Текст книги "Хитрость (ЛП)"

Автор книги: Алеата Ромиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

– Он хотел оставить меня, оставить Монтегю, компанию и поместье. Он ненавидел все, что с этим связано, как и ты.

Что-то в этом печальном заявлении вселило в меня надежду. Возможно, я была больше похожа на своего отца, чем когда-либо думала.

– Он не хотел оставлять тебя. Он сказал мне, что возьмет тебя с собой. Ты была всем, о ком он заботился. Ему не нужны были ни деньги, ни имя, ни статус. Только ты.

Я вытерла слезу, которую сама не знала, что пролила.

– Но у него не было шанса?

Она покачала головой.

– Нет.

В голову пришла новая мысль. Он хотел уйти, а потом умер. Моя кожа покрылась мурашками.

– Он был…? Его несчастный случай…?

Я не могла заставить себя задать вопрос, от которого у меня внутри все сжалось, вопрос, над которым я никогда раньше не задумывалась.

– Полиция провела тщательное расследование. Не было никаких признаков вмешательства или преступления.

– Значит, подозрения все же были? Иначе зачем было бы проводить расследование?

– Всегда ведется расследования несчастных случаев. Твой отец любил быстрые машины. Возможно, он ехал в ту сторону, потому что был расстроен. Мы снова поссорились по телефону. Он был в командировке.

– Почему ты никогда мне этого не говорила?

Ее тонкие плечи поднялись вверх и опустились.

– Александрия, в каком возрасте дочь готова узнать секреты своего прошлого?

– Ты любила его? Я никогда не слышала, чтобы ты это говорила.

Она сжала губы, прежде чем заговорить.

– Рассел Коллинз был одним из немногих мужчин, которых я любила. В колледже мы оба были влюблены друг в друга.

Я выдохнула. Я не была уверена, почему хотела это знать, но мне нравилось думать, что в какой-то момент жизни моей матери она была по-настоящему счастлива, что мои родители были счастливы.

– Вы можете в любое время угоститься в буфете, – сказал волшебным образом появившийся официант, наполняя мой стакан водой.

– Спасибо.

Пока мы вставали, мама взяла меня за руку и сжала.

– Дорогая, когда я решила навестить тебя, то решила поделиться с тобой не только этой историей. Пожалуйста, дай мне время.

Я сжала ее руку и кивнула.

По мере того, как мы приближались к буфету, шум в зале становился все громче. Живая развлекательная программа играла, когда повара укомплектовывали множество столов. Артезианский хлеб, рогалики, и булочки были только началом. Был свежий бар с тунцом, тартаром и суши, а также на выбор устрицы, мидии и крабы. Традиционные продукты для завтрака, такие как вафли, крупа, картофель и яйца также присутствовали. Десертный бар был слишком декадентским, чтобы к нему подойти.

С переполненными тарелками мы вернулись к нашему столу.

– Расскажи мне о мужчине, с которым ты встречаешься.

– Вижу, ты поговорила с Брайсом, – сказала я, прежде чем откусить кусочек фрукта.

– Да. Он... ну, снова убит горем. И Сьюзи…

– Ему нужно двигаться дальше.

И мне плевать на Сюзанну. Последнюю часть я не произнесла вслух.

– Но, дорогая, всего неделю назад ты согласилась поддерживать с ним связь. С ним связалась полиция Эванстона для дачи показаний.

Вилка остановилась где-то между моим ртом и тарелкой.

– Я думала, Алтон обо всем позаботился.

– Он так и сделал. Но родители не хотят решать дело мирным путем. Они проповедуют что-то об очищении имени их дочери. Они говорят, что она жертва, и поскольку ее имя публично... ну, это все из-за той университетской газеты.

– Перестань, мама. Это вина не газеты, а Брайса.

Ее голубые глаза широко раскрылись.

– Александрия, он этого не делал. Ей просто нужны деньги. Эта девушка думала, что нашла себе гуся, который снес золотое яйцо. Когда Брайс отверг ее, потому что ты знаешь, что его сердце всегда принадлежало тебе, Мелисса не смогла этого вынести. Она преследовала его и убедила заняться сексом. Потом ее избил кто-то другой. А ДНК Брайса у нее появилось случайно.

Моя голова качалась из стороны в сторону.

– Всегда винят жертву. Господи, мама, как ты вообще придумала эту историю?

– Я не придумывала. Сьюзи рассказала мне.

Мелисса? Почему это имя кажется мне знакомым?

