Текст книги "Стужа (СИ)"

Автор книги: Ал Коруд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Глава 15
Рандеву с мертвецами

– Скаут, пройдитесь к центральному входу, проверьте его. Мы подстрахуем.

– Вас понял, командир.

Вперед вырвался четырехколесный легкий разведчик. Только сейчас вместо колес на нем были поставлены треугольные гусеницы. Каждая из них поворачивалась во все стороны, что позволяло этой машинке маневрировать в самых сложных условиях. Сейчас за рулем скаута сидел их лучший следопыт Фаткулин. Ему было привычно идти впереди.

Фролову же пока приходилось командовать рейдом из второй машины экспедиции. Экспресс-тесты еще не были готовы, хотя все трое чувствовали себя прекрасно. Если так можно было сказать после многочасового рейда. Но не зря в спасатели брали самых крепких и выносливых. Это была чисто мужская работа.

Василий скользнул взглядом по заснеженным склонам гряды, внутри которой оказалась устроена бетонная коробка станции под номером двадцать четыре. Что там происходило на многометровой глубине они пока так и не разузнали.

В наушниках раздался голос Карелайнена:

– Кэп, как мы и думали, антенну ретранслятора погнуло. Но насколько мне видно на экране, он в рабочем состоянии. Нуждается в настройке.

– Хорошо.

Хоть что-то радовало.

Через двадцать минут в динамике по общему каналу послышался взволнованный голос Эльдара.

– Центральный вход закрыт, на звонки по аварийному никто не отвечает.

Валов поднял потухшие глаза на Фролова:

– Командир, похоже, это каюк.

– Подожди, Илья, надо разобраться. Поехали к куполу. Главная – страхуй нас. Основное внимание наверх. Видишь ту наледь, откуда сдуло снег. Странно, что они сразу после зимы её не отбили.

– Может, крепко лежит?

– Может. Но нам случайности сейчас не нужны. Карелайнен, подними схему привходовой площадки и прикинь, где лучше ставить лагерь.

– Есть, командир.

Обычные служебные переговоры немного успокоили всех. Фролов знал наилучший способ прекращения панических настроений – загрузить всех работой. И сейчас он был уверен в том, что оставшийся на головном машине старшим Алексей уже вовсю раздает ЦУ. Штурман команды был человеком дотошным. Иначе в его специальности нельзя. Можно не сомневаться, место для лагеря он просчитает до сантиметра.

Хотя подобная площадка предусматривалась около каждой станции, но суровый климат вносил свои поправки. Не всегда выбор оказывался удачным. Кое-где даже провальным. В первые годы после Катастрофы на СС 25 то и дело приходили сообщения о том, что на некоторых станциях обрушивался или засыпался вход. Где-то и вовсе оказался пробит сам Купол.

Люди выживали как могли. Героическими усилиями восстанавливали защиту, очищали привходовую местность станций направленными взрывами или нагревом с помощью плазмы. Строили новые ворота, шлюзы или выносили их дальше. Даже проверенные тысячелетней природной эрозией горные массивы в таком жестком климате вели себя иначе. Лишь человеческое упорство оставалось неизменным.

– Василий!

– Что?

Фролов оторвался от экрана и глянул на Тараса. Тот кивнул в сторону приборной доски.

– Тест закончился. Все норм. По всем показателям.

Все трое спасателей непроизвольно выдохнули. Не то, чтобы они не были уверены в том, что не подхватили заразу. Но анализатор железно доказал их чистоту. Даже если бы вся троица не заболела, то впереди маячил долгий карантин и пичканье всевозможными лекарствами. С некоторых пор эпидемий стали боятся больше, чем огня.

Против второго вида неприятностей на каждом уровне станции имелось несколько противопожарных систем. Против эпидемии кроме карантина не существовало ничего. Не выдашь же каждому цивису костюм полной биологической защиты? Нет, выдать, конечно, можно, но процесс зарождения болезни зачастую мало заметен. А природный иммунитет у большинства нынешних людей значительно снижен. И потому любой новый смертельно опасен.

Василий повернулся к приборной панели и включил общую связь:

– Спешу сообщить, что мы чисты. Так что работаем вместе. Леша, у тебя готова позиция?

