Текст книги "Халявщик (СИ)"

Автор книги: Акким Драников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Первый артиллерийский залп вышел корявым, снаряды легли на минном поле, вызвав добавочную серию мощных взрывов. Тут же ударили зенитки. Они тоже немного промахнулись, но быстро исправились, получив ценные указания от операторов дронов. Благодаря этому вражеская артиллерия успела выстрелить всего трижды. Несколько снарядов улетело в город, около десятка угодило в стену, нанеся ей существенные, но не смертельные повреждения.

– Да, имей артиллерия возможность молотить по стене без помех, с землей бы ее сравняли, – подумал Софт, когда понял, что пушек у врага больше нет.

Где-то вдалеке маячили бойцы противника. Они должны были рвануть на штурм руин, оставшихся после работы богов войны. Теперь им оставалось только нервно курить в сторонке. Штурмовать крепостные стены, да еще защищенные минными полями – такое не могло прийти в голову даже самому отмороженному командиру. А бойцам Елани оставалось смотреть, как снаряды начнут остервенело рвать живую плоть после того, как операторы дронов зафиксируют новую цель.

И тут раздался рев тяжелых моторов. Враг успел подвести танки в мертвую для зениток зону. Не представлялось никакой возможности взять их навесным огнем. Минута-другая, и тяжелые бронированные машины, снеся городские ворота, ворвутся в Елань. Страшно представить, что натворят там могучие танки.

Но ворота распахнулись сами, из них выкатились две зенитки.

Первым открыл огонь танк, сметя одну из «зушек». Но вторая открыла беглый огонь, и бронированный монстр замер на месте. Калибр 23 не мог пробить лобовую броню, но у танка хватало других уязвимых мест, а скорострельность ЗУ-23 позволила накрыть их за пару секунд. Полетела гусеница, заклинило пушку.

 Софт видел, как остановились другие танки, а потом стали медленно сдавать назад. Узкая дорога оставляла им единственный вариант объезда – через минное поле. Это, конечно, прямой путь, только не в Елань, а в мир иной. Из подбитой машины выскочили два человека, которых с удовольствием пристрелили защитники города.

И тут же в рядах вражеской пехоты возникло судорожное шевеление. Как и предсказывал Утес, к месту сражения начали подтягиваться зараженные. Противнику стало не до Елани. Даже танки, которые после сорвавшейся лобовой атаки могли начать планомерный обстрел стен города, развернулись и устремились на помощь своим.

Их вмешательство решило исход дела. Среди монстров отсутствовала элита, а остальные не могли противостоять бронированным машинам. Но то была Пиррова победа. Попытка разрушить стены и взять город сходу провалилась, а осада выглядела делом безнадежным. Тут придется не столько атаковать Елань, сколько отбивать бесконечные наскоки зараженных. Вражеское командование не стало медлить. Воинство разделилось на две части и в боевом порядке замаршировало по своим поселениям. Не стали даже тратить время на то, чтобы договориться и забрать тела погибших у стен города.

Софт облегченно вздохнул и спустился вниз. Повсюду раздавались счастливые восклицания, жители Елани смотрели друг на друга ошалевшими глазами. Они до сих пор с трудом верили, что победа далась настолько легко, и враг убрался восвояси. Нескольких бойцов, державших в руках оружие, подхватили и начали качать с громкими криками «ура»! А вместо зениток вовсю загремели найденные в кластерах дешевые китайские петарды.

