Текст книги "Выбор (СИ)"
Автор книги: Алекс Бранд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 73 страниц) [доступный отрывок для чтения: 26 страниц]
Делаю несколько шагов по комнате, чувствуя ее взгляд, следующий за мной. Повернулся к ней.
– Тогда ты знаешь все ответы, Белла. Почему я так поступил.
Киваю на конверт, лежащий на столе.
– Там письмо тому, кого больше нет, я не могу его взять и оно ничего не изменит.
Белла вскочила со стула и сделала шаг ко мне.
– Клайд, ты не можешь так поступить с ней! Вот так, не сказав ни слова, ничего не объяснив... Ты... Ты...
– Что, Белла? Что ещё надо объяснять? Все произошедшее между нами было ошибкой, моей ошибкой... Я исправил ее. Внезапно? Резко? Жестоко? Поверь, лучше так, чем устраивать драму с выяснениями и упреками.
– Да, я читала твоё письмо, там, на Двенадцатом... Клайд...
– Сядь, не стой, Белла, тебя видно из цеха и сюда смотрят внимательные глаза.
Она вздрогнула при этих словах и послушно села обратно. Посмотрела на меня и покачала головой. Прошептала.
– Гилберт прав...
– Вот как? В чем?
– Ты переменился. Ты совсем другой. Вот смотрю на тебя...
Мысленно вздыхаю, скоро все это заметят...
– Твой взгляд... Черты лица... Ты Клайд. И при этом – ты словно не он. Почему?
Пожал плечами, чуть улыбнувшись.
– Считай это чудом, Белла. И раз ты все слышала, это чудо во благо. Во благо всем. В том числе и Сондре. Поверь.
Она задумчиво посмотрела на меня.
– Гилберт показал мне фотографии, с твоей... С вашей свадьбы...
С улыбкой посмотрел на нее, вздохнув.
– Надо будет попросить посмотреть, наши ещё не дошли. Как мы получились?
Белла пожала плечами, поднявшись со стула и подойдя к окну на реку. Я подошёл следом и встал рядом. Чистое небо с редкими облаками отражалось в медленно текущем Могауке, берега оделись в зелень садов и лужаек. Безмятежная мирная картина. И негромкий голос сестры.
– Вы там по-настоящему счастливы, Клайд.
Я усмехнулся.
– Гилберт тебе рассказал, как я ему звонил с вокзала Олбани?
– Да, там якобы целая детективная история произошла. Неужели ты там на кого-то напал? Ты, Клайд...
Белла покачала головой, глядя на меня с большим сомнением.
– Какое-то чудо, не иначе...
– Так вот, Белла, знаешь, что Гилберт мне сказал, в частности?
– Что?
– Что он мне завидует.
Сестра удивлённо вскинула на меня глаза.
– Гил?
– Да. Думаю, если ты сейчас говорила с ним, он тебе рассказал, что был у нас дома.
Белла кивнула.
– Он сказал, что все видел и все понял, что ты и Роберта...
– Что я и Роберта – одно, Белла. Одно целое. И это – единственное, что имеет значение.
– Но Сондра, Клайд... Если бы ты ее сейчас видел... Слышал... Она несчастна, она пыталась...
– Знаю, пыталась покончить с собой. Ты и Бертина ее спасли.
Белла порывисто схватила меня за руку.
– Она теперь ненавидит тебя, Клайд. Тебя, Гилберта... Она возненавидит и Роберту... А мне что делать? Что?
Долго смотрю на нее, осторожно кладу ладонь на ее горячие пальцы.
– В какой-то момент всем нам приходится выбирать, Белла. И наш выбор – всегда чья-то боль.
Получаю такой же долгий взгляд, Белла смотрит прямо мне в глаза. И молча выходит из комнаты, конверт остаётся на столе. Несколько минут задумчиво смотрю на него. Вспоминаю другие конверты, один за другим посылаемые с безнадежным отчаянием, в молчание, в неизвестность, в равнодушную пустоту. Без отклика. Без ответа. Нет, качаю головой, это не месть. Не месть? Сондра ни в чем не виновата. Не виновата? Но она начала эту гибельную игру, которая едва не закончилась смертью Роберты. Но если бы она узнала... догадалась... Допустила бы Сондра все это? Не знаю. И не хочу знать, что написано в этом письме, слова безнадежной любви или слова ненависти. Они – адресованы не мне. Они – тому, кого нет. Смотрю на сверкающую гладь Могаука, где в его глубинах под толстым слоем ила лежит зеркало. Сондра ещё будет счастлива, она излечится. И лучшее начало лечения – это мое молчание. Возненавидит? Пусть, я готов. Через несколько мгновений письмо сгорает на металлической пластине, принесённой из цеха, и пепел от него развеивается за окном.
