Текст книги "Стужа (СИ)"

Автор книги: Ал Коруд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Глава 19
Время живых

Карачун радостно ввалился в вездеход и начал срывать с себя «наружную» одежду.

– Кэп, сигнал послан! Ждем ответа.

– Хорошо, бери паёк, он уже разогрет. Леха где?

– Он с Эльдаром осматривает скаут. Наши бродяги скатились в одном нехорошем местечке и ступицу правого заднего повредили.

– Большие проблемы? – Фролов встревожился. В настоящей ситуации каждая машина на счету.

– Сейчас запихнут под «кокон» и сделают. Иван там же.

– Чего мне не сообщили, оболтусы?

– Зачем? – удивился Леонид. – Сами повредили, сами и сделают. Тарас идет, включай вентилятор.

Сквозь клубы морозного пара завиднелась довольная физиономия лучшего стрелка станции.

– Вход рабочий, шлюз исправен. Михалыч передал нам управление куполом дистанционно, так что после обеда можно начать дезактивацию грузового шлюза. Дальше пока лучше не соваться.

Фролов задумчиво прихлебывал чай:

– Сам пойду. Возражения не принимаются.

– Вон и Леня с Алексеем идут. Можно связываться с двадцать четвертой.

Василий кивнул и начал устанавливать контакт. На самом деле он не особо спешил. Хотелось оттянуть момент осознания человеческого пусть и чужого ужаса. Он еще помнил свои первые лекции в отряде, на которых «старожилы» рассказывали холодящие кровь подробные в деталях истории о гибели чужих станций. Сколько людей в них погибло уже после Катастрофы, никому не было известно.

В первые три года связь через спутники еще поддерживалась исправно, принося печальные известия из Европы и Америки. Иногда даже с такой дали, как Австралия. Особенно досталось южанам в Европе и швейцарцам. Первые не имели опыта жизни в холодном климате и совершили кучу ошибок еще на стадии планирования. Вдобавок у них не было таких продвинутых ядерных технологий.

Вторые слишком много надежд возложили на спрятанные в горах антирадиационные убежища времен «холодной войны» 20 века. На поверку испытания изменившимся климатом они не выдержали, похоронив в Альпах заживо сотни тысяч людей. Оставшиеся в живых долгие месяцы умирали от голода и холода, наполняя эфир криками о помощи и проклятиями. Но спасти их было невозможно чисто физически. На примерах гибели зазнавшихся европейцев позже были написаны целые талмуды по выживанию. И каждый спасатель обязан был их прочитать.

Но особенно страшно было узнавать подробности гибели некоторых станций в их поясе. Таких же примерно по строению и наполнению.

Экипажи рейдовых машин выслушивали откровения медика двадцать четвертой молча. Женщину даже можно было назвать красивой, но сейчас её душа замерла в отрешении, что отразилось на лице. Монотонным голосом она поведала причины и ход случившейся катастрофы.

– Мы сумели поднять информацию, сохранившуюся в базе данных научного сектора. В нарушении всех правил и законов часть наших ученых на основе новых данных с благословения администрации проводили у себя на уровне запрещенные опыты с биологическими образцами.

– Но зачем? – вопрос задал Фролов, но ответ хотели получить все спасатели.

Доктор Ванеева с грустью поведала:

– Коллеги пытались получить новые разновидности грибниц, которые могли раз и навсегда решить проблему голода. Наша водорослевая ферма в последние годы здорово сократилась. Грибницы же весьма удачно разрослись.

– Генетическое вмешательство?

– Да. Ученые экспериментировали с различными видами вирусов, чтобы создать некий генетический гибрид, и в какой-то момент упустили нечто важное.

Василий нахмурился:

– Мы видим явный прокол в вашей безопасности. Рано или поздно заражение бы так или иначе случилось.

– Извините, парни, но я не знал, – пожал огорченно широкими плечами Поздеев. – Иначе мы бы наш сектор сразу запретил все эксперименты. Потому ученые прятались и не обеспечили в достаточной степени протокол.