Мамба голодным взглядом сканировала окрестности. В последнее время косяком пошли проблемы. Элита – это, конечно, звучит гордо, но сытости не прибавляет. А иммунные на западе были куда привычнее к развитым тварям, чем обитатели востока. И некоторые даже поставили на поток отстрел элиты. С одной такой компанией Мамба повстречалась больше недели тому назад. Главное, сидела она, никого не трогала, заканчивала переваривание очередной своей жертвы. Вдруг раздался шум двигателей, и через несколько минут по звуку стало ясно, что машины направляются в сторону Мамбы, хотя обосновалась она в узкой лощине, и заметить ее с дороги можно было, только подняв автомобиль в воздух. Конечно, Мамба понятия не имела о сэнсах, зато усвоила две принципиально важные вещи: если иммунные настырно движутся в твою сторону, то это охотники, а не жертвы, и прятаться от них лучше всего в лесу. Но леса поблизости не было, и Мамба оказалась в роли загнанного в угол зверя. Чего допускать категорически не рекомендуется даже охотникам на элиту. Мамба еще плотнее прижалась к земле, а когда шум одного из моторов раздался совсем близко, пулей вылетела из лощины. Совсем близко тарахтел агрегат, созданный Кулибиными Улья – медлительный, но способный проехать там, где застрянет колесная техника. Над бронированной кабиной гусеничного трактора возвышалась турель с крупнокалиберным пулеметом. Кроме водителя и пулеметчика в экипаж транспорта входил боец с ПТРК «Метис». В панике он выпустил убийственный снаряд, толком не прицелившись. Ракета пронеслась в стороне от атакующего монстра. Мамба, совершив прыжок, которому бы позавидовал кенгуру в расцвете сил, зашла сбоку, вынудив пулеметчика разворачивать свое оружие. Завершить процесс он не успел. Мамба прикончила стрелка одним ударом лапы, а затем принялась за остальных членов экипажа. Сорвав одну из плит, она одновременно ухватила водителя с ракетчиком и рывком выдернула их наружу.

Хлопнул далекий выстрел, левую сторону груди обожгло болью. Стреляли из джипа, стоявшего на дороге. Там же к счастью Мамбы, находился и сэнс, который мог бы довольно точно вычислить расположение затаившейся элиты и предсказать начало ее атаки. Похоже, предыдущие успешные вылазки притупили бдительность охотников.

С двумя телами в лапах Мамба бросилась в лощину. Серьезное ранение отбило у нее всякое желание продолжать схватку. Тяжелая пуля пробила надежную костяную броню, засев в десяти сантиметрах от сердца. Но все, что не убивает зараженных, делает их сильнее. Особенно, когда под рукой, то есть под лапой, здоровая и полноценная еда.

Но Мамба не спешила приступать к трапезе. Она выжидала, прислушиваясь. Люди в джипе представляли для нее смертельную опасность. Но и те выжидали, безосновательно  надеясь, что элите надоест укрываться в тесной лощине, и она выберется прогуляться в чистое поле.

Убедившись в иллюзорности своих надежд, люди уехали, дав Мамбе возможность покушать в спокойной обстановке. Через несколько дней рана зажила, и она двинулась на поиски новой еды. Увы, ее вояжу идеально подходило название хождение по мукам. Мамбе удалось засечь несколько перезагружающихся кластеров. Но вряд ли хоть один из них прокормил бы существо крупнее мыши. Два оказались кусками выжженной солнцем степи, третий – заболоченным лугом, четвертый – городским пустырем, щедро загаженным пластиковой тарой. Только в пятом оказался заяц, но в планы шустрого косого не входило превращение в легкую закуску для изголодавшегося монстра. Причем на беготню за ним Мамба потратила больше калорий, чем теоретически мог дать заяц.

Блуждания вывели ее на небольшую компанию зараженных. Их молчаливое ожидание напомнило Мамбе луг с коровами. Похоже, и здесь вот-вот обломится что-то вкусненькое. Она подошла к почтенному обществу и небрежно отодвинула в сторону возглавлявшего его рубера. Зараженные все так же молчали. Знали, шельмы, что стоит пикнуть, и в Улье одной тварью станет меньше. А то и двумя.

Мамба терпеливо ждала, хотя в ней росло голодное раздражение. Зараженные не подозревали, что на кону стояли все их жизни. Не случись перезагрузки с сытным обедом, Мамба бы никого не пощадила.

