Текст книги "Выбор (СИ)"
Автор книги: Алекс Бранд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 73 страниц) [доступный отрывок для чтения: 26 страниц]
Глава 24
Сэмюэл Грифитс поднялся с кресла и пройдясь по гостиной, нажал кнопку звонка. Бесшумно явившаяся горничная сервировала кофе на низком столике возле камина и удалилась, по знаку хозяина плотно прикрыв дверь. Гилберт, стоявший около окна, обернулся к отцу.
– Как ты себя чувствуешь сегодня?
Старший Грифитс махнул рукой, наливая себе горячий кофе из серебряного кофейника, сдул в сторону пар.
– Уже куда лучше, Гил, стоило мне покинуть этот бедлам на Озерах.
Гилберт дернул уголком рта, услышав этo. Тоже налил себе, сел в кресло напротив.
– Я тебе говорил, отец, Озера – не место для уважаемой ликургской семьи.
Сэмюэл прищурился, посмотрев на прямую жесткую фигуру сына сквозь пар, медленно поднимающийся от чашки тонкого фарфора.
– Гилберт...
– Отец, мы не раз говорили об этом, я против переезда на Двенадцатое, и если вы с матерью поддадитесь на уговоры Беллы, это ваше дело.
Грифитс только покачал головой, услышав эти слова, сказанные спокойно, но твёрдо. Он отлично знал этот тон, спорить или уговаривать – бесполезно. Сын совершенно не похож на веселую и жизнерадостную Беллу. Возможно, не стоило так рано привлекать его к делам на фабрике. Но после того, как сердце подвело в первый раз, стал необходим помощник, которому можно доверять, тот, кто удержит и разовьет дело. Гилберт талантлив, силен и упорен. И как же он одинок при этом. Ни друзей, ни... Сэмюэл незаметно вздохнул, отводя глаза от лица сына. Парень дружит с Констанцией Вайнант, и это вызывает постоянные насмешки Беллы. При том, что этой попрыгушке стоило бы поучиться у Констанции достоинству и выдержке. Того и гляди, потеряет голову и соображение на очередном их 'сейчас и после'... Он передернул плечами, отгоняя тревожные мысли. Гилберт не таков, как все эти беззаботные молокососы Крэнстонов и Гарриэтов, веселящиеся и делающие глупости под прикрытием родительских миллионов. Глупости... По лицу проходит тень: недавно, после очередного спора о переезде, Гилберт закрыл двери в кабинет и показал кое-что, рассказал... Сын ненавидит их.
– Как дела на фабрике, Гил? И что там с начинаниями твоего непредсказуемого двоюродного брата? Решил потягаться с Морганами...
Сэмюэл рассмеялся, вспомнив тот разговор, подмигнул сыну. Тот тона не принял, взял бисквит и обмакнул его в кофе. Положил ногу на ногу, откинулся в кресле и посмотрел на отца.
– Я тоже надеюсь на хороший результат, Клайд.
Все обернулись. В дверях цеха стоял Гилберт, прямой и неподвижный. Как он там появился, никто не заметил. Хорош, в который раз сказал себе, меряя его взглядом. Он медленно прошелся по отделению, кивнув Лигету и Дайксу. Мимо меня прошел, не поздоровавшись. Мне показалось или в его глазах что-то мелькнуло, когда посмотрел на нашего мастера? Гилберт прошел в мою комнатку и остановился возле окна, посмотрел на панораму реки. Обернулся и жестом пригласил меня войти. Я кивнул и невозмутимо обратился к Лигету.
– Вы не будете так любезны подождать несколько минут?
Тот с готовностью закивал, теребя свой вечный блокнот.
– Конечно, мистер Грифитс, я понимаю.
Не спеша вхожу и присаживаюсь на край стола.
– Мисс Тодд, благодарю вас, возвращайтесь к себе, мы тут уже сами присмотрим за порядком, – ровным бесстрастным голосом произнес Гилберт.
Она с явным облегчением покинула кабинет, на прощание смерив меня тоже каким-то странным взглядом. Незаметно перевел дыхание, вот и круги. Идут круги, захватывая все новых и новых людей. Волна. Прерывать молчание я не тороплюсь, ты пришел, братец, ты и прокладывай курс. И он понял, что первым я не заговорю. Усмехнулся, подойдя ко мне, отодвинул стул и сел, вытянув ноги.