– О, и я вижу, как она беспристрастна. Зачем кому-то делать то, что ты только что описала?

– Все не всегда так, как кажется. Девочка жила в очень хорошей квартире, но ее родители едва могут оплатить ипотеку. – Мама кивнула и откусила кусочек. – Да, она охотилась за деньгами.

– Ты серьезно думаешь, что ей пришлось убеждать Брайса заняться сексом? Как ты думаешь, это было трудно? Если он больше не встречается с ней, зачем он это сделал?

– Ты должна спросить его, дорогая. Поговори с ним. Он расстроен из-за дачи показаний, особенно сейчас. – Голубые глаза матери расширились. – Только на этой неделе она пропала. Улики выглядят не очень хорошо. Ему нужна наша поддержка.

Какого черта?

– Девушка пропала?

– Да. – Она наклонилась ближе и понизила голос. – Если тебе интересно мое мнение, она знает, что ее ложь выйдет наружу, и просто пытается остаться в тени. Хорошо, что Брайс был в Калифорнии на прошлой неделе.

Я покачала головой.

– Почему, мама?

Аделаида сделала глоток.

– Потому что, дорогая, тогда ее видели в последний раз.

– Нет. Зачем Брайсу нужна наша поддержка?

– Потому что он член семьи. Это то, что делает семья.

Я моргнула, гадая, изменится ли сцена.

– Нет, Брайс не член семьи. Он сын твоей лучшей подруги. Я – член семьи, а ты отослала меня ни с чем.

– Александрия, мы не прогоняли тебя. Я сделала все, что могла, чуть ли не опустилась на колени и умоляла тебя вернуться домой. Ты ушла. Ни за что на свете мы не прогоним тебя. Ты же Монтегю. Твое место в поместье Монтегю. Там у тебя будет все, что нужно.

– Мне нужно больше, чем деньги.

Ее глаза широко раскрылись.

– Что тебе нужно?

Она шутит.

– Как насчет эмоциональной поддержки?

– Где же еще, как не в твоей семье? И, дорогая, Брайс любит тебя. Он поддержит тебя.

– Боже, мама, я чувствую, что мы повторяем все по кругу. Что ты знаешь о мужчине, с которым я встречаюсь?

– Брайс сказал, что он опасен и занимается незаконной деятельностью.

– Поразительно. Нужно ли напомнить, что мужчина, с которым ты хочешь, чтобы я встречалась, обвиняется в изнасиловании... О, и нападении и, очевидно, возможном похищении? И все же, по твоим словам, я встречаюсь с гангстером или что-то в этом роде.

Аделаида подалась вперед.

– Встречаешься?

– Конечно, нет!

– Ну, я вижу влечение, волнение, для такой молодой леди, как ты. Ты была защищена всю свою жизнь. Красивый мужчина, богатый – пусть и с сомнительными средствами – и загадочный. – Она сделала еще глоток. – Это фантазия каждой защищенной женщины. Но, дорогая, это не настоящая жизнь. Брайс, человек, который знает тебя всю жизнь, который любит тебя, несмотря на это маленькое увлечение, именно он настоящее будущее.

Маленькое увлечение? Она говорит обо мне и Ноксе или о Брайсе и Мелиссе?

Я склонила голову набок.

– Такой же была твоя?

– Моя?

– Твоя фантазия?

– О, я давно поняла, что фантазии не сбываются.

– Я не об этом спрашивала. Ты знаешь имя моего парня?

Грудь Аделаиды вздымалась и опускалась, пока она изучала содержимое своей тарелки и передвигала еду с места на место. Наконец она подняла глаза и расправила плечи. Ее тон был другим, решительным.

– Александрия, ты сыграла ему на руку. Возможно, ты не понимаешь, насколько мы похожи, но он это сделал. Молодого человека зовут Леннокс Деметрий, и ты должна немедленно порвать с ним. Твое будущее, наше будущее, будущее Монтегю зависит от тебя.

– Я этого не видела. Не понимала.

Она потянулась к моей руке и продолжила:

– Я была слишком глупа. Но не ты. Ты была сильной всю свою жизнь... и умной. До сих пор Алтон не смог победить тебя. Пожалуйста, я буду умолять. Пожалуйста, вернись домой.

Глава 38

Настоящее

Аделаида

– Прекрати просить меня об этом, – взмолилась Александрия. – Я не понимаю ни слова из того, что ты только что сказала. Какое отношение Алтон имеет к Ленноксу? И тебе все равно, счастлива я или нет?

