Текст книги "Халявщик (СИ)"

Автор книги: Акким Драников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Ничего, еще есть время отыграться, – подумал он, но к его огромному удивлению Буран приказал возвращаться в Грозовой.

– Жасмин и Гнома выдернули из команды Шнура, – доверительно сообщил Башмак, одним махом всосав пол стакана виски. – И можно только догадываться, по какой причине. Шнур – прокачанный сэнс, а в прошлой жизни был старлеем, командиром взвода. Фактически его заменили халявщиком, а с какой целью? У тебя на этот счет есть соображения?

– Отсутствуют, как класс. Я, посмотрев в деле Жасмин и Гнома, зарекся делать поспешные выводы. Когда я впервые увидел этих ребят, у меня появилось желание их обнять и плакать.

– «Внешность обманчива» сказал еж, слезая с половой щетки, – хмыкнул Башмак.

– Вот именно. Они завалили кучу монстров, даже не вспотев.

– Говорят, у вас была отличная страховка по кличке Буран.

– Правильно говорят. Только я понятия не имею, чем он знаменит.

– Буран за свою долгую жизнь в Улье проглотил кучу жемчужин, в том числе одну белую. Как-то он в одиночку шлепнул четырех тварей, из них двух элитных. Справедливости ради, после этого Буран едва очухался.

Тут в баре возникло какое-то смутное шевеление, вызванное появлением обычного с виду мужчины лет тридцати, одетого просто, но слишком броско, даже вызывающе на фоне традиционного камуфляжа – в джинсы и клетчатую рубашку.

– Надо же, к нам пожаловал один из богатейших людей Улья, – поразился Башмак. – Обычно Бокоплав заглядывает в питейные заведения перед очередным выездом.

– Несолидная кличка для местного Гейтса, – заметил Софт.

– Так когда его окрестили, никто понятия не имел, кого выводят в люди. А крестным оказался профессор зоологии, специалист по членистоногим. Хорошо еще, что не аксолотлем обозвал, как другого новенького.

– Аксолотль вроде бы не членистоногое, – заметил Софт.

– Ты уверен? Да без разницы. Суть-то в другом. Бокоплаву реально и очень круто повезло. Осмотрев его, наш знахарь ничего конкретно не смог определить, только сказал, что у новичка уникальный и очень ценный дар. В другом поселении на этом бы дело и кончилось, но у нашего главы чуйка феноменальная, причем не дар, а от рождения. Он отправил Бокоплава к самому продвинутому на западе знахарю, – Башмак замолчал и после минутного колебания решился. – Хотя даже в стабах это название не принято упоминать всуе, но мы-то по делу, так что можно. Короче, знахарь определил, что дар Бокоплава – охотник на скребберов. Не знаю, как он догадался, поскольку других людей, подобных Бокоплаву, в Улье не встречалось. Но существовала огромная проблема, для развития дара обязательно требовалась белая жемчужина. В поселении она была, одна-единственная, и ты представляешь, ее – таки скормили Бокоплаву. Затем нарисовалась вторая проблема, никто не знал, готов ли Бокоплав к охоте. С обычными боевыми дарами дело обстоит гораздо проще, можно постепенно идти снизу вверх, от низших зараженных к высшим. А то и на мурах потренироваться, если, допустим, молниями швыряешься. А у скребберов нет ни высших, ни низших, они все на недосягаемой для рейдеров высоте. И дар у Бокоплава оказался чудным, ни молний из рук, ни скорости космической ракеты, ни ядерного взрыва местного значения. Тут глава пораскинул мозгами и снова отослал Бокоплава к знахарю. Причем дважды. В первый раз знахарь сказал, что еще рано и только на второй дал добро. Сколько за это время Бокоплаву красного и черного жемчуга скормили даже трудно вообразить. Но расходы окупились сторицей. По договору Бокоплаву достается одна жемчужина из трех, а Грозовому – две. Впрочем, насчет сторицей я погорячился. Убийство скреббера отнимает море энергии, после каждой охоты Бокоплав восстанавливается минимум четыре месяца.