– Новые рабочие места выглядят дельно, Клайд.
Молча киваю, не выказывая радости. Гилберт чуть приподнял брови, он ждал благодарности? Обойдешься, братец.
– Мы оба понимаем, что львиная доля заслуги тут принадлежит Дайксу, но, конечно, идея – твоя, Клайд.
– Благодарю за признание, Гил.
Он улыбнулся, откинувшись на спинку стула.
– Я уже думал, что так и будешь молчать. Итак...
Гилберт поднялся и подошел к окну, подозвал меня к себе.
– Что думаешь делать дальше, Клайд?
И он посмотрел мне прямо в глаза, вопрос касался явно не только перестройки отделения. Скрытый смысл вопроса я предпочел не заметить, если Гилберт ждет от меня каких-либо излияний, вопросов, просьб – не дождется.
– Если дашь отмашку Лигету, сегодня же начнем работать на новом оборудовании и вести учет.
– Где разместишь работниц, на прежних местах?
– Нет, надо их поместить позади всех, иначе девушки будут отвлекаться и отвлекать их. Придется переместить все столы чуть вперед, чтобы освободить место.
Гилберт кивнул, небрежно отмахнувшись от последнего замечания. Задумался.
– Если индивидуальная выработка значительно повысится, а я начинаю в это верить, Клайд, то придется значительно повысить оплату труда. Тут сдельная система. Что это значит для компании, об интересах которой ты так заботишься?
Его взгляд стал откровенно насмешливым. Я усмехнулся в ответ.
– Это повысит стоимость продукции, иначе компания начнет работать себе в убыток.
– И как преодолеть это противоречие?
Я усмехнулся вторично и развел руками.
– Это уже задача не моего уровня, Гил. Дай задание бухгалтерии, они рассчитают, насколько надо снизить оплату труда, чтобы уравновесить повышение выработки и не сделать его убыточным для фабрики. А в перспективе вы сможете как раз снизить стоимость продукции за счет ее возросшего количества. Пусть поиграют с цифрами.
В продолжении этой речи глаза Гилберта становились все более удивленными. Я явно сейчас озвучил его собственные мысли, и, возможно, уже отданные распоряжения. Однако более эмоциональной реакции он себе не позволил. Кивнул.
– Начинаем, Клайд. Я согласен. Сколько дней тебе нужно для проверки эффективности новых рабочих мест?
Я задумался, глядя на Йордис и Марту, увлеченно подгоняющих столы и сиденья под себя.
– Неделя.
Гилберт кивнул.
– Согласен. Так удобнее рассчитать и выработку, и ее оплату.
Он направился к выходу. Сделав несколько шагов, внезапно обернулся, его глаза сузились, эта манера прицеливаться мне уже очень интересна, стрелок? По-моему, за спиной у него кобура скрытого ношения. Гил, зачем тебе пистолет?
– Ты не хочешь ничего попросить, скажем, прибавки к жалованью? Отличился ведь. И, между прочим, отец все еще ждет тебя к обеду.
Что-то тут заряжено, по глазам вижу. Раздумал выходить и повернулся ко мне. Ждет. И медленно отвечаю, взвешивая каждое слово, мы здесь не одни. И именно сейчас брат швырнул мне мяч, это проверка. Испытание нового Клайда, что он скажет, как поступит. Хорошо. Лови, Гил.
– Прибавка к жалованью будет кстати.
Гилберт медленно подошел ближе. Ему нравится эта внезапная пикировка.
– И сколько ты просишь?
– Двенадцать в неделю.
Несколько мгновений смотрим друг другу в глаза. Он ответил, понизив голос.
– Правильная просьба, Клайд. И верное решение.
– Благодарю, Гил.
Он улыбнулся уголком рта.
– Правила не для тебя, да?
Возвращаю ему улыбку, легко тронув плечо.
– Давай в другой раз об этом?
Он молча повернулся и пошел к выходу, там обернулся снова.
– Завтра будь у нас к ужину, Клайд. И на этот раз отец извинений не примет. Я – тоже.
– Те извинения он принял?
– Да, но с большим удивлением. Раньше ты не пренебрегал приглашениями.
Он подчеркнул слово 'раньше'.
– Хорошо, я понял и буду.
– Белла очень хочет тебя увидеть.
