Текст книги "Хитрость (ЛП)"

Автор книги: Алеата Ромиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Он кивнул в сторону.

– Налей мне выпить.

Я проследила за его взглядом. Там был бар, в котором стояло множество бутылок с алкогольными напитками.

– В-в-выпить? – спросила я сконфужено. Не ожидала, что это будет его первое желание.

– Знаю, ты виделась с врачами в "Измене". Они проверяли твой слух?

Я выпрямилась и произнесла своим самым спокойным тоном:

– Какой напиток вы бы хотели, мистер Деметрий?

– Скотч со льдом.

Так моя новая работа – быть его официанткой?

Проглотив гордость, я подошла к бару и прочитала этикетки на бутылках. Я не эксперт в скотче, но нашла бутылку, знакомую по личным предпочтениям Алтона. К счастью, ведро со льдом было полным. Я наполнила дно коктейльного бокала кубиками и налила сверху жидкость. Запах напомнил мне напиток, который Карен давала мне ранее. Как только закончила, я повернулась.

Нокс просто кивнул.

Я вручила ему стакан.

– Ваш скотч, сэр.

Он закрутил ледяную, янтарную жидкость, мгновение загипнотизированный её танцем, а затем бледные глаза снова оказались на мне.

– Раздевайся.

Шок, несомненно, отразился на моем лице и в голосе.

– Что?

Выпив, он поставил стакан на стол и усмехнулся.

– Подойди.

Я прищурила глаза.

– Зачем?

– Время уступок подошло к концу. Пора выучить правила и последствия непослушания.

Я подошла ближе.

– Я... я не ...

Он поднял руку ладонью вверх и поманил меня. Как паук на муху, его молчаливое приглашение соблазняло и возбуждало. По причинам, которые я не могу понять, в присутствии Нокса моя воля к спору ослабевала, в то время как желание угодить росло. Медленно, я протянула и вложила в его ладонь руку. Когда он заключил мою маленькую кисть в ловушку, как и в первый раз, наша связь сформировала канал, портал для перетекания энергии из одного в другого. Тепло разлилось по венам, согревая всё от пальцев рук до пальцев ног. Мой взгляд стремился к нему, и в течение этой миллисекунды я увидела шторм, который так обожала. Независимо от того, что он пытался доказать, наша связь не исчезла.

Его адамовое яблоко подпрыгнуло, и после взмаха ресниц шторм исчез.

– Ближе, мисс Коллинз. Я собираюсь показать вам, что происходит, когда мои команды встречаются вопросами. Это должно стать вам напоминанием, чтобы положить конец вашим мятежам.

Мои шаги замедлились.

– Ко мне через колени.

Он, мать вашу, издевается?

– Что?

Одним махом он потянул меня за руку, подтянул ближе и перекинул через свои колени.

– Нет! Нокс, я этого не сделаю. Я не буду.

Он молчал, пока я впустую протестовала. Его эрекция упёрлась мне в живот, когда я опустилась на его колени. В сознании пронесся взгляд Алтона. Головные боли моей матери и дни, когда она не могла встать с постели. Я бы так не смогла жить, не день и определенно не год. Мои конечности напряглись, и меня затрясло.

– Засранец, отпусти меня.

Я не соперник ему по силе. Его левая рука прижала мне спину, а правая нога удерживала и прижимала сзади две мои, я была фактически пришпилена, уложена таким образом, что нет точки упора – никакого выхода. Окружающий нас тёмный мир был размытым, видимый только сквозь завесу моих волос, волочащихся по полу. Паника накрыла меня, когда я почувствовала, что он поднимает подол платья. Моя реакция была первобытной. Я включила режим выживания и сделала единственное, что пришло в голову. Дотянулась до его лодыжки, подняла ткань штанов и укусила изо всех сил.

– Чёрт!

Его проклятие повторилось, когда он потянул за волосы, чтобы заставить меня разжать зубы и спихнуть с колен. Тут же я оказалась на полу.

– Какого чёрта ты делаешь? – рявкнул он, держась за лодыжку.

Отползая от него как можно быстрее, я ответила:

– А какого чёрта ты делаешь?

Он встал, сделал два шага, пока не навис надо мной.

– Дай мне руку.