Не все равно. Всем своим сердцем я заботилась об этом. Мои пальцы дрожали, когда я сжимала почти пустой стакан "Кровавой Мэри". Как я могла вырваться из паутины лжи и обмана, когда я играла жизненно важную роль во всем этом?

– Александрия, я хочу, чтобы ты была счастлива. Я верю, что Брайс может дать тебе это.

– Ты даже не знакома с Ленноксом. Как ты можешь не брать его в расчет?

– Мне нет нужды встречаться с Ленноксом.

Моя прекрасная дочь опустила глаза на стол.

– Ты даже не хочешь встретиться с мужчиной, которого, как мне кажется, я люблю.

Любит?

– Дорогая, ты же только что познакомилась с ним.

– Я не просто с ним познакомилась. Мы встретились...

– В "Дель-Маре", – перебила я.

– Как? Откуда ты это знаешь? О, Брайс. Вот именно. Я сказала ему, что познакомилась с Ленноксом этим летом.

– Почему ты решила провести отпуск в "Дель-Маре"?

Александрия пожала плечами.

– Челси и я любим воду, побережье. Мы хотели поехать на юг.

– Но почему "Дель-Мар"? Почему именно на той неделе?

Я сделала официанту знак принести еще две "Кровавые Мэри". К тому времени, как я закончу, коктейль понадобится не только мне.

– Мама? – спросила она.

– Ньюпорт-Бич, Лагуна-Бич, Халф-Мун-Бэй. Есть так много возможностей, а ты выбрала "Дель-Мар" в ту неделю, когда Леннокс Деметрий был там.

– Судьба?

– Это было бы прекрасно, но если ты достаточно взрослая, чтобы узнать правду о своем отце, то и достаточно взрослая, чтобы знать, что сказок и фантазий не существует, как и судьбы.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь. Если ты намекаешь на то, что Нокс был там из-за меня, это неправда.

Нокс?

– Я этого не говорила. Я говорю, что ты была рядом с ним.

– В этом нет никакого смысла. Я никогда о нем не слышала. Он никогда обо мне не слышал.

Я глубоко вздохнула и попыталась объяснить:

– Иногда... это редкость... но иногда притяжение слишком сильно, чтобы сопротивляться. Невидимое притяжение, которому, даже если ты не должен поддаваться, ты не можешь сопротивляться, независимо от наказания или последствий. Назовем это химией. Назовем это любовью с первого взгляда.

Официант взял наши пустые бокалы и принес полные.

– Как было у тебя и отца?

Я улыбнулась.

– Нет. Такое сильное влечение никогда не умирает.

Александрия откинулась назад и уставилась на меня. Выражение ее лица изменилось, как будто слова, которые она собиралась произнести, были кислыми на вкус.

– У тебя и Алтона?

Я даже не могла подтвердить это словами.

Я попыталась объяснить:

– Тебе было около десяти. Это был единственный раз, когда я нарушила правила. Это почти стоило мне всего. – Я сделала глубокий вдох. – Я бы сделала это снова и не стала бы его останавливать. Оглядываясь назад, я понимаю, что так было бы лучше.

В те мгновения, когда я собиралась с мыслями и решала, чем могу поделиться, я вспоминала. Я вспомнила, как все начиналось.

Это был еще один званый обед, еще одно мероприятие. Я знала свою роль. С уходом родителей это стало еще более важным. Однако с тех пор, как умер мой отец, власть Алтона возросла. Как в зале заседаний, так и за его пределами его было не остановить .

Обычно, путешествуя, он предпочитал оставаться один . Я знала, что на самом деле он был не один . Я также знала, что иногда Сьюзи была недоступна, пока он отсутствовал. Я не знала, насколько глупой они меня считали, но, по правде говоря, мне было все равно. Это был перерыв, передышка. Это было время, которое я могла провести с Александрией, время, когда я видела ее улыбку.

Эта поездка была другой. Алтону нужна была жена рядом. Мы были в Нью-Йорке, и это было почти Рождество. Я бы предпочла оказаться в Саванне, чем мерзнуть на севере. Люди говорят, что снег – это красиво. Меня же пробирает до костей.