– Круто, хотя насчет его баснословных доходов ты загнул. Одна жемчужина в год…  даже в нашем поселении могут быть люди побогаче.

– Ошибочка в расчетах, приятель. У скреббера не одна жемчужина, а в среднем от двух до шести. Так что Бокоплав неприлично богат. При этом у него остались привычки жизни на Земле. По слухам он был младшим научным сотрудником, только защитил кандидатскую диссертацию и мог себе позволить только второсортные кабаки, да и то раз в несколько месяцев. Вот и здесь не гнушается обычными заведениями, хотя руководство поселения смотрит на это косо. В толпе может всяко случиться, особенно с учетом даров Улья. Хотя дар киллера очень редок, но ведь для Бокоплава хватит и одного мокродела.

– Зачем его убивать? – поразился Софт. – Разве что из зависти, чтобы насолить Грозовому. Вот похитить такого человека – совсем другое дело. Думаю, об этом мечтают все поселения.

– Э, не скажи! – решительно возразил Башмак. – У Бокоплава четыре охранника, при похищении их придется мочить. Шила в мешке не утаишь, очень быстро выяснилось бы, чьи люди стояли за похищением. А в Улье, чтоб ты знал, очень нервно относятся к беспределу на уровне стабов. Логика очевидная, сегодня пощипали соседей, а завтра, если не остановить, возьмутся за меня. Так что за похищение, да еще со жмурами, ввалят по самое не балуй. Короче, реально опасен только киллер.

– Да ну на! Идти на серьезный риск из примитивной зависти…

– Вот сразу видно, что ты в Улье – свежая зелень, о здешних раскладах без понятия, – оборвал Софта Башмак. – Чтоб ты знал, жители юга давно научились валить скребберов и очень выгодно толкают здесь белый жемчуг. А это – товар уникальный, даже один человек способен повлиять на его цену. Так что смерть Бокоплава южанам выгодна, и они запросто могут прислать в Грозовой убийцу. Заметил, небось, как здесь тщательно проверяют каждого приезжего. Это не блажь, а суровая необходимость ради дальнейшего процветания Грозового…

    Вторая поездка за периметр мало отличалась от первой. Лишь явившиеся на шум двигателей твари оказались попроще, да Буран удивил Софта, проигнорировав хабар, находящийся где-то рядом с дорогой. Почему-то его интересовала лишь добыча, находящаяся на максимальном удалении. Или не добыча, а границы возможностей дара халявщика?

На этом испытания закончились. Софта вызвали в администрацию поселения. И тут выяснилось, что его случайная встреча с Бокоплавом будет иметь продолжение. Софту предстояло вместе с ним охотиться на скреббера. Впрочем, охотиться – это громко сказано. Для начала Софту напомнили, что он добровольно записался в команду поселения и должен был осознавать связанные с этим риски. После такого не самого оптимистичного предисловия последовал вопрос:

– Ты слышал о Бокоплаве?

– Буквально на днях случайно пересекся с ним в кабаке.

– Очень хорошо. Отправляешься на охоту в составе его команды.

– Я? – удивился Софт. – Что мне там делать?

– А ты знаешь о том, что скребберы на дух не переносят зараженных, особенно элиту, и при любой возможности приканчивают ее с огромным удовольствием. Причем на границе Пекла таких возможностей у них хоть отбавляй, а скребберы по нашим наблюдениям – твари территориальные, у каждого свой охотничий участок.

– И споровые мешки, подобно остальным исчадьям Улья, они игнорируют, – предположил Софт.

– Догадливый парнишка.

Все стало на свои места. Вот почему Буран заставлял Софта прокачивать дар на пределе возможностей. Руководство поселения решило использовать кстати подвернувшиеся способности новичка. Да, белая жемчужина – громадная ценность, но почему бы не подмести заодно споровые мешки элиты? За любой из них можно нанять и экипировать отряд серьезных бойцов. Не пропадать же такому добру.

Дороговато ему может обойтись защита от Гоплита. Конечно, такую ценность, как Бокоплав, в любых условиях берегут, как зеницу ока. Но кто сказал, что чрезвычайные меры безопасности распространяются на его спутников.