– С этим ясно, – констатировал Фролов. – Но почему ваша администрация так поздно спохватилась? Можно было закрыть уровни и сохранить больше жизней.

Мужчина и женщина, находившиеся сейчас глубоко внизу, переглянулись.

– Симптомы нового вируса были схожими с недавней эпидемией ОРЗ, что посещала нас регулярно в последние годы.

– Я не слышал об этом. Почему ваши админы не сообщили об этой болезни нам? – встревожился Фролов.

– Боялись, что перестанете после этого с нами контактировать. ОРЗ протекало легко, во многих случаях бессимптомно. Мы даже часть рабочих уровней не закрывали на карантин.

– Фаллический символ! – не выдержал обычно уравновешенный Карелайнен. – У вас там нарушали все, что возможно!

– Вопиющая безответственность! – поддержал его Валов. Он не раз бывал здесь, и мысль о том, что мог подхватить заразу, привела его в бешенство.

Фролов же нахмурился. Задача стала неимоверно сложней. В нем боролись желание помочь бедолагам и соблюсти собственные протоколы безопасности. Ведь речь шла о десятках тысяч жизней, за которые он нес непосредственную ответственность.

– Что происходило дальше?

– Внезапно заболевшим становилось резко хуже. Люди падали в обморок прямо на рабочих местах. И такое болезненное состояние распространилось буквально разом на много уровней. Вскоре среди людей началась настоящая паника, которую администрация и стража не смогли обуздать. Уровни захлопывались один за другим. Люди пытались выжить любой ценой, не оказывая помощь соседям и мешая спасателям. Но на многих уровнях не было в наличие медицинских наборов и даже еды. Начались проблемы с вентиляцией и водой. Люди жестоко дрались за ресурсы. Ломали аварийные выходы, находили служебные коммуникации в попытке спастись от заражения. В итоге неизвестный вирус за три дня распространился по всей станции.

– Мы работали в это время в реакторном отсеке, и как только пошла волна сообщений, тут же закрыли гермозатворы.

– И не пускали никого?

Михалыч спрятал глаза:

– Открыли для спасения запасные штольни. Они герметичны. Поставили там койки, оставили еду и чистую воду. Сейчас там и расположен карантин.

– Подожди, Ваня, – Ванеева уставилась прямо в камеру. – Это очень важно! Послушайте! Не все люди в карантине умерли и умирают.

Спасатели переглянулись:

– Ты хочешь сказать, что есть зараженные, чьи организмы смогли выработать антитела?

– Да, вы правы, командир. Понимаете, какая это ценность для науки? И что на других уровнях мы, возможно, сможем найти оставшихся в живых, имеющих иммунитет. А это антидот для оставшихся в живых людей станции.

– Но, как такое могло получиться и сколько их?

Медик покачала головой:

– Нужны исследования. Сейчас у меня нет на это ни людей, ни ресурсов. Выживают не более двадцати пяти процентов от заболевших. Я считаю, что погубивший нас вирус давно ходил по станции, вызывая поначалу ОРЗ. И это он заразил экспериментальные образцы, предназначенные для генетических модуляций. То есть люди, несколько раз пережившие болезнь, могли выработать природные антитела.

Фролов понимающе кивнул:

– Вынесем пока этот вопрос за скобки. Сколько у вас точно осталось живых?

– Восемьсот шестьдесят три. Из них несовершеннолетних четырнадцать.

– И это не маленькие дети?

– Они есть, но все в карантине. И большая их часть, как ни странно, выживает.

– Это интересно.

– И вашей станции тоже.

Похоже, что там внизу понимали сложность своего положения и подсластили пилюлю. Иметь научный материал в области вирусологии в их условиях было невероятно важно. Это важнейший козырь в предстоящих переговорах с Администрацией СС 25.

– Сколько вы сможете продержаться?

Женщина-врач потерла переносицу:

– Проблема не в этом, командир. Наш биологический очиститель умирает.

– Вы серьезно?

– Поначалу тела умерших скидывали в него, а дальше что-то пошло не так.

Спасатели снова дружно переглянулись. Фролов сделал знак Карачуну и резко выдохнул:

– Увидимся завтра. Мы свяжемся с вами. Отбой связи.

