Текст книги "Стужа (СИ)"
Автор книги: Ал Коруд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
Глава 7
Выход
Члены команды «выходящих» дисциплинированной колонной выдвигались в сторону первого шлюза, они все в этот момент были оживлены и веселы. Наконец-то им снова улыбнулась удача оказаться там, наверху. Пусть человечество и было согнано оттуда, но терять право на звание «хозяина планеты» еще не собиралось. Пусть и в виде коротких вылазок, но они все равно присутствовали и на поверхности.
«Выходящие»" всегда ощущали себя рангом выше, чем остальные цивисы, члены станционного социума. Только им предоставлялось почетное право выбираться на остывшую землю, добывать там необходимые припасы, осуществлять внешнюю разведку и совершать поездки на соседние станции.
– Леня, – повернул голову назад Фаткулин. – Ты опять с собой этих вонючих галет с гороховым концентратом набрал?
– Набрал, набрал, я видел! – отозвался маленький и верткий механик-водитель Андрей Баторин.
– Ну, все, – удрученно повесил голову Эльдар, – в машине будет не продохнуть. Наестся наш Леня галеток и будет себе попёрдывать, атмосферу в машине согревать. Экономия на энергии!
Спасатели дружно грохнули, любили в отряде пошутить и подначить друг друга
– А что я? – возмущенно вскинулся Леня Карачун, техник группы. – С такой жрачки только и бздеть. Мне водорослевая лапша в рационах – вот где уже! – он стукнул себя по худющей шее, непонятно как на ней, и голова держалась. – Галеты нам хоть с запасом выдают, они настоящие со старых складов.
– Только пропитаны какой-то гадостью, – сплюнул Иван Седов, водитель головной машины. Он был в СпаСе с самого начала и много чего повидал.
Фролов оглянулся на своих лоботрясов, но промолчал. Пусть уж лучше хохмят, чем думают об огромных мерзлых пространствах наверху. Это всегда шокирующе: увидеть сызнова бесконечно высокое небо, почти неразличимый горизонт, ощутить на себе действие гибельного для всего живого мороза. Обычная температура на их широте в это время года – минус 50–60. Зимой бывает больше. Старшие рассказывают, что такие холода раньше случались только в одном месте планеты, на южном материке Антарктида. Так, там никто и не жил кроме горстки полярников. Да и те работали в постоянном напряге. Зато их опыт сейчас здорово пригодился.
– Кэп, – рядом пристроился кряжистый Седов, как старожил команды имел некоторые привилегии – Нам лишние талоны на фото случайно не обещали? Детям бы парочку достать.
– Думаю, штуки три выбью.
– Спасибо.
Василий бросил мимолетный взгляд на своего старого товарища. Землистая кожа, неясный взор, явный недобор массы тела. Где тот крепкий паренек, который с легкостью брал тяжелые веса и буквально мог сдвинуть горы?
– А тебе самому не надо разве? Выглядишь как-то не очень.
– Да некая лихоманка точит меня изнутри, Вася. Обещали через месяц в санаторий определить, очередь давно подошла.
– Раз обещали, значит, выполнят, лично прослежу, – Фролов оставил заметку в памяти, не дело это самых нужных людей терять по банальной причине недогляда.
Наверняка медицинская секция мухлюет с распределением путевок. Вообще, обстановка на станции, внимательно наблюдаемая им в эти дни, начала его здорово напрягать. Дисциплина падает, товарищеское общение между секциями становилось все реже и реже. А руководство как будто воды в рот набрало. Когда в последний раз состоялось расширенное заседание Совета? С со всеми руководителями направлений и служб, а не только Администрации. Директора слишком много на себя силы взяли. Справляются ли они? Не пора ли предъявить им счет?
Коридор постепенно расширился в небольшой зал, сюда сходились шлюзы с рабочих порталов станции. Здесь же виднелись переходы к технологическим шахтам и лифтам. Возле одного таких торчал верзила полис и что-то гневно втолковывал молодой паре.