– В качестве премии ты получишь десять процентов от стоимости найденных потрохов, – подсластил пилюлю человек из руководства.

При удачном раскладе это гарантировало несколько лет беззаботного существовании в стабе, вот только до этого момента надо было как-то дожить.

Вид колонны внушал уважение. Если бы и твари могли проникнуться этим чувством, было бы совсем замечательно. Центром композиции, несомненно, являлся танк. Правда, у грозной боевой машины напрочь отсутствовал ствол. Припомнив услышанные рассказы, Софт догадался, что танк встретился с очень злым и голодным элитником. Тот раскурочил ствол до такого состояния, что проще было его срезать, чем восстанавливать. Теперь машина играла роль сейфа для бесценной тушки Бокоплава. Никакой элитник не смог бы перевернуть его или вскрыть броню.

Кроме хорошо знакомых Софту самосвала и «пудреницы» танк сопровождали БТР и две пулеметные спаренные установки. Как определил успевший поднатореть в оценке оружия Софт, калибра 12, 7. Одна установка прилетела с Земли, вторую сделали из грузовика. Хорошее оружие, способное зачистить почти любого зараженного. Вот только для элиты оно было слабовато.

В самосвале зачем-то поставили две лежанки. Перехватив удивленный взгляд Софта, Буран охотно пояснил:

– Это для меня и Жасмин. Понимаешь, я знал ребят, уже покойных, которые заваливали элиту, но сливали на ней весь свой дар, и гибли в когтях жалких лотерейщиков или даже бегунов. На западе явный переизбыток тварей, помножив на ноль одну стаю, через час элементарно нарваться на вторую. Хорошо, что ученые Улья придумали средство, в два раза быстрее восстанавливающее силы. Только действует оно во сне, поэтому надо лечь и принять снотворное.

Колонна выехала из поселения. К лежке скреббера вела прямая дорога, но она пролегала через несколько городских кластеров, поэтому выбрали кружной путь, хоть и в два раза длиннее, зато безопаснее.

Понятно, что безопасность была условной. Уже через сорок минут езды на шум моторов пожаловала стая, к счастью, способная внушить ужас только новичку Улья. Возглавлял ее всего-то рвач. Не потребовались даже пулеметы, хватило прицельного автоматного огня. Следующие несколько часов прошли словно под копирку: минут сорок езды без помех, затем новая стая, не представляющая серьезной опасности и расстреливаемая на ходу.

– Улей шутит, – усмехнулся Гном. – Лишь бы не рассмеялся во всю ширь, показывая зубы.

Да уж, мечтать не вредно. Так же, как и надеяться на то, что перезагружающиеся городские кластеры стянут на свои улицы всю окрестную элиту. Реалии Улья в конце концов расставили все по местам.

– Стая! – крик в наушнике за истекшие часы стал привычным, но вот интонация!

Явно стандартными лотерейщиками и рвачами дело не ограничивалось, караван атаковал кто-то серьезный. Софт крутанул головой. Ага, есть справа метрах в четырехстах. Он поднес к глазам бинокль. Мать честная! Мы с Тамарой ходим парой, блин! Два элитника один другого краше и соответствующая подтанцовка. Всего полтора десятка развитых тварей. Денек перестает быть томным.

Конвой встал, ударили пулеметы. Гном утвердил ствол на решетке. Теперь он сменил оружие и целился из винтореза, который был длиннее самого стрелка.

– Бум! – крайний топтун пораскинул мозгами на зеленую травку.

Хотя сколько их у него, тех мозгов! Сплошные хватательные рефлексы.

– Бум! – еще минус одна тварь, похоже, рвач.

В этот раз элита перехитрила саму себя. Привычка бросать в бой свиту, выступая в качестве засадного полка, сыграла на руку обороняющимся. Стрелки патронов не жалели. Массированный огонь выкосил почти всех тварей. Даже одного элитника остановили. Не намертво, но хотя бы перевели на инвалидность. Все же конечности – слабое звено монстров, когда в них основательно прилетает из крупного калибра, зараженные теряют подвижность.