– Кэп, сейчас скину.

– Иван, готовь к запуску генератор. Леня, на тебе установка лагеря.

– Есть, командир.

Фролов в таких непростых ситуациях использовал в разговорах лишь имена своих людей. И по их голосам было понятно, что люди откровенно рады услышать отличные новости. Всех до дрожи в душе пугала морозящая кровь неизвестность. Даже подготовленный человек старается любой ценой избегать возможной опасности. Инстинкт выживания особенно обострялся именно в такие моменты. И лишь командная работа спасала от необдуманных поступков.

Сводчатый бронированный купол был задраен почти до конца, только в одном месте блеснуло открытое морозу и заходящему солнцу стекло. Фролов решил проверить его сам. Вместе с Фаткулиным он очистил от нанесенного ветром сухого снега участок и попытался заглянуть сквозь мутное и толстое стекло внутрь. Эльдар подал ему специальный держатель и визир с многократным увеличением. В общем эфире прозвучал осторожный вопрос Карелайнена:

– Что там, Василий?

– Люди, мертвые люди, лежат. Кто, где упал. Они умерли не сразу. Кое-где заметны следы разрушений и борьбы. Плохи дела на двадцать четвертой.

– Сворачиваемся, уходим?

Командир спасателей передвинул визир и присвистнул:

– Да нет, ребята. Понимаешь, я вижу на нижнем фитоуровне подъемной галереи чаны с водорослями, и они там живые. Здесь схожая с нашей система естественного освещения. Чаны вращаются на огромном подъемнике, получая по очереди дневной свет. И если водоросли еще не высохли, то означает, что за ними кто-то ухаживает.

– Думаешь…?

– Пока не знаю. Кто помнит, эта система может быть герметичной?

Ответил Карачун:

– Я, когда работал в техническом отделе, как-то помогал менять подъемные цепи. Обычно вся оранжерейная система отгорожена от остального пространства. Это сделано во избежание заражения чужим материалом. Блокируется одним нажатием.

Валов добавил:

– Если реактор работает, и система энергораспределения автоматическая, то оранжерея будет жить достаточно долго.

– Леня, сможешь наладить связь, используя местный терминал энергетиков?

– Надо посмотреть, командир.

– Ты уж посмотри. Обязательно и внимательно посмотри. Если кто-то смог выжить внизу, то мы можем их спасти. Такие отчаянные люди нам на станции не помешают.

Все в машине переглянулись.

«Выходящие» вмиг осознали, что надежда еще есть, и зашевелились живее. Станции Спасения были изначально рассчитаны на различные виды катаклизмов, внутри себя они делились на герметичные секции, которые могли быть быстро изолированы друг от друга. Так что оставался шанс, что где-то внизу остались живые цивисы СС 24. Даже во время всеобщей паники находились отважные руководители, что попытаются спасти как можно больше людей.

В этом и заключалась жестокая мудрость любого командира. Отсечь умирающее, чтобы спасти живое. Несправедливо, негуманно, но эффективно. Фролов давным-давно это понял чудовищное, но обязательное к исполнению правило его предшественников. К сожалению, по причине моральных императивов те до конца так и не смогли принять собственную жестокость. Они сильно страдали за совершенные деяния и потому быстро отошли от дел. Мастодонты типа Соболева доживали свои дни. И давно не наблюдали воочию новоявленную до предела жесткую реальность.

Спасательная экспедиция начала готовиться к ночевке, благо погода нынче позволяла сделать это относительно спокойно. По прогнозу метеорологов, мороз вряд ли опустится ниже шестидесяти пяти. Вполне годная цифра для выживания. Да и не было нынче тех жестких порывов ветра, что не только здорово мешал, но и представлял серьезную опасность. Обычно во время поздних зимних штормов и случались подвижки снега и льда.

Люди поставили машины рядом с центральным входом, защищенным от ветра выдвинутым вперед закрытым пандусом. Илья Валов, как опытный механик снова соединил машины проводами, а водитель головного вездехода Иван Седов включил газогенератор, стоящий на санях, осторожно посматривая на показания приборов. Но давление было стабильным, роторы крутились, батареи не хандрили, контакты не искрили. Над вездеходами сноровисто растянули тент, что через пару часов повысило температуру внутри на десять градусов.