Алтон никогда не рассказывал мне о бизнесе, о корпорации Монтегю. Это было мое имя над дверью, но я была слишком глупа, чтобы понять. По крайней мере, так мне сказали. Я хотела знать, учиться, но это не входило в мои обязанности . Когда мы уселись на заднее сиденье лимузина, я была отделана драгоценностями и мехом, украшена, как рождественская елка, чтобы успокоить глаз, и мне снова напомнили не говорить, не смущать его. Это была та же самая речь, которую я слышала перед каждой встречей.

Обычно это не имело значения. Как только мы переступали порог, он уходил, чтобы поговорить о делах, а я оставалась с женами, чтобы поговорить о детях, благотворительности и моде. Вот почему от меня всегда требовалось носить самое лучшее и самое новое. Недостаточно было знать дизайнера: мне нужно было владеть им.

Мы всегда приходили вовремя на коктейли. По словам Алтона, именно тогда начались сделки. Это было похоже на рыбалку. Время коктейля было временем, чтобы насадить наживку и закинуть удочку . Во время обеда было время натянуть леску, а после обеда подсечь и намотать их.

Комната была праздничной, элегантной и шикарной. Хотя я не знала сумму, я была уверена, что мы потратили много денег, чтобы посетить это мероприятие. Занятый другими женами, некоторых из которых я знала по другим делам, а многих нет, я подняла глаза, и наши взгляды встретились.

Я не знала, кто он такой и даже как его зовут . Все, что я видела, были его глаза, самые бледно-голубые, какие я когда-либо видела, и они смотрели на меня . Как сцена из фильма, остальная часть комнаты растворилась в тумане. Музыка и болтовня прекратились, сменившись стуком моего бьющегося сердца.

– Привет.

Его глубокий голос эхом отозвался в моем сознании, посылая дрожь по всему телу.

Я не знала, как мы оказались друг перед другом . В одну секунду мы были на разных концах комнаты, а в следующую он целовал мою руку, его губы были теплыми и полными . Его прикосновение было нежным, но сильным.

В его черных волосах было ровно столько седины, сколько нужно . И по тому, как его смокинг сидел на широких плечах, мое воображение разыгралось от того, что было под ним .

Это было совершенно не в моем характере. Я никогда не замечала других мужчин. Я никогда не мечтала о сексе. Я дошла до того, что это было выполнимо, приемлемо, и, хотя были вещи, на которых настаивал Алтон, которые меня не волновали, я делала это, и мое тело реагировало.

Это было совсем по-другому.

Когда мужчина передо мной заговорил, мои внутренности скрутило и сжало от желания. Я представила себе, как мы извинимся и найдем гардеробную, ванную, черт возьми, мне было все равно, кладовую. Все, что я знала, это то, что впервые в жизни я испытываю похоть.

Мой язык метнулся к губам, когда я заговорила. Его тон был добрым, когда он назвал свое имя, Орен, и спросил мое.

– Аделаида.

Я не назвала ни свою фамилию, ни то, что была с мужем . Я даже не подумала об этом.

– Самое красивое имя для еще более потрясающей женщины .

Возможно, дело было в том, что я не слышала комплиментов уже много лет. Мне не говорили, что я красивая или добрая. Ничто из того, что я делала, не заслуживало похвалы . Слишком хорошо знакомая с критикой, я покраснела от его лести.

Он заметил мое обручальное кольцо. Да и как тут не заметишь? Вычурный бриллиант был неоновой вывеской, сверкающей под люстрами.

– Почему ты так удивлена? Конечно, мужчина, который надел это кольцо на твой палец, говорит тебе об этом каждый день . Он был бы дураком, если бы не увидел драгоценный камень, который у него есть.

Слова ускользали от меня. Там были отрепетированные ответы, которые я давала годами : «Да, он замечательный муж.» «Мне повезло, что он у меня есть». Или даже «Это как будто мы молодожены».

Но в тот момент они были вне моей досягаемости.

Мы проговорили несколько минут или целый час ? Я не знала. Никогда еще я не говорила так свободно на свидании. Орен расспрашивал обо мне. Он спрашивал о моих детях, моем ребенке, как ее зовут, сколько ей лет . Он говорил о своем сыне и его разводе, и я была очарована жизнью, которая не избегала развода, но видела в нем возможность для новой жизни .

Он был джентльменом, признавшим, что я замужняя женщина. Кроме поцелуя моей руки, мы не прикасались друг к другу . И только когда ко мне подошла другая женщина, та, что с мужем часто вращалась в тех же кругах, что и мы, я вспомнила, где мы находимся .

– Аделаида, Алтон искал тебя.