Кластер оказался совсем крохотным. Так, кластереныш. Вместил он крестьянский хутор с четырьмя людьми, двумя коровами и кучей мелкой живности. Сначала Мамба заметила людей. Она бросилась на добычу, за десяток секунд уложив старуху и крутившуюся рядом с ней молодую женщину. Почти сразу же молодой парень, дико вопя, попытался вонзить ей в живот вилы. От удара оружие сельских пролетариев сломалось у черенка, а сам хуторянин был пронзен насквозь когтистой лапой. Рядом послышался громкий детский плач. Только так и сумел отреагировать на появление чудовищ и гибель близких мальчик лет трех. Он еще немного пожил. До Мамбы донеслось громкое коровье мычание. Она бросилась в хлев. Там вовсю хозяйничал глупый рвач, до которого так и не дошло, кому здесь должны принадлежать самые лакомые куски. Рвач остывающей тушей рухнул в коровий помет, а Мамба наконец-то дорвалась до желанной еды.

Снаружи неслись гогот и надрывное кудахтанье. Более сообразительные члены свиты охотились за птичьей мелочью, понимая, что протягивать когти за дичью покрупнее опасно для жизни. Мамба прикончила обоих коров и отволокла их на то место, где ждала перегрузки. Инстинкт подсказывал ей, что смена такого малюсенького кластера может произойти в любую минуту. Затем она вернулась и начала пожирать девушку. Рубер с топтуном, опасливо поглядывая на нее, занялись парнем и старухой. Птичья мелочь была им на один зуб.

Напрасно Мамба опасалась немедленной перезагрузки. Для замены кластера требовалось куда больше времени. И первым свидетельством этого стал уход низших зараженных. Они сообразили, что теперь им будет перепадать слишком мало пищи. Мамба осталась одна.

– О, на ловца и зверь бежит! – радостно выдал Корнет, заметив идущего по коридору административного здания Софта.

– И куда зверь побежит на этот раз? – усмехнулся Софт, который после блистательной победы вторую неделю добросовестно бездельничал.

– Никуда. Есть другое поручение. Кстати, до тебя дошли слухи о Светлогорске?

– Давно. Честно говоря, я был лучшего мнения о его защитниках.

Орда, перенацеленная Опохмелом, продолжила свой бег и обрушилась на Светлогорск. По слухам, городу досталась партия дефектных противотанковых мин, а только они могли нанести серьезные ранения элите. Противопехотные далеко не всегда выводили из строя даже руберов и рвачей. Поэтому самые мощные твари оказались у стен города. Их поддерживала толпа менее развитых зараженных, сумевших пережить разрывы мин и выстрелы защитников города. Парочка элитников могучими ударами вынесла городские ворота, еще трое вскарабкались на стены. Следом за элитой на городские улицы хлынуло еще две сотни тварей. Здесь их встретили несколько успевших развернуться артиллерийских расчетов, бронетранспортеры и снайперы. Рубка была ужасной. От тотального истребления горожан спасло полное отсутствие у зараженных согласованных действий. Большинство из них разбежалось по домам в поисках еды.

Элиту удалось прикончить ценой громадных потерь. Твари разнесли на запчасти почти все пушки и бронетранспортеры. Рядовые бойцы гибли десятками, поскольку их оружие малого калибра останавливало только лотерейщиков и топтунов. Во многом победа была одержана благодаря оказавшемуся в городе отряду стронгов, лихо отстреливавших рвачей и руберов из автоматов внешников.

– Но ты не знаешь последней новости. Светлогорцы скрывали до последнего и только недавно сообщили, что в бойне погиб их глава.

– Которому я тет-а-тет сообщил предложение Утеса насчет доли в оружейном кластере в обмен на их нейтралитет.

– Зришь в корень. Разумеется, мы не собираемся озвучивать этот секретный договор, но безвозмездно вольем  солидные финансы в восстановление города. А теперь поговорим о тебе. Ты собирался прибарахлиться к свадьбе.

– Да. Хочу самое лучшее свадебное платье Эльнуре и себе приличный костюмчик.

– Вот и славненько. Мы собираемся распотрошить городской кластер. Там стоит супермаркет с едой и другими ценными вещами. А около него свадебный салон. Прокатишься, подберешь наряды, а заодно и в мародерке поучаствуешь. А то как-то несолидно получается. Ты, конечно, герой, но кое-кто уже начинает бухтеть. Типа, почему рядовой сотрудник бьет баклуши, тогда как остальные заняты делами.