Экран погас, и в машине наступило тяжкое молчание.

– Им ничего не светит.

Первым озвучил мучившую всех мысль Тарас. Он был старше всех и много чего повидал на своем веку.

– Ты прав. Наши трусливые админы никогда не разрешат переселение с зараженной станции.

– Я бы так не считал, – Фролов что-то высчитывал на своем планшете. – Но пока оставим это на потом. У нас есть три дня на расчистку грузового выхода и его дезактивацию. Так что приступаем к работе уже сейчас. Эльдар, ты старший.

– Хорошо, кэп.

– Заодно обследуй остальные выходы. Нам скинули снизу планы Купола?

– Уже в нашем компьютере.

– Леня, связь с двадцать пятой.

– Сейчас налажу, но только пока текстовая. Сигнал слабый.

– Пойдет. Тогда все за работу.

Фролов остался в головной машине один. Ему еще надо было придумать текст сообщения на СС 25. И кому именно её послать. Лучше нескольким людям. Однозначно Соболеву и еще…В памяти всплыло имя – Нины Драгуновой, помощницы руководителя научного сектора и вирусологу по основной специальности. Известие о проверенных антителах будет ей невероятно интересно.

И она имеет заметный вес в Администрации. Особенно после удачного подавления вспышки неизвестной болезни в пищевом блоке шесть лет назад. Именно её молниеносная реакция в качестве дежурного научника, а также высокая квалификация спасли тогда станцию от более тяжелых последствий. Но вовремя перекрытый уровень и принятые меры подавили очаг инфекции неимоверно быстро.

Все на станции повально боятся новых инфекций и эпидемий. Свершившиеся эксперименты на чужом поле станут преобладающим козырем. Нет, он не позволит умереть просто так почти тысяче человек. Они и так потеряли слишком много. Командир СпаСа воровато оглянулся и щелкнул тумблером. На экране появилось лицо Михалыча. Он скупо улыбнулся старому знакомому:

– Я ждал.

– Ты один?

– Обижаешь. Что надумал?

– Сейчас мы лишь подготовим шлюзы и ворота. Скажи мне прямо – вы сможете подняться наверх помимо зараженных отсеков?

Поздеев хмыкнул и подтянул к себе огромную кружку:

– Это без проблем. Имеются боковые технологические подъемники. Но мы все равно их сначала обеззаразим и снимем пробы на инфекцию.

– У вас есть костюмы?

– Высшей защиты. Ты не забыл, что мы в реакторном сидим.

– Это хорошо, – Фролов поставил в уме жирную галочку. – Тогда получается, что вы сможете поднять на поверхность запас топлива. Ведь насколько помню, его загружали как раз через эти лифты.

Михалыч задумчиво сделал основательный глоток и посмотрел прямо в камеру:

– Это единственный наш козырь?

– Один из. Подготовь первый контейнер к нашему следующему приезду. Пусть он будет уже наверху. Тогда я смогу пробить ваше вызволение.

– Но?

Как все-таки чудесно беседовать с понимающим человеком. Только такой беспринципный и жесткий тип смог спасти столько людей.

– Вам придется просидеть некоторое время в карантине.

– Долго?

– Не знаю. Мы привезем провизию.

– Думаешь, получится договориться?

– Слишком много плюшек. И твоя забота увеличить их количество. Но передай на всякий случай своим, что и у нас несладко. Пусть не ждут кисельные берега.

– Двадцать третья не поможет?

Фролов покачал головой:

– Они давно сами за себя. Да и чем? Спасательная служба у них нынче хуже. Хотя техники было полно. Пока работали старики, СпаС держал марку. Но они перестали брать новичков в команду. Или их им не давали. В итоге профессионализм утерян. Мне самому придется поднимать у нас все, что ездит.

Поздеев кивнул:

– Я сделаю все. И думаю, что в каком-нибудь вспомогательном помещении мы сможем помочь вам оборудовать жилье. Воду накачаем, энергии избыток.