Что мне надеть? Уже почти половина шестого, Клайд, наконец, разрешил встретить его возле фабрики. Хочу быть нарядной и хорошо выглядеть, пусть улыбнется, когда увидит меня. Открываю шкаф, задумываюсь и тяжело вздыхаю. Мои платья... Все они старые, хотела к свадьбе хоть одно справить, но так и не вышло. Если бы не Ольга... Улыбаюсь, вспоминаю свое изумление, когда она распаковала свертки в номере 'Клансмена'. Такого роскошного наряда у меня никогда не было. И все принадлежности к нему, перчатки, шляпка с вуалью. Бальное платье Ольги, память о прошлом. Она тогда усмехнулась, сказала, что и не думала, что доведется достать его хоть когда-нибудь. Скорее бы Сирил прислал фотографии, так хочется посмотреть... А пока надену вот это желтое, оно веселое и ткань не вытерта нигде, я мало его носила. Ботинки уже не нужны, тепло, достану туфли. Шляпки у меня всего две, выбирать легко. Ой... Кладу ладонь на живот, что это? Не болит, а... Опять! Боже, неужели вот так толкают ножкой? Или ручкой... Маленький, ты проснулся и здороваешься с мамой? Глаза заволокло слезами и я, прямо с платьем в руках, сажусь на кровать. Вот и пришло это... За всеми волнениями последней недели моя беременность постоянно уходила куда-то в тень. Да, мы помним, знаем, но... Говорим о другом. Только когда два раза у меня заболел живот... Клайд, милый... Он так испугался... Мужчины... Сильные, грозные... Даже такие, как мой муж... Улыбаюсь... А все-таки вы теряетесь, когда сталкиваетесь с нашим, женским. Материнским. Мне уже не терпится сказать Клайду, что маленький толкнул меня сейчас, целых два раза. Интересно, а живот уже видно? Подхожу к зеркалу и внимательно смотрю на себя, поворачиваюсь боком. Пожимаю плечами, вроде, обычный живот. Спохватываюсь, занавески не задернуты, а я тут... Перед зеркалом голая верчусь. Стыд какой... Задергиваю их и перевожу дух, а если бы кто увидел? Хихикнула, некому тут подглядывать. Снова покосилась в зеркало, oглянулась на окно, надежно ли завешено. Взгляд скользит по отражению, лицо, шея... Как теплые ладони Клайда, дальше, ниже... Он говорит, что у меня отличная фигура и погибельные глаза. И еще сегодня ночью шептал мне такое... Такое... Даже в мыслях сейчас смущаюсь... И так приятно было слушать... Так все странно и ново для меня. Вспомнился наш старенький пастор в Бильце, узнай он... Представила его благодушное лицо, каким бы ужасом оно исказилось. Но почему? Клайд мой муж и я принадлежу ему, а он мне. А значит, все, что дает нам радость и счастье – угодно богу. Я давно не была в церкви, надо поговорить об этом с Клайдом... Ох, а это что еще такое? Приглядываюсь внимательнее... Тут... И тут... Ударилась обо что-то? Синяки какие-то... Так это же... Щеки неудержимо краснеют, я поняла, что это за синяки. Ох, Клайд... Не зря Ольга утром насмешливо косилась за завтраком, неужели увидела? Вот этот, наверное, спереди чуть ниже шеи... Придется кружевным шарфом прикрыть. И не сказала ничего, подруга называется... А если бы я пошла куда-нибудь и кто-то бы увидел? Еще и разбудили ее наверняка, хотя я губы почти до крови искусала, чтобы никто меня не услышал... Кроме мужа. А он... Он захотел еще раз это... Стыдное... Я не позволила, точно бы закричала. Хотя и мне очень хотелось... Смеялись потом и долго еще шептались в темноте под одеялом. Клайд, милый, как мне с тобой хорошо... Только целый день одна и от этого бывает грустно. Сейчас приведу себя в порядок, оденусь, и пойду тебя встречать. Жду выходных, надеюсь, что мы поедем в Бильц. Так скучаю по родным... Хотела сегодня позвонить маме, но неудобно снова беспокоить миссис Портман. Хотя она очень добрая, и, конечно, позволила бы мне немного поговорить, ведь все понимает. Пора одеваться, Клайд скоро выйдет из ворот фабрики и очень хочется, чтобы первым, кого он увидит – была я.