– Да я все понимаю. Самому неудобно. Люди носятся с какими-то поручениями, а я вроде на особом положении. Так что поеду, без вопросов.

– Вот и ладушки…

Караван отправлялся солидный. Четыре фургона, два грузовика, рефрижератор, автобус «Неоплан», заполненный сборщиками чужого добра и мощное силовое прикрытие. А как иначе, если в Елани живет без малого десять тысяч иммунных, и все хотят кушать по три раза в день, хорошо одеваться, пользоваться качественной мебелью и техникой. Перед отправкой к Софту подошел возглавлявший набег Глухарь:

– Будешь с Монахом заниматься выпивкой. Меня Корнет предупредил, я тебе маякну за двадцать минут до отправления. Как говорится в таких случаях, совет вам да любовь.

– Спасибо. Знать бы еще, как выглядит этот самый Монах.

– А вон он уже кайфует в салоне. И место держит, специально для тебя.

Монах оказался молодым парнем лет двадцати с небольшим хвостиком, чьи манеры говорили, что не случайно он заработал свое прозвище, наверняка планировал служить Богу, да оказался в месте, где можно поверить только в сатану.

– Много раз до этого потрошил кластеры? – первым делом спросил Монах

– Ни разу.

– Не скажу, чтобы это меня радовало, но дело поправимое. В нашей работе что главное? Бери побольше, неси, куда скажут, и при этом держи ушки на макушке, а глаза широко открытыми, поскольку, хотя нас и охраняют, но некоторые твари хитры до ужаса и проскальзывают через цепь бойцов. Не знаю, возможно, это местные байки, но рассказывали, будто один рвач просочился через канализацию и успел положить кучу народа, прежде чем его самого угомонили из крупного калибра.

– Наверное, в прошлой жизни он был диггером, – предположил Софт.

– Да какая разница кем! Хоть английской королевой. Тут важен сам факт, охрана не дает стопроцентной защиты от тварей, – ответил Монах и сменил тему. – Знаешь, чем хороша эта точка? Перезагрузка заканчивается в начале восьмого по местному времени, в супермаркете почти нет людей. Очень удобно. Когда мародеришь в разгар дня, возникает много проблем. Люди же не понимают, что их перенесло в другой мир, они считают нас обычными грабителями. И обязательно находится герой, считающий своим долгом дать отпор бандитам.

– Что вы с такими героями делаете?

– По возможности бьем по кумполу до потери сознания. Но чаще приходится мочить.

– Зачем? Можно ранить в ногу.

– А ты сам подумай. Допустим, герой окажется иммунным. Ну и как он уцелеет среди зараженных с раненой ногой? Сожрут, к гадалке не ходи. Поэтому выходит, что гуманнее пристрелить человека. Ну все, подъезжаем к городу. Ты, главное, делай, как я, и все будет путем.

В супермаркете действительно оказалось всего несколько человек обслуживающего персонала. Один из них, мужчина в строгом костюме, напрасно терзал свой мобильник.

– Ты, мужик, лучше сходи, убедись, что ни воды нет, ни света. Кранты пришли, местный апокалипсис, – сочувственно посоветовал ему один из сборщиков хабара.

А Монах уверенно двинулся между стеллажей. Софт заметил винно-водочные ряды и метнулся к ним, но был остановлен жестким окриком:

– Куда? По карманам собираешься бутылки распихивать. Тебе же было сказано – делай, как я.

Монах распахнул дверь в торце зала, прошел метров двадцать по коридору и завернул в просторную комнату. Вся она была уставлена коробками. Монах окинул их опытным взглядом, ухватил одну и дал ЦУ Софту:

– Бери пока виски, коньяк, водку. Сухач и прочую кислятину в топку. Если хватит места, то прихватим разных вкусностей для баб, но пока на этом не заморачивайся. И не рви сразу пуп. У нас здесь не спринт, а марафон, придется вдвоем унести больше сотни ящиков.