– Святые снежинки! Как я об этом не подумал! Переговори с Валовым, он у нас отвечает за навесное оборудование. Пусть запитает нас от станции. Тогда мы здорово сэкономим и не станем зазря задницу морозить. И больше притащим вам ништяков вместо запасных баллонов.

– Сделаем!

– Отбой связи.

Василий выдохнул. Вроде как ситуация берется под контроль. Но работы впереди немерено!

Глава 20
На краю бездны

Как это было? Фролов лишь слышал о том, что в Топь обычно сбрасывают трупы. На станции официально не существовало смертной казни. Но ходили слухи, что полисы все равно устраивали экзекуции откровенным отморозкам для устрашения нижних уровней. Но обычно тех все-таки сначала убивали разрядом, и в жижу падало уже мертвое тело. Хотя с этих уродов станется устроить из казни настоящее шоу! Василий невольно передернул плечами, представляя, как медленно твое тело поедается в кромешной тьме странной живой субстанцией. Если слухи были точно, то Топь сразу отключала нервные окончания и тебе не было больно. Но расспросить об этом было по понятным причинам некого.

На тот момент, когда их маленькая группа была готова к отходу, стало известно, что убиты все Директора и руководители основных секций станции. Набиев и его приспешники решили зачистить всех, кто мог противостоять новым хозяевам. Заместителей взяли в заложники. Сейчас с ними плотно работал Гарян, что подмял под себя весь уровень А.

«Далеко пойдет пацан!»

Классический переворот в духе американских хунт. Этот термин Василий помнил из старых учебников по истории. Силовой блок считает, что знает лучше, как руководить, и жесткой рукой берет власть. Станционный социум одновременно проще и чем-то сложнее обычного государства. Да и многолетнее существование под землей сказывается. В прошлой человеческой истории подобного опыта практически не имелось. Отдельные островные государства не в счет. Они в основном были примитивны и чаще всего заканчивали плохо. И не забываем, что люди вроде Гаряна и Набиева также читали учебники. И Фролов уже более чем был уверен, что мозгами заговорщиков являлся именно Гарян. Его дано снедало тщеславие и желание руководить. Набиев был сторонником тайной власти. Его пока все устраивало или имелись шансы на улучшение положения. При его то возможностях, зачем идти на обострение?

Или они что-то не знают?

Погрузочная тележка в служебном лифте больше напоминала простую площадку. Метр на метр композитного материала. Лифт в шахте, что шла за пределами «кокона» был открытого типа. То есть ты спускался в глубину по существу практически в темноте. Мимо связок кабелей, трубопроводов и прочих коммуникаций. Иногда мелькали зевы открытых люков или закрытые дверцы в боковые служебные штольни. По причине открытости стоять лучше было в центре, держась за поручень. Но и скорость небольшая, потому спуск или подъем занимали около получаса. Так ремонтники обычно так далеко не ездили.

Но зато такие лифты находились вне подчинения системы охраны. Конкретно об этих почти никто и не знал. Разве что инженерам можно было отследить утечку энергии. Но просчитать, куда они девались, по силу лишь грамотному спецу. А таких на станции оставалось крайне немного. Сотрудники отсеков окончательно разбились на узкие специализации и знал лишь свой, суженый круг обязанностей. Приведи его на другой уровень, и он станет беспомощным.

Рядом с командиром СпаСа ехал Димыч. Мрачноватый механик из Коммуникационного отдела. Те следили не только за внешними механизмами. Он должен был обеспечить их спуск и подъем. Первыми ушли вниз Фаткулин и Прохор. Помощник Пастора торопился туда по своим делам. И он был серьезно встревожен. Послышался шум работы вентиляторов и насосов. Они приближались к самому дну. Лифт в процессе достройки довели до самых нижних уровней. Глубже только Топь, да и то не факт. Стало светлее, Василий перекинул короткий самострел на грудь, и еще раз его проверил. Баллоны заряжены, двадцать болтов в магазине. Их ударного воздействия хватит, чтобы переломать кости, отбить внутренности, а то и убить.

– Стой здесь!