Вот и все, снежный ком покатился, набирая вес и скорость. Только что закончилось совещание с Гилбертом, Смилли и Гетбоем. Что характерно, Лигета не пригласили, обсуждались вопросы планирования. Смилли – заместитель Гилберта по администрации, Гетбой – производство. Этот триумвират – стратегический мозг 'Грифитс и Ко'.
– Итак, Клайд, ты оказался прав и первые результаты впечатляют.
Дверь за заместителями только что закрылась и мы с Гилбертом остались одни. Он стоит на своем излюбленном месте возле окна. Принято решение о пропорциональном увеличении закупок сырья и полуфабрикатов. Впереди – скачок в производстве процентов на шестьдесят.
– Клайд, ты все еще видишь себя начальником этого своего 'ключевого подразделения фабрики'?
Последние слова брат произнес с усмешкой, глядя на меня прищурившись. Я пожал плечами, вертя в пальцах карандаш, которым несколько минут назад вычерчивал перед Смилли и Гетбоем схемы новых рабочих терминалов, объясняя им их преимущества. Зачем понадобилась эта демонстрация? Гилберт обкатывает меня? Их? Себя? Карандаш продолжает крутиться, выделывая причудливые восьмерки, Гилберт невольно следит за ним внимательным взглядом.
– Клайд!
Я очнулся и чуть вздрогнул, Гил повысил голос.
– Что?
– Очнись, и, будь добр, положи карандаш на стол. А лучше в стаканчик.
Гилберт усмехнулся, потерев подбородок. Я улыбнулся в ответ, выполнив просьбу.
– Пистолета в кармане у тебя сейчас нет, надеюсь?
Он шутливо поднял вверх руки, демонстрируя пустые ладони. Посерьезнел.
– Я говорил с отцом, он хотел присутствовать, но передумал, ему нездоровится.
– Надеюсь, ничего серьезного?
Гилберт неопределенно пожал плечами, посмотрев в окно.
– Свои пожелания отец, однако, передал, и они таковы, Клайд...
Я вопросительно поднял бровь, неужели дают от ворот поворот? Или...
– Отец предлагает тебе заняться тем же самым, что ты проделал у себя в отделении, в масштабах всей фабрики.
Однако... Умеют Грифитсы ошарашить, не ожидал. С другой стороны, все логично. Получился эффект в одном месте, почему не сделать то же самое еще в десяти?
– Согласен.
Гилберт удивленно поднял брови, вернулся за стол и наклонился ко мне.
– И все? Просто – согласен?
– Да. А что?
Гил развел руками, откинувшись на спинку стула.
– Даже не спросишь о жалованье, например? О должности? – ироничная улыбка, – и кабинет не попросишь, с табличкой на двери?
Усмехаюсь, в свою очередь наклонившись к Гилберту.
– От некоторой прибавки не откажусь.
Он рассмеялся, легко хлопнув ладонью по столу.
– Отец правильно называет тебя наглецом, с некоторых пор. Требуешь вторую подряд за пару дней прибавку к жалованью! Еще даже не получив первую.
Моя очередь рассмеяться. Гил, как же тебе тут все эти годы было тоскливо и скучно... И как же в глубине души ты сейчас рад вот такой перемене в твоем жалком двоюродном брате. Перестаю смеяться и уже серьезно говорю.
– Та прибавка – возмещение потери заработка Роберты, она ведь не может больше тут работать.
Гилберт кивнул, положив подбородок на сцепленные пальцы. Я продолжаю.
– Не люблю просить и быть обязанным, но если я и впрямь принес компании пользу и помог расширить перспективу...
Делаю паузу, давая Гилу переварить сказанное. Тот фыркнул.
– Да, Белла права. А она с тобой пообщалась всего-то минут пять.
Удивления я решил не скрывать.
– От меня сразу к тебе пошла?
Он качнул головой, отпил глоток воды, налив из широкого графина. Взглядом спросил разрешения, Гил молча выставил второй стакан. Прохладная вода очень кстати освежила пересохшее горло и взбодрила.
– Нет, позвонила уже из дома.
Выжидательно смотрю ему в лицо. Он иронично продолжил.