Кровь отхлынула от моих щек.

Орен взял меня за руку.

– С тобой все в порядке?

Хотя химия вызвала искры в нашей связи, имя моего мужа послало холодок страха вниз по спине. Мне было нехорошо, и, видимо, я плохо это скрывала. Алтон искал меня среди женщин, но меня там не было.

Я расправила плечи и вспомнила свое место. Отпустив руку Орена, я повернулась к женщине, Кейт или Кит, я не помнила ее имени, и мне было все равно.

– Спасибо, я сейчас приду.

Повернувшись к красивому мужчине, который мог бы стать моей погибелью, если бы я позволила ему это, я сказала:

– Спасибо за беседу.

Орен слегка поклонился.

– Спасибо, Аделаида. Мне было очень приятно.

– Фицджеральд, – поправила я. – Миссис Алтон Фицджеральд. Я действительно должна вернуться к мужу.

Как только я нашла Алтона, то увидела его неодобрительный взгляд и поняла, что ждет меня в будущем. Тем не менее, я оставалась рядом с ним всю оставшуюся ночь.

Слава Богу, мы летели на частном самолете. Если бы мы этого не сделали, то УТБ (прим.: управление транспортной безопасности) наверняка допросило бы нас. Алтон обычно умел наносить синяки в местах, которые было легко скрыть. В ту ночь он не сдерживался. Это было худшее избиение в моей жизни. Я даже не знала фамилии Орена, пока где-то в середине тирады Алтона он не произнес ее.

Я никогда не забуду, как это звучало: Орен Деметрий. Алтон обвинил его в преступных связях, в опасных вещах.

Иногда я задаюсь вопросом, не напомнила ли я Алтону той ночью, что после моей смерти Александрия унаследовала все, если бы это была последняя ночь в моей жизни.

Она была не последняя.

Это было только начало, первый раз, когда я встретила любовь всей моей жизни.

Я просто стала более искусной в своей собственной форме сокрытия.

– Что? Подожди. Кто? – спросила Александрия, ее слова замедлились.

– Это как-то связано с Ореном Деметрием?

Я села выше, прищурилась. Как она узнала?

– Я познакомилась с ним вчера вечером, – сказала она.

Мое сердце забилось быстрее.

– Он просил передать тебе свою любовь. Вы двое знаете друг друга?

Его любовь.

– Мы встречались... очень давно, – я старалась говорить как можно тише. – Если Леннокс хоть чем-то похож на своего отца, тебе нужно убраться отсюда, пока не стало слишком поздно.

– Что это вообще значит?

Это значит, что он будет держать твое сердце вечно. Этого нельзя допустить. Я этого не говорила.

– Судя по тому, что сказал Брайс, есть история, касающаяся его покойной жены.

– Мама, папа умер. Как бы тебе понравилось, если бы люди обвинили тебя в его смерти? Я доверяю Ноксу, как доверяю тебе.

Мои веки затрепетали, я размышляла.

– Тебе так много нужно знать, но я не могу рассказать тебе, не заставив тебя возненавидеть меня. – Я изучала выражение лица дочери. – Больше, чем ты уже ненавидишь.

– Я не ненавижу тебя. Ты мне не очень нравишься. Не похоже, чтобы ты когда-нибудь поддерживала меня, особенно в отношении Алтона.

– Я не могу... – я сглотнула. – Алтон был полезен для "Монтегю Корпорейшн". Брайс будет полезен для "Монтегю Корпорейшн".. Монтегю – известно не просто так. Деловой климат был и остается нестабильным, но Монтегю выжили.

– Хорошо. Пусть. У меня нет никаких стремлений к руководству. Пусть этим занимается Брайс. Мне все равно.

– Это всегда была семейная компания. Дочерние компании торгуются на открытом рынке, но инфраструктура имеет совет директоров. Он должен остаться в семье, иначе его продадут.

– Что?

– Это может показаться архаичным, но так оно и есть.

Александрия откинулась назад и скрестила руки на груди. До сих пор я не обращала внимания на ее наряд. Ее темно-серое платье с жакетом было очень высокого качества и совершенно потрясающим. Моя дочь не была той маленькой девочкой, которую я вырастила. Женщина напротив меня была именно такой – женщиной.

– Если ты переедешь домой, мы сможем узнать друг друга не как мать и дочь, а как друзья.

– Мы могли бы сделать это здесь. Назначь меня.

Я прищурилась.

– О чем ты говоришь?

