Текст книги "По битому стеклу (СИ)"

Автор книги: Агата Озолс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

Глава 39

Он возник передо мной, словно черт из табакерки.

Я вышла из офиса, мысленно ругая себя за то, что так неосмотрительно надела светлое пальто. Вот пойдет дождь, да еще со снегом, и превратиться нежная шерсть альпаки в половую тряпку. Вообще, светлые вещи для промозглой московской осени это ужасно непрактично, но мне так нравился золотистый цвет пушистой шерсти, которая так и льнет к рукам.

Я с опаской вышла на улицу, надеясь, что погода будет добра ко мне, и вдруг дорогу преградили, и я, не веря своим ушам, услышала требовательное:

– Ядвига!

Подняла глаза – Он. Стоит, смотрит строго, губы решительно сжаты, хмурится.

– Вик…

Но он не дал мне договорить, ухватил за рукав и потянул куда-то в сторону.

– Нам надо поговорить.

И было в его голосе что-то такое, отчего я испугалась и торопливо согласилась:

– Конечно.

– Пойдем, – продолжая тащить меня за собой, сказал Виктор.

– Конечно, – сил хватало только на то, чтобы переставлять ноги, стараясь поспеть за Плетневым и не упасть.

Коленки дрожали, дыхание стало прерывистым, будто мне резко перестало хватать воздуха, и я сосредоточилась на нем, ну еще на ногах, которые упорно заплетались.

А Виктор все тянул меня за собой и молчал.

– А куда мы идем? – спросила наконец.

– Да какая разница, – не поворачивая головы, отмахнулся Виктор. – Туда, где нам никто не помешает.

– Можем поехать ко мне, – робко предложила, жадно разглядывая его спину, мучительно желая увидеть лицо.

Сколько раз я представляла себе нашу встречу, и вот, пожалуйста, случилось – увиделись.

– Нет, – коротко отказался он. – К тебе не надо.

Притормозил, отчего я больно ткнулась носом ему между лопаток, огляделся.

– У меня машина тут рядом. Пойдем.

Машина и вправду стояла недалеко от моего офиса, всего пару шагов. Виктор щелкнул брелком, отключая сигнализацию, и помог мне сесть на заднее сидение. Сам сел за руль, тихо заурчал мотор.

– Как ты? – спросил вдруг.

– Нормально, – ответила, совершенно не понимая: он что, приехал, чтобы поинтересоваться моими делами? – Живу. А ты?

– И я… живу.

Сидеть в метре от него и не иметь возможности просто даже дотронуться до руки, было мучительно. Мне хотелось выйти из машины, и вместе с тех очень хотелось остаться.

Молчание между нами было таким густым, что мне показалось – его можно потрогать. Оно напрягало, давило, путало мысли.

– О чем ты хотел со мной поговорить? – спросила, когда молчать уже не было сил.

– Я никогда не жалел, что женился на Марине, – ответ прозвучал неожиданно. – Пусть между нами и не было пламенной любви, но мы были семьей. У нас был дом, в который мне хотелось возвращаться. Пусть и не такой, о каком мечталось. Я работал. Я всегда очень много работал, а Марина сидела дома. То есть как раз не сидела. У нее была насыщенная светская жизнь. Кстати, я был не против. Не переживал, что она задерживается по вечерам. Не ревновал к случайным знакомым. Не устраивал истерики, когда она с подругами улетала в Италию, чтобы пройтись по магазинам.

– А зачем ты мне об этом рассказываешь? – прервала, не в силах больше слушать, как хорошо он жил с другой женщиной.

– Она мне изменила, – продолжил Виктор. – Закрутила роман с одним из своих приятелей. А самое забавное, что я поймал ее с поличным.

Я представила, как Виктор выслеживает свою жену. Едет за ней на такси, крадется по темным закоулкам, выглядывает из-за угла, подслушивает ее телефонные разговоры. Нарисованная в воображении картинка получилась настолько гротескной, что я поморщилась – меньше всего мне сейчас хотелось веселиться.

Виктор без труда прочитал мои мысли.

