Текст книги "Халявщик (СИ)"

Автор книги: Акким Драников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– Чушь это на постном масле, – брезгливо сообщил первый.

– Наверное, ты прав, но зато человек останется жить.

Похоже, Софт излишне пристально уставился на говорившего, и тот немедленно отреагировал:

– Предположу, что ты впервые оказался в Успокоении.

– Неужели это так заметно?

– Русская рулетка – главное после дуэлей развлечение жителей и частых гостей поселения, и всем известно его главное поверье: человек, трижды избежавший смерти, умрет от чего угодно, только не от когтей зараженных. Омлет уже дважды испытывал судьбу. Легко догадаться, чем это для него заканчивалось.

– Дважды дырявил себе голову и оба раза воскресал, – усмехнулся Софт.

– А ты шутник. Хотя самоубийцы частенько балуются черным юмором.

– Я не самоубийца, решил у вас перекантоваться, завтра опять на трассу.

– Голосовать, – в свою очередь пошутил мужчина.

– Как получится, – серьезно ответил Софт. – Но вообще-то я иду в Грозовой.

– По трассе?! Ты и в самом деле понятия не имеешь о здешних местах. Есть путь короче и безопаснее – через Цветущий. А вдоль трассы тьма зараженных.

Софт не успел расспросить подробнее, настало время убийственного в прямом смысле слова зрелища. За стол друг напротив друга уселись два человека. Один – молодой парень лет двадцати с маленьким хвостиком, выглядевший типичным интеллигентом – заморышем.  Второй – крепкий зрелый мужчина, по виду суровый боец, которому море по колено. Однако внешность обманчива, мнимый боец оказался слаб духом для суровой жизни в Улье, что и привело его в Успокоение.

Бармен продемонстрировал единственный патрон, который зарядил в револьвер, и крутанул барабан. Софт по реакции на действо легко вычислил Омлета. К его удивлению им оказался интеллигент. Он сильно нервничал, лицо его покрылось алыми пятнами, а руки дрожали. Ему очень хотелось выиграть третий поединок и получить защиту от монстров. Судя по всему, он искренне верил в такое чудо. Да, на первый взгляд полная нелепица, ну как может трехкратный выигрыш помешать любому зараженному сожрать тебя? Но в Улье случалось всякое, он непредсказуем и полон тайн. Здесь многие невероятные слухи оказывались правдой, почему бы не сбыться и этому?

Когда Омлет взял револьвер, руки его заходили ходуном. Кто-то выкрикнул:

– Смотри, не промахнись, – вызвав дружный смех.

Омлет прижал дуло к виску и нажал на курок. Раздался тихий щелчок. Толпа, загудела, предвкушая. Крепыш небрежно взял оружие и без эмоций надавил на спуск. И снова тихий щелчок. На лице мужчины промелькнуло легкое сожаление.

Не то, чтобы он прямо-таки жаждал умереть. Просто ему надоело изводить себя ожиданием смерти, и он хотел как можно быстрее покончить с земными делами.

Но судьба-злодейка распорядилась иначе. Омлет нажал на курок, громыхнул выстрел. Софт судорожно отвернулся. Вроде бы не первый день в Улье, но до сих пор с трудом переносит вид крови и вышибленных мозгов.

Софт быстро поднялся и вышел из прокуренного зала. Ему хотелось побыстрее добраться до гостиницы и залезть под душ. Почему-то возникло ощущение, что на него каким-то образом попала часть пролитой сегодня крови.

Вроде бы на компьютере имелись записи комедий. Он их посмотрит и уляжется спать, чтобы с утра отправиться в путь. Ему неожиданно вспомнилась фраза о промежуточном звене. Так называли давно вымершее существо, бывшее переходным этапом в эволюционном развитии от обезьяны к человеку. Если разобраться, Софт в Улье был таким промежуточным звеном. С одной стороны, у него даже мыслей о самоубийстве не возникало. А с другой ему было ой как далеко до бравых парней, увешанных крупнокалиберным оружием, бросавших вызов продвинутым тварям Улья. Софт же просто выживал, как мог, используя и развивая свои в общем-то безобидные, но при этом фантастически ценные умения.