Я стиснул зубы, Гил это заметил и жесткая улыбка промелькнула на его губах. Он коротко кивнул и быстро вышел из цеха.
– Просит прибавку двенадцать в неделю?
Сэмюэл Грифитс удивленно посмотрел на сына, поставил чашку на столик. Гилберт невозмутимо пожал плечами, сцепив руки на колене.
– Странная какая-то просьба... Ты согласился?
Его сын вторично пожал плечами, небрежно махнув рукой.
– Почему нет? Как ни крути, он отличился, подал дельную идею. Так что...
Старший Грифитс прищурился, взял со столика часы, поигрывая цепочкой.
– Мне кажется или ты изменил отношение к нему? Ты же всегда презирал его, Гил.
– Да, отец. Презирал.
– Что же произошло? Это из-за его загадочной перемены? До меня дошли слухи, Гилберт. От Беллы.
– Я знаю. И про слухи, и про их причину.
– И что скажешь?
– Могу я попросить тебя кое о чем, отец?
Гилберт поднялся и подошел к Сэмюэлу, наклонился к нему и положил руку на плечо.
– Я пригласил Клайда к нам завтра на ужин.
– Хорошо, правда, стоило сначала предупредить меня, сын.
– Прости, это вышло внезапно.
– Что за срочность? Почему не на выходные?
Гилберт выпрямился, помолчал.
– Думаю, на выходные он снова будет занят.
– Да что за загадки? Ты что-то знаешь? Так говори.
– Завтра, отец.
Прозвучал знакомый тон, Сэмюэл понял, что более сын ничего не скажет.
– И еще...
– Что, Гилберт?
– Пусть будем только мы. Ты, я и Клайд. Возможно, присоединится Констанция. И Белла.
Грифитс покачал головой.
– Интересный список.
– Постараемся ограничиться им.
Гилберт слегка поклонился, прощаясь, и направился к двери. И уже там его настиг вопрос.
– Если здесь завтра появится Сондра?
Гилберт остановился. Медленно обернулся.
– Не появится.
Дверь тихо закрылась.
Со стороны озера донесся рокот двигателя, лежащая на кровати девушка со стоном зажала уши ладонями и отвернулась к стене.
– Я убью его или ночью подожгу эту проклятую лодку! – простонала она.
На ее плечо легла рука второй девушки, которая осторожно подошла к ней и села на краешек кровати.
– Он-то тут при чем, пусть себе катается, успокойся...
Первая девушка резко повернулась и села в кровати, вцепившись в плечи подруги и приблизив лицо к самым ее глазам.
– Они, все, все, смеются надо мной, Белла! Это невыносимо...
Сондра без сил упала на подушку, из глаз ее потекли слезы, она уткнулась лицом вниз, плечи затряслись. Белла тихо сидела рядом и не знала, что сказать, что сделать. Беззаботная веселая жизнь внезапно рухнула, пришли доселе неведомые беспомощность и растерянность. Неосознанно протянула руку и неловко погладила подругу по голове.
– Я не смеюсь над тобой, Сан... – тихо шепнула Белла, назвав Сондру ее старым полузабытым школьным прозвищем.
– Почему, почему, почему... – послышался в ответ лихорадочный шепот, – почему он так поступил со мной... Это нечестно... Несправедливо... Несправедливо... Он не может так со мной...
Сондра дрожащей рукой достала из-под подушки смятое, множество раз перечитанное письмо, покрытое пятнами от упавших на него слез. Белла мягко отобрала письмо и положила его на столик. Она тоже уже знала его наизусть. И тоже ничего не понимала в произошедшем.
– Еще четыре месяца, и мы смогли бы пожениться... Я так этого ждала... И он ждал, это правда, Белла...
Сондра произнесла это нараспев, обняв себя за плечи и покачиваясь, сидя в кровати. Волосы спутаны, и, несмотря на позднее утро, на ней только ночная рубашка. Занавески плотно задернуты, в комнате дачи на Двенадцатом озере полумрак. Белла заметила валявшуюся рядом с кроватью небольшую плоскую фляжку. Подняла, понюхала... Встряхнула – пуста. Покачала головой, так недалеко и до беды, надо что-то делать. С ее родителями не поговоришь, Клайд никогда не считался официальным женихом, миссис Финчли только перекрестится на радостях оттого, что он решил уйти, а это странное письмо велит заключить в рамку. Белла медленно взяла небольшой листок, расправила его и уже в который раз прочитала несколько лаконичных строчек.