– Я не следил за ней. Я, как настоящий, классический рогоносец, до последнего момента ни о чем не догадывался. Все произошло, как в плохом анекдоте. Она сказала, что очень устала и ей необходим отдых. И улетела в Испанию. Тогда у нас была квартира на побережье, в Кастель де Ферро. Марины не было неделю, у меня появилось немного времени, и решил слетать к ней. Думал, провести вместе выходные. Погулять, посидеть в ресторане на побережье, порадовать жену покупками.

– Ты прилетел некстати? – догадалась я.

– Ну, это как посмотреть, – грустно усмехнулся Виктор. – Правда, они меня явно не ждали.

– Они?

– Марина и ее любовник, – пояснил Плетнев. – Я застал их в кровати. Знаешь, мне даже стало неловко – вошел в спальню в самый неподходящий момент. Можно сказать, обломал людям весь кайф.

И он покачал головой.

– Ты так странно говоришь об этом.

– Легко? Теперь мне уже все равно, а тогда… Умом понимаешь, что такой финал закономерен. Сколько я повидал подобных браков. Знаешь, бизнес затягивает. Появляется азарт и, как ни пафосно звучит, чувство ответственности. Вот и получается: муж работает, жена развлекается. Потом развлекаться одной ей становится скучно, и она находит себе… Развлечение иного рода. Ну, ты понимаешь. Вот и Марина нашла.

Он замолчал, погрузившись в свои мысли.

– Что было дальше?

– Дальше был мордобой, – просто ответил Виктор. – Такой обычный, плебейский мордобой. Я выкинул ее Дон Жуана из дома. А потом услышал много нового. О себе, о нашей совместной жизни, о самой Марине. Можно сказать, что моя жена открылась для меня с новой стороны. Я не буду тебе всего пересказывать, сейчас это уже неважно. Просто оказалось, что я испортил Марине жизнь, и сам во всем виноват. В общем, я вернулся в Москву и подал на развод.

– Она полетела следом за тобой и убедила ее простить?

– Да, именно так, – кивнул Виктор. – И полетела, и убедила.

– И ты простил?

– Знаешь, я вдруг понял, насколько она была мне дорога. Мы жили, как живут тысячи других пар, а я и не подозревал, как Марина мне нужна.

– Ты любил ее.

– Возможно, – согласился Виктор, и у меня неприятно кольнуло сердце. – Даже, скорее всего, что любил. А возможно, это было просто оскорбленное самолюбие. Я тогда не анализировал, а сейчас это все уже неважно. В общем, я отказался от развода, и мы помирились и решили попробовать начать все с начала.

– И стали жить дальше, – продолжила за него.

Нет, с этой историей мне все было ясно. Не понятно только, для чего Виктор мне об этом рассказывал.

– Жить – поживать и добра наживать, – хмыкнул Виктор.

– Плетнев, – я специально назвала его по фамилии, – зачем ты приехал? Рассказать о том, как вы жили с Мариной? Нам что, больше не о чем поговорить?

– Я рассказываю тебе все это, потому что считаю – ты должна понимать причины моего поступка. Почему взял на себя чужую вину.

Между нами опять повисла пауза. На этот раз она была чуть другая, не такая давящая.

– Ладно, – Виктор с силой ударил по рулю, – буду краток. Да, мы помирились и стали жить дальше. Сделали вид, что ничего не было. Вот только себя не обманешь. И я, и Марина знали, что было. И оба помнили, и как я застал ее не одну, и что она наговорила в ту ночь. Поэтому, когда, спустя два месяца, Марина сказала, что ждет ребенка… В общем, я не поверил, что это мой ребенок. А я не настолько благороден, чтобы признать чужого. Марина не стала со мной спорить, не стала ничего доказывать. На следующий день после нашего разговора она пропала. Вышла из дома, села в машину, уехала по каким-то делам и пропала. Я искал ее три дня. Моя служба безопасности, полиция, ФСБ. Всех поднял на уши.

– Ее ведь нашли?

– На четвертый день она позвонила сама, – ответил Виктор.

Плетнев замолчал, а я боялась торопить его. Виктор похлопал себя по карманам, потом открыл бардачок и достал оттуда новую пачку сигарет.

– Не возражаешь?

Я только отрицательно помотала головой, и он закурил.

– Пьяная. Сказала, что у нее для меня радостная новость. Она избавилась от ребенка, как я и хотел.

– Но ты же не хотел, – прошептала я.