Димыч лишь молча хлопнул по плечу. Мол, не дурак. Фролов осторожно придвинулся вперед. На привходовой площадке никого. Странно. Эльдар должен был ждать здесь или кого-нибудь оставить. Василий взял оружие на изготовку. Спасатели практически никогда не стреляли, но подготовку регулярно проходили. Полезно побегать и физически позаниматься для поддержания формы.

– Эй ты, за столбом, выходи!

Щуплая фигура показалась в тусклом свете «вечного» светильника.

– Дяденька, не стреляйте! Светлый сказал, что сюда придет сам Фролов. Мне нужно ему кое-что сказать

Василий так удивился, что опустил ствол самострела.

– Какой светлый?

– Тот, что Тесака побил. Я смотрел этот бой сквозь щель наверху. Нас туда за два помывочных талона пустили.

Фролов догадался, что парень говорит про тот бой, после которого у Фаткулина и начались неприятности со службой охраны.

– Ты кто?

– Я Крас, кэп. Убираю технологический минус третий.

– Скрипучие снежинки!

– Вы не бойтесь, я парень сообразительный. Тут все и всех знаю.

– И про Пастора?

– Он добрый, нам с Милой помогает.

«А пацан сообразительный!»

– Светлый где?

– Идите за мной.

Фролов крякнул, но решил, что иного выхода нет. Да и не похож был этот Крон на соглядатая Рахмона. Спасатель передвинул удобнее подсумок с запасными магазинами, поправил рюкзак и выдохнул:

– Веди! Но смотри у меня!

– Не ссы, кэп!

И пацан тут же исчез из поля зрения. Василий не сразу понял, что тот нырнул в технологический лаз. Спасатель покряхтел, но полез следом. Было темно, сыро и жутко.

Как так? Строили станцию такие же люди, а современные жители спустя столько лет разобраться во всем этом не могут? Василий по малолетству не помнил, как заканчивали строительство. Да и жил наверху, постоянно обучаясь премудростям работы спасателей. А достраивали тогда в самом низу и по бокам от основного «кокона». Так что куда делись строители и их планы ему было неизвестно. В первые послекатастрофные годы и наверху работы да забот хватало. Они редко вспоминали о подобных этому щуплому пареньку «Детях подземелья».

Вот потому сейчас и огребают. Можно, конечно, свалить вину на администраторов. Это ведь те упустили социальные противоречия на уровнях. Необязательно использовать лишь насилие для упрочнения порядка. Но для этого ведь требуется работать? Сидеть в удобном кресле, сыто жрать и пользовать шлюх намного приятней. Но и им «под Куполом» следовало давно обратить внимание на происходящее. Ведь ребята все видели и ждал его, командира шага. А тот слишком был занят собой и собственными переживаниями. А сейчас ни Светы, ни… Интересно, где нынче Татьяна? Василий внезапно вынужден был признать, что женщина его взволновала. Или это просто зов плоти? Выхлоп тестостерона. Ничего, разберемся!

Крас был более щуплым и ловким. Командир СпаСа вылез на технологическую площадку чуть позже. Проржавевшая решетка вместо пола откровенно пугала. Потому что под ней, на пару метров ниже плескалась Топь. Они на самом дне станции. В месте, не отмеченном ни на каких планах.

– Куда дальше?

Крон не ответил, но смотрел куда-то дальше, держа в руках фонарик с красным фильтром. Наконец, впереди также мигнуло красным.

– Пошли.

Проход располагался на таких же ржавых решетчатых конструкциях. Но пацан, казалось, всегда знал, куда шагнуть. Было заметно, что он тут не новичок. Внизу что-то неясно плескалось в воде, сверху капало, было жарко. Странно. Василий больше привык к холоду. Футболка под спецовкой быстро промокла от пота. Наконец, они остановились перед дверью. Такая же ржавая, с круглым запором она была сейчас дружелюбно распахнута.

– Вася, заходи.

– Прохор? – Фролов быстро оглядел небольшую комнату. Пара топчанов по бокам, стол, на нем непонятного назначения приборы. Свет давала переносная лампа. – Почему мы здесь? Где остальные?