Но второй элитник проскочил без видимых повреждений и оказался в мертвой зоне, где его уже не могли накрыть пулеметы. Атаковал он со стороны машины Софта, и Буран с Жасмин заблаговременно выбрались из самосвала. Мужчина галантно уступил очередь даме, и Жасмин бесстрашно двинулась навстречу твари. На этот раз элитник успел сделать пять шагов, прежде чем его одолел сон. Рухнув на землю, тварь едва не сбила усыпляющую тяжеленной башкой.

Буран в отличие от Софта действовал без заминок. Выхватив массивный пистолет, он выпустил несколько пуль в затылок безмятежно дрыхнувшего монстра.

Охромевшим элитным занялись мужики из команды переделанного грузовика. Хотя тварь ползала на карачках, она еще могла совершить резкий бросок, ухватив зазевавшегося человека. Но те были стреляными воробьями, заняли безопасную дистанцию, и как монстр не вертел башкой, все же подставил уязвимое место под точный выстрел.

– Хабар набрали, можно возвращаться домой, – пошутил Буран.

Действительно, даже с учетом повышенного расхода патронов и амортизации техники выезд уже окупил себя. Но экспедиция отправлялась вовсе не ради скромного дохода, ее цель куда более серьезная – сорвать джек-пот.

Больше часа ехали тихо и спокойно. Очевидно стая с двумя элитниками контролировала приличную территорию, и все, осмеливавшиеся вторгнуться на нее, уже понесли суровое наказание. Больше желающих не находилось.

Затем снова пришлось вспомнить об автоматах, пулеметах и другом огнестреле, однако реальная угроза возникла лишь однажды, да и то все закончилось на комедийной ноте. Хотя поначалу людям было не до смеха, их атаковала еще одна стая во главе с элитником. Тварь оказалась на удивление сообразительной. Почти всегда у зараженных голод подавляет чувство самосохранения. Эта же, увидев, что ее свита начисто выкошена, не стала испытывать судьбу и резво умчалась прочь.

– Эх, такой хабар пропадает! – огорчился Гном.

– Ничего, компенсируем качество количеством. Здесь больше десятка развитых тварей, – по наивности заявил Софт.

– Молодой, зеленый, – усмехнулся Буран. – Только круглый дурак станет шарить в потрохах, когда рядом шастает голодный элитник.

Софт подумал, что с такими дарами, которыми обладают участники экспедиции, можно проигнорировать вероятную атаку монстра, но чуть позже сообразил: черт его знает, как дальше повернется, судьба может подбросить такой сюрприз, что мало не покажется, и один-единственный слитый дар сместит чашу весов в пользу вечно голодных зараженных.

К счастью опасения более опытных рейдеров оказались беспочвенными, и к вечеру караван замер у самого настоящего маяка, прихотью Улья заброшенного в степь. Техника остановилась, всезнающий Буран поднялся с лежанки:

– Все, приехали, дальше начинаются владения скреббера.

Впервые за время путешествия из танка выбрался Бокоплав. Теперь настала его очередь. Вероятность атаки зараженных на территории скреббера была скорее величиной отрицательной, чем положительной, а вот само загадочное чудище могло пожаловать на шум техники. И никто кроме Бокоплава не оказал бы ему достойного сопротивления.

Трудно назвать другое сооружение, столь же мало подходящее на роль гостиницы. В маяке без признаков комфорта разместилась четверть команды. Остальным пришлось ночевать в технике, доверив свои жизни сэнсам, хотя по прежним экспедициям было известно, что они далеко не всегда способны засечь скреббера. Чудовище и в этом смысле оказалось уникальным. То обнаруживает себя, то словно маскируется защитным экраном.

Несмотря на близость к монстру, ночь прошла спокойно.

– Не к добру это, ох, не к добру! – высказался по этому поводу Гном.

От маяка двинулись пешком и в сильно урезанном составе. На месте остались большинство тех, чьи дары помогали в борьбе с монстрами, но были бесполезны против скреббера.