'Сондра, все, происходившее между нами – ошибка. Ты не ведала, вся вина – на мне. Ты еще будешь счастлива. Клайд.'
Совершенно непонятные слова, о какой ошибке речь? Чего не знала Сондра? В чем виноват Клайд? Чем-то очень грозным и мрачным вдруг повеяло от этих слов.
Надо что-то делать. Белла посмотрела на Сондру, она отвернулась к стене, закутавшись в одеяло. Письмо от Клайда пришло вчера и с того момента Сондра не выходит отсюда и никого не хочет видеть, кроме нее. Причина понятна – они подруги и Клайд ее двоюродный брат. Белла вздохнула, вертя письмо в руках. Что вдруг на него нашло? Может, поссорились, и Сан скрывает что-то... Или...
Раздалась тихая барабанная дробь в дверь кончиками пальцев. Оглянувшись на неподвижную Сондру, Белла метнулась к двери.
– Ну как она?
Бертина Крэнстон заглянула через плечо Беллы, попыталась войти, но та встала на пороге и вытолкнула ее обратно в коридор.
– Не приставай к ней, дай хоть немного прийти в себя.
Бертина взяла Беллу за руку и увлекла к окну дальше по коридору.
– Слушай, я сейчас говорила с Джил, она кое-что видела...
– Насчет Клайда?
– Да, да. Понимаешь, она сидела в автомобиле и кого-то ждала, ну, не важно...
– Бертина, не тяни...
– Да ты слушай! Джил видела, как он покупал конфеты, большую подарочную коробку.
– И что?
Бертина в сердцах топнула ногой, раздраженная непониманием.
– Такие коробки покупают для девушки, Белл!
Белла задумалась, закусив губу.
– Может, для Сондры?
Бертина скривилась, пренебрежительно махнув рукой.
– Конфеты для нашей Сан он бы покупал у Тэлбота.
– А эти?
– Какая-то дешевая кондитерская или вроде того, Джил не запомнила название, но может показать.
Белла наморщила лоб, пытаясь сообразить.
– А когда она это все видела?
Бертина прервала ее резким движением руки.
– Это еще не все! На каком-то 'сейчас и после' она ему сказала, просто так, что видела, как он покупал конфеты...
– И что?
Белла почувствовала, что этот рассказ на что-то проливает свет.
– А то, что ты же знаешь Джил, она обожает ставить людей в неловкое положение, как будто им не хватает созерцания ее лица...
– Бертина!
Белла дернула ее за рукав.
– Не отвлекайся! Что она сказала Клайду?
– Спросила, для кого он покупал конфеты, и сказала, что наверняка для девушки...
– И что Клайд?
Бертина сделала театральную паузу, Белла поморщилась.
– Смутился он, вот что! – торжествующе закончила она.
И тут Беллу осенило понимание.
– Когда это было, Джил не вспомнила?
– Так, вроде, давно уже, на одной из первых вечеринок...
– Господи...
– Что, что ты думаешь, Белла?
– Не сейчас. Потом скажу, извини, мне пора, Сондра там одна.
Бертина уже собралась что-то сказать, как из комнаты раздался звон разбитого стекла. Белла бросилась туда, вспомнив о плоской фляжке, лежащей на столике, куда она ее положила, подняв с пола.
– Сан, что ты делаешь?!
Белла и Бертина ворвались в комнату, когда Сондра уже примеривалась к предплечью большим куском стекла. Окно она высадила той самой фляжкой из-под виски.
– Стой!
Белла застыла в ужасе, что делать, хватать Сондру за руки, вырывать стекло, звать на помощь? При взгляде на лицо подруги Белла поняла, что не сможет сделать ни шагу, настолько оно страшно этой мертвенной бледностью... этими неподвижными белыми глазами...
Бертина, к счастью, оказалась не такой внимательной к цвету лица и выражению глаз, будучи девицей прагматичной и деловой.
– Белл, за мной!
Бертина прыгнула, придавив руку Сондры к полу, стекло с треском разлетелось, раздался глухой вскрик, полилась кровь. Белла суматошно вцепилась в рубашку Сондры и попыталась оттащить девушку от осколков, получила окровавленным кулаком в живот. Перехватило дыхание, затуманенным взглядом успела увидеть Бертину, отчаянным усилием повалившую обезумевшую Сондру на кровать.
