сформулировать, в правильно заданном вопросе уже содержится половина ответа.
Вот он и записывал, сидя каждый вечер, «корпя над домашкой».
Сунулся было к «всезнающей» Грейнджер, был завален горой информации под грифом «все это и так знают».
Понял, что с ней надо держать ухо востро.
Примерно перед рождеством на первом курсе, делая еженедельный разбор в дневнике по министерскому вестнику, перечитывая свои тезисы, он с удивлением отметил, что в прессе часто мелькают фамилии директора, Поттера и к удивлению, Эванса!
Тогда ещё мало что понимающий, но весьма сообразительный, прячущий за нелюдимостью свою скрытность мальчик, начал присматриваться к этому своему однокурснику, замечая, как ловко журналисты, нанятые равенкловцем, раз за разом отбивают жадные ручонки от «собственности» находчивого студента.
Другим «объектом наблюдения» стал Поттер.
И крутящиеся на его орбите личности: фанаты, подлизы и другие статисты, создающие необходимый ажиотаж и атмосферу вокруг «героя».
Стороннему наблюдателю, практически не вовлеченному в ход событий было нетрудно заметить довольно частые визиты «золотой троицы» в кабинет директора. А также ещё более частые, но более тайные визиты в тот же кабинет Уизли всех номеров и Грейнджер.
То, что 'Избранному' создавались особые условия, замечал каждый, но молчали почему-то все.
С причиной этому, Невилл разобрался будучи уже на втором курсе, но ещё на первом понять все это было тяжело.
Он сам чуть было не влип в расставленные сети, пойдя на поводу. Но спасла его другая привычка, вбитая ещё одним учителем: что бы не делал, отдавай в сделанном тобой себе же отчёт, ищи причину своих действий.
И причина была найдена: «неловко» пущенное заклинание от рыжего перед Хэллоуином, и как результат, уже после нового года амулет реагирующий на зелья вышел из строя! С тех пор он пристально смотрит по сторонам и следит за своим имуществом.
А с предателями крови старается контактировать минимально.
Третьим именем, довольно часто фигурирующим в его записях, стал «пугающий» его зельевар.
Благо ещё до поступления в школу мальчик был предупрежден об этом персонаже.
Первый же практический опыт, поставленный на сдвоенном занятии со Слизеринцами показал, что все характеристики декану зелёного факультета безбожно льстили.
Летающей по подземельям сущности было глубоко наплевать на то, что происходит в чанах у студентов не его раскраски.
Гораздо позднее, только ближе к концу пятого курса, Невилл понял, что все то, что вытворял Снейп, это было не его инициатива.
Это была, скорее маска.
Смелая в своей наглости маска бездарного преподавателя и гениальнейшего учёного.
Это был его мир, его свобода.
И тогда еще одиннадцатилетний мальчик решил не разочаровывать столь великого актёра: он также стал играть роль.
Самую первую и тяжелую роль в своей жизни: бездарь в зельеварении.
В котел по велению левой пятки летело все, что только можно: мусор, добровольно подаренные результаты опытов двух рыжих экспериментаторов, странные на вид образцы из шкафа профессора, но в письменных работах он мог позволить себе тонкую насмешку и иронию.
О, как он был удивлён, когда на одном из эссе, оформленном в по всем правилам сатирического жанра, была поставлена «П» замаскированная под «Т», а в «допущенных орфографических ошибках» явно читалось послание.
В котором явно читалось удивление и давалось новое задание.
Как ужаснулась Грейнджер, когда увидела исчерканный красными чернилами пергамент!
Даже пыталась помочь, глупая.
А «отработки»!
О, это нечто!
В своей язвительной манере профессор жаловался на скуку и однообразие, в слух при этом поливая грязью «бездарей и дегенератов, с которыми приходится работать», следя при этом за тем, как «ленивый неуч» правильно варит запоротые на занятиях зелья без подсказок и участия зельевара.
Именно с первых отработок завязалась их такая странная дружба, где вслух говорилось и делалось одно, но на самом деле подразумевалось совершенно другое.
Все гриффиндорцы поначалу удивлялись, но потом привыкли, что помимо «домашки» он ещё пропадает в кабинете зельеварения.
Его даже Грейнджер пыталась подтянуть, но быстро сдалась.
Только листая страницы, замечаешь как неумолимо быстро проходит время. Второй курс добавил размышлений уже двенадцатилетнему подростку.
Очередной виток противостояния директора и Эванса, нападение, слухи, разговоры, домыслы…
Традиционная пикировка со Снейпом.
Обзоры газетных статей.
Казалось бы тихий и спокойный учебный год?
Как же!
Зельевар не успокоился и предложил ему подготовку к сдаче на мастерство.
Вот уж не думал, что его усилия будут оценены так высоко!
Если раньше он думал, что он много времени проводит в подземельях, то со второго курса он там чуть ли не дневал и ночевал!