Два мужика беспечно сидели на берегу озера и курили.

Софт на минуту залюбовался открывшимся перед ним чудесным видом. Посреди живописного озера находился прелестный остров, заросший деревьями. Между деревьев повсюду виднелись дома. Большую часть ближней к Софту стороны озера занимал пляж, который сейчас был заполнен народом. Погода благоприятствовала, светило солнце, дул легкий ветерок, и люди безмятежно отдыхали, не подозревая о надвигающемся кошмаре.

Софт был уверен, что озеро с островом только перезагрузились, а поскольку малые кластеры чаще всего оказывались быстрыми, райский остров вот-вот превратится в филиал ада. Монстры со стороны в озеро не сунутся, они плавают лишь чуть лучше топора, однако немногим иммунным острова хватит и здешних переродившихся. Что может быть ужаснее матери, пытающейся сожрать сына, или мужа, вцепившегося в горло собственной жене?

Скорее всего, беспечных курцов тоже ожидает перерождение, но Софт решил на всякий случай устроить им маленький ликбез. Мужики оказались редкостными меланхоликами, заметив человека с автоматом, лишь недовольно покосились на него и этим ограничились.

– Ребята! – проникновенно начал Софт. – То, что я сейчас вам скажу, может показаться бредом сумасшедшего, но я абсолютно нормален…

– Кто бы сомневался, – бесцеремонно перебил его один из мужиков. – До ближайшего дурдома отсюда сто верст киселя хлебать. По большому счету сбежавший псих в гражданке внешне от здоровых людей не отличается, раскусить его проблематично. Но у тебя странная одежка и пушка за спиной, замели бы на первом километре. А раз свободно разгуливаешь, значит, имеешь право.

– И я о том же, – обрадовался Софт. – Теперь слушайте меня очень внимательно. Дело в том, что вы не на Земле.

– Ясное дело! – вновь перебили его. – Ногами на суше, задницей в воде. Земноводные, блин!

– Да я не о том! Вы не на планете Земля, а в Улье. Это кошмарное место. Здешний воздух насыщен то ли вирусами, то ли спорами, под действием которых большинство людей превращаются в монстров.

– О! – в очередной раз прервали речь Софта. – Я-то думаю, отчего у меня в горле першит. Думал, простудился, а, оказывается, это местный злобный вирус.

– Першит в горле, выходит, один точно зараженный. Ладно, будем надеяться на второго, – подумал Софт и продолжил. – Сначала монстры напоминают зомби из фильмов. Они сильнее обычного человека, но довольно медлительны, убежать от них не составляет труда. К сожалению, некоторые из них, отъевшись на человеческом мясе, начинают быстро развиваться, в конце концов становясь огромными тварями неимоверной силищи. Помимо прочего они обладают потрясающим нюхом и запах сигареты чуют за километр.

– Километр? Ты гонишь! – воскликнул один из мужиков.

– Не факт. Я слышал по ящику, что акула реагирует на каплю крови, растворенную в бассейне. Наверное, здешние монстры такие же чуткие… Слышь, профессор, ты временно завяжи со своей лекцией и заберись под кустик. Когда вылезать, сам поймешь.

Софт здраво рассудил, что если он выполнит просьбу незнакомцев, то и они охотнее пойдут ему навстречу. Он укрылся, а мужики еще минуты две спокойно сидели на берегу, а потом резко вскочили, бросились в воду и, прошагав метров шесть, дружно нырнули. Почти сразу на то место плюхнулась здоровенная туша.

– Рвач! – похолодел от ужаса Софт. – Бедные мужики. Для людоеда это не глубина, он их легко обнаружит и прикончит в два счета.

Но происходило что-то необъяснимое. Сначала чудовище неподвижно замерло на поверхности, а затем стало медленно уходить под воду. С обеих сторон от него вынырнули мужики. Один из них раздраженно бросил:

– Вот урод, таки зацепил меня. Даже от мертвых тварей всегда жди гадостей.

– Нашел из-за чего истерику закатывать! Твоя царапина за день заживет. Не филонь, давай, толкай его к берегу.