– Не стой, дай кусок ткани, тряпку, что угодно, зажать кровь!
Бертина лихорадочно оглянулась, не отпуская Сондру.
– Наволочку снимай с подушки, да очнись ты!
В следующую минуту разрезанная ладонь Сондры была крепко перевязана, Бертина перевела дух и раздалась тирада, изрядно шокировавшая утонченный слух любимицы Грифитса-старшего. Бертина опомнилась и шумно вздохнула.
– Белл, Грэнта с аптечкой, только тихо. Не хватало нам еще и переполоха с этой пьяной истеричкой.
– Звон стекла могли услышать, Бертина.
Белла начала понемногу приходить в себя, мысли упорядочились.
– Не думаю, комната дальняя, если что, скажем, случайно попали теннисным мячом. Иди, приведи Грэнта. Только тихо.
– Может, Стюарта позвать тоже?
Бертина мотнула головой.
– Иди, я тут побуду и приберу пока. И посторожу эту сумасшедшую.
– Бертина!
– Все, иди. Живот прикрой, кровь на платье... Нет, лучше переоденься, заметят.
Сондра неподвижно лежала на кровати, прижимая к груди грубо перевязанную наволочкой ладонь, безучастно смотрела в потолок. Бертина несколько мгновений смотрела на нее, никакого сочувствия не появилось в ее холодных карих глазах.
– Что она в нем нашла... Никогда не понимала.
Бертина остановилась и медленно подняла с пола упавшее в схватке письмо. Несколько раз прочитала. И уже молча начала наводить в комнате порядок.
16.45
Работа закипела, с помощью подсобных рабочих Дайкса сделали перестановку столов и освободили место позади всех. И прямо перед моими глазами. Йордис и Марта заняли свои места, как пилоты истребителей... И началось. Уже через час стало ясно, что я еще был скромен в своих прогнозах, Йордис за полную смену выйдет не менее, чем на шестьдесят. За Марту поначалу опасался, что выкинет фортель и начнет саботаж, желая хоть так мне навредить. Но победила алчность, она быстро подсчитала, сколько теперь будет зарабатывать, и явно решила меня простить. Остальные девушки тоже подтянулись, настроение у нас в отделении отчетливо приподнятое. С этой стороны, похоже, все хорошо. Несколько раз забегал Лигет, наблюдал за работой наших испытательниц, остался очень доволен, что-то строчил в своем неизменном блокноте. Девушки начали осаждать меня просьбами дать им тоже поработать смену на новых местах, все настроились на солидные заработки. Опять начались глазки и кокетство, при том, что все уже увидели и оценили мое кольцо. Улыбнулся, вспомнил, как Берта грозилась повыдергать Марте волосы. Ревнивая она у меня, хорошо, не видит сейчас девчонок и как они стараются меня уговорить.
– Ну, мистер Грифитс, вы же знаете, как я хорошо работаю, я вас не подведу!
И мне посылается самая лучезарная улыбка. Принимается самая, на грани, соблазнительная поза. Руза пошла в атаку, расстегнув сразу три пуговицы, ого... Невольно скосил глаза и... Даа... Хорошо, что Роберты моей тут нет, произошло бы убийство.
Роберта... Девочка моя, я соскучился. Очень. По тебе, по твоим наивным и доверчивым глазам. Твой нежный голос, хрупкая фигурка, тебя хочется обнять и от всех спрятать. Смотрю вокруг и думаю иногда, зачем я все это затеял? Взять тебя и уехать далеко-далеко. И просто жить. С тобой. Для тебя. Вздыхаю, как ты там, что делаешь, собралась ли, ждешь ли меня уже... Я уже скоро, любимая. Все чаще и чаще смотрю на часы, наконец-то... Раздается сигнал и я в числе первых покидаю фабрику, настроения добавляют результаты Йордис с Мартой. Пятьдесят четыре и сорок шесть соответственно, при том, что начали обе около одиннадцати утра. Не менее важный момент – обе сказали, что почти не чувствуют усталости, остановок в работе я также не отметил. Лигет расцвел, услышав это, и умчался к Гилберту, я только усмехнулся вслед. Результаты более чем хорошие, а с цифрами бухгалтерия успешно справится.