– Могли бы и прокатиться, – заметил с легким сожалением Софт.

– А если сэнсы проморгают, и чудище атакует внезапно? Бокоплав в тачке беспомощен, и скреббер всех прикончит, даже не вспотев, – ответил Буран.

Шли долго, часа три, очень медленно, беспрерывно озираясь по сторонам. Софт начал опасаться, что с такими темпами им придется заночевать в голой степи. Вдруг один из сэнсов нервно ткнул рукой в сторону запада. Все мигом повернули туда головы. Софт недоуменно пожал плечами. К ним быстро приближались три точки. Вряд ли это был скреббер, разве что чудовище умело создавать качественные оптические иллюзии. Точки приблизились, обрели четкие очертания, и мало кто из людей сдержал крик ужаса.

Впереди, с заметным отрывом друг от друга, сломя голову неслись два элитника. Но мчались они вовсе не потому, что почуяли иммунных. Монстры в панике спасались бегством…

Когда-то Софт завел разговор с Гвоздем насчет пекла. В этом жутком месте вроде бы перезагружалось большинство мегаполисов Земли, и там до высших форм отъедались миллионы зараженных. Софт по этому поводу высказался вполне конкретно. Не опровергая утверждения старожилов Улья, он заметил:

– Сколько бы мегаполисов не грузилось в пекле, число людей там более-менее постоянно. А количество отъедающихся тварей постоянно увеличивается. Рано или поздно должен наступить момент, когда монстрам элементарно станет не хватать еды. Банальная логика говорит о том, что в один далеко не прекрасный момент твари хлынут из пекла, сметя все на своем пути, в том числе внешников. Но мы с тобой отлично понимаем, что Улей этого не допустит, он как-то регулирует численность монстров в пекле.

– А ты сам не понимаешь? Даром что ли каждые два – три месяца из пекла валит орда. Вот тебе и регуляция, – уверенно заявил Гвоздь.

– Это не регуляция, а пародия на нее, – возразил Софт. – Сколько в той орде зараженных? От силы несколько тысяч. А в мегаполисах ежегодно откармливаются миллионы тварей. Нет, тут должен быть более серьезный механизм …

И вот сейчас Софт видел если не весь этот механизм, то, как минимум, его существенную деталь. За элитой гналось чудовище, при виде которого сразу приходила на ум выдуманная киношниками Годзилла. Еще она напоминала тираннозавра, только раза в три больше и с длинными передними конечностями.

Гигант быстро догонял элиту. Вот он чуть наклонился, вытянул лапу и ухватил отставшего беглеца. Крепко сдавил его и, не останавливаясь, помчался за второй жертвой. А та пулей просвистела мимо людей, не обратив на них ни малейшего внимания. Оказалось, что чувство самосохранения зараженных иногда способно доминировать над вечно терзающим их голодом.

Следом промчался ящероподобный гигант. Одна его лапа обрушилась на землю буквально в паре метров от отошедшего в сторону Бурана. Легкий ветерок дул в сторону основной группы, и Софт почуял, что даже у их железного командира есть предел, когда воля уже не контролирует непроизвольную реакцию организма.

Ужас пекла почти догнал второго элитного, но вдруг наткнулся на невидимую стену и зарычал от разочарования. Софту показалось, что чудовище гаркнуло ему прямо в ухо, хотя до него было несколько сот метров. Гигант повернул обратно, на ходу перекусывая элитой, будто школьник, жующий на переменке «Сникерс».

Люди застыли на месте. Наверняка большинству из них, как и Софту, вспомнилось утверждение, будто пресмыкающиеся видят только движущиеся объекты, а замершие не замечают в упор. Вот только гигант был не рептилией, а кошмарным порождением Улья, людей он заметил, лениво обозрел и равнодушно пошел дальше. Над временной стоянкой охотников на скреббера завита душок общественного туалета. Хотя в Улье смертельные опасности поджидают иммунного на каждом шагу, Софт впервые испытал такой жуткий, охватывающий все клеточки тела и частицы души ужас. Он проклинал тот день и час, когда поддался на уговоры и согласился войти в команду. Лучше сто раз Гоплит, чем один – вот такое! Хотелось прямо сейчас оказаться в безопасном убежище, желательно углубленном метров на сто под землю, и просидеть там безвылазно хотя бы годик-другой. А ведь они еще даже не начинали того, ради чего явились сюда.