– Назначь меня генеральным директором. Вышвырни Алтона на улицу.

– Александрия, ты же знаешь, что я не могу...

– Ты входишь в совет директоров или нет? У тебя, как у Монтегю, львиная доля акций?

– Да, в совете, но только на словах. Алтон управляет моими и твоими голосами, пока тебе не исполнится двадцать пять или пока ты не выйдешь замуж. Тогда твоими голосами будет управлять твой муж.

– Тогда иди в «Гамильтон и Портер» и верни нам наши права. Если генеральным директором должен быть Монтегю, то либо ты, либо я.

– Им может быть супруг.

– У меня нет супруга. Сделай это для меня. Я назначу людей, чтобы управлять. Я буду просто подставным лицом.

– И ты вернешься в Саванну?

Ее взгляд помрачнел.

– Я еду в Колумбию. Возможно, у меня даже найдется работа. – Что-то в этой перспективе заставило ее улыбнуться. Она снова повернулась ко мне. – Я буду посещать собрания, но не вернусь.

Официант забрал наши тарелки, и мы смотрели на него, казалось, несколько часов. Наконец она заговорила:

– Могу я отвезти тебя в Колумбию? Патрик сказал, что встретится с нами позже.

Я молча кивнула. Было так много вещей, которые я должна была сказать ей, и вещей, в которых я должна была разобраться.

– Сначала, пожалуйста, ответь на мой вопрос о "Дель-Маре". Кто рассказал тебе об этом курорте? Ты зарезервировала место или это сделала Челси?

Александрия встала.

– Я, мама. Я думаю, что просмотрела несколько разных мест. Возможно, это Натали из "Гамильтон и Портер" упомянула "Дель-Мар”.

– Ты разговаривала с Натали?

– Да, я координировала вывод средств из трастового фонда. После того, как она упомянула об этом, я посмотрела его. Оно было прекрасно, поэтому я сделала заказ.

– Почему именно на ту неделю?

Александрия пожала плечами и потянулась за сумочкой.

– Насколько я помню, Натали упоминала, что курорт обычно бронируется заранее, но она недавно искала и знала, что на этой неделе у них есть несколько свободных мест. Это была слишком хорошая сделка, чтобы от нее отказаться.

Наконец-то все встало на свои места. После всех этих лет Алтон хотел, чтобы Александрия потерпела неудачу, хотел, чтобы наше соглашение потерпело неудачу. Вот почему он не стал спорить со мной из-за ее отъезда в Стэнфорд. Если она не выйдет замуж за Брайса, он получит все. Он утверждал, что это я потерпела неудачу, но это был его план с самого начала. Он получил социальный статус, и теперь компания и поместье будут проданы. Вырученные средства пойдут в "Фицджеральд Инвестментс". Он уйдет со всем, а мы с Александрией останемся ни с чем.

Мои руки задрожали от этого откровения.

Он использовал меня, чтобы получить статус. Меньше, чем через восемнадцать месяцев он может меня бросить. Брайс не будет носить фамилию Монтегю, но Алтон позволит ему любую роскошь, связанную с захватом власти.

– Мама, – спросила Александрия, – ты плохо себя чувствуешь?

Мне нужно подумать, спланировать. Мне нужно, чтобы Александрия и Брайс поженились. Алтон не мог победить. Он взял слишком много. Я стояла, глядя на стол, сосредоточившись.

– Дорогая, а как же чек?

Она взяла меня под локоть и направилась к выходу.

– Человек, с которым ты не хочешь встречаться, позаботился об этом. Мы поедем в Колумбию на моей машине.

– Твоей машине? Я не понимаю.

– Я знаю, что нет. Может, когда-нибудь ты захочешь понять.

Глава 39

Чарли́

Трудно было поверить, что это мое обычное состояние. Больше месяца прошло с тех пор, как моя мать была в городе. Я говорила с ней время от времени, но ее мольбы о моем возвращении в Саванну становились все более и более надуманными. Я полностью заблокировала звонки Брайса. Он сказал маме, что Нокс заставил меня это сделать. Это было неправдой. Я сделала это, потому что хотела. Теперь Аделаида была его посланницей, передавая его обвинения, а также его тяжелое положение.