Ошарашенный Софт выбрался из-за куста и возмущенно бросил:

– Так вы, голубчики, местные!

– И как ты догадался? Удивляюсь!

– Для чего было меня разыгрывать?

– Ну извини. Заскучали, вот и решили хоть как-то развлечься.

Софт успокоился, тем более, что возмущение сменилось любопытством. К тому же имелся шанс обзавестись бесценным для Улья знанием. Впрочем, последнее казалось более, чем сомнительным. У одного из мужчин имелся крутой боевой дар, как-то привязанный к воде – вот и весь секрет.

– Интересно, как вы рвача упокоили? Я не услышал ни одного звука.

– А мы его не упокоивали.

– Опять издеваетесь?!

– Нет, сейчас мы говорим без шуток, – мужчины подтащили тушу к берегу и занялись споровым мешком. – Наше озеро уникально, его вода мгновенно убивает любого зараженного, включая самую крутую элиту. А иммунных, наоборот, лечит, ускоряет регенерацию, даже от трясучки спасает.

Софт удивленно присвистнул. Трясучка являлась бичом постоянных жителей стабов. Сначала у человека начинали подрагивать руки, затем все тело, ему становилось все хуже, а в запущенных случаях дело заканчивалось летальным исходом. Лечение имелось только одно – тур по нестабильным кластерам. Для VIP-персон с охраной, выпивкой и девочками, а для простых смертных – со шмыгающими в опасной близости тварями.

– Замечательное поселение, даже слишком, – констатировал он.

– Что ты имеешь в виду? – настороженно покосились на него мужики.

– У вас стен нет, а вода защищает только от зараженных, но не от человеческой зависти. Одной пушкой можно вас  разгромить в пух и прах.

– А, ты об этом! Да, со стеной проблемы. У нас только лодки да пара малых катеров, возить на них стройматериалы замучаешься. Да и жалко уродовать стеной такую благодать. Поэтому мы давно заключили договор с Грозовым. Их люди у нас отдыхают и лечатся от трясучки, а они нас защищают. Глянь на пляж. Там половина наших, а половина туристов.

После этих слов Софту моментально расхотелось ехать в Грозовой. Что он там забыл? Марш-броски за периметр в поисках бесхозного добра? Так здесь он может заняться не менее доходной работой, используя свой второй дар.

– Люди, а как у вас навеки поселиться? – спросил он.

– Забудь, – тут же последовал ответ. – Разуй глаза, островок-то маленький, если бы мы принимали каждого желающего, давно бы друг у друга на головах стояли.

– А если у человека ценный дар?

– Например? Ксер, ментат?

– Нет, я бегун. Могу заманивать к озеру развитых зараженных. Это будет куда эффективнее, чем ваши перекуры на берегу.

– Спасибо, у нас есть свой Живчик.

– Вы меня не поняли! Я вам предлагаю не живчик, а свои услуги.

– Нет, братан, это ты нас не понял. Живчик – наш бегун. Он вчера ногу подвернул, когда в настольный теннис резался. Пришлось нам сегодня без него.

– Ничего страшного! Двое бегунов гораздо лучше, чем один. Это вдвое больше добычи, вдвое больше валюты для развития поселения.

– Братан, мы понимаем твое желание здесь остаться и видим, что человек ты хороший. Но совет Цветущего уже отказал двоим бегунам, и мы не видим причин, чтобы они сделали для тебя исключение.

– А напрасно. Возьмите хотя бы сегодняшний день. Ваш Живчик сломался, а у вас не оказалось запасного бегуна на экстренный случай.

– В первый раз, что ли! Неужели ты думаешь, что заманивание тварей в озеро – наша единственная возможность добыть горох с жемчугом? Ошибаешься, братан!

– Если хочешь, можешь денек у нас пожить. Осмотришься, искупнешься, почувствуешь себя человеком, – предложил второй мужчина.

Но Софт отказался. Остаться здесь жить ему очень хотелось. Но временно погружаться в местную идиллию – только расстраиваться.