Я прикусила губу, когда снова посмотрела на его ладонь. Я покачала головой.

– Не хочу, чтобы меня били. Я не соглашусь на это. Это мой жёсткий предел.

– Иди сюда.

На этот раз его просьба была менее холодной, чем до этого.

Не в силах сопротивляться, я протянула руку, и Нокс помог мне подняться.

Его большие руки обняли мои щёки, когда он нашел мои глаза, менее изумленные и более любопытные, чем раньше.

– Мои вкусы...

– Особенные, – сказала я, завершая его предложение. – Я помню.

– То, что ты сделала – подписала контракт с "Изменой" – неприемлемо.

Я прикусила губу и попыталась понять его слова. Мой контракт с "Изменой" было тем, что свело нас вместе. Быть со мной неприемлемо? Он предпочел бы быть с кем-то ещё? Ему не следовало покупать мое согласие. Тогда зачем купил?

– Ты меня слушаешь? – Спросил он.

Нет.

– Нет. Я пытаюсь понять. Никто не заставлял тебя покупать моё согласие. Если ты не хочешь меня...

Его хватка на щеках усилилась, и он пихнул меня назад. Когда мои плечи были у стены, Нокс отпустил щёки и прижал запястья над моей головой. Вена на лбу пульсировала, когда он спросил:

– Разве я это сказал? Я когда-нибудь говорил, что не хочу тебя?

Я сглотнула, от эмоций моё сердце разрывалось.

– Я... я не понимаю. – Я попыталась освободить руки. – И ты делаешь мне больно.

Не обращая внимания на мою просьбу, он поднял мои руки выше, заставляя меня стать на носочки. Его плечи напряглись, шея выпрямилась.

– Пойдемте, мисс Коллинз. Из того, что я слышал, вы – выпускница Стэнфорда и на пути в Колумбийский. Похоже, вы умная женщина. Проституция не должна быть слишком сложной для вас.

Жар обдал ноги, не от возбуждения, а от удушья. Я заморгала, каждый раз всё медленнее, беря под контроль дыхание и желание убежать. Руки начали неметь, когда его захват усилился.

Если бы мои детские фантазии были правдой, я могла бы трижды ударить каблуками, чтобы исчезнуть. Единственная проблема с моим решением – разница между Дороти из "Волшебника из страны Оз" и меня – заключалась в том, что я не хотела возвращаться домой. Я хотела вернуться в «Дель-Мар» и отказаться от контракта, который подписала.

– Общение, – прошептала я.

– Что прости?

– Общение, а не секс, и не проституция, – сказала я громче, заставляя себя встретиться с ним взглядом.

– Ты намекаешь, есть разница?

Я вызывающе подняла подбородок.

– Да.

Он отпустил мои запястья и повёл к дивану. Я последовала за ним, помня о своих руках и прилагая все усилия, чтобы снова не оказаться у него на коленях. На этот раз мы оба сидели.

– Позволь мне высказаться, – сказал Нокс.

Я кивнула, растирая запястья, чтобы возобновить кровообращение, когда ледяной холод, который я пропустила, укутал нас.

– Весь следующий год ты принадлежишь мне. Скажи почему.

Я проглотила жёлчь, поднимающуюся из желудка.

– Потому что ты купил моё согласие.

– Тебя. Не. Согласие. Я купил тебя.

Если он хочет, чтобы я почувствовала себя дешёвкой, он своего добился.

– Скажи это, – скомандовал Нокс.

– Ты купил меня.

Слова прозвучали сильнее, чем я себя чувствовала.

Я вздрогнула, когда он коснулся моей щеки.

– Нет. – Бархатный голос окружил меня. – Не вздрагивай. Чарли́, я не избиваю. То, что я хотел сделать – и всё ещё планирую сделать, – это не битье. Я планирую отшлепать эту красивую круглую задницу. Ты знаешь почему?

Собственное тело бросало мне вызов. Шлепки – это то же самое, что и удары. Я знала. Мне также был знаком мягкий, но хриплый голос, который теперь использовал Нокс. Этот тон, в сочетании с тем, как его теплое прикосновение ласкало мне щеку и шею, дразнил декольте моего платья, оживил бабочек в животе. Я застонала, когда он потянул за волосы, прищурив глаза.

– Отвечай.