Бывший инженер секции очистки вздохнул и показал глазами на топчан.

– Крас, скажи Миле, чтобы принесла нам кофе.

– Оки!

Подождав, когда пацан исчезнет, десница Пастора уставился своими блеклыми глазами на командира СпаСа.

– Плохи наши дела, Василий. Поздновато мы рыпнулись.

Фролов догадался:

– Набиев выступил первым?

Прохор вздохнул.

– Если бы только он, то мы смогли договориться. Рахмон человек жесткий, но далеко не дурак. Он использовал обычные человеческие слабости и вовсе не желал ни владетелям «Ночи», и ни вам «Выходящим» зла. Заключили бы просто новый договор. Где-то пришлось бы потесниться или унять амбиции.

– И Пастор бы согласился?

– У него свой путь. Он давал отдохновение там, где царила полнейшая безнадега. Не задумывался, почему твоя Света приходила к нам?

Ответный взгляд прожег Десницу насквозь. Тот даже боязливо отодвинулся от командира. Раздались легкие шаги, и в комнату вошла девушка с подносом.

– Дядя Прохор, кофе готов, но печенья нет. Только лепешки остались.

– Спасибо, солнце, и на этом.

А Василий её сразу узнал. Это та блондинистая девица, которую застукал строгий страж на их уровне. Шустрая девушка. Умытая, с жизнерадостной улыбкой на лице она отчего-то здорово понравилась мужчине. Откуда такая крепкая репка появилась на нижнем уровне? Наверняка без вмешательства кого-то из верхних не обошлось. Случалось, и такое. Дети вне брака, но с поддержкой сверху. Лучшее питание, талоны на фито.

– Вам с пастой или как?

Василий не сразу ответил. Так близко сейчас к нему находилась девушка. Яркие глаза, улыбка, хорошие зубы, запах. Да что с ним такое!

– Э…

Мила лыбилась не только губами, в глазах плясали чертики и смешинки. Она точно знает, какое впечатление производит на мужчин.

– Это паста из белковой смеси. Вкусная, не пожалеете.

– Ну если вкусная, то давай – лицо Фролова также разошлось в широкой улыбке. В молодости та очень нравилась женскому полу. Девушка между тем продолжала ухаживать за важным гостем. Налила пахучий напиток в фарфоровую чашку, затем ловко намазала желтой пастой тонкую лепешку из бобово-зерновой смеси. Та по идее должна была стоить огромных средств. Больно уж расточительно готовить такое блюдо из настоящих продуктов.

– Кушайте, пожалуйста.

– Спасибо.

Девушка повернулась и ушла, покачивая бедрами. В приталенном комбинезоне это особенно смотрелось пикантно. Василий невольно уставился ей вслед и лишь затем заметил ехидный взгляд Прохора.

– Понравилась? Огонь девка!

– Кому-то сейчас будет больно.

Десница не унялся:

– Если это из-за Светки, то ты давно отрезанный ломоть. Она рассказывала, – Фролов отложил в сторону блюдце, Прохор тут же засуетился. – Да ты что! Она жалилась мне как старому знакомому.

Командир СпаСа уперся глазами в серую бетонную стену:

– Почему она при мне молчала?

– Человеческая душа-потемки, Вася. Ты пей, пока чай не остыл. Нам силы в ближайшее время потребуются.

Фролов заставил себя выпить и съесть все. Чисто из уважения к гостям. В горло ничего не лезло. Внезапно стало так плохо, хоть на стенку кидайся. Он забавлялся с любовницей, когда его жена страдала.

– Иваныч, не раскисай! Крас!

Как этот парень умел бесшумно двигаться! Фролов только сейчас обратил внимание на его мягкую обувь. У спасателя были обычные рабочие ботинки. Еще со старых запасов. Много они всего вывезли с СС 24, оставив себе. Руководство сим обстоятельством даже не заинтересовалось. Видимо, считали, что у них лишь специализированное оборудование. Но вещь и обувь важна в повседневной жизни. Как и вкусная пища. А этот парень явно недоедал. Его спасал характер. Пока Прохор копался в шкафчике, Василий поинтересовался:

– Ты кем работал, Крас?