Воздушная прослойка поможет легче пережить удар мороза что придет ночью. Весной климат стабильностью не отличался, и снаружи под утро запросто могло оказаться под семьдесят мороза. Тогда лучше оставаться под куполом, включив внешние обогреватели и сохраняя работоспособность техники. Композит, из которого был построен тент, наверное, наиполезнейшее изобретение погибающего человечества. Единственным жирным минусом было то обстоятельство, что для его производства требовалось много энергии.

Члены же экипажей разместились в кабинах и ужинали. Все та же питательная смесь, сдобренная травяными добавками и синтетическими витаминами. Ничего, такую пищу еще есть можно, вот рабочим низших разрядов выдают дрянь намного хуже. После чая распределили ночные дежурства и начали готовиться ко сну, разбирая спальные мешки и устраиваясь поудобней.

Техник экспедиции Карачун развернул перед внешним терминалом раскладной шатер, нагрел в нем воздух и пытался разобраться с хитросплетением проводов, идущим от выносного терминала связи. Вскоре ему на помощь отправился Илья Валов, спец на все руки.

Солнце, скрытое за легкими в этот день облаками уже заходило, приближалась пышущая морозом ночь. Свободные от вахты «выходящие» забрались в спальные мешки и забылись в тяжелом сне. Казалось бы, обычные будни заурядной экспедиции. Но где-то совсем рядом, в подземных уровнях лежат несколько десятков тысяч мертвецов. Нужны крепкие нервы, чтобы воспринимать такой расклад нейтрально.

Но не впервой.

– Командир, тут что-то странное.

– Нашел чего, Леня?

– Похоже, не чего, а кого. Я сейчас.

Заработал тепловой вентилятор и пахнуло морозом, в клубе легкого тумана появилась кудлатая голова их штатного связиста.

– Ну, и наворотили местные технари. И зачем было стандартные разъемы менять на самоделки?

– Не бухти, говори по делу.

– Ага, сейчас! – Карачун подключил свой прибор записи к высокочастотному экрану и на нем сначала побежали полосы помех, затем появилось изображение. – Сами смотрите, кэп. Это рабочая камера реакторного отсека. Он здесь находится на тридцать третьем уровне, изолируется от верхних аж двумя гермозатворами.

– А это еще кто? – Фролов нагнулся в волнении вперед. Он видел множество, сотни людей, которые спешили по своим делам и вовсе не были похожи на мертвецов. – Так они что, живы? Почему тогда связи нет?

– Наверное, кто-то успел спуститься туда и перекрыть шлюзы до того, как уровень подхватил инфекцию. А по связи пока не знаю, не проходит почему-то наш сигнал. Буду искать с ними контакт иными методами. Ох, и замерз я там, пока менял и соединял разъемы!

– Ты смотри, они также ложатся спать, выносные койки ставят. Значит, людей спаслось больше расчетного количества реакторныхх уровней.

– Везде имеются умные и решительные люди.

– Фу, как гора с плеч! Не вся станция, получается, вымерла.

С заднего сиденья показались головы «внешних», разговор разбудил их радостной вестью. Люди переглядывались друг с другом уже с совершенно другим настроением. С ним и ложились обратно.

Живые!

Глава 16
Бунт

– На каком основании вы не пускаете нас внутрь?

Прохоревич судя по надрыву, был откровенно зол, брызгая слюной на стражей, что встали шеренгой около входа в отсек Администрации. Полисы выглядели откровенно растерянными. Ведь перед ними столпились руководители, а также специалисты важнейших служб станции. По сути, отданный стражам приказ выходил за рамки Соглашения, своеобразной конституции СС 25, принятой после «Мятежа пубертантов».

К просторному и светлому вестибюлю веером сходились широкие тоннели, идущие с остальных секций самого верхнего уровня. Для людей, пришедших сюда снизу, он показался бы невероятно огромным помещением. Чем ниже уровень, тем теснее и темнее там было. А здесь же все, казалось, сверкало великолепием и чистотой. Это постаралась новая Администрация, перестроившая этаж по своему вкусу.