И тут раздался звук, очень похожий на гудок электровоза, только в несколько раз громче. Очевидно, погоня растревожила скреббера, и он выбрался из своего логова. Тварь напоминала усеченную гусеницу, нарисованную тронувшимся умом художником-абстракционистом. Размерами она заметно уступала псевдорептилии, но гигант замер на месте и только рыкнул в ответ. Вновь раздался гудок электровоза, но уже на тон ниже. Ящер опять рыкнул. Еще минут пять кошмарные твари упражнялись в вокале – похоже, мерялись крутостью. Затем, словно договорившись, одновременно двинулись в разные стороны, уступая друг другу дорогу.

– Встреча высоких договаривающихся сторон прошла в теплой, дружеской обстановке, – резюмировал Софт.

Эта немудреная фраза вызвала взрыв хохота. Не потому, что очень смешно, а потому, что всем охотникам требовалось сбросить нервное напряжение. И тут же им стало не до смеха. У скреббера оказался завидный слух. Издав очередной гудок, чудовище бросилось в сторону людей.

Софта начала бить сильнейшая дрожь. К ним на всех парах мчалось ожившее воплощение смерти. Если у Бокоплава случится осечка, то жить им осталось пару минут от силы. Но Бокоплав не подвел. Такое чудо Софт увидел впервые. Когда до скреббера осталось метров тридцать, человек превратился в самую настоящую ракету, молниеносно устремившуюся навстречу чудовищу. На хвосте ракеты бешено вращались то ли серпы, то ли сабли, служащие отнюдь не в качестве движущей силы. Они рубили на мелкие части внутренности скреббера. Ракета ударила чудовище в грудь, а уже через секунду вылетела с обратной стороны, а затем Бокоплав без чувств рухнул на землю. Буквально в паре метров от мертвого скреббера. Что было дальше – Софт не видел. Буран сразу взял его в оборот:

– Принимайся за работу. У нас времени до вечера. Непонятно как, но твари узнают, что хозяин охотничьего участка мертв, и уже через день здесь можно стать перекусом для развитого зараженного.

– Через день? То есть завтра тут еще будет чисто.

– В теории – да, но на практике мне еще хочется пожить. А тебе?

Вместо ответа Софт отошел в сторону и прислушался к своим ощущениям.

– Вон там, – указал он перед собой. – Впрочем, с обеих сторон тоже, но слабее.

Утверждение, что скреббер является санитаром местных джунглей, наглядно подтвердились. До темноты Софт отыскал восемь туш зараженных, из них пятеро были элитой.

– Да уж, скреббер предпочитает на мелочи не размениваться, – заметил Буран.

– Что меня очень даже радует, – Софт тряхнул распухшим мешочком.

– Администрация Грозового тоже будет довольна. Начиная с ментата.

Все же хороший мужик Буран! Пусть требовательный и кажется излишне суровым, но для своих готов пойти на многое, в том числе нарушение должностной инструкции. Вот сейчас аккуратно намекнул, что попытка зажилить часть добычи заранее обречена на провал и не сулит ничего, кроме неприятностей.

– Спасибо. Хотя я и сам понимаю, что мне поручили хранение добытых ценностей вовсе не потому, что руководство поселения мне безоговорочно доверяет.

Беседуя, они торопливо шагали к маяку. Ночь – не самое удачное время для прогулок по Улью. Впрочем, в Улье вообще нет удачного времени для прогулок.

Мамба любила ночь. И вовсе не из романтических соображений. Ей были чужды любые человеческие эмоции. Просто ночью она имела огромное преимущество перед своими жертвами. Она лучше видела, тише двигалась,  а уж о ее превосходстве перед иммунными в слухи и обонянии даже говорить не приходилось. Не случайно только крайняя нужда заставляла людей выходить из поселений в темное время суток.