– Ты сказал, – начала я, – потому что я подписала соглашение с "Изменой". Но, – я быстро добавила, – если этот факт тебе не нравится, почему ты являешься клиентом?

Он прищурился, когда болезненно намотал на пальцы мои волосы.

– Новые правила.

Мои губы сжались, боль сделала меня безмолвной.

– Мои правила, – продолжил он. – Когда ты поставила подпись под соглашением, ты утратила право на вопрос. Ты лишилась своих жестких пределов. Твоя задача на следующий год – это отвечать: «Да, мистер Деметрий». Ты на это способна?

Я сглотнула, он наклонил мою голову назад, и его губы нашли чувствительное местечко за ухом.

– Мисс Коллинз, – сказал он между требовательными поцелуями, – отвечайте.

– Способна, – ответила я, – но это зависит от того, что хочешь ты.

– Нет, не зависит.

Мои глаза широко раскрылись. Его тон голоса снова изменился.

– Нокс, у меня есть пределы, жёсткие ограничения.

Его нападение на мою шею закончилось.

– Нет, мисс Коллинз, больше нет. Я владею вами – на сто процентов – весь следующий год. То, что я говорю, исполняется без вопросов. Вы продемонстрируете мне уважение, которого я заслуживаю как ваш клиент. Ты моя, и делай так, как мне нравится. Это ясно?

– Да, – я ответила и задохнулась, когда меня охватило негодование.

Нокс прочистил горло.

– Ты только что добавила себе шлепков по заднице, не то, чтобы я был против, но ты это сделала. Хочешь ещё попробовать ответить подобным образом?

Я не могла поверить в услышанное. Не могла поверить не только собственным ушам, но и всем своим чувствам. Он не мой принц. Он мудак. Стараясь скрыть сарказм, я произнесла:

– Да, мистер Деметрий.

Я опустила глаза, неосознанно качая головой

Нокс потянул мои волосы, добиваясь, чтобы я подняла глаза.

– Расскажи, что ты думаешь.

Я боролась со слезами, которые стояли в глазах, и криками, которые собрались в горле. Игнорируя кулак в волосах, я посмотрела в ледяную синеву.

– Ты понятия не имеешь, как было тяжело, как душераздирающе. Когда я начала набирать цифры и появился твой номер... – Я глубоко вздохнула. – ...Обрадовалась, но теперь... – Я искала любой признак того, что мои слова затрагивают его. – ...теперь ты заставляешь меня чувствовать себя дешёвкой. – Мой тон поднялся. – Если это то, чего ты хочешь на следующий год, дешевую шлюху, тогда ты своего добился.

Один уголок его губ поднялся вверх.

– Новые правила, как я уже говорил. Я всегда преуспеваю. Я всегда выигрываю. Знай это, помни это. – Он отпустил мои волосы и распушил их на плечах. – Ещё запомни: ты не дешёвая шлюха.

У меня в груди сжалось.

– Я... я не...?

Нокс поднял мою руку, заставляя встать. Когда я это сделала, он потянул, и я снова оказалась у него на коленях. На этот раз я не сражалась. Совсем не значит, что я одобрила то, что он собирался сделать. Я это не сделала. Это означало, что его следующие слова лишили меня воли бороться. Они причинили мне боль больше, чем когда-либо могли его руки.

– Нет, мисс Коллинз. Я заплатил за тебя целое состояние. Ты самая дорогая шлюха, которую я когда-либо встречал.

Я закрыла глаза, когда он поднял юбку платья, скомкав ее на талии и стянул мои трусики до колен.

Низкий свист наполнил воздух, прежде чем он сказал:

– У тебя отличная задница.

Когда он потёр мой зад, его эрекция выросла напротив моего живота. Первый удар его ладони по моей обнаженной коже эхом пронесся через комнату, кровь устремилась к ушам, а привкус меди наполнил рот. Мои зубы сжались, и я прокусила внутреннюю часть нижней губы. Слезы покатились с глаз, но я отказалась позволить себе кричать.

Он наказывал, а затем дразнил, шлепал и затем ласкал. Противоположные ощущения вызвали множество эмоций. Я ненавидела надругательство над своей задницей, но мне нравилось то, что делали его пальцы. Мой обет молчания длился недолго. Вскоре, как стоны, так и хныканье заполнили люкс, в сопровождении звуков шлепков по коже.