– Уборщик. Вскоре должен стать старшим уборщиком.

– Ко мне в команду пойдешь?

Лицо паренька перекосила глупая улыбка:

– Да вы что! Я же слабый.

– Это поправимо. Сильных у нас и так полно. Шустрые тоже требуются.

Прохор подошел к ним с длинным ружьем в руках. Фролов несказанно удивился.

– Это еще откуда?

– Оттуда! Ими толпы сдерживали в самом конце.

Командир СпаСа лишь покачал головой. Огнестрельное оружие внутри станций было категорически запрещено везде. За владение им могли и казнить. И если Десница взял такое оружие в руки, то считает их дело совсем пропащим.

– Патроны не отсырели?

– Соображаешь? Учил кто?

– Старшаки.

– Подожди, – Прохор покосился на Фролова, – так у вас есть такие?

– Были, – коротко бросил Василий, уставившись на Краса, которому хозяин передал короткий пистолет. Судя по вздутию в конце, он также работал не пневматике. Такое оружие раньше было у стражей. – Пацан, умеешь им пользоваться?

– Они все умеют, Вася. Ты забыл, откуда они родом? Закон здесь не всегда работает.

Командир СпаСа хмыкнул и устроил снаряжение на туловище поудобней. Затем попрыгал, проверяя, не гремит ли что или плохо закреплено.

Сейчас они поднимались. По узким лестницам, лазам, а то и вовсе по трубам. О таких местах Фролов даже в сказаниях не слышал. Судя по шуму, где-то впереди находилась гидроэлектростанция. Как ни странно, но в их локации вода после Катастрофы не ушла. Не было проблем ни со скважинами, ни с подземным потоком. Например, у американцев в скалистых горах не случилось так легко.

Они устроили огромные убежища в гигантских пещерах, а те оказались не такими уж крепкими. Одна за другой в первые месяцы пребывания под землей шли аварии, катастрофы, обвалы. Воды меняли свой путь, происходили мелкие землетрясения. В итоге за короткое время оказалось потеряно руководство, люди из-за паники совершали глупые поступки. Через полгода пришли свежие сообщения от выживших. С помощью приборов они обнаружили самые надежные убежища и ушли туда. Спаслось не более десяти процентов изначального населения.

Живы ли они сейчас неизвестно. Василий очень на это надеялся. Ведь спаслись тогда самые шустрые и умные. Правда, вот какой ценой? Сейчас же на кону стояло само существование станции.

Стрельбу они услышали, попав в относительно широкий коридор технологической штольни. Судя по рельсам, она обслуживала ГЭС. Огнестрел в подземелье с её сплошными коммуникациями втройне опасен. А звучал очень громко. Затем неожиданно откуда-то из бокового хода выскочил человек в форме полиса, чуть дальше грохнуло, и он свалился как куль. Прохор заорал:

– Свои!

В ответ послышалось:

– Десница, ты?

– Кого ты еще ожидал увидеть у Сатаны в жопе?

Вскоре на «перекресток» вышли двое. Молодые и крепкие ребята в черных балахонах. «Бойцы» местных группировок, догадался Василий. У одного в руках был такой же огнестрельный карабин, второй держал «Страж». Парень с огнестрелом поздоровался с Красом и кивнул на Фролова:

– Еще один спасатель? Там один ваш ранен.

– Где⁈

Боец некоторое время изучал командира СпаСа, затем кивнул:

– Вы крепкие, нам такие нужны. Давайте за нами.

Но неожиданно запротестовал Прохор.

– Куда еще идти, Бизон? Где Пастор, где все?

Боец помрачнел:

– Нет никого. Мы еле отбились. Спасибо «Светлому», в тыл полисным крысакам ударил. Отлично стреляет. Да и ваши пукалки бесшумны.

– Что с ним?

В ответ Бизон ничего не сказал, лишь махнул рукой. Они спустились на два уровня, затем прошли немного вперед и вошли в цепочку рабочих помещений. Шумела вентиляция, неподалеку уверенно гудели насосы.

– Эльдар?