– Она тоже не узнает тебя, братец. А я добавлю... Бьюсь об заклад, неделю назад ты даже и слова-то такого не знал, 'перспектива'...
Последнее слово он ехидно подчеркнул, скрестив руки на груди и глядя на меня уже знакомым прицеливающимся взглядом. Я демонстративно перевел глаза на стаканчик с карандашами. Гилберт увидел и медленным движением убрал его на полку книжного шкафа позади себя. Послал ему как можно более паскудную улыбку, в два глотка допил свой стакан и игриво подкинул его в ладони, поймав, глядя Гилберту в глаза. И аккуратно поставил стакан на стол. Брат оценил и с откровенным любопытством тихо спросил.
– Тут целый арсенал вокруг тебя, не правда ли? Все – оружие?
Помедлив, молча киваю.
– Клайд, я знаю и о томагавке в парке Олбани. Неделю назад ты бы даже не знал, с какой стороны его взять.
Хорош... Ох, хорош. Не успокаивается и не отступает. Верно дядя сказал, не сдается. Как же ему тут тесно и скучно... И он продолжает.
– Не только Белла... Тебя не узнает никто. Клайд, эту проблему будет нелегко решить.
Пожимаю плечами.
– Привыкнут, Гил. И, скажи мне честно...
Он молча ждет продолжения.
– Какой из Клайдов тебе больше по душе? Недельной давности или нынешний?
Уголок его рта брезгливо дернулся при этом вопросе. Ответа он не дал.
– И еще... Покажи фотографии.
Он вскинул на меня глаза, удивившись этой просьбе.
– Белла сказала, ты ей показывал. Дай взглянуть, наши еще не пришли.
Гилберт покачал головой, открыл ящик и положил передо мной стопку фотографий.
– Как ты пропустил соглядатая, Клайд?
Улыбнулся, перебирая стопку и отбирая самые четкие фото.
– В тот момент я бы пропустил и падение неба на землю, Гил, поверь.
Слышу негромкий ответ.
– Верю.
Показываю ему отобранные фотографии.
– Для Роберты, позволишь взять? Завтра верну. Она очень ждет их и обрадуется.
Гил пожал плечами, бери. Глубоко вздохнул, убрав оставшиеся фото в ящик.
– Вернемся к твоему жалованью и новым обязанностям.
– Вернемся.
– Шестьдесят в неделю и сто пятьдесят единовременно, ты заслужил премию. Идет?
Ого... Вот Роберта сегодня обрадуется, на душе потеплело, перед глазами возникло милое грустное личико, губы тихо шепнули – жду... люблю...
– Согласен и благодарю.
Гилберт небрежно отмахнулся, положил перед собой какой-то бланк и быстрыми росчерками проставил дату, сумму и подпись. Толкнул его по столу ко мне.
– Это для бухгалтерии, ордер на премию, можешь получить прямо сейчас. И еще...
– Что?
Аккуратно складываю бланк и кладу в карман пиджака.
– У меня нет сейчас никого заменить тебя в штамповочной, но ты нужен на фабрике.
Гилберт снова встал и подошел к окну, уперев руки в бока, развернулся ко мне.
– Отец сказал, чтобы более никогда там не было заведующих-мужчин, хватит с нас 'моего сумасшедшего племянника', это его слова, Клайд!
Гилберт направил на меня палец и продолжил.
– Я эту позицию поддерживаю и одобряю. Хватит с нас и одной романтической загадочной истории.
– К чему ты ведешь, Гилберт?
– Кому из девушек можно доверить отделение хотя бы временно?
– Клайд, ты уверен?
– Абсолютно.
– Девушки будут очень недовольны, меня не любят.
– Странно слышать такие слова от графини Мещерской.
Ольга нахмурилась при этих словах и медленно подошла к окну в цех. Я молча подошел и встал рядом.
– Да, я графиня Мещерская. Как ты догадался?
– Ты же дворянка и я наугад предположил титул. Ольга, соглашайся. Только утром говорили о возможных проблемах, а оно вот как повернулось. Хватит штамповать, твоё сиятельство.
Она еще раз окинула взглядом цех, кивнула, улыбнувшись моим словам.
– Согласна.
Вздыхаю с облегчением, вдруг бы отказалась, а я Гилу уже обещал.
– Тогда начинаем входить в обязанности.
– Хорошо.
– И, Ольга...
– Что еще?
– Сумочку сюда принеси, не оставляй без присмотра.