Софту попался хороший напарник – в том смысле, что Монах не обладал выдающимися физическими данными, и бывший гимнаст выдерживал заданный им темп, даже не успевая запыхаться. Когда выбрали все крепкое спиртное, Монах подошел к стоящему в зале шкафу с элитными напитками и высадил стекло.

– Забираем, – сказал он Софту, вытащив из кармана две холщевые сумки. – Несем в автобус, потому, что выпивка ценная, а бутылки хрупкие. Такое спиртное идет на склад города и выставляется в торжественных случаях.

У автобуса напарников перехватил Глухарь:

– Монах, заканчивай один, у Софта дело есть.

Салон находился напротив магазина. Софт зашел туда и застыл в нерешительности. Ему вспомнилась шутка отца. Чем отличается социализм от капитализма? Да ничем. В обоих случаях невозможно выбрать нужную вещь. При социализме из-за отсутствия выбора, а при капитализме потому, что глаза разбегаются. Все же для себя Софт остановился на замечательной кремовой тройке и накинул пиджак для примерки. Он посмотрел в большое зеркало и заорал от ужаса. Из-за его спины выглядывала уродливая морда рубера.

Через секунду Софт почувствовал его смрадное дыхание. Он развернулся, срывая автомат с плеча. Времени целиться не было, чудовище уже занесло для удара когтистую лапу. Софт в бессильном отчаянии нажал на курок.  Пуля угодила в бедро рубера. Такой калибр не пробивал костяную броню развитых монстров, а если каким-то чудом это удавалось, то зараженные подобные раны напрочь игнорировали, словно не замечали их вовсе. Софт заорал от осознания неминуемой смерти. Но прошла секунда, другая, а он все еще оставался жив. А из бедра рубера ударил фонтан крови. Уж ударил, так ударил. Светлый потолок окрасился в насыщенно красный цвет, а монстр бессильно уронил лапы и рухнул на пол. Его конечности задергались в предсмертной агонии.

В салон ворвались два бойца.

– Это чё за бардак! С какого перепуга стре… начал один из них, но тут же сменил репертуар. – Ни фига се! Ты рубера завалил! Из этой пукалки?! Ну, ворошиловский стрелок! Куда угодил, в затылок или глаз?

– В бедро, – честно ответил Софт.

– Шутишь! Молодец! Я бы после такого навеки заикой сделался.

– Да я честно говорю – в бедро. Артерию перебил. Кровищи было, – Софт указал на потолок.

Бойцы на всякий случай осмотрели голову твари.

– Во, блин, гоблин! Поверить в такое можно только под ударной дозой спека. Но я не колюсь… только чтобы быстрее оклематься после тяжелых ранений.

– Наверное, тебе попался дефективный рубер, – предположил второй, и эта идея была дружно подхвачена после того, как история с рубером стала достоянием Елани.

И только Софт знал истину. Выходя из салона, он молвил про себя:

– Спасибо, рыбка! Ты оставила меня в этом аду, но уже дважды спасла от смерти.

Когда «Неоплан» подъезжал к Елани, Софт заметил нескольких мужчин, забрасывавших в грузовик тела зараженных.

– О, народ зачищает поляну. Ежедневно приходится избавляться от тушек зараженных. Они же, как череп бедного Йорика.

– В смысле? – не понял Софт.

– Внутри нет мозгов. Одни на минах подрываются, других охрана переводит в разряд утиля. О, кого я вижу! Букет собственной персоной. Опять Филин на должниках бабки зарабатывает.

– Какой Филин? Хозяин нашего казино?

– Ага. Бывал там?

– Неа! Мне работа игру заменяла. Такой же азарт, только вдобавок извилинами шевелить надо. И здесь не тянет.

– Ну и зря. Попытать счастья всегда интересно. Только надо меру знать. А то попадаются игроманы хуже алкашей. Все готовы спустить до последнего спорана.

– Странные люди. Если им нужен азарт, пусть отправляются за периметр. Когда начинаешь с зараженными игру «кто кого первый замочит», адреналин аж из ушей хлещет.