– Вас опять застали за половым непотребством! Вы уже израсходовали свои талоны на сближение. Пока вас не объявили парой, общение ограничивает норма. Я вынужден сообщить об инциденте вашему куратору. Давайте ваши Ай Ди!
Худощавый паренек понуро склонил коротко стриженную голову. Несмотря на ублюдочную стрижку, выглядел он красавчиком Девушка же, одетая в легкий рабочий костюм с любопытством оглядывала строй «выходящих». Крепкая, с налитой грудью, просвечивающей сквозь тонкую ткань, она мало походила на бледных созданий подземного мира. Много же здоровья ей досталось от родителей! Проходившие мимо молодые члены СпаСа игриво присвистывали, вызывая явное неудовольствие пожилого полиса, но тот предусмотрительно молчал. С «выходящими» под куполом лучше было не связываться. Это их территория!
Илья Валов, специалист по навесному оборудованию вывернул голову в сторону девушки:
– Эх, да я сам бы ей вдул безо всяких предисловий. Смотри, какая сладкая!
– Баловник! Сразу потек, как сладкое увидал, – ворчливо подтолкнул его Тарас Нетребко, еще один из старожилов, лучший стрелок станции, – Только и можешь, шо девок охмурять.
– А чем еще заняться то, дядь Тарас? На станции нынче скука смертная. Хорошо, хоть рейс появился, разомнемся чуток. А там, глядишь, и разрешат, куда-нибудь ищо смотаться. Парни, правду говорят, что на двадцать шестой самые лучшие девки? Туда южанок много взяли. Горячие небось штучки!
Молодежь загоготала, Фролов лишь усмехался. Его противоположный пол в этом плане давно не волновал. Сначала было некогда, потом законная супруга удовлетворяла, а сейчас…Или он врет сам себе? Как на него смотрела Мила!
В гаражном боксе СпаСа «выходящих» встретил высокий верзила Алексей Карелайнен, штурман их отряда. Он согласовывал маршрут с метеорологами и заносил его в бортовой компьютер головной машины. Пусть сегодня они работают возле станции, но спасатели каждому выходу готовились основательно. К отряду подошел Михалыч, легендарный механик с погибшей двадцать четвертой станции. Это благодаря ему на ней выжили несколько сотен человек. Михалыч увел за собой водителей принимать машины, а Фролов тем временем распорядился осмотреть багаж и припасы.
Каждый выход наверх был смертельно опасным мероприятием, поэтому готовиться к нему стоило предельно серьезно. Члены отряда «выходящих» еще раз тщательно осмотрели запасы воды, продуктов, запасных батарей, проверили оружие и средства связи. Зачем, спрашивается, столько всего тащить с собой? Даже выходя на день, можно было застрять наверху на несколько.
К Василию подошел тихий и незаметный с виду человек Есений Мазлюкин, дежурный метеоролог:
– Командир, отметка 55, и движет наверх.
– Даешь добро? – поймав утвердительный кивок головы, Фролов повернулся. – Михалыч? Там, снаружи есть кто?
– Ребята из смазочной бригады недавно вышли, они броню сейчас каждый день убирают. Тепло ведь.
– Хорошо, – Фролов еще раз оглядел участников рейда. – Тогда по машинам!
– Удачного рейса и светлого неба! – это появился, наконец, Соболев и произнес обязательную прощальную фразу.
– В жопу ветер! –раздался дружный рев спасателей.
Наверху было ветрено, резкие порывы сотрясали мощную и тяжелую машину до тех пор, пока они не спустились ниже основного купола. Дорогу около станции расчистили еще вчера. Так что они шли вперед спокойно. Гора, в которой был построен комплекс СС-25, возвышалась над окружающим мертвым пейзажем на целую пару сотен метров.
Через лобовые стекла наблюдалась одна и та же картина: снег, лед, серое, но неимоверно высокое небо с проплешинами более светлого оттенка. Оттуда уже давно не сыпались тонны снега, круговорот воды в атмосфере нарушился еще во времена стремительного оледенения.