Быстрым шагом выхожу из ворот фабрики, половина седьмого, поток рабочих уже разошелся. Очень устал за этот очередной длинный день. Столько всего произошло... И сколько еще впереди...
– Клайд!
Одинокая маленькая фигурка в нарядном желтом платьице... Быстрые шаги навстречу... Родное милое лицо с широко раскрытыми лучащимися глазами... Немного робкая улыбка на губах...
– Вот и я, любимый... Ну что ты так долго...
Глава 29
Уютный ресторан неподалеку от центра. Негромкая музыка доносится с находящейся неподалеку танцплощадки, мы прошли мимо нее по дороге сюда. Встретив Роберту возле ворот фабрики, предложил кое-что отметить. Оказалось, нам обоим есть, что рассказать и чем порадовать.
– Вот и я, любимый... Ну что ты так долго...
Роберта быстро подошла ко мне, почти подбежала, улыбаясь, выглядит весело и нарядно. Желтое летнее платье, знакомая шляпка с вишенками, туфельки. В руках небольшая замшевая сумочка с бахромой. На шее изящно повязан короткий белый шелковый шарф.
– Берт, ты замечательно выглядишь, красавица просто...
Подойдя, она оглянулась по сторонам и быстро обняла меня, поцеловав в губы.
– Зачем оглядываешься, дорогая? – шепнул ей на ухо, легонько прижав к себе.
Берта мягко высвободилась и оправила платье, чуть пожала плечами.
– Мы на улице, милый, нельзя обниматься и целоваться на виду у всех.
Она взяла меня под руку и мы медленно пошли по мосту в сторону города.
– А если очень хочется, миссис Грифитс?
При этих словах почувствовал, как пальцы Берты слегка сжались на моей руке, откликнувшись, она крепче прижалась ко мне.
– Клайд...
– Что, Берт?
Она вздохнула и подняла на меня сияющие глаза.
– Ребенок сегодня проснулся и меня толкнул, целых два раза! Я так обрадовалась и весь день ждала, чтобы тебя встретить и сказать.
На одном дыхании выдала, мы остановились, ее пальцы переплелись с моими, и я привлек Берту к себе. Cтояли, уже не думая о том, что на нас могут смотреть.
– Ты рад, Клайд? – робко шепнула, прижавшись щекой к груди.
– Рад, любимая.
Услышал счастливый вздох и Роберта улыбнулась так светло, что захотелось ее подхватить и закружить в танце прямо посреди улицы.
– Слушай, Берт...
– Что?
– Идем гулять.
Она растерянно посмотрела на меня, по сторонам, на идущих мимо людей. Потихоньку смеркалось, начали зажигаться уличные фонари и окна в домах. Наступил вечер и домой совершенно не хотелось, накопившаяся за день усталость куда-то пропала. Все хорошо, есть куча новостей, со мной моя очаровательная жена. Гулять!
– Клайд, как-то боязно... Куда мы пойдем? А если мы кого-то встретим...
– Куда пойдем, говоришь...
А и в самом деле, куда? Город толком еще не знаю, и где тут развлекаются, не в курсе.
– Берт, куда хочешь пойти? И ничего не бойся, ты же со мной. Где в Ликурге можно спокойно и прилично провести время? Я ведь ничего тут пока не знаю, кроме дома и фабрики.
Мы понимающе рассмеялись, Роберта задумалась.
– Клайд, у нас денег ведь мало осталось, может, пойдем просто мороженое поедим? Я знаю одно недорогое место. А на какие-нибудь выходные можем поехать за город, покажу тебе красивое озеро Крам...
Берта внезапно осеклась, отведя глаза. Внимательно посмотрел на нее... Вздохнув, взял ее за руку и мы пошли дальше по неярко освещенной улице. Проносились автомобили, по мере приближения к центру города количество прохожих возрастало, газовых или электрических фонарей становилось все больше. Некоторое время молчали. Осторожно поглядываю на лицо Берты, оно мне не нравится. Какое-то собранное, губа закушена. Чуть сжимаю пальцы на ее ладони, привлекая внимание. И тихо говорю...
– Берта...
– Что?
– Если хочешь, давай пойдем домой.
Она искоса взглянула на меня, вздохнула, пожала плечами. Промолчала.
– Но мы же не можем запереться дома потому, что тут полно мест, где ты была с ним.
Пора вскрыть этот давно зреющий нарыв, здесь и сейчас, и со всем тут же разобраться. Нельзя это оставлять, Берта слишком ранима и впечатлительна. Услышав мои слова, она отчетливо вздрогнула, не ожидала.