Все, что накопилось на строительных складах за долгие годы пошло в дело, а после оказалось отгорожено от большинства жителей станции. Хотя старожилы помнили этот отсек, полным озабоченных проблемами людей, которые и шли сюда для их разрешения. Пункт Управления создавался именно для этого, а не снисходительного взгляда сверху.

Проходящие мимо рядовые сотрудники высшего уровня пугливо жались к стенам переходов и старались исчезнуть как можно быстрее. Они выглядели откровенно напуганными. На уровне «А» давно не было так шумно. И ведь никто из Администрации не вышел узнать, в чем дело и разрешить требования собравшихся возле входа людей. Вот те как раз находились в своем праве, что открыто и демонстрировали на публику.

Фролов остановился в отдалении на стыке переходов раздумывая. Ведь от его поступка, возможно, зависела дальнейшая судьба станции. Бойцы отряда волновались.

– Кэп, нам идти с тобой?

– Двадцать шестая молчит, их рейдовая не пришла.

– У нас впереди полная расчистка Купола. Нам и своих забот хватает.

Хрипловатый голос пробормотал:

– Стоит ли так нагнетать обстановку, Василий?

Командир СпаСа оглянулся на Мазлюкина, представляющего на сходке метеорологов. Градов внезапно приболел или испугался.

– Знаешь, Есений, пока нагнетают именно они. Мы еще позавчера послали админам запрос. Ответа так и не поступило. Это прямое нарушение Соглашения. У меня сейчас свободны руки.

Кто-то, стоящий позади «выходящих», горячо возразил командиру:

– Да нет все проще, парни. Директора попросту растеряны. Они привыкли к тому, что это именно мы всегда безусловно выполняли условия договора. Админы в это время делали все, что хотели. Соглашение давно умерло. Пора признать этот факт, командир.

Фролов удивленно обернулся:

– Прохор, а ты кого здесь представляешь?

Помощник пастора криво ухмыльнулся:

– Работников Топи, командир.

– Ну-ну, – Василий скептически оглядел гостя. Сегодня тот был не в странном рубище, а приличном рабочем комбинезоне.

– К твоему сведению у меня вполне официальный статус, – Прохор подал командиру СпаСа свой Ай Ди. Фролов вытаращил глаза:

– Ты как такое смог провернуть?

– Так это вы, ребята, не готовитесь к будущему. Мы на дне всегда во всеоружии.

Помощник Пастора кивнул в сторону ворот, где, похоже, назревали серьезные неприятности. Из служебных дверей подтянулись дополнительные полисы и начали понемногу оттеснять пришедших на собрание. Фролов тут же обернулся к своим:

– А вот так не пойдет! Парни, держим дистанцию!

Группа спасателей, состоящая из крепких мужчин, в один момент переломила ситуацию. Сейчас уже протестующие начали теснить растерянную непривычным напором стражу. У тех же, кроме «плеток» в руках ничего не было. Да и представляли полисы административного уровня довольно неоднородную массу. Василий заметил среди них, как старослужащих, которые ощущали себя не в своей тарелке. Так и молодую поросль, по вбитой им привычке ведущих себя нагло и беспринципно.

В полисы давно набирали крепких ребятишек с нижних уровней. Тех, кто желал любой ценой вырваться из рабства водорослевых ферм и систем очистки жизнедеятельности станции. Этим молодцам, выросшим после Катастрофы на нижних уровнях, не нужны были объяснения, кто прав, а кто виноват. Они буквально выгрызали себе жорогу к лучшему будущему. А что закон? Что это такое и с чем его едят?

«Как же мы упустили тот момент, когда все начало рушиться?»

– Коллеги, пожалуйста, в сторону! Эй, десятский, позови сюда вашего центуриона. Это его прямая обязанность урегулировать конфликт. Или вы уже, вообще, никому не подчиняетесь?

Младший командир полисов был хмур, но и одновременно растерян. Видимо, никаких инструкций по сложившейся ситуации ему так и не поступило. Это хороший знак. Они застали Директоров и Набиева врасплох. С сильной позиции легче вести переговоры.

– С какой целью ему нужны вам что-то говорить? Ваше присутствие здесь незаконно.