Сильные ветра лишь перемещали слежавшийся снег, разбивали его на фрагменты, создавая к весне новые переметы и возводя льдистые сугробы. Но это все равно было лучше, чем в первые годы. Когда зачастую по поверхности проходили лишь легкие машины на специальных шинах низкого давления. Зато сейчас появился новый вид опасности.
Фролов не любил это проклятое место, бывшее некогда промышленным придатком города. Цеха, складские ангары и проезды между ними выделялись сейчас в виде снежных холмов и впадин. Но самое жуткое было в том, что где-то под многометровым слоем спрессованного морозами снега лежали тысячи, хотя скорей всего десятки тысяч мерзлых костяков. Останки людей, надеявшихся в те мрачные дни на чудесное спасение.
Матери, поднимающие вверх детей, обезумевшие от собственного отчаяния отцы семейств. Хорошо, что сам он не наблюдал рвущую сердце картину воочию. А ведь тогда против этой обезумевшей толпы стояли такие же люди, чьи родные уже находились внутри станции. Эти отважные мужчины и женщины знали, что умрут, и умрут скоро, сдерживая из последних сил яростный натиск прорвавшихся через многочисленные заслоны человеческих волн отчаяния.
Редкие из счастливцев, оставшиеся после той бойни в живых, в последующие месяцы один за другим сошли с ума. Они не выдержали безумного штурма конца мира. Почему власти тогда допустили подобное, так никто и не узнал. Может, этой власти к тому моменту уже и не было? История последних месяцев человечества оказалась спрятана от большинства людей за завесой лжи и ужаса. Да и очень скоро стало совсем не до расследования никому не нужных тайн. Связь с внешним миром прервалась. Наступил ледяной хаос и началась борьба за выживание. Лишь короткие сообщения от соседей внушали хоть какой-то оптимизм.
Фролов, будучи еще юнцом, успел повидать тех бедолаг. Те бесцельно бродили по бесконечным коридорам станции, ничего не видя и не понимая. Он даже радовался, глупыш, что его отец умер раньше их под толщей снега и не долбится сейчас головой об стену, изрыгая из своей утробы волчий вой. Василий не помнил, куда потом делись эти «живые мертвецы». После ухода в СпаС времени стало не хватать ни на что.
Но он иногда возвращался мыслями к тем проклятым дням. Когда снаружи становилось все холодней, эвакуация закончилась, мир резко скукожился, счастливчики заперлись внутри станций, несчастные умирали от мороза. Затем пошел снег, и шел он несколько недель, солнце надолго скрылось за мрачными, гонимыми бурями облаками, а когда появилось сызнова, то уже не смогло согреть замерзшую навсегда Землю.
Взявшееся ниоткуда межгалактическое облако сначала нанесло по еще живой планете мощный метеоритный удар, а затем забрало тепло, идущее от звезды класса G. Несчастное человечество оказалось практически стерто с лица планеты.
Глава 8
Большие города…
От накативших внезапно мрачных мыслей командира оторвал голос водителя передовой, более легкой и маневренной машины скаута, двигающейся на широких колесах низкого давления. Скаут всегда участвовал в первых выездах сезона или долговременных рейдах. Пусть его дальность не была большой, но машина вышла чрезвычайно полезной.
– Кэп, старая дорога к заводу перекрыта, проезд завален.
– Двигайся левее, там был еще один проход. Два года назад мы туда за металлом мотались.
– Вас понял, – Баторин был, как всегда, краток.
Фролов же повернулся к Ивану:
– Увеличь дистанцию, под нами могут быть складские крыши.
Проклятая мешанина из остатков цивилизации и вновь возникшего ледника отнюдь не была устойчивой структурой. Там, внутри происходили некие неизвестные людям процессы. Вот и сейчас мрачное предчувствие не обмануло командира «внешних». Юркий передовой вездеход узкую прогалину проскочил, а вот они не успели. Под более грузной головной машиной экспедиции гулко затрещало и их резко поволокло куда-то вправо.