– Естественно, нет. Я никогда бы не стал настаивать на аборте. Да, я знал, что разведусь с Мариной. Ребенок от другого мужчины это не то, на чем можно строить взаимоотношения с женой. Я собирался обеспечить ее и ее ребенка и больше никогда с ней не встречаться. В конце концов, я обычный мужчина, а не святой Франциск, и всепрощение не входит в число моих добродетелей.

– Обеспечить чужого ребенка более, чем благородно, – заметила, стараясь, чтобы мой голос звучал нейтрально.

– Возможно, – согласился Виктор и продолжил рассказывать: – По звукам я понял, что она была за рулем.

– Она села за руль пьяная? – спросила, уже догадываясь о том, что услышу дальше.

– Она сказала, что едет из клиники к подруге за город. Сказала, что хочет побыть одна, отдохнуть, подумать, решить, как ей жить дальше. Я просил ее остановиться. Просил подождать меня. Предложил прислать за ней машину, если она не хочет меня видеть. Но Марина только истерически смеялась и кричала, чтобы я оставил ее в покое.

– Как же ты ее нашел?

– Это было несложно. Позвонил знакомому спецу, он засек ее мобильный. Я помчался за ней и опоздал… Не успел догнать. Марина неслась, как угорелая. Перестаивалась из ряда в ряд, подрезала другие машины. Ей уступали дорогу, никто не хотел связываться с психом на Мазератти. Твой муж решил с ней посоревноваться. Я не оправдываю Марину, она спровоцировала эту аварию.

– Но ты решил взять ее вину на себя?

– Мы подъехали, когда машина твоего мужа уже полыхала. Я тут же вызвал скорую и пожарных, мои люди бросились на помощь. Но ничего уже нельзя было сделать. Марина сидела за рулем. Ее трясло. Она даже говорить не могла. А я подумал, что тоже виноват в том, что произошло. Я ведь знал о ее взрывном характере. Знал, что она никогда не отступает. Всегда рвется в бой и идет до конца. Я должен был догадаться о том, что она примет кардинальное решение.

– Не ты напоил ее и посадил за руль, – возразила я. – Не ты летел с превышением скорости. Нет ты устроил эту безумную гонку с Андреем.

– Не я, – согласился Виктор, выдыхая сигаретный дым. – Но я спровоцировал эту ситуацию. Я мужчина, Ядвига. Я должен нести ответственность не только за себя, но и за женщину, которую назвал своей женой.

– Она взрослая женщина, прекрасно понимала, что делает, – упорно продолжала стоять на своем.

– Наш спор лишен всякого смысла. Все уже случилось. Я взял вину на себя. Меня осудили. Хочу, чтобы ты знала – я не делал ничего для того, чтобы замять дело. Никаких звонков, никаких просьб о снисхождении и договоренностей о смягчении приговора. Все было по-честному.

– Почему ты вернулся к жене? – задала я вопрос.

– Я чувствовал ответственность за нее, хотя и понимал, что наш брак умер. Наверное, это случилось еще в Испании, когда я застал ее с любовником. И я допустил ошибку, поддался непростительной слабости, решив, что нужно попробовать реанимировать наши отношения.

– Я не верю во второй шанс, – заметила вскользь.

Виктор бросил на меня внимательный взгляд, но ничего не ответил.

– Знаешь, когда Марина сказала мне, что за рулем была она, а не ты, я так растерялась, что ничего ей не сказала. Я даже не обратила внимания, как она ушла. Сидела и думала только о том, что наделала. И о том, что ты не виноват. А про Марину просто забыла.

– А сейчас? Ты все еще хочешь отомстить?

– Марине? – уточнила и задумчиво ответила: – Может быть, это звучит странно, но я поняла, что не хочу тратить свою жизнь на месть. Да и что я могу ей сделать? Убить? Связать и пытать? Выступить в прессе и рассказать, что она виновата в смерти моей семьи?

– Смотря чего ты хочешь.

– Честно? Я хочу жить. Попробовать стать счастливой. И забыть о существовании твоей бывшей жены, – ответила твердо. – Я хочу жить своей жизнью.

– А мы? – спросил Виктор. – Как быть с нами? С тобой и со мной?

– Ты веришь в то, что мы – есть?

– Не знаю. А ты?