Вперед тут же вскочил разгоряченный Прохоревич, выдав гневную отповедь:

– Слышь, щенок, а ты вообще читал текст Соглашения? Это ваше здесь присутствие полностью вне закона. И если ты не уберешь отсюда своих уродов, то вы здорово пожалеете, что родились на свет! И это не пустая угроза!

Фролов одернул разошедшегося техника, вышел перед двумя шеренгами разгорячённых мужчин и примирительно выставил вперед руки:

– Сергей Петрович, не нагнетай. Десятский, вы сами нарываетесь. И между прочим, настоящие хозяева на этом уровне вот эти люди. Прошу учесть, что мы заранее уведомили Администрацию о своем участии в расширенном заседании Совета. И поэтому именно они нарушают Соглашение. А если закона нет, то сами понимаете, что может произойти дальше. И где ваш Центурион? Почему он не выйдет?

Десятский сделал шаг вперед и подвинулся ближе к Фролову, перейдя на шепот:

– Я не знаю, где центурион уровня «А». Мне самому непонятно ситуация, что у нас назревает.

– Кто тогда командует вами?

– Директор по социальному равновесию, кэп

– Зови его сюда немедленно! Раз это его прерогатива, пусть распутывает. И где ПэН Соболев?

– Извините, командир, я не в курсе.

Десятский и на самом деле выглядел изрядно потерянным. Несмотря на внешнее спокойствие, его бойцы были на грани срыва. Спасатели и техники снесли бы их, даже не поморщившись.

– Тогда двигай живей за тем админом, пока тут рубка не началась. Потом я ничего не смогу сделать.

Минут через десять из служебной дверцы вышли десятский и Директор по социальному равновесию. Ему подчинялись многие службы, связанные с жизнью цивисов, в том числе и отделы по безопасности, куда непосредственно входили полисы. Ярский был один из немногих, кто пролез на этот пост из старого руководства СС 25. Обычно представительный и вальяжный сию секунду он выглядел изрядно растерянным.

Фролов сделал шаг к нему и начал без обиняков:

– Ярский, что, дьявол побери, здесь происходит?

– Да, фаллический символ! Почему нас не пускают внутрь? И эти черти… – Прохоревич кивнул в сторону полисов, – здесь на каком основании!

Народ загомонил:

– Мы же подали заявку вовремя.

– Администрация расторгает Соглашение?

– Требуем ответа!

– Иначе отвечать будете по изначальному закону!

– Долой Администрацию!

Директор ошалело таращил глаза на группу разъяренных мужчин. Он давно отвык от подобного к себе отношения. Но, наконец, совладал с собой и смог выдавить первые слова:

– Нннет! Мы просто… – затем он совсем потух и жалко обратился командиру СпаСа. – Василий Иванович, можно вас на пару слов.

Только сейчас Фролов заметил, что в глазах Ярского плещет откровенным страхом. Внутри ёкнуло, и Василий тут же сделал несколько незаметных знаков для своих. Тут же в рядах спасателей произошли почти невидимые перестроения, а наблюдающие за ними из прохода спасатели быстро потянулись к узким коробам, что были припрятаны заранее в технологических отверстиях.

– Я многое не знаю, Василий Иванович. Тут такое дело… – видимо, злой взгляд командира СпаСа подстегнул разговорчивость Ярского. – Представляете, на самом деле нам никто не сообщил о текущем заседании. Я отдыхал с утра в сауне, когда за мной пришли и доложили, что у входа в сектор начались беспорядки.

– Это пока еще не беспорядки, Олег Иванович. Но они обязательно начнутся, если мы с вами не договоримся.

Ярский был всерьез напуган, но все еще играл свою привычную роль:

– Вы хотите крови, как пять лет назад?

Фролов внимательно посмотрел в глаза Директора:

– Олежа, пять лет назад кровь лилась на нижних уровнях. Сегодня будет по-иному. Где все остальные? Кто отвечает у вас за коммуникацию? Куда делся технический персонал Администрации? Говори быстро!

Жесткие вопросы не менее жесткого человека заставили Директора моментально умерить спесь.

– Василий Иванович, не надо крови, умоляю! Все можно разрешить переговорами. Вы же разумный человек!

– Тогда пустите нас внутрь и займемся делом!

– Но там… – Ярский облазил пересохшие губы.