Его вызвали в Эванстон для дачи показаний. Мать сказала, что адвокаты Монтегю были довольны результатами, но девушку по-прежнему не нашли. Если ее не найдут, то могут быть предъявлены дополнительные обвинения. Мать подчеркивала невинность Брайса, ее беспокойство о том, что я нахожусь в опасном положении, и о том, как сильно я нужна в Саванне. Она нуждалась во мне, Монтегю нуждались во мне, и Брайс нуждался во мне.

Я не нуждалась ни в нем, ни в ней, ни в Монтегю. С каждым днем и ночью, когда мы с Ноксом узнавали друг друга все лучше, ее слова теряли силу.

Я была счастлива.

Такое простое заявление, а ведь всего месяц назад я боялась, что никогда не смогу его произнести.

Сегодня был мой первый день занятий, и я была там. Мало того, что я была там, я была там с поддержкой, которой у меня никогда не было. Это началось во время ориентации. В субботу утром, последовавшую за первой неделей, мы с Патриком отправились на пробежку в Центральный парк. К счастью, Джерред был спортивным парнем и не возражал побегать или держать дистанцию. Наличие охраны становилось второй натурой. Это был один из жестких пределов Нокса. Спорить было бы схваткой, которую я не выиграю. Кроме того, после нападения на Челси я решила, что это неплохая идея. Джерред говорил не так много, как Айзек, но он был милым и ненавязчивым.

В ту субботу и все последующие дни мой кузен был так же оживлен, как и всегда. Я не сказала ему, что я порвала с "Изменой". Я подозревала, что ему покажется, будто я обманула систему или что-то в этом роде. У них с Сайем все было хорошо, и оба были рады, что я довольна. Я сказала ему, что у нас с Ноксом было прошлое, недельное прошлое. Я рассмеялась над его ответом.

– От недели до года, маленькая кузина, это круто.

Он был прав, так оно и было. За исключением того, что годичная часть все еще обсуждалась. Ежедневно, еженедельно, ежемесячно, так работала реальная жизнь и реальные отношения.

Вернувшись в квартиру рано утром, я застала Нокса, который ждал меня, потрясающе выглядя в спортивных шортах и бостонской футболке. Он улыбался мне, как кот, который только что съел канарейку.

– Что ты сделал? – спросила я.

– Я? Почему ты думаешь, что я что-то сделал?

Я прищурилась.

– Потому что я знаю?

Мой ответ прозвучал скорее, как вопрос.

– Я знаю, ты сказала, что обеденный стол подойдет для твоих занятий, но, видишь ли, у меня небольшое обсессивно-компульсивное расстройство.

Я рассмеялась.

– Я заметила, но у тебя, думаю, "К" означает контроль, и я также думаю, что тебе нужно переоценить степень.

Он пожал плечами и шлепнул меня по заднице.

– Виновен по всем пунктам.

– Ауч, – сказала я игриво.

То, как его голубые глаза сияли с характерной угрожающей усмешкой, заставило мои внутренности сжаться.

– А теперь расскажи мне, что ты сделал.

– Я лучше покажу.

– Мне нравится, как это звучит, – сказала я с усмешкой, когда он потянул меня за руку в сторону спальни. – Но я только с пробежки, и немного…

Слова затихли, когда мои ноги остановились. Вместо того чтобы войти в хозяйскую спальню, он повел меня в маленькую комнату. Кровать, которая стояла там утром, исчезла, как и вся мебель в спальне. На ее месте стоял большой стеклянный стол, предназначенный для того, чтобы лучше видеть город внизу. На столе стоял новый компьютер с таким же большим экраном, как у Нокса в кабинете. Вдоль стены, где раньше стоял комод, были книжные полки – вдоль всей стены. Я провела рукой по дереву, обработанному так прекрасно, чтобы соответствовать остальной части квартиры.

– Как?

Полки были частично заполнены книгами, которые прибыли из Пало-Альто, а также всеми теми, которые я уже забрала из Колумбии, и оставалось еще много места, чтобы поставить туда новые. В углу стоял красивая плюшевая кушетка. Большой современный светильник, висящий над идеальным местом для чтения.

– Я… я не знаю, что сказать.

Нокс обнял меня за талию и притянул к себе.

– Скажи, что не оставишь свое учебное дерьмо на обеденном столе.

Я рассмеялась, приподнялась на цыпочки и поцеловала его.

– Спасибо тебе. Но как тебе удалось все это сделать за одно утро?

– Возможно, я поговорил с твоим кузеном и договорился, чтобы вы задержались дольше, чем планировали.

– Вот почему он настоял на том, чтобы выпить кофе в ресторане Тома и посмотреть мою квартиру.