– Держитесь! Ваня, блокируй гусеницы!
Члены экипажа дисциплинированно вцепились в поручни, ожидая самого страшного, что они сейчас врежутся во что-то острое и вмиг лишатся мнимой безопасности, когда во вспоротую кабину жестоким захватчиком ворвется лютый арктический холод. Но Иван не зря считался лучшим водителем СпаСа. Он каким-то наитием резким рывком вывел машину с поехавшей по склону массы снега, и они почти аккуратно съехали между двух холмов, бывших некогда цехами большого Приречного завода. Вездеход крепко тряхнуло, откуда-то сверху сыпануло жестким хрустящим, как наждак снегом. И машина, наконец, остановилась.
Фролов затряс головой, куда-то разом пропали все звуки. Сердце усиленно колотилось, в башке шумело. Чуть позже он услышал трескучий голос, прорывавшийся из динамика:
– Первый! Вы как там! Первый?
– Командир? – Седов повернул к Василию побледневшее лицо.
– А? Тьфу ты! – Фролов резко стукнул по гарнитуре, и она заработала. Оказывается, он ее случайно выключил во время их падения: – Второй, это первый, у нас все нормально. Сейчас осмотримся и доложим. Вы в безопасности?
– Понял вас, первый. Мы в норме. Ждем.
– Всем осмотреться! Буксиру ждать!
Члены экипажа начали заученно выполнять каждый свою операцию, не зря они так много тренировались, стараясь быть готовыми к любой ситуации. Водитель проверял по приборам состояние машины, Эльдар-ходок рассматривал в окна и внешние визиры окружающую обстановку, штурман определял их точное месторасположение. Сам Фролов проверил еще раз связь и кинул взгляд на приборы, успев отметить, что внутренний багажник в порядке. Считай, легко отделались!
– Ну что? Надо выходить, – он посмотрел на Фаткулина. – Готов задницу поморозить?
– Всегда готов! – заулыбался ходок. – А тебе, командир, это обязательно?
– Хочу сам все рассмотреть, к кому это мы в гости свалились. От того, как быстро отсюда выберемся, зависит судьба рейда.
– Понял.
Поверх двух слоев внутренней одежки они начали напяливать на себя многослойные штаны и парку. Одежду с подогревом в этот раз не брали, все-таки не минус восемьдесят. На голову шлем с маской, пристроить гарнитуру поудобнее, шапка, на ноги валяные чоботы с композитным верхом. Двигаться в кабине сразу стало жутко неудобно.
– Ваня, вентилятор!
На морозе дверь открывалась с явной неохотой, выпуская наружу нагретый воздух. Мощные вентиляторы попытались создать в дверях подобие воздушной подушки, но все равно внутрь кабины прорвался клочок мороза, заставив оставшихся членов экипажа сильнее запахнуть «внутренние» куртки.
Поначалу белое сияние буквально ослепило «выходящих», фильтры на маске сработали с опозданием. Ну, так они оба опытные спасатели, глаза заранее зажмурили. Фролов, не торопясь, отошел от машины и огляделся по кругу. Двигаясь вокруг вездехода по часовой стрелке.
«Ага!»
Они «воткнулись» аккурат в длинный проезд, съехали бы чуть подальше и стукнулись прямо в угол цеха, пусть и «припудренный» сейчас слоем снега и льда. И поехала под машиной ледяная перемычка, созданная за эти годы снежными заносами и морозом. Видать, последние перепады температур повлияли на какие-то внутренние процессы внутри спресованного снега и льда…
«Надо бы гляциологов сюда припахать», – подумал командир «внешних» и откинул щиток гермошлем.
Мороз привычно быстро стянул лицо, дышать стало трудно. На открытом пространстве помогает только движение, остановка при таком морозе – это отложенная на минуты смерть.
– Что скажешь, кэп? – Фаткулин своим пружинистым длинномерным шагом уже обежал все вокруг и заодно осмотрел вездеход снаружи.