– Все окрестности Ликурга покрыты местами, где вы были вместе, Берта. И что, нам из-за этого не гулять, не выходить из дома, нигде не бывать? Уехать отсюда, быть может?
С каждым новым словом ее пальцы сильнее сжимают мои, губы задрожали. Но я не уступлю. Уступить – это уступить ему. Тени. Призраку. Эху на грани восприятия. Отдать ему все этo – признать его право. Право на Роберту. Право на ее память. Право на все, что нас окружает. Не дождешься, крыса.
– Берта, если тебе тяжело здесь – мы уедем. Хочешь, далеко-далеко, где нас никто не знает? И пропади он пропадом, Ликург с его призраками.
Смотрю прямо в глаза, если она скажет, я готов уехать. Но я стараюсь передать ей свою решимость не уступать, стараюсь пробудить ее собственную силу, ее гордость. Берт, ты же сильная, упрямая, ты умеешь бороться, не надо, не беги... Не уступай. Ты же моя. А я – твой. Мы – вместе. Везде и всегда. А тень – она и есть тень. Она исчезнет. Слышишь, любимая?
И она услышала. Покачала головой, тихо сказала, погладив меня по щеке, не обращая внимания на окружающих.
– Нет, Клайд. Мы никуда не уедем. Здесь наш дом. Здесь мои родители, Ольга... Твоя работа.
Она положила мою ладонь на свой живот, теплый и гладкий, это почувствовал даже через платье. Берт, что ты делаешь, тут люди... Но она не обращает внимания.
– Здесь родится наш ребенок. Наш! Мой и твой. Твой, Клайд. Да?
– Да.
– И Ликург – принадлежит нам. Да?
– Да.
И мы облегченно вздохнули, Берта улыбнулась и снова взяла меня под руку, успокоившись, мы ускорили шаг.
– Так пойдем есть мороженое? Тут уже недалеко.
– Берта, ты сегодня ела, обедала?
Она с виноватым видом потупила глаза и пожала плечами.
– Ну, Клайд... Перекусила днем...
– Что Клайд? Тебе сейчас за двоих есть надо, на одних пирожных далеко не уедешь. Мясо, фрукты, овощи. Дома ужин есть?
Получаю кулачком в грудь. Хорошо, хоть не в лоб, коронным приемом.
– Гадкий! Конечно, есть, я приготовила перед тем, как выйти, вот. Картошка, салат и телятина, только разогреть. А соус какой получился, пальчики оближешь! Думала, тебя встречу, придем домой и поужинаем, в саду, погода ведь замечательная...
Очень захотелось оказаться за столом перед тарелкой со всем перечисленным и чтобы побольше. Рот наполнился слюной и я отчётливо сглотнул, Берта увидела и рассмеялась.
– Бедный ты мой, Гилберт велел тебя больше не кормить на фабрике?
Рассмеялся в ответ, мы уже в центре Ликурга, на ярко освещенной улице, среди неспешно гуляющих нарядно одетых людей. Берта с любопытством смотрит по сторонам, крепко держа мою руку.
– Не успел пообедать, было очень много дел, все расскажу, как сядем где-нибудь.
– А мой ужин пропадет? Я старалась...
Роберта обиженно надула губы, с преувеличенным вниманием разглядывая разноцветно подсвеченные витрины магазинов одежды. Я наклонился к ней и прошептал, коснувшись губами ушка.
– Не пропадет, Берт. Мы его завтра слопаем, утром. Ночью такой аппетит нагуляем...
– Клайд!
Она от неожиданности отстранилась, как будто я уже что-то предпринял на предмет нагуливания... А я что, я ничего, держу за ручку... Сделал такое невинное лицо, что Берта, явно приготовившая благовоспитанную тираду, весело рассмеялась, дернув меня за рукав и топнув ногой.
– Ну что за невыносимый муж... Никак не привыкну к твоим шуточкам, смущаешь меня...
– Обожаю тебя смущать, миссис Грифитс, ты становишься такая... Такая...
– Ну, какая?
Берта вдруг подалась ко мне, так близко, что почувствовал тепло ее тела. Совсем близко вижу шарф и вдруг понимаю, зачем она его повязала. Поддеваю пальцем и делаю вид, что хочу его снять. Мои пальцы быстро накрываются ладошкой, Роберта покраснела и чуть отступила. Глаза ее при этом вовсе не испуганные, она ждет и хочет продолжения. Оказалось, что Берта обожает эту игру, сгорать от смущения и желания одновременно.