– Перестань так говорить, – упрекнул Нокс. – Это квартира Челси.

– Ты прав. Ее. И для нее тоже все готово.

– Это хорошо, потому что ты остаешься здесь.

Я отступила из его объятий и полностью развернулась.

– Я все еще не могу поверить, что ты это сделал.

– Я сделал это ради себя, – настаивал Нокс. – Помни, я – эгоистичный ублюдок.

– Неужели, мистер Деметрий? Как это?

Он взял меня за руку и потащил в коридор.

– Потому что теперь мне придется спать в твоей спальне.

– Придется? Всегда есть диван.

Это принесло мне еще один игривый шлепок, а также поцелуй.

Это было больше двух недель назад. Сегодня вечером, во вторник после Дня труда и после моего первого дня настоящих занятий, пришло время праздновать. Пока я была занята подготовкой к колледжу, ожидалось много чтения до начала учебного года, Нокс был занят работой. Я не знала в деталях все, что он делал, или как это было связано с нашим обедом с сенатором Кэрроллом. Я не спрашивала.

После всего, что он сделал для меня, я решила, что пришло время отдать ему то, что должна. Я не столько была ему обязана, сколько хотела поблагодарить его.

Я послала ему сообщение незадолго до пяти.

Я: "ПЕРЕЖИЛА ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ЗАНЯТИЙ. ДАВАЙ ПРАЗДНОВАТЬ?”

Нокс: "ЗВУЧИТ ОТЛИЧНО".

Я: "ВСТРЕТИМСЯ В 7?"

Нокс: "ГДЕ?"

Я: "НЕ СКАЖУ".

Нокс: "ЭТО ЗАТРУДНЯЕТ ВСТРЕЧУ С ТОБОЙ".

Я: "ЭТО ТАЙНА. АЙЗЕК ЗНАЕТ".

Нокс: "КАКОГО ЧЕРТА? МОЙ СОТРУДНИК. ОН СЛУШАЕТ МЕНЯ. МОЕ ПРАВИЛО”.

Я усмехнулась.

Я: "БОЛЬШЕ НЕТ. ПРАВИЛА ИЗМЕНИЛИСЬ.”

Нокс: "ОСТОРОЖНО. ТЫ ОПАСНО БЛИЗКА К ТОМУ, ЧТОБЫ ПЕРЕСЕЧЬ ЧЕРТУ”.

Я: "И ЕСЛИ Я СДЕЛАЮ ЭТО?"

Нокс: "ПРИНЦЕССА, ТЫ НЕ ЗАХОЧЕШЬ ЭТОГО УЗНАТЬ".

Я: "ДУМАЮ, ЗАХОЧУ, УВИДИМСЯ В 7".

Проверив время на телефоне, я положила его обратно в сумочку. Еще несколько минут, и прибудет Нокс. Айзек будет уверен, что он доберется до «Мобара» вовремя. Это была та самая фантазия, о которой он рассказывал мне в своей записке.

Я намеревалась сделать все, что в моих силах, чтобы это сбылось. Моя мать ошибалась. Некоторые фантазии были реальны, как и судьба.

Я сидела в баре, мои волосы рассыпались по плечам шелковистыми каштановыми волнами, а макияж был ярче, чем я носила днем, но не слишком. Я не пользовалась подводкой для глаз или блестящими тенями для век. Если сегодняшний вечер закончится душем, то не из-за моего образа.

Взглянув на расшитое бисером черное платье, которое я нашла, казалось, целую вечность назад на кровати в представительском номере отеля "Мандарин", я почувствовала жемчужное ожерелье на шее. Как бы я ни была потрясена идеей приравнять это колье к ошейнику, я больше не думала так. Для меня это было похоже на то, что я прочитала его записку. Для всего мира королева – это принцесса. Наедине, кем бы он ни хотел меня видеть. Для всего мира ожерелье было шикарным и сексуальным. Если для нас это имело другое значение, то мы должны были это знать и наслаждаться. Хотя я скомкала его первоначальную записку, если память мне не изменяет, я следовала предыдущим указаниям Нокса, почти до запятой. Единственное, чего я не сделала, это не надела туфли, которые он купил; вместо этого я надела лодочки Лабутена из "Дель-Мара". Их послужной список был слишком впечатляющим, чтобы не включить их в эту ночь. Все остальное, что он заказал, было доступно. Кроме ожерелья и сережек, на мне были только платье и туфли.