– Как машина?
– Порядок!
Фролов завернул за угол, в двухстах метрах от них, на высоком холме замерла вторая рейдовая машина. Это был тяжелый гусеничный буксир с манипулятором поверх грузового кузова и волокушей позади.
– Далеко, тут не подняться, – голова в маске обернулась на командира. Казалось, будто это был не человек, а огромная наряженная кукла. Парки и штаны на них далеко не новые, латанные и грязные. Итог деградации «машинной цивилизации». Внутренняя одежда давно шилась из смеси водорослевой ткани и конструируемой в цехах станции синтетики.
– Проедем дальше, за цехом пустая площадка.
– Думаешь, подтянуть вездеход обратно на лебедке?
– Другого выхода нет, обходить слишком далеко. Найдем сначала что-то крепкое, за что можно зацепиться.
Фролов поднялся наверх, осторожно пробуя слежавшийся снег ледорубом и страхуясь длинным альпенштоком. Затем подошел к скауту, держа магнитометр перед собой.
– Давай здесь.
Илья Валов понятливо кивнул и включил выносной резак. Нарезанные им кубики льда отбивал уже Нетребко, ловко работая ручной кувалдой. Предельно надежный инструмент в опытных руках. Они быстрехонько откопали какой-то металлический штырь, торчащий, видимо, из засыпанного снегом здания.
Илья стукнул по нему пару раз кувалдой, удовлетворенно кивнул и начал готовить крепление. Тем временем Эльдар с командиром затащили наверх композитный трос. Двадцать минут мерного урчания дизеля, жужжание лебедки и большой вездеход экспедиции выполз наверх. Рутинная, в общем-то, работа, и не из таких передряг выходили.
Пару лет назад «мародерный» поисковый вездеход провалился сквозь крышу огромного цеха. Несколько "«выходящих» получили тогда травмы. Команде СпаСа пришлось затем при семидесятиградусном морозе организовывать целую спасательную экспедицию. Дело еще осложнялось тем обстоятельством, что крыша цеха значительно прохудилась и начала осыпаться. Спасателям пришлось тащить дополнительные металлические балки и устанавливать хитрую систему блоков.
Поисковый вездеход в итоге все равно пришлось разобрать на запчасти, один из свалившихся людей Фролова получил перелом позвоночника и выбыл из его отряда. А сам командир «выходящих» после возвращения на станцию набил морду инженеру, пославшему «мародеров» в промзону без дополнительной разведки и в неурочное время. Соболев, конечно, вынес на Совете порицание, но дело тем и закончилось. В результате авторитет самого Фролова в отряде поднялся до небес.
– Ваня, убавь обороты! Не напрягай движок излишне, у него еще будет работа.
Главная машина была оборудована двумя электродвигателями, потому могла, например, запитать и зарядить в длительном рейде скаут. Фролов еще раз огляделся и скомандовал двигаться дальше. Им еще предстояло проехать остаток буферной зоны, самого сложного участка их сегодняшнего пути. Когда-то там располагался лагерь военных, затем беженцев. Оттуда выбрали все полезное еще в первые годы «Стужи». Тогда постарались очистить место от мертвецов. Изначальному составу СпаСа досталась самая неприятная и опасная работенка. Потом и в отряде их осталось не так много.
«Буфер» они миновали в этот раз без приключений. За прошедшие десятилетия местность вокруг станции была изучена достаточно хорошо, поэтому вездеходы спокойно ныряли меж снежных холмов, не снижая хода. «Выходящие» кидали сумрачные взгляды на бывшие промышленные предприятия и склады, ставшие во время катастрофы ледяными кладбищами. Им не раз приходилось выбираться туда в поисковые и «мародерные» рейды. Огромные пустые помещения, с кое-где нарушенной крышей, которая просела от тяжести снега и льда.