– Нет, им такой азарт не нужен. Они жить хотят и при этом разбогатеть. А Филин человеческими страстями ловко пользуется. Обдирает людей догола и даже больше.

– А разве можно больше?

– Запросто. Загоняет в долговую кабалу, и должнику приходится горбатиться на самых грязных работах за миску супа. Остальное идет Филину. Знаю таких, кто, условно говоря, вчера заканчивал одну отработку, сегодня проигрывался и завтра отправлялся на другую. И так много раз подряд.

– Вот идиоты. Если бы я хоть раз влетел, потом бы обходил казино за километр. А они, как мотыльки на огонь, честное слово.

– Нам трудно понять психологию такого человека. Они же не только подписываются на городские работы. Ходят слухи, что Филин снюхался с внешниками, выступает, как посредник. Переправляет игроманов, которые ему больше всего задолжали, на удаление органов, имея с этого двойную выгоду. Человек ему свой безнадежный долг выплачивает, а внешники – долю за посредничество.

– И он до сих пор благоденствует в стабе! – возмутился Софт. – Да за такие дела его самого надо сдать на органы!

– Я же тебе говорю – ходят слухи, то есть прямых доказательств нет. А Филин тебе – не какой-нибудь продавец нижнего женского белья, у него связи будь здоров. Для того, чтобы натравить на него ментата, одних слухов очень мало…

Разговор этот забылся бы, но через день Софт волей случая проходил возле казино. И ощутил, как его буквально тянет зайти внутрь. Ощущения эти были ему хорошо знакомы, так дар реагировал на близость жирного хабара. Софт подумал, что кто-то из завсегдатаев посеял ценную вещь, но дар упрямо тянул его до тех пор, пока он не занял единственное свободное место за рулеткой. Это уже было интересно. Похоже, белая жемчужина успешно раскрыла новые грани его способности. Осталось только проверить это предположение на практике.

– Номер девятнадцать, – подсказал Софту внутренний голос.

Он поставил единственную фишку на число девятнадцать.

– Выиграл девятнадцатый номер, – вскоре сообщил крупье.

Внутренний голос не собирался успокаиваться и прошептал «четырнадцать».

Софт хотел послать его к черту, забрать выигрыш и уйти, но тут вспомнил рассказ Монаха. Куча фишек переместилась в нужную точку. Крупье запустил шарик, а когда тот остановился, лицо его приобрело такое огорченно-задумчивое выражение, словно в данный момент по медицинским показаниям ему срочно поставили клизму литров на десять.

– Минуточку, без меня не начинайте, – Софт быстро сбегал в кассу и поменял мелочь на фишки самого крупного номинала.

Третий подряд выигрыш превратил опытного крупье в неумеху. Он несколько раз ронял шарик, затем наступил на него, расколов пластик, апофеозом же стал подозрительно резкий рывок рулетки, от которого, по словам крупье, она испортилось. Этому спектаклю предшествовали короткое, но интенсивное раздумье служителя азарта. Крупье собаку съел на всевозможных хитрых манипуляциях и был готов дать голову на отсечение, что Софт не жульничает. Просто ему невероятно, фантастически везло. И был только один известный крупье способ оборвать эту полосу – надо устроить паузу а еще лучше вынудить игрока перейти за другой стол. Фортуна – дама капризная и ветрено-переменчивая. Меньше всего она любит ждать. И если игрок, которому сейчас улыбается Фортуна, замешкается, она упорхнет к другому. А игровую площадку сменили, чтобы уже наверняка удача отвернулась от Софта.

Очередной, уже четвертый выигрыш, к тому же за новым столом, из локального бедствия превратился в общую трагедию. Кто-то из персонала, быстро сообразив, отключил свет, заявив, будто он исчез из-за технической неисправности. Такая примитивная уловка не обманула любителей азартных игр. Все они хотели узнать, чем закончится противостояние налаженной машины по выгребанию денег из карманов посетителей и удачливого одиночки. Два игрока, назвавшись электриками, пошли разбираться с проблемой.