– А вот такая, что хочется тебя еще больше смущать... – наклоняюсь к ней, алеющие щеки и широко раскрытые глаза совсем рядом, – до синяков.
И ее ответный совсем беспомощный шепот...
– Клайд... Мы мороженое хотели...
Переводим дыхание и берем себя в руки, Берта осторожно оглядывается, не смотрит ли кто на нас. Никто не обратил внимания на эту короткую сценку.
– Солнце, приглашаю тебя поужинать. Пошли?
Берта задумалась на несколько мгновений, и, рассмеявшись, махнула рукой.
– Пойдем. А куда? Не знаю, где здесь есть ресторан...
Оглядываюсь по сторонам, надеясь прямо отсюда увидеть какую-нибудь вывеску. Ничего. Ярко освещенная улица, фланирующая публика, чистенькие витрины... Витрины. Вот кто нам нужен.
– Дорогая, вперед, кое с кем познакомлю. Ничего не бойся и держись свободно.
Галантно делаю руку крендельком, она с уморительной серьезностью берет меня под нее и мы направляемся к знакомой мне витрине.
– Клайд, зачем нам сюда?
– Вот очень важный в Ликурге человек, Берт.
Эти слова произношу громко, мы заходим в небольшой зал магазина одежды, нам навстречу спешит Орин Шорт собственной персоной. Его глаза широко раскрылись при виде Роберты, держащей меня под руку. Еще немного, и Шорт перешел бы рамки приличий, но манеры взяли верх и он вежливо поклонился. Расцвела дежурная, то есть очень искренняя улыбка.
– Добрый вечер, мистер Грифитс. Как поживаете?
Шорт сделал паузу, выжидательно глядя на нас с Бертой.
– Дорогая, позволь представить тебе мистера Орина Шорта, хозяина этого замечательного во всех отношениях магазина. Мистер Шорт – Роберта Грифитс, моя жена.
Фамилию я слегка, но ясно подчеркнул. Орин вник и его улыбка стала почти приторной, он протянул Берте руку, которую та осторожно пожала.
– Мои искренние поздравления, мистер Клайд, миссис Грифитс.
Последовал легкий поклон и Шорт приглашающим жестом обвел магазин.
– Магазин к вашим услугам, чем могу помочь?
– Мои костюмы готовы, мистер Шорт? Помнится, мы заключили некий уговор...
И моя умничка Берта, уже немного освоившись, с улыбкой спросила.
– Какой уговор, Клайд?
Шорт только переводил глаза с меня на Берту и обратно.
– Наш дорогой Орин обязался подготовить два костюма, вот мы и спросим, все ли с ними в порядке?
Бедняга Шорт растерянно моргнул, оглянулся, как будто ждал, что спрошенные костюмы кто-то уже держит наготове. Таковых не оказалось и он развел руками, извиняющееся улыбнувшись.
– Мистер Грифитс, я, право, не ожидал вас так скоро, заказ передан, и, надеюсь, в ближайшие дни поступит. Вас это устраивает?
– Безусловно, Шорт, я всецело на вас полагаюсь и подожду.
Хозяин магазина воспрял духом и улыбнулся смелее, посмотрел на Роберту, так и не отпускающую мою руку.
– Могу я предложить что-нибудь для миссис Грифитс? Как раз сегодня получил очаровательные сумочки, идеально подходят для вечерней прогулки.
Пальцы Роберты при этих словах сжались, привлекая мое внимание, посмотрел на нее и понял – не надо. А Шорт продолжает.
– Желаете взглянуть?
Роберта качает головой, вежливо улыбнувшись. Пальцы совсем горячие, волнуется.
– Благодарю, Орин, в другой раз.
Шорт с очень искренним огорчением разводит руками.
– А пока получите в счет рассрочки.
На прилавок ложатся двадцать пять долларов, что приводит Шорта в состояние полного благодушия, вопрос сумочки закрыт.
– И еще, мистер Шорт...
– Слушаю вас, мистер Грифитс. Все, что пожелаете.
– Мы с супругой желаем поужинать где-нибудь неподалеку. Порекомендуете приличное заведение?
Раздумья Шорта были недолги.
– Ресторан 'Грег', отличное место с великолепной кухней. Слышал о нем только хорошее, надеюсь, вам понравится.