Я не только издавала звуки. Нокс заставил меня повторять целые фразы. Если я это делала, меня вознаграждали пальцами внутри. Если я была слишком медлительна или недостаточно громко говорила, жало его руки возвращалось.

К тому времени, как он закончил, я признала, что он владел мной, что я принадлежала ему на следующий год, и что мои ограничения больше не существовали, он решал. Я согласилась на всё в частном и публичном порядке. Он был моей работой, и я принадлежала ему.

Я сказала, что должна была сказать. Это не значит, что я согласна. В «Дель-Маре» я отдала ему свое сердце. Сейчас я это знала, потому что сегодня он разбил его.

Как только он был удовлетворен унижениями, то столкнул меня с колен и бездушно сказал:

– Я вернусь. Прочти инструкции и будь готова. Я хочу, чтобы мои деньги окупились.

Его слова повисли в воздухе как насмешка, когда он оставил меня одну, чтобы собрать обломки моего сердца. Когда дверь закрылась, я опустилась на колени. Падающий свет от лампы – в настоящее время единственный источник – я швырнула её на мраморный пол. Искры полетели за несколько секунд до того, как комната погрузилась в темноту.

Глава 4

Чарли́

В последнее время я не могу поверить в происходящее. В одних трусиках, измученная, я облокотилась на стену в тёмной комнате и прижала колени к груди. Слёзы без остановки бежали, когда я пыталась собрать части головоломки.

Отрывки воспоминаний, как осколки моего разбитого сердца, разбросаны в голове. Время потеряло смысл, поскольку мое недавнее и давнее прошлое переплелось настолько, что я не была уверена, где действительность, а что – воспоминания. Я вспомнила визитку, которую дала мне Карен сегодня днём.

Могу ли я набрать номер? Могу ли я быть первой, кто когда-либо пожалуется на насилие? Или эту несправедливость, как и другие, я тоже молча переживу?

Комната размылась от огромного количества слез. Последние события: «Измена», Нокс и то, что он сделал, были смущающими и унизительными. Я ненавидела телесное наказание с детства, но с Ноксом оно в какой-то момент стало приобретать эротический характер. Мои виски пульсировали, задница болела, а низ живота скрутило от накопившегося желания. Реакция моего тела не менее расстраивала, так же как его действия.

Это неправильно. Он не прав. Я неправа.

Всё больше воспоминаний кружилось в голове. Воспоминания о том, что недавно происходило в комнате, переплелись с детскими воспоминаниями и к горлу подступил ком. Они стерли все желания, вызванные Ноксом.

Я закрыла глаза и уступила воспоминаниям, о которых не думала много лет.

Не каждое наказание начиналось как семейная конференция.

Четкий щелчок вращающегося в замке ключа, эхом отразился в моей тёмной спальне. Осознанно, я задержала дыхание, молясь не издать ни единого звука. Мне следовало спрятаться в шкафу.

Почему я не залезла в него?

Меня скрывала лишь темнота и массивная кровать. При небольшом свете я едва могла разобрать цветочный узор покрывала. Тем не менее, кружевной узор давал возможность хоть как-то видеть дверь, чего бы не смогла в шкафу. Когда дверь медленно открылась, золотой свет из коридора пролился на ковёр, я проглотила вскрик, пытаясь не выдать свое укрытие, ожидая увидеть ноги и молясь, чтобы он не возвращался.

Мой пульс участился с появлением ботинок. Черные женские туфли и черные брюки. Я вздохнула с облегчением, когда лбом упала на поджатые колени, и вернула взгляд к свету. Никто не включал его в комнате. Дверь закрылась, и знакомый щелчок замка позволил моему пульсу медленно придти к нормальному ритму. Иногда я задавалась вопросом, носила ли я маяк. Независимо от того, где я была, Джейн всегда меня находила.

– Детка, что ты делаешь?

Я качала головой, когда она обошла кровать. Даже при толстом ковровом покрытии, звук ее шагов заполнил комнату. Я не хотела, чтобы меня искали. Я хотела исчезнуть. Если бы только невидимость была реальной, я бы исчезла. Я осталась бы невидимой, так чтобы меня никто не замечал, и если бы мне повезло, и я бы их не ув идела.