– Вот и я не знаю. Но мы сидим сейчас рядом, и мне хорошо с тобой, – ответила честно.

– Ты сама сказала, что не веришь во второй шанс, – напомнил Виктор.

– А ты с этим согласился.

– И что же нам делать?

Я посмотрела на часы.

– Уже поздно, – ответила, беря в руки сумочку. – Мне пора домой, завтра рано вставать.

– Я могу тебя отвести, – тут же предложил Виктор.

– Не стоит, доберусь сама, – отказалась, открывая дверь.

Виктор вышел из машины следом за мной.

– Спасибо, что все мне рассказал, – поблагодарила, поднимая воротник пальто.

– Спасибо, что согласилась меня выслушать.

– Я пойду.

– Ядя, – остановил меня Виктор, – как нам дальше жить?

– Я не знаю, Вик. Прости.

Он не стал меня останавливать, просто стоял и смотрел вслед. А я шла к метро, строго – настрого запретив себе оборачиваться.

Глава 40

Виктор Плетнев

Она сидела на ступеньках его офиса. Нет, Виктор совсем не удивился, увидев Марину в таком, мягко говоря, странном для нее положении. Охрана еще полчаса назад предупредила его о появлении бывшей жены. Марина приехала, но попыток проникнуть внутрь не предпринимала, видимо, наученная предыдущим опытом. Просто осведомилась, на месте ли Плетнев, и устроилась на ступеньках. Охранники не знали, что с ней делать, выгнать ее не решились и оставили бывшую жену в покое. В конце концов, сидела она тихо, никому не мешала, а что на улице пошел снег, и Марину потихоньку засыпало белыми хлопьями – так это ее дело. Не нравится – никто не держит.

Она заметила приближающегося к ней Виктора, поднялась со ступенек, отряхиваясь от снега. Плетнев заметил, что Марина выглядит необычно. Куда подевались ее шикарные наряды? На бывшей жене были черные брюки, черная же водолазка и светлая дубленка, распахнутая на груди. А вместо умопомрачительных каблуков простые замшевые ботинки на низком ходу. Еще удивительнее было то, что в руке Марина держала зажженную сигарету.

– Другого места покурить не нашлось? – хмуро поинтересовался Плетнев.

Было уже поздно, хотелось приехать домой и лечь в постель, а не выяснять отношения с бывшей женой.

– Представь себе, – хмыкнула Марина, неумело затянулась, а после закашлялась.

Плетнев только головой покачал и решительно отобрал у нее сигарету.

– Зачем ты приехала, Марина?

Она подняла на него совершенно больные глаза и ответила.

– Знаешь, не было ночи, чтобы они мне не снились.

Виктор сразу понял, о ком говорит бывшая жена. О родных Ядвиги.

– Каждую ночь, Витя. Я вижу этих людей. Родителей. Мужа. Ее сына. Иногда мне кажется, что проще закончить все и сразу, приняв снотворное, чем терпеть эту муку.

– Ты прекрасно скрывала свои мучения все эти годы, – ровно заметил Виктор, не торопясь верить бывшей жене.

– Я вообще хорошая актриса, – горько усмехнулась она.

– Не буду спорить.

– Я не хотела их убивать. Я просто хотела, чтобы мне не было так больно.

– Поэтому напилась и села за руль.

– Ты мне не поверил. Ни тогда, ни сейчас.

– А должен был? После всего, что ты сделала?

– Да, я изменила тебе, – согласилась Марина. – Сама даже не понимаю, зачем. Ведь любила тебя. Но ты был вечно занят.

– А ты торопилась жить, – перебил ее Виктор. – Не утруждайся, я все понимаю. Знаю, что ты скажешь дальше. Про любовь, молодость, загубленные годы. Марина, все это было так давно, что кажется, будто и не с нами.

– Да я в общем пришла не за тем, чтобы вспоминать старое, – ответила Марина и запахнула дубленку.

– Тогда зачем ты пришла?

– Я не хочу больше прятаться, Витя. Не хочу видеть эти страшные сны. Не хочу быть тебе обязанной.

– И чем я могу тебе в этом помочь?

– Не надо, – попросила Марина. – Оставь этот тон для подчиненных. Ты же прекрасно понял, о чем я говорю.