Если бы Мамба умела выразить свои ощущения, она бы сказала, что мир вокруг нее слегка уменьшился. Крыши легковушек, которые раньше доставали до ее подбородка, теперь оказались на уровне груди, а до подбородка теперь ей были пустыши, дружно начинавшие разбредаться в разные стороны, стоило им почувствовать Мамбу. С лотерейщиком вообще получилась забавная история. В самом начале своей нынешней жизни Мамба боялась их, как огня. Страх ушел, когда она стала бегуном, превратившись в разумную осторожность. Обойди лотерейщика стороной, и пусть он, если совсем глупый, бегает за тобой, хоть до посинения.

И вот произошла их очередная встреча. Только на этот раз Мамба вместо страха ощутила уверенность в своих силах, зато лотерейщик вдруг засуетился, стал судорожно оглядываться по сторонам и прыснул в направлении мусорной свалки. А ведь еще недавно лотерейщики поглядывали на нее с некоторым интересом. Гастрономической направленности. Мол, не уходи далеко, закуска на черный день.

Однако были в произошедших изменениях и минусы. Резко возросшая масса плохо сказалась на скорости. Как-то, увидев зайца, Мамба попыталась его словить. Раньше такие фокусы удавались ей с завидной регулярностью. Сейчас же косой умчался от нее с легкостью необыкновенной.

Мамбе пришлось долго и трудно перестраиваться, менять способы охоты, привыкая к тому, что дичь, которая раньше была ей не по зубам, сейчас вполне по силам. И наоборот. Из-за такого поворота она несколько дней просидела на суровой диете. К изменениям добавились проблемы с памятью и сообразительностью. Увечный мозг Мамбы хранил информацию примерно так же, как сито воду. Она не помнила дорогу к перезагружающимся городским кластерам с их обилием еды.

Мамба бродила наугад, больше рассчитывая на удачу. Но такова парадоксальная судьба всех зараженных вплоть до элиты: в кишащем едой Улье они страдали, а то и умирали от голода.

Через несколько дней Мамба наткнулась на деревню, перезагрузившуюся с неделю тому назад. На ее улице валялись обглоданные скелеты и бродило несколько отъевшихся зараженных, в основном бегунов. Они еще не успели основательно проголодаться, но уже посматривали друг на друга, оценивая силу противника.

Мамбой тоже руководили инстинкты. Она прокралась огородами и, проломив забор, закогтила ближайшего бегуна. Остальные бросились наутек. Среди них Мамба положила глаз на самую медлительную особь. Разорвав бегуну когтями горло, она рванулась ко второй жертве. Зараженный решил повторить фокус преследовательницы и вломился в забор, но застрял. Мамба одним ударом проломила ему череп и поволокла к бегуну – дабы вся пища лежала в одном месте, и никто не покусился на временно бесхозную тушку.

Пиршество вышло обильное, но второсортное. Мясо зараженных лишь поддерживало жизнь, но тормозило развитие, что было равнозначно отложенному смертному приговору. В Улье хватало гораздо более сильных тварей, и по закону подлости на Мамбу вполне мог наткнуться оголодавший топтун или рвач.

Через двое суток, когда еда подошла к концу, Мамба снова отправилась в путь. Запах кисляка она учуяла за несколько километров и увеличила темп. Этот запах у нее намертво связался с вкуснейшей человечиной, которой бы она с аппетитом закусила несмотря на то, что ее желудок сейчас был основательно забит.

Она успела к началу банкета, хотя и оказалась с краю стола. В смысле кластера.

Когда рассеялся туман, один из водителей с изумлением увидел перед собой вместо гладкого асфальта вдребезги разбитую дорогу, которую по ощущениям в последний раз ремонтировали перед очередным судьбоносным событием – нашествием на Русь монголо-татар. Он, естественно, ударил по тормозам. А поскольку находился в ошарашенном состоянии, напрочь забыл о контроле общей дорожной ситуации. За что немедленно поплатился. Его «Фольксваген» был смачно поцелован в зад шедшим следом «Фордом». Водитель американца благодаря ремням безопасности отделался легкими телесными повреждениями и, кипя праведной яростью, выскочил разбираться с любителем резкого боя по тормозам.