Но в Улье почему-то такие ситуации случались сплошь и рядом. И Мамба как-то умудрилась догадаться, что ночь лучше проводить рядом с дорогой, причем не одной и той же, а разными. Тогда шансы на удачную охоту повышаются многократно. При этом вероятность меткой ответной стрельбы так же сильно уменьшается.

Враки, будто зараженные совсем не чувствуют боли. Еще как чувствуют! Просто желание отъесться свежим мясом иммунных, дающим толчок ускоренному развитию, оказывается гораздо сильнее всех прочих эмоций. Хотя с памятью у Мамбы дела обстояли далеко не блестяще, в ее крошечном мозгу запечатлелся образ отчаянного бородача, прикрывавшего отход нескольких человек. И ведь прикрыл-таки… ценой собственной жизни. Бородач всадил в зараженную с десяток автоматных пуль, причем лишь их меньшая часть застряла в костяном панцире. А одна пуля прошила тело Мамбы насквозь, уткнувшись в броню на спине. Еще счастье, что выпущенная из подствольника граната просвистела чуть в стороне от головы нападавшей, иначе бородач удовлетворенно копошился бы в ее споровом мешке. Но не срослось, и Мамба устроила себе очередной пир горой.

А горой потому, что вдобавок она сумела догнать одного из беглецов. Но радость насыщения омрачили жутко ноющие раны. Мамба промучилась больше суток, прежде чем ускоренная регенерация зараженных положила конец ее страданиям…

Шум мчащегося автомобиля Мамба услышала издалека. Она тут же метнулась к большому кусту, росшему у дороги. Как правило, рядом с поселениями всю придорожную растительность изводили под корень, но здесь до ближайшего из них было с полсотни километров.

Из-за поворота ударил яркий свет фар. Что ж, сидящий за рулем видавшего виды УАЗа  человек верно рассудил – раз уж он расшумелся на всю округу, то свет лишь немного усугубит проблему, зато поможет мчаться на всех парах без риска вылететь в кювет. И, судя по всему, у него была весомая причина давить на педаль газа. Мамба различила шум двигателя еще одного автомобиля.

А затем настало время атаки. Компенсируя слабость ума, Улей щедро наградил зараженных многими ценными качествами, в том числе отменным чувством дистанции. Прыгнув, Мамба впечаталась точно в бок легковушки. Правда, острый шип, едва не пронзив одну из костяных пластин, отбросил ее назад, но зараженная успела крепко ухватиться за крышу автомобиля. По ходу дела Мамба разглядела в салоне двоих человек, мужчину за рулем и женщину, истошно завопившую от ужаса. Водитель, правя одной рукой, второй потянулся за автоматом. Будь машина понадежнее, у него бы появились шансы на успех. Но с хлипкой легковушкой Мамба разобралась в два счета. Ее острые когти, будто резак, легко вскрыли крышу, а могучая рука без видимых усилий отогнула ее назад. Мужчина, видя, что не успевает выстрелить, ударил по тормозам и крикнул спутнице:

– Прыгай!

Бесполезная затея. Женщину стремительно бросило вперед, она головой высадила лобовое стекло и потеряла сознание.

Мужчине тоже досталось, его основательно приложило грудью о руль. Из передряги невредимой вышла только Мамба, словно клещ уцепившаяся в крышу. Молниеносным движением она вспорола мужчине горло и принялась жадно лакать ударившую фонтаном кровь. Вдруг зараженная вскинула голову и зловеще заурчала.

К месту событий подкатил второй автомобиль, джип с тремя пассажирами и пулеметной турелью. Они успели заметить возвышавшегося над легковушкой топтуна, но осторожная тварь одним прыжком махнула в придорожный мрак. Джип шустро развернулся и помчался назад. Если днем они бы завалили топтуна без особых затруднений, то в темноте рисковали превратиться из охотников в добычу. А зачем искать приключений на свою пятую точку, если дело сделано, беглецы, которых они собирались угостить пулеметной очередью, погибли куда более страшной смертью. Заодно и на патронах сэкономили. Мелочь, а приятно.