Виктор внимательно посмотрел на Марину, она не отвела взгляд.

– Ты уверена?

– Я бы никогда не пришла к тебе, если бы не была уверена, – кивнула бывшая жена. – Витя, прошло несколько лет, хватит. Пора расставить все точки над «и».

– Ты хочешь, чтобы я это сделал?

– Да, – твердо ответила Марина, – я хочу, чтобы это сделал ты.

– Понимаешь, о чем просишь? Обратной дороги потом не будет, – предупредил ее Плетнев.

– Вот и хорошо, что не будет. Зато я, наконец, смогу ложиться в постель без страха. Во всяком случае, очень на это надеюсь.

– Ты знаешь, как я буду выглядеть в этой ситуации?

– Сделай это для меня, – серьезно попросила Марина. – В последний раз. И, клянусь, я никогда больше тебя не побеспокою.

Виктор задумался на пару мгновений, взвешивая все за и против. То, о чем пришла просить Марина, было, с одной стороны, ему на руку, а с другой, грозило обернуться новыми, серьезным проблемами. Но, возможно, бывшая жена права: пора сказать правду и жить дальше.

– Хорошо, – согласился он наконец. – Я сделаю то, о чем ты меня просишь.

– Спасибо, – вполне по-человечески улыбнулась Марина. – Я не сомневалась в тебе, ты все такой же джентельмен и человек слова.

– Я сделаю это, но взамен ты мне пообещаешь, что больше никогда нас не побеспокоишь. Просто исчезнешь из нашей жизни. Договорились?

Марина грустно усмехнулась, услышав это «нас», но не отступила.

– Договорились, – согласилась и протянула Виктору руку.

Он пожал ее узкую, холодную ладонь.

– Тогда прощай, Витя, – сказала Марина, пряча руку в карман дубленки.

– Прощай, Марина.

Он развернулся, чтобы уйти, но услышал за спиной:

– Это был твой ребенок.

Плетнев запретил себе оборачиваться и, ничего не говоря, вернулся в офис. Больше Марина его не беспокоила.

Ядвига Троепольская

В середине декабря Москву сотрясла скандальная новость.

Блистательная светская львица Мири Плетнева опубликовала открытое письмо, в котором созналась, что несколько лет назад она стала виновницей аварии, в которой погибли люди.

Мири рассказала, что днем позже потеряла ребенка и, пытаясь заглушить душевные терзания, приняла слишком большую дозу алкоголя, после чего села за руль автомобиля. Спасая ее от судебного преследования, ее муж, бизнесмен Виктор Плетнев, благородно взял всю вину на себя. Но, по пришествию трех лет, Мири поняла, что нельзя дальше скрывать правду. Она полностью признала свою вину и попросила прощения у родственников погибших, а также поблагодарила своего, уже бывшего, мужа за помощь и поддержку.

Журналисты тут же подхватили эту новость и раздули из нее грандиозную сенсацию. Москву лихорадило.

Я ничего не знала. Впервые за три года мне захотелось встретить Новый год по-человечески: с елкой, свечами, красивой посудой и вкусной едой. После работы я ходила по магазинам, выбирая новогодние предметы интерьера для своего съемного жилища. После гуляла со щенком, кормила его и ложилась спать, чтобы на следующий день встать ни свет, ни заря и начать новый день.

Мы пришли с прогулки, и я потащила Пса мыть лапы. Он жил у меня уже несколько недель, а я все никак не могла придумать собаке подходящее имя. Кем он только ни был: и Тузиком, и Полканом, и Лордом. Я перебрала с десяток собачьих кличек, и ни одна ему не подходила. Но нужно было как-то обращаться к щенку, и я стала называть его просто Пес в надежде, что это временно, пока не придумаю подходящее имя.

Пес любил гулять и не любил мыть лапы. Каждое утро и каждый вечер я выгуливала его на собачьей площадке по часу. Пес носился, как угорелый, не пропуская ни одной лужи, и домой я приводила мокрое и грязное чудовище, которое требовалось тщательно отмывать.

Мы вымыли лапы, Пес вырвался и ринулся на кухню, где его уже ожидала миска с едой. Я прошла следом за щенком, включила телевизор и заварила чай, прикидывая – хватит ли у меня времени на полноценный завтрак. По всему выходило, что завтракать я буду уже в офисе, время поджимало.