– Ты что творишь, урод! – рявкнул он, заводя себя перед дракой.

То есть слова были другие, простонародные, но смысл фразы сводился именно к этому. Хозяин немца, чувствуя за собой         лишь малую вину, указал на козьи тропы, резко сменившие шоссе:

– А что мне оставалось делать? Тут угробить машину легче, чем метр проехать.

Водитель «Форда», торопливо сменивший гнев на милость, изумился:

– Здесь что, порезвился в дрезину пьяный Хоттабыч? Я же только вчера тут проезжал, дорога была в норме. Не сказать, чтобы хай вей, но для нашей местности на четыре звезды с плюсом… Ё моё, а это что за ряженая образина? До Хэллоуина вроде еще далеко. Это же надо до такой степени набраться!

Почему-то русские человек, когда чье-то поведение выходит за традиционные рамки, в первую очередь грешит на алкоголь. Положа руку на сердце, он имеет на то все основания, но в данной ситуации водитель совершил ошибку. Роковую для себя и второго шофера. Пока он изумлялся, Мамба приблизилась вплотную. Теперь невозможно было принять ее за хлебнувшего лишнее шутника. Жуткое зловоние из пасти, по сравнению с которым запах перегара показался бы благоуханием изысканной парфюмерии, узловатые мышцы, перекатывающиеся по всему телу, зловещее урчание, которое могло издавать только дикое животное, заставили обоих мужчин содрогнуться от ужаса. Больше ничего они не успели. Хотя Мамба уступала в резвости бегуну, обычный человек рядом с ней выглядел черепахой на пенсии.

Молниеносный взмах лапы, увенчанной бритвенной остроты когтями, и хозяин «Форда» рухнул на землю, обливаясь кровью. Второй мужчина завопил от ужаса, и этот крик длился еще несколько минут, поскольку тварь, крепко ухватив жертву лапами, стал отрывать куски мяса от еще живого человека. Теперь Мамбе не грозило надолго задержаться в своем развитии.

От Цветущего до Грозового Софт добрался без приключений и всего за пару часов. Последние километры он старательно гнал от себя мысль о том, что слухи о суровости западных земель оказались несколько преувеличенными. Ведь так недолго накликать огромные неприятности.

Поселение оказалось размером с маленький городок или очень большую деревню. Поначалу Софт даже подумал, что искать здесь Башмака лишь немногим проще, чем иголку в стоге сене. Но инструкции Гвоздя оказались достаточно точными, и вскоре новичок поселения общался со старожилом Грозового.

– Гвоздь мне о тебе рассказывал. И вот что я тебе скажу. Там, у себя, бродя в одиночестве за периметром, ты сильно рисковал, чем в Улье трудно кого-нибудь удивить. Здесь же такие походы – это не риск, а чистое самоубийство.

– Но я уже прикинул свои маршруты, пользуясь картой окрестностей Грозового.

– Как прикинул, так и выкинешь. В Улье дар халявщика встречается очень редко. В Грозовом совершенно точно второго такого, как ты, нет. Смекаешь, о чем я?

– Да уж два и два сложить могу. Думаешь, мне надо собрать команду?

– А это как повернется. Либо ты соберешь команду, либо тебя отыщут.

– Главное, чтобы меня отыскали хорошие люди. А то был прецедент.

– В Грозовом народ собрался подходящий. Жизнь здесь суровая, гнилую накипь смывает за считанные дни, остаются только сильные духом.

– Думаешь, среди сильных духом нет отъявленных проходимцев?

– Тоже встречаются, но гораздо реже, чем на востоке Улья. Ты лучше скажи, как у тебя дела с финансами? Есть немножко или в дороге поиздержался?

– На месяц скромной жизни должно хватить.

– Месяц – это перебор, я гораздо быстрее управлюсь. У меня в поселении полно друзей и просто знакомых, и среди них очень серьезные люди. Подберу тебе команду. А то если сам решишь суетиться, к тебе разная шелуха пристанет.

– Почему так сразу шелуха? – возмутился Софт.