Но уловка позволила выиграть время. В кабинете Филина собрался летучий консилиум. В запарке не смогли родить ни одной путной идеи, поэтому решили еще немного выждать, но если везунчик продолжит опустошать закрома казино, осуществить план начальника охраны. Тот предложил через своего человечка сообщить Корнету, будто в казино засекли мура. Понятно, что через несколько минут после такого звонка игорное заведение поставят на уши, м об игре придется временно забыть, но было абсолютно ясно и другое. Разобравшись в подноготной, Корнет обязательно докопается до источника ложной информации, и тогда начальнику охраны мало не покажется.

Но обошлось. Когда включился свет, Софт почувствовал, как наваливается усталость. Так всегда бывает при использовании дара. Он решил не усугублять, сгреб гору черных фишек, каждая достоинством десять горошин, и обратился ко всем присутствующим:

– Прошу засвидетельствовать, что в честь моей свадьбы я передаю этот выигрыш обратно казино при условии списания долгов всех проигравшихся. Здесь по самым скромным подсчетам десять тысяч горошин. Думаю, этого хватит, еще и останется.

Последние слова утонули в радостных воплях «ура».

Софт уже не первый раз убеждался, насколько безукоризненно поставлено на востоке воспитание женщин. Безукоризненно с точки зрения мужчины, разумеется. Жена не просто охотно подчиняется своему мужу. Было бы мало радости от такой безынициативной марионетки. Нет, жена обучена всем тонкостям ведения домашнего хозяйства, она и еду замечательно готовит, и в доме у нее ни пылинки, и детей, наверное, воспитывает именно так, как это делалось до нее множеством поколений.

И хотя Эльнура понемногу впитывала местные обычаи, она по-прежнему оставалась женщиной востока, изо всех сил старавшейся сделать так, чтобы не вызвать ни единого нарекания своего мужчины. Она по своей инициативе взяла на себя сборы в дорогу, а Софту оставалось только выслушать ее короткие наставления:

– Костюм сложен внизу твоей сумки. Там же и все остальное, что понадобится до свадьбы. Бритва с прочими вещами, нужными в дороге, находятся вверху, чтобы ты не шарил по всей сумке и не помял одежду.

– Ничего страшного. Если и помну, на месте отыщется утюг.

Они собирались в Грушевку, стаб, известный проведением брачных церемоний. Конечно, можно было устроить свадьбу и в Елани, но хотелось, чтобы это событие запомнилось на всю жизнь. А в Грушевке умели сделать так, чтобы свадьба не вылилась в обычную пьянку, а прошла красиво, весело, как стало модно говорить – креативно. Именно поэтому в Грушевку стремились молодожены из окрестных стабов.

Кроме Софта с Эльнурой набралось еще шесть пар брачующихся. Администрация города выделила для них микроавтобус с обязательным сопровождением. Около гражданского транспорта стояли зенитная установка на шасси «Газели» и БТР. К отъезжающим вышел довольный Утес. Глава Елани был человеком тщеславным, он хотел, чтобы с его именем было неразрывно связано развитие города. Да, Елань прирастала новыми иммунными, но Утесу хотелось, чтобы в ней появилось как можно больше коренных жителей. Конечно, это была палка о двух концах. Большинство родившихся здесь, достигнув определенного веса, перерождались, принося невыносимые страдания родителям. Но были, были среди них счастливчики, хотя и очень редко. А в последнее время Утеса вдохновил рассказ Софта о внешниках юга, научившихся в массовом количестве гнать средство, спасающее человека от перерождения. Хотя Корнет на этот счет был настроен скептически.

– Применения средства внешников нарушит равновесие, чего Улей очень не любит. Наверняка последует обратка, и мало нам не покажется, – утверждал он.

Утес задвинул короткую речь, традиционно пожелав брачующимся любви, долгой совместной жизни и прочих плюшек, воде бы полагающимся женатикам.