Я вымыла пустую собачью миску, проверила – есть ли у Пса чистая вода, и залпом выпила чашку чая. Поискала глазами пульт, чтобы выключить телевизор, не нашла (подозреваю, его утащил Пес) и потянулась к телевизионной панели. Машинально глянула на экран и замерла.

Кажется, Пес в коридоре примерялся к каблукам моих сапог, да и на работу я безбожно опоздала, но упорно сидела перед экраном и слушала, как симпатичный диктор рассказывает историю Мири Плетневой. Чего-чего, а подобного я от нее не ожидала. А самое главное, никак не могла понять – зачем это признание нужно самой Мири.

Гадать можно было сколько угодно, но дело это неблагодарное, так что я отобрала сапог у Пса, благо он успел его только облизать, оделась и поехала на работу.

Работать в этот день не получалось, все буквально валилось из рук, а мысли витали где-то очень далеко. Я думала о Мири, о том, что рассказал мне Виктор, о том, как будут разворачиваться события.

На следующий день на заявление Мири отреагировала прокуратура. Была назначена проверка по ее заявлению, но допросить саму Мири не представилось возможным. Как выяснилось, за час до публикации письма Мири Плетнева вылетела в Париж и растворилась на просторах Европы.

Виктор, которого вызвали для дачи показаний, признался, что ввел следствие в заблуждение и взял на себя чужую вину. Мнение общественности разделилось. Кто-то возносил Виктора до небес, утверждая, что он поступил, как настоящий мужчина, кто-то кричал, что олигархи совсем распоясались и требовал, чтобы Плетнева наказали за ложь по всей строгости.

Я не знала, что мне делать. После всего, что случилось, после того, как я узнала всю правду, я много думала. Прежде всего пыталась ответить на вопрос, который задал мне Виктор. Как нам жить дальше?

Готова ли я отказаться от будущего с Виктором?

Возможно, у нас ничего не получится. Возможно, мы поймем, что заблуждались, принимая за любовь мимолетное влечение. Но не лучше ли сделать и сожалеть о сделанном, чем всю жизнь мучиться сомнениями? К тому же, я, как никто другой, знаю, как коротка может быть человеческая жизнь, и как внезапно она может оборваться. Так стоит ли отказываться если не от счастья, то от возможности быть счастливой с тем, кто стал мне дорог?

Не знаю, чем бы закончились мои метания, но Виктор оказался смелее меня. Он позвонил в воскресенье и огорошил меня заявлением:

– Я купил утку. Ты же сможешь ее приготовить?

– Утку? – переспросила я, не зная, как реагировать.

– Птицу такую, – серьезно пояснил Виктор, – с крыльями, смешным носом и перепончатыми лапами. Она еще говорит: кря, кря.

– Говорит? – повторила, как дурочка. – Ты купил живую птицу? Но зачем?

– Нет, я купил мертвую. То есть, по факту мертвую, но на самом деле просто неживую. Черт, Ядя, я запутался. В общем, у меня в багажнике утка и яблоки, а еще куча какой-то другой еды. Ты же умеешь готовить утку?

– Не очень хорошо, – вынуждена была сознаться я. – Ты же помнишь, кухня это не мой конек.

– Отлично! – неизвестно чему обрадовался Виктор. – Тогда я еду к тебе, будем готовить вместе.

Он не дал мне ничего ответить, тут же повесил трубку, а мне не осталось ничего другого, кроме как ждать его.

Виктор приехал через полчаса. Я открыла дверь и увидела его с кучей бумажных пакетов. Стояла в дверях и смотрела на него.

– Я войду? – осторожно спросил Виктор, так и не дождавшись от меня приглашения.

– Да, конечно, – посторонилась, пропуская его в квартиру.

Виктор вошел, и тут же был атакован Псом. Щенок с лаем веселым выскочил в коридор, требуя внимания к своей персоне.

– Это кто? – опешил Виктор.

– Пес, – ответила, пытаясь удержать собаку.

– А зовут его как?

– Пес, – повторила, перехватывая щенка поудобнее.

Виктор поставил пакеты и присел перед собакой на корточки. Пес вывернулся из моего захвата, подскочил к Виктору и с энтузиазмом облизал его лицо.