– Надеюсь, там тихо и спокойно, мистер Шорт?
Он посмотрел на Роберту, спросившую это с застенчивой улыбкой. Улыбнулся в ответ и прижал руку к сердцу, слегка поклонившись.
– Я слышал об этом месте только похвалы от достойных людей, поверьте, миссис Грифитс. Вам там понравится.
Мы с Робертой переглянулись и я ободряюще подмигнул, пальчики вновь сжались на моей руке. Чуть киваю и оборачиваюсь к Шорту.
– Укажите путь в сие райское место, Вергилий...
Весь короткий путь до выхода из магазина чувствовал пристальный взгляд...
'Грег' оказался в паре кварталов на параллельной улице и пока шли, выслушивал от Берты.
– Клайд, я там стояла и слова вымолвить не могла!
– Не страшно, надо же когда-то начинать выходить на люди, Берт.
И я рассудительно добавил, погладив ее по руке.
– Ты была молодец, не наговаривай на себя, ты и вымолвила, и даже вопросы задавала.
Послышался вздох, Берта на ходу прижалась к моему плечу.
– Клайд, я себя не узнаю... Волнуюсь, чего-то все время опасаюсь... Я не была такой раньше.
– Понимаю, это пройдет. Ты ведь теперь замужняя дама, миссис Грифитс, к этому надо привыкнуть. Думаешь, я не волнуюсь и не опасаюсь?
Роберта кивнула, внимательно на меня посмотрев.
– Тебе еще труднее, милый, я ведь все понимаю. Тебе тут все незнакомо, а ты должен выглядеть так, как будто все и всех знаешь...
Я усмехнулся.
– И как, получается?
Вместо ответа Берта прижалась ко мне еще ближе, как будто мы тут были одни. И прошептала.
– Ты мой ангел. Мой муж. Ты лучше всех.
Вывеску заметили издалека, мягко светящиеся зеленым четыре буквы названия в овальной рамке. Широкие распахнутые двери, у входа – небольшая стойка и распорядитель, встретивший нас вежливой улыбкой. Перед ним вижу лист бумаги с логотипом ресторана, на нем карандашные пометки.
– Добрый вечер, господа. К вашим услугам.
– Мы хотели бы поужинать в вашем замечательном ресторане, его нам рекомендовали друзья, – я улыбнулся в ответ, одновременно обежав взглядом неярко освещенный зал.
– Уверен, вы не разочаруетесь в словах друзей. Где желаете сесть?
Знакомых лиц не заметил, но на свету сидеть все равно не хочется.
– Если можно, мы расположимся вон там, – показал и посмотрел на Роберту, она кивнула.
Сели в дальнем затемненном уголке. В центре столика горит теплым светом лампа в ажурной подставке, бросая золотистые блики на белоснежную скатерть и сервировку. Все это настроило на праздничный лад, мы улыбнулись друг другу. Людей в зале не очень много, громких разговоров не слышно, Шорт не подвел и место нравится. Берта уже отошла от визита в магазин, по дороге развеселил ее рассказом, как заполучил новые костюмы перед свадьбой, сцену изобразил в лицах. Под конец она уже просто хохотала, когда показал растерянное лицо бедняги Шорта, отдавшего костюмы в рассрочку. Потихоньку пьем прохладный лимонад, принесённый вместе с меню неслышно ступающим официантом, глаза Берты таинственно поблескивают в свете лампы, вижу ее улыбку.
– Как себя чувствуешь, все хорошо?
Она кивает и кладет ладонь на мою руку, погладив ее кончиками пальцев.
– Все очень хорошо, милый, и я рада, что мы сюда пришли.
Роберта с любопытством оглядывается по сторонам и вздыхает.
– Знаешь, я никогда раньше не бывала в таких местах.
– Правда?
Маленькая рука берет бокал с лимонадом, Берта отпивает и качает головой.
– Правда, Клайд. Часто представляла, как пойду, обязательно с любимым человеком...
Помолчала немного, задумчиво смотря на лампу сквозь бокал с напитком, поворачивая его и покачивая, любуясь жемчужными волнистыми переливами. Подняла на меня глаза. И тихо произнесла.
– Так и получилось.
Беру свое меню и тоже оглядываю зал ресторана, неярко освещенный несколькими люстрами и стенными плафонами. Людей пока немного и все выглядят чинно, солидно, неспешно едят или беседуют. Да, тут явно ценят тишину, везет нам на такие места.