– Потому что бывалые рейдеры не станут наниматься в команду к мутному новичку. И не спорь! Ты пока для наших зубров никто и звать тебя никак. Их мнение изменится лишь тогда, когда завоюешь авторитет. И я в этом тебе помогу.

Пораскинув мозгами, Софт быстро пришел к выводу, что Башмак прав. Здесь его никто не знает, и он никого. Поэтому следует положиться на опыт и связи человека, долгое время проведшего в Грозовом.

Софт заселился в гостиницу. Ну, она так называлась. Хорошо, что владельцы подобных заведений не додумались горделиво величать их отелями. Очень сомнительно, чтобы хоть на один стаб занесло здание, в прошлой жизни бывшее настоящей гостиницей. Для временного приюта гостей служили дома разного назначения. Похоже, гостиница Грозового раньше была тюрьмой. Номер, выделенный Софту, навевал именно такие мысли. Да, его стены обклеили веселенькими обоями, шконку заменили удобной кроватью, а место толчка занял стол с компьютером. Но тюремный дух остался витать в помещении.

На этаж приходилось два душа, хоть какое-то удобство. Конечно, Софт мог заселиться в номер с ванной, наверняка переделанный из общей камеры, но решил поберечь валюту. Неизвестно, как дальше жизнь сложится, вдруг твари в этих местах настолько суровые, что одиночные выходы окажутся слишком рискованными, а команду собрать не удастся? Тогда придется искать другое занятие и привыкать к скромной жизни. Впрочем, в таком солидном поселении, как Грозовой, наверняка потребуются услуги толкового программиста.

Три дня Софт бездельничал, таращась в компьютер или гуляя по поселению. Его удивило обилие магазинов. Он не понимал, зачем Грозовому сразу две парфюмерных лавки и три магазина женской одежды. Представительниц слабого пола, как и повсюду в Улье, было раз в пять меньше, чем мужчин. Неужели они все поголовно модницы, носящие современные наряды и пользующиеся элитными духами? Верилось с трудом. При жутком гендерном перекосе любой замухрышке гарантирован успех, даже если она будет носить ватник с кирзой, а вместо духов пользоваться репеллентом от комаров. А вот обилие магазинов оружия и боеприпасов выглядело нормальным, особенно для запада, где борьба за выживание принимала глобальные масштабы.

Проходя мимо одного из них, Софт с улыбкой вспомнил старика Дарвина. Его постулат о том, что из всех видов борьбы за существование внутривидовая борьба является самой ожесточенной, в Улье получила самое наглядное, хотя и извращенное подтверждение. Ведь твари – бывшие люди, и они не упускают ни одного подходящего момента, чтобы слопать иммунного. А иммунные при любой возможности гасят монстров. Its wonderful life, однако.

Башмак явился на четвертый день и выглядел, мягко говоря, озадаченным:

– Софт, я понятия не имею, откуда в администрации Грозового узнали о твоем существовании, но мне велели передать следующее. Если ты согласишься войти в формируемую команду, то о проблемах с Гоплитом можешь забыть навсегда.

– Между строк, видимо, надо читать: если я откажусь, то жизни в Грозовом мне не будет.

– Ну, у нас считается дурным тоном открыто прессовать людей, но в тихую будут ставить палки в колеса. Скажем, дадут знать опытным рейдерам, что сотрудничество с тобой крайне нежелательно.

– Понятно. И что посоветуешь?

– Соглашаться, однозначно. Тем более, мне намекнули, что оплачиваться твоя работа будет по высшему разряду. Но все же я ума не приложу, откуда наверху узнали о человеке, который всего пару дней, как завис в Грозовом?

– Мне кажется, что разгадка в упомянутом тобой Гоплите. Этот урод оказался даже мстительнее, чем мы с Гвоздем предполагали. Дозорные видели, что я направился в сторону Грозового, маякнули Гоплиту, а тот задействовал свои обширные связи. Так здесь всплыла информация обо мне, почему-то сильно заинтересовавшая местных бугров. Как итог, Гоплит оказался в пролете, что не может не радовать.

– Как я понял, твоя последняя фраза означает согласие.