Народ упаковался в микроавтобус, а Софтом почему-то овладели пессимистические размышления. Натолкнула на них наивная уверенность главы города в замечательном будущем Елани. А с чего бы это? Ведь достаточно порассуждать логически. Большинство поселений находились в местах, легкомысленно называемых стабами. То есть стабильными. Но какие они, к черту, стабильные, если иммунные живут в принесенных с Земли домах. Да, большинство этих зданий старой, хрущевской, сталинской, а то и дореволюционной постройки. Но это не гарантирует того, что они будут стоять вечно. Эти якобы стабы принесла сюда перезагрузка, и она может повториться в любой момент. Вот такой парадокс: подавляющее большинство иммунных живет на пороховой бочке, а руководство поселений грезит о неком будущем процветании.

За все проведенное здесь время Софт видел всего несколько поселений на землях самого Улья – бурых, угрюмых, покрытых скудной растительностью.  На этих землях не было даже развалин старых домов, иммунным приходилось все начинать с нуля. Поселения развивались только благодаря близости обильных и регулярно перезагружающихся кластеров, при этом ни один из них не мог сравниться по численности населения и богатству с Еланью.

– Что-то я предаюсь пессимизму в такой замечательный день, – одернул себя Софт и поднял голову.

Он сразу же заметил, как один из молодоженов искоса поглядывает на Эльнуру. Еще бы! Женщин в Улье мало, красавиц среди них еще меньше, поэтому даже замухрышки могут позволить себе выбирать. Шестеро невест смотрелись бледно на фоне Эльнуры. Не сказать, чтобы она выглядела, как прекрасный лебедь в стае серых уток, но где-то близко к этому.

– Мужики, че такие кислые? Или слишком усердно репетировали свою первую брачную ночь? – подал голос Софт.

Одна из невест бросила на него осуждающий взгляд. Мол, постыдился бы вслух говорить непристойные вещи. Зато вторая хихикнула и продолжила тему:

– Надо же было проверить их в действии. Вдруг слишком часто шлялись по черным кластерам.

– Ну и как, все нормально? – полюбопытствовал Софт.

– А иначе зачем бы я поехала в Грушевку! – гордо сообщила невеста.

– Говорят, там по желанию стелют окровавленные простыни, – подал голос ее жених.

– Может быть. У них же все продумано. Не зря их брачная церемония стоит бешеных денег. Если бы администрация Елани не оплатила расходы, мы бы ни за что туда не поехали, – сказал еще один молодой человек.

– Да, Утес готов разбиться в лепешку для брачующихся. Пунктик у него такой начет коренных жителей, – подтвердил Софт.

Больше никто ничего сказать не успел. Из крохотных зарослей, где, казалось, лисе негде спрятаться, выметнулась громадная туша. Она всей массой обрушилась на идущую впереди зенитку, за несколько секунд превратив грозное орудие в натуральный металлолом. Столь же проворно тварь прикончила расчет и мгновенно переключилась на микроавтобус, водитель которого пытался объехать место побоища. Элитник легко опрокинул транспорт, явно зная, что на боку машина не ездок. Ударил пулемет БТР в бессмысленной и самоубийственной попытке остановить монстра. Оружие оказалось не того калибра. Бронетранспортер толпами косил бегунов и лотерейщиков, легко валил топтунов, бил рвачей, его даже хватало на руберов, но только не на элиту. Монстр бросился вперед, несколькими могучими рывками сорвал башню и сноровисто выковырял из внутренности машины людей. Чувствовалось, что у него есть богатый опыт встреч с бронетранспортерами.

При падении микроавтобуса Софт основательно приложился затылком и потерял сознание. Пришел в себя он от громкого крика. Наверняка в салоне вопили не в первый раз, но этот голос Софт узнал бы из миллиона других, даже такой, как сейчас, искаженный беспредельным ужасом. Открыв глаза, Софт увидел стоящего рядом монстра. Кто-то в качестве последнего средства обороны брызнул в него из баллончика с флуоресцентной краской, теперь грудь и брюхо элитника были окрашены в ярко оранжевый цвет, что делало его еще кошмарнее, что казалось в принципе невозможным.