– Александрия, детка, я к тебе обращаюсь. – Её тон был мягким, но твердым.

– Н-нет. Меня здесь нет. Вы не можете разговаривать с тем, кого здесь нет. 

Мои слова звучали приглушённо из-за того, что я опустила голову.

– Ты не здесь? Тогда где ты?

– Я невидимая. Вы не можете меня видеть.

В девять лет это имело смысл. Люди делали это в книгах. Они использовали плащи или принимали зелье. Может быть, если бы я уверовала, я смогла стать невидимой.

– Невидимая? Если ты невидимая, почему я тебя вижу?

Я пожала плечами. Она права. Невидимость была неправильным желанием. Я хотела быть кем-то другим и в другой жизни.

Джейн улеглась на пол рядом со мной. Как только она сделала это, то тяжело выдохнула и застонала в новом положении. Теплота исходила от её кожи и обволакивала меня другим плащом, который охватывал только нас обоих. Лишь на миг улыбка отразилась на моем лице.

– Я становлюсь слишком старой, чтобы сидеть на полу. – Она погладила меня по голове. – Но я сделала это для тебя. Теперь посмотри на старую Джейн. Я хочу увидеть твои красивые глаза.

Я отказалась от своей невидимости, поскольку она явно не работала. Однако я не сделала, как просила Джейн. Вместо этого я упала ей на грудь, прислонившись, и её руки обняли меня за плечи.

– Шшшш, – сказала она, поглаживая мои волосы. – Что случилось?

Прошло несколько минут, прежде чем я заговорила. 

– Как ты думаешь, я смогу уехать отсюда?

– Уехать из поместья Монтегю и от своей мамы? Ты это хочешь сделать?

– Да. Поедешь со мной? 

Это была первая искра надежды с тех пор, как Алтон входил в мою комнату и сходил с ума из-за того, что я сделала или не сделала. Не понятно. Насколько сильно я любила, когда он уезжал в город, настолько его возвращение редко стоило тех дней отсрочки. Он приходил домой сердитым, как будто хотел уйти снова. Я тоже хотела, чтобы он ушел. Почему он не уходил?

Был всегда какой-то непростительный грех, который я совершала в его отсутствие. Много раз, как и в этот вечер, я даже не знала, о чем он говорил. Это не имело значения. Я узнала, что выступление адвоката, что вёл мои дела, стало причиной его ярости. Признание моей вины и принятие лекарства, как он это называл, было самым быстрым путем к быстрому концу. Сегодня вечером с его отвратительным дыханием, пахнущим, как напитки, которые он всегда пил, он рассказывал о том, каким я была разочарованием – для мамы, для него и всего рода Монтегю. Создавалось впечатление, что он обвинял меня в том, что у Монтегю не было другого наследника, кто мог бы занять мое место.

Утешительный тон Джейн прорвался сквозь мысли. 

– Теперь скажи, как мы будем жить. И куда, по-твоему, мы можем пойти, где твоя мама не найдет нас?

– Мы можем изменить имена. Я прочитала книгу о людях, которые так сделали. Вы можете работать, и я уверена, мама не будет искать. Он сказал, что без меня она будет счастливее.

Джейн продолжала гладить меня по спине. 

– Александрия, мама тебя любит. – Она постучала мне в грудь. – Ты знаешь это. Всегда помни об этом. И однажды ты сможешь уйти. – Она подняла мой подбородок. – И когда ты это сделаешь, старая Джейн будет гордиться тобой. 

Её теплые губы поцеловали меня в лоб. 

– Не только тогда – теперь тоже. Сейчас я горжусь тобой. Как и мама.

Я опустила глаза. 

– Это не то, что...

– Тише. Что я говорила об этом? Ты такая же красивая внутри, как и снаружи. Некоторые нет. Некоторые люди выглядят красиво, но уродливы внутри. Не позв оляй уродству поселиться внутри себя. Держи его подальше. – Она снова постучала мне в грудь. – Это сердце внутри тебя. Дитя, оно твоё. Оберегай его. Однажды ты сможешь поделиться им, но не делай этого по указке других. Ты сделаешь это, потому что найдётся человек, который так же прекрасен внутри, как и ты.