Быстро иду в сторону нашего с Бертой района, надо успеть поговорить с миссис Портман насчёт квартиры в соседнем крыле. Не хочется покидать хороший дом, и хозяйка вполне доброжелательная, и Роберте у меня нравится. Улыбаюсь, скорее бы увидеть ее. Вот и моя улица, запыхался даже. Кондитерская... Зайти, взять пирожных? Берём. Сегодня пьем чай и болтаем. Но надеюсь, девочка успела купить нормальной еды, на одних сладостях далеко не уедешь. Перед глазами возникла сковорода шкворчащей яичницы с кусочками мяса, непроизвольно сглотнул. Калитка, тропинка... Быстро ставлю коробку на стол и спустя минуту вежливо стучусь к миссис Портман.
– Добрый вечер, Клайд, как поживаете, все в порядке?
Моя пожилая хозяйка с улыбкой приглашает меня войти.
– Благодарю, миссис Портман, все просто замечательно, – с самой своей очаровательной улыбкой приподнимаю шляпу и кладу ее на столик.
– Хотите чаю, Клайд?
– Благодарю, и в следующий раз не премину. А сейчас я ненадолго и по некоему небольшому делу, если позволите.
– Конечно, слушаю вас, чем могу помочь?
Миссис Портман удобнее устроилась в кресле и приготовилась слушать, выражение ее лица ободряет. Я откашливаюсь, показывая важность того, что сейчас произнесу. Она чуть приподняла брови, оценив прелюдию.
– Миссис Портман, на прошедших выходных я женился.
Она всплеснула руками, широко улыбнувшись.
– Боже мой, мои искренние поздравления! Ну почему вы не сообщили мне заранее, я бы что-нибудь придумала. Вы ведь еще не пробовали мой яблочный пирог? Начинку я готовлю по своему особому секретному рецепту...
– Не волнуйтесь вы так, все в порядке, вы замечательная хозяйка.
Миссис Портман шутливо грозит мне пальцем, рассмеявшись.
– Так вы на выходные ездили венчаться? А сказали, на озера, обманщик... Молодежь, молодежь...
Она вдруг задумалась.
– Что-то ничего не было о вашей свадьбе в светской хронике, странно...
Я усмехнулся, ишь, старая перечница.
– Мы с моей невестой поехали в Олбани к друзьям и венчались в соборе Сент-Николс, в тесном кругу. Так мы решили, миссис Портман.
Она понимающе прикрыла глаза и медленно кивнула несколько раз.
– А где ваша супруга, Клайд? Можно спросить, кто она, раз вы со мной поделились этой новостью?
– Это самая замечательная девушка на свете, миссис Портман.
Она улыбнулась, вокруг глаз разбежались лучики морщинок.
– Молодость, молодость... Вспоминаю себя и моего супруга, мы такие же восторженные были, эх...
Хозяйка вытащила платок и промокнула глаза.
– Как ее зовут?
– Роберта Олден, ныне Грифитс, она не из Ликурга и историю нашего знакомства мы вам как-нибудь с удовольствием расскажем. А сейчас...
– Чем я вам могу помочь?
Хозяйка внимательно посмотрела на меня, не спеша складывая платок.
– Вы все ещё заинтересованы сдать две комнаты в соседнем крыле дома? Если да, то мы с радостью поселимся там.
– Вот оно что... – задумчиво протянула миссис Портман.
– Согласны?
Она задумалась, поднялась и медленно прошлась по комнате, обернулась ко мне.
– И все же, почему вы пришли один, Клайд? Могу я спросить, где ваша жена сейчас?
– Она ждёт меня, собрав вещи, в своей квартире, тут недалеко, на Элм-стрит. В случае вашего согласия я немедленно иду за ней.
– А в случае отказа?
– Я завтра переезжаю от вас на другую квартиру.
С вежливой улыбкой развожу руками и спрашиваю в лоб.
– Вы в чем-то сомневаетесь, миссис Портман?
Она покачала головой.
– Клайд, позвольте сказать прямо. И спросить прямо.
Молча киваю.
– Ночью вы принимаете у себя некую гостью, я слышала женский голос.
Повторяю кивок.
– Я не считала для себя возможным как-то вмешиваться, в конце концов, вы взрослый свободный человек, а я не замшелая ничего не понимающая старуха, я помню, как это, быть молодой...
Молча кланяюсь и жду продолжения.