И по словам этой ехидны, незаслуженно носящей прозвище летучей мыши, «к годам двадцати из вас, Лонгботтом, может и получится младший помощник старшего черпальщика при ассенизационных бригадах», что весьма льстило таланту подрывного дела в открытых сосудах самого Невилла.
С каждым разом задачки подкидываемые ему становились все сложнее, несколько раз даже зельевар просил достигнуть определённого эффекта на определённом занятии, тренируя у него воображение и находчивость.
Сам же преподаватель зорко следил за всеми его манипуляциями, находясь в любой точке аудитории.
Происходящая, на этом фоне, серия нападений, выглядела совершенно несерьёзно.
Как и золотое трио, занимающихся не в своими делами, со своим вечно лезущим из мешка шилом.
Затем странное завершение учебного года, мгновенно промелькнувшие за подготовкой каникулы, и вот, третий курс!
Третий год обучения был начат под знаменем охраны из Азкабана.
Весьма радостное начало, не правда ли?
Неугомонная тройка начала влипать в неприятности практически сразу по приезду, умудряюсь выделиться, опять же благодаря шилу в одном месте.
Прессинг от Снейпа воспринимался как бальзам на душу.
Зелья, много зелий.
Океаны из зелий!
Укрепляющие, восстанавливающие, Радости, сна без сновидений и прорва схожих, вместе с фоном весёлых парней в стильных плащах, вообще плевое дело!
Щщщаззз!
Но: «мастер должен знать своё дело и уметь варить зелья при любых обстоятельствах из чего угодно, где угодно наивысшего качества!».
Прошлогодние занятия вообще казались ерундой на постном масле.
Снейп однажды затянул в сторожку двух дементоров, добавил к ним котел и ингредиенты и потребовал варить Радужное зелье.
Изверг!
Шевеления на своём факультете проходили как-то мимо, как несущественный фон.
Поползновений к помощи от 'бравых и смелых' не наблюдалось.
Прощальный Пир прошёл буднично.
После обучения зельевара начинаешь как-то резко ценить простые и незамысловатые вещи: тишину, покой.
Лето как будто моргнуло, и вот уже: четвёртый курс!
Мрачный как гробовщик, зельевар, недовольно объявил, что практических занятий не предвидится.
Их подземельевство соизволило принять его практические навыки как удовлетворительные.
Заметив, что времени будет хватать только на теорию, выдал двухфутовый список литературы и обозначив недельный срок для краткого обзора и его поиска темы.
В награду было обещано «полное помилование всех присутствующих ныне во плоти бездельников».
Думаете справился?
От «этого» только подлянки дождешься!
Мало того, что книги общего имели с его предметом чуть больше чем нисколько, так и просмотреть и краткую выкладку по ним дать все равно изволь!
Вот скажите: каким Мерлином там затесался дамский роман?
Или магловский учебник по океанологии?
Ну и пособие начинающему автомеханику ему точно пригодится!
Справился!
Бодрящее разбавленное кофеином и укрепляющим рулит!
Думал правда, что придётся искать маховик времени, но все же обошлось!
И что в итоге?
Этот…как его культурно назвать, человек, сказал что ошибся!!!
Почему он до сих пор жив?
Как это «благодарные» выпускники его на куски не разорвали?
Травить то смысла нет!
Ой, видимо, не зря он мастер дуэлей, не зря!!!
Шуточки тут, понимаешь!
Прибауточки…
Ладно, этот изувер выдал нормальный список из двухсот пунктов и повторив задание выдал: это вам до конца ноября, как завершите, занесете мне, посмотрим, что вы себе выбрали и чего насочиняли.
Нет, до срока конечно прилично ещё времени, но спал я в библиотеке последний раз, кажется, в среду…или пятницу?
Проходящий в школе Турнир воспринимался как локальный филиал ада и дурдома в отдельно взятых мотивах.
Запомнились из всех событий только сдача обзора Снейпу и Святочный Бал. Полумна — чудо!
А начиная с нового года пошёл конкретный поиск работ по выбранной теме: восстанавливающие и стимулирующие зелья.
Для сдачи требовалась монография минимум на двести стандартных футов, с введениями, ссылками, обзорами и описанием проведённых опытов, описанием процесса приготовления, с оформлением результатов в таблицах и сравнительных испытаниях. Поиски противопоказаний, составление описания приёма, перечень литературы.
Заметил, что, оказывается, Эванс с третьего курса так же занят своей, одному ему только, известной исследовательской деятельностью в библиотеке.
Он даже несколько раз ему помог, с поиском необходимой для Снейпа информации.
Но он не остался у Гарольда в долгу.
Так завязалась ещё одна странная дружба.
Полная головоломок, мягкой иронии и тайн.
Продвигалась работа по зельям, ежевечернее написание отчётов в дневник, учёба шла своим чередом.
Пока однажды, «на отработке» он не нашёл одну весьма примечательную книгу.
Учебник был исписан и исчеркан весьма приметным образом, не оставляя в сомнения в личности владельца.
Об этом же пафосно-скромно сообщала витиеватая надпись гласящая, что: «владельцем является Принц-полукровка».