Я кивнула и положила голову ей на грудь. Через несколько минут призналась:

– Я действительно ненавижу его. Я уйду.

– Не надо, в этом прекрасном сердце нет места для ненависти.

– Он ненавидит меня.

Она глубоко вздохнула, из-за чего моя голова поднялась и опустилась. 

– Уверена, он скажет, что нет. Просто помни, что ты Александрия Чарльз Монтегю Коллинз. На главных въездных воротах… что там написано?

– Поместье Монтегю, – пробормотала я. Я слышала об этом раньше.

– Чье это имя?

– Мамы и мое.

Джейн кивнула. 

– Просто помни об этом.

– Хотела бы я забыть об этом.

Я глубоко вздохнула и встала, изо всех сил игнорируя боль от долгого нахождения в одном положении. Пройдя по разбитой лампе, я открыла шторы и моргнула. Воспоминание из детства и свирепость Нокса рассеялись, когда яркий солнечный свет залил люкс. Взглянув на парк, я посмотрела на северо-восток, в сторону квартиры Патрика.

Его близость придала мне сил. Несмотря на то, что думал Нокс, я не одна. Скоро начну занятия. Мой мир будет расти. Я делала это раньше. Я сделаю это снова. Если мое детство не сломало меня, Нокс Деметрий и подавно. События, которые я вспомнила, были правильные. Джейн права. Это мое сердце. И не в силах Нокса или кого-либо ещё властвовать, сломать его или исцелить. Только я решаю, и я буду защищать его.

С каждой последующей минутой я торговалась с собой и заключила сделку. Я восстановлю свое сердце и снова соберу осколки. Задача сердца заключалась в том, чтобы перекачивать кровь. Я склею кусочки, используя кровь и слезы, но они не будут моими. Они придут от тех, кто обидел меня – от Алтона, моей матери и теперь Нокса.

Когда пройдёт год, я буду той, кто уйдёт, но не раньше того времени, когда Нокс Деметрий падет предо мной. Не раньше, когда уже ему придется собирать кусочки своего сердца. При этом я обеспечу себе образование и определю, как много смогу дать Монтегю. Алтон может и дальше верить, что выиграл, но он не знал всей правды. Он сделал меня бойцом, и эта битва еще не закончилась.

Я открыла дверь на балкон и вдохнула летний воздух. Каждая секунда на солнечном свете оживляла. Всю свою жизнь я провела в притворстве и лжи. Я смогу выдержать еще один год.

Рассматривая парк, я вспомнила о конверте, что всунул мне Айзек. Подойдя к бару, где делала напиток Ноксу, я налила себе стакан Москато – в конце концов, по меркам Монтегю, это все ещё белое вино – и села на один из диванов; теплый ветерок из открытой двери мягко задувал в люкс.

Найдя сумочку, я достала телефон и конверт. Проверила время; было почти четыре тридцать. На внешней стороне конверта написан номер апартаментов. Неуверенно, я сорвала верх и вытащила страницы из конверта. Первой страницей было рукописное письмо. Хотя почерк Нокса я видела только в записке, которую он оставил для меня в первое утро, когда я проснулась в его постели, я знала, что эта записка была написана им.

Мое сердце пропустило удар. Кто в наше время пишет записки?

А потом я увидела вторую страницу. Это была фотография. По одежде я поняла, что это один из снимков, сделанных вчера в «Измене», тот, что, по словам Карен, предназначался для моего профиля. Он не был напечатан на фотобумаге. Фактически, страница была смята и затем выпрямлена.

Волосы на затылке зашевелились, когда я начала читать написанное.

Чарли́, или я должен обращаться мисс Александрия Коллинз?

Я представлял нашу встречу и ждал, когда зазвонит телефон. Никогда, даже в самой дикой фантазии, я не представлял этого (см. фото). Для протокола, проституция не твоё... излишек макияжа не может скрыть красивую принцессу в моей памяти...

Слова на бумаге в моей дрожащей руке размылись.

...«Дель-Мар» был мечтой. Реальность здесь.

Если хочешь быть шлюхой, тогда тебе нужен я. Я уже упоминал, что мои вкусы уникальны. Мы только поцарапали поверхность. Мисс Коллинз, ты моя... телом и душой... в течение следующих двенадцати месяцев. В «Дель-Маре» ты дала мне две ночи; Теперь я купил еще 365. Они мои и только мои.