– Ваша гостья и ваша жена – одна и та же девушка?
Я с улыбкой киваю и показываю свидетельство, украшенное внушительными подписями и печатями собора Сент-Николс и мэрии Олбани. Хозяйка осторожно взяла бумагу и внимательно изучила, надев очки. Подняла на меня глаза и вздохнула с отчётливым облегчением. Перевела взгляд на мою левую руку и заметила обручальное кольцо, ее улыбка стала совсем доброжелательной.
– Идёмте смотреть комнаты, надеюсь, вашей супруге понравится.
19.50
На улице уже стемнело, подхожу к дому Гилпинов, непривычно идти, не скрываясь. Новое, необычное ощущение. Навстречу люди, окна освещены, откуда-то доносится негромкая музыка, радио или граммофон. Настроение отличное, комнаты понравились, сейчас заберу Роберту, и – домой. Как же хорошо звучит это простое короткое слово – домой... Останавливаюсь. Смотрю на темное окно комнаты Роберты и улыбка сходит с моего лица. Темное тихое окно выглядит зловеще. Закрыто. Где она? Ушла куда-то? Куда она пойдет в такой час, тем более, договорились, что будет ждать дома. А если плохо стало, у нее живот болел, мало ли... Я даже не знаю, где тут больница. Подумав это, решительно подошёл к парадной двери и постучал, в конце концов, я пришел за своей законной женой. Окошко прихожей осветилось и дверь неспешно приоткрылась.
– Сэр?
Передо мной низенький пожилой человек в домашних брюках и стеганом халате. Вежливо приподнимаю шляпу и с улыбкой представляюсь.
– Прошу прощения за позднее время, мое имя Грифитс, Клайд Грифитс.
– Добрый вечер, мистер Грифитс, чем могу служить?
Хозяин дома ничем не показал, что узнал мое лицо или фамилию.
– Видите ли, у вас проживает мисс Роберта Олден, в замужестве Грифитс, она моя жена, не сообщите ли вы, что я жду ее тут? Прошу прощения за беспокойство.
Удивление хозяина дома было достойно кисти любого из великих художников.
– Ээ... Прошу прощения, но... Мисс Олден ваша жена?
– Несомненно, уже вторые сутки, мы обвенчались позавчера в Олбани, вернулись в Ликург и сегодня она должна была, пока я был на работе, закончить с вами все дела и ждать меня, мы переезжаем на нашу новую квартиру.
Что-то не так... Старый Гилпин явно не в курсе и Роберта ничего им не сказала. Начинаю нервничать.
– Но я вас вижу в первый раз, мистер, ээ...
– Грифитс, Клайд Грифитс.
Гилпин решительно выпрямляется и явно намерен выставить меня за дверь, его рука легла на дверную ручку. Быстро достаю свидетельство о браке и показываю ему.
– Мистер Гилпин, просто прошу вас сообщить моей жене, что я тут. Она дома? Не собираетесь же вы запретить законному мужу увидеть его законную жену? Это нарушение закона штата Нью-Йорк, – троекратный 'закон' свел скулы, но и это не заставило престарелого цербера дрогнуть.
Ситуация становится абсурдной, но не вламываться же мне в дом силой. Я уже вижу, что все спокойно, с Бертой все в порядке, судя по невозмутимой физиономии хозяина. Почему же у нее темно, почему Роберта ничего не сказала ему? Не передумала же, в самом деле... Бред какой...
– Прошу вас просто позвать ее или сообщить через дверь, что ее муж Клайд здесь. И все. Я стою тут и не пытаюсь войти. Хорошо? – и если ты, старый хрен, сейчас же ее не позовешь, пеняй на себя. Мне уже не до шуток.
Помедлив, Гилпин кивает, закрывает перед моим носом дверь и уходит. Не успеваю настроиться на ожидание, как дверь распахивается и я вижу мое чудо в перьях, завернутое в одеяло, за ее спиной маячат до предела скандализированные Гилпин с женой. Одного взгляда на очень виноватое лицо Берты мне достаточно, чтобы все понять.
– Проспала?
– Ага... Ну, Клайд...
C трудом сдерживаюсь, чтобы не захохотать, в первую очередь, от огромного облегчения. Я всерьез испугался, что случилась беда и Берта в больнице. Тем временем из-за ее плеча выглядывает физиономия Гилпина.