– Только ты могла назвать собаку собакой, – смеясь и пытаясь увернуться от собаки, сказал Виктор.

– Пес, фу!

Щенок меня проигнорировал.

– Сидеть, – четко скомандовал Виктор.

Пес тут же плюхнулся на толстую попу и с обожанием уставился на Виктора.

– Предатель, – сообщили я собаке.

– Просто собаке нужна твердая рука, – не без самодовольства сообщил Виктор и понес продукты на кухню.

Мы с Псом отправились следом.

В тот вечер утку мы сожгли, забыв выключить духовку.

– Ядька, не переживай, – утешал меня Виктор, когда, выбравшись из постели, мы стояли над обуглившийся птицей. – В холодильнике лежит еще одна. Я купил две утки, на всякий случай.

Я посмотрела на Виктора, потом на часы и ответила:

– Я не буду запекать птицу в четыре утра.

– Отложим на завтра, – кивнул Виктор, а потом обнял и притянул меня к себе. – Ядя, выходи за меня замуж.

– Вик, четыре утра, – напомнила я.

– Не прямо сейчас, давай дождемся утра.

– Давай, – согласилась я, утыкаясь носом ему в грудь и вдыхая родной запах любимого мужчины.

Спустя две недели

Вик решил, что новый год нам обязательно нужно встретить за городом. Подходящий дом был найден и арендован в рекордно короткие сроки. Вещи перевезены. Пес, ошалевший от происходящего, носился на дому и заливисто лаял, радуясь любой мелочи.

Тридцать первое декабря выпало на выходной. Я с усилием соскребла себя с кровати, с завистью поглядывая на сопящего рядышком Виктора. Счастливчик, может спокойно спать, а мне нужно ставить вариться овощи на салат и начинать печь торт, чтобы он успел пропитаться к полуночи.

– Ты куда? – сонно пробормотал Виктор, ухватив меня за полу халата.

– Надо Пса выгулять.

– Открой дверь, сам погуляет, – предложил Виктор.

– Он убежит.

– Ага, он такой дурак, чтобы убежать из теплого дома и от вкусной еды, – хмыкнул Виктор и перехватил меня за ногу.

– Вик, – я попробовала освободить свою конечность, – мне надо идти готовить. Сегодня Новый год.

– Закажем готовую еду на дом, – внес предложение Виктор.

– Невысоко же ты мнения о моих кулинарных способностях, – усмехнулась в ответ.

– Зато ты классный финансовый аналитик.

– Вот спасибо.

Мне удалось освободиться.

– Спи, – сказала, выходя из спальни. – Еще рано.

Виктор спустился на кухню, когда я выгуляла собаку и варила себе кофе. Пес со сверхзвуковой скоростью вылизывал миску.

– Готов приступить к кухонным работам незамедлительно, – бодро гаркнул Виктор, заходя на кухню. – Только будьте добреньки, налейте мне маленькую чашечку вашего дивного кофе.

Я налила ему кофе, поставила на стол колбасу, сыр и тосты.

– Омлет делать?

– Обойдусь бутербродами, – ответил Виктор и стал намазывать масло на теплый тост.

– Тебе сыр или колбасу? – спросил, когда первый тост был тщательно намаслен.

– Ничего не хочу, просто кофе выпью.

– Ты как себя чувствуешь? – тут же заинтересовался Виктор.

– Отлично, просто я не голодна.

Виктор завтракал, я пила кофе, и мы обсуждали, чем займемся днем. Тратить последний день года на ерунду не хотелось.

– А кстати, куда ты ездила вчера днем? – поинтересовался Виктор, закуривая.

– Откуда знаешь, что я куда-то ездила?

– Звонил тебе в офис, а тебя на месте не было. Хотел с тобой пообедать.

Я не стала делать тайну из своих передвижений. Правда не так я представляла себе этот разговор.

– Я была у врача, – ответила честно.

Плетнев внимательно посмотрел на меня.

– Это то, о чем я подумал?

– То самое, – подтвердила я.

Плетнев тут же затушил сигарету и замахал руками, развеивая сигаретный дым.

– Бросаем курить, – заявил, сияя улыбкой.

– Уже бросили, – заулыбалась я в ответ.

Конец