Ты лишилась права подвергать что-либо сомнению в тот момент, когда подписала этот контракт.

Александрия Коллинз, я бизнесмен. Я не делаю убыточных вложений. Я получу то, за что заплатил.

Бабочки, которые я себе навоображала от его записки, испарялись, смывались потоком желчи и презрением. Как он смеет обращаться ко мне таким образом? Он не знает, с чем я столкнулась. Он меня не знает. Кроме того, он, очевидно, является клиентом "Измены". Это запрещает ему относиться предвзято.

Да пошёл он!

Я заставила себя продолжить читать.

Я с нетерпением жду сегодняшнего вечера – не трахать принцессу, которой нравилось, что с ней обращаются как со шлюхой, а трахать шлюху, которая в течение недели притворялась принцессой.

Последующие инструкции находятся в спальне.

Не смей ослушаться меня.

Мистер Деметрий.

Я вздохнула, залпом выпила содержимое бокала и встала. Дрожь в коленях не была вызвана грустью, хотя соглашусь, что она перемешалась с болью. Нет, дрожь вызвана яростью. Я свернула письмо и фотографию, заталкивая туда же и подчинение.

Выпив ещё один бокал вина, я направилась в спальню, таща за собой чемодан. Он всё ещё был в гостиной, где его оставил консьерж. Сосредоточившись на кровати, я едва заметила роскошь комнаты. На постели лежало черное платье. Читая этикетку, я узнала, что это очень дорогое черное платье. Рядом с платьем были жемчужное ожерелье с колье, обувная коробка и еще одна записка.

Я провела пальцами по жемчугу. Ожерелье было ошеломляющим, но странным образом напомнило мне ошейник. Наверняка, это было намеренно, не так ли?

С отвращением я взяла записку.

У тебя назначено пятичасовое свидание в спа-центре отеля. Не опаздывай. У них есть инструкции о том, что делать. Не меняй их.

Позже сегодня вечером ты отправишься в «Мобар», бар в «Мандарине». Будь там в восемь. Надень то, что находится на кровати, и только то, что находится на кровати. Закажи мартини с долькой лимона. Не пей. Соси, играй с ним, проведи пал ьцами по краю бокала. Помимо бармена, ни с кем не разговаривай. Когда твой палец будет скользить по кругу гладкого ободка, представь, что это мои пальцы кружат вокруг сосков, дразнят клитор и погружаются глубоко в твою киску. Я хочу, чтобы ты была мокрой и готовой для меня.

Я никогда не снимал проститутку в баре. Сегодня вечером сниму. (Видишь? Мои вложения уже окупаются. У меня много фантазий, и я хорошо заплатил за то, чтобы все они сбылись.

В этом наряде никто больше не узнает, кто ты на самом деле. Они увидят принцессу. Реальность будет нашей тайной.

В сумочке наличные. Используй их, чтобы заплатить за свой напиток, остальное оставь себе. Это то, что ты хотела – получить плату. Я плачу, ты повинуешься.

Письмо не подписал.

Мудак!

Я сжала зубы, глядя на сексуальное платье. Он прав. Никто не узнает. Ну, черт с ним. Меня не так легко запугать. У него была фантазия о том, чтобы снять проститутку? Хорошо, я сыграю эту роль. Но мистер Нокс Деметрий собирался узнать, что, несмотря на его проявление силы, у меня действительно были жесткие ограничения. Я буду играть в его игры, но на своих условиях.

Я подняла трубку и набрала набор цифр для соединения со стойкой регистрации.

– Здравствуйте, мисс Чарли́.

Это, должно быть, имя, которое дал Нокс, когда зарегистрировался.

– Добрый день, не могли бы вы соединить меня со спа-салоном. Мне нужно отменить свою бронь.

Г

л

ава 5

Нокс

Я не мог сконцентрироваться. Черт, я едва мог здраво мыслить. Мысли о Чарли́ поглотили мой разум – ее великолепные глаза, то, как она смотрела на меня, когда я вышел из этой комнаты, и когда наши взгляды встретились. Я не планировал ехать в "Мандарин" или быть там во время её прихода. У меня были дела, но я не мог остаться в стороне. Мне нужно было срочно её увидеть. Притяжение было слишком сильным.