– Что? Олег, мои люди волнуются.

– Нет никого! Я пытался дозвониться до Директоров и никого не нашел на месте. Твориться нечто странное, Василий, и это меня пугает больше, чем ваши беспорядки.

– Почему? – по спине Фролова пробежал неприятный холодок.

– Потому что вы разумные люди. А те, кто замышляет страшное, отъявленные негодяи. Они пойдут на все ради власти.

– Переговоры?

– Да!

Вот сейчас перед ним снова стоял Директор чрезвычайно непростого направления. Видимо, страх прочистил мозги и заставил действовать.

Они собрались в небольшом кабинете Директора по коммуникациям и стратегии. Как раз ему подчинялись все «внешние». Только хоть название и осталось, но суть работы этого отдела Администрации поменялась полностью. Давно исчез былой интерес к жизни вне Купола, а также исследования в области социальной стратегии развития. Фролов и пришедшие с ним руководители и заместители важнейших служб верхних уровней с любопытством озирались. Обстановка была шикарной, даже чересчур.

«Откуда, дьявол побери, у этого хлыща взялась кожаная мебель и эти художественные картины?»

Прохор не выдержал, и не дожидаясь сбора всех, начал пытать Ярского:

– А где сам Саидов? Да и персонал должен в любом случае быть на месте. Что у вас за распущенность такая?

Директор по социалке уже пришел в себя и потому огрызнулся:

– Я сам ничего не понимаю! Вчера днем мы с ним общались, все было нормально. Фролов, ты что себе позволяешь?

Василий отмахнулся от админа и начал нажимать сенсорные кнопки пульта.

– Странно. Соболев не отвечает, как и командор Орлов. Они ведь обычно всегда на посту.

К нему подкатился Прохоревич и хмыкнул:

– Ты уверен, что звонишь им? Глянь сюда.

Фролов свирепо повернулся к Ярскому:

– Почему каналы связи заблокированы?

– Нне знаю…Это измена! Мужики, честно, кто-то нас подставил! Эти уроды замыслили переворот. Я всегда подозревал! А-а-а-а!

Директор достал из кармана пиджака личный коммуникатор и начал в панике нажимать кнопки.

– Тосечка, что у вас происходит? Как нет? И сообщения не приходили? И обед не привозили? – Ярский поднял на гостей донельзя испуганные глаза. – Нет связи с основным комплексом. Кто-то заблочил наш отсек полностью. Лифты остановлены, люди не получили завтрак и обед. Это конец…

– Ясно! – Фролов пресек панику и повернулся к Прохоревичу. – Бери своих людей и дуй к пульту управления. Подожди, у вас есть оружие?

– Найдем!

– Хорошо! Ярский, хватит хныкать! Сиди здесь, попытайся найти хоть кого-то. Так, подожди, – он внимательно глянул на побледневшего Директора. – Где ты, говоришь, был все это время?

Директор по социальному равновесию выглядел предельно жалко. Он облизал пересохшие губы и проблеял:

– Я…с вечера ушел в сауну. Там…сотрудницы…

– Личный блядюшник? И никто твое тайное место не знает?

– Н-н-не знает.

– Считай, тебе повезло. Но взамен за спасение твоей шкурки мы потребуем от тебя сотрудничество.

Было заметно, что в голове ушлого администратора, обитающего на уровне «А» с самого его заселения, происходит бурление мыслей.

– Можешь рассчитывать на меня. Я в деле!

Фролов уже около двери обернулся к Прохору и попросил помощника Пастора об услуге:

– Проследи за этим ухарем, пожалуйста, и свяжись со своими. Не факт, что мы сможем удержать верхний уровень силой.

Прохор был задумчив:

– Василий, тут кто-то нами явно втемную играет. Будь осторожен.

Командир СпаСа тряхнул головой:

– Не ссы, прорвемся! И не из таких передряг выходили!

Он вышел в рабочий коридор и взял в руки свой защищенный от чужого подслушивания коммуникатор:

– Третий, блокируйте выходы. Первый, ищите Соболева. Второй, дай мне десятского.

«Разве это передряга?»

В его памяти опять всплыл тот рискованный и проклятый ими рейд на двадцать четвертую.