– А куда мне деваться с подводной лодки? Если бы еще не настырный Гоплит. Но при таком раскладе я соглашусь, радостно осознавая, что оставил урода в дураках.

– Правильное решение. Завтра в девять утра будь на въездной площадке. Захвати, что считаешь нужным. Если чего-то не хватает, советую прикупить, времени у тебя целиком вторая половина дня.

– Сомневаюсь, что меня хотят использовать, как снайпера или минометчика. А по своему профилю я экипирован от и до.

На въездной площадке Софту первым делом бросилась в глаза техника. У ворот стоял могучий самосвал, отделанный местными кутюрье от автодизайна. Воспользовавшись тем, что машина была способна перевозить двадцать тонн груза, они обнесли кузов сверху прутьями толщиной без малого с рельс. Получилась решетчатая арка с отверстиями, в которые не везде пролезла бы голова ребенка. Следовательно, лапе высшего зараженного туда хода не было, максимум, он мог сунуть коготь в расчете на зазевавшегося рейдера.

У Софта как-то случился маленький диспут с Гвоздем на тему силы элиты. Гвоздь упирал на рассказы очевидцев, якобы видевших, как высшие зараженные переворачивали танки. Софт оперировал цифрами, частично позаимствованными у оппонента.

– Ты же сам говорил, что самый тяжелый элитник, которого удалось взвесить, потянул на полторы тонны. Допустим, встречаются монстры, весящие две тонны, это в двадцать пять раз больше среднего мужика, который способен, да и то не всегда, поднять собственный вес. Не спорю, что Улей значительно увеличивает силу зараженных, где-то раза в три.

– Четыре, – возразил Гвоздь.

– Хорошо, пусть будет четыре. Путем элементарных математических вычислений получаем восемь тонн. А самый захудалый танк весит больше двадцати. В лучшем случае монстр сумеет его только приподнять. Другое дело твои рассказы об элите, скручивающей танковые стволы. В это я охотно верю. Если некоторые люди могут связать кочергу морским узлом, то элита разберется со стволом одной левой. А если хватит мозгов то и башню сорвет, используя ствол, как рычаг…

И вот сейчас Софт прикидывал, родился ли на свет тот элитник, способный опрокинуть самосвал в кювет. По всем расчетам выходило, что нет.

Позади самосвала он заметил странное устройство, больше всего напоминавшее вымирающий предмет женских косметичек – пудреницу. Венчала «пудреницу»  маленькая башня с раструбом, больше всего похожим на громкоговоритель. Никаких признаков оружия у «пудреницы» замечено не было.

После техники настала очередь членов команды. Ими оказались два человека: Гном и Жасмин. Больше всего Софта озадачило присутствие последней. Он не понимал, какое отношение имеет женщина к кровавой мужской работе. Вид Гнома тоже удивил. Тот полностью соответствовал  кличке, о таких говорят «метр с кепкой». При этом телосложение Гном имел самое обыкновенное. У Софта возникло подозрение, что ему подсунули самый некондиционный товар, а чтобы хоть один из них вернулся обратно в Грозовой, отжалели  надежный транспорт.

Был еще и третий, назвавшийся Бураном, но он всем своим поведением давал понять, что не имеет ни малейшего отношения к формирующейся команде.

Самосвал выехал из ворот. За ним буквально поплыла «пудреница».

– Ишь, ты, машина на воздушной подушке? На Земле я таких не видел. Интересно откуда она здесь взялась? Неужели пресловутые внешники?

– Софт, твоя задача – обнаруживать хабар, – сказал Буран тоном, не оставлявшим сомнений, кто тут за самого главного.

– Принято?

– Железо не помешает? – Буран указал на решетку.

– Без понятия. Раньше я высовывался из люка тачки. Надо прошвырнуться и определиться. Если за десять километров ничего не замечу, буду думать.

– А чего думать? Посадим тебя на танкетку, там специально поручень приварили, – усмехнулся Буран.

Конечно же, это у него была шутка черного юмора. Не для того Софта усиленно зазывали в команду, чтобы использовать, как приманку для монстров.

Но с детектором реально могли возникнуть проблемы. И о люке в самосвале никто не позаботился. Возможно, сегодня они напрасно глотают пыль Улья.