Это то, что она сделала со мной. Она заставила меня перестать обращать внимание на окружающий мир и видеть только ее.

За то короткое время, что мы провели вместе, она просочилась мне под кожу, как никто другой, даже Джо. Я никогда не западал так быстро и так сильно. Я никогда не принимал наркотики. Тем не менее, я полагаю, что Чарли́ похожа на кокаин. Одна случайная доза на вечеринке – это всё, что было у меня в "Дель-Маре". Одна доза, одна неделя. По возвращении в Нью-Йорк я пытался отрицать свою зависимость. Каждый день, что мы провели вдали друг от друга, был ещё одним днём очистки, ещё одним днем трезвости. Я мог добиться детоксикации, потому что её не было в моей жизни.

Это в прошлом.

Но сейчас – это сейчас, сейчас она моя.

Делорис сказала, что ее зовут Александрия, или Алекс, но это ничего не изменило. Мы признались, что наши имена были прозвищами, и для меня она всегда была моей Чарли́. Я просто не был готов сообщить ей об этом, еще нет. На данный момент мы придерживаемся формальностей. С того момента, как Делорис показала мне конверт с ее фотографией и сказала, что у Чарли́ есть профиль, я был поглощен, одержим необходимостью сохранить и защитить её от «Измены», а также преподать урок.

То, что она сделала – связалась с "Изменой" и подписала соглашение, – было глупо. Это опасно. Это неприемлемо. Что случилось бы, если бы Делорис не обнаружила ее профиль?

Я знал, что бы произошло.

Она попала бы в чужую постель. В «Дель-Маре» я верил, когда она сказала, что не ложится под каждого. Мне нужно как можно быстрее узнать, как уверенная, умная, поразительная женщина, с которой я познакомился в «Дель-Маре», втянулась в грязный мир "Измены".

Я не был уверен, почему она хочет опуститься до уровня шлюхи, но если это то, чего она хотела, ей нужен я. Со мной она осталась в безопасности. Образы того, что могло случиться, если бы она действительно вошла в «Измену», выводили меня из себя. Я не мог двигаться вперед, пока не наказал её за её неверно принятое решение.

Наказание произошло и новые правила вступили в силу.

Реальность была слишком очевидной, чтобы отрицать. Я был наркоманом, нуждающимся в одном человеке – Чарли́.

Теперь, когда я увидел ее, коснулся и услышал ее голос – и стоны – я сделаю всё, что в моих силах, чтобы получить больше. За несколько коротких часов после взрывной новости Делорис Чарли́ заставила меня действовать вопреки характеру. Я никогда не покидал офис в середине дня. Никогда не отменял встречи по личным причинам. И я никогда не разъезжал без Айзека.

Мой водитель и телохранитель, в одном лице, был с ней, и эта мысль гложила меня изнутри. Я хотел – нет, нуждался – быть рядом с ней. Вернувшись в офис, потому что некоторые вещи не могли ждать, я ехал на заднем сиденье такси, что было само по себе редкостью. Покачав головой, я уставился на свою руку.

Улыбка расцвела на моих порозовевших щеках в ответ на покалывание в ладони. Закрыв глаза, я вздохнул. Черт возьми, я все ещё думал о том, как ее тугая круглая задница покраснела, и какая она стала мокрая. Чарли́ сказала, что ей это не нравится, но ее тело рассказывало мне другую историю. Я мог слушать её чувственное тело, рассказывающее мне сказки на ночь.

Судя по реакции мисс Александрии Коллинз, мы даже не начали раскрывать ее пределы. И эта фантазия добавилась в мою неудобную ситуацию. Если я прямо сейчас не перестану думать об этом, я не смогу выйти из такси и добраться в офис. Ожидание того, что я могу с ней делать, способно убить меня – смертью синих яиц.

Одного года недостаточно.

Я разорвал связи с "Изменой". Мне было всё равно, насколько это выгодно в финансовом отношении. Когда-то я разделил эти фирмы и больше не был связан с агентством. Чем больше моя организация расширялась, тем больше появлялось рисков. В результате возникли проблемы. Я хотел обрубить концы.