Только свет от фар техники и лучи налобных фонарей нарушали вечный сумрак, царивший там, выхватывая из темноты застывшие станки, механизмы и тела, множество тел людей, ищущих некогда спасения, которое так и не пришло. Это была одна из самых неприятных сторон в их работы. Синие, чаще почерневшие лица, скрюченные позы взрослых, рядом маленькие тельца замерзших насмерть детей. Живые старались обходить подобные скопления мертвых, хотя то и дело натыкались на них снова. Сколько же здесь всего погибло народу?
Фролов поймал себя на мысли, что, даже если они и выживут, и выйдут затем на поверхность, то восстановить хоть какую-то часть природной среды будет невозможно. Он знал, что на их станции, как и на соседних, а также в нескольких специальных бункерах в разных точках Земли оставлен генный материал почти всего существовавшего ранее на поверхности планеты. Но вырастить леса и населить их заново животными, разве подобная грандиозная задача по силам им, жалким остаткам человечества? Оно само сейчас задыхается под землей, имея возможность отправлять наверх невероятно жалкое количество людей. Хотя вот к черту подобные мысли! Раньше он за собой такого не замечал. Точно, на станции как-то стало совсем неладно.
Депрессия, как тлен разрушает все вокруг себя.
– Кэп, на месте, – доложил скаут.
Они медленно двигались следом. Василий повернул голову к Эльдару, тот не поворачиваясь, ответил:
– Толщина норм. Буксир пройдет.
– Тяжелый, это первый, движение.
– Принял. Это тяжелый.
Они использовали короткие понятные всем фразы. И пока буксир подтягивался, рабочая смена одевалась на выход. Сейчас Фролов оставался на месте. Его дело – координация усилий.
– Как считаешь, пройдем?
– Пока опасности не вижу, – Валов ловко крутил ручкой управления роботом. – Сверху обвалилось все, что могло. Конструкция устойчивая. Разве что несколько напрягает вот тот завал в углу цеха. Сейчас поищу обходы.
– Парни, готовы? – объявил по радиосвязи Фролов. Получив согласие, он скомандовал. – Пробиваем!
На буксире стояло мощное энергетическое оборудование. Плазменный резак на манипуляторе быстро искромсал на блоки снежный пласт, закрывавший ворота. Затем пришел черед Фаткулина и троса, которым они открыли створки. Синтетическая смазка, нанесенная в прошлый раз, хоть и смерзлась, но помогла.
– По машинам!
– Кэп, а как мы такое богатство просмотрели?
Парни с изумлением рассматривали нетронутый стеллаж с аккуратно расставленными ящиками, в которых лежали довольно редкие инструменты. Кто и зачем спрятал здесь целое сокровище?
– Места искать уметь надо! – коротко хохотнул Фролов и скомандовал. – Грузим все на волокуши. Кроме помеченных мною лично. Те в кузов главной машины. Они в официальную декларацию не войдут. Всем все понятно?
Глаза «выходящие» с любопытством мерцали из-за прозрачных масок, но все молчали. Чего тут непонятного? Это фонд отряда для обмена. Их командир все-таки принял новые правила игры. Наверное, и к лучшему. Василий же никому не скажет, откуда у него появилась ценная информация. Ведь им сюда еще не раз заходить.
«Все-таки хреновые сыщики у Центуриона. За столько лет не прикоснуться к таким ценным слухам. Которые на поверку вовсе оказались не слухами. Сколько же работников строительного лагеря оказалось внутри СС 25 незаконно?»
Честно говоря, полученная через доверенных лиц информация поставила больше вопросов, чем дала ответов. Но и малому стоит радоваться. После такого удачного рейда Директора наверняка откроют отряду зеленую дорогу. Василий уже ожидал хвалебный вой со стороны инженеров и механиков. И он не отказался бы еще от одного рабочего буксира. Неясные предчувствия обуяли командира спасателей с недавнего времени.
Как будто ему стоило готовиться к нечто совсем необычному. С тем, чем до сей поры они ни разу не сталкивались. И у Василию казалось, что страшное сей раз находится внутри станции. Но где? С какой стороны ждать удар?