В разгар самоедства Софт почувствовал знакомый сигнал. Едва ощутимый.

– Есть! Вон там! – радостно воскликнул он.

– Как далеко? – заинтересованно спросил Буран.

– Я бы сказал, что около километра. Или добыча пустяшная. Или железо экранирует. Как говорится, есть варианты.

– Ладно, разберемся, – Буран бросил взгляд на канаву, идущую вдоль дороги. – Двигай за добычей, танкетка на подстраховке.

Софт подумал, что неизвестно, кто кого будет страховать? У него хоть автомат имеется, а у этого чуда техники только рупор. Матюгами они, что ли, собираются разить наповал зараженных? Дело, безусловно, хорошее, но бесперспективное.

Как и предположил Софт, примерно через километр нашлась добыча. Туша лотерейщика была обглодана с тщательностью, свидетельствующей о долгом посте и отменном аппетите победителя. Споровый мешок, как всегда, уцелел.

Из «пудреницы», не удержавшись, выпрыгнул мужчина.

– Ну, ты прям двуногий локатор! – восхитился он. – Слышал я о халявщиках, но впервые наблюдаю за их работой. Дар очень редкий.

– Смотри, как бы ты ни присоединился к лотерейщику. Я успею добежать до самосвала, а хватит ли скорости у твоего чуда техники?

– Хватило бы, – небрежно ответил мужчина, – только нам смываться без надобности. Это инопланетная игрушка, огнеметный вездеход. У него горючая смесь на выходе несколько тысяч градусов, любую тварь запекает до состояния золы. Жалко только, что родной смеси мало осталось, а новую взять негде, поэтому расходуем ее очень экономно.

Софт двинулся назад, сначала вразвалочку, потом со всех ног. И было отчего. Все же запад есть запад. Пусть и с запозданием, но на шум самосвала отреагировала стая. По количеству зараженных стайка, но по их качеству стая с большой буквы.  Учитывая вооружение команды, уже пара руберов, столько же топтунов и рвач являлись неодолимой силой. А ведь был еще элитник, возглавлявший бандформирование.

– Вся надежда только на «пудреницу», – решил Софт.

И тут за дело взялся Гном. Он использовал обычный автомат, но у парня был развитый дар снайпера. Метил он строго в глаза, и когда закончилась обойма, из свиты уцелели только рубер и топтун. Однако на этом хорошие новости закончились. Элитник в меру своего ума оценил обстановку и, наклонив громадную башку, стремительно ринулся в атаку.

– Жасмин, твой выход, Софт, работаешь финишером, – с прежним хладнокровием заговоренного от смерти распорядился Буран.

Софт глазам своим не поверил. Хрупкая девушка спрыгнула на дорогу и повернулась к атакующему монстру. Их разделяло пятьдесят метров, тридцать, двадцать. Жасмин вытянула руки вперед и медленно развела их в стороны. После этого элитник успел сделать всего три шага. Причем первый вполне себе бодро, на втором конечности стали подкашиваться, а после третьего монстр рухнул на землю, свернулся калачиком и громко захрапел.

– Софт, отомри, у тебя всего тридцать секунд, – наконец-то в интонации Бурана прорезались хоть какие-то эмоции.

А Софт банально растерялся. Возможно, те, кто собирал команду, забыли обговорить все нюансы или они умышленно отправили их на дело совершенно неподготовленными, чтобы посмотреть реакцию группы на форс-мажор, кто знает?

Софт секунд десять выходил из ступора, еще столько же ему понадобилось, чтобы сообразить, как действовать в такой ситуации. Затем он подскочил к чудовищу, приставил дуло к уязвимому месту ниже спорового мешка и вдавил курок. Храп сменился предсмертным хрипом. Жасмин, заметно пошатываясь, двинулась к машине. Софт достал нож и склонился над споровым мешком, еще успев подумать, что в команде он оказался лузером за явным преимуществом. Ведь пока Жасмин укладывала спать элиту, Гном успел разобраться с остатками свиты. А у Софта на счету только жалкий лотерейщик.