– Мисс Олден...
Берта досадливо поморщилась, картинно закатив глаза, обернулась и спокойно произнесла, плотнее завернувшись в одеяло.
– Миссис Грифитс, мистер Гилпин, теперь обращайтесь ко мне так. А это мой муж Клайд, он приехал за мной, я выезжаю от вас. Вы дадите нам пройти?
Гилпины молча переглянулись, и, не сказав ни слова, удалились. Мы с Бертой тоже переглянулись, я взъерошил ее пушистые волосы.
– Ну ты и соня, миссис Грифитс, пошли собираться? А то на тебя голую скоро весь район уставится, как на леди Годиву.
– На мне пока ещё рубашка надета, мистер Грифитс, и на леди Годиву никто не смотрел, кроме одного, который ослеп, – ехидно ответила и пошла внутрь дома.
Картину гордо шествующей 'миссис Грифитс' забавно дополнили босые пятки, шлепающие по полу, выбежала, даже тапочек не надев. Улыбнувшись, направился за ней, через парадный вход, и это наилучшим образом свидетельствовало – наша жизнь изменилась бесповоротно.
Улица де Кальб, 45.
22.35
Мы сидим на небольшой лужайке, примыкающей к нашей новой квартире. Кроме двух сносно меблированных комнат мы получили кусочек сада со столиком и двумя плетёными креслами. С каким сияющим лицом Роберта вошла в наш новый дом... Наш. Словно не веря, обошла комнаты, проводя ладонью по стенам, шкафу, столу... Вот на кровать присела и с лукавой улыбкой покосилась, от этого взгляда заколотилось сердце. И тут же она очнулась и сходу начала хозяйничать и распоряжаться, я только улыбнулся, увидев совсем новую Роберту – жену, хранительницу семьи и дома. Мы – дома. Cупруга заявила, что все замечательно, вещи сама разберет завтра, нечего мне этим заниматься, уборка тоже завтра, ой, милый, пойдем в сад! Он правда наш? Берта с блаженной улыбкой пьет горячий крепкий чай, я не отстаю. На столике незатейливый ужин. Хозяйка, укоризненно качая головой, принесла кусок масла, на ее лице так и читалось – 'молодежь, молодежь...' И зря, кстати, Роберта проявила практичность настоящей хозяйки, забрала даже хлеб с сыром из шкафчика, ничего не оставила. Ничего не дала мне сделать, сама и чай приготовила, и бутерброды. Кажется, ничего вкуснее не ел, такое сейчас праздничное настроение у нас обоих.
– Клайд, ты правда на меня не сердишься?
– Не сержусь, перестань. Я просто испугался, увидев твоё темное окно. Подумал, ну... Неважно...
– Подумал, что-то случилось?
– Да.
На мою руку легла узкая теплая ладонь.
– Я очень тебя люблю, мой милый Клайд.
Накрыл ее ладонь своей и ласково погладил.
– Это был длинный день, Роберта, и я так по тебе соскучился...
– И я, милый.
Усмехаюсь и слегка щелкаю ее по носику.
– А ты проспала, соня! И как потом – 'я миссис Грифитс, обращайтесь ко мне так! ''... И пошлепала... Вид у тебя был, Берт... Чтоб больше босиком не бегала!
Она смешно сморщилась и показала язык. Мы рассмеялись, мне продемонстрировали ноги, обутые в уютные растоптанные тапочки, те самые.
– А теперь рассказывай, что было сегодня...
00.50
Роберта что-то прошептала во сне, прижавшись теснее, закинула на меня ногу и обняла, положив голову на грудь. Сон пока ко мне не идёт, медленно глажу ее волосы, пропуская длинные шелковистые пряди между пальцами, вдыхаю их пьянящий запах. Улыбаюсь, пытаясь вспомнить, где сейчас лежит или висит ночная рубашка Берты. Утром опять попросит принести... Или не попросит – уговоры снять уже не понадобились. Улыбаюсь ещё шире, вспоминая... Ладонь с волос соскальзывает на гладкую тёплую спину... Скользит дальше... Не просыпаясь, Роберта ответила на ласку, ее тело подалось навстречу... Убрал руку, пусть отдыхает. Спи, любимая, спи... Все хорошо, мы дома, вместе. Вокруг тихо и спокойно. Мы здесь. Мы остаёмся в Ликурге.