– Отлить можно, хоть что-то радует, – Софт выбрался из машины после очередной атаки монстров и пристроился над трупом лотерейщика. – У меня до сих пор ощущение, что я попал в какую-то жуткую сказку. И чем дальше, тем страшнее.

– Больше оптимизма, дружище! – отозвался Гном. – Как писал знаменитый Джо Томпсон, если у тебя есть лимон, сделай из него лимонад.

– У нас это высказывание приписывают Карнеги.

– Не в этом суть. Главное, что Улей частично компенсирует свои ужасы различными плюшками. У нас ускоренная регенерация, мы выживаем после ран, на Земле безусловно смертельных, и теоретически можем жить вечно… хотя куда чаще пока не попадем на зуб тварям. И да, здесь реально встречаются типично сказочные персонажи, хотя и чрезвычайно редко. Например, джин и золотая рыбка.

– Ты гонишь! – не поверил Софт.

– Гонят стадо коров на убой, а я говорю то, что слышал от бывалых людей.

– Если это правда, то есть хотя бы микроскопический шанс вернуться домой.

– Вряд ли. Насчет золотой рыбки точно не знаю, сказать, что она большая редкость, значит ничего не сказать, а вот местные джины – твари специфические, обладают только боевыми дарами, причем существует два нюанса. Во-первых, джины валят исключительно зараженных, во-вторых, можно только догадываться, сколько попыток есть у хозяина лампы. Иногда за десяток зашкаливает, а иногда все ограничивается двумя. Представь ситуацию, когда очень жадный и глупый рейдер рядом с толпой монстров вызывает джина, а в ответ ни гу-гу. Вот где веселье с летальным концом. Поэтому нормальные мужики не рискуют, выйдут пару раз на стаю зараженных и этим ограничиваются. Сам знаешь, сколько с приличной стаи можно взять потрохов, если жить скромно, то лет на сто хватит…

Ни о какой торжественной встрече героических охотников на скреббера и речи не было. Караван умышленно преодолевал финишных отрезок пути с черепашьей скоростью, чтобы оказаться в Грозовом ближе к ночи, без лишних зрителей. У них тут же изъяли добычу, в том числе мешочек Софта, после чего охотникам дали  нормально умыться, поесть и отоспаться. Но уже на следующий день Софта затребовали в администрацию поселения. Плешивый мужик в ладно сидящей форме – швеи в Грозовом были отменные – выложил на стол две кучки взятой у элиты добычи и посчитал нужным пояснить:

– Мы тебе доверяем, но по земным меркам здесь двадцать пудов золота.

– Да я все понимаю, – ответил Софт и повернулся к ментату. – Спрашивай.

– Вопрос всего один: ты присвоил часть потрохов?

– Нет.

– Приятно, когда работа занимает минимум времени и не вызывает затруднений, – ментат отправился к выходу, а у двери, будто вспомнив, бросил. – Ах, да, он чист.

– Клоун! – сказал, как выплюнул, плешивый, когда дверь закрылась. – Итак, Софт, прежде чем ты заберешь свою долю и отправишься восвояси, я обязан задать тебе формальный вопрос: ты готов вместо временного заключить постоянный контракт?

– А почему формальный?

– Потому что девять из десяти новичков, ездивших с Бокоплавом, после возвращения либо уходили на вольные хлеба, либо нанимались на любую работу, хоть ассенизатором, лишь бы надежно обезопасить себя от новых выездов. Скреббер, он производит слишком яркое впечатление даже на людей со стальными нервами. Хорошо, что в Улье нет хронических заболеваний, а то многие заработали бы пожизненную диарею. А ты вдобавок столкнулся с пожирателем элиты. Ставлю горошину против пистолетной гильзы, что ты ничего подписывать не будешь.

– А почему не жемчужину?

– Жемчужина – слишком большой соблазн, ты можешь поддаться искушению. А горох